Макс поднял находки и положил их перед собой. В лоскуте оказалась серебряная фигурка; причем голова дамы лежала отдельно от туловища, а внутри полой фигурки он обнаружил обрывок старого атласа. Очевидно, это одна из пропавших серебряных дам, решил Макс.
Отложив в сторону фигурку, он принялся рассматривать игральную доску. Странная доска… судя по толщине, даже не доска, а ящичек.
Причем необычно легкий.
Тщательно осмотрев находку. Макс утвердился в своих догадках — да, это ящичек!
Взяв нож для разрезания бумаг, Макс сунул острие в едва заметную щель и, подцепив крышку, приоткрыл ее.
Ящичек был пуст.
Может, он предназначался для хранения игральных фигурок? Может, из-за них доска — так ему помнилось — казалась тяжелой? Макс положил в ящичек найденную даму. Нет, для всех фрейлин в нарядных платьях здесь явно не хватало места.
Снова откинувшись на спинку стула, Макс задумался. Очевидно, и фигурки, и доска являлись тайниками Но что же именно в них прятали?
Эту доску Элла привезла с собой из Лондона много лет назад. Значит, ей наверняка известно, что было спрятано в игре парчизи.
Макс решил, что непременно напишет сестре — пусть объяснит ему, что это за тайник.
Положив доску и фигурку обратно под стол, Макс тяжко вздохнул… Против них с Керсти готовится заговор. Их хотят разлучить, им уже подобрали брачных партнеров.
Через два дня бал у графини Грэбхем. Времени в обрез, и надо срочно что-то предпринять.
Глава 23
Покачиваясь с пятки на носок, Мэри ждала, когда модистка закончит свою работу.
— Voila, — объявила Женевьева и, отступив на шаг, склонила набок голову.
— Она хочет сказать, что дошила? — спросила Мэри.
Керсти молча кивнула и, поблагодарив модистку, отпустила ее.
— Наконец-то! — воскликнула Мэри, когда Женевьева ушла. — А теперь давай снимем платье. Я причешу тебя и чуть-чуть подкрашу. Миссис Бастибл принесла краску и румяна.
— Нет-нет! — замахала руками Керсти. — Не надо меня причесывать. И краситься я не буду, спасибо. А платье… Но не надо его снимать.
Не обращая внимания на протесты девушки, Мэри принялась расстегивать крючки у нее на спине. Это голубое шелковое платье с мелкими складочками на лифе очень понравилось Керсти.
— У тебя осиная талия, — сказала Мэри. — Счастливая, тебе не нужен корсет! Керсти Мерсер, в этом платье ты просто фея! Только надо изменить прическу.
— Я не фея, — нахмурилась девушка. — И я не хочу менять прическу.
— Мне дала указания сама герцогиня, — заявила Мэри. — А миссис Бастибл ее, конечно, поддержала. Многие недолюбливают эту даму, но только не я. Со мной она всегда очень любезна.
Керсти дрожала от холода. Теперь она Осталась в сорочке, корсете и нижних юбках. Мэри подошла к туалетному столику и указала на табурет.
— Иди-ка сюда, сказочная принцесса. Я вспоминаю то время, когда прислуживала маркизе. Она приехала сюда молоденькой и хрупкой девушкой. Казалось, дунет ветер с болот — и унесет ее. Но характер у нее тверже, чем у иного мужчины.
— Она замечательная женщина, — согласилась Керсти, искренне уважавшая маркизу.
— Садись сюда, — сказала Мэри, снова указав на табурет.
Керсти со вздохом уселась перед зеркалом. — Тогда здесь жила Элла, нынешняя леди Авеналл. Брюнетка с изумительной золотистой кожей и карими глазами. Красавица!
— Знаю. Я ее видела. — Впрочем, сестра Макса Россмара не может не быть красавицей.
Мэри усмехнулась, и Керсти пожалела о Своих неосторожно сказанных словах.
— Я только хотела сказать, что они привлекательные…
— Да, конечно, — кивнула Мэри, принимаясь расчесывать волосы девушки. — Я рада, что Элла нашла своего Сейбера.
Он красивый мужчина, а шрамы, которые он так долго скрывал от жены, лишь добавляют ему обаяния, — Макс никогда не рассказывал мне о том, что случилось после свадьбы Эллы и виконта Авеналла. Говорили, будто вообще не было никакой свадьбы. Что же там все-таки произошло, ты не знаешь?
— Девлин Норт, — со вздохом произнесла Мэри. — Еще один красавец. Он влюбился в Эллу, как и многие другие мужчины, и попытался отбить ее у виконта. Любовь толкнула его на ужасные поступки. Он ранил виконта Авеналла и захватил его в плен, обвинив во всевозможных преступлениях. Но Элла боролась за мужа, и все закончилось хорошо.
