– Они повесят его! – твердила девушка. – Ради бога, не дай им сделать это! – И она начала всхлипывать.
Мысли Денниса бешено скакали. Подойдя к Берил, он стал яростно трясти ее, пока рыдания не прекратились. Плечи девушки обмякли под его пальцами, а шея поникла, как сломанная.
– Слушай меня, Берил!
– Д-да?
– Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала, что не веришь ни единому слову этой чепухи.
– Но я действительно не верю, Деннис!
– Тогда какого черта ты так себя ведешь?
– Потому что это может оказаться правдой. А если так…
Теперь воображению Денниса четко представился Брюс Рэнсом. Он видел его выпирающие скулы, кривую улыбку, сильные руки, загадочный взгляд в зеркале. По его спине забегали мурашки. Но ведь Брюс его друг – он не может питать насчет друга такие страшные подозрения…
– По-твоему, Берил, если бы Брюс был убийцей, он бы мог захотеть или даже осмелиться играть на сцене самого себя?
– Да, мог. Из тщеславия, стремления порисоваться, с которым не в силах справиться никакой убийца.
– Но Брюс не тщеславен!
– Ты имеешь в виду, что он этого не показывает. И, если помнишь, в конце пьесы выясняется, что главный герой вовсе не Бьюли. Вот он и считает это безопасным.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, Берил, то сведешь меня с ума. Говорю тебе, это бредни! Даже если забыть о театре, решился бы настоящий Бьюли играть самого себя в суффолкской деревне? Переполошить всех и, возможно, пустить полицию по собственному следу?
– Н-нет. Если только…
– У тебя слишком богатое воображение, Берил. Оно отравляет тебе жизнь, не давая успокоиться. Но ты должна выбросить из головы этот вздор! Настоящего Бьюли, по всей вероятности, уже нет в живых. В любом случае он за сотни миль от Олдбриджа…
– Прошу прощения! – послышался новый голос.
Деннис отпустил плечи Берил и отпрянул, словно получив удар под дых. – Неловкие ситуации, – подумал он, – становятся в порядке вещей».
Никто из них не слышал, как открылась дверь в коридор. В проеме, вежливо улыбаясь, стоял высокий худощавый мужчина, смотрящий на них со сдержанной улыбкой.
Все во вновь пришедшем выдавало отставного офицера флота. Даже в сельском твидовом костюме и мягкой шляпе он выглядел человеком, привыкшим носить мундир. Глаза с морщинками в уголках смотрели на Денниса и Берил поверх прямого носа, коротко подстриженной бороды и темно-каштановых усов.
Незнакомец лишился руки, что, вероятно, явилось причиной его отставки. Пустой левый рукав был засунут в карман пиджака, а левое плечо было выше правого. В правой руке он держал маленький чемоданчик с прикрепленным к нему картонным ярлычком и саквояж Денниса.
Бородатый мужчина прочистил горло.
– Простите за вторжение, – продолжал он приятным басом. – Но могу я спросить, мадам, которая из этих вещей принадлежит вам? Я нашел обе в коридоре.
Берил сразу же обрела самообладание. Достав из сумочки пудреницу, она открыла ее, всем своим видом демонстрируя хладнокровие.
– Больший чемодан мой, – ответила она. – Благодарю вас.
– А саквояж мой, – сказал Деннис. – Я оставил вещи в коридоре и, боюсь, забыл про них. Надеюсь, вы о них не споткнулись?
– Нет, – улыбнулся незнакомец и поставил саквояж на сиденье рядом с Деннисом, а чемоданчик рядом с Берил. На мятом картонном ярлычке, прикрепленном к чемоданчику, Деннис прочитал слова: «Судовая линия «Уайт стар» компании Кьюнарда», отпечатанные красными буквами, а внизу написанные чернилами имя Берил, название корабля и номер каюты.
– Могу я также спросить, – поколебавшись, осведомился незнакомец, – не вы ли та мисс Уэст, которая заказала телеграммой две комнаты в отеле «Кожаный сапог»?
Берил оторвала взгляд от пудреницы.
– Да, – ответила она. – Но…
– Моя фамилия Ренуик, – с виноватым видом объяснил незнакомец. – Я владелец отеля.
– Командор Ренуик! – воскликнула Берил. – Я недавно слышала, как кто-то называл ваше имя.
– Пожалуйста, без «командора». – Морщинки вокруг глаз четче обозначились на продолговатом обветренном лице Ренуика. – Теперь я хозяин гостиницы. Могу лишь надеяться, что неплохой.
– Я в этом уверена, – сказала Берил. – Ездили на денек в Лондон?
