Я должна вам напомнить две вещи, милорд.
— У меня такое ощущение, что мы никогда не закончим этот разговор, пока вы не выскажете эти две вещи. Так выкладывайте их.
— Первое. Я должна напомнить, что Патриция невиновна. Как и вы сами. Второе, не забывайте, что вы единственный ее близкий родственник, а она ваша единственная родня, милорд. И вы двое должны держаться вместе.
— Черт возьми! Кто рассказал вам историю моей семьи?
— Я знаю не так много о вашей семье, — ответила Имоджин. — Но из сказанного Патрицией я поняла, что между вами и вашим отцом произошел разрыв, после смерти вашей матери.
— Вы правы, Имоджин. Вы ничего не знаете об этом деле. И я рекомендую вам в него не впутываться. Я выполнил обещание, данное мной отцу, и на этом конец.
— Это ваше счастье, что вас двое, — тихо сказала Имоджин. — После смерти родителей я готова была заложить свою душу за то, чтобы у меня был брат или сестра.
— Имоджин…
Она повернулась и направилась к двери. Взявшись за ручку, она задержалась:
— Я чуть не забыла. Есть еще одна вещь, о которой я намеревалась вам рассказать.
Маттиас задумчиво смотрел на нее:
— Ну что ж, не держите это в себе, мисс Уотерстоун.
— Сегодня в книжной лавке я столкнулась с Ваннеком. Могу с уверенностью доложить, что он клюнул на приманку. Он даже собирается создать консорциум. Мой план начал осуществляться.
Имоджин вышла из библиотеки. Уфтон притворил за ней дверь.
Маттиас закрыл глаза и застонал. Для его деликатных нервов все это вряд ли пройдет бесследно. Хорошо, если он не окажется в психиатрической больнице до окончания всей истории.
Маттиас подошел к перилам балкона и взглянул вниз на запруженный людьми бальный зал. Время близилось к полуночи, и бал был в самом разгаре. Свет многочисленных канделябров освещал мужчин и женщин в элегантных нарядах. Маттиас презрительно скривил рот. Он терпеть не мог светское общество.
Он очень быстро увидел среди танцующих Имоджин. Он долго смотрел на нее не отрывая глаз, словно в зале не было других женщин. Зеленые шелковые юбки ее платья взлетали, приоткрывая щиколотки. В тон платью были туфли и длинные перчатки. Завитки каштановых волос выглядывали из-под высокой шляпки.
Зрелище было бы поистине захватывающим, если бы не тот факт, что она находилась в объятиях Аластера Дрейка. Единственным утешением могло служить лишь то, что Дрейк с трудом сохранял равновесие. Даже с балкона было видно, что вела в танце Имоджин. Маттиас хмыкнул, настроение у него улучшилось.
Он отвлекся от Имоджин и поискал взглядом сестру. К его удивлению, Патриция оказалась в центре группы молодых воздыхателей. Она раскраснелась и выглядела счастливой и возбужденной. Ее розовое с белым платье как нельзя лучше подходило воспитанной молодой леди с хорошим вкусом.
Горация бдительно стояла рядом, улыбаясь на манер гордой наседки, представляющей своего единственного цыпленка. Она беседовала с Селеной — леди Линдхерст, которая, по своему обыкновению, была в платье небесно-голубого цвета.
Что ж, это снимало одну проблему, подумал Маттиас. Благодаря Имоджин и Горации его сестра имела успех. Если немного повезет, его адвокат оформит брачный контракт к июню.
Однако чувство удовлетворения у него сразу же пропало, стоило ему заметить, что Хьюго Бэгшоу пробирается через толпу к Патриции. Рука Маттиаса крепко сжала перила балкона. Он подумал о том, что необходимо предупредить сестру, чтобы она не поощряла ухаживания Бэгшоу,
Маттиас снова перевел взгляд на Имоджин, которая только что закончила танцевать вальс с Дрейком. Он понял, что она увлеклась разговором на какую-то интересную тему — скорее всего это был древний Замар — и не заметила стоящего рядом официанта с подносом, нагруженным бокалами шампанского. Дрейк также вовремя не заметил надвигающейся беды.
Маттиас не успел моргнуть глазом, как Имоджин сделала широкий взмах веером — и несколько бокалов шампанского со звоном разбились об пол. Он наклонился, чтобы посмотреть на последующий за этим спектакль. Оказавшиеся поблизости гости отпрянули в стороны.
Официант бросил полный упрека взгляд на Имоджин и опустился на колени, чтобы собрать осколки битых бокалов. Огорченная Имоджин наклонилась, делая попытку помочь ему. Дрейк поспешно оттащил ее в сторону.
