А вы мне чем помогли? Хотите отдать мою находку легавым, чтобы чистенькими остаться? Тьфу на вас! Никогда ещё ни на кого не плевала, а на вас плюю! - Она развернулась ко мне. - А ты, Шпендрик? Ты меня для этого сюда привел?
- Мадам, - ледяным тоном произнес Вулф.
- И не называйте меня мадам! - окрысилась она.
- Вы кое в чем правы, - неохотно признал Вулф. - Обвинение в холуйстве я, разумеется, самым решительным образом отвергаю, однако вы затронули интересную тему. Я не блюститель закона. Имеет ли право обычный гражданин конфисковать контрабанду? Очень сомневаюсь. Допустим даже, что такое право у него есть, но должен ли он это делать? Безусловно, нет. Пока эти фальшивые деньги, находятся в ваших руках, они, несомненно, ваши. Каюсь, я допустил ошибку, однако руководствовался я лишь чувством гражданского долга, а отнюдь не подобрастием. К тому же мне совсем не хотелось ввязываться в сомнительную историю. Однако ваши слова затронули меня за живое. Вот что я предлагаю: мистер Гудвин положит эти купюры в мой сейф, а сам отправится к вам домой и проведет расследование. Вы хотели, чтобы я помог вам изобличить фальшивомонетчика, и мистер Гудвин примет решение, как, когда и какими средствами это возможно сделать. Если окажется, что работа эта слишком трудоемкая и дорогостоящая, то я верну фальшивые деньги вам, однако поставлю в известность секретную службу. В любом случае, гонорар за свои услуги я от вас не потребую. Я не считаю вас своей клиенткой. Просто я не хочу ввязываться в эту историю. Вы согласны?
- Мы поделим премию на троих, - сказала Хетти.
- Премия меня не интересует, - отмахнулся Вулф. - Тем более, что её может и не быть.
- Будет. Мне-то она не так уж и нужна - на жизнь у меня денег и без того хватает, но заработать я бы не отказалась. Ладно, я не возражаю, чтобы деньги какое-то время полежали у вас в сейфе, а вот слов своих пока назад не беру - посмотрим, как все выйдет.
- Не возражаю. Арчи?
Я кивнул и подобрал со стула оберточную бумагу с бечевкой. Держал я бумагу осторожно, за уголок.
- Вопросик, - сказал я. - Поскольку он спрятал деньги в таком месте, где их вполне могли обнаружить, он, наверное, позаботился об отсутствии на них своих отпечатков. Или - нет. Если верно последнее, то он у меня в руках и минут через десять я уже выведу его на чистую воду. Однако на юридическом языке это - незаконное обращение с уликой. Вопрос: как быть?
- Да, я и сама подумала про отпечатки пальцев, - кивнула Хетти. Только как это сделать?
- Ты не можешь снять их, не оставив следов? - спросил Вулф.
- Нет.
- Тогда не делай этого. Отпечатки могут и подождать.
Сам-то я, конечно, уже наследил - и на купюрах и на бумаге, - однако смысла усугублять положение не было, поэтому в сейф я свою добычу уложил аккуратно, со всей предосторожностью. Потом спросил Вулфа, есть ли у него указания, но он ответил, чтобы я действовал по собственному усмотрению. Я вынес из гостиной сумку и перчатки Хетти, пальто она не снимала. Я предложил даже пощупать ей пульс, но Хетти отказалась. Однако, пройдя в ванную полюбоваться на себя в зеркало, она признала, что выглядит не лучшим образом, поэтому когда появилась вновь, грязное пятно уже исчезло, да и волосы больше не выглядели такими растрепанными.
Пока мы шли на Десятую авеню ловить такси, она слегка прихрамывала, но не жаловалась; сказала лишь, что бедро немного побаливает. А вот когда мы с ней остановились на перекрестке на красный свет и Хетти увидела полицейского, надзиравшего за порядком, она пояснила мне, чем вызвана её нелюбовь к легавым. Оказывается, в свое время её отец погиб от пули полицейского, причем, хотя в подробности она не вдавалась, вроде бы даже и не по собственной вине. Однако меня больше интересовало другое, и я попросил её рассказать про Тамми Бакстер. Должно быть, и у неё рыльце в пушку, коль скоро ею интересовался человек из фискальной полиции. Нет, сказала Хетти, Тамми тут ни при чем: у неё лишь один костюм, два платья, две юбки и кроличья шубка, а будь она фальшивомонетчицей, одежды у неё было бы куда больше. Я признал, что она, безусловно, права, но вот чем все-таки был вызван интерес к ней тайного агента? Как давно она жила в доме Хетти? Оказалось, что всего три недели. Что Хетти ещё про неё знала? Ровным счетом ничего. Рекомендательные письма Хетти никогда не просила, да и справки о своих жильцах не наводила. Полагалась исключительно на свое чутье.
