Без обычного женского жеманства, не расправляя юбок, она откинулась на спинку кресла и посмотрела ему прямо в глаза.
Клуб для двоих. Клуб «Желание». Как давно это было!
Осталось лишь воспоминание. Она совсем не изменилась. У нее было все то же очаровательное личико. А на скромной соломенной шляпке отсутствовали украшения.
Керсти Мерсер не нуждалась в украшениях.
— Вы просили меня прийти, — сказала она, по-прежнему глядя ему в глаза.
Макс откинул полы своего сюртука и сунул руки в карманы. Речь, которую он заготовил заранее, теперь казалась ему смешной — Как твои дела?
— У меня все хорошо. Спасибо. А ваши?
— Отлично. Благодарю.
Она кивнула и сделала глубокий вдох. Маленькие груди, обтянутые лифом платья, приподнялись. У нее была необыкновенно тонкая талия. Какой худенькой была Керсти в детстве! А потом у него на глазах девичья угловатость смягчилась изящными округлостями.
— Вы посылали за мной, сэр.
«Сэр»? Ему захотелось напомнить ей, что он всегда был для нее просто Максом.
— Мистер Шанкс сказал, что вы настаивали и сердились.
Надеюсь, я не допустила никаких промахов в хозяйственных делах?
— Шанкс — старый болван, — ответил Макс. — Не будь маркиз так терпим к своим слугам, он уволил бы этого человека уже много лет начал. Разумеется, ты прекрасно справляешься со своими обязанностями. Да и могло ли быть иначе?
— Не знаю, сэр. Просто я подумала…
— Ты ошиблась. И твои неверные выводы меня удивляют.
Ты всегда была умна, Керсти… слишком умна… — «Молчи, глупец!» Он всплеснул руками и присел на край письменного стола. — Не обижайся. Видишь ли… у меня неприятности.
Однако я не должен был давать волю своему раздражению.
Пожалуйста, не обижайся.
Девушка потупилась, но тотчас же снова подняла голову.
Под ее пристальным взглядом Макс почувствовал себя очень неуютно. Он вдруг взглянул на ее руки и увидел, что они уже не лежали на коленях, а нервно теребили юбку.
Собравшись с духом, Макс вновь заговорил.
— Керсти, ведь мы с тобой давно не дети. — «Господи, к чему такое длинное вступление?» — Годы летят, а детство… оно всегда скоротечно, не правда ли?
Все тот же блеск на ее коже — как роса на цветах. Все те же полные розовые губки, и остренький подбородок, и очаровательно вздернутый носик… Керсти чуть приподняла свои светлые брови.
— Это было не так уж давно, — тихо проговорила она. — Порой кажется, что прошел всего какой-то час.
— Ты говоришь про наше детство? — спросил Макс, хотя и знал, что это нелепый вопрос.
— Да, — кивнула она.
Он в смущении откашлялся.
— Здесь очень красивые места. Великое счастье — провести здесь детство.
— Здесь хорошо жить в любое время, сэр. Это самое чудесное место на сеете. — Керсти снова потупилась.
— Хм… — Макс не знал, что сказать. Сейчас ему хотелось одного — подойти поближе к Керсти и любоваться ею.
— Как твои родители? — спросил он наконец.
— У них все прекрасно, спасибо, — ответила девушка. — Они, наверное, уже ждут меня.
— Значит, твой распорядок дня остался прежним? Время Прихода «и ухода? Это, должно быть, очень утомительно, не так ли?
Керсти склонила голову на плечо и взглянула на него снизу вверх. Макс понял, что она озадачена его вопросом.
— Распорядок — это не так уж плохо. Во всяком случае, для таких людей, как мы, — Таких, как вы?
— Для семьи фермера.
Макс очень хотел с ней поспорить, но не стал терять время. В любую минуту мог прийти Арран на ежедневную консультацию. Дядя Макса, композитор и очень замкнутый человек, сам приходил к своему племяннику.
— Сними шляпку, — сказал Макс — и тут же смутился. Он улыбнулся, пытаясь загладить свою оплошность.
— Я уже собираюсь домой, сэр, — возразила Керсти.
— Но пока ты здесь. Мне надо обсудить с тобой кое-какие вопросы, и я хочу, чтобы тебе было удобно.
— Мне и так удобно, — проговорила девушка и внезапно встала.
Она прошла мимо него и остановилась под окном. Затем приподнялась на цыпочки, ухватившись за высокий каменный подоконник.
Макс смотрел на Керсти и представлял, что на ней не серое платье, а клетчатое, синее с белым, — то самое, в котором она была когда-то в доме своих родителей. Он вспоминал, как обнял ее и как она обняла его в ответ. С тех пор они никогда не прикасались друг к другу.