Через несколько мгновений все благополучно разрешилось. Маттиас направился к лестнице.
Через несколько минут он добрался до Имоджин, которая находилась рядом с Патрицией, Горацией и Селеной. При его появлении группа молодых людей расступились, давая ему возможность пройти в центр круга. Маттиас заметил Хьюго, который, стоя чуть поодаль, наблюдал за ним.
Имоджин была первая, кто увидел Маттиаса.
— Ага, вот и вы, Колчестер. Мы ожидали вас. Патриция имеет грандиозный успех. Горации и мне приходится отгонять от нее поклонников большой палкой.
Несколько молодых джентльменов смущенно засмеялись, не спуская настороженных глаз с Маттиаса.
— В самом деле? — Маттиас посмотрел на Патрицию, которая весьма принужденно улыбнулась ему, словно ожидая его приговора. Имоджин ткнула носком своей танцевальной туфли Маттиасу в щиколотку. Он бросил взгляд на нее и по выражению ее лица понял, что должен сказать что-то еще. — Я вполне могу понять, почему мисс Уотерстоун и ее тетя вынуждены тебя защищать. Поздравляю, Патриция. Ты сегодня смотришься как бриллиант чистой воды.
Патриция удивленно заморгала глазами. Щеки ее вспыхнули, глаза счастливо сверкнули. Видно было, что его слова придали ей уверенность.
— Благодарю вас, сэр.
Селена хихикнула:
— Говорят, что ваша очаровательная сестра ангажирована на все танцы, Колчестер.
— Превосходно. — Маттиас перевел взгляд на Имоджин. — В таком случае, могу я пригласить вас на этот танец, мисс Уотерстоун?
— Конечно, милорд. Буду рада. — Имоджин повернулась и направилась к центру зала.
Вздохнув, Маттиас настиг ее, схватил за локоть к принудил остановиться. Имоджин удивленно повернула голову:
— Что-то случилось, милорд? Вы передумали?
— Вовсе нет. Я просто подумал, что было бы приятнее появиться рядом с вами, а не следуя сзади, как собака на поводке.
— О, простите, что я заставила вас так торопиться. Я как-то забыла, что вы не относитесь к разряду атлетов.
— Благодарю вас за то, что вы все понимаете. — Маттиас обнял ее за талию. — Похоже, вы в прекрасной форме сегодня.
— У меня отличное здоровье, сэр. И всегда было таким.
— Рад это слышать. — Маттиас прилагал значительные усилия, чтобы вести в вальсе. Это был вызов. — Но я имел в виду скорее то, как вы выглядите, а не ваше здоровье. Это платье вам очень идет.
Имоджин окинула себя взглядом, как если бы она позабыла, что на ней было одето.
— Симпатичное, правда же? Это мадам Мод сшила. Горация говорит, что таких платьев больше нет. — И после короткой паузы добавила:
— Вам, должно быть, будет приятно узнать, что, по мнению Горации, Патриция была очень хорошо принята сегодня. Наверняка завтра приглашения посыплются как из рога изобилия.
— Я должен поблагодарить вас и вашу тетю за то, что вы взяли ее под свою опеку и ввели в общество.
— Пустяки, сэр. Горация говорит, леди Линдхерст пригласила Патрицию завтра посетить ее Замарский салон. Это большая удача. Там она встретит много молодых леди ее возраста.
— Я сомневаюсь, что она что-либо знает о древнем Замаре, — сухо улыбнулся Маттиас. — Салон Селены — всего лишь модное развлечение.
— Понимаю. — Брови Имоджин сошлись вместе, когда она попыталась повести Маттиаса в другом направлении. — Во всяком случае, вреда в этом нет, милорд. — Кажется, она несколько запыхалась от своих усилий.
— Вероятно, так. — Маттиас взглянул через ее плечо и увидел, что Хьюго выводит Патрицию на середину зала. — Однако могут возникнуть проблемы, связанные с излишним вниманием к ней со стороны Бэгшоу. Завтра я поговорю с Патрицией на эту тему.
Глаза Имоджин округлились.
— Чем нехорош мистер Бэгшоу? Он выглядит вполне респектабельным джентльменом.
— Я подозреваю, что его интерес к Патриции вызван скорее желанием отомстить мне, нежели истинным чувством к моей сестре.
— О чем вы, черт возьми, толкуете, сэр?
— Это долгая история. — Маттиас закружил Имоджин и повел ее в сторону входной застекленной двери. — Достаточно сказать, что молодой Бэгшоу возлагает на меня вину за решение отца застрелиться в собственном кабинете.
