А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

В это время Кейс въехал в парк и погарцевал по дорожке. Если бы убийца выбил Кейса из седла выстрелом, даже со значительного расстояния, лошадь наверняка в страхе бросилась бы наутек. Поэтому, прежде чем спустить курок, убийца вышел из кустов, остановил Кейса и взял Казанову под уздцы. Одной пули вполне хватило. Затем убийца затащил труп в кусты, чтобы его не было видно с дорожки: вдруг мимо проедет ещё какой-нибудь любитель ранних прогулок. Сбросив накидку, убийца скомкал её, запихнул за пазуху, вскочил на Казанову и поехал кататься по парку. Он не торопился, придерживаясь обычного графика Кейса. Через тридцать минут, подъезжая к этой точке, - я указал на опушку маленькой рощицы, - он либо увидел вас, либо остановился и дождался вашего появления, выехал из-за деревьев и, как обычно делал Кейс, приветствовал вас взмахом бича. Но, доехав до конца открытого отрезка дорожки, убийца преобразился. Он быстро соскочил с коня, зная, что Казанова сам найдет дорогу в стойло, и побежал вон из парка в сторону Пятой авеню, чтобы спуститься в подземку или сесть на автобус - смотря куда ему надо было попасть. Он хотел как можно быстрее пустить в ход свое алиби: ведь убийца не мог знать наверняка, скоро ли заметят бесхозную лошадь и начнут искать Кейса. Но ему удалось внушить вам, что десять минут восьмого Кейс был жив и ехал по этому отрезку дорожки. А тело обнаружили к северу отсюда.
- Я написал в рапорте, что видел Кейса, - упрямо пробубнил Хефферан.
- Сотрите это из памяти, изгоните из сознания, - увещевающим тоном произнес я. - Пусть там образуется белое пятно, которое... - Я умолк, решив, что давать более подробные наставления было бы недипломатично, и взглянул на часы. - Теперь у нас девять минут восьмого. Вы тем утром сидели в седле?
- Да.
- Тогда залезайте на лошадь, чтобы все было точь-в-точь как тогда. Ну же, вот он едет!
Должен признаться, этот казак умел вскочить на коня. Он проделал это мгновенно. Я бы за такое же время не успел даже сунуть ногу в стремя. Очутившись в седле, Хефферан устремил взор на дорожку. Оттуда, где мы стояли, светло-гнедой Казанова выглядел и впрямь красавцем. Он был мускулист, но не тяжеловесен, с гордым изгибом шеи, и, как верно заметил Хефферан, легкой пружинистой поступью. Я напряг глаза, пытаясь разглядеть черты лица всадника, но на таком расстоянии это было невозможно. Я видел голубой камзол, желтые бриджи, сутулую спину. Но не лицо.
Хефферан не издал ни единого звука. Всадник подъехал к концу открытого отрезка дорожки, и я снова напряг зрение. Что-то должно было случиться. Мне было известно, что, как только ездок минует крутой изгиб дорожки и скроется за деревьями, его встретят четверо конных полицейских. И кое-что, действительно, случилось. Причем мгновенно и совершенно неожиданно для меня. Гнедой скрылся за поворотом и спустя полсекунды вновь появился из-за деревьев. Гордого изгиба шеи как не бывало, конь несся, будто ошпаренный; покинув дорожку, он резко свернул влево, одним грациозным прыжком достиг поляны и помчался вперед, точно на восток, к Пятой авеню. Теперь я видел только его хвост. Из-за деревьев показалась кавалькада полицейских. Это было похоже на кавалерийскую атаку. Увидев маневр светло-гнедого, лошади полицейских на миг словно одеревенели и, проскользив по земле на неподвижных ногах футов десять, тоже развернулись и понеслись по поляне следом за Казановой.
