По мнению Эда, это был разумный и дальновидный ход, настолько, что впору было заподозрить в нём авторство кого-то из старших подруг конунговой дочери. Впрочем, насколько он знал, у неё не было подруг.
– И вы дерётесь послезавтра? – отсмеявшись, переспросила Лизабет. От смеха её рябые щёчки раскраснелись, и она стала почти хорошенькой.
– Да.
– За две недели до моей свадьбы! Эд, ты совсем обезумел, вызывая его!
– Я не вызывал его. Он сам меня вызвал.
Она захлопала глазами. Потом фыркнула, уже не выглядя столь довольной, как прежде.
– Так он и впрямь всерьёз увлёкся этой Чаттоной…
– Ревнуешь? – поддел Эд. – А я? За меня ты не боишься?
– Не смеши меня. – Она скользнула ладонью по его плечу, мимоходом погладив небольшие, но твёрдые и упругие мускулы, выпирающие под кожей, отдав этим жестом наибольшую дань его телу и силе, какую только может дать мужчине женщина. – Я скорее боюсь за Сальдо. Ты ведь не убьёшь его?
– Ты его любишь? – напористо спросил Эд.
Лизабет смутилась, что нечасто с ней бывало.
– Тогда убью.
– Эд!
– Брось, Лиз. Где видано, чтобы члены благородных кланов убивали друг друга из-за шлюхи?
– И тем не менее вы дерётесь, – обиженно заметила она. Боги, как быстро у неё менялось настроение. Вот уже и недовольна, а только что смеялась над ситуацией.
– Я бы оскорбил его, если бы не согласился.
– Ты и так его оскорбил.
– Обида обиде рознь, – загадочно сказал Эд, переводя разговор в плоскость таинственной сферы мужских представлений о чести, чем вынудил Лизабет замолчать. Воспользовавшись паузой, он мягко отвёл от себя её руку, встал и принялся одеваться.
– Я на самом деле никак не поверю, что стану его женой, – проговорила Лизабет за спиной Эда, будто про себя. Она часто так говорила, особенно после соития – так у неё выражалась ночная меланхолия. – Ты вот спросил, люблю ли… а я… Я не знаю, Эд. Вот сама думаю всё время и не знаю. Он мне нравится. Может, я его полюблю, когда узнаю в постели. Он же думает, что я девственница, знаешь? – она хихикнула, забавляясь этой мыслью. – Я-то сумею провести его в брачную ночь, но… что если он окажется неуклюжим? Или будет дурно пахнуть, или некрасиво выглядеть голым? Ты очень красив, когда голый, – заявила она.
– Спасибо, моя леди, – коротко отозвался Эд, затягивая пояс. – Хотя вообще-то я полагал, что и одетым смотрюсь недурно.
– А у Сальдо красивое лицо, – не слушая, продолжала Лизабет. – Очень красивое. Лучше, чем твоё. У тебя рот такой… терпеть не могу твой рот. И когда вот так ухмыляешься, да! А у него губы мягкие… тёплые… И нежные такие! И кожа на лице нежная, как у женщины. Я когда его целую, чувствую себя пятнадцатилетней, – она прижала пальцы к губам и широко улыбнулась. Потом улыбка разом сбежала с лица. – Но и что, что он красивый? Вдруг он скучный? Я вижу его пока только на официальных приёмах… ты же знаешь, раз я его невеста, нам запрещено оставаться наедине. Так глупо, по-моему… И на этих приёмах он всегда молчит или несёт такую чушь! Он ужасно скучный.
– Зато красивый, – напомнил Эд. – Влюбишься хотя бы за это. Что, к слову, уже больше, чем есть у многих твоих потенциальных мужей. Вспомни хотя бы Крестона, тебя же вроде бы за него сперва сватали?
– Уилл-Вислоух? – хихикнула Лизабет.
– Точно. Видишь, могло быть намного хуже.
Лизабет посмотрела на него с благодарностью. Эд на миг почувствовал себя неуютно – он хотел её подколоть, а на деле утешил. Надо же, какой конфуз.
– А может, я и не захочу, чтобы ты приходил ко мне после свадьбы. Если с таким лицом у Сальдо ещё и тело, как у тебя… то не захочу.
– Тогда я точно его убью, – пообещал Эд. – В приступе дикой ревности.