А вот остальные четверо постояльцев прожили у неё куда дольше. Реймонд Делл, например, аж целых три года. Было время, когда он дважды в неделю обедал в "Сарди"*, потом им заинтересовался Голливуд, а вот теперь Делл довольствовался лишь редкими приглашениями сняться на телевидении.
Ноэль Феррис снимал комнату полтора года. В прошлом году он играл в пьесе, которая продержалась на сцене лишь четыре дня, а в этом году участвовал в шоу, которое не сходило с подмостков аж целых две недели.
Пол Ханна - этот жил четыре месяца. Лет двадцати с небольшим, в Бродвейских постановках пока не выступал. Он репетировал в шоу, которое запускал мало кому известный театр "Гриб".
Марта Кирк, стаж в доме Хетти одиннадцать месяцев. Двадцатилетняя танцовщица, год выступавшая в шоу "Сплошные прелести". Сейчас занималась в балетной студии.
Вот что мне удалось выяснить, прежде чем такси не остановилось перед домом Хетти на Сорок седьмой улице. Дом этот или постоялый двор, как окрестила его Тамми Бакстер, ничем не отличался от сотни других, его окружавших. Я толкнул наружную дверь, а вероломный ветер, воспользовавшись этим, тут же надул на порог едва ли не с полдюйма снега. Хетти отомкнула внутреннюю дверь своим ключом, и мы вошли. Я сказал ей, что хочу сначала сам посмотреть на книжные полки, чтобы попытаться по остаткам пыли хоть примерно определить, как давно подложили сверток, однако когда мы с Хетти раздевались в холле, с верхних ступенек лестницы прогромыхал чей-то голос:
- Это вы, Хетти?
После чего в холл спустился и сам обладатель голоса, высокий худощавый мужчина с впечатляющей копной вьющихся седых волос, в древнем запятнанном синем халате.
- Куда вы запропастились? - пробасил он. - Без вас тут полный бардак. Даже апельсинов нет! - Тут он заметил меня. - Приветствую вас, сэр.
*Модный ресторан в Нью-Йорке.
- Мистер Гудвин, мистер Делл, - представила нас другу другу Хетти.
Я уже протянул было руку, но Делл поклонился, и мне пришлось поклониться в ответ. Сзади послышался звонкий голос:
- Апельсины здесь, Рей! Можете взять. Доброе утро, Хетти. Точнее добрый день.
Реймонд Делл, обогнув нас, зашагал на кухню, в дверях которой стояла девушка. Мы с Хетти проследовали за ним. На покрытом клеенкой столе посреди кухни красовалось глубокое блюдо, доверху заполненное апельсинами; Делл взял апельсин и принялся очищать его. В кухне ароматно пахло кофе.
- Мисс Кирк, мистер Гудвин, - произнесла Хетти.
Марте Кирк я бы едва ли дал лет двадцать. Смазливенькая мордашка, да и фигурка под стать. Она стрельнула в меня глазками, кивнула и спросила у Хетти:
- Не знаете, где Тамми? Ей уже дважды звонили. Какой-то мужчина.
Хетти ответила, что не знает. Делл приподнял голову и, глядя на меня, прогудел:
- А вы с гражданки, мистер Гудвин?
Вопрос был задан не в бровь, а в глаз, поскольку, не будь я актером, по моему ответу сразу стало бы ясно, имею ли я достаточно близкое отношение к шоу-бизнесу, чтобы знать, что актеры называют любых чужаков гражданскими. Однако Хетти опередила меня.
- Поаккуратней с мистером Гудвином, - процедила она. - Он, между прочим, собирается тиснуть про меня и мой дом статейку. Мы станем знаменитостями. Они и нашу фотографию вместе с Кэрол Джаспер поместят. Как-никак. она тут почти год прожила.
- А что за журнал? - полюбопытствовал Делл. Марта Кирк проворно выскочила из-за стола и присела перед мной в книксене. - Чем вас угостить? - пропела она. - Омлетом из яиц жаворонка? С трюфелями?
Я уже пожалел, что предложил Хетти представить меня репортером свинство разочаровывать красоток, которые так замечательно делают книксен.
- Поберегите деликатесы, - посоветовал я. - Окончательное решение по поводу статьи в редакции ещё не принято.
Реймонд Делл продолжал буравить меня своими глубоко посаженными серо-голубыми глазами.
- Я бы не согласился сниматься с Кэрол Джаспер даже за все золото инков, - прогудел он.