Из рощи, скрывавшей сарайчик садовника, начали выбегать кричащие люди. Хефферан покинул меня и присоединился к погоне. В воздух взлетели ошметки дерна, и офицер понесся вниз по склону; его конь при этом ощутимо ударил меня крупом в плечо. С востока донесся выстрел, и это доконало меня: сейчас я был готов отдать за коня не то что корону, но даже свое годовое жалование. Но короны у меня не было, коня тоже, и я побежал на своих двоих.
До дорожки я добрался в рекордное время, но дальше начинался пологий подъем, поросший кустами и деревьями, да ещё и огороженный барьерами. Я несся напрямик, ориентируясь на шум и гам. Грянули ещё несколько выстрелов. Даже мчась по пересеченной местности, я, помнится, успел подумать, что будет очень жаль, если одна из пуль угодит в светло-гнедого Казанову. Вскоре впереди замаячила ограда парка. Забыв, какой из выходов ближе, я перемахнул через забор и остановился, отдуваясь и озираясь по сторонам.
Я был на углу Шестьдесят шестой улицы и Пятой авеню. К северу от меня, на расстоянии квартала, у ворот парка, улица была забита машинами. Легковушки, в большинстве своем, такси, жались к тротуарам на перекрестке, к которому со всех сторон сбегались прохожие. Из остановившегося автобуса выскакивали пассажиры. Над толпой возвышались лошади. У меня сложилось впечатление, что их там целый табун, но на самом деле лошадей было шесть или семь, не больше. Все гнедые, плюс светло-гнедой Казанова. Я обрадовался, увидев, что он цел и невредим, и трусцой присоединился к толпе. Казанова стоял под пустым седлом.
Я продирался сквозь толпу, когда полицейский в мундире схватил меня за локоть. И тут, надо же, офицер Хефферан воскликнул:
- Пропустите его! Это Гудвин, человек Ниро Вулфа!
Как мне хотелось от всего сердца поблагодарить его! Но, увы, я ещё не отдышался и не мог говорить, а посему молча протиснулся вперед и, пустив в ход глаза, удовлетворил свое любопытство.
Виктор Тэлботт в голубом камзольчике и канареечных бриджах, целый и невредимый, стоял на мостовой. На его руках повисли двое полицейских. Лицо Вика было заляпано грязью и выглядело очень утомленным.
15
- С радостью сообщаю вам, - сказал я Вулфу под вечер, - что ни один из счетов, которые мы пошлем нашим клиентам, не будет адресован в тюрьму графства. Согласитесь, будь иначе, мы попали бы в очень неловкое положение.
Было начало седьмого, Вулф уже спустился из оранжереи и сидел за столом с бокалом пива в руке. Я стучал на пишущей машинке, печатая счета и смету расходов.
- Бродайк заявил, что купил эскизы, которые ему предложили, и знать не знает, откуда они взялись. Вероятно, он сумеет это доказать. Дороти заключила с Полом мировую и не будет судиться с ним. Саму Дороти тоже не посадят, ибо, как вы сказали, имущество принадлежит ей. Так за каким чертом её судить? Одри и Сэффорду нельзя вменить в вину конную прогулку по парку, о которой они умолчали, дабы избежать осложнений. Кстати, если вам интересно, почему пятнадцать процентов нашего гонорара заплатит конюх, то сообщаю, что он вовсе не конюх, а, как выяснилось, владелец этой школы верховой езды, так что Одри отнюдь не продешевила. Вероятно, они поженятся, сидя в седле.
Вулф хмыкнул.
- Это не сделает их брак счастливее.
- Вы просто предубеждены против института брака, - упрекнул я его. А вдруг я и сам когда-нибудь женюсь? Посмотрите хотя бы на Сола. Он похож на пришпиленную бабочку, но совершенно счастлив. Кстати, о Соле. Зачем вы выкинули деньги на ветер, заставив его и Орри обойти всех нью-йоркских портных?