– А хотела бы я выйти за тебя. Хотела бы! Но ты ведь женился на этой ублюдочной сучке Магдалене…
Эд решил, что самое время заткнуть ей рот прощальным поцелуем. Не в том даже дело, что Лизабет лгала – хотя, может быть, не до конца отдавая себе в этом отчёт. Она никогда не вышла бы за него. Она могла выбирать между Бристансоном и Крестоном, сравнивая хоть их внешность, хоть могущество их семей, но никогда не стала бы выбирать между Эдом Эфрином и кем-то ещё – потому что выбор этот однозначно не оказался бы в пользу безродного смерда, как бы он ни был хорош в постели. Эд понимал это и ни в чём её не винил. Другое дело – её отношение к Магдалене, её мелочная, пакостливая ненависть, которая может существовать только между женщинами и только между сёстрами. Магда любила Лизабет не больше, чем та её, но Эд ни разу не слышал от неё подобных слов.
Он прервал поцелуй, и Лизабет крепко ухватила его за шею, требовательно заглянув в глаза.
– Пообещай не убивать Сальдо.
– Обещаю.
– Клянись Гилас!
– Клянусь Гилас не убивать твоего Сальдо. Ты что, за дурака меня держишь? Я не стану портить тебе свадьбу, моё милое строгое дитя, – сказал Эд. Потом чмокнул её в лоб, высвободился и задул свечу, мерцавшую у изголовья кровати.
– Всё. Можешь переодеваться, – сказал он, забрал со стола свою трубку и, откинув гобелен на двери, вышел из спальни конунговой дочери.
Служанка клевала носом в кресле у входа. Эд тронул её за плечо и приложил палец к губам. Вкладывая в ладонь женщины золотой – привычную дань, – Эд подумал, сколько же всё-таки платит ей Лизабет, и платит ли вообще. А если нет, то скольких её любовников в неделю должна пропускать милашка Марджи, чтобы оплачивать платья, в которых она щеголяет…
Служанка провела Эда будуаром и тесной, обильно опрысканной духами приёмной, дальше которой не могли пройти простые смертные и мужчины с некрасивыми телами. Лизабет Фосиган пользовалась немалым влиянием на своего отца и ничуть этого не скрывала. Днём её апартаменты в замке осаждало не многим меньше лизоблюдов, чем приёмную самого конунга, а на балах право танцевать с ней, быстро шепча ей на ушко прошения вперемешку с комплиментами, расписывалось и оплачивалось не менее чем за неделю. Неизвестно, какую часть этих прошений Лизабет удовлетворяла, и вообще доходило ли хоть что-то до её отца, или эта маленькая развратница была ещё и ловкой мошенницей – как-никак, покровителем её рода была Лукавая Тафи. Но деловая хватка у девочки была та ещё: её покои и наряды были едва ли не самыми роскошными не только в замке, но и во всём Верхнем Сотелсхейме, и непохоже, что всё это – щедростью любящего родителя. Эд знал, что лорд Фосиган довольно-таки прижимист, и хотя для тех, к кому у него лежала душа, его карман был открыт так же широко, как и сердце, использовать конунга как дойную корову не получалось даже у его любимых дочерей. Лизабет же обеспечивала себя сама, и хотя явно этого никто не утверждал, ибо это было неприлично, на самом деле многие ею восхищались. Эд тоже, но не из-за этого. Урвать свой кусок пожирнее он и сам умел, этим его трудно было удивить, и в этом отношении ему от Лизабет ничего не было нужно. Он не обивал её пороги и не искал её взгляда на балах, не прислуживал ей за общим столом и не подсаживал на коня во время охоты. По большому счёту, это она добивалась его – из спортивного интереса. Едва он появился, она была поражена: как, первый мужчина при дворе, который не пытается через её голову дотянуться до конунга! Поскольку Эд дотянулся до конунга самостоятельно, Лизабет была ему не нужна. Это её ужасно заводило. Их связь длилась уже три года – практически с того дня, когда конунг приблизил Эда ко двору. Это была самая давняя его связь, не считая Северины, конечно. И всё это время Лизабет подогревало то, что Эду по-прежнему ничего не было от неё нужно. Всё, что Эд хотел взять у конунга, он просто брал у конунга. И если весь Сотелсхейм ненавидел его за это, то Лизабет именно за это и любила, потому что воображала, что он с ней ради неё самой.
В действительности это была очень несчастная и очень одинокая девочка. Эд надеялся, что она и вправду сумеет полюбить Сальдо Бристансона… хотя это и было довольно цинично с его стороны.
