В ее присутст
вии было невозможно вести себя чопорно и официально, но также немыслима
была малейшая вольность по отношению к ней не только на словах, но и в мысл
ях. Я инстинктивно почувствовал это, хотя и заразился ее веселостью, и отв
ечал ей в таком же естественном, простом тоне.
Ц Да, да, Ц сказала она, когда я постарался объяснить ей мое замешательс
тво, Ц я понимаю, конечно: вам, человеку, еще совершенно незнакомому с наш
им домом, очень странно, что я так запросто рассказываю о его достопочтен
ных обитателях. С вашей стороны это только естественно. Я должна была дог
адаться об этом. Во всяком случае, я сейчас постараюсь отвести каждому по
добающее место. Начнем с меня. Вкратце: меня зовут Мэриан Голкомб, и я нето
чна, как все женщины, называя мистера Фэрли моим дядей, а его племянницу Ц
моей сестрой. Это не совсем так. Моя мать была замужем дважды: первый раз
Ц за мистером Голкомбом, моим отцом, второй раз Ц за мистером Фэрли, отцо
м моей сводной сестры. Мы обе сироты, но в остальном мы абсолютно не похожи
друг на друга. Мой отец был беден, отец мисс Фэрли Ц богат. У меня за душой
ни гроша, а у нее Ц большое состояние. Я Ц некрасивая брюнетка, она Ц пре
лестная блондинка. Все считают меня (и вполне справедливо) своенравной и
упрямой, а ее (что еще более справедливо) кроткой и очаровательной. Словом
, она ангел, а я... Попробуйте этого варенья, мистер Хартрайт, и докончите про
себя мою фразу. Что сказать о мистере Фэрли? Право, не знаю. Он пришлет за ва
ми после завтрака, и вы сами его увидите. Я скажу вам только, что, во-первых,
он младший брат покойного мистера Фэрли, во-вторых, он холостяк и, в-треть
их, опекун мисс Фэрли. Я не могу жить без нее, а она Ц без меня. Вот почему я в
Лиммеридже. Мы с сестрой искренне привязаны друг к другу, хотя это и может
показаться вам непонятным после того, что я рассказывала вам. Но это так. В
ам придется или нравиться нам обеим, или не нравиться ни одной из нас и, чт
о еще утомительнее, довольствоваться только нашим обществом. Миссис Вэз
и Ц воплощенная добродетель, но она в счет не идет, а мистер Фэрли слишком
больной человек, чтобы быть приятной компанией для кого бы то ни было. Я н
е знаю, чем он болен, доктор Ц тоже, да и сам он не знает, но мы все говорим: не
рвы, не понимая, что это значит. Однако я советую вам считаться с его капри
зами, когда вы с ним познакомитесь. Восхищайтесь его коллекциями древних
монет, гравюр, рисунков, акварелей, и вы завоюете его сердце. Право, если ва
м по душе тихая сельская жизнь, я уверена, что вам будет хорошо здесь. Утро
м вы будете приводить в порядок коллекции мистера Фэрли, днем мы с мисс Фэ
рли возьмем наши альбомы для рисования и пойдем воспроизводить природу
под вашим руководством. Рисование Ц ее любимое занятие, не мое. Что касае
тся вечернего времяпрепровождения, думаю, мы вам поможем не скучать: мис
с Фэрли прекрасная музыкантша, а я хоть и не могу спеть ни одной ноты, но по
стою за себя в картах, за шахматами и даже за бильярдным столом. Что вы дум
аете об этой программе? Можете ли вы примириться с нашим спокойным и разм
еренным образом жизни или вас будет грызть жажда перемен и приключений и
тихий Лиммеридж покажется вам скучным?
Она говорила в грациозно-шутливой манере, я поддакивал ей, когда этого тр
ебовала вежливость. Но случайное слово «приключение», так легко слетевш
ее с ее уст, вернуло меня к мысли о женщине в белом. Я решил найти разгадку т
ой необъяснимой связи, которая, очевидно, существовала между безвестной
беглянкой из сумасшедшего дома и покойной владелицей Лиммериджа.
Ц Даже если бы я был самым беспокойным из смертных, Ц сказал я, Ц я не ст
ал бы жаждать приключений еще некоторое время. Накануне отъезда со мной
было странное происшествие, и уверяю вас, мисс Голкомб, мне надолго хвати
т воспоминаний о нем.
Ц Да что вы говорите, мистер Хартрайт? Вы мне расскажете?
Ц Вы имеете на это полное право. Дело в том, что главное действующее лицо
этого странного приключения Ц молодая женщина, совершенно мне незнако
мая, как, вероятно, и вам, упомянула имя покойной миссис Фэрли в выражениях
самых почтительных и преисполненных искренней благодарности.
