Ч Господи, может, ты думаешь, что я нанялся чистить улицы! Это настоящее д
ело, Джейн. Пять тысяч в год для такого юнца, как я, Ч это тебе не кот начиха
л!
Ч Дело в том, что это не для тебя. Я очень рада и горжусь, что тебе сделали т
акое предложение; представляю, как эта новость поразит всех ребят в горо
де. Но я так же горжусь тем твоим вторым рассказом. Он кажется мне очень уд
ачным.
Ты зарделся от похвалы, но возразил:
Ч Я написал уже около двадцати рассказов, и большинство их ужасно.
Ч Я имею в виду тот второй опубликованный рассказ. Билл, не давай им прог
лотить себя! Может, ты думаешь, что я уговариваю тебя, потому что сама хочу
заниматься магазином. Но это не так. Если бы ты был старше меня, может, все п
ошло бы по-другому. Магазин может вполне прилично содержать всех нас. Что
, если ты не добьешься успеха за два-три года или даже за пять?
Все было бесполезно! У тебя в кармане лежали пятьсот долларов, которые Ди
к выдал в качестве аванса, таких денег ты еще не видел. Большая часть этой
суммы ушла на уплату старых долгов, о которых не знала даже Джейн.
Она сделала еще одну попытку отговорить тебя от деловой карьеры через че
тыре года, когда магазин был продан и ты приехал помочь «снять с крючка пр
остака», как сама выразилась в письме. На самом деле тебе пришлось только
подписать несколько документов; Джейн блестяще провернула эту сделку. О
на была в полном расцвете сил, сияющая и уверенная, и, хотя ее собственное
будущее рисовалось совершенно неопределенно, она не испытывала ни мале
йших сомнений.
Ч Я еду в Нью-Йорк и забираю с собой Розу и Маргарет. Мама хочет остаться з
десь с тетей Корой. Благодаря твоей щедрой помощи Ларри сможет со следую
щего месяца ходить в колледж и ни о чем не беспокоиться.
Вот так, ясно и четко. В ту ночь у вас с Джейн состоялся очень долгий и самый
откровенный разговор за всю вашу жизнь. Ты признался ей в своих сожалени
ях, и она взывала к тебе со слезами на своих прекрасных глазах. Тебе неверо
ятно хотелось сказать: «Возьми меня с собой в Нью-Йорк. Давай будем жить в
месте. Во всем мире только ты одна что-то значишь для меня. Я буду писать ил
и найду еще какую-нибудь работу. Может, когда-нибудь ты сможешь мной горд
иться».
А почему бы нет? «Привязанный к переднику своей сестры». Нет, не совсем так
. Тебя одновременно и тянуло к ней, и что-то отталкивало. Дно этой соблазни
тельной уютной гавани было усеяно опасными подводными камнями. Может, за
всем ее тактом, компетентностью и замечательной силой тебе виделось вла
столюбие, которое со временем сделает тебя жалким и нерешительным рабом
ее воли и сострадания. Или это было какое-то простое чувство, из тех, котор
ые так трудно облечь в слова.
Ее попытка оказалась бесполезной. Когда на следующий день ты уезжал в Кл
ивленд, все, кроме Ларри, плакали; этот отъезд не был похож на предыдущие; о
н означал начало конца вашего дома и семьи.
В этом смысле еще более бесполезными оказались твои собственные попытк
и помочь Ларри. Конечно, в таких внешних моментах, как место в жизни, его кр
атковременные приятели и интеллектуальные интересы, эти попытки оказы
вали на него некоторое воздействие.
Однажды Ларри даже охотно последовал твоему совету в выборе костюма, а б
ыть ближе к человеку, чем его одежда, невозможно. Но в менее существенных в
опросах твоя личность не оставила в нем ни следа.
Как поразительно, что он иначе, чем ты, перешел от сумрака колледжа к ярком
у дню самостоятельной жизни! Он примчался с запада в Нью-Йорк, как теленок
, доверчиво и требовательно толкающий мать в живот в поисках молока. Прош
ло около недели после того, как Эрма вернулась из Европы, потеряв своего б
есподобного Пьера, и мы только что встретились с ней за ленчем.
Ларри был приятно поражен роскошной обстановкой офиса, но вовсе не испыт
ывал благоговейного восторга. Почти сразу же он заявил, что ни разу должн
ым образом не поблагодарил тебя за то, что ты дал ему возможность закончи
ть колледж, но невероятно благодарен тебе и что возместит все добром, как
только сможет, как страшно он рад, что все уже позади.