- Можете присесть на корточки сзади, - посоветовала ему Хетти. Пойдемте, мистер Гудвин. - Она шагнула к дверям. - Он хочет посмотреть дом. Надеюсь, постели у всех убраны?
Я проследовал за ней в холл.
- Ну как? - спросила Хетти, когда мы вышли. - Как все прошло?
- Замечательно, - ответил я громко, чтобы все могли расслышать. - Все заинтересованы, так что работать будет одно удовольствие.
Хетти остановилась перед дверью слева от входа, открыла её и вошла. Я проследовал за ней. Окна были зашторены, и в комнате царил полный мрак. Она щелкнула выключателем, и при свете люстры я огляделся по сторонам. Так, софа, обтянутая темно-красным плюшем или бархатом, такие же кресла, мраморный камин, вылинявший старый ковер, справа у стены пианино, а за ним книжные полки.
- Вот здесь, - кивнула Хетти на полки. - Книги я поставила на место.
Я двинулся за ней, но, заметив что-то уголком глаза, повернул голову и - окаменел. На полу позади софы распростерлась на спине Тамми Бакстер. Ее невидящие глаза смотрели в потолок, а из груди торчала рукоятка ножа.
Глава 3
Чтобы показать вам, какие штучки порой откалывает человеческий мозг если вы сами, конечно, этого не знаете, - скажу, что первой моей мыслью было: "Хетти права - у фальшивомонетчицы одежды должно быть побольше." А все потому, что юбка Тамми была задрана до самой талии, полностью обнажая ноги. Однако уже в следующую секунду я испугался - так сделал бы на моем месте любой мужчина, - что тело увидит Хетти. Я мигом обернулся, но опоздал: Хетти во все глаза смотрела на бездыханную Тамми.
- Ничего себе ножик, - сказала она.
Это заявление мигом меня отрезвило. Я присел на корточки рядом с телом Тамми, взял её руку и надавил на ноготь большого пальца. Когда я ослабил нажим, ноготь остался белым. Отпустив безжизненную руку, я встал и посмотрел на часы. Двенадцать минут второго.
- Придется вызвать полицию, - сказал я. - Если не хотите навлечь... Стоп! Не трогайте ее!
- Я и не собиралась, - ответила Хетти. Она только одернула юбку, которая за что-то зацепилась и спустилась только до колен.
- Дом ваш, - сказал я, - так что звонить лучше вам. Впрочем, если хотите, то это сделаю я.
- Звонить легавым?
- Да.
- А это обязательно?
- Да.
Она подошла к креслу и уселась.
- Дело в том, - сказала она, - что думать я не сильна. Всякий раз, когда нужно срочно пошевелить мозгами, у меня в голове как будто что-то заклинивает. Поэтому подумай лучше сам, Шпендрик. Ты должен придумать, как извернуться, чтобы не звонить легавым.
- Боюсь, что не смогу, Хетти... - Я запнулся. Я даже не осознал, что называю её Хетти, пока это имя не сорвалось у меня с губ. - Однако сначала я хочу вас кое о чем спросить - на тот случай, если потом не будет возможности. Так вот, когда сегодня утром вы вернулись домой, чтобы пришить пуговицу, вы не видели Тамми?
- Нет.
- А хоть кого-нибудь видели?
- Нет.
- А машина, которая вас сбила? Вы не разглядели, кто сидел за рулем?
- Нет, каким образом? Она ведь на меня сзади налетела.
- А люди, которые помогли вам подняться - они не рассмотрели водителя?
- Нет, я их спрашивала. Сказали, что никого не видели. Только я сейчас не могу об этом думать. Поднимемся в мою комнату. Рей и Марта не знают, что мы сюда зашли. Поднимемся ко мне, и там ты что-нибудь придумаешь.
- Ни воскресить Тамми, ни избавиться от её тела нам все равно не удастся, - сказал я. - Если вы надеетесь избежать неприятностей, сделав вид, что не захотили в гостиную и ничего не знаете, то этот номер тоже не пройдет. Итак, вы позвоните или я?
Она закусила губу.
- Вредный ты, Шпендрик. Лучше бы я не пришивала эту паршивую пуговицу. - Хетти встала, но слегка покачнулась. - Я пойду к себе наверх, и никаких легавых звать не собираюсь. - Она подошла к распростертому телу и остановилась над ним. - Это не твоя вина, Тамми. Увы, никто теперь не увидит, как ты танцуешь. - Она повернулась ко мне и сказала: - Телефон в холле.
И вышла.