Ц Имя моей матери? Вы меня чрезвычайно заинтересовали! Продолжайте, про
шу вас.
Я рассказал об обстоятельствах моей ночной встречи с женщиной в белом и
слово в слово повторил все, что та сказала о миссис Фэрли и Лиммеридже. Мис
с Голкомб не спускала с меня внимательных и умных глаз. Лицо ее выражало с
амый живой интерес, но не более. Она, очевидно, была так же далека от разгад
ки этой тайны, как я сам.
Ц Вы уверены, что она говорила именно о моей матери? Ц спросила она.
Ц Уверен. Кем бы она ни была, она когда-то училась в сельской школе в Лимме
ридже. По-видимому, миссис Фэрли была очень добра и внимательна к ней. И в б
лагодарность она питает глубокий интерес и привязанность ко всем члена
м семьи Фэрли. Она знала, что миссис Фэрли и ее супруг скончались, и она гов
орила о мисс Фэрли так, как если бы они были знакомы с детства.
Ц Вы, кажется, сказали, что она не из этих мест?
Ц Она говорила, что она из Хемпшира.
Ц И вам не удалось выяснить, кто она?
Ц Не удалось.
Ц Очень странно. Думаю, что вы правильно поступили, мистер Хартрайт, оста
вив ее на свободе. Ведь она не сделала в вашем присутствии ничего подозри
тельного. Но мне жаль, что вы недостаточно решительно постарались выясни
ть ее имя. Мы должны обязательно разгадать эту тайну. Но лучше не говорите
об этом ни мистеру Фэрли, ни моей сестре. Я уверена, что они, так же как и я, со
вершенно не знают, кто она и какое отношение она имела к нашей семье в прош
лом. В то же время оба они совершенно по-разному, но в одинаковой мере нерв
ны и впечатлительны, и вы только рассердите одного и обеспокоите другую
понапрасну. Что касается меня Ц я сгораю от любопытства и посвящу всю св
ою энергию выяснению этой загадки. Когда моя мать вышла замуж за мистера
Фэрли-старшего и приехала в Лиммеридж, она открыла в здешней деревне сел
ьскую школу. Эта школа существует и поныне. Но старые учителя или умерли, и
ли уехали. С этой стороны нам никто не поможет. Единственное, что мне прихо
дит в голову...
На этом наш разговор был прерван появлением слуги, который объявил, что м
истер Фэрли будет рад видеть меня после завтрака.
Ц Подождите в холле, Ц ответила ему за меня мисс Голкомб своим ясным и р
ешительным голосом. Ц Мистер Хартрайт сейчас придет... Я как раз хотела с
казать, Ц продолжала она, Ц что у нас с сестрой осталось много писем наш
ей покойной матери. Не имея другой возможности получить нужные нам сведе
ния, я займусь перепиской моей матери с мистером Фэрли. Он любил жить в Лон
доне и часто отлучался из дому. Моя мать привыкла подробно рассказывать
ему в письмах обо всем, что делается в Лиммеридже. Она часто писала ему о ш
коле, которой уделяла много времени. Думаю, что, прежде чем мы с вами снова
увидимся, я кое-что разузнаю... Второй завтрак в два часа, мистер Хартрайт. Я
буду иметь честь представить вас своей сестре, и мы вместе поедем катать
ся: покажем вам наши любимые места. Итак, до двух. Прощайте.
Она кивнула с очаровательной грацией и подкупающим дружелюбием, которы
м дышало все, что она делала и говорила, и исчезла за дверью в глубине комн
аты. Я вышел в холл и, следуя за слугой, направился к мистеру Фэрли, готовяс
ь к встрече с ним.
VII
Мой провожатый провел меня наверх, в коридор, по которому мы пришли снова
к моей спальне. Войдя в нее, он открыл дверь в другую комнату и попросил ме
ня заглянуть туда.
Ц Мне приказано показать вам вашу гостиную, Ц сказал он, Ц и спросить, п
о вкусу ли вам ее убранство и освещение.
Я был бы чересчур привередлив, если бы эта прелестная комната не понрави
лась мне. Из большого окна открывался тот же радостный вид, которым я любо
вался утром из спальни. Мебель была дорогая и красивая. На столе посреди к
омнаты лежали книги в веселых переплетах, стояли прелестные цветы и изящ
ный письменный прибор. Второй стол, у окна, был завален необходимыми прин
адлежностями для рисования и окантовки акварелей мистера Фэрли. К столу
был приделан маленький мольберт, который я мог складывать или расставля
ть по усмотрению. Стены были обтянуты пестрым кретоном, пол устлан плете
ными итальянскими циновками. Это была самая нарядная и уютная гостиная,
которую я когда-либо видел, и я откровенно высказал свое восхищение.
