Старая, но пригодная для питья. Воин заметил, как вытянулось лицо девушки.— У нас нет пищи и почти не осталось воды, — пояснил Ривллим, предваряя вопрос. — До конца дня нужно придумать, где взять и как хранить и то, и другое.Фиар молча смотрела, как спутник закапывает испорченные запасы, и оглянулась.— Может, вернуться? — предложила она.— Представляю, что обрадуются горожане, — возразил Ривллим. — Даже если нас не прогонят или не попытаются убить, вряд ли мы там чем-нибудь разживёмся. Опять же, покойники.Они смотрели на ровную поверхность тракта, вымощенного булыжником. Ветер поднимал небольшие облачка пыли. Скаэн был как на ладони: дорога сюда шла немного вверх. Прохожих на улицах не было.— Нет, — повторил Ривллим. — Идём дальше. Времени и так не осталось.Они привели себя в порядок и зашагали на запад.Льерхе, владелец большого сада (здесь росли лучшие в этих краях яблоки) испугался до беспамятства, когда в двери постучался высокий ольт, с пустыми глазницами. Кожа пришельца была совершенно гладкий и блестящей, словно натёртая воском. Одет скудно, но это хозяин сада припомнил значительно позже.— Этот сад принадлежит вам? — осведомился слепой, указывая в сторону предмета гордости Льерхе. Тот испуганно кивнул, подумав, что посетитель никак не смог бы увидеть сад. Но и об этом он подумал позже.— Мне нужно побывать там, — заявил ольт тоном, не терпящим возражений. — Просто заглянуть. Я ненадолго.— Д-да, разумеется, — пролепетал Льерхе и едва не лишился дара речи, когда с ладони слепца в его ладонь стекло тонкое изящное золотое ожерелье. Льерхе, который считал себя человеком состоятельным, немедленно понял, что такое ожерелье может стоить дороже всего его поместья.— Пригласите меня, — слепой накинул на голову капюшон, к большому облегчению Льерхе.— Ч-что?— В сад, — указал ольт рукой. — Вы же хозяин? Пригласите меня туда.— А, конечно! — обрадовался Льерхе. Он сделал бы всё, что угодно, лишь бы необычный гость исчез поскорее. Оставив, само собой, ожерелье. — Сделайте одолжение, дорогой гость, посетите мой сад.Ольт молча кивнул и зашагал в сторону сада, не дожидаясь продолжения. Владелец сада проводил его взглядом (слепой двигался быстро, но аккуратно — не примял ни единого цветка, ни разу не шагнул мимо тропинки) и только потом обнаружил, что забыл закрыть рот.Затем он заметил, что три огромных цепных пса смотрят в сторону ушедшего незнакомца и усердно виляют хвостами. На мордах их читалась преданность.— Толку от вас, — замахнулся Льерхе на ближайшего. Тот заскулил и лёг на землю. Прости, хозяин. Что я могу поделать?…Пять минут спустя Льерхе осмелился выбраться в сад. Но там никого не оказалось. Либо странный пришелец покинул сад по воздуху, либо… До конца дня хозяин сада осматривал свои владения, но ничего не пропало.Ожерелье оказалось настоящим и очень дорогим, к несказанному восторгу его супруги и трёх дочерей. Пора на покой, подумал Льерхе, рассказав, как он откопал украшение в саду, когда пересаживал молодые яблони. Правды он рассказывать не стал. Всё равно никто не поверит.Ожерелье принесло семейству Льерхе немало переживаний, преимущественно приятных. Но это совсем другая история. VI (XXI) Пыль, пыль и пыль. Пыль кругом. С юга ли, с севера ли дует ветер — он несёт пыль и ничего более. Дождь на эту многострадальную землю проливается крайне редко. И это в непосредственной близости от тракта!Пять дней, прошедших после визита в Скаэн, оказались самыми тяжёлыми. У воина при себе были кое-какие инструменты, но к походу в пустыню он не был готов. Из оружия — два меча; арбалет он оставил в Меорне, в доме, который они занимали вместе с Фиар. Стрел штук пять; наконечников для них взять негде. Одежда нуждается в починке; обувь вскорости тоже потребует её.Фиар была абсолютно убеждена, что, добравшись домой, она сможет ответить на большинство вопросов, которые не дают им покоя. Ривллим и сам надеялся на это. Мысль о том, что они так и будут погружаться в прошлое, пугала сильнее любой из смертей.