Их капсулы затонут в озере. Пути назад у них определенно не было.
Как и ожидалось, на месте их приземления поднялось пять высоких столбов воды. Удар о дно сотряс капсулы, как будто они врезались в каменную стену, затем они медленно всплыли на поверхность.
Переключившись на ручное управление, они выключили все системы и, задержав дыхание, открыли люки. Вода тут же хлынула внутрь, и капсулы начали тонуть. Но еще до того, как они скрылись под водой, вся команда в скафандрах уже плавала на поверхности. Скафандры защищали их от переохлаждения в воде, снабжали кислородом и даже улучшали плавучесть, а не тянули вниз.
Они вышли из воды почти в одном месте, и когда все были в сборе, сначала Джозеф, а потом и остальные отстегнули шлемы, откинув их назад. Шлемы свернулись в трубочку у них на плечах.
– Ну что, на этот раз никто не забыл захватить с собой запасные аккумуляторы? – шутливо спросил Ган Ро Чин.
Ответом ему были нервные смешки. Криша оглядела озеро.
– Здесь очень красиво, – сказала она с изумлением.
– А ты что ожидала увидеть? Камеру пыток? – обиделся Джозеф. – Этот мир специально улучшали, так же, как многие ваши. В естественном виде он нам не очень подходил, но его удалось подправить. Никто не хочет жить в отстойнике. Рифианы во многом похожи на терран, хотя по виду и не скажешь – выглядят они довольно мерзко. Правда, им обычно нравится, где погорячее.
– Не то слово! – воскликнула Модра. – Только рассвело, а у меня на термометре почти тридцать пять!
– К полудню будет не меньше пятидесяти, – ответил Джозеф. – На полпути к точке кипения. Камни здесь днем раскаляются так, что на них можно жарить яичницу. Когда мы спустимся в долину, там будет довольно влажно, но впрочем, это еще хуже.
– Не вижу ничего привлекательного в подобной перспективе, – сказал Чин, – но думаю, что нам надо идти. Не то чтобы я надеялся закончить прямо сегодня, но нельзя не учитывать возможности, что наши капсулы засекли. Нам надо найти источник воды и укрытие. Скафандры защитят наше тело, но головы у нас открыты. Если мы наденем шлемы, мы будем более заметны, а потерять кого-нибудь из-за теплового удара было бы глупо.
Джозеф, по-видимому, знал местность. Он уверенно повел их сквозь густую растительность вверх по каменистому склону. Через несколько километров он остановился в роще, рядом с мелким, но стремительным ручейком.
– Только никакого сканирования – ни приборами, ни Талантами. Эта роща – крайняя, и если мы подойдем к опушке, вы увидите все своими глазами.
Они осторожно последовали за ним. Внезапно роща закончилась, и перед ними предстала панорама владений Лорда Скуазоса.
Внизу, на слегка холмистой местности, виднелась мозаика полей, разделенных тропинками, как шрамами. То тут, то там их узор нарушали одинокие рощи тропических деревьев и извилистые потоки, заросшие буйной растительностью. Позади, на некотором отдалении, возвышались сверкающие башни из камня, стали и пластика – столица Скуазоса.
– Почти идиллия, – вздохнула Криша. – Очень похоже на многие знакомые мне миры Мицлаплана.
– Пожалуй, посмотрю через увеличение, – сказал Ган Ро Чин, и его шлем вновь развернулся из своего положения на спине.
– Хорошо, но только посмотри, не сканируй, – предупредил Джозеф. – Если нас кто-нибудь ищет, они сразу же засекут сигнал.
Вскоре все переключились на визоры. Модра заметила на одной из тропинок небольшую повозку, запряженную, как ей показалось, какими-то тягловыми животными. Она переключила увеличение на максимум и охнула.
– Там терране тащат повозку! – воскликнула она. – Они запряжены, как животные, а кучер хлещет их бичом!
Они сняли с ее скафандра координаты и тоже посмотрели в этом направлении.