Но слуга был слишком хорошо вышколен, чтобы в ответ на мои восторженные в
осклицания обнаружить малейшие признаки удовлетворения. С ледяной сде
ржанностью он поклонился и молча распахнул передо мной двери.
Мы снова вышли в коридор, завернули за угол, спустились на несколько ступ
енек, прошли небольшой холл и остановились перед обитой войлоком дверью
. Слуга открыл ее, затем вторую, бесшумно распахнул две тяжелые портьеры и
з бледно-зеленого шелка, тихо проговорил: «Мистер Хартрайт» и оставил ме
ня одного.
Я очутился в огромной роскошной комнате с прекрасным лепным потолком. На
полу лежал такой пушистый, мягкий ковер, что мои ноги утонули в нем. Вдоль
одной из стен тянулся книжный шкаф из какого-то редчайшего дерева, с инкр
устациями. Он был невысок, и на нем были симметрично расставлены мраморн
ые бюсты. У противоположной стены стояли две старинные горки, вверху, меж
ду ними, висела картина под стеклом Ц «Мадонна с младенцем»; на позолоче
нной табличке, прикрепленной к раме, было выгравировано имя Рафаэля. Спр
ава и слева от меня стояли шифоньеры и небольшие столики мозаичной работ
ы, отделанные бронзой, переполненные дрезденским фарфором, изделиями из
слоновой кости, дорогими вазами и всевозможными редкостными безделушк
ами. Все это сверкало серебром, золотом и драгоценными камнями. В глубине
комнаты на окнах были занавеси из того же бледно-зеленого шелка, что и на
дверях. Поэтому свет в комнате был очаровательно мягкий, рассеянный, нея
сный, он упоительно подчеркивал глубокую тишину и атмосферу полного уед
инения, царившую здесь, и окружал непроницаемым покоем хозяина дома, уст
ало сидевшего в огромном мягком кресле. К одной ручке кресла был придела
н маленький столик, к другой Ц подставка для книг.
Если по наружности человека, перешагнувшего за сорок и тщательно соверш
ившего туалет, можно судить о его возрасте (в чем я сильно сомневаюсь), то м
истеру Фэрли на вид было за пятьдесят. У него было выбритое, тонкое, устало
е лицо, бледное до прозрачности, но без единой морщинки; крупный нос с горб
инкой, большие бесцветные серые глаза навыкате, с покрасневшими веками,
волосы редкие, мягкие, того рыжеватого оттенка, в котором так долго незам
етна седина. На нем был черный сюртук из какой-то мягкой материи, жилет и п
анталоны сияли безукоризненной белизной. Он был в светлых чулках, и его м
аленькие, как у женщины, ножки были обуты в туфельки из лаковой кожи под бр
онзу. Два перстня такой баснословной ценности, что даже мой неискушенный
взгляд понял это, украшали его тонкие, изнеженные пальцы. Весь он выгляде
л чересчур хрупким, капризным, томно-нервическим и сверхутонченным, что
неприятно и неестественно в мужчине, да и в женщине было бы отнюдь не прив
лекательно. Утренняя встреча с мисс Голкомб заранее расположила меня ко
всем обитателям дома, но при виде мистера Фэрли мои симпатии мгновенно и
спарились.
Подойдя поближе, я увидел, что он не бездельничает, как мне показалось, а ч
ем-то занят. Подле него на большом столе среди других редких и красивых ве
щей находился маленький шкафчик черного дерева, отделанный серебром. В е
го ящичках, обитых темно-красным бархатом, лежали древние монеты разной
величины и формы. Один из этих ящичков с монетами стоял на приделанном к е
го креслу столике, тут же лежали замшевые полировальные подушечки, кисто
чки и пузырек с жидкостью. Все они ожидали своей очереди, чтобы чистить и п
олировать древние монеты. В хрупких пальцах он небрежно вертел нечто пох
ожее, с моей точки зрения профана, на грязную оловянную медаль с рваными к
раями. Я остановился на почтительном расстоянии от его кресла и отвесил
поклон.
Ц Счастлив, что вы в Лиммеридже, мистер Хартрайт, Ц сказал он капризным,
каркающим голосом, в вялую безжизненность которого иногда неприятно вр
ывались высокие, почти визгливые нотки. Ц Сядьте, прошу вас. Только, пожа
луйста, не двигайте ваше кресло. Мои бедные нервы в таком состоянии, что вс
якое постороннее движение Ц источник неописуемых страданий для меня. В
ы видели вашу студию? Ну, как?