— Будьте же серьезны. Что все-таки произошло?
— Артур Бэгшоу потерял почти все свое состояние, предприняв экспедицию на корабле, которая потерпела неудачу. Узнав об этом, он в тот же вечер пришел в игорный дом «Потерянная душа». Он был сильно пьян и впал в меланхолию. Подозреваю, что он надеялся возместить свои потери за игорным столом. Я не позволил ему играть.
— Это очень благородно с вашей стороны, сэр. Бэгшоу, по всей видимости, не следовало проигрывать свои последние деньги.
— Не знаю, насколько благородно это было, — сухо сказал Маттиас. — Мы поссорились. Он отправился домой и достал пистолет… Вот и вся история.
— Боже милостивый! — прошептала Имоджин. — Бедняжка Хьюго…
Маттиас перебил Имоджин:
— Хьюго винит меня за случившееся. Он считает, что отец проиграл состояние в «Потерянной душе».
— Вы должны объяснить ему все немедленно, сэр.
— Как-нибудь в другой раз.
— Но, Маттиас, это действительно может быть опас…
— Я сказал, что займусь этим делом в другой раз. А сейчас я хочу разговаривать не с ним, а с вами.
— Да, конечно, милорд. — Имоджин развернула веер и стала энергично им обмахиваться. — Здесь, похоже, душно, вы не находите?
— Поосторожнее с этим оружием. — Маттиас направил ее к двери, ведущей на террасу. — Я недавно видел, какой разрушительной способностью оно обладает.
— Что? — Она хмуро взглянула на веер, затем ее лицо просветлело. — Понимаю, вы были свидетелем моей оплошности несколько минут назад. Это не моя вина. Официант стоял совсем близко позади меня. Мы не видели друг друга, поэтому так и получилось.
— Да, конечно. — Маттиас посмотрел на цветные фонари, украшавшие террасу, и решил пройти с Имоджин по ступенькам вниз, в аллею ночного сада.
— Итак, сэр? О чем вы хотели поговорить со мной? — спросила она, когда они остановились около высокой ограды.
Маттиас помолчал, прислушиваясь и желая убедиться, что они одни в этой части обширного сада.
— Я только что вернулся из своего клуба. Вы правы в отношении Ваннека. Он и в самом деле клюнул на приманку. Ходят слухи о консорциуме, который создаётся, чтобы найти печать королевы.
— Но ведь это чудесно! А что вас тревожит?
— Имоджин, мне не нравится это. Ваннек ведет себя очень осторожно.
— Что ж, вполне естественно. Этого и следовало ожидать. Он не хочет, чтобы этот проект стал известен всему городу.
— Я узнал о его планах лишь благодаря одному моему знакомому, с которым он вошел в контакт. Подозреваю, что Ваннек хочет сознательно оставить меня в неведении.
— Но ведь это чудесно, Колчестер! — Имоджин постучала сложенным веером по рукаву его костюма, явно желая его успокоить. — Все под контролем.
— Вы снова так говорите.
— Потому что это правда. События разворачиваются точно по моему плану… — В голосе ее чувствовалось удовлетворение.
Внимательно глядя на освещенное луной лицо девушки, словно изучая, Маттиас чувствовал, что в нем рождается желание.
— Имоджин, какие доводы привести, чтобы убедить вас, насколько опасен этот план? Есть ли возможность отговорить вас от этого?
— Простите, Колчестер, — мягко сказала она. — Я знаю, как это тревожит вас, но я должна идти вперед. Во имя Люси я не имею права остановиться и не восстановить справедливость.
— Люси так много значила для вас?
— Она была моей лучшей подругой, — просто ответила Имоджин. — А после смерти родителей — единственным другом.
— А Дрейк? — выдавил Маттиас из себя. Она заморгала глазами:
— Прошу прощения…
— Он также был вашим другом… Вы иногда мечтаете о нем? Разве вы не пытались представить себе, что произошло бы между вами, не окажись он рядом с той злосчастной спальней, где застал вас с Ваннеком?
— Нет. Никогда.
— Вы в этом уверены?
— Если какие-то чувства по отношению к Аластеру у меня и были, они умерли в тот вечер, когда он с отвращением отвернулся от меня. — Имоджин прищурила глаза. — Он так и не дал мне шанса объяснить ему все. Он никогда не усомнился в своих выводах. Я не могу — никогда не смогу испытывать какие-то теплые чувства к человеку, у которого так мало веры в меня.
Маттиас приподнял ее подбородок, чтобы были видны ее освещенные луной глаза.
— А могли бы вы испытывать хоть какие-то теплые чувства ко мне?