– Да, как и еще кое-кто из местных – мистер и миссис Херберт с дочерью, мистер Читтеринг. Но я хотел сообщить вам, мисс Уэст…
– Прошу прощения, – прервала Берил. – Мистер Читтеринг – полноватый, довольно некрасивый мужчина с любопытным взглядом? Читает книгу о том, как писать пьесы?
– Ну, – промолвил командор Ренуик, – что касается его внешности…
– Так я и знала! – кивнула Берил. – Деревенский сплетник!
Очевидно, командор Ренуик, хотя и проводил много времени за стойкой бара, не забывал, что он офицер и джентльмен. Он принял чопорную позу, смотревшуюся слегка неуклюже из-за пустого рукава.
– Э-э… прошу прощения?
– Все персонажи пьесы появляются в реальной жизни! – обреченно произнесла Берил. – Если старик потеряет голову и попытается застрелить… – Предупреждающий взгляд Денниса заставил ее умолкнуть.
Какое-то время слышался только стук колес. Командор Ренуик открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Однако вскоре он нарушил молчание:
– Мистер Читтеринг, безусловно… э-э… любит поговорить. Этого не могут отрицать даже его лучшие друзья. – Он снова улыбнулся. – Но я хотел сообщить вам, мисс Уэст, что, боюсь, мы никого не можем поселить в «Кожаном сапоге».
Берил вскочила на ноги.
– Понимаете, – быстро продолжал Ренуик, – в нашем районе много лет находилась военная школа, и это была запретная зона.
– Но…
– Поле для гольфа в хорошем состоянии, так как им пользовались подчиненные полковника, а с берега убрали мины и колючую проволоку. Но я пытаюсь отремонтировать старый отель, а это требует времени. Разумеется, следующей весной я буду счастлив…
– Но у вас уже есть… – Берил снова сдержалась.
– Да, – кивнул Ренуик. – У нас уже есть один постоялец. Некий мистер Брюс Эджертон из Лондона. Я предоставил ему спальню и гостиную, но, откровенно говоря, жалею об этом.
У Денниса пересохло в горле.
– Почему?
– Потому что, – ответил командор Ренуик, – я не хотел бы видеть, как его линчуют.
– Линчуют? – воскликнула Берил.
«Мы втягиваемся в ситуацию, – думал Деннис, – которая ухудшается с каждым стуком колес».
– Вчера, – продолжал командор Ренуик, – кто-то швырнул в него камнем из-за изгороди, попал в висок и едва не сбил с ног. Атмосфера не покажется вам… э-э… умиротворенной. Еще раз простите за вторжение.
Снова вежливо улыбнувшись и подняв шляпу, словно чтобы продемонстрировать серебряные пряди в густых темно-каштановых волосах, он повернулся и неловко шагнул к двери.
– Командор Ренуик! – окликнула Берил.
Мужчина остановился и обернулся.
– Я не рассчитываю на ваше понимание и сочувствие…
– Моя дорогая леди!
– Но, пожалуйста, поверьте, что для нас крайне важно остановиться в этом отеле. Сейчас я не могу объяснить причину, но это, вероятно, для меня важнее всего на свете. Не могли бы вы предоставить нам любые места хотя бы на одну ночь?
Ренуик колебался, разглядывая Берил из-под слегка набрякших век. Длинные пальцы его правой руки теребили кожаную пуговицу пиджака.
– Вы согласны терпеть неудобства? – спросил он наконец.
– Кто не терпит их в наши дни?
– Ну, посмотрю, что я могу сделать.
– Благодарю вас, командор Ренуик!
– Не за что. А этот джентльмен…
– Мистер Фостер. Он… мой солиситор.
Ренуик кивнул.
– Конечно, вы знаете вашу станцию?
– Нашу станцию?
– Вам не нужно ехать в Олдбридж, – объяснил Ренуик. – Сойдете в Сикрест-Холте, примерно за милю от города. Боюсь, я не могу вас сопровождать – я оставил свой автомобиль в Олдбридже и должен его забрать. Но если вы пройдете через поле для гольфа, прямиком попадете в отель. Он на самом берегу. Только, пожалуйста, будьте осторожны.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что сказал, мисс Уэст. Будьте осторожны.
Снова улыбнувшись, Ренуик вышел в коридор и закрыл дверь. Паровоз загудел опять, когда он зашагал по коридору в сторону купе мистера Читтеринга.
Берил стояла неподвижно с открытой пудреницей в одной руке и с сумочкой в другой. Потом она взмахнула руками, рассыпав пудру. И заговорила испуганным хриплым голосом:
– Боже мой! Боже мой! Боже мой!
Берил не объяснила смысл своего возгласа, но Деннис думал, что понимает его. Ее била крупная дрожь.
Глава 9
К востоку с насыпи железнодорожного полотна в Сикрест-Холте, где они стояли, открывалась обширная панорама. Было четверть пятого, и день клонился к сумеркам. С Северного моря дул прохладный ветер, донося легкие брызги подступающего прилива.