Добравшись до следующего города, Ниарта, путешественники попытались войти в него, как подобает честным людям. Выяснилось, что со стороны городского кладбища к ним навстречу движется почётный эскорт — пришлось ретироваться. К чести воина и его спутницы, стражники у ворот перепугались гораздо сильнее. Ожившие мертвецы оказались никудышными воинами и вскоре обратились в прах, сражённые либо хищно полыхающим Кошачьим Глазом, либо метко пущенным камнем.Но не все.Несколько покойников, заметив, что противник сильнее, “впитались” в землю, исчезли в ней. Когда Ривллим с Фиар добрались до сравнительно безопасного места, девушка спросила:— Постарайся припомнить: кто-нибудь из нежити уходил подобным образом?Ривллим припомнил поляну, собравшихся у подножия холма покойников… да, действительно. Было.— Мне это не нравится, — заключила Фиар. — Должно быть простое средство, чтобы избавиться от них раз и навсегда, но вот какое?А положение было — хуже некуда. До ближайшего источника воды (речушки к северу отсюда) не менее шестидесяти километров. Вокруг — глинистая пустыня. Из добычи — змеи, да неуловимые тушканчики. Фиар отказалась есть как первое, так и второе.— Есть змей — навлекать на себя проклятие, — заявила она. — А этих крыс я есть не стану. Да и поймай их сначала!Славно получается, подумал воин. Вемкамтамаи, наверняка, не стал бы привередничать.Вспомнив об ольте, Ривллим подумал также: может, и он где-то здесь?Спросил, что по этому поводу думает Фиар.— Он здесь, — пожала та плечами. — Мы встретимся с ним, это несомненно.— Вот что, — заявил Ривллим. — Надо рискнуть пробраться в город. Нужны кое-какие вещи, без них мы далеко не уйдём.— В город? — Фиар недоумённо посмотрела ему в глаза. — Ты шутишь? Ты же видел, чем это кончается.— Мне кажется, — Ривллим ощутил, что слова, приходящие на язык, рождаются не в голове, а приходят извне. — Мне кажется, что причина всему — наше оружие.Он указал на Лист и Дождь, что тихо “разговаривали” неподалёку.— Предлагаешь оставить его здесь? Ни за что.— Нет, — возразил воин терпеливо. — Один из нас останется здесь, вместе с мечом и булавой. Кто-то другой попытается добыть всё необходимое.Видно было, что идея девушку озадачила. Наконец лицо её посветлело, и впервые за эту неделю воин увидел на её лице обычную, приятную улыбку.— Пойду я, — девушка решительно встала, пригладила волосы и отряхнула пыль с одежды.— Ладно, — вздохнул воин. — Тогда слушай, что нам нужно.Фиар была вся внимание.— Были здесь, — повторил Вемкамтамаи медленно. — Куда они направлялись, вы не запомнили?Он находился у святилища. Путь сюда был вовсе не прост. Заклинание несколько раз “промахивалось” — вначале ольт даже думал, что это проделки Келинмеира. Потом изменил мнение. Слишком просто. Грош цена столь мелочным богам. Хотя… Словом, раз двенадцать приходилось обращаться к одному ему известной формуле, прежде чем его вывело на окраины места, где когда-то воздвигнут Меорн. Ольт увидел Камень, заметил примятую траву, выбитые знаки и всё понял. Знак был недвусмысленным. Он повернул на юго-запад и вскоре достиг святилища.Странная здесь обосновалась компания — столетний старец и девушка, которая, видимо, сбежала из Эриггвена в первом, что попалось под руку. Она робко приветствовала Вемкамтамаи и старалась держаться подальше. Старик, разговорившись, упомянул, что беглянку направил сюда именно тот, кто его, ольта, интересует. Немало народу погибло в городе, и не все погибшие — разбойники. Ей же удалось спастись.Ольта поразило, что старик не удивился странному гостю. Ещё старик рассказал, как в долине выросла за одну ночь прекрасная роща, и как призрачные волки бились с войском Заирри, пытавшимся прорваться на север через святилище. Бились, и войска этого более нет.— Может быть, тебе поможет оракул, что я получил этой ночью, — добавил старик, глядя, как рослый слепец бродит среди статуй, время от времени склоняя голову. — Бог, не пожелавший открыть своё имя, сказал: “Путь домой лежит через испытание властью”. После этого бог некоторое время молчал и добавил: “Следуй белой тропой”.— Белой тропой? — “поднял брови” ольт.Старик кивнул.— Спасибо, почтенный, — поджал губы Вемкамтамаи.— Те, кого ты ищешь, — добавил Хранитель, глядя, как ольт укладывает к ногам статуи дикие яблоки, — тоже говорили о белой тропе. Не знаю, где эта тропа, странник, но они намеревались идти куда-то на запад.