Она в смятении приоткрыла губы:
— Маттиас?! О чем вы говорите?
— Пожалуй, я говорю слишком много… Вероятно, надо было давно поговорить. — Он наклонился и прижался ртом к ее губам.
Желание, которое до этого лишь тлело где-то в глубине, вдруг вспыхнуло и накрыло его горячей волной.
Рот Имоджин имел, должно быть, такой же экзотический и возбуждающий вкус, как и весенние цветы Замара. Маттиас притянул ее к себе, обостренно чувствуя, как прижимаются к нему теплые, округлые девичьи бедра.
Имоджин тихонько, сдавленно вскрикнула:
— Маттиас!
На мгновение он испугался, что она оттолкнет его и вырвется из его объятий. Им овладело отчаяние, подогреваемое желанием. Маттиасу показалось, что от этого момента зависит его судьба.
И вдруг Имоджин обняла его. И тогда он испытал чувство несказанного облегчения. Он прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. Подобную радость он однажды уже испытал, когда обнаружил колонны, обозначавшие вход в разрушенный древний Замар.
— Имоджин!
Она улыбнулась ему многообещающей, женственной улыбкой.
Он снова прикоснулся ртом к ее губам. Она задрожала и вернула ему поцелуй с таким энтузиазмом, что он едва не задохнулся. Из бального зала доносились звуки музыки и смеха. Но для Маттиаса существовала сейчас только Имоджин.
Не отпуская ее губ, он сдернул перчатки и небрежно бросил их на землю. Затем положил руки на плечи девушки и сдвинул в сторону крохотные рукава ее платья.
Дрожь пробежала по ее телу, когда лиф платья соскользнул вниз, обнажая ее изящные груди.
— Маттиас…
— Ты красивая, — прошептал он. — Ты напоминаешь мне Анизамару, изображенную на стенах библиотеки в Замаре… Такая живая и теплая.
Она засмеялась легким волнующим смехом и уткнулась лицом в его плечо.
— Вы можете мне не поверить, сэр, но я недавно видела удивительно странный сон. Как будто вы превратились в Замариса или он превратился в вас.. Затрудняюсь сказать, кто в кого…
— Похоже, наш интерес к Замару мы разделяем даже в снах. — Он положил ладони ей на талию и приподнял ее с земли до такой высоты, что груди оказались на уровне его рта. Он взял твердый сосок губами и стал легонько его сосать.
— Маттиас… — Она схватилась руками за его плечи. — Что ты делаешь? — Ее голос зазвенел, когда зубы нежно сомкнулись вокруг соска. — Но ведь это… это же… — Она задохнулась и замолчала.
Он выпустил изо рта очаровательную вишенку и сосредоточил внимание на другой. Пальцы Имоджин впились в его плечо. Тихий стон девушки привел Маттиаса в состояние крайнего возбуждения.
Имоджин принялась неистово целовать его волосы. Маттиас огляделся и увидел неподалеку садовую скамью. Он сел на нее, держа в объятиях Имоджин. Пышные юбки накрыли его брюки. Маттиас нащупал край юбок, потянул вверх и оголил колени.
— Как это назвать, сэр? — спросила Имоджин, когда его рука скользнула между округлыми коленями. — Это один из способов эамарской любовной игры?
— Что? — Похоже, он опьянел от аромата ее волос никак не мог понять, о чем его спрашивают.
— В одной из своих статей вы говорите, что нашли свиток, в котором описаны некоторые брачные обычаи
Ритуалы.
— Может быть, мы обсудим это позже? — Он поцеловал ее в шею.
— Да, конечно. — Она уткнулась лицом в лацкан его пиджака. — Мне всегда хотелось, чтобы ты опубликовал более подробную информацию о брачных отношениях в древнем Замаре. Эту твою статью я прочитала несколько раз и не могла понять, что ты имеешь в виду, когда намекаешь об их раскованности.
— Поцелуй меня, Имоджин…
— Да, конечно. — Она подняла голову и приоткрыла губы.
Он в поцелуе овладел ее ртом; одновременно с этим накрыл ладонью теплое нежноволосое гнездышко между ног.
Имоджин ахнула от удивления и неожиданности. Рот Маттиаса заглушил этот звук. Девушка сделала неловкую попытку сжать бедра, но это привело лишь к тому, что рука Маттиаса оказалась зажатой в теплом капкане. Это не помешало его пальцам затеять деликатную игру с завитками волос и пухлой плотью. Имоджин испытала внезапный прилив возбуждения и развела колени.
Один из его пальцев проник во влажную глубину.