Он дул через покрытый галькой берег мимо ветхого строения, некогда белого с зелеными ставнями, которое могло быть только отелем «Кожаный сапог», вдоль низеньких покатых холмиков поля для гольфа с бункерами, похожими на доисторические могилы, поблескивающими белыми песочными ловушками и зелеными лужайками под красными флажками, беззвучно шевеля влажными пожелтевшими листьями деревьев.
– Уф! – произнесла Берил.
Никто, кроме нее и Денниса, не сошел в Сикрест-Холте. Точнее, они никого не видели. Звук поезда замер в направлении Олдбриджа, сменившись тишиной.
– Берил, – резко заговорил Деннис, – что ты собираешься сказать Брюсу?
– Не знаю, – ответила она так же резко.
– Ты не намерена сообщать ему нелепую идею, будто он – Бьюли?
Какое-то время Берил не отвечала. Они спустились с насыпи по деревянным ступенькам, и море скрылось из вида. Полустанок выглядел заброшенным. Семафор не проявлял признаков жизни, собаки не лаяли. Деннис и Берил пересекли дорогу, за которой находилось открытое пространство, а пройдя через прореху в изгороди, очутились на краю поля для гольфа.
Возможно, ощущение одиночества побудило Денниса к откровенности.
– Берил, – спросил он, – ты сильно влюблена в Брюса?
– Боюсь, что да.
– А ты по-прежнему будешь любить его, если он окажется… ну, ты знаешь?
Берил повернула к нему бледное лицо:
– Если он окажется Бьюли, я убью его собственными руками.
– Полегче, Берил!
– Я говорю серьезно. Не знаю, хватит ли мне духу, но я попытаюсь. Когда я думаю об этих женщинах, чьи тела где-то гниют…
– Но мы же не знаем, как Бьюли избавлялся от тел! Вот что сводит всех с ума. Ты же не думаешь, что Брюс мог изобрести способ заставить тела распадаться на мельчайшие частицы?
– По-твоему, Деннис, моя идея нелепа?
– Да!
– Если так, объясни мне, почему сэр Генри Мерривейл так говорил? Почему он расставил ловушку для Брюса?
– Какую еще ловушку? – запротестовал Деннис. – Это всего лишь манера разговора Г. М. Он ничего под этим не подразумевал. Вероятно, сейчас он уже напрочь забыл о деле.
– Думаешь? – Берил указала вперед.
Ибо первым, кого они увидели в Сикресте, был сэр Генри Мерривейл.
Сначала великий человек не замечал их. Он стоял под ветвями каштана лицом к полю в широченных брюках-гольф, которые являли собой вкупе со шляпой-котелком кошмарное зрелище, способное заставить отшатнуться даже самых стойких. В одной руке он держал тяжелую сумку с дюжиной клюшек. Но Денниса поразило его странное поведение.
Казалось, внимание Г. М. сосредоточено на чем-то находящемся в ветвях дерева. Он смотрел вверх, а тем временем его правая нога, словно отделенная от тела, потихоньку двигалась, пока не коснулась застрявшего в канавке мяча и не вытолкнула его оттуда.
– Хм! – громко произнес сэр Генри Мерривейл и с видом заново родившегося, добродетельного и целеустремленного человека стал вытаскивать из сумки клюшку, когда новый звук заставил его конвульсивно вздрогнуть.
– Я наблюдаю за вами! – послышался грозный голос с шотландским акцентом, и мистер Доналд Фергас Мак-Фергас, точно дух совести, вышагнул из-за ближайшего дерева.
Неоднократно отмечалось, что Г. М., когда ему требовалось ввести кого-либо в заблуждение по серьезному поводу, мог выглядеть бесстрастно, как деревянный индеец. Другое дело – мелкая ложь. Выражение оскорбленного величия на лице со съехавшими на нос очками не обмануло бы даже младенца.
– Не знаю, о чем вы говорите, – заявил он.
– Отлично знаете, – возразил мистер Мак-Фергас. – Я бы не взял на себя ваши грехи за все миллионы Рокфеллера! Неужели вы не религиозный человек?
– То есть как это? Я религиозен как черт! Я…
– Мало того, – продолжал мистер Мак-Фергас, – что вы бьете по мячу за пределами поля, что вы называете не те очки, что вы выходите из себя при каждом промахе, так вы еще…
– Слушайте, сынок. Вы обвиняете меня в жульничестве?
– Да!
Отшвырнув сумку, Г. М. с клюшкой в руках подошел к мячу, лежащему на краю поля, и указал на него клюшкой. Выражение его побагровевшего лица под шляпой-котелком было неописуемо злобным.