– Это не совсем терране, – рассмеялся Джозеф. – Это дролы, одна из их разновидностей, которых выводит Скуазос. Их тут куча видов. Их действительно изначально выводили из терран, но настолько изменили, что теперь это совсем другая раса, настолько отличающаяся от нас, что мы даже не можем скрещиваться… если предположить, что кому-то бы этого захотелось. Впрочем, те, кого выращивают Лорды-терране, довольно похожи на нас, и мы даже можем иметь от них потомство. Я пробовал. Дролы, выращенные не-терранскими расами, очень сильно отличаются друг от друга. Но кое-что общее есть у всех. Они не слишком сообразительны – их рабочий словарь составляет от силы шестьдесят-семьдесят слов, – но очень сильны, привычны к климату, выносливы и едят любую органику, даже траву и мусор. И кроме того, они очень жизнерадостны.
– Отвратительно, – возмутилась Криша. – Для этого есть животные!
– Или, с такой властью и положением, как у этого Лорда, можно было просто все автоматизировать, – добавила Модра.
– Животные не настолько умны и самодостаточны, и за ними требуется уход, – прагматично заметил Джозеф. – А что до автоматизации – это он, конечно, мог бы, но технологии у нас не спускаются в массы, как и на Мицлаплане. Во-первых, потому что у нас много населения, которое и так нечем занять, а во-вторых, потому что правящему классу так больше нравится. Такое в порядке вещей здесь, вот и все. – Он хмыкнул. – Погодите, вы еще не видели женщин-дролов Скуазоса. Вот тогда вы возмутитесь по-настоящему!
– А что за существо сидит на месте погонщика? – спросил Джимми. Существо выглядело странно: оно было значительно ниже и худощавее темнокожих лысых дролов, гуманоидным и насекомоподобным одновременно. Его кожа, походившая скорее на панцирь, была гладкой, блестящей, бурого цвета; у него были многосуставчатые руки и ноги и удлиненная овальная голова. Черт лица было не разглядеть, поскольку повозка удалялась от них.
– Это рифиан, – объяснил Джозеф. – Скорее всего, он руководит здесь несколькими участками.
– Он похож на жука, – заметил Джимми.
– Да, у них довольно твердый панцирь, который они время от времени меняют, но это всего-навсего другая раса, как и многие другие. Они спариваются почти так же, как мы, так же вынашивают и рожают детей, обычно по двое за раз. Они крепкие твари; у них была своя империя из шести систем, протяженностью в сто сорок световых лет, пока их не обнаружили и не захватили Миколи.
– Думаю, мне хватит на сегодня, – сказала Криша с омерзением.
– Подожди, – перебил Чин. – Посмотрите-ка вон туда!
Они навели визоры на указанное им направление и сфокусировали увеличители на отдаленном объекте, неразличимом невооруженным глазом. Это сооружение, расположившееся совсем рядом с далеким городом, было им отлично известно.
– Это же станция! Такой же кристалл, что и там! – возбужденно воскликнула Модра.
– Откуда? Сюда-то она как могла попасть? – в недоумении спросил Джозеф.
– Навскидку я бы сказал, что это один из тех, что мы видели на жарком мире, – ответил капитан. – Его давным-давно добыли в пещере, каким-то образом настроили, а сейчас переместили сюда по межпространственным переходам. Они же наверняка знают все входы и выходы.
Криша немного подумала.
– Сколько кристаллов было в том ужасном месте? Двадцать? Тридцать?
– Явно не больше, хотя мы и осмотрели не все, – согласилась Модра.
– И они определенно не начинали работ по добыче новых. Пещера была довольно запущена.
Джимми кивнул.
– Я понял твою мысль! У них не так уж много этих чертовых штуковин, так что сам факт того, что одну из них переместили сюда, означает, что мы не ошиблись. Здесь действительно один из их штабов!
– Я в этом и не сомневался, – со вздохом облегчения сказал Джозеф. – И Высшие Расы тоже, иначе бы они не отправили нас сюда.
– Когда пойдем? – спросил Джимми.
– Когда стемнеет, – ответил капитан. – Крестьяне лягут спать, городские жители расслабятся; к тому же станет попрохладнее. До города четыре-пять часов хода, если идти осторожно, и хоть ночью силы ада сильнее, но и самонадеяннее тоже. А пока проверим снаряжение.
Инженеры Миколя сделали все, что считали необходимым, для улучшения стандартного защитного оборудования скафандра. Поскольку энергооружия Кинтара не боялись, Джозеф потребовал, чтобы мастера снарядили их одним из ужаснейших приспособлений древних терран – арбалетами. Их арбалеты били гораздо дальше древних, за счет небольшого энергомодуля, обеспечивавшего дополнительное натяжение, и комплектовались мощной компьютерной системой наведения. Но несмотря на нее, уже на средней дистанции точность выстрела оставляла желать лучшего; к тому же некоторые опасались, что даже если им удастся подобраться к врагу на расстояние выстрела, они могут попасть под ментальный удар и не успеть выстрелить. Тем не менее, оружие все же оставалось оружием.