Ч В основном вся эта учеба ерунда. На самом деле никто не знает того, что п
реподает, за исключением футбола. Я рад, что закончил колледж. Ты уже решил
, с чего мне начать разносить на части это здание?
Он предоставил решать все тебе. А ты этому радовался, не подозревая, что пр
и юношеской энергии, бьющей фонтаном, его просто не интересовали подробн
ости устройства. Кроме того, все было уже решено. Дик проявил исключитель
ное благородство и отнесся к Ларри благожелательно и сердечно, как если
бы он был его младшим братом.
Полгода Ларри проработал на заводе в Огайо, еще шесть месяцев провел в ми
чиганских рудниках, потом несколько недель в Нью-Йорке, а затем его работ
у прервала война.
Письма Ларри и Джейн были той единственной живой связью с конечными потр
ебителями несущих смерть стальных игрушек, поставка которых приносила
Эрме по шесть тысяч долларов в день. Как казначей корпорации, ты имел возм
ожность наблюдать за сумасшедшим приростом бессовестных доходов с под
ходящим случаю ироническим восхищением. Но, как цензор, ты считал, что рас
сказы Ларри из окопов послужили бы великолепным фронтисписом для толст
еющих на глазах гроссбухов, которые каждый вечер запирались за массивны
ми стальными дверьми в подвалах Бродвея.
Вернувшись с войны капитаном с множеством наград, Ларри как ни в чем не бы
вало уселся за свой рабочий стол. В глазах его читался вопрос, которого не
было прежде, но он предоставлял тебе самому догадываться о его смысле. См
отрел ли он так на Джейн? Но что ты знал об отношениях Ларри и Джейн?
Еще очень молодым, он завоевал себе на фирме прочное положение, так как хо
рошо знал цену своим способностям и энергии. Но в течение многих месяцев,
незаметно слагающихся в годы, ты почувствовал в отношении его некое зага
дочное смущение. Тебя мучила природа этой неловкости, ты пытался понять,
почему тебе так тревожно, не подозревая, что его успехи в работе оправдыв
али твое согласие на деловую карьеру у Дика.
Взрыв произошел в неожиданно трудный момент. Незадолго до этого Ларри уд
алось с поразительным успехом завершить переговоры о поставках металл
оконструкций для сооружения Кумберлендского моста в Мэриленде. Ты слыш
ал, как Дик предложил ему значительное вознаграждение, гораздо больше те
х премий, которые когда-либо получал ты. Трудность же момента заключалас
ь в том, что накануне вечером Эрма впервые обнажила свои прелестные зубк
и, показав себя с совершенно новой, крайне неприличной стороны. В результ
ате на следующий день захотелось посидеть за ленчем в одиночестве, и нас
тойчивое желание Ларри составить тебе компанию было неприятно. Когда ср
азу после того, как вы заняли обычное место за угловым столиком в клубе, он
объявил, что хочет уйти из «Карр корпорейшн», ты испытал лишь легкое разд
ражение, как если бы он сообщил, что намерен бросить в твою тарелку с супом
муху.
Ч Ты, конечно, не серьезно, что это за шутки?
Ч Я не шучу. Я намерен уволиться.
Ч Господи, да ты с ума сошел! Что с тобой стряслось? Что ты надумал?
Ларри отпил глоток воды и развернул салфетку, явно испытывая замешатель
ство:
Ч Труднее всего, Билл, объяснить тебе, почему я принял такое решение. Ты б
ыл ко мне так добр, и с твоей точки зрения это выглядит каким-то безумием. Б
оюсь, я не смогу как следует все объяснить. Только эта жизнь не для меня. Би
знес Ч это не то, чем мне хотелось бы заниматься. Найду себе еще какое-то з
анятие Ч в наше время все ищут свою дорогу, Ч но эта колея явно не для мен
я.
Ч Ты должен был понять это еще семь лет назад, прежде чем мы с Диком позаб
отились о тебе, дали возможность…
Ч Я понимаю и ценю все, что вы для меня сделали.
Но я только недавно все осознал. И при этом не думаю, что в долгу у компании.
Если бы я только мог рассказать тебе, Билл, что я чувствую, думаю, ты понял б
ы меня. У тебя настоящий дар понимания людей.
Он продолжал свои объяснения, которые, по сути, ничего не объясняли, впроч
ем, ты едва его слушал. Тебя охватила злость и чуть ли не ужас, природу кото
рых сейчас ты понимаешь гораздо лучше, чем в тот момент.