Мэри взбила Керсти локоны и тщательно заколола их в нескольких местах. Потом украсила прическу белыми бутончиками роз из шелка, очень походившими на настоящие.
— Вот так, — сказала Мэри. — Ты у нас тоже красавица.
Керсти в смущении теребила розочки.
— Не трогайте, мисс, — одернула ее Мэри и чуть подкрасила девушке губы.
Керсти взглянула в зеркало и, изумленная, пробормотала:
— Действительно красиво.
Мэри засмеялась.
— Еще бы! Теперь украшения.
— Сначала я оденусь. — сказала Керсти.
Она поднялась с табуретки, и Мэри помогла ей надеть платье и застегнула крючки на спине. По-прежнему стоя перед высоким зеркалом и держась за плечо горничной, Керсти сунула ноги в туфельки, обтянутые голубым шелком — точно из такого же было сшито и платье. При каждом движении платье отливало разными цветами.
«Как жаль, что здесь нет мамы! — подумала девушка. — Она порадовалась бы, увидев свою дочку такой нарядной».
Нет, мама не стала бы радоваться. И отец тоже. Они сказали бы, что дочь позорит их, принимая такие дорогие подарки от чужих людей.
— Мне очень неловко, — призналась Керсти. — Как будто совершаю что-то дурное… и скоро все об этом узнают.
— Ты не совершаешь ничего дурного, — сказала Мэри и тут же нахмурилась, услышав стук в дверь гостиной. — Кто там? — крикнула она.
— Макс Россмара, — послышался голос.
Керсти схватилась за горло.
Мэри поспешила в гостиную.
— Нет! — выпалила Керсти. — Не впускай его, Мэри! — Она еще раз взглянула в зеркало. Открытые плечи и грудь, помада на губах… Мама назвала бы ее разодетой кокеткой.
— Входите, сэр! — крикнула Мэри.
Переодеваться было поздно — так же как и ссылаться на нездоровье.
Она видела, как Макс вошел — неотразимый в своем вечернем облачении.
— Идем, Керсти! — прокричал он из гостиной. — Прабабушка просила, чтобы я отвез тебя в Хэллоус.
Мэри хихикнула. Керсти на секунду закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться, — и шагнула в гостиную.
Улыбка Макса померкла. Он в изумлении смотрел на Керсти.
— Ой! — воскликнула Мэри. — Чуть не забыли про украшения!
— Они ей не нужны, — сказал Макс. — Она сама как бриллиант. Но я принес для нее гарнитур.
Керсти в растерянности осмотрелась. Заметив веер, который ей передала вдова, она раскрыла его.
— Мне надо повторишь еще один урок — Керсти засмеялась. — К сожалению, я не умею разговаривать с помощью веера, но по крайней мере всегда смогу обмахнуться, если станет жарко Макс окинул взглядом платье девушки. Сам он был в черном сюртуке и в белом жилете, сшитом не из блестящего атласа, а из простой плотной ткани; его галстук был заколот золотой булавкой без камней.
Сунув руку в карман, Макс проговорил:
— Я решил, что ты должна появиться на балу в бриллиантах. Аквамарины тоже красивы, но они не для тебя. Можно я сам надену на тебя драгоценности?
Керсти не могла возразить — она лишилась дара речи.
Макс осторожно надел на нее бриллиантовое колье, затем похожий браслет на левое запястье, а потом и в ушах девушки засверкали крупные бриллианты.
Керсти судорожно вздохнула и подняла руку. Браслет сверкал и искрился на ее запястье.
— Вы глупец, Макс Россмара! Я не могу носить такие дорогие украшения. Сейчас же снимите их! Что скажут люди?
Он громко расхохотался. Керсти, вспыхнув, воскликнула:
— Мне нельзя это носить! Вы понимаете?
Макс продолжал смеяться. Мэри тоже рассмеялась.
— Вы оба сошли с ума! Почему вы смеетесь? — нахмурилась Керсти.
Она попыталась снять браслет, но Макс тотчас же взял ее за руку.
— О нет, дорогая. Чтобы принести тебе эти бриллианты, мне пришлось приложить усилия. Ты поедешь на бал в них.
Мэри благоразумно удалилась в спальню и закрыла за собой дверь.
— Что обо мне подумают? — спросила Керсти, оставшись с Максом наедине.
— Какая разница? Пусть думают что хотят.
— А что скажет вдова, кода увидит на мне другие…
— Шепни ей, что ты надела этот гарнитур по моей просьбе.
Она, конечно, женщина своенравная, но к таким вещам относится с пониманием.