Жизнь в замке Сотелсхейма не замирала никогда, лишь утихала, когда большинство его обитателей погружались в сон, и ночью в коридорах и галереях можно было встретить отдельных стражников или даже целый патруль. К счастью, Эду не было нужды от них прятаться – никто и никогда не стал бы задавать ему вопросов. Они не сомневались, что он от конунга, даже если официально конунга не было в замке. Мало ли, что там официально, на деле могло быть всякое… Беспечно разрывая ночную тишину звуком своих шагов, Эд в который раз подумал, что мог бы последовательно зайти в покои всех членов семьи конунга, включая его самого, и вырезать их одного за другим, прежде чем кто-нибудь поинтересовался бы происхождением крови на его одежде. Слепая и немая преданность людей Фосигана своему лорду поражала – не только своей безмерностью, но и тем, как близко она граничит с глупостью. Эд подумал, что это, пожалуй, тема для ночной беседы с лордом Грегором, если ему вздумается послушать очередной досужий трёп своего любимца. Но не в ближайшие дни, это точно. В ближайшие дни – дуэль, а потом неизбежная головомойка за неё. Может быть, арест. Магда расстроится… Эд вздохнул. Жаль, что присутствовавшие в «Серебряном роге» друзья Бристансона отговорили его от немедленной дуэли. Эд предпочёл бы разобраться с этим делом быстро. Это было неизбежно, и всё же одна только мысль о предстоящем поединке вызывала в Эде смесь досады, раздражения и глухого отвращения к самому себе. Нет, не надо было до этого доводить. С другой стороны, как можно было до этого не довести? И разве были другие пути?
Во дворе Эд вздохнул снова, более глубоко, наполняя лёгкие предрассветной свежестью. До рассвета оставалось не менее часа, но как же славно дышалось. Эд нарочно замедлил шаг, идя к конюшням. Домой ехать страшно не хотелось. Постельный разговор с Лизабет, вроде бы вполне невинный, отчего-то испортил ему настроение. И почему только женщины не могут, сделав дело, просто заткнуться и дать мужчине спокойно покурить? Покурить! Эд вытащил трубку и, на ходу набив её, блаженно затянулся. Магда тоже не любила, когда он курил. А вот Северине всё равно. Она равнодушна к запахам – вернее, ей нравятся все запахи, которые исходят от него.
Второй раз за ночь он думал о Северине. Эд сбавил шаг, пытаясь вспомнить, когда был у неё последний раз. Месяц тому, что ли? Или уже больше? Он помнил, что ночь была холодная, он выскочил на задний двор отлить и чуть не застудил себе всё, что можно. Не летом, значит, дело было, весной ещё… так давно? Эд остановился и глубоко затянулся табаком. Хороший табак. В лавке Северины такого, конечно, не было, но он всегда брал у неё немного и выкуривал прямо там. Ей нравилось делать ему такие вот маленькие подарки, а он никогда ничего ей не дарил. Только давал деньги, стараясь отмахнуться от мысли, что таким образом превращает её в шлюху. Проще было убедить себя, что это всё ещё благодарность за то, что она для него сделала, когда он впервые попал в этот город. Хотя на самом деле он поступал так потому, что, не заплатив ей золотом, должен был бы платить чем-то другим. Чем-то, что нельзя купить. А у него не было на это ни времени, ни сил.
Странно – подобные мысли должны были утомить его и вызвать раздражение, но вместо этого только сильнее захотелось её увидеть. Эд вытряхнул из трубки прогоревший табак и вошёл в конюшню. Дежурный конюх знал его и не остановил. Эд задумчиво провёл ладонью по крупу своего коня, подумав, что бедолагу не мешало бы почистить.
– Хреновый я хозяин. И муж хреновый, – сообщил он коню, и тот презрительно фыркнул в ответ: мне бы, мол, твои заботы. Эд вскочил в седло и выехал во двор, по-прежнему не таясь, но уже и не очень шумя. Не приведи Гилас, и впрямь его заметит конунг из окна – потребует к себе и до утра уже не отпустит. А Эд хотел к Северине. Теперь и вправду хотел.
Он беспрепятственно проехал через Верхний город, встретив по дороге только одного путника, такого же, как он, праздношатающегося гуляку. К тому времени, когда Эд добрался до Криворукой улицы, уже почти рассвело и витиеватые переулки Нижнего города понемногу заполнялись людьми. Он не прятался и здесь: они знали его, хотя никогда с ним не говорили, и он принадлежал им больше, чем чистым мощёным мостовым Верхнего Сотелсхейма.