Макс невольно вздохнул.
Керсти почти ничем не отличалась от шестнадцатилетней девушки, которую он оставил в тот день у кухонною стола в домике фермера. Она была такая же стройная и изящная, она была прекрасна, как фея из волшебной сказки.
— Я еще ни разу не видели поместье отсюда, — сказала она. — Странно, что вы выбрали для кабинета именно эту комнату.
Макс подошел к ней сзади, но не стал смотреть в окно. Он любовался прядками волос, выбившимися из-под шляпки.
Да, Керсти пот и не изменилась.
— Я бы выбрала другое место, — сказала она.
— Тебе здесь не нравится?
— Нет-нет, конечно, нравится! Очень красиво. Но мне кажется, я бы здесь мечтала, а не работала.
Макс поднял руку, но не притронулся к девушке. Кончики его пальцев находились так близко от нее, что он чувствовал тепло ее тела. Он невольно сжал пальцы в кулак — ему хотелось заключить Керсти в объятия, хотелось прижать ее к себе.
Бальзам для души? Макс едва удержался от смела. Скорее всего она станет солью для миллиона открытых ран в его сердце, но эту боль он примет с радостью.
— Знаешь, Керсти, я часто тебя вижу, — проговорил он, когда снова обрел дар речи.
.Она оцепенела.
— Я имею в виду… когда ты бываешь неподалеку от замка.
Ее пальцы, вцепившиеся в подоконник, побелели.
— Да, сэр. Я тоже иногда вас вижу. Здесь трудно спрятаться от чьих-либо глаз.
— А я считаю, что спрятаться очень даже просто, было бы только желание. К примеру, мой дядя появляется на людях только тогда, когда сам того хочет.
— Ваш дядя Стоунхейвен — чудесный человек. И он сочиняет такую прекрасную музыку! У меня сердце разрывается, когда я ее слушаю.
— Да, конечно…
— Мои родители очень высокого мнения о нем. К тому же нет лучшего мужа и отца, чем маркиз.
— Это верно, — сказал Макс, едва заметно улыбнувшись.
Он и забыл, что Мерсеры боготворят Аррана. — Арран и Грейс…
— Они заботятся, обо всех, а если и считают себя лучше других, то успешно это скрывают. Это вам скажет любой.
— Я согласен…
— Говорят, чем больше человек уверен в себе, тем меньше он чурается бедняков. И такой человек не считает, что Господь любит его больше, чем других.
Макс уловил в словах девушки упрек. Он понял: она упрекает его за то, что ошибочно принимает за высокомерие. Ему хотелось сказать: «Я обидел тебя. И продолжаю обижать. Но я делаю больно и себе самому. А все потому, что боюсь за тебя, Керсти Мерсер. Да, я хотел угодить своему отцу, но главное в том, что я не хотел испортить тебе жизнь».
— Пожалуй, я лучше пойду. — Девушка отвернулась от окна и, увидев прямо перед собой широкую грудь Макса, сделала шаг в сторону. — Родители будут волноваться, — добавила она.
— Дети уже большие и не нуждаются в няньке, — заметил Макс. — Я имею в виду детей Стоунхейвенов. Леди Элизабет уже восемнадцать. Она старше, чем была ты, когда мы… — О Господи, ведь он заранее заготовил речь! — Она взрослая девушка, а Нилл всего на два года младше ее.
Керсти, подбоченившись, возразила:
— Но маркиз и маркиза не хотят слишком рано отправлять своих детей учиться.
— Этого не хочет маркиза. Маркиз же, .. Осенью Нилл поедет в Эдинбург. А Элизабет должна в следующем году выйти в свет.
— Есть еще мастер Джеймс, — заметила Керсти. — Ему пока не время уезжать из дома.
Макс заложил руки за спину и направился к камину. В кабинете пахло старыми кожаными переплетами, углем — он хранился в ведерке на каминной полке — и политурой для чистки меди. К этим запахам примешивался легкий аромат жасмина — так пахла Керсти.
— Маркиза не желает отсылать мальчика учиться. Во всяком случае, пока.
Макс решил, что уже достаточно сказал на эту тему. Он собирался подготовить Керсти к своему предложению, а вместо этого напугал ее, заставив думать, что она может скоро лишиться места, потому что в ее услугах перестанут нуждаться.
— Ты что-нибудь читаешь? — спросил он неожиданно. — Интересуешься столичными новостями?
Керсти заморгала. Кончики ее золотистых ресниц блестели в лучах уходящего к западу солнца.
— Конечно, читаю, — ответила девушка. — Разве может человек, однажды научившийся читать, не делать этого?
— Есть и такие.
— Значит, они не знают, как много теряют.
— А что тебя интересует больше всего?