— У тебя здесь так тепло и тесно…
Имоджин дрожала в его объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— У меня такое ощущение, что мы никогда не закончим этот разговор, пока вы не выскажете эти две вещи. Так выкладывайте их.
— Первое. Я должна напомнить, что Патриция невиновна. Как и вы сами. Второе, не забывайте, что вы единственный ее близкий родственник, а она ваша единственная родня, милорд. И вы двое должны держаться вместе.
— Черт возьми! Кто рассказал вам историю моей семьи?
— Я знаю не так много о вашей семье, — ответила Имоджин. — Но из сказанного Патрицией я поняла, что между вами и вашим отцом произошел разрыв, после смерти вашей матери.
— Вы правы, Имоджин. Вы ничего не знаете об этом деле. И я рекомендую вам в него не впутываться. Я выполнил обещание, данное мной отцу, и на этом конец.
— Это ваше счастье, что вас двое, — тихо сказала Имоджин. — После смерти родителей я готова была заложить свою душу за то, чтобы у меня был брат или сестра.
— Имоджин…
Она повернулась и направилась к двери. Взявшись за ручку, она задержалась:
— Я чуть не забыла. Есть еще одна вещь, о которой я намеревалась вам рассказать.
Маттиас задумчиво смотрел на нее:
— Ну что ж, не держите это в себе, мисс Уотерстоун.
— Сегодня в книжной лавке я столкнулась с Ваннеком. Могу с уверенностью доложить, что он клюнул на приманку. Он даже собирается создать консорциум. Мой план начал осуществляться.
Имоджин вышла из библиотеки. Уфтон притворил за ней дверь.
Маттиас закрыл глаза и застонал. Для его деликатных нервов все это вряд ли пройдет бесследно. Хорошо, если он не окажется в психиатрической больнице до окончания всей истории.
Маттиас подошел к перилам балкона и взглянул вниз на запруженный людьми бальный зал. Время близилось к полуночи, и бал был в самом разгаре. Свет многочисленных канделябров освещал мужчин и женщин в элегантных нарядах. Маттиас презрительно скривил рот. Он терпеть не мог светское общество.
Он очень быстро увидел среди танцующих Имоджин. Он долго смотрел на нее не отрывая глаз, словно в зале не было других женщин. Зеленые шелковые юбки ее платья взлетали, приоткрывая щиколотки. В тон платью были туфли и длинные перчатки. Завитки каштановых волос выглядывали из-под высокой шляпки.
Зрелище было бы поистине захватывающим, если бы не тот факт, что она находилась в объятиях Аластера Дрейка. Единственным утешением могло служить лишь то, что Дрейк с трудом сохранял равновесие. Даже с балкона было видно, что вела в танце Имоджин. Маттиас хмыкнул, настроение у него улучшилось.
Он отвлекся от Имоджин и поискал взглядом сестру. К его удивлению, Патриция оказалась в центре группы молодых воздыхателей. Она раскраснелась и выглядела счастливой и возбужденной. Ее розовое с белым платье как нельзя лучше подходило воспитанной молодой леди с хорошим вкусом.
Горация бдительно стояла рядом, улыбаясь на манер гордой наседки, представляющей своего единственного цыпленка. Она беседовала с Селеной — леди Линдхерст, которая, по своему обыкновению, была в платье небесно-голубого цвета.
Что ж, это снимало одну проблему, подумал Маттиас. Благодаря Имоджин и Горации его сестра имела успех. Если немного повезет, его адвокат оформит брачный контракт к июню.
Однако чувство удовлетворения у него сразу же пропало, стоило ему заметить, что Хьюго Бэгшоу пробирается через толпу к Патриции. Рука Маттиаса крепко сжала перила балкона. Он подумал о том, что необходимо предупредить сестру, чтобы она не поощряла ухаживания Бэгшоу,
Маттиас снова перевел взгляд на Имоджин, которая только что закончила танцевать вальс с Дрейком. Он понял, что она увлеклась разговором на какую-то интересную тему — скорее всего это был древний Замар — и не заметила стоящего рядом официанта с подносом, нагруженным бокалами шампанского. Дрейк также вовремя не заметил надвигающейся беды.
Маттиас не успел моргнуть глазом, как Имоджин сделала широкий взмах веером — и несколько бокалов шампанского со звоном разбились об пол. Он наклонился, чтобы посмотреть на последующий за этим спектакль. Оказавшиеся поблизости гости отпрянули в стороны.
Официант бросил полный упрека взгляд на Имоджин и опустился на колени, чтобы собрать осколки битых бокалов. Огорченная Имоджин наклонилась, делая попытку помочь ему. Дрейк поспешно оттащил ее в сторону.