Вычищенная вывеска «Красная змея» выдавала в её хозяйке рабочее настроение. Это было хорошо. Хорошо, если она занята делами и не думает о нём – будет меньше упрёков…
И всё-таки, будь Эд хотя бы чуточку сентиментальнее, он непременно поверил бы, что она его ждала – так быстро она открыла дверь и таким спокойным, вовсе не удивленным было её лицо, когда их взгляды встретились.
Северина ничего не сказала Эду, только поцеловала его, и от неё пахло мятой и спиртом, а руки были скользкими и неестественно чистыми от уксуса.
– Так рано встала? Работаешь? – с усмешкой спросил Эд, прекрасно зная, что, скорее всего, она ещё не ложилась. В Нижнем городе надо было поискать женщину более порядочную, чем аптекарша Северина из «Красной змеи», но главных своих клиентов она принимала ночами, как и шлюхи из квартала Тафи. Это единственное, что их роднило. Если задуматься, между Лизабет Фосиган и теми же шлюхами общего было куда больше.
Но к Мологу Лизабет Фосиган. И даже шлюх из квартала Тафи тоже к Мологу… к Мологу всё.
Всё.
Северина не ответила на его вопрос, но Эд ведь и не ждал ответа. А то, чего он вправду ждал, она ему дала, как всегда. И через час он уснул в её узкой неудобной постели, на соломенном матраце, в мансарде над лавкой, пропитанной резкими запахами неизвестных трав. И пока он спал, Северина бережно расчесала и заплела его волосы.
Домой Эд вернулся после полудня. По меркам Верхнего Сотелсхейма это было раннее утро, когда благородные леди ходили друг другу в гости на завтрак, а их не менее благородные мужья только-только подтягивались из пивнушек. До вечера леди теперь будут заниматься своими обычными дамскими глупостями, а для мужчин наступит сонное время суток. Эд в который раз подумал, что если бы Одвеллы надумали брать Сотелсхейм штурмом, то наилучшим временем для этого был бы промежуток от двух до пяти часов дня. Глубокая ночь для благородных воинов клана Фосиган, стало быть.
Сам Эд, выросший далеко от Сотелсхейма, всё-таки придерживался менее извращённого режима дня, но всё равно чувствовал себя достаточно помятым за прошедшую ночь, хотя и совершенно довольным. Поэтому он вошёл в свой дом, напевая, и подмигнул топтавшемуся у статуи лакею.
– Доброе утро, милорд, – с подчёркнутой вежливостью, отличающей всех лакеев, произнёс тот.
– И тебе доброй ночи, – зевая, отозвался Эд. – Что нового?
– Осмелюсь сообщить, что вас ожидают…
– Ох, нет. Не надо. Молчи, – скривился Эд. – И зачем я только спросил? Утром расскажешь.
– Утром? Милорд…
– Ну, завтра. Завтра утром. Какая, к дьяволу, разница? – пробормотал Эд, поднимаясь по лестнице. Кто бы его там ни ожидал, подождут ещё немного.
В доме было непривычно тихо – Магдалена, видимо, уехала с утра гулять. «Счастье-то какое», – подумал Эд, входя в свою спальню – и замер на пороге, с изумлением озирая открывшуюся картину.
Платяной шкаф был распахнут настежь. Вся одежда Эда – сорочки, штаны, куртки, чулки и плащи – была живописно расшвыряна по полу, стульям и кровати. С балдахина свешивалась парадная перевязь, которую Эд давно считал безвозвратно потерянной. На постели поверх одеяла валялись две пары охотничьих сапог.
И посреди всего это бардака, задумчиво подперев голову рукой, сидела его жена. Сидела и глядела в окно.
Эд деликатно кашлянул. Магдалена выпрямилась и повернулась к нему. Лицо её было абсолютно спокойно.
– Решила устроить уборку? – с любопытством спросил Эд. – Или у тебя была истерика?
Магдалена положила руку на подоконник – спокойным, врождённо изящным жестом.
– Я выбирала, что мне надеть.
Хмыкнув, Эд наконец вошёл в спальню, стараясь не особо топтать свой гардероб.
– И как? Что-нибудь подошло?
– Да. Но искать пришлось долго.
– Рад, что ты осталась довольна. Так тут можно прибрать? Хотя, наверное, не сейчас. Я хотел бы вздремнуть часика два…
– Эдвард! – сказала Магдалена.