Ц Я только что видел, мистер Фэрли, и уверяю вас...
Его умоляющий жест прервал меня на полуслове. Я удивленно осекся. Каприз
ный голос соблаговолил прокаркать:
Ц Прошу простить меня, но, ради бога, не могли бы вы постараться говорить
потише? Мои бедные нервы в таком состоянии, что я невыносимо страдаю от ка
ждого звука. Не посетуйте на бедного инвалида. Мне приходится говорить т
о же самое каждому посетителю. Да. Итак, вам в самом деле нравится ваша ком
ната?
Ц Я не представляю себе ничего более уютного и удобного, Ц отвечал я, по
нижая голос и начиная понимать, что нервы мистера Фэрли и его капризы Ц э
то одно и то же.
Ц Я так рад! Вы можете быть уверены, мистер Хартрайт, что в этом доме худож
ники пользуются должным уважением. Здесь вам не придется сталкиваться с
обычным варварским отношением англичан к служителям искусства. В юност
и я столько лет провел за границей, что сбросил с себя покров предрассудк
ов. Мне хотелось бы сказать то же самое о моих соседях-аристократах Ц отв
ратительное слово, но, полагаю, мне придется употребить его, Ц об аристок
ратах, живущих по соседству. В вопросах искусства это неисправимые варва
ры, мистер Хартрайт. Они вытаращили бы глаза при виде Карла Пятого [К
арл V Ц испанский король, а затем и император «Священной Германской импе
рии», в состав которой входили почти все европейские государства XVI века.
Современник великого венецианского художника Тициана.] , подающего
кисти Тициану. Не откажите поставить этот поднос с монетами вон в тот шка
фчик и подайте мне другой. Мои бедные нервы в таком состоянии, что любое ус
илие причиняет мне неслыханные страдания... Да. Благодарю вас.
Как иллюстрация к теории равенства, только что им провозглашенной, хладн
окровное приказание мистера Фэрли очень позабавило меня. Я поставил под
нос в шкаф и почтительно подал ему другой. Он начал перебирать монеты, чис
тить их маленькими замшевыми подушечками, возиться с ними и томно любова
ться на них, продолжая в то же время разговаривать со мной.
Ц Тысяча благодарностей и тысяча извинений. Вы любите древние монеты?.. Д
а? Я счастлив, что наши вкусы совпадают еще в одном, помимо вопросов искусс
тва. Кстати, коснемся житейского: вы довольны вашими условиями?
Ц Вполне, мистер Фэрли.
Ц Я так рад. Что еще? Да, вспомнил. Относительно моих забот о вашем благопо
лучии, которые вы благосклонно согласились принять за то, что предоставл
яете мне право пользоваться вашими достижениями в области искусства. Мо
й камердинер зайдет к вам в конце недели, чтобы узнать, нет ли каких приказ
аний. И Ц что еще? Странно, не правда ли? Мне надо было еще многое сказать, н
о я, кажется, все забыл. Не дернете ли вы шнурок? В том углу... Да. Благодарю.
Я позвонил, и слуга с прилизанными волосами, которого я видел впервые, нес
лышно появился в комнате, подобострастно улыбаясь, Ц лакей с головы до п
ят.
Ц Луи, Ц сказал мистер Фэрли, полируя свои ногти одной из замшевых поду
шечек, предназначенных для чистки монет, Ц сегодня утром я кое-что запис
ал на моих табличках. Найдите их. Тысяча извинений, мистер Хартрайт. Боюсь
, что я вам наскучил. Ц Он устало закрыл глаза, прежде чем я смог что-либо о
тветить.
Он и вправду наскучил мне, и я молча смотрел на мадонну Рафаэля.
Лакей вышел из комнаты и вернулся с книжечкой в переплете из слоновой ко
сти. Мистер Фэрли с легким вздохом очнулся, взял книжечку и мановением па
льца велел лакею ждать дальнейших приказаний.
Ц Да. Именно так! Ц сказал мистер Фэрли, посоветовавшись с табличками.
Ц Луи, подайте эту папку. Ц Он указал на папки, лежащие на полке у одного и
з окон. Ц Нет, не ту. Не с зеленым корешком! В ней гравюры Рембрандта, мисте
р Хартрайт. Вы любите гравюры?.. Рад, что у нас одинаковые вкусы... Папку с кра
сным корешком, Луи. Не уроните ее!.. Вы не можете вообразить, какие муки я пре
терпел бы, мистер Хартрайт, если бы Луи уронил эту папку! Она не упадет со с
тула? Вы считаете, что она не упадет? Да? Я счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
вии было невозможно вести себя чопорно и официально, но также немыслима
была малейшая вольность по отношению к ней не только на словах, но и в мысл
ях. Я инстинктивно почувствовал это, хотя и заразился ее веселостью, и отв
ечал ей в таком же естественном, простом тоне.