Глаза девушки погрустнели.
— Я не очень-то образованная, но свое дело знаю.
— Разумеется. Не забывай, что я многому тебя научил.
Лицо ее порозовело.
— Да, конечно. И я часто благодарила вас за это — во всяком случае, когда у меня была возможность с вами разговаривать. Я и сейчас говорю вам «спасибо».
— Мне не нужна твоя благодарность, — заявил Макс и тут же упрекнул себя за очередную резкость. — Как твоя математика? У тебя была возможность воспользоваться своими знаниями?
— Да. Мисс Ламентер требует, чтобы я обучала ее воспитанников математике, пока она рассматривает акварели леди Элизабет. И я их учу… — Она внезапно умолкла.
— Это хорошо, Керсти. Не бойся, я не стану ругать мисс Ламентер за то, что она перекладывает свои обязанности на тебя. На ее месте я поступил бы так же, — А теперь мне можно идти?
— Нет.
— Нет?..
— Нет, останьтесь, мисс Мерсер. Я уже сказал, что должен с вами кое-что обсудить.
Девушка еще больше покраснела.
— Говорят, что вы… — Она взглянула ему в глаза. — Раньше вы не были таким резким…
— Так что же про меня говорят? — спросил Макс.
— Я , я не знаю.
— Не знаешь? — Он понял, что Керсти имела в виду, поэтому не стал требовать ответа. Лучше доказать ей на деле, что клеветники не правы, — если он, конечно, сумеет измениться. — Садись, пожалуйста. Устраивайся поудобнее. — Конечно, сумеет. Рядом с Керсти он снова станет прежним.
— Мои родителе…
— Я послал им записку.
— Вот как? — девушка нахмурилась; — Почему же вы не сказали мне об этом сразу, когда я сюда пришла?
Он вежливо поклонился.
— Ты права, мне следовало сделать это сразу. Прости меня, пожалуйста. Будем откровенны. Этот разговор так же труден для меня, как и для тебя. Мы оба прекрасно помним, как дружили в детстве…
Она горько усмехнулась.
— Это было давно. Конечно, я помню, но у меня слишком много дел, чтобы думать… о всяких глупостях.
Макс чувствовал себя крайне неловко и знал, что ей тоже не легче. Он отказывался верить, что Керсти считает годы их дружбы глупостями.
— Сядь, — сказал он, подходя к креслу., — И позволь мне продолжить.
Девушка повиновалась.
— Ты ведь уже не так много занимаешься с юными Стоунхейвенами, верно?
— Да. — Она подняла голову, и Макс увидел в ее взгляде беспокойство.
Ему хотелось наклониться и поцеловать Керсти, хотелось опуститься на колени и обнять ее.
Но если он это сделает, она вскрикнет и выбежит из комнаты.
Макс скрестил на груди руки и опять присел на край стола. Пылавшее в камине пламя отбрасывало розоватые блики на кожаные переплеты книг — их неровные ряды тянулись вдоль стен кабинета.
Макс взглянул на портрет своей сестры Эллы, висевший над камином, и пожалел, что ее нет рядом. Сейчас ему так не хватало ее совета! В письме Элла сообщила, что одобряет его решение относительно Керсти, но приехать она не может, потому что скоро должна родить.
— Как дела у Эллы? — неожиданно спросила Керсти, и Макс вздрогнул. — Как Сейбер и малыши?
— У них все хорошо. — Элла была его родной сестрой, и они помнили свою мать, но не знали, кто их отец.
— Вы думаете, что я… — Керсти судорожно вздохнула. — Вы думаете, меня уволят? Мы, конечно, не бедствуем, но мой заработок очень нужен семье…
— Я не поэтому просил тебя прийти. — К черту путаные рассуждения ни о чем! — Я хочу, чтобы ты мне помогала.
Она замерла, побледнев.
— Ты весьма разумная девушка, Керсти, а мне нужен толковый помощник, который помогал бы Мне управлять поместьем.
Керсти в изумлении уставилась на Макса. Он уже решил, что девушка не поняла, о чем речь, но тут она наконец заговорила:
— Управлять поместьем? Но вы прекрасно знаете, что я этому не обучена.
— Я знаю, что ты очень быстро всему научишься. Нисколько в этом не сомневаюсь.
— Значит, вы хотите, чтобы я стала вашей помощницей?
— Да. Я все тебе объясню, и скоро ты станешь моей правой рукой. Было бы неплохо, если бы ты взяла на себя ведение конторских дел — выдачу жалованья и прочее.
— Женщина на такой должности? — пробормотала Керсти, явно озадаченная словами Макса. — Это неслыханно…
Женщины не занимаются подобными делами — Так было раньше. Сейчас другие времена.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Но почему я? Почему вы выбрали именно меня?