– Да? – ласково отозвался тот. Она почти никогда не называла его иначе, чем именем, которое он взял, присоединяясь к клану Фосиган. Видимо, так ей проще было убедить себя, что он ей ровня.
– Где ты был?
– В замке, – ответил он, сбрасывая с кровати свои сапоги.
– До того.
– Душа моя, ты решила устроить мне допрос?
Магдалена продолжала смотреть на него, не двигаясь с места. Её рука всё так же спокойно лежала на подоконнике. Воспользовавшись паузой, Эд закинул ногу на колено и взялся за сапог.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Тебе держать ответ'
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– И вы дерётесь послезавтра? – отсмеявшись, переспросила Лизабет. От смеха её рябые щёчки раскраснелись, и она стала почти хорошенькой.
– Да.
– За две недели до моей свадьбы! Эд, ты совсем обезумел, вызывая его!
– Я не вызывал его. Он сам меня вызвал.
Она захлопала глазами. Потом фыркнула, уже не выглядя столь довольной, как прежде.
– Так он и впрямь всерьёз увлёкся этой Чаттоной…
– Ревнуешь? – поддел Эд. – А я? За меня ты не боишься?
– Не смеши меня. – Она скользнула ладонью по его плечу, мимоходом погладив небольшие, но твёрдые и упругие мускулы, выпирающие под кожей, отдав этим жестом наибольшую дань его телу и силе, какую только может дать мужчине женщина. – Я скорее боюсь за Сальдо. Ты ведь не убьёшь его?
– Ты его любишь? – напористо спросил Эд.
Лизабет смутилась, что нечасто с ней бывало.
– Тогда убью.
– Эд!
– Брось, Лиз. Где видано, чтобы члены благородных кланов убивали друг друга из-за шлюхи?
– И тем не менее вы дерётесь, – обиженно заметила она. Боги, как быстро у неё менялось настроение. Вот уже и недовольна, а только что смеялась над ситуацией.
– Я бы оскорбил его, если бы не согласился.
– Ты и так его оскорбил.
– Обида обиде рознь, – загадочно сказал Эд, переводя разговор в плоскость таинственной сферы мужских представлений о чести, чем вынудил Лизабет замолчать. Воспользовавшись паузой, он мягко отвёл от себя её руку, встал и принялся одеваться.
– Я на самом деле никак не поверю, что стану его женой, – проговорила Лизабет за спиной Эда, будто про себя. Она часто так говорила, особенно после соития – так у неё выражалась ночная меланхолия. – Ты вот спросил, люблю ли… а я… Я не знаю, Эд. Вот сама думаю всё время и не знаю. Он мне нравится. Может, я его полюблю, когда узнаю в постели. Он же думает, что я девственница, знаешь? – она хихикнула, забавляясь этой мыслью. – Я-то сумею провести его в брачную ночь, но… что если он окажется неуклюжим? Или будет дурно пахнуть, или некрасиво выглядеть голым? Ты очень красив, когда голый, – заявила она.
– Спасибо, моя леди, – коротко отозвался Эд, затягивая пояс. – Хотя вообще-то я полагал, что и одетым смотрюсь недурно.
– А у Сальдо красивое лицо, – не слушая, продолжала Лизабет. – Очень красивое. Лучше, чем твоё. У тебя рот такой… терпеть не могу твой рот. И когда вот так ухмыляешься, да! А у него губы мягкие… тёплые… И нежные такие! И кожа на лице нежная, как у женщины. Я когда его целую, чувствую себя пятнадцатилетней, – она прижала пальцы к губам и широко улыбнулась. Потом улыбка разом сбежала с лица. – Но и что, что он красивый? Вдруг он скучный? Я вижу его пока только на официальных приёмах… ты же знаешь, раз я его невеста, нам запрещено оставаться наедине. Так глупо, по-моему… И на этих приёмах он всегда молчит или несёт такую чушь! Он ужасно скучный.
– Зато красивый, – напомнил Эд. – Влюбишься хотя бы за это. Что, к слову, уже больше, чем есть у многих твоих потенциальных мужей. Вспомни хотя бы Крестона, тебя же вроде бы за него сперва сватали?
– Уилл-Вислоух? – хихикнула Лизабет.
– Точно. Видишь, могло быть намного хуже.
Лизабет посмотрела на него с благодарностью. Эд на миг почувствовал себя неуютно – он хотел её подколоть, а на деле утешил. Надо же, какой конфуз.