Джимми взял с собой еще кое-что, что представляло ценность лишь для него одного, но тем не менее вселяло в него уверенность. Во-первых, это была небольшая пластина на цепочке, на которой был выбит крест поверх Соломоновой печати. А во-вторых, крест из легкого металла и позолоченный на концах, размером почти с пистолет, достаточно компактный, чтобы его можно было носить в кармане.
Ган Ро Чина он позабавил.
– Древний крест, ну-ну. Никогда не понимал религий, в которых смерть настолько почитается, что высшей благодатью считается принять мученическую кончину.
– Он символизирует не смерть, но искупление, – ответил Маккрей. – Во всех нас скрывается зверь, но вот это напоминает нам, что мы можем сами решать за себя. Все мы рождены в первородном грехе, грехе Адамовом, но Другой искупил этот грех за нас – за всех, кто примет Его. Только Один был зачат непорочно, и лишь Ему я молился; и некто высший, не из этой Вселенной, подтвердил, что я действительно разговаривал с Ним. Мученик радуется, умирая, ибо знает и верит, что возродится вновь, без следа порока, в новой, совершенной плоти. Нет, капитан, пусть мне пришлось сойти во ад настоящий и во ад душевный, но теперь я отбросил все сомнения.
Чин ничего не ответил ему – он не хотел затевать теологический спор. Возможно, вера Маккрея была простецкой, местечковой, лишь по воле случая дожившей до наших дней, но коротышка верил искренне, и это было важным фактором – возможно, вообще самым важным. Начертить пентаграмму мог каждый, но лишь вера активировала ее межпространственные свойства. Всего лишь обведенная кругом шестиконечная звезда в руках верующего приобретала невероятную мощь. Кто поручится, что крест не является еще одной из подобных геометрических фигур, символизирующей еще не открытые физикой законы? Вера играла ключевую роль в межпространственной геометрии, как ему самому хотелось бы верить. В любом случае, он не собирался переубеждать низенького священника.
Смеркалось; воздух охладился до «каких-то» сорока четырех градусов, и они двинулись в путь. Пока что их, казалось, никто не искал и даже не заподозрил их присутствия. Кришу и Модру скорее настораживало подобное отсутствие внимания; несмотря на здешний климат, все складывалось как-то слишком уж просто. Мужчины же как будто успокоились: Чин и Джозеф окончательно убедились, что Кинтара чувствовали себя в полной безопасности от каких-то смертных.
Но как только они проникнут в столицу, все переменится. Даже если Кинтара не почуют их, они пришли как раз для того, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы калечить и убивать демонов. Хотя они и не умирали на самом деле, Чин узнал, что шок от смерти в этом мире был достаточно силен, чтобы заставить «убитого» демона много месяцев, даже лет не создавать себе нового тела. По сути, Кинтара сейчас не составляли для них проблемы, несмотря на всю свою смертоносность. Пока Механик был на свободе, они могли творить чудеса – чудеса отвратительные. Но если Механика не станет, на Кинтара объявят охоту и будут убивать их по одному. А мощный компьютер, контролирующий канал между их Городом и иным миром, мог быть перенастроен так, чтобы их новые тела, которые формировались только внутри кристаллов, появлялись на том же месте, где их убили – там, где их вновь заточат.
Рифианы плохо видели ночью, предпочитая сидеть в своих хорошо освещенных домиках, там и сям разбросанных по округе. Зато отряд то и дело натыкался на дролов, терпеливо крутивших водяные колеса или рывших оросительные каналы. Джозеф посоветовал им не обращать на дролов внимания, и те, лишь единожды взглянув на отряд, тоже оставались безучастны. Для дролов существовали только две расы: дролы и не-дролы; последние казались им совершенно одинаковыми. Вблизи дролы-мужчины выглядели еще более гротескно – накачанные до предела, приземистые, с квадратной головой и короткой шеей, зато с громадным половым членом.
– О, боже! – прошептала Модра. – Здоровый, как колбаса, и достает до колен!