Керсти решительно заявила:
— Я не поеду Мне нельзя появляться в таких драгоценностях.
— Карета уже ждет, Керсти, — сказал Макс. — Я привезу на бал самую красивую гостью.
Макс набросил на плечи девушки легкую шаль и протянул ридикюль.
— Ну, кажется, все. — Он подал ей руку.
Керсти, потупившись, молчала.
— В чем дело? — спросил Макс. — О чем ты задумалась?
Она подняла на него глаза.
— О том, как мы гуляли с тобой босиком по болотам. О том, как пахнут луговые цветы. — Она на секунду умолкла — И о том, как красиво переливаются на солнце мыльные пузыри.
— И еще о желаниях?
Керсти кивнула.
— Да, и о них тоже — Я хочу всегда быть с тобой, Керсти.
Она почувствовала, что краснеет.
— И ты это знаешь, правда? — Он пристально взглянул ей в глаза.
— Я знаю. Макс, что некоторые люди очень хотят нас разлучить.
Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
— Я уверен: никто не сумеет разлучить нас. Ради тебя я готов обезглавить целые полчища драконов. И сделаю это, если понадобится. Я принял решение. Ты меня понимаешь?
Она промолчала.
— Ты понимаешь меня? — не унимался Макс. Он поднял ее руку, на которой сверкал бриллиантовый браслет. — Я купил еще и кольцо. И когда-нибудь ты его наденешь, Керсти.
Дай мне только закончить неотложные дела.
Кольцо? Макс говорит о свадьбе! Сердце Керсти затрепетало. Большой и сильный, он был настроен очень решительно. Но когда его родственники встанут плечо к плечу и напомнят ему о семейном долге, сумеет ли он их ослушаться? Она согласилась стать его любовницей и предлагала ему себя. Она стояла перед ним нагая, но он ее отверг. Значит ли это, что он хочет сделать ее своей женой, а не любовницей?
Макс привлек ее к себе и заключил К объятия. От неожиданности Керсти вскрикнула, но он тут же запечатлел на ее устах нежнейший поцелуй.
— Нам надо идти, — тихо проговорил он. — Я бы с удовольствием остался здесь, с тобой, но не хочу навлекать на наши головы гнев отца. Время от времени они с дядей намекают, что из меня получится влиятельный политик. Что ж, я докажу им, что они не ошибаются. Я добьюсь права самому решать свою судьбу.
Керсти улыбнулась.
Они вышли из комнаты, спустились вниз и подошли к карете, ожидавшей их у входа. Керсти думала, что увидит в карете родственников Макса, но, к ее удивлению, экипаж оказалась пустым.
Словно прочитав ее мысли, Макс сказал:
— Мы все сюда не поместились бы.
Макс усадил девушку в экипаж и сел напротив нее.
Минуту спустя кучер поднял лесенку, и карета покатила по тряской дороге. Керсти не знала, где именно находится Хэллоус, но знала, что до особняка графини несколько миль.
В тусклом свете фонаря Керсти не сразу заметила, что ее пышные юбки лежат у спутника на коленях. Когда же заметила, то попыталась их убрать, но Макс неожиданно нагнулся и, ухватив ее за щиколотки, с улыбкой проговорил:
— Не лишаи мужчину маленького удовольствия — целомудренного прикосновения к ножкам возлюбленной. Разве в этом есть что-нибудь предосудительное?
— Это неприлично, — нахмурилась Керсти. — Ведь ты прекрасно знаешь, что за такими прикосновениями обычно следует… продолжение.
— Вовсе нет! — воскликнул Макс в притворном негодовании. — Я мужчина, безупречный во всех отношениях! Неужели ты думаешь, что я воспользуюсь своей силой?
— Макс Россмара, вы были скверным мальчишкой… и остались все тем же мальчишкой.
Он до боли стиснул ее щиколотки.
— Макс!
— Помолчи.
— Как быстро у тебя меняется настроение! Я разозлила тебя? Сказала что-нибудь обидное?
Внезапно он еще ниже наклонился и, положив голову ей на колени, тихо проговорил:
— Утешь меня, Керсти. Мне необходимо твое утешение.
Ошеломленная этой просьбой, она положила руку ему на голову.
— Я всегда буду тебя утешать. Макс.
— Обними меня.
Керсти склонилась над ними и погладила его по волосам.
— Что случилось. Макс? Скажи.
— Я ненавижу этот мир В нем все искажено. В нем злоба и жадность неизменно торжествуют.
— А ты изо всех сил пытаешься исправить мир, — сказала она. — Но не забудь, что мы владеем лишь крохотной его Частью.
— Мудрая Керсти… — Он провел пальцами по ее ногам.