Ц Да, да, Ц сказала она, когда я постарался объяснить ей мое замешательс
тво, Ц я понимаю, конечно: вам, человеку, еще совершенно незнакомому с наш
им домом, очень странно, что я так запросто рассказываю о его достопочтен
ных обитателях. С вашей стороны это только естественно. Я должна была дог
адаться об этом. Во всяком случае, я сейчас постараюсь отвести каждому по
добающее место. Начнем с меня. Вкратце: меня зовут Мэриан Голкомб, и я нето
чна, как все женщины, называя мистера Фэрли моим дядей, а его племянницу Ц
моей сестрой. Это не совсем так. Моя мать была замужем дважды: первый раз
Ц за мистером Голкомбом, моим отцом, второй раз Ц за мистером Фэрли, отцо
м моей сводной сестры. Мы обе сироты, но в остальном мы абсолютно не похожи
друг на друга. Мой отец был беден, отец мисс Фэрли Ц богат. У меня за душой
ни гроша, а у нее Ц большое состояние. Я Ц некрасивая брюнетка, она Ц пре
лестная блондинка. Все считают меня (и вполне справедливо) своенравной и
упрямой, а ее (что еще более справедливо) кроткой и очаровательной. Словом
, она ангел, а я... Попробуйте этого варенья, мистер Хартрайт, и докончите про
себя мою фразу. Что сказать о мистере Фэрли? Право, не знаю. Он пришлет за ва
ми после завтрака, и вы сами его увидите. Я скажу вам только, что, во-первых,
он младший брат покойного мистера Фэрли, во-вторых, он холостяк и, в-треть
их, опекун мисс Фэрли. Я не могу жить без нее, а она Ц без меня. Вот почему я в
Лиммеридже. Мы с сестрой искренне привязаны друг к другу, хотя это и может
показаться вам непонятным после того, что я рассказывала вам. Но это так. В
ам придется или нравиться нам обеим, или не нравиться ни одной из нас и, чт
о еще утомительнее, довольствоваться только нашим обществом. Миссис Вэз
и Ц воплощенная добродетель, но она в счет не идет, а мистер Фэрли слишком
больной человек, чтобы быть приятной компанией для кого бы то ни было. Я н
е знаю, чем он болен, доктор Ц тоже, да и сам он не знает, но мы все говорим: не
рвы, не понимая, что это значит. Однако я советую вам считаться с его капри
зами, когда вы с ним познакомитесь. Восхищайтесь его коллекциями древних
монет, гравюр, рисунков, акварелей, и вы завоюете его сердце. Право, если ва
м по душе тихая сельская жизнь, я уверена, что вам будет хорошо здесь. Утро
м вы будете приводить в порядок коллекции мистера Фэрли, днем мы с мисс Фэ
рли возьмем наши альбомы для рисования и пойдем воспроизводить природу
под вашим руководством. Рисование Ц ее любимое занятие, не мое. Что касае
тся вечернего времяпрепровождения, думаю, мы вам поможем не скучать: мис
с Фэрли прекрасная музыкантша, а я хоть и не могу спеть ни одной ноты, но по
стою за себя в картах, за шахматами и даже за бильярдным столом. Что вы дум
аете об этой программе? Можете ли вы примириться с нашим спокойным и разм
еренным образом жизни или вас будет грызть жажда перемен и приключений и
тихий Лиммеридж покажется вам скучным?
Она говорила в грациозно-шутливой манере, я поддакивал ей, когда этого тр
ебовала вежливость. Но случайное слово «приключение», так легко слетевш
ее с ее уст, вернуло меня к мысли о женщине в белом. Я решил найти разгадку т
ой необъяснимой связи, которая, очевидно, существовала между безвестной
беглянкой из сумасшедшего дома и покойной владелицей Лиммериджа.
Ц Даже если бы я был самым беспокойным из смертных, Ц сказал я, Ц я не ст
ал бы жаждать приключений еще некоторое время. Накануне отъезда со мной
было странное происшествие, и уверяю вас, мисс Голкомб, мне надолго хвати
т воспоминаний о нем.
Ц Да что вы говорите, мистер Хартрайт? Вы мне расскажете?
Ц Вы имеете на это полное право. Дело в том, что главное действующее лицо
этого странного приключения Ц молодая женщина, совершенно мне незнако
мая, как, вероятно, и вам, упомянула имя покойной миссис Фэрли в выражениях
самых почтительных и преисполненных искренней благодарности.