Ольт резко повернулся к нему лицом.— Вы мне очень помогли, — он поклонился Хранителю и положил тому в ладонь ожерелье. Такое же. — Помогите девушке, чем сможете. Может, кто-нибудь из паломников…— К нам давно не ходят паломники, — отозвался старик, с любопытством глядя на мерно светящееся украшение.— Вскоре они вернутся, — ольт оглянулся, словно прислушиваясь к ветру.Старик и девушка молча глядели, как он уходит в сторону Эриггвена.— Зачем он это сделал? — спросила девушка.— Нужно ли это знать? — ответил старик вопросом, бережно передавая ей ожерелье. — Я сделаю так, как он просит. Твой дом где-то на севере?Девушка кивнула.— Что ж, может быть, тебе повезёт, — Хранитель вновь поглядел в сторону, в которую направился Вемкамтамаи. — Во всяком случае, я стану просить об этом богов.Девушка склонила голову. Ей подумалось, что ольт и тот необычный путник с двумя мечами говорили на одном и том же, странно звучащем языке. И та знатная дама, что появилась в трактире ночью — тоже.Похоже, что всё это — только сон.Сон этот был прекрасным и оказался длиной в долгую и интересную жизнь.Вопреки ожиданиям, ничего страшного не случилось. Сидеть, сжимая в одной руке ножны с Солнечным Листом, а в другой — чехол с Чёрным Дождём, было занятием не очень приятным. От этого внутри было и жарко и холодно одновременно. Светящаяся дымка, которой оружие “разговаривало”, казалась похожим на какие-то символы… буквы… слова… Вот-вот удастся их разобрать!Воин заметил, как сквозь чехол Дождя проступает символ… очень знакомый символ — шестиугольник, знак Башен. Словно в ответ, такой же символ возник на ножнах Листа. И мир поплыл перед глазами…Он очнулся оттого, что кто-то осторожно тормошил его. Ривллим потряс головой. Фиар. Сидит перед ним на корточках, озабоченно глядя в глаза.— Что с тобой?— Всё в порядке, — ноги отчего-то затекли. Когда успели? — Ты что, передумала ходить?Девушка покачала головой.— Час от часу не легче. Я уже сходила, сайир . Видишь? Солнце опускается. Давно так сидишь?Ривллим ошеломлённо взглянул в сторону солнца и понял, что Фиар не шутит. У ног её лежал мешок. С добычей, надо полагать.— Я думал, несколько минут, — он выпустил ножны и чехол из рук и, стиснув зубы, поднялся. — Великие боги, неужели я так и сидел?— Похоже на то, — девушка уселась рядом. — Ну хорошо, главное — жив остался. Посмотри, что я принесла…Посмотреть, действительно, было на что.Несколько десятков арбалетных стрел — тяжёлых, с посеребренными наконечниками. Всевозможная серебряная посуда; несколько плотных многослойных одеяний. В таких передвигались по пустыне меднокожие западные кочевники.Еды тоже немало. Как она всё это утащила? Килограмм сорок!Воин потряс головой.— Во сколько тебе это встало?— Да почти даром.Ривллим грозно взглянул на девушку. Та невинно улыбалась.— Ты что, снова…— Я и не старалась особенно. Вот это, — она указала на серебряную утварь и стрелы, — хотела купить, но дали даром. Ну не то что бы совсем даром… пришлось развлечь хозяев разговорами. Видал бы ты их глаза… А это — Фиар прикоснулась к халатам — подарил один купец, родом из Фендарра…— Где это?— На юго-западной оконечности континента. Узнал, что я направляюсь на запад, и подарил…Ривллим молча смотрел в её спокойные глаза.— В обмен на?..— Да перестань! Просил, если окажусь в Фендарре, передать привет его семье. Чтоб не беспокоились.Воин отвернулся.— Иными словами, теперь весь город знает, куда мы направляемся. Я надеюсь, за вяленое мясо нам не придётся путешествовать куда-нибудь на Восток? Так, передать привет родственникам и знакомым?— Нет, — Фиар уселась на землю и с наслаждением потянулась. — За него пришлось платить. На эту старую колоду обаяние не действует. Буду я ещё магию тратить…Воин молча наливался красным цветом и неожиданно расхохотался. Смеялся он долго, пока из глаз не потекли слёзы.— Что с тобой? — Фиар удивлённо воззрилась на него.— Представил себе весь твой поход, — Ривллим вытер слёзы и вытряхнул содержимое своего рюкзака на траву. — Ну хорошо. Ты у нас молодчина. Сейчас упакую всё это — и можно отправляться.— Как же, — Фиар вытянулась на траве, зажмурившись и подставив лицо солнцу. — Так я и пошла. Вначале отдохну. Дай-ка мне воды.