Керсти вздрогнула и, в смущении отвернувшись, пробормотала:
— Не надо. Макс. Это неприлично…
— Да, неприлично. — Он усмехнулся. — Зато очень приятно, не правда ли? — Макс снова принялся поглаживать ее ноги. — Какие волнующие ножки! Ты знаешь это?
— Нет, — ответила Керсти. — Откуда мне это знать? Но… признаюсь, твои прикосновения доставляют мне удовольствие Он поднял голову, чуть приподнялся, их губы слились в поцелуе Его ладони легли ей на бедра, и Керсти почувствовала покалывание в сосках.
Ей стало невыносимо жарко, она сбросила шаль, и Макс, склонившись над вырезом ее платья, принялся целовать ей грудь.
— О… Макс! — выдохнула она. — Прекрати, пожалуйста, иначе на балу я буду сама не своя. — Ей чудилось, что все тело ее объято пламенем.
— Ты уже никогда не станешь прежней. Теперь ты моя, любимая, — проговорил он с нежностью в голосе.
Тело Керсти было охвачено сладостным пожаром. Вдали уже показались огни.
— Макс, кажется, мы скоро приедем.
— Значит, мне надо поторопиться. — Он продолжал ласкать ее.
— Макс!
— Тише, милая. Не бойся, все будет хорошо.
Подавшись вперед, она обняла его за плечи.
— Любимая, — прошептал Макс, — расслабься. Отдайся своим ощущениям.
Керсти уже знала, что сейчас произойдет, и отчаянно стремилась к этому.
— Макс, а как же ты? Я хочу сделать тебе приятно.
— Я тоже этого хочу. И ты сделаешь мне приятно. А заодно расскажешь, кто тебя этому научил.
— О!.. — Ее захлестнула волна острейшего наслаждения.
Не в силах совладать с собой, она со стоном приподняла бедра.
— Ну, так кто же тебя научил?..
— Вдова.
Он на секунду прервал свои ласки.
— Герцогиня? Керсти, ты сошла с ума!
Обнажив ее грудь, он принялся осторожно покусывая соски. Потом, отстранившись, проговорил:
— Неужели вдова подсказала тебе, как надо ублажать мужчину, чтобы он потерял голову?
— Да, — кивнула Керсти. — Она сказала, что любовница должна этому научиться. Сказала, что это оградит меня от беременности до тех пор, пока вы с женой не заведете своих детей.
— Эта женщина не перестает меня удивлять… — пробормотал Макс, покачивая головой.
Глава 24
Гертруда провела свою молодость в борьбе с невзгодами, и это закалило ее характер. Несколько лег она добивалась благосклонности престарелого графа и в конце концов соблазнила его. Сначала он переспал с ней, а потом они обвенчались — бедняга в этот день был не вполне трезв и, очевидно, не соображал, что делает.
У старика имелись кое-какие сбережения, и после его смерти все досталось Гертруде. Но ей хотелось большего, хотелось стать по-настоящему богатой. И вот наконец такая возможность подвернулась.
Гертруде уже давно следовало спуститься в бальный зал — но нежданный гость приехал именно в этот вечер!
— И не смейте произносить мое имя, понятно? — Он пристально взглянул на графиню. — Не пытайтесь меня обмануть, мне известно, что к вам уже заезжал некий джентльмен. Именно он рассказал мне о вашей беседе, и я уже давно дожидаюсь, когда вы передадите мне компрометирующие…документы. Где они?
Графиня проверила застежку на своем браслете из бриллиантов и черного янтаря.
— Кажется, вы забыли условия нашего договора, милорд.
— Я никогда ничего не забываю, — заявил гость; он снова принялся расхаживать по комнате. — А вот вы, похоже, забыли, что перед вами человек, который поставил на колени многотысячную армию неприятеля. Меня не запугает алчная женщина. Мемуары престарелой куртизанки Харриет Уилсон — это полнейший вздор. Когда она попросила у меня денег, пригрозив опубликовать свой опус, я сказал: «Черт с тобой, публикуй!» Но журнал — совсем дело другое. Я не допущу, чтобы он стал достоянием гласности. Покажите мне его, немедленно!
— Это невозможно, — с невозмутимым видом проговорила Гертруда. — Журнал в надежном месте, но я не отдам его до тех пор, пока все упомянутые в нем джентльмены не примут мои условия.
— Проклятие! — воскликнул гость. — Став королем, он еще больше поглупел. А в регентах скучал, потому и не мог обходиться без развлечений. К несчастью, его письмо где-то затерялось… А ведь письмо следовало зачитать сразу после смерти короля, а не годы спустя Какая чудовищная халатность!