Я осмотрелся по сторонам. Следов борьбы заметно не было. Как и посторонних предметов - сумочки Тамми, например. Я присел рядом с ней, чтобы рассмотреть рукоятку ножа. Черного цвета, деревянная, дюйма четыре длиной - похоже на большой кухонный нож. Лезвие проникло в грудь убитой целиком, крови не было. Я встал, выбрался в холл и подошел к тумбочке под лестницей, на которой стоял телефонный аппарат. Из кухни доносились голоса. Телефон был бесплатный, что меня несколько поразило: либо Хетти безгранично доверяла своим постояльцам, либо могла себе позволить платить по их счетам. А ведь наверняка именно один из них и прикончил Тамми Бакстер. Я набрал номер, по которому звонил чаще всего.
- Да?
Я давно и безуспешно пытался объяснить Вулфу, что это не лучший способ отвечать по телефону.
- Это я, - сказал я. - Звоню из дома мисс Эннис, чтобы доложить об осложнениях. Мы прошли в гостиную, чтобы посмотреть на книжные полки, но обнаружили на полу Тамми Бакстер с ножом в груди. Это та самая девушка, которая утром заходила к нам по поводу мисс Эннис, и которой интересовался тайный агент. Мисс Эннис вызывать полицию отказалась, поэтому звонить придется мне. Я стараюсь говорить потише, потому что звоню из холла, а неподалеку от меня кухня, в которой беседуют жильцы мисс Эннис. Жду ваших указаний. Вы сказали мисс Эннис, что вернете ей её собственность. Это по-прежнему остается в силе? И о чем мне умалчивать, отвечая на вопросы полиции?
- Опять, - прорычал Вулф.
- Что - опять?
- Опять ты! Ты обладаешь поразительной способностью очертя голову ввязываться в самые невозможные переделки. О чем ты собираешься умалчивать?
- Как раз это я у вас спрашиваю. И ввязался в эту переделку я вовсе не очертя голову, а только потому, что вы сами меня сюда послали. Минуту или две спустя вы наконец догадаетесь, хотя я вот догадался об этом сразу, что будет не так-то просто объяснить, почему мы не сразу уведомили их о фальшивых деньгах. Я могу умолчать о том, что осмотрел деньги и обнаружил подделку. Когда и если меня об этом спросят, я буду все отрицать.
- Пф! Ты забыл про эту женщину.
- Если до этого и дойдет, в чем лично я сомневаюсь, то мы с вами вдвоем засвидетельствуем против нее. Она заявила, что не собирается иметь дела с легавыми, и удалилась в свою комнату. Разумеется, дело с ними ей или им с ней - иметь придется, но я не думаю, что она им многое расскажет. Ее ненависть к полицейским впечатляет. Ставлю десять против одного, что она вообще не скажет им, куда ходила сегодня утром. Впрочем, если вы предпочитаете полную откровенность, то...
- Я предпочитаю, чтобы всего этого вообще не было, - буркнул Вулф. Проклятье! Ладно, умолчи об этой подробности.
- Хорошо. Вернусь, когда смогу.
Я положил трубку и призадумался. Любой гражданин, а тем более лицензированный частный сыщик, наткнувшийся на труп, обязан незамедлительно уведомить о своей находке полицию, однако я решил, что была не была - из-за пяти лишних минут меня на виселицу на отправят. Громовой голос Реймонда Делла по-прежнему доносился из кухни. Хетти сказала, что её комната расположена спереди на втором этаже. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь напротив лестницы.
- Кто там? - послышался голос Хетти.
- Гудвин. Шпендрик, по-вашему.
- Что тебе? - подозрительно спросила она. - Ты один?
- Один, но хочу вас кое о чем спросить.
Послышались шаги, затем скрежет давно не смазывавшегося засова, и дверь распахнулась. Впустив меня, Хетти тут же заперла дверь и задвинула засов.
- Они ещё не приехали, - сказал я. - Я позвонил мистеру Вулфу с предложением опустить одну подробность, а именно - про то, что деньги фальшивые. Вы тоже этого не знаете. Никому из нас это даже в голову не пришло. Если вы признаетесь, что знали о подделке, это существенно усложнит наше положение. Вот я и подумал, что...
- Кому я признаюсь? - вызывающе спросила Хетти.
- Полицейским. Легавым, то есть.
- Ни в чем я не признаюсь! - фыркнула Хетти. - Я с ними вообще разговаривать не стану.
- Вот и умница. - Переубеждать её было бесполезно. - Если же все-таки передумаете, то помните: мы даже не подозревали, что деньги фальшивые. Извините за беспокойство.
Я вышел и спустился по лестнице, провожаемый уже знакомым лязганьем засова. Из кухни по-прежнему доносились голоса. Я прошагал к телефону, позвонил в уголовку, назвался, попросил соединить меня с сержантом Стеббинсом и вскоре услышал его голос:
- В чем дело, Гудвин?