– Посмотрите на него! – рявкнул Г. М.
– Смотрю.
– Он живой! Он ухмыляется! Сынок, в одном мяче для гольфа сосредоточено больше подлости, чем в сборище кайфующих гестаповцев.
Брюхо Г. М. начало вздрагивать.
– Я выхожу утром, – продолжал он, – и делаю первый удар. Такой хороший гольфист, как я, должен отправить мяч на двести ярдов по прямой. И что происходит? Этот поросенок откатывается назад, как чертов бумеранг! Почему?
Мистер Мак-Фергас дернул себя за седеющие волосы.
– Я постоянно говорю вам… – начал он.
– Нет! – завопил Г. М., тыча в него клюшкой. – Если я услышу еще хоть слово о том, что нужно смотреть на мяч и не шевелить мозгами, я вырву у вас сердце и съем его! Повторяю, мяч поворачивается сам по себе. «Ах так? – думаю я. – Ну, погоди!» Я становлюсь к нему боком и…
Мистер Мак-Фергас издал громкий стон.
– Я становлюсь к нему боком, – продолжал Г. М., – и бью изо всех сил под прямым углом к лунке. Но вместо того, чтобы пролететь сотню ярдов вправо, чертов поросенок летит влево и разбивает окно клуба! Я всего лишь человек, сынок. Я не могу этого вынести. Единственный способ обращения с этим ублюдком – отправить его в лужу, где ему и место. Но и тогда меня бы не удивило, если бы он выпрыгнул оттуда и обрызгал меня в отместку!
– Сэр Генри! – окликнула Берил.
Деннис, готовый расхохотаться в лицо великому человеку, возможно доведя его до апоплексического удара, посмотрел на Берил и сдержался.
Ибо ситуация была отнюдь не забавной.
Весь гнев тут же испарился с физиономии Г. М. Он выглядел слегка смущенным и неуклюже вертел в руках клюшку.
В тишине было слышно, как через заросли сорняков и кусты ежевики Берил пробирается к Г. М.
– Давно вы здесь? – осведомилась девушка.
– Я? – отозвался Г. М. – Около двух недель. Я играю в гольф, – добавил он в качестве объяснения.
– И это все, чем вы тут занимаетесь?
– Не знаю, что вы имеете в виду, девочка моя.
Берил указала на отель:
– Вы не остановились в…
– В «Кожаном сапоге»? Нет, – проворчал Г. М„хмуро уставясь на клюшку. – Понимаете, в прошлом я пару раз встречал вашего друга Брюса Рэнсома.
– Да, – кивнула Берил. – Я так и поняла по его словам тем вечером в уборной.
– Естественно, я не хотел портить ему игру. Я на отдыхе – вот и все.
На дороге, которую они только что пересекли и которая, очевидно, вела в Олдбридж, послышался звук мотора древнего привокзального такси. Деннис, переминавшийся с ноги на ногу с чемоданчиком Берил в одной руке и с собственным саквояжем в другой, не обращал на него внимания, пока такси внезапно не остановилось, как по команде. С заднего сиденья выглядывал старший инспектор Мастерс, словно добавляя к зловещей картине последний штрих.
– Сэр! – мрачно окликнул он.
Мастерс вышел из машины, заплатил водителю и захлопнул дверцу.
– Итак, мы все встречаемся вновь, – продолжал он. – Ну-ну! Меня не предупредили, что нужно сойти за одну остановку до Олдбриджа, иначе…
– Вы тоже ехали тем поездом? – спросил Деннис.
– Да, – кивнул Мастерс с подобием улыбки. – Но командировочные полицейских не предусматривают проезд первым классом, мистер Фостер. Итак, сэр Генри?
Он направился было к насыпи. Деннис последовал за ним. Г. М. стоял неподвижно.
– Вы подползаете незаметно, как змея, Мастерс, – заметил он. – Никак не ожидал увидеть вас здесь.
Старший инспектор повернулся и уставился на него.
– Тогда чего вы ожидали, отправляя мне письмо с сообщением, что Роджер Бьюли здесь?
Наступило гробовое молчание.
Деннис, бросив чемоданы, предостерегая, схватил Берил за руку, не дав ей вскрикнуть. Но Мастерс не обратил на это внимания. Он был сосредоточен на другом.
– После стольких хлопот, которые доставил мне этот джентльмен, вы думали, что я скажу «Вот как?» и забуду об этом? Вы могли не сомневаться, что я приеду! Почему я не должен был этого делать?
– Потому что вы зря потратите время. Если только на меня не снизойдет вдохновение.
– Этот тип – Бьюли?
– О!
– И вы можете это доказать?
– Думаю, что могу.
– Тогда чего мы ждем?
Г. М. задумчиво почесал подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21