— Вы имеете в виду письмо, в котором рассказывается о журнале «Лиги веселых джентльменов»? — Гертруда наслаждалась своей властью над этим человеком. — Если не ошибаюсь, в письме даются некоторые указания членам этой лиги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Отложив в сторону фигурку, он принялся рассматривать игральную доску. Странная доска… судя по толщине, даже не доска, а ящичек.
Причем необычно легкий.
Тщательно осмотрев находку. Макс утвердился в своих догадках — да, это ящичек!
Взяв нож для разрезания бумаг, Макс сунул острие в едва заметную щель и, подцепив крышку, приоткрыл ее.
Ящичек был пуст.
Может, он предназначался для хранения игральных фигурок? Может, из-за них доска — так ему помнилось — казалась тяжелой? Макс положил в ящичек найденную даму. Нет, для всех фрейлин в нарядных платьях здесь явно не хватало места.
Снова откинувшись на спинку стула, Макс задумался. Очевидно, и фигурки, и доска являлись тайниками Но что же именно в них прятали?
Эту доску Элла привезла с собой из Лондона много лет назад. Значит, ей наверняка известно, что было спрятано в игре парчизи.
Макс решил, что непременно напишет сестре — пусть объяснит ему, что это за тайник.
Положив доску и фигурку обратно под стол, Макс тяжко вздохнул… Против них с Керсти готовится заговор. Их хотят разлучить, им уже подобрали брачных партнеров.
Через два дня бал у графини Грэбхем. Времени в обрез, и надо срочно что-то предпринять.
Глава 23
Покачиваясь с пятки на носок, Мэри ждала, когда модистка закончит свою работу.
— Voila, — объявила Женевьева и, отступив на шаг, склонила набок голову.
— Она хочет сказать, что дошила? — спросила Мэри.
Керсти молча кивнула и, поблагодарив модистку, отпустила ее.
— Наконец-то! — воскликнула Мэри, когда Женевьева ушла. — А теперь давай снимем платье. Я причешу тебя и чуть-чуть подкрашу. Миссис Бастибл принесла краску и румяна.
— Нет-нет! — замахала руками Керсти. — Не надо меня причесывать. И краситься я не буду, спасибо. А платье… Но не надо его снимать.
Не обращая внимания на протесты девушки, Мэри принялась расстегивать крючки у нее на спине. Это голубое шелковое платье с мелкими складочками на лифе очень понравилось Керсти.
— У тебя осиная талия, — сказала Мэри. — Счастливая, тебе не нужен корсет! Керсти Мерсер, в этом платье ты просто фея! Только надо изменить прическу.
— Я не фея, — нахмурилась девушка. — И я не хочу менять прическу.
— Мне дала указания сама герцогиня, — заявила Мэри. — А миссис Бастибл ее, конечно, поддержала. Многие недолюбливают эту даму, но только не я. Со мной она всегда очень любезна.
Керсти дрожала от холода. Теперь она Осталась в сорочке, корсете и нижних юбках. Мэри подошла к туалетному столику и указала на табурет.
— Иди-ка сюда, сказочная принцесса. Я вспоминаю то время, когда прислуживала маркизе. Она приехала сюда молоденькой и хрупкой девушкой. Казалось, дунет ветер с болот — и унесет ее. Но характер у нее тверже, чем у иного мужчины.
— Она замечательная женщина, — согласилась Керсти, искренне уважавшая маркизу.
— Садись сюда, — сказала Мэри, снова указав на табурет.
Керсти со вздохом уселась перед зеркалом. — Тогда здесь жила Элла, нынешняя леди Авеналл. Брюнетка с изумительной золотистой кожей и карими глазами. Красавица!
— Знаю. Я ее видела. — Впрочем, сестра Макса Россмара не может не быть красавицей.
Мэри усмехнулась, и Керсти пожалела о Своих неосторожно сказанных словах.
— Я только хотела сказать, что они привлекательные…
— Да, конечно, — кивнула Мэри, принимаясь расчесывать волосы девушки. — Я рада, что Элла нашла своего Сейбера.
Он красивый мужчина, а шрамы, которые он так долго скрывал от жены, лишь добавляют ему обаяния, — Макс никогда не рассказывал мне о том, что случилось после свадьбы Эллы и виконта Авеналла. Говорили, будто вообще не было никакой свадьбы. Что же там все-таки произошло, ты не знаешь?
— Девлин Норт, — со вздохом произнесла Мэри. — Еще один красавец. Он влюбился в Эллу, как и многие другие мужчины, и попытался отбить ее у виконта. Любовь толкнула его на ужасные поступки. Он ранил виконта Авеналла и захватил его в плен, обвинив во всевозможных преступлениях. Но Элла боролась за мужа, и все закончилось хорошо.