Через несколько мгновений все благополучно разрешилось. Маттиас направился к лестнице.
Через несколько минут он добрался до Имоджин, которая находилась рядом с Патрицией, Горацией и Селеной. При его появлении группа молодых людей расступились, давая ему возможность пройти в центр круга. Маттиас заметил Хьюго, который, стоя чуть поодаль, наблюдал за ним.
Имоджин была первая, кто увидел Маттиаса.
— Ага, вот и вы, Колчестер. Мы ожидали вас. Патриция имеет грандиозный успех. Горации и мне приходится отгонять от нее поклонников большой палкой.
Несколько молодых джентльменов смущенно засмеялись, не спуская настороженных глаз с Маттиаса.
— В самом деле? — Маттиас посмотрел на Патрицию, которая весьма принужденно улыбнулась ему, словно ожидая его приговора. Имоджин ткнула носком своей танцевальной туфли Маттиасу в щиколотку. Он бросил взгляд на нее и по выражению ее лица понял, что должен сказать что-то еще. — Я вполне могу понять, почему мисс Уотерстоун и ее тетя вынуждены тебя защищать. Поздравляю, Патриция. Ты сегодня смотришься как бриллиант чистой воды.
Патриция удивленно заморгала глазами. Щеки ее вспыхнули, глаза счастливо сверкнули. Видно было, что его слова придали ей уверенность.
— Благодарю вас, сэр.
Селена хихикнула:
— Говорят, что ваша очаровательная сестра ангажирована на все танцы, Колчестер.
— Превосходно. — Маттиас перевел взгляд на Имоджин. — В таком случае, могу я пригласить вас на этот танец, мисс Уотерстоун?
— Конечно, милорд. Буду рада. — Имоджин повернулась и направилась к центру зала.
Вздохнув, Маттиас настиг ее, схватил за локоть к принудил остановиться. Имоджин удивленно повернула голову:
— Что-то случилось, милорд? Вы передумали?
— Вовсе нет. Я просто подумал, что было бы приятнее появиться рядом с вами, а не следуя сзади, как собака на поводке.
— О, простите, что я заставила вас так торопиться. Я как-то забыла, что вы не относитесь к разряду атлетов.
— Благодарю вас за то, что вы все понимаете. — Маттиас обнял ее за талию. — Похоже, вы в прекрасной форме сегодня.
— У меня отличное здоровье, сэр. И всегда было таким.
— Рад это слышать. — Маттиас прилагал значительные усилия, чтобы вести в вальсе. Это был вызов. — Но я имел в виду скорее то, как вы выглядите, а не ваше здоровье. Это платье вам очень идет.
Имоджин окинула себя взглядом, как если бы она позабыла, что на ней было одето.
— Симпатичное, правда же? Это мадам Мод сшила. Горация говорит, что таких платьев больше нет. — И после короткой паузы добавила:
— Вам, должно быть, будет приятно узнать, что, по мнению Горации, Патриция была очень хорошо принята сегодня. Наверняка завтра приглашения посыплются как из рога изобилия.
— Я должен поблагодарить вас и вашу тетю за то, что вы взяли ее под свою опеку и ввели в общество.
— Пустяки, сэр. Горация говорит, леди Линдхерст пригласила Патрицию завтра посетить ее Замарский салон. Это большая удача. Там она встретит много молодых леди ее возраста.
— Я сомневаюсь, что она что-либо знает о древнем Замаре, — сухо улыбнулся Маттиас. — Салон Селены — всего лишь модное развлечение.
— Понимаю. — Брови Имоджин сошлись вместе, когда она попыталась повести Маттиаса в другом направлении. — Во всяком случае, вреда в этом нет, милорд. — Кажется, она несколько запыхалась от своих усилий.
— Вероятно, так. — Маттиас взглянул через ее плечо и увидел, что Хьюго выводит Патрицию на середину зала. — Однако могут возникнуть проблемы, связанные с излишним вниманием к ней со стороны Бэгшоу. Завтра я поговорю с Патрицией на эту тему.
Глаза Имоджин округлились.
— Чем нехорош мистер Бэгшоу? Он выглядит вполне респектабельным джентльменом.
— Я подозреваю, что его интерес к Патриции вызван скорее желанием отомстить мне, нежели истинным чувством к моей сестре.
— О чем вы, черт возьми, толкуете, сэр?
— Это долгая история. — Маттиас закружил Имоджин и повел ее в сторону входной застекленной двери. — Достаточно сказать, что молодой Бэгшоу возлагает на меня вину за решение отца застрелиться в собственном кабинете.