1 2 3 4 5 6 7 8
- Мадам, - ледяным тоном произнес Вулф.
- И не называйте меня мадам! - окрысилась она.
- Вы кое в чем правы, - неохотно признал Вулф. - Обвинение в холуйстве я, разумеется, самым решительным образом отвергаю, однако вы затронули интересную тему. Я не блюститель закона. Имеет ли право обычный гражданин конфисковать контрабанду? Очень сомневаюсь. Допустим даже, что такое право у него есть, но должен ли он это делать? Безусловно, нет. Пока эти фальшивые деньги, находятся в ваших руках, они, несомненно, ваши. Каюсь, я допустил ошибку, однако руководствовался я лишь чувством гражданского долга, а отнюдь не подобрастием. К тому же мне совсем не хотелось ввязываться в сомнительную историю. Однако ваши слова затронули меня за живое. Вот что я предлагаю: мистер Гудвин положит эти купюры в мой сейф, а сам отправится к вам домой и проведет расследование. Вы хотели, чтобы я помог вам изобличить фальшивомонетчика, и мистер Гудвин примет решение, как, когда и какими средствами это возможно сделать. Если окажется, что работа эта слишком трудоемкая и дорогостоящая, то я верну фальшивые деньги вам, однако поставлю в известность секретную службу. В любом случае, гонорар за свои услуги я от вас не потребую. Я не считаю вас своей клиенткой. Просто я не хочу ввязываться в эту историю. Вы согласны?
- Мы поделим премию на троих, - сказала Хетти.
- Премия меня не интересует, - отмахнулся Вулф. - Тем более, что её может и не быть.
- Будет. Мне-то она не так уж и нужна - на жизнь у меня денег и без того хватает, но заработать я бы не отказалась. Ладно, я не возражаю, чтобы деньги какое-то время полежали у вас в сейфе, а вот слов своих пока назад не беру - посмотрим, как все выйдет.
- Не возражаю. Арчи?
Я кивнул и подобрал со стула оберточную бумагу с бечевкой. Держал я бумагу осторожно, за уголок.
- Вопросик, - сказал я. - Поскольку он спрятал деньги в таком месте, где их вполне могли обнаружить, он, наверное, позаботился об отсутствии на них своих отпечатков. Или - нет. Если верно последнее, то он у меня в руках и минут через десять я уже выведу его на чистую воду. Однако на юридическом языке это - незаконное обращение с уликой. Вопрос: как быть?
- Да, я и сама подумала про отпечатки пальцев, - кивнула Хетти. Только как это сделать?
- Ты не можешь снять их, не оставив следов? - спросил Вулф.
- Нет.
- Тогда не делай этого. Отпечатки могут и подождать.
Сам-то я, конечно, уже наследил - и на купюрах и на бумаге, - однако смысла усугублять положение не было, поэтому в сейф я свою добычу уложил аккуратно, со всей предосторожностью. Потом спросил Вулфа, есть ли у него указания, но он ответил, чтобы я действовал по собственному усмотрению. Я вынес из гостиной сумку и перчатки Хетти, пальто она не снимала. Я предложил даже пощупать ей пульс, но Хетти отказалась. Однако, пройдя в ванную полюбоваться на себя в зеркало, она признала, что выглядит не лучшим образом, поэтому когда появилась вновь, грязное пятно уже исчезло, да и волосы больше не выглядели такими растрепанными.
Пока мы шли на Десятую авеню ловить такси, она слегка прихрамывала, но не жаловалась; сказала лишь, что бедро немного побаливает. А вот когда мы с ней остановились на перекрестке на красный свет и Хетти увидела полицейского, надзиравшего за порядком, она пояснила мне, чем вызвана её нелюбовь к легавым. Оказывается, в свое время её отец погиб от пули полицейского, причем, хотя в подробности она не вдавалась, вроде бы даже и не по собственной вине. Однако меня больше интересовало другое, и я попросил её рассказать про Тамми Бакстер. Должно быть, и у неё рыльце в пушку, коль скоро ею интересовался человек из фискальной полиции. Нет, сказала Хетти, Тамми тут ни при чем: у неё лишь один костюм, два платья, две юбки и кроличья шубка, а будь она фальшивомонетчицей, одежды у неё было бы куда больше. Я признал, что она, безусловно, права, но вот чем все-таки был вызван интерес к ней тайного агента? Как давно она жила в доме Хетти? Оказалось, что всего три недели. Что Хетти ещё про неё знала? Ровным счетом ничего. Рекомендательные письма Хетти никогда не просила, да и справки о своих жильцах не наводила. Полагалась исключительно на свое чутье.