– А может, я и не захочу, чтобы ты приходил ко мне после свадьбы. Если с таким лицом у Сальдо ещё и тело, как у тебя… то не захочу.
– Тогда я точно его убью, – пообещал Эд. – В приступе дикой ревности.
– А хотела бы я выйти за тебя. Хотела бы! Но ты ведь женился на этой ублюдочной сучке Магдалене…
Эд решил, что самое время заткнуть ей рот прощальным поцелуем. Не в том даже дело, что Лизабет лгала – хотя, может быть, не до конца отдавая себе в этом отчёт. Она никогда не вышла бы за него. Она могла выбирать между Бристансоном и Крестоном, сравнивая хоть их внешность, хоть могущество их семей, но никогда не стала бы выбирать между Эдом Эфрином и кем-то ещё – потому что выбор этот однозначно не оказался бы в пользу безродного смерда, как бы он ни был хорош в постели. Эд понимал это и ни в чём её не винил. Другое дело – её отношение к Магдалене, её мелочная, пакостливая ненависть, которая может существовать только между женщинами и только между сёстрами. Магда любила Лизабет не больше, чем та её, но Эд ни разу не слышал от неё подобных слов.
Он прервал поцелуй, и Лизабет крепко ухватила его за шею, требовательно заглянув в глаза.
– Пообещай не убивать Сальдо.
– Обещаю.
– Клянись Гилас!
– Клянусь Гилас не убивать твоего Сальдо. Ты что, за дурака меня держишь? Я не стану портить тебе свадьбу, моё милое строгое дитя, – сказал Эд. Потом чмокнул её в лоб, высвободился и задул свечу, мерцавшую у изголовья кровати.
– Всё. Можешь переодеваться, – сказал он, забрал со стола свою трубку и, откинув гобелен на двери, вышел из спальни конунговой дочери.
Служанка клевала носом в кресле у входа. Эд тронул её за плечо и приложил палец к губам. Вкладывая в ладонь женщины золотой – привычную дань, – Эд подумал, сколько же всё-таки платит ей Лизабет, и платит ли вообще. А если нет, то скольких её любовников в неделю должна пропускать милашка Марджи, чтобы оплачивать платья, в которых она щеголяет…
Служанка провела Эда будуаром и тесной, обильно опрысканной духами приёмной, дальше которой не могли пройти простые смертные и мужчины с некрасивыми телами. Лизабет Фосиган пользовалась немалым влиянием на своего отца и ничуть этого не скрывала. Днём её апартаменты в замке осаждало не многим меньше лизоблюдов, чем приёмную самого конунга, а на балах право танцевать с ней, быстро шепча ей на ушко прошения вперемешку с комплиментами, расписывалось и оплачивалось не менее чем за неделю. Неизвестно, какую часть этих прошений Лизабет удовлетворяла, и вообще доходило ли хоть что-то до её отца, или эта маленькая развратница была ещё и ловкой мошенницей – как-никак, покровителем её рода была Лукавая Тафи. Но деловая хватка у девочки была та ещё: её покои и наряды были едва ли не самыми роскошными не только в замке, но и во всём Верхнем Сотелсхейме, и непохоже, что всё это – щедростью любящего родителя. Эд знал, что лорд Фосиган довольно-таки прижимист, и хотя для тех, к кому у него лежала душа, его карман был открыт так же широко, как и сердце, использовать конунга как дойную корову не получалось даже у его любимых дочерей. Лизабет же обеспечивала себя сама, и хотя явно этого никто не утверждал, ибо это было неприлично, на самом деле многие ею восхищались. Эд тоже, но не из-за этого. Урвать свой кусок пожирнее он и сам умел, этим его трудно было удивить, и в этом отношении ему от Лизабет ничего не было нужно. Он не обивал её пороги и не искал её взгляда на балах, не прислуживал ей за общим столом и не подсаживал на коня во время охоты. По большому счёту, это она добивалась его – из спортивного интереса. Едва он появился, она была поражена: как, первый мужчина при дворе, который не пытается через её голову дотянуться до конунга! Поскольку Эд дотянулся до конунга самостоятельно, Лизабет была ему не нужна. Это её ужасно заводило. Их связь длилась уже три года – практически с того дня, когда конунг приблизил Эда ко двору. Это была самая давняя его связь, не считая Северины, конечно. И всё это время Лизабет подогревало то, что Эду по-прежнему ничего не было от неё нужно. Всё, что Эд хотел взять у конунга, он просто брал у конунга. И если весь Сотелсхейм ненавидел его за это, то Лизабет именно за это и любила, потому что воображала, что он с ней ради неё самой.