Мэри взбила Керсти локоны и тщательно заколола их в нескольких местах. Потом украсила прическу белыми бутончиками роз из шелка, очень походившими на настоящие.
— Вот так, — сказала Мэри. — Ты у нас тоже красавица.
Керсти в смущении теребила розочки.
— Не трогайте, мисс, — одернула ее Мэри и чуть подкрасила девушке губы.
Керсти взглянула в зеркало и, изумленная, пробормотала:
— Действительно красиво.
Мэри засмеялась.
— Еще бы! Теперь украшения.
— Сначала я оденусь. — сказала Керсти.
Она поднялась с табуретки, и Мэри помогла ей надеть платье и застегнула крючки на спине. По-прежнему стоя перед высоким зеркалом и держась за плечо горничной, Керсти сунула ноги в туфельки, обтянутые голубым шелком — точно из такого же было сшито и платье. При каждом движении платье отливало разными цветами.
«Как жаль, что здесь нет мамы! — подумала девушка. — Она порадовалась бы, увидев свою дочку такой нарядной».
Нет, мама не стала бы радоваться. И отец тоже. Они сказали бы, что дочь позорит их, принимая такие дорогие подарки от чужих людей.
— Мне очень неловко, — призналась Керсти. — Как будто совершаю что-то дурное… и скоро все об этом узнают.
— Ты не совершаешь ничего дурного, — сказала Мэри и тут же нахмурилась, услышав стук в дверь гостиной. — Кто там? — крикнула она.
— Макс Россмара, — послышался голос.
Керсти схватилась за горло.
Мэри поспешила в гостиную.
— Нет! — выпалила Керсти. — Не впускай его, Мэри! — Она еще раз взглянула в зеркало. Открытые плечи и грудь, помада на губах… Мама назвала бы ее разодетой кокеткой.
— Входите, сэр! — крикнула Мэри.
Переодеваться было поздно — так же как и ссылаться на нездоровье.
Она видела, как Макс вошел — неотразимый в своем вечернем облачении.
— Идем, Керсти! — прокричал он из гостиной. — Прабабушка просила, чтобы я отвез тебя в Хэллоус.
Мэри хихикнула. Керсти на секунду закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться, — и шагнула в гостиную.
Улыбка Макса померкла. Он в изумлении смотрел на Керсти.
— Ой! — воскликнула Мэри. — Чуть не забыли про украшения!
— Они ей не нужны, — сказал Макс. — Она сама как бриллиант. Но я принес для нее гарнитур.
Керсти в растерянности осмотрелась. Заметив веер, который ей передала вдова, она раскрыла его.
— Мне надо повторишь еще один урок — Керсти засмеялась. — К сожалению, я не умею разговаривать с помощью веера, но по крайней мере всегда смогу обмахнуться, если станет жарко Макс окинул взглядом платье девушки. Сам он был в черном сюртуке и в белом жилете, сшитом не из блестящего атласа, а из простой плотной ткани; его галстук был заколот золотой булавкой без камней.
Сунув руку в карман, Макс проговорил:
— Я решил, что ты должна появиться на балу в бриллиантах. Аквамарины тоже красивы, но они не для тебя. Можно я сам надену на тебя драгоценности?
Керсти не могла возразить — она лишилась дара речи.
Макс осторожно надел на нее бриллиантовое колье, затем похожий браслет на левое запястье, а потом и в ушах девушки засверкали крупные бриллианты.
Керсти судорожно вздохнула и подняла руку. Браслет сверкал и искрился на ее запястье.
— Вы глупец, Макс Россмара! Я не могу носить такие дорогие украшения. Сейчас же снимите их! Что скажут люди?
Он громко расхохотался. Керсти, вспыхнув, воскликнула:
— Мне нельзя это носить! Вы понимаете?
Макс продолжал смеяться. Мэри тоже рассмеялась.
— Вы оба сошли с ума! Почему вы смеетесь? — нахмурилась Керсти.
Она попыталась снять браслет, но Макс тотчас же взял ее за руку.
— О нет, дорогая. Чтобы принести тебе эти бриллианты, мне пришлось приложить усилия. Ты поедешь на бал в них.
Мэри благоразумно удалилась в спальню и закрыла за собой дверь.
— Что обо мне подумают? — спросила Керсти, оставшись с Максом наедине.
— Какая разница? Пусть думают что хотят.
— А что скажет вдова, кода увидит на мне другие…
— Шепни ей, что ты надела этот гарнитур по моей просьбе.
Она, конечно, женщина своенравная, но к таким вещам относится с пониманием.
Керсти решительно заявила:
— Я не поеду Мне нельзя появляться в таких драгоценностях.
— Карета уже ждет, Керсти, — сказал Макс. — Я привезу на бал самую красивую гостью.
