Дождавшись наступления темноты, все опустились на берег и решили устроить привал – отсюда можно было легко удрать, и, самое главное, в кустах кое-как удалось спрятать огромную Дому.
К побережью не вела ни одна дорога, это они заметили еще с воздуха. Но поскольку поблизости находился Галидон с его морскими обитателями, никто не нашел здесь в этом ничего удивительного.
Ночь была ясная. Над ними во всей своей красе раскинулось сверкающее небо Мира Колодца. Северную часть горизонта закрывал серебристый диск.
Впервые они оказались в нужном месте, в нужное время и в условиях хорошей погоды, чтобы как следует разглядеть Новые Помпеи. Они смотрели на них молча, и каждый думал о своем.
– Так близко, так чертовски близко, – прошептала наконец Мавра. У нее было такое ощущение, будто стоит протянуть руку, и она коснется планетоида. Женщина вспомнила о несчастных людях, которые сейчас уже наверняка умерли, и о добром, гуманном Оби, который помог ей бежать. Ей захотелось туда вернуться, и она поклялась самой себе, что когда-нибудь это обязательно произойдет.
Все улеглись спать. Хотя латы вели ночной образ жизни, долгое и утомительное путешествие, а еще больше – дневные полеты вконец измотали их, поэтому они тоже заснули. Разумеется, был выставлен караул.
Мавра сторожила во вторую очередь. Она сидела, слушая рокот прибоя, разглядывала ночное небо и дожидалась, когда ее сменят отдохнувшие латы.
«Какое изумительное небо!» – подумала она с нежностью. Небо было ее стихией, миром, для которого она родилась, для достижения которого она шла на все, даже продавала себя.
Женщина взглянула на спящих. Латы чувствовали себя здесь прекрасно. Они наслаждались, порхая на своих крылышках, и не испытывали ни политического, ни сексуального давления, вынуждавшего их менять форму. И пусть даже латы маленькие: ведь все они выглядят одинаково. Но их страна, каждая сторона которой имела в длину 355 километров, была такой маленькой, такой тесной по сравнению с этими небесами.
И Ренару здесь стало лучше. Мир Колодца несравненно больше Новых Помпеи и дает больше простора для активной деятельности, чем Москови. В человеческом облике Ренар напоминал живого мертвеца; здесь же он обрел силу и будущее. Если Аджитар проиграет войну, он, возможно, сумеет занять высокое положение в правительстве. Из того, что она узнала о настроениях обитателей этого гекса, следовало, что в случае поражения того, кто помог приблизить конец войны, признают скорее героем, чем предателем.
Но Мавра Чанг не хотела здесь оставаться. Мир Колодца был для нее приключением, вызовом со стороны судьбы, но никак не ее стихией. В один прекрасный день войти в Колодец и выйти из него кем-то другим – это не имело значения. Колодец изменял вас всего лишь физиологически. Она по-прежнему мечтала о звездах.
Ее размышления были прерваны какими-то странными звуками. Некоторое время Мавра прислушивалась, думая, что ей почудилось. Но звуки послышались снова, доносясь с северо-запада, и на этот раз гораздо ближе.
Мавра хотела разбудить своих спутников, но тут же передумала. Звуки прекратились. Тогда она решила произвести разведку. В случае опасности ее крик так или иначе поднимет на ноги спящих, и незачем тревожить их понапрасну.
Бесшумно, крадучись, она двинулась в ту сторону, откуда в последний раз донесся шум. Возле болотистого устья реки росло несколько деревьев; женщина подумала, что источник звуков находится где-то там. Медленно, осторожно она направилась к деревьям.
Услышав шум справа от себя, она нагнулась и, прильнув к земле, выглянула из-за кустов.
По болоту разгуливала какая-то чудная птица, похожая на павлина. Голова у нее была совершенно круглая, клюв напоминал маленький рог. В круглых желтых глазах отражался свет звезд. Она явно вела ночной образ жизни. Мавра облегченно вздохнула, и птица ее услышала. Повернувшись, она громко произнесла: «Бвок вок!».
– Сама ты бвок вок, – прошептала Мавра и встала, намереваясь отправиться обратно в лагерь.
Деревья словно взорвались. На землю посыпались непонятные фигуры, и одна из них прыгнула ей на спину.
– Ренар! – вскрикнула Мавра. – Вистару! И неожиданно потеряла сознание.