— Будьте же серьезны. Что все-таки произошло?
— Артур Бэгшоу потерял почти все свое состояние, предприняв экспедицию на корабле, которая потерпела неудачу. Узнав об этом, он в тот же вечер пришел в игорный дом «Потерянная душа». Он был сильно пьян и впал в меланхолию. Подозреваю, что он надеялся возместить свои потери за игорным столом. Я не позволил ему играть.
— Это очень благородно с вашей стороны, сэр. Бэгшоу, по всей видимости, не следовало проигрывать свои последние деньги.
— Не знаю, насколько благородно это было, — сухо сказал Маттиас. — Мы поссорились. Он отправился домой и достал пистолет… Вот и вся история.
— Боже милостивый! — прошептала Имоджин. — Бедняжка Хьюго…
Маттиас перебил Имоджин:
— Хьюго винит меня за случившееся. Он считает, что отец проиграл состояние в «Потерянной душе».
— Вы должны объяснить ему все немедленно, сэр.
— Как-нибудь в другой раз.
— Но, Маттиас, это действительно может быть опас…
— Я сказал, что займусь этим делом в другой раз. А сейчас я хочу разговаривать не с ним, а с вами.
— Да, конечно, милорд. — Имоджин развернула веер и стала энергично им обмахиваться. — Здесь, похоже, душно, вы не находите?
— Поосторожнее с этим оружием. — Маттиас направил ее к двери, ведущей на террасу. — Я недавно видел, какой разрушительной способностью оно обладает.
— Что? — Она хмуро взглянула на веер, затем ее лицо просветлело. — Понимаю, вы были свидетелем моей оплошности несколько минут назад. Это не моя вина. Официант стоял совсем близко позади меня. Мы не видели друг друга, поэтому так и получилось.
— Да, конечно. — Маттиас посмотрел на цветные фонари, украшавшие террасу, и решил пройти с Имоджин по ступенькам вниз, в аллею ночного сада.
— Итак, сэр? О чем вы хотели поговорить со мной? — спросила она, когда они остановились около высокой ограды.
Маттиас помолчал, прислушиваясь и желая убедиться, что они одни в этой части обширного сада.
— Я только что вернулся из своего клуба. Вы правы в отношении Ваннека. Он и в самом деле клюнул на приманку. Ходят слухи о консорциуме, который создаётся, чтобы найти печать королевы.
— Но ведь это чудесно! А что вас тревожит?
— Имоджин, мне не нравится это. Ваннек ведет себя очень осторожно.
— Что ж, вполне естественно. Этого и следовало ожидать. Он не хочет, чтобы этот проект стал известен всему городу.
— Я узнал о его планах лишь благодаря одному моему знакомому, с которым он вошел в контакт. Подозреваю, что Ваннек хочет сознательно оставить меня в неведении.
— Но ведь это чудесно, Колчестер! — Имоджин постучала сложенным веером по рукаву его костюма, явно желая его успокоить. — Все под контролем.
— Вы снова так говорите.
— Потому что это правда. События разворачиваются точно по моему плану… — В голосе ее чувствовалось удовлетворение.
Внимательно глядя на освещенное луной лицо девушки, словно изучая, Маттиас чувствовал, что в нем рождается желание.
— Имоджин, какие доводы привести, чтобы убедить вас, насколько опасен этот план? Есть ли возможность отговорить вас от этого?
— Простите, Колчестер, — мягко сказала она. — Я знаю, как это тревожит вас, но я должна идти вперед. Во имя Люси я не имею права остановиться и не восстановить справедливость.
— Люси так много значила для вас?
— Она была моей лучшей подругой, — просто ответила Имоджин. — А после смерти родителей — единственным другом.
— А Дрейк? — выдавил Маттиас из себя. Она заморгала глазами:
— Прошу прощения…
— Он также был вашим другом… Вы иногда мечтаете о нем? Разве вы не пытались представить себе, что произошло бы между вами, не окажись он рядом с той злосчастной спальней, где застал вас с Ваннеком?
— Нет. Никогда.
— Вы в этом уверены?
— Если какие-то чувства по отношению к Аластеру у меня и были, они умерли в тот вечер, когда он с отвращением отвернулся от меня. — Имоджин прищурила глаза. — Он так и не дал мне шанса объяснить ему все. Он никогда не усомнился в своих выводах. Я не могу — никогда не смогу испытывать какие-то теплые чувства к человеку, у которого так мало веры в меня.
Маттиас приподнял ее подбородок, чтобы были видны ее освещенные луной глаза.
— А могли бы вы испытывать хоть какие-то теплые чувства ко мне?