Ц Имя моей матери? Вы меня чрезвычайно заинтересовали! Продолжайте, про
шу вас.
Я рассказал об обстоятельствах моей ночной встречи с женщиной в белом и
слово в слово повторил все, что та сказала о миссис Фэрли и Лиммеридже. Мис
с Голкомб не спускала с меня внимательных и умных глаз. Лицо ее выражало с
амый живой интерес, но не более. Она, очевидно, была так же далека от разгад
ки этой тайны, как я сам.
Ц Вы уверены, что она говорила именно о моей матери? Ц спросила она.
Ц Уверен. Кем бы она ни была, она когда-то училась в сельской школе в Лимме
ридже. По-видимому, миссис Фэрли была очень добра и внимательна к ней. И в б
лагодарность она питает глубокий интерес и привязанность ко всем члена
м семьи Фэрли. Она знала, что миссис Фэрли и ее супруг скончались, и она гов
орила о мисс Фэрли так, как если бы они были знакомы с детства.
Ц Вы, кажется, сказали, что она не из этих мест?
Ц Она говорила, что она из Хемпшира.
Ц И вам не удалось выяснить, кто она?
Ц Не удалось.
Ц Очень странно. Думаю, что вы правильно поступили, мистер Хартрайт, оста
вив ее на свободе. Ведь она не сделала в вашем присутствии ничего подозри
тельного. Но мне жаль, что вы недостаточно решительно постарались выясни
ть ее имя. Мы должны обязательно разгадать эту тайну. Но лучше не говорите
об этом ни мистеру Фэрли, ни моей сестре. Я уверена, что они, так же как и я, со
вершенно не знают, кто она и какое отношение она имела к нашей семье в прош
лом. В то же время оба они совершенно по-разному, но в одинаковой мере нерв
ны и впечатлительны, и вы только рассердите одного и обеспокоите другую
понапрасну. Что касается меня Ц я сгораю от любопытства и посвящу всю св
ою энергию выяснению этой загадки. Когда моя мать вышла замуж за мистера
Фэрли-старшего и приехала в Лиммеридж, она открыла в здешней деревне сел
ьскую школу. Эта школа существует и поныне. Но старые учителя или умерли, и
ли уехали. С этой стороны нам никто не поможет. Единственное, что мне прихо
дит в голову...
На этом наш разговор был прерван появлением слуги, который объявил, что м
истер Фэрли будет рад видеть меня после завтрака.
Ц Подождите в холле, Ц ответила ему за меня мисс Голкомб своим ясным и р
ешительным голосом. Ц Мистер Хартрайт сейчас придет... Я как раз хотела с
казать, Ц продолжала она, Ц что у нас с сестрой осталось много писем наш
ей покойной матери. Не имея другой возможности получить нужные нам сведе
ния, я займусь перепиской моей матери с мистером Фэрли. Он любил жить в Лон
доне и часто отлучался из дому. Моя мать привыкла подробно рассказывать
ему в письмах обо всем, что делается в Лиммеридже. Она часто писала ему о ш
коле, которой уделяла много времени. Думаю, что, прежде чем мы с вами снова
увидимся, я кое-что разузнаю... Второй завтрак в два часа, мистер Хартрайт. Я
буду иметь честь представить вас своей сестре, и мы вместе поедем катать
ся: покажем вам наши любимые места. Итак, до двух. Прощайте.
Она кивнула с очаровательной грацией и подкупающим дружелюбием, которы
м дышало все, что она делала и говорила, и исчезла за дверью в глубине комн
аты. Я вышел в холл и, следуя за слугой, направился к мистеру Фэрли, готовяс
ь к встрече с ним.
VII
Мой провожатый провел меня наверх, в коридор, по которому мы пришли снова
к моей спальне. Войдя в нее, он открыл дверь в другую комнату и попросил ме
ня заглянуть туда.
Ц Мне приказано показать вам вашу гостиную, Ц сказал он, Ц и спросить, п
о вкусу ли вам ее убранство и освещение.
Я был бы чересчур привередлив, если бы эта прелестная комната не понрави
лась мне. Из большого окна открывался тот же радостный вид, которым я любо
вался утром из спальни. Мебель была дорогая и красивая. На столе посреди к
омнаты лежали книги в веселых переплетах, стояли прелестные цветы и изящ
ный письменный прибор. Второй стол, у окна, был завален необходимыми прин
адлежностями для рисования и окантовки акварелей мистера Фэрли. К столу
был приделан маленький мольберт, который я мог складывать или расставля
ть по усмотрению. Стены были обтянуты пестрым кретоном, пол устлан плете
ными итальянскими циновками. Это была самая нарядная и уютная гостиная,
которую я когда-либо видел, и я откровенно высказал свое восхищение.