* * *

Дома вздрогнула, а трое спящих мгновенно пришли в себя, разбуженные двумя оборвавшимися криками.
Ренар увидел, как латы взлетели в воздух и как на них с ближайших деревьев обрушились огромные черные призраки. Только он собрался вскочить на Дому, как один из них, высокий и удивительно злобный, с пылающими желтыми глазами, схватил его за руку.
Это была ошибка.
Раздался треск, олборнианин вскрикнул, и в воздухе запахло горелым мясом. Другой попытался схватить поводья Домы, но лошадь попятилась, и Ренар вскочил в седло.
В следующую минуту перед аджитаром мелькнуло черное кошачье лицо со светящимися глазами-щелками, но он успел коснуться мохнатой когтистой руки с четырьмя пальцами.
И олборнианин отправился на свои кошачьи небеса.
Дома в подсказках не нуждалась. Огромная крылатая лошадь с топотом промчалась по берегу, калеча черных призраков, к несчастью для себя оказавшихся на ее пути. Через минуту она уже была в воздухе.
Расчистив себе дорогу жалами, к Ренару подлетели латы.
– Мы должны найти Мавру! – воскликнул аджитар. – Они схватили ее!
– Оставайтесь здесь! – приказала Хосуру. – И помните, вы не имеете права потерять Дому! Мы сами отправимся за Маврой, и, если нам не удастся освободить ее, одна из нас вернется за вами!
Ренару это вовсе не улыбалось, но выбора у него не было. Ни он, ни Дома не обладали ночным зрением и, лишившись поддержки Вистару и Хосуру, представляли собой идеальную мишень.

* * *

Между тем обе латы видели в темноте гораздо лучше, чем днем. Сразу же за рекой они обнаружили странный экипаж – нечто вроде деревянного вагончика на огромных деревянных колесах, который тащили восемь мулов. На подножках с обеих сторон стояли четверо олборниан, вооруженных обычными пистолетами; еще двое управляли экипажем, причем один из них подгонял животных, а второй держал в руках винтовку весьма впечатляющего вида. Двери и окна вагончика были закрыты деревянными панелями, вращающимися на петлях. Судя по яростному щелканью кнута, латы поняли, что за груз там везли.
– Нам остается только следовать за этой проклятой штукой, – с ненавистью сказала Вистару. – Ренар может сам о себе позаботиться.
Последние слова выражали их искреннее убеждение. Все то время, что Ренар провел в Лате, он ни разу не разряжался. Им было известно, что он несет в себе огромный заряд статического электричества, но до этой недолгой схватки даже не подозревали, насколько он опасен.
Вагончик подпрыгивал на кочках, пока не выехал на гладкую, залитую гудроном дорогу, где мулы быстро поскакали вперед. Однако латы без труда держались сзади и сбоку от него, вне поля зрения охраны.
– Мы можем ужалить их насмерть, – задумчиво произнесла Вистару.
– Сколько у тебя еще осталось? – оборвала ее Хосуру. – Я использовала жало три раза и почти израсходовала весь свой яд.
Латы внимательно изучили олборниан и их экипаж. Рост этих существ составлял около ста восьмидесяти сантиметров; они до глаз заросли черным мехом, но носили темные мешковатые штаны и безрукавки, украшенные светлой каймой и какой-то вышитой на груди эмблемой. У них были длинные черные, наверняка потерявшие свое первоначальное назначение хвосты, лоснящееся кошачье тело и мускулистые руки. Ходили олборниане на двух ногах.
Маленькие мулы казались печальными, жалкими и какими-то не правильными. Их задние ноги были чуть ли не на двадцать сантиметров длиннее передних; в холке они не превышали метра; их длинные шеи очень странно тянулись кверху, а уши по сравнению с головой были непропорционально длинными. Хвосты у мулов отсутствовали напрочь, а тело покрывала мягкая серая шерсть.
Кучер погонял их, безжалостно хлеща кнутом. Животнще явно были слишком малы и малочисленны, чтобы тащить такой груз, но они старались бежать рысью, и им помогала гладкая поверхность дороги.
Наконец экипаж въехал в великолепное поместье. Глазам лат открылся величественный дворец. Въездная дорога в форме подковы освещалась факелами; еще больше факелов горело у дверей, которые охранялись вооруженными стражами, одетыми точно так же, как те, что сопровождали экипаж. Вагончик остановился, и олборниане ловко спрыгнули на землю. Дворцовые двери растворились, и из них вышли двое служителей; они забрались в вагончик и вынесли оттуда большой черный предмет.