В действительности это была очень несчастная и очень одинокая девочка. Эд надеялся, что она и вправду сумеет полюбить Сальдо Бристансона… хотя это и было довольно цинично с его стороны.
Жизнь в замке Сотелсхейма не замирала никогда, лишь утихала, когда большинство его обитателей погружались в сон, и ночью в коридорах и галереях можно было встретить отдельных стражников или даже целый патруль. К счастью, Эду не было нужды от них прятаться – никто и никогда не стал бы задавать ему вопросов. Они не сомневались, что он от конунга, даже если официально конунга не было в замке. Мало ли, что там официально, на деле могло быть всякое… Беспечно разрывая ночную тишину звуком своих шагов, Эд в который раз подумал, что мог бы последовательно зайти в покои всех членов семьи конунга, включая его самого, и вырезать их одного за другим, прежде чем кто-нибудь поинтересовался бы происхождением крови на его одежде. Слепая и немая преданность людей Фосигана своему лорду поражала – не только своей безмерностью, но и тем, как близко она граничит с глупостью. Эд подумал, что это, пожалуй, тема для ночной беседы с лордом Грегором, если ему вздумается послушать очередной досужий трёп своего любимца. Но не в ближайшие дни, это точно. В ближайшие дни – дуэль, а потом неизбежная головомойка за неё. Может быть, арест. Магда расстроится… Эд вздохнул. Жаль, что присутствовавшие в «Серебряном роге» друзья Бристансона отговорили его от немедленной дуэли. Эд предпочёл бы разобраться с этим делом быстро. Это было неизбежно, и всё же одна только мысль о предстоящем поединке вызывала в Эде смесь досады, раздражения и глухого отвращения к самому себе. Нет, не надо было до этого доводить. С другой стороны, как можно было до этого не довести? И разве были другие пути?
Во дворе Эд вздохнул снова, более глубоко, наполняя лёгкие предрассветной свежестью. До рассвета оставалось не менее часа, но как же славно дышалось. Эд нарочно замедлил шаг, идя к конюшням. Домой ехать страшно не хотелось. Постельный разговор с Лизабет, вроде бы вполне невинный, отчего-то испортил ему настроение. И почему только женщины не могут, сделав дело, просто заткнуться и дать мужчине спокойно покурить? Покурить! Эд вытащил трубку и, на ходу набив её, блаженно затянулся. Магда тоже не любила, когда он курил. А вот Северине всё равно. Она равнодушна к запахам – вернее, ей нравятся все запахи, которые исходят от него.
Второй раз за ночь он думал о Северине. Эд сбавил шаг, пытаясь вспомнить, когда был у неё последний раз. Месяц тому, что ли? Или уже больше? Он помнил, что ночь была холодная, он выскочил на задний двор отлить и чуть не застудил себе всё, что можно. Не летом, значит, дело было, весной ещё… так давно? Эд остановился и глубоко затянулся табаком. Хороший табак. В лавке Северины такого, конечно, не было, но он всегда брал у неё немного и выкуривал прямо там. Ей нравилось делать ему такие вот маленькие подарки, а он никогда ничего ей не дарил. Только давал деньги, стараясь отмахнуться от мысли, что таким образом превращает её в шлюху. Проще было убедить себя, что это всё ещё благодарность за то, что она для него сделала, когда он впервые попал в этот город. Хотя на самом деле он поступал так потому, что, не заплатив ей золотом, должен был бы платить чем-то другим. Чем-то, что нельзя купить. А у него не было на это ни времени, ни сил.
Странно – подобные мысли должны были утомить его и вызвать раздражение, но вместо этого только сильнее захотелось её увидеть. Эд вытряхнул из трубки прогоревший табак и вошёл в конюшню. Дежурный конюх знал его и не остановил. Эд задумчиво провёл ладонью по крупу своего коня, подумав, что бедолагу не мешало бы почистить.
– Хреновый я хозяин. И муж хреновый, – сообщил он коню, и тот презрительно фыркнул в ответ: мне бы, мол, твои заботы. Эд вскочил в седло и выехал во двор, по-прежнему не таясь, но уже и не очень шумя. Не приведи Гилас, и впрямь его заметит конунг из окна – потребует к себе и до утра уже не отпустит. А Эд хотел к Северине. Теперь и вправду хотел.