Но слуга был слишком хорошо вышколен, чтобы в ответ на мои восторженные в
осклицания обнаружить малейшие признаки удовлетворения. С ледяной сде
ржанностью он поклонился и молча распахнул передо мной двери.
Мы снова вышли в коридор, завернули за угол, спустились на несколько ступ
енек, прошли небольшой холл и остановились перед обитой войлоком дверью
. Слуга открыл ее, затем вторую, бесшумно распахнул две тяжелые портьеры и
з бледно-зеленого шелка, тихо проговорил: «Мистер Хартрайт» и оставил ме
ня одного.
Я очутился в огромной роскошной комнате с прекрасным лепным потолком. На
полу лежал такой пушистый, мягкий ковер, что мои ноги утонули в нем. Вдоль
одной из стен тянулся книжный шкаф из какого-то редчайшего дерева, с инкр
устациями. Он был невысок, и на нем были симметрично расставлены мраморн
ые бюсты. У противоположной стены стояли две старинные горки, вверху, меж
ду ними, висела картина под стеклом Ц «Мадонна с младенцем»; на позолоче
нной табличке, прикрепленной к раме, было выгравировано имя Рафаэля. Спр
ава и слева от меня стояли шифоньеры и небольшие столики мозаичной работ
ы, отделанные бронзой, переполненные дрезденским фарфором, изделиями из
слоновой кости, дорогими вазами и всевозможными редкостными безделушк
ами. Все это сверкало серебром, золотом и драгоценными камнями. В глубине
комнаты на окнах были занавеси из того же бледно-зеленого шелка, что и на
дверях. Поэтому свет в комнате был очаровательно мягкий, рассеянный, нея
сный, он упоительно подчеркивал глубокую тишину и атмосферу полного уед
инения, царившую здесь, и окружал непроницаемым покоем хозяина дома, уст
ало сидевшего в огромном мягком кресле. К одной ручке кресла был придела
н маленький столик, к другой Ц подставка для книг.
Если по наружности человека, перешагнувшего за сорок и тщательно соверш
ившего туалет, можно судить о его возрасте (в чем я сильно сомневаюсь), то м
истеру Фэрли на вид было за пятьдесят. У него было выбритое, тонкое, устало
е лицо, бледное до прозрачности, но без единой морщинки; крупный нос с горб
инкой, большие бесцветные серые глаза навыкате, с покрасневшими веками,
волосы редкие, мягкие, того рыжеватого оттенка, в котором так долго незам
етна седина. На нем был черный сюртук из какой-то мягкой материи, жилет и п
анталоны сияли безукоризненной белизной. Он был в светлых чулках, и его м
аленькие, как у женщины, ножки были обуты в туфельки из лаковой кожи под бр
онзу. Два перстня такой баснословной ценности, что даже мой неискушенный
взгляд понял это, украшали его тонкие, изнеженные пальцы. Весь он выгляде
л чересчур хрупким, капризным, томно-нервическим и сверхутонченным, что
неприятно и неестественно в мужчине, да и в женщине было бы отнюдь не прив
лекательно. Утренняя встреча с мисс Голкомб заранее расположила меня ко
всем обитателям дома, но при виде мистера Фэрли мои симпатии мгновенно и
спарились.
Подойдя поближе, я увидел, что он не бездельничает, как мне показалось, а ч
ем-то занят. Подле него на большом столе среди других редких и красивых ве
щей находился маленький шкафчик черного дерева, отделанный серебром. В е
го ящичках, обитых темно-красным бархатом, лежали древние монеты разной
величины и формы. Один из этих ящичков с монетами стоял на приделанном к е
го креслу столике, тут же лежали замшевые полировальные подушечки, кисто
чки и пузырек с жидкостью. Все они ожидали своей очереди, чтобы чистить и п
олировать древние монеты. В хрупких пальцах он небрежно вертел нечто пох
ожее, с моей точки зрения профана, на грязную оловянную медаль с рваными к
раями. Я остановился на почтительном расстоянии от его кресла и отвесил
поклон.
Ц Счастлив, что вы в Лиммеридже, мистер Хартрайт, Ц сказал он капризным,
каркающим голосом, в вялую безжизненность которого иногда неприятно вр
ывались высокие, почти визгливые нотки. Ц Сядьте, прошу вас. Только, пожа
луйста, не двигайте ваше кресло. Мои бедные нервы в таком состоянии, что вс
якое постороннее движение Ц источник неописуемых страданий для меня. В
ы видели вашу студию? Ну, как?