А вот остальные четверо постояльцев прожили у неё куда дольше. Реймонд Делл, например, аж целых три года. Было время, когда он дважды в неделю обедал в "Сарди"*, потом им заинтересовался Голливуд, а вот теперь Делл довольствовался лишь редкими приглашениями сняться на телевидении.
Ноэль Феррис снимал комнату полтора года. В прошлом году он играл в пьесе, которая продержалась на сцене лишь четыре дня, а в этом году участвовал в шоу, которое не сходило с подмостков аж целых две недели.
Пол Ханна - этот жил четыре месяца. Лет двадцати с небольшим, в Бродвейских постановках пока не выступал. Он репетировал в шоу, которое запускал мало кому известный театр "Гриб".
Марта Кирк, стаж в доме Хетти одиннадцать месяцев. Двадцатилетняя танцовщица, год выступавшая в шоу "Сплошные прелести". Сейчас занималась в балетной студии.
Вот что мне удалось выяснить, прежде чем такси не остановилось перед домом Хетти на Сорок седьмой улице. Дом этот или постоялый двор, как окрестила его Тамми Бакстер, ничем не отличался от сотни других, его окружавших. Я толкнул наружную дверь, а вероломный ветер, воспользовавшись этим, тут же надул на порог едва ли не с полдюйма снега. Хетти отомкнула внутреннюю дверь своим ключом, и мы вошли. Я сказал ей, что хочу сначала сам посмотреть на книжные полки, чтобы попытаться по остаткам пыли хоть примерно определить, как давно подложили сверток, однако когда мы с Хетти раздевались в холле, с верхних ступенек лестницы прогромыхал чей-то голос:
- Это вы, Хетти?
После чего в холл спустился и сам обладатель голоса, высокий худощавый мужчина с впечатляющей копной вьющихся седых волос, в древнем запятнанном синем халате.
- Куда вы запропастились? - пробасил он. - Без вас тут полный бардак. Даже апельсинов нет! - Тут он заметил меня. - Приветствую вас, сэр.
*Модный ресторан в Нью-Йорке.
- Мистер Гудвин, мистер Делл, - представила нас другу другу Хетти.
Я уже протянул было руку, но Делл поклонился, и мне пришлось поклониться в ответ. Сзади послышался звонкий голос:
- Апельсины здесь, Рей! Можете взять. Доброе утро, Хетти. Точнее добрый день.
Реймонд Делл, обогнув нас, зашагал на кухню, в дверях которой стояла девушка. Мы с Хетти проследовали за ним. На покрытом клеенкой столе посреди кухни красовалось глубокое блюдо, доверху заполненное апельсинами; Делл взял апельсин и принялся очищать его. В кухне ароматно пахло кофе.
- Мисс Кирк, мистер Гудвин, - произнесла Хетти.
Марте Кирк я бы едва ли дал лет двадцать. Смазливенькая мордашка, да и фигурка под стать. Она стрельнула в меня глазками, кивнула и спросила у Хетти:
- Не знаете, где Тамми? Ей уже дважды звонили. Какой-то мужчина.
Хетти ответила, что не знает. Делл приподнял голову и, глядя на меня, прогудел:
- А вы с гражданки, мистер Гудвин?
Вопрос был задан не в бровь, а в глаз, поскольку, не будь я актером, по моему ответу сразу стало бы ясно, имею ли я достаточно близкое отношение к шоу-бизнесу, чтобы знать, что актеры называют любых чужаков гражданскими. Однако Хетти опередила меня.
- Поаккуратней с мистером Гудвином, - процедила она. - Он, между прочим, собирается тиснуть про меня и мой дом статейку. Мы станем знаменитостями. Они и нашу фотографию вместе с Кэрол Джаспер поместят. Как-никак. она тут почти год прожила.
- А что за журнал? - полюбопытствовал Делл. Марта Кирк проворно выскочила из-за стола и присела перед мной в книксене. - Чем вас угостить? - пропела она. - Омлетом из яиц жаворонка? С трюфелями?
Я уже пожалел, что предложил Хетти представить меня репортером свинство разочаровывать красоток, которые так замечательно делают книксен.
- Поберегите деликатесы, - посоветовал я. - Окончательное решение по поводу статьи в редакции ещё не принято.
Реймонд Делл продолжал буравить меня своими глубоко посаженными серо-голубыми глазами.
- Я бы не согласился сниматься с Кэрол Джаспер даже за все золото инков, - прогудел он.
- Можете присесть на корточки сзади, - посоветовала ему Хетти. Пойдемте, мистер Гудвин. - Она шагнула к дверям. - Он хочет посмотреть дом. Надеюсь, постели у всех убраны?