Ривллим вручил ей фляжку и тщательно осмотрел имущество. Оловянные и деревянные предметы надо сжечь, а затем зарыть поглубже всё, что останется. Железу, стали и благородным металлам ничего не сделалось. Ну и камню, конечно.Пока он укладывал вещи, солнце село. Час спустя путешественники продолжили поход.Хотя их ничто не тревожило, оба ощущали на спинах пристальный взгляд.Ольт бродил по улицам Эриггвена, ничего не понимая.Город был пуст. Пуст совершенно; ни одного живого существа — кроме птиц и насекомых, время от времени пролетавших поблизости. В порту стояли две новёхонькие шхуны; Вемкамтамаи рискнул подняться на борт каждого из кораблей, чтобы убедиться, что и там никого нет.Город словно только что выстроили… Ольт заходил то в одно, то в другое строение — чисто, светло и пусто. Одна странность: ни одного подвала, ни одного спуска под землю. Где бы он ни пытался поднять крышку погреба, под ней был камень. Исключая канализацию, куда ольту лезть не хотелось. Кое-где сохранилась мебель — отчего жилища выглядели пугающе. Город-призрак, жители которого содержат его в порядке и чистоте, но не живут в нём.Единственным местом, в которое он не смог попасть, был Храм. У ворот, открывавших проход в высокой замшелой каменной стене, несли караул два огромных волка. Они были полупрозрачными, и ольт отчётливо видел их, только когда те шевелились. Стражи подняли головы, осматривая пришельца, и встали у него на пути. Всё понятно.Ветер свистел на пустынных площадях, бросал в лицо сухие листья. И ещё казалось, будто слышится негромкий разговор, доносящийся из-за спины. Зрение Вемкамтамаи охватывало всё вокруг, и голоса вызывали неприятное чувство. Будто он странствует по расщелине в пространстве, куда погрузилась только лучшая, подлинная часть города, а всё прочее осталось снаружи. И лишь эхо разговоров — а может быть, мыслей — доносится извне. Ольт поспешил убраться из возрождённого, но неприветливого Эриггвена.Он бросил прощальный взгляд на город, поднявшись на северо-западный, высочайший, холм. Храмы не были видны: взамен за каменной стеной возвышались кроны деревьев.Ольт обратил внимание на северную часть горизонта. Увидел людей. Много людей.Всадники ехали в направлении Эриггвена — спустившись с ближайших гор. Ещё одно изменение истории, усмехнулся Вемкамтамаи. Тот Эриггвен был уничтожен во время войны и никогда не восставал из пепла.Остановка у стремительной горной речки Талевиары стала самым приятным воспоминанием. Жизнь тянется к воде; у берегов речушки, а также у небольшого озера, которое образовалось на месте возникшей после землетрясения впадины, водилось почти всё, что можно встретить в этих краях. Полоса леса тянулась всего метров на сто в сторону от реки, и здешние звери человека не боялись.— Естественно, — Фиар указала на изрядно стёршиеся от времени знаки — линии, высеченные на скалах и некогда заполненные ярко-красной краской. — Видишь? Ручаюсь, это охранные знаки. Я слышала, что речка всегда считалась священным местом. Здесь не охотятся, не срубают деревьев, не устраивают жилищ.— Похоже на то, — Ривллим оглядывал окрестности, наслаждаясь прохладой, исходящей от воды, и необычайно красивым пейзажем. — Какие интересные деревья. Очертаниями — словно люди.— Говорят, — девушка понизила голос, — здесь жило племя, считавшее, что часть их души заключена в окрестных деревьях, скалах, воде. Эти деревья могут рассказывать самые невероятные истории, могут навевать разнообразные сны. И жестоко мстят тем, кто осмеливается нанести им вред.— Ты в это веришь? — спросил воин с сомнением в голосе. Тон Фиар вовсе не был похож на то, к чему он привык. Никогда она не говорила о подобных вещах с такой таинственностью.— Конечно, нет! — девушка расхохоталась и присев у берега, зачерпнула пригоршню воды. — Я выросла из сказок. Но что-то странное в этом месте, не находишь?Ривллим оглянулся. Деревья словно прислушивались к речам гостей. Показалось даже, что он ощущает внимательный взгляд сотен глаз. Такое ощущение возникает, когда кто-нибудь поблизости упорно думает о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45