Как и предсказывал Джозеф, встреченные ими женщины ужаснули их еще больше. Лысые, как мужчины, они были настолько тучны, что едва могли ходить. У них были мощные слоновьи ноги, зато крошечные бессильные ручки, и к тому же две пары грудей – вторая пара была гигантских размеров и свисала чуть ли не до пояса. Джозеф мимоходом заметил, что рифианы придумали такой вариант, когда обнаружили, что им нравится терранское молоко. Для них это был легкий, приятный наркотик.
В этот момент не только женщинам захотелось бросить все.
И вот это, подумала Модра, вот это – империя Миколей, врагов Кинтара! Неудивительно, что другие две империи ненавидели их и считали порочными! Они и были порочными; они предали Кинтара лишь потому, что не желали подчиняться, а вовсе не из моральных побуждений. Джозефа, по крайней мере, можно было оправдать его воспитанием: его приучили считать подобные вещи нормальными и правильными. Но Тобруш, добрая, мудрая Тобруш – она ведь тоже поддерживала такие порядки, а быть может, и еще более безнравственные, поощряла порочные выдумки и даже получала от них удовольствие!
Становилось все яснее, почему Хранители Биржи пытались сделать все возможное, чтобы избежать контакта с Миколями. Телепатический контакт с этими паразитами, должно быть, казался им купанием в выгребной яме.
Наконец, они подошли к громадному кристаллу станции, ведущей в ад.
– Чувствуете, какая в нем сила? – прошептал Джимми. – Его материал пульсирует, излучая гораздо больше энергии, чем прошлые кристаллы, если мне не изменяет память.
– Не изменяет, – ответил Ган Ро Чин. – Раньше станции действовали в автономном режиме, а сейчас включена вся сеть.
– Хорошо бы ее выключить, – сказала Модра. – Один звонок – и тут окажется вся толпа Кинтара! Нам ведь как раз и надо поднять среди них хорошую суматоху.
– Станция синхронизируется по фазе с нашим пространством лишь на одну наносекунду за каждые две секунды, – сказал Чин, в очередной раз обнаружив, что не знал этого сам, пока не открыл рот. – Идя по коридору, вы совпадаете с ним лишь на это мгновение, и этого достаточно, чтобы в целом вы оказались с ним не синхронизированы. За двухсекундный цикл станция совпадает по фазе с бесчисленным количеством других мест, и центральный компьютер переключает вас на фазу места назначения. Вот как она работает. Вечный, программируемый тессеракт! Удивительно! И вот как Кинтара попали сюда. Они нашли это место по своим данным, а затем выбрали одну из других точек, составляющих структуру тессеракта. Привяжи тессеракт к нужной точке, и попадешь в нужное тебе место!
И вдруг он понял. Теперь, когда он узнал принцип работы станции, ему сразу пришла мысль, как замечательно можно использовать ее для своих целей.
– Разумеется! – сказал он.
– Ты о чем? – спросил Джимми.
– Мы пятеро – инструменты, фокусирующие объединенную мудрость и знания Трех Рас. Мы же можем ее перепрограммировать! Или точнее, они могут, нашими руками! Нужно дать тессеракту простую команду – пропустить данную фазу цикла, – и все здесь развалится! Тессеракт станет касаться уже других точек. Представляете, что будет, когда они обнаружат, что кто-то смог перепрограммировать их станцию у них под носом? Как вы думаете, если бы вы оказались на их месте и внезапно были бы поставлены перед подобным фактом, – причем хорошо помня свое прошлое поражение, – стали бы вы восстанавливать разрушенную связь?
– Ни за что. Потому что здесь речь идет уже о своей шкуре, – согласилась Модра. – Они позовут Папу.
– Отлично. Но как мы это устроим? – спросил Джозеф.
– К сожалению, единственный способ – пойти внутрь. Пункт управления находится в центре, там, где были заточены Кинтара. Нам нужна силовая ось, что бы это ни значило.
– Вот как? А мы сами-то при этом не скажем всем «пока-пока»? – поинтересовался Джимми.
– Нет. Программа начнет работать, только когда мы выйдем. Мы будем идти прямо по коридору, но вместо того, чтобы идти по прямой, выйдем обратно ко входу. Это единственный способ указать системе, какую точку следует исключить.
– Вот только войти туда будет проблематично, – сказала Криша. – Прежде всего, никто не заметил такой очень знакомой постройки напротив станции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43