- Деньги не были потрачены зря, - сердито ответил Вулф, который терпеть не мог обвинений в расточительности. - Хоть это и маловероятно, но все же мистеру Тэлботту могло хватить глупости заказать свой наряд в Нью-Йорке. И все же искать следовало в одном из городов, которые он недавно посетил. Вероятнее всего, в самом отдаленном. Поэтому я позвонил в Лос-Анджелес, и Юго-Западное сыскное бюро отрядило пятерых служащих на поиски. Орри и Сол не только обходили здешних портных. Солу удалось выяснить, что в утренние часы из гостиничного номера мистера Тэлботта можно без труда выйти незамеченным, воспользовавшись лестницей и боковой дверью, и так же незаметно вернуться туда. - Вулф усмехнулся. - Сомневаюсь, что мистеру Крамеру пришло в голову проверить это. Он просто принял на веру слова патрульного, когда тот сказал, что видел мистера Кейса на лошади, живого и здорового, в десять минут восьмого.
- Хорошо, - согласился я. - Но, когда вы подумали, что патрульный мог видеть на лошади целого и невредимого убийцу, почему вы сразу решили, что это был Тэлботт?
- Так решил не я. Так решили факты. Если имел место маскарад с переодеванием, из него мог извлечь выгоду только Тэлботт, поскольку никому другому не требовалось алиби и не было нужды доказывать, что они не присутствовали на месте преступления в указанное время. Важной частью плана был приветственный взмах бичом, и только Тэлботт, часто сопровождавший Кейса, мог знать, что ему придется приветствовать полицейского.
- Ладно, согласен, - ответил я. - Итак, вы позвонили Полу и попросили узнать, куда в последнее время ездил Тэлботт. Боже мой! Этот Пол и в самом деле нам помог! Кстати, Юго-Западное сыскное бюро прислало счет авиапочтой. Полагаю, они хотят как можно быстрее получить чек. Взяли они с нас по-божески, зато портной требует триста долларов за пошив голубого камзольчика и желтых бриджей.
- Пусть его труды оплачивают наши клиенты, - добродушно проговорил Вулф. - Это им вполне по карману. Портного разыскали в пять вечера по тихоокеанскому времени и с трудом уговорили провести за швейной машинкой всю ночь, создавая точную копию костюма.
- Ну что ж, - снова согласился я. - Эта копия должна была совпадать полностью, вплоть до ярлычка. Только так можно было нагнать страху на этого субъекта. Нервы у него - что надо. В шесть утра ему звонят, он снимает трубку и просит перезвонить в половине восьмого. Потом незаметно выбирается на улицу, исполняет свою роль и успевает вернуться к себе до звонка дежурной. Начиная с половины седьмого, когда он застрелил Кейса, ему приходилось строго придерживаться графика. Мне бы такие нервы.
Я встал и подал Вулфу счета и перечень издержек.
- Знаете, - заметил я, снова садясь в кресло, - должно быть, нынче утром он пережил нечто сродни потрясению, когда его "выбрали" на роль Кейса. Во-первых, это наверняка сбило его с толку. Дальше - больше: его заставили переодеться. Всучили коробку с надписью "Кливер, Голливуд". Открыв её, он увидел костюм, точь-в-точь такой же, какой заказывал сам. А ведь он избавился и от костюма, и от револьвера. И вдруг - тот же ярлык на камзоле: "Кливер, Голливуд". Удивляюсь, как ему удалось натянуть костюм, застегнуть пуговицы, подойти к лошади и сесть в седло. Какие нервы! Полагаю, он намеревался как ни в чем не бывало закончить прогулку, но увидел четверку конных полицейских за поворотом, и даже его нервы не выдержали. Вполне могу его понять. Признаюсь честно: когда я звонил вам и читал добытый Полом перечень городов, у меня и в мыслях не было... Тьфу ты, черт!
Вулф поднял глаза.
- Что такое?
- Дайте-ка мне смету расходов. Я забыл внести туда девяносто пять центов, которые Пол должен мне за бутерброды!



1 2 3 4 5 6 7