Она в смятении приоткрыла губы:
— Маттиас?! О чем вы говорите?
— Пожалуй, я говорю слишком много… Вероятно, надо было давно поговорить. — Он наклонился и прижался ртом к ее губам.
Желание, которое до этого лишь тлело где-то в глубине, вдруг вспыхнуло и накрыло его горячей волной.
Рот Имоджин имел, должно быть, такой же экзотический и возбуждающий вкус, как и весенние цветы Замара. Маттиас притянул ее к себе, обостренно чувствуя, как прижимаются к нему теплые, округлые девичьи бедра.
Имоджин тихонько, сдавленно вскрикнула:
— Маттиас!
На мгновение он испугался, что она оттолкнет его и вырвется из его объятий. Им овладело отчаяние, подогреваемое желанием. Маттиасу показалось, что от этого момента зависит его судьба.
И вдруг Имоджин обняла его. И тогда он испытал чувство несказанного облегчения. Он прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. Подобную радость он однажды уже испытал, когда обнаружил колонны, обозначавшие вход в разрушенный древний Замар.
— Имоджин!
Она улыбнулась ему многообещающей, женственной улыбкой.
Он снова прикоснулся ртом к ее губам. Она задрожала и вернула ему поцелуй с таким энтузиазмом, что он едва не задохнулся. Из бального зала доносились звуки музыки и смеха. Но для Маттиаса существовала сейчас только Имоджин.
Не отпуская ее губ, он сдернул перчатки и небрежно бросил их на землю. Затем положил руки на плечи девушки и сдвинул в сторону крохотные рукава ее платья.
Дрожь пробежала по ее телу, когда лиф платья соскользнул вниз, обнажая ее изящные груди.
— Маттиас…
— Ты красивая, — прошептал он. — Ты напоминаешь мне Анизамару, изображенную на стенах библиотеки в Замаре… Такая живая и теплая.
Она засмеялась легким волнующим смехом и уткнулась лицом в его плечо.
— Вы можете мне не поверить, сэр, но я недавно видела удивительно странный сон. Как будто вы превратились в Замариса или он превратился в вас.. Затрудняюсь сказать, кто в кого…
— Похоже, наш интерес к Замару мы разделяем даже в снах. — Он положил ладони ей на талию и приподнял ее с земли до такой высоты, что груди оказались на уровне его рта. Он взял твердый сосок губами и стал легонько его сосать.
— Маттиас… — Она схватилась руками за его плечи. — Что ты делаешь? — Ее голос зазвенел, когда зубы нежно сомкнулись вокруг соска. — Но ведь это… это же… — Она задохнулась и замолчала.
Он выпустил изо рта очаровательную вишенку и сосредоточил внимание на другой. Пальцы Имоджин впились в его плечо. Тихий стон девушки привел Маттиаса в состояние крайнего возбуждения.
Имоджин принялась неистово целовать его волосы. Маттиас огляделся и увидел неподалеку садовую скамью. Он сел на нее, держа в объятиях Имоджин. Пышные юбки накрыли его брюки. Маттиас нащупал край юбок, потянул вверх и оголил колени.
— Как это назвать, сэр? — спросила Имоджин, когда его рука скользнула между округлыми коленями. — Это один из способов эамарской любовной игры?
— Что? — Похоже, он опьянел от аромата ее волос никак не мог понять, о чем его спрашивают.
— В одной из своих статей вы говорите, что нашли свиток, в котором описаны некоторые брачные обычаи
Ритуалы.
— Может быть, мы обсудим это позже? — Он поцеловал ее в шею.
— Да, конечно. — Она уткнулась лицом в лацкан его пиджака. — Мне всегда хотелось, чтобы ты опубликовал более подробную информацию о брачных отношениях в древнем Замаре. Эту твою статью я прочитала несколько раз и не могла понять, что ты имеешь в виду, когда намекаешь об их раскованности.
— Поцелуй меня, Имоджин…
— Да, конечно. — Она подняла голову и приоткрыла губы.
Он в поцелуе овладел ее ртом; одновременно с этим накрыл ладонью теплое нежноволосое гнездышко между ног.
Имоджин ахнула от удивления и неожиданности. Рот Маттиаса заглушил этот звук. Девушка сделала неловкую попытку сжать бедра, но это привело лишь к тому, что рука Маттиаса оказалась зажатой в теплом капкане. Это не помешало его пальцам затеять деликатную игру с завитками волос и пухлой плотью. Имоджин испытала внезапный прилив возбуждения и развела колени.
Один из его пальцев проник во влажную глубину.
— У тебя здесь так тепло и тесно…
Имоджин дрожала в его объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34