И неудивительно: ситуация и в самом деле складывалась незаурядная; для т
ебя его решение имело важный и трагический смысл. Оно означало, что Ларри
с отвращением выплюнул то, что ты без особого труда проглатывал и перева
ривал. По сути, его поступок означал именно это, и тебя охватила настоящая
паника. Ты всегда считал себя более тонкой натурой, слишком утонченной, ч
тобы комфортно чувствовать в этом логове гиен, но Ларри! Думать об этом бы
ло невыносимо.
Он сидел напротив и, несмотря на все выражения благодарности, сожаления
и твою смущенную озабоченность, выглядел совершенно невозмутимым и неп
околебимым. Ты с усмешкой спросил его:
Ч И что же ты собираешься делать?
Ч Не знаю. Благодаря вашей с Диком щедрости у меня есть приличные сбереж
ения, так что, может, куплю ранчо Мартина в Айдахо, куда я ездил прошлым лет
ом.
Он его дешево продает.
Ч Будешь разводить скот?
Ч Возможно. Или найду себе работу в лесничестве. Пока не знаю.
Видимо, он не сегодня это задумал.
В тот же вечер он пошел навестить Джейн в ее доме на Десятой улице, где все
гда, даже в присутствии хозяйки, чувствовал себя неловко, как свинья на ше
лковой подушке. Тебя постоянно возмущало это ощущение, и ты пытался его п
еребороть. Какого черта, убеждал ты себя, ты ведь не безграмотный невежда;
ты читал Нормана Дугласа и Литтона Стречи, посещал концерты Международн
ого союза композиторов. Но в этом интеллектуальном море на Десятой улице
ты плавал с трудом, чаще оставаясь на берегу, потому что они с самого нача
ла заплывали на слишком большую глубину; ты прислушивался к их жаргону с
о смущенным презрением и ненавидел Джейн, когда она принималась объясня
ть тебе, кто такой Павлов. Твои визиты становились все более редкими.
И в тот вечер ты ожидал застать у нее обычное общество, мужа Джейн (если он
не читал где-нибудь лекции бог знает о чем), пару писателей, по меньшей мер
е одну начинающую актрису и разных радикалов, сотрясающих гостиные свои
ми ожесточенными спорами. Ты собирался отвести Джейн в уголок и убедить
ее, чтобы она привела Ларри в чувство. Но застал комнаты на первом этаже по
груженными в темноту и поспешил подняться наверх, не обращая внимания на
неуверенные протесты горничной. В комнате ты нашел только сестру и Ларр
и.
Ларри так вздрогнул при твоем появлении, как будто ты застал его копошащ
имся в твоем столе. Джейн, казалось, просто обрадовалась тебе:
Ч Билл! Ну вот, теперь почти вся семья в сборе.
За прошедшие шесть часов ты немного успокоился, к тому же еще не подозрев
ал о глубине нанесенной тебе раны; поэтому подошел взглянуть на младенца
Джейн, произнеся подобающие случаю похвалы, после чего все спустились в
низ, и только тогда ты заметил:
Ч Полагаю, Ларри сказал тебе, что решил начать новую жизнь.
Ч Да, конечно.
Ч Мы только что об этом говорили, Ч сказал Ларри. Ч Джейн считает, что э
то правильно.
Ч Значит, это настоящий заговор.
Ч Но не преступный же. Ч Джейн подошла и, усевшись на подлокотник твоег
о кресла, положила руку на твою. Ч Не сердись, Билл, милый.
Ч Если бы я сердился, все было бы иначе. Я только считаю это безумным и даж
е непорядочным поступком.
После всего, что я сделал…
Ч А что ты сделал?! Ч едва не взорвался Ларри, но тут же сменил тон: Ч Я не
то хотел сказать. Ты можешь подумать, что я подвел тебя. Но боже, я не так уж
важен для компании. У вас там десятки таких же работников.
Ч У нас вовсе нет десятков работников, которые обладают такими же спосо
бностями и перед которыми открывается такое же блестящее будущее, как пе
ред тобой.
А кто подготовил все это и облегчил тебе карьеру? Да, я знаю, ты много работ
ал и добился отличных успехов.
Вполне возможно, что ты окажешься гораздо полезнее меня, но не только тво
и качества проложили тебе путь в компании.
Ларри хотел что-то возразить, но удержался. Джейн, чья рука все еще лежала
на моей, вдруг встала и приблизилась к нему:
Ч Ларри, уходи и дай мне поговорить с Биллом наедине. Прошу тебя, уйди.
Он ушел, бросив на ходу, что увидится со мной утром в офисе. Джейн вернулас
ь к твоему креслу.
Ч Надеешься, что сумеешь погасить мое детское раздражение, Ч язвитель
но заметил ты.