Я проследовал за ней в холл.
- Ну как? - спросила Хетти, когда мы вышли. - Как все прошло?
- Замечательно, - ответил я громко, чтобы все могли расслышать. - Все заинтересованы, так что работать будет одно удовольствие.
Хетти остановилась перед дверью слева от входа, открыла её и вошла. Я проследовал за ней. Окна были зашторены, и в комнате царил полный мрак. Она щелкнула выключателем, и при свете люстры я огляделся по сторонам. Так, софа, обтянутая темно-красным плюшем или бархатом, такие же кресла, мраморный камин, вылинявший старый ковер, справа у стены пианино, а за ним книжные полки.
- Вот здесь, - кивнула Хетти на полки. - Книги я поставила на место.
Я двинулся за ней, но, заметив что-то уголком глаза, повернул голову и - окаменел. На полу позади софы распростерлась на спине Тамми Бакстер. Ее невидящие глаза смотрели в потолок, а из груди торчала рукоятка ножа.
Глава 3
Чтобы показать вам, какие штучки порой откалывает человеческий мозг если вы сами, конечно, этого не знаете, - скажу, что первой моей мыслью было: "Хетти права - у фальшивомонетчицы одежды должно быть побольше." А все потому, что юбка Тамми была задрана до самой талии, полностью обнажая ноги. Однако уже в следующую секунду я испугался - так сделал бы на моем месте любой мужчина, - что тело увидит Хетти. Я мигом обернулся, но опоздал: Хетти во все глаза смотрела на бездыханную Тамми.
- Ничего себе ножик, - сказала она.
Это заявление мигом меня отрезвило. Я присел на корточки рядом с телом Тамми, взял её руку и надавил на ноготь большого пальца. Когда я ослабил нажим, ноготь остался белым. Отпустив безжизненную руку, я встал и посмотрел на часы. Двенадцать минут второго.
- Придется вызвать полицию, - сказал я. - Если не хотите навлечь... Стоп! Не трогайте ее!
- Я и не собиралась, - ответила Хетти. Она только одернула юбку, которая за что-то зацепилась и спустилась только до колен.
- Дом ваш, - сказал я, - так что звонить лучше вам. Впрочем, если хотите, то это сделаю я.
- Звонить легавым?
- Да.
- А это обязательно?
- Да.
Она подошла к креслу и уселась.
- Дело в том, - сказала она, - что думать я не сильна. Всякий раз, когда нужно срочно пошевелить мозгами, у меня в голове как будто что-то заклинивает. Поэтому подумай лучше сам, Шпендрик. Ты должен придумать, как извернуться, чтобы не звонить легавым.
- Боюсь, что не смогу, Хетти... - Я запнулся. Я даже не осознал, что называю её Хетти, пока это имя не сорвалось у меня с губ. - Однако сначала я хочу вас кое о чем спросить - на тот случай, если потом не будет возможности. Так вот, когда сегодня утром вы вернулись домой, чтобы пришить пуговицу, вы не видели Тамми?
- Нет.
- А хоть кого-нибудь видели?
- Нет.
- А машина, которая вас сбила? Вы не разглядели, кто сидел за рулем?
- Нет, каким образом? Она ведь на меня сзади налетела.
- А люди, которые помогли вам подняться - они не рассмотрели водителя?
- Нет, я их спрашивала. Сказали, что никого не видели. Только я сейчас не могу об этом думать. Поднимемся в мою комнату. Рей и Марта не знают, что мы сюда зашли. Поднимемся ко мне, и там ты что-нибудь придумаешь.
- Ни воскресить Тамми, ни избавиться от её тела нам все равно не удастся, - сказал я. - Если вы надеетесь избежать неприятностей, сделав вид, что не захотили в гостиную и ничего не знаете, то этот номер тоже не пройдет. Итак, вы позвоните или я?
Она закусила губу.
- Вредный ты, Шпендрик. Лучше бы я не пришивала эту паршивую пуговицу. - Хетти встала, но слегка покачнулась. - Я пойду к себе наверх, и никаких легавых звать не собираюсь. - Она подошла к распростертому телу и остановилась над ним. - Это не твоя вина, Тамми. Увы, никто теперь не увидит, как ты танцуешь. - Она повернулась ко мне и сказала: - Телефон в холле.
И вышла.