Это была Мавра Чанг, окоченелая, как доска.
– Она умерла? – с тревогой спросила Хосуру. Вистару покачала головой.
– Слишком уж бережно с ней обращаются. Наверно, ее одурманили.
– Что же нам теперь делать? Вистару на секунду задумалась.
– Прежде всего отправляйся назад и расскажи Ренару обо всем, что мы видели. Затем помоги ему найти местечко, где можно какое-то время пересидеть. Я продолжу наблюдение и попытаюсь узнать, куда ее запрятали. Завтра, когда Ренар поднакопит заряд, мы ее как-нибудь отсюда вытащим.

* * *

Сознание возвращалось к Мавре Чанг очень медленно, и прошло немало времени, прежде чем она окончательно пришла в себя. Женщина попыталась оглядеться вокруг, но обнаружила, что не может даже пошевелиться.
Она находилась в конюшне. Воняло навозом и гниющей соломой, на стенах висела какая-то сбруя.
Мавра напряглась в попытке осмотреться, но наркотик, которым ее одурманили, действовал надежно. Ей удалось только мельком увидеть стоящее рядом животное. Весьма странное на вид. «Впрочем, в этом дурацком мире все кажется странным, – сказала она себе. – И поскольку это создание так похоже на рабочий скот, который держат люди, „странное на вид“ – единственное определение, позволяющее его описать».
Это был миниатюрный мул. Обладатель черного носа, крупной прямоугольной морды. Его уши, длинные, как у осла, казались несоразмерно большими по сравнению с головой. Вытянутая шея, возможно, даже чересчур вытянутая, располагалась под углом к небольшому телу, тонкие передние ноги были короче задних, верхняя массивная часть которых составляла удивительный контраст с нижней – не правдоподобно тонкой.
Мул уставился на Мавру большими печальными карими глазами.
Все его тело было иссечено шрамами, некоторые явно оставил кнут, остальные – неизвестно что.
В конюшню вошли три олборнианина. Двое, в черно-золотых нарядах, сразу встали по бокам двери. На третьем было ало-золотое одеяние, голову венчало нечто вроде короны, а шею обвивала длинная золотая цепь с подвеской гексагональной формы. Он казался очень старым – в его угольно-черной шкуре уже появились пятнышки седины.
Этот старец волок за собой маленького мула, которого на ходу жестоко избивал хлыстом. Животное не издавало ни звука, но явно страдало от боли. Мавра разглядела на его теле кровоточившие царапины. Кончилось тем, что мул вырвался и забился в угол конюшни.
Олборниане были жестокими, безжалостными существами.
Старик внимательно посмотрел на Мавру.
– Ну что, шпионка? Проснулась? Славно! – Он повернулся к застывшим у двери черным фигурам:
– Следите за ней как следует и будьте наготове. Улизнувшая троица может попытаться ее спасти, поэтому мы должны действовать быстро.
Услышав эти слова, Мавра почувствовала огромное облегчение: Ренар и латы сбежали! Она не сомневалась, что они ее вытащат.
Но сейчас Мавра казалась себе куклой, которой управляют, дергая за веревочки. Ее посадили на спину маленького мула, в простое седло. Предводитель вывел его на Тропинку, которая вела в темный лес. Охранники крепко держали пленницу за руки, хотя она по-прежнему оставалась абсолютно беспомощной.
Вистару едва не проморгала их уход. Перед ее глазами быстро промелькнули Мавра и трое ее конвоиров, направляющиеся в лес. Лата последовала за ними, пытаясь угадать, куда они идут.
Примерно через два километра маленькая процессия вышла на поляну и очутились перед массивным каменным строением, высеченным прямо в скале. По обе стороны дверного проема гексагональной формы стоячи еще два стражника с горящими факелами. «Это не Ворота Зоны, – решила Вистару. – Такая постройка наверняка сооружена кем-нибудь из местных».
Она попыталась вспомнить, что напоминает это сооружение, и тут же сообразила, что оно похоже на древний храм. Жертвоприношение?
Дата поспешила навстречу Ренару и Хосуру. Нельзя было терять ни минуты.