Макс набросил на плечи девушки легкую шаль и протянул ридикюль.
— Ну, кажется, все. — Он подал ей руку.
Керсти, потупившись, молчала.
— В чем дело? — спросил Макс. — О чем ты задумалась?
Она подняла на него глаза.
— О том, как мы гуляли с тобой босиком по болотам. О том, как пахнут луговые цветы. — Она на секунду умолкла — И о том, как красиво переливаются на солнце мыльные пузыри.
— И еще о желаниях?
Керсти кивнула.
— Да, и о них тоже — Я хочу всегда быть с тобой, Керсти.
Она почувствовала, что краснеет.
— И ты это знаешь, правда? — Он пристально взглянул ей в глаза.
— Я знаю. Макс, что некоторые люди очень хотят нас разлучить.
Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
— Я уверен: никто не сумеет разлучить нас. Ради тебя я готов обезглавить целые полчища драконов. И сделаю это, если понадобится. Я принял решение. Ты меня понимаешь?
Она промолчала.
— Ты понимаешь меня? — не унимался Макс. Он поднял ее руку, на которой сверкал бриллиантовый браслет. — Я купил еще и кольцо. И когда-нибудь ты его наденешь, Керсти.
Дай мне только закончить неотложные дела.
Кольцо? Макс говорит о свадьбе! Сердце Керсти затрепетало. Большой и сильный, он был настроен очень решительно. Но когда его родственники встанут плечо к плечу и напомнят ему о семейном долге, сумеет ли он их ослушаться? Она согласилась стать его любовницей и предлагала ему себя. Она стояла перед ним нагая, но он ее отверг. Значит ли это, что он хочет сделать ее своей женой, а не любовницей?
Макс привлек ее к себе и заключил К объятия. От неожиданности Керсти вскрикнула, но он тут же запечатлел на ее устах нежнейший поцелуй.
— Нам надо идти, — тихо проговорил он. — Я бы с удовольствием остался здесь, с тобой, но не хочу навлекать на наши головы гнев отца. Время от времени они с дядей намекают, что из меня получится влиятельный политик. Что ж, я докажу им, что они не ошибаются. Я добьюсь права самому решать свою судьбу.
Керсти улыбнулась.
Они вышли из комнаты, спустились вниз и подошли к карете, ожидавшей их у входа. Керсти думала, что увидит в карете родственников Макса, но, к ее удивлению, экипаж оказалась пустым.
Словно прочитав ее мысли, Макс сказал:
— Мы все сюда не поместились бы.
Макс усадил девушку в экипаж и сел напротив нее.
Минуту спустя кучер поднял лесенку, и карета покатила по тряской дороге. Керсти не знала, где именно находится Хэллоус, но знала, что до особняка графини несколько миль.
В тусклом свете фонаря Керсти не сразу заметила, что ее пышные юбки лежат у спутника на коленях. Когда же заметила, то попыталась их убрать, но Макс неожиданно нагнулся и, ухватив ее за щиколотки, с улыбкой проговорил:
— Не лишаи мужчину маленького удовольствия — целомудренного прикосновения к ножкам возлюбленной. Разве в этом есть что-нибудь предосудительное?
— Это неприлично, — нахмурилась Керсти. — Ведь ты прекрасно знаешь, что за такими прикосновениями обычно следует… продолжение.
— Вовсе нет! — воскликнул Макс в притворном негодовании. — Я мужчина, безупречный во всех отношениях! Неужели ты думаешь, что я воспользуюсь своей силой?
— Макс Россмара, вы были скверным мальчишкой… и остались все тем же мальчишкой.
Он до боли стиснул ее щиколотки.
— Макс!
— Помолчи.
— Как быстро у тебя меняется настроение! Я разозлила тебя? Сказала что-нибудь обидное?
Внезапно он еще ниже наклонился и, положив голову ей на колени, тихо проговорил:
— Утешь меня, Керсти. Мне необходимо твое утешение.
Ошеломленная этой просьбой, она положила руку ему на голову.
— Я всегда буду тебя утешать. Макс.
— Обними меня.
Керсти склонилась над ними и погладила его по волосам.
— Что случилось. Макс? Скажи.
— Я ненавижу этот мир В нем все искажено. В нем злоба и жадность неизменно торжествуют.
— А ты изо всех сил пытаешься исправить мир, — сказала она. — Но не забудь, что мы владеем лишь крохотной его Частью.
— Мудрая Керсти… — Он провел пальцами по ее ногам.
Керсти вздрогнула и, в смущении отвернувшись, пробормотала:
— Не надо. Макс. Это неприлично…
— Да, неприлично. — Он усмехнулся. — Зато очень приятно, не правда ли? — Макс снова принялся поглаживать ее ноги. — Какие волнующие ножки! Ты знаешь это?