Я осмотрелся по сторонам. Следов борьбы заметно не было. Как и посторонних предметов - сумочки Тамми, например. Я присел рядом с ней, чтобы рассмотреть рукоятку ножа. Черного цвета, деревянная, дюйма четыре длиной - похоже на большой кухонный нож. Лезвие проникло в грудь убитой целиком, крови не было. Я встал, выбрался в холл и подошел к тумбочке под лестницей, на которой стоял телефонный аппарат. Из кухни доносились голоса. Телефон был бесплатный, что меня несколько поразило: либо Хетти безгранично доверяла своим постояльцам, либо могла себе позволить платить по их счетам. А ведь наверняка именно один из них и прикончил Тамми Бакстер. Я набрал номер, по которому звонил чаще всего.
- Да?
Я давно и безуспешно пытался объяснить Вулфу, что это не лучший способ отвечать по телефону.
- Это я, - сказал я. - Звоню из дома мисс Эннис, чтобы доложить об осложнениях. Мы прошли в гостиную, чтобы посмотреть на книжные полки, но обнаружили на полу Тамми Бакстер с ножом в груди. Это та самая девушка, которая утром заходила к нам по поводу мисс Эннис, и которой интересовался тайный агент. Мисс Эннис вызывать полицию отказалась, поэтому звонить придется мне. Я стараюсь говорить потише, потому что звоню из холла, а неподалеку от меня кухня, в которой беседуют жильцы мисс Эннис. Жду ваших указаний. Вы сказали мисс Эннис, что вернете ей её собственность. Это по-прежнему остается в силе? И о чем мне умалчивать, отвечая на вопросы полиции?
- Опять, - прорычал Вулф.
- Что - опять?
- Опять ты! Ты обладаешь поразительной способностью очертя голову ввязываться в самые невозможные переделки. О чем ты собираешься умалчивать?
- Как раз это я у вас спрашиваю. И ввязался в эту переделку я вовсе не очертя голову, а только потому, что вы сами меня сюда послали. Минуту или две спустя вы наконец догадаетесь, хотя я вот догадался об этом сразу, что будет не так-то просто объяснить, почему мы не сразу уведомили их о фальшивых деньгах. Я могу умолчать о том, что осмотрел деньги и обнаружил подделку. Когда и если меня об этом спросят, я буду все отрицать.
- Пф! Ты забыл про эту женщину.
- Если до этого и дойдет, в чем лично я сомневаюсь, то мы с вами вдвоем засвидетельствуем против нее. Она заявила, что не собирается иметь дела с легавыми, и удалилась в свою комнату. Разумеется, дело с ними ей или им с ней - иметь придется, но я не думаю, что она им многое расскажет. Ее ненависть к полицейским впечатляет. Ставлю десять против одного, что она вообще не скажет им, куда ходила сегодня утром. Впрочем, если вы предпочитаете полную откровенность, то...
- Я предпочитаю, чтобы всего этого вообще не было, - буркнул Вулф. Проклятье! Ладно, умолчи об этой подробности.
- Хорошо. Вернусь, когда смогу.
Я положил трубку и призадумался. Любой гражданин, а тем более лицензированный частный сыщик, наткнувшийся на труп, обязан незамедлительно уведомить о своей находке полицию, однако я решил, что была не была - из-за пяти лишних минут меня на виселицу на отправят. Громовой голос Реймонда Делла по-прежнему доносился из кухни. Хетти сказала, что её комната расположена спереди на втором этаже. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь напротив лестницы.
- Кто там? - послышался голос Хетти.
- Гудвин. Шпендрик, по-вашему.
- Что тебе? - подозрительно спросила она. - Ты один?
- Один, но хочу вас кое о чем спросить.
Послышались шаги, затем скрежет давно не смазывавшегося засова, и дверь распахнулась. Впустив меня, Хетти тут же заперла дверь и задвинула засов.
- Они ещё не приехали, - сказал я. - Я позвонил мистеру Вулфу с предложением опустить одну подробность, а именно - про то, что деньги фальшивые. Вы тоже этого не знаете. Никому из нас это даже в голову не пришло. Если вы признаетесь, что знали о подделке, это существенно усложнит наше положение. Вот я и подумал, что...
- Кому я признаюсь? - вызывающе спросила Хетти.
- Полицейским. Легавым, то есть.
- Ни в чем я не признаюсь! - фыркнула Хетти. - Я с ними вообще разговаривать не стану.
- Вот и умница. - Переубеждать её было бесполезно. - Если же все-таки передумаете, то помните: мы даже не подозревали, что деньги фальшивые. Извините за беспокойство.
Я вышел и спустился по лестнице, провожаемый уже знакомым лязганьем засова. Из кухни по-прежнему доносились голоса. Я прошагал к телефону, позвонил в уголовку, назвался, попросил соединить меня с сержантом Стеббинсом и вскоре услышал его голос:
- В чем дело, Гудвин?
1 2 3 4 5 6 7 8