Подойдя к гексагональному входу, олборниане сняли пленницу с мула и осторожно внесли ее внутрь. Комната, в которой они оказались, примыкала к естественной пещере, вымытой в скале подземными водами. Факелы освещали довольно широкий проход, ведущий в куда более обширное помещение.
Это действительно оказался храм со специальным местом, отведенным для молящихся. В самой дальней его части из скалы выступал большой желтый камень, по обеим сторонам которого стояли столы, эту небольшую площадку окружала деревянная загородка. Камень был великолепно обработан; в миллионах его граней отражался свет факелов, и он, казалось, жил своей собственной особой, жутковатой жизнью. Рядом, на стенах пещеры, красовались шестиугольники, отлитые из чистого золота.
Священник в ало-золотом одеянии зажег в ритуальных канделябрах по шесть маленьких свечей и прошел внутрь загородки. Подготовившись к предстоящей церемонии, он кивнул своим спутникам, и те поднесли Мавру поближе, усадив лицом к таинственному желтому камню.
– Разденьте ее, – приказал священник, и стражники содрали с женщины всю одежду, включая сапоги. Ей сразу стало холодно.
Мавре страстно хотелось воспользоваться хотя бы одним хитроумным приспособлением, спрятанным в ее поясе, или хотя бы испробовать на этих тварях яд, который еще остался в ногтях. Но по непонятной причине – ей так и не удалось уяснить какой – она по-прежнему была полностью парализована.
Священник обернулся к пленнице и жестом велел охранникам подвинуть ее еще ближе к камню. В его желтых кошачьих глазах зловеще пылали отражения факелов.
– Шпионка, – сказал он сухо, в его голосе не чувствовалось ни капли милосердия или сострадания, – ты признана виновной Высшим священническим советом Благословенного Колодца. – Произнося последние слова, старец слегка поклонился. Правой рукой он провел в воздухе горизонтальную линию, и у Мавры неожиданно прояснилось в голове. Она облизала губы и поняла, что снова обрела способность разговаривать.
– Надо мной не было никакого суда, и вы это прекрасно знаете! – запротестовала она хриплым голосом. – Мне даже не дали что-либо сказать!
– Я не говорил, что тебя судили; я сказал, что ты признана виновной, – заметил священник. – И у тебя нет никаких смягчающих обстоятельств. Сумасшедшие язычники ворвались к нам с севера, еще более мерзкие язычники бессмысленно и ужасно убили десятки тысяч Избранных Колодцем на юге. Теперь появилась ты. Без приглашения и без разрешения Высшего священнического совета Благословенного Колодца. – Еще один легкий поклон. – Ты – шпионка, и я спрашиваю тебя, можешь ли ты убедительно доказать свою невиновность?
«Бред какой-то! – подумала Мавра. – Доказать, что ты не улыбалась. Доказать, что ты не убивала собственную мать, о которой суд ничего не знал и ничего не слышал».
– Никто не может доказать, что он чего-то не сделал, – возразила она.
– Конечно. Но есть высший судия.
– И под этим предлогом вы собираетесь меня убить.
Эти слова, казалось, потрясли священника. «Почему мне всегда нравились кошки?» – с неприязнью подумала Мавра.
– Олборниане убивают только в случае самообороны. Ведь всякую жизнь дарует Благословенный Колодец, подобный подарок нельзя просто так отнимать. И поскольку в отличие от своих спутников ты никого не лишила жизни, мы не можем умертвить тебя.
Обе части этого заявления немного ободрили Мавру. Жизнь означала надежду, а тот факт, что Ренар и латы отправили в могилу нескольких фанатиков, радовал не меньше.
– Колодец в бесконечной мудрости и милосердии, – объяснял священник, словно распевая литургию, – даровал олборнианам справедливейшее представление о страшном суде – последнем, абсолютном, неопровержимом. Находящийся перед тобой камень – один из шести, расположенных во всех углах нашего гекса. Камни – доказательство привилегированного статуса, которым наградил олборниан Благословенный Колодец. Их сила проистекает из силы самого Колодца. То, что они делают, никогда не может быть исправлено.
Речь старца снова ввергла Мавру в паническое состояние. Она подумала о Ренаре, превращенном в синего полосатого козла. Что, черт подери, эта тварь имеет в виду?
– Колодец в Своей безграничной мудрости, – продолжал священник, – увидел, что Его Избранный Народ живет в суровой стране, живет богато, но лишен рабочего скота, который должен пахать добрую землю, таскать на себе грузы, вертеть водяные колеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40