— Нет, — ответила Керсти. — Откуда мне это знать? Но… признаюсь, твои прикосновения доставляют мне удовольствие Он поднял голову, чуть приподнялся, их губы слились в поцелуе Его ладони легли ей на бедра, и Керсти почувствовала покалывание в сосках.
Ей стало невыносимо жарко, она сбросила шаль, и Макс, склонившись над вырезом ее платья, принялся целовать ей грудь.
— О… Макс! — выдохнула она. — Прекрати, пожалуйста, иначе на балу я буду сама не своя. — Ей чудилось, что все тело ее объято пламенем.
— Ты уже никогда не станешь прежней. Теперь ты моя, любимая, — проговорил он с нежностью в голосе.
Тело Керсти было охвачено сладостным пожаром. Вдали уже показались огни.
— Макс, кажется, мы скоро приедем.
— Значит, мне надо поторопиться. — Он продолжал ласкать ее.
— Макс!
— Тише, милая. Не бойся, все будет хорошо.
Подавшись вперед, она обняла его за плечи.
— Любимая, — прошептал Макс, — расслабься. Отдайся своим ощущениям.
Керсти уже знала, что сейчас произойдет, и отчаянно стремилась к этому.
— Макс, а как же ты? Я хочу сделать тебе приятно.
— Я тоже этого хочу. И ты сделаешь мне приятно. А заодно расскажешь, кто тебя этому научил.
— О!.. — Ее захлестнула волна острейшего наслаждения.
Не в силах совладать с собой, она со стоном приподняла бедра.
— Ну, так кто же тебя научил?..
— Вдова.
Он на секунду прервал свои ласки.
— Герцогиня? Керсти, ты сошла с ума!
Обнажив ее грудь, он принялся осторожно покусывая соски. Потом, отстранившись, проговорил:
— Неужели вдова подсказала тебе, как надо ублажать мужчину, чтобы он потерял голову?
— Да, — кивнула Керсти. — Она сказала, что любовница должна этому научиться. Сказала, что это оградит меня от беременности до тех пор, пока вы с женой не заведете своих детей.
— Эта женщина не перестает меня удивлять… — пробормотал Макс, покачивая головой.
Глава 24
Гертруда провела свою молодость в борьбе с невзгодами, и это закалило ее характер. Несколько лег она добивалась благосклонности престарелого графа и в конце концов соблазнила его. Сначала он переспал с ней, а потом они обвенчались — бедняга в этот день был не вполне трезв и, очевидно, не соображал, что делает.
У старика имелись кое-какие сбережения, и после его смерти все досталось Гертруде. Но ей хотелось большего, хотелось стать по-настоящему богатой. И вот наконец такая возможность подвернулась.
Гертруде уже давно следовало спуститься в бальный зал — но нежданный гость приехал именно в этот вечер!
— И не смейте произносить мое имя, понятно? — Он пристально взглянул на графиню. — Не пытайтесь меня обмануть, мне известно, что к вам уже заезжал некий джентльмен. Именно он рассказал мне о вашей беседе, и я уже давно дожидаюсь, когда вы передадите мне компрометирующие…документы. Где они?
Графиня проверила застежку на своем браслете из бриллиантов и черного янтаря.
— Кажется, вы забыли условия нашего договора, милорд.
— Я никогда ничего не забываю, — заявил гость; он снова принялся расхаживать по комнате. — А вот вы, похоже, забыли, что перед вами человек, который поставил на колени многотысячную армию неприятеля. Меня не запугает алчная женщина. Мемуары престарелой куртизанки Харриет Уилсон — это полнейший вздор. Когда она попросила у меня денег, пригрозив опубликовать свой опус, я сказал: «Черт с тобой, публикуй!» Но журнал — совсем дело другое. Я не допущу, чтобы он стал достоянием гласности. Покажите мне его, немедленно!
— Это невозможно, — с невозмутимым видом проговорила Гертруда. — Журнал в надежном месте, но я не отдам его до тех пор, пока все упомянутые в нем джентльмены не примут мои условия.
— Проклятие! — воскликнул гость. — Став королем, он еще больше поглупел. А в регентах скучал, потому и не мог обходиться без развлечений. К несчастью, его письмо где-то затерялось… А ведь письмо следовало зачитать сразу после смерти короля, а не годы спустя Какая чудовищная халатность!
— Вы имеете в виду письмо, в котором рассказывается о журнале «Лиги веселых джентльменов»? — Гертруда наслаждалась своей властью над этим человеком. — Если не ошибаюсь, в письме даются некоторые указания членам этой лиги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35