Ц Я только что видел, мистер Фэрли, и уверяю вас...
Его умоляющий жест прервал меня на полуслове. Я удивленно осекся. Каприз
ный голос соблаговолил прокаркать:
Ц Прошу простить меня, но, ради бога, не могли бы вы постараться говорить
потише? Мои бедные нервы в таком состоянии, что я невыносимо страдаю от ка
ждого звука. Не посетуйте на бедного инвалида. Мне приходится говорить т
о же самое каждому посетителю. Да. Итак, вам в самом деле нравится ваша ком
ната?
Ц Я не представляю себе ничего более уютного и удобного, Ц отвечал я, по
нижая голос и начиная понимать, что нервы мистера Фэрли и его капризы Ц э
то одно и то же.
Ц Я так рад! Вы можете быть уверены, мистер Хартрайт, что в этом доме худож
ники пользуются должным уважением. Здесь вам не придется сталкиваться с
обычным варварским отношением англичан к служителям искусства. В юност
и я столько лет провел за границей, что сбросил с себя покров предрассудк
ов. Мне хотелось бы сказать то же самое о моих соседях-аристократах Ц отв
ратительное слово, но, полагаю, мне придется употребить его, Ц об аристок
ратах, живущих по соседству. В вопросах искусства это неисправимые варва
ры, мистер Хартрайт. Они вытаращили бы глаза при виде Карла Пятого [К
арл V Ц испанский король, а затем и император «Священной Германской импе
рии», в состав которой входили почти все европейские государства XVI века.
Современник великого венецианского художника Тициана.] , подающего
кисти Тициану. Не откажите поставить этот поднос с монетами вон в тот шка
фчик и подайте мне другой. Мои бедные нервы в таком состоянии, что любое ус
илие причиняет мне неслыханные страдания... Да. Благодарю вас.
Как иллюстрация к теории равенства, только что им провозглашенной, хладн
окровное приказание мистера Фэрли очень позабавило меня. Я поставил под
нос в шкаф и почтительно подал ему другой. Он начал перебирать монеты, чис
тить их маленькими замшевыми подушечками, возиться с ними и томно любова
ться на них, продолжая в то же время разговаривать со мной.
Ц Тысяча благодарностей и тысяча извинений. Вы любите древние монеты?.. Д
а? Я счастлив, что наши вкусы совпадают еще в одном, помимо вопросов искусс
тва. Кстати, коснемся житейского: вы довольны вашими условиями?
Ц Вполне, мистер Фэрли.
Ц Я так рад. Что еще? Да, вспомнил. Относительно моих забот о вашем благопо
лучии, которые вы благосклонно согласились принять за то, что предоставл
яете мне право пользоваться вашими достижениями в области искусства. Мо
й камердинер зайдет к вам в конце недели, чтобы узнать, нет ли каких приказ
аний. И Ц что еще? Странно, не правда ли? Мне надо было еще многое сказать, н
о я, кажется, все забыл. Не дернете ли вы шнурок? В том углу... Да. Благодарю.
Я позвонил, и слуга с прилизанными волосами, которого я видел впервые, нес
лышно появился в комнате, подобострастно улыбаясь, Ц лакей с головы до п
ят.
Ц Луи, Ц сказал мистер Фэрли, полируя свои ногти одной из замшевых поду
шечек, предназначенных для чистки монет, Ц сегодня утром я кое-что запис
ал на моих табличках. Найдите их. Тысяча извинений, мистер Хартрайт. Боюсь
, что я вам наскучил. Ц Он устало закрыл глаза, прежде чем я смог что-либо о
тветить.
Он и вправду наскучил мне, и я молча смотрел на мадонну Рафаэля.
Лакей вышел из комнаты и вернулся с книжечкой в переплете из слоновой ко
сти. Мистер Фэрли с легким вздохом очнулся, взял книжечку и мановением па
льца велел лакею ждать дальнейших приказаний.
Ц Да. Именно так! Ц сказал мистер Фэрли, посоветовавшись с табличками.
Ц Луи, подайте эту папку. Ц Он указал на папки, лежащие на полке у одного и
з окон. Ц Нет, не ту. Не с зеленым корешком! В ней гравюры Рембрандта, мисте
р Хартрайт. Вы любите гравюры?.. Рад, что у нас одинаковые вкусы... Папку с кра
сным корешком, Луи. Не уроните ее!.. Вы не можете вообразить, какие муки я пре
терпел бы, мистер Хартрайт, если бы Луи уронил эту папку! Она не упадет со с
тула? Вы считаете, что она не упадет? Да? Я счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12