Ч Да, Ч неожиданно подтвердила она, снова погладив меня по руке. Ч Толь
ко не знаю, насколько оно детское. Ужасно жалко!
Ч Что я так нерассудителен?
Ч Не надо так, Билл. Вопрос не в том, что кто-то поступает неразумно. Это ог
орчило тебя. Я так и сказала Ларри, когда он впервые об этом заговорил, и то
гда же сказала, что одобряю его решение.
Ч Значит, это все готовилось заранее. Представляю себе, как вы с Ларри пр
икидывали, сумею ли я оправиться от этого удара.
Ответа не последовало. Ты поднял голову и во второй раз в жизни увидел сле
зы на глазах Джейн, все таких же прекрасных. Ты неловко заерзал в кресле.
Ч Ты единственный человек, о котором я плакала, Ч наконец сказала она.
Ч Не знаю, значит ли это что-нибудь. Я переживаю о том, как что-то не так отр
азится на тебе, больше, чем на мне, не говоря уже об остальных.
Например, с Виктором я могу подолгу спорить о том, что лучше для Ларри, при
том довольно ожесточенно. Но с тобой это невозможно, потому что для тебя и
меет значение только то, что Ларри собирается уходить, и это причиняет те
бе боль. Думаю, я до тонкостей понимаю все, что ты чувствуешь.
Тебе нечего было на это сказать. Ты вдруг совершенно забыл о Ларри и едва п
одавил порыв рассказать Джейн о ссоре с Эрмой накануне. О твоем унизител
ьном положении на работе, даже о твоем внутреннем чувстве униженности, в
котором ты сам себе избегал признаваться. Ты промолчал; сдержанность ста
ла слишком привычной для тебя. Минутой позже в холле послышались голоса
Виктора, Розы, Маргарет и других гостей.
Через месяц Ларри уехал на Запад. Если даже Джейн не смогла добиться успе
ха, какими же бесполезными были твои попытки изменить его!
Ты мог вечно кружиться в этой клетке. Был такой человек, парень с большими
худыми руками, от которого постоянно пахло смесью одеколона с потом. Это
произошло в Кливленде много лет назад. Когда ты узнал, что через неделю он
покончил с собой, ты был так потрясен, испытывал такие угрызения совести,
что не спал две ночи. Это было твоей юношеской самонадеянностью.
Человек пошел на самоубийство только потому, что был уволен, так или инач
е, должен был потерять работу. Еще была одна девушка, маникюрша, работающа
я в деловом центре города. Умная и вызывающая сочувствие, ты оплатил ей уч
ебу в бизнес-колледже, дал работу в офисе и помогал всем, чем мог. Она вышла
замуж за помощника управляющего твоего офиса, а через год его арестовали
и обвинили в присвоении денег компании. Исчезли тридцать тысяч долларов
, за которые вы никак не могли отчитаться, но умненькая маникюрша великол
епно сыграла роль обманутой и потрясенной жены. Когда же начинается это
осознание тщетности наших усилий?
Едва ли не с колыбели. Вероятно, существует постепенный прогресс приобре
тения иммунитета с момента твоего первого вздоха до того дня, когда твое
эго твердо заявляет: «Больше я не могу переносить эти раны». Есть самые ра
зличные вариации. К кому-то это приходит с первыми попытками говорить, к д
ругим Ч только к моменту полного физического созревания. Это уже крайно
сти. Например, к тебе это определенно пришло к тому времени, когда ты в пер
вый раз пришел домой к миссис Дэвис. Тебе было лет пятнадцать, может, семна
дцать.
Ты охотно посещал воскресную школу, потому что испытывал там интеллекту
альное возбуждение. Мистер Снайдер, учитель, ненавидел тебя, потому что т
ы добивался у него ответа о том, как вода превращается в вино, что, по твоем
у утверждению, невозможно сделать даже в самой современной лаборатории.
Ты высказывал и множество других скептических замечаний, ссылаясь на св
оего отца, который, как практикующий фармацевт и химик, возмущался этим ч
удом с редкой для него яростью. Ты приносил в воскресную школу техническ
ие термины, заимствованные у отца, и этим приводил мистера Снайдера в сос
тояние колодной и беспомощной ярости.
Ты всегда гордился тем, что ты довел его до того, что он покинул класс. Так и
ли иначе, но он ушел, и его место заняла миссис Дэвис.
Ее появление положило конец свободной игре интеллекта. Пару раз ты попыт
ался затеять с ней спор, но она просто обращала к тебе взгляд своих огромн
ых голубых глаз и говорила, что ведь, в конце концов, Библия глаголет истин
у, не так ли?
1 2 3 4 5