«Потому что я хочу, чтобы ты была рядом. Мне нужен предлог, чтобы видеть тебя каждый день».
Конечно, он хотел большего, но понимал, что «большее» — не для него.
— Я выбрал тебя, потому что считаю: лучшего помощника мне не найти.
— Но у вас служат и мужчины…
— Ты справишься с этим делом лучше, чем любой из них.
К тому же ты достойна занять хорошее место.
— Хорошее место? — удивилась она. — С каких это пор вы стали заботиться о моем благополучии?
— Я всегда о тебе заботился, Керсти.
— Неужели?
Она обижена н» него из-за того, что он ее бросил. Макс ликовал в душе.
— Маркиза будет недовольна, если я уйду со службы. Она пока не собирается меня увольнять.
Макс ожидал этих слов.
— Я сам поговорю с Грейс. Она поймет. Она всегда желала добра своим слугам.
— А мисс Ламентер…
— Мисс Ламентер придется привыкать самой выполнять свои обязанности.
Керсти опять поднялась с кресла.
— Спасибо за предложение, но я останусь на прежнем месте.
— Ты должна принять мое предложение.
— Простите, я пойду.
— Нет. Ты мне нужна.
— Меня ждут..
— Ты боишься меня?
— Я… — Она машинально потянула за ленты своей шляпки, и шляпка съехала набок. — Я вас не боюсь. Я никого не боюсь.
Макс пристально посмотрел на девушку.
— Значит, ты боишься себя.
Она сняла шляпку — Что вы имеете в виду? Я не боюсь работы и вполне справилась бы с ней — лучше, чем кто-то другой. Но это… неприлично.
— Неприлично?
Керсти молчала. А ее волосы… они были такими же шелковистыми и блестящими, как прежде. Когда-то Макс мечтал провести по ним ладонью.
Он и сейчас мечтал о том же, хотя И знал что никогда этого не сделает.
— Объяснись, Керсти, — настаивал он. — Я что-то не припомню, чтобы слово «неприлично» было в твоем лексиконе.
— Странно, что вы про меня еще что-то помните. Если не возражаете, я не буду ничего объяснять. Ваше предложение мне не подходит, вот и все.
— А я говорю, что ты будешь моей помощницей.
— Я не ваша собственность, сэр! — Она всегда умела поставить его на место — Пусть вы считаетесь самым упрямым и вспыльчивым человеком в этих местах, но я вас не боюсь!
В горле у Макса пересохло, в висках пульсировала кровь.
— Что ты знаешь о моем характере? Разве я когда-нибудь тебе грубил?
Она покачала головой.
Руки Макса дрожали, и он сжал их в кулаки.
— Скажи мне, что именно ты обо мне слышала? Какую ложь?
— Напрасно я про это сказала.
— Говори.
— Хорошо! — Она заморгала. — Если вы так настаиваете.
У пас буйный характер, Макс Россмара. Раньше вы были другим, но теперь, по слухам, становитесь все хуже и хуже. Еще говорят, что вы жестокий. Ну вот, я вам все сказала.
Макс сделал глубокий вдох, но это его не успокоило. Лоб его покрылся испариной.
— Не буду спорить, Керсти. Только скажу, что тебе не следует опасаться моей вспыльчивости. От тебя требуется лишь одно — выполнять мои поручения.
Керсти судорожно сглотнула.
— Я бы еще многое могла вам сказать, но я промолчу.
Некоторые знатные мужчины так заносчивы, что у женщин просто дух захватывает.
Макс невольно улыбнулся. Керсти стояла перед ним, расправив плечи, а глаза ее пылали. В гневе она была еще прекраснее.
— Ты, Керсти, кажется, сказала, ты не моя собственность? Согласен. Но я тобой восхищаюсь. Восхищаюсь твоим характером и твоими способностями. А если я вспылил, то потому, что очень расстроен. Неужели ты не протянешь руку человеку, нуждающемуся в помощи? Неужели не избавишь меня от тяжелого бремени обязанностей? Ведь мне с каждым днем становится все труднее… И не забывай о том, что Россмара всегда по-доброму относились к тем, кто им служил. Конечно, хозяин поместья не я, а Арран. Моя же обязанность — быть его глазами и ушами. Но сейчас мне самому нужны глаза и уши, причем самые лучшие. Твои. Ну, что скажешь?
Она молчала. Глядя на нее, Макс думал о том, что Керсти всегда очаровательна, даже когда хмурится.
— Но мистер Макволлон…
— Мистер Макволлон — управляющий маркиза, — перебил Макс. — И у него свои обязанности. С моей стороны было бы… «неприлично» обращаться к нему за помощью.
— Значит, вы настаиваете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35