Он беспрепятственно проехал через Верхний город, встретив по дороге только одного путника, такого же, как он, праздношатающегося гуляку. К тому времени, когда Эд добрался до Криворукой улицы, уже почти рассвело и витиеватые переулки Нижнего города понемногу заполнялись людьми. Он не прятался и здесь: они знали его, хотя никогда с ним не говорили, и он принадлежал им больше, чем чистым мощёным мостовым Верхнего Сотелсхейма.
Вычищенная вывеска «Красная змея» выдавала в её хозяйке рабочее настроение. Это было хорошо. Хорошо, если она занята делами и не думает о нём – будет меньше упрёков…
И всё-таки, будь Эд хотя бы чуточку сентиментальнее, он непременно поверил бы, что она его ждала – так быстро она открыла дверь и таким спокойным, вовсе не удивленным было её лицо, когда их взгляды встретились.
Северина ничего не сказала Эду, только поцеловала его, и от неё пахло мятой и спиртом, а руки были скользкими и неестественно чистыми от уксуса.
– Так рано встала? Работаешь? – с усмешкой спросил Эд, прекрасно зная, что, скорее всего, она ещё не ложилась. В Нижнем городе надо было поискать женщину более порядочную, чем аптекарша Северина из «Красной змеи», но главных своих клиентов она принимала ночами, как и шлюхи из квартала Тафи. Это единственное, что их роднило. Если задуматься, между Лизабет Фосиган и теми же шлюхами общего было куда больше.
Но к Мологу Лизабет Фосиган. И даже шлюх из квартала Тафи тоже к Мологу… к Мологу всё.
Всё.
Северина не ответила на его вопрос, но Эд ведь и не ждал ответа. А то, чего он вправду ждал, она ему дала, как всегда. И через час он уснул в её узкой неудобной постели, на соломенном матраце, в мансарде над лавкой, пропитанной резкими запахами неизвестных трав. И пока он спал, Северина бережно расчесала и заплела его волосы.
Домой Эд вернулся после полудня. По меркам Верхнего Сотелсхейма это было раннее утро, когда благородные леди ходили друг другу в гости на завтрак, а их не менее благородные мужья только-только подтягивались из пивнушек. До вечера леди теперь будут заниматься своими обычными дамскими глупостями, а для мужчин наступит сонное время суток. Эд в который раз подумал, что если бы Одвеллы надумали брать Сотелсхейм штурмом, то наилучшим временем для этого был бы промежуток от двух до пяти часов дня. Глубокая ночь для благородных воинов клана Фосиган, стало быть.
Сам Эд, выросший далеко от Сотелсхейма, всё-таки придерживался менее извращённого режима дня, но всё равно чувствовал себя достаточно помятым за прошедшую ночь, хотя и совершенно довольным. Поэтому он вошёл в свой дом, напевая, и подмигнул топтавшемуся у статуи лакею.
– Доброе утро, милорд, – с подчёркнутой вежливостью, отличающей всех лакеев, произнёс тот.
– И тебе доброй ночи, – зевая, отозвался Эд. – Что нового?
– Осмелюсь сообщить, что вас ожидают…
– Ох, нет. Не надо. Молчи, – скривился Эд. – И зачем я только спросил? Утром расскажешь.
– Утром? Милорд…
– Ну, завтра. Завтра утром. Какая, к дьяволу, разница? – пробормотал Эд, поднимаясь по лестнице. Кто бы его там ни ожидал, подождут ещё немного.
В доме было непривычно тихо – Магдалена, видимо, уехала с утра гулять. «Счастье-то какое», – подумал Эд, входя в свою спальню – и замер на пороге, с изумлением озирая открывшуюся картину.
Платяной шкаф был распахнут настежь. Вся одежда Эда – сорочки, штаны, куртки, чулки и плащи – была живописно расшвыряна по полу, стульям и кровати. С балдахина свешивалась парадная перевязь, которую Эд давно считал безвозвратно потерянной. На постели поверх одеяла валялись две пары охотничьих сапог.
И посреди всего это бардака, задумчиво подперев голову рукой, сидела его жена. Сидела и глядела в окно.
Эд деликатно кашлянул. Магдалена выпрямилась и повернулась к нему. Лицо её было абсолютно спокойно.
– Решила устроить уборку? – с любопытством спросил Эд. – Или у тебя была истерика?
Магдалена положила руку на подоконник – спокойным, врождённо изящным жестом.
– Я выбирала, что мне надеть.
Хмыкнув, Эд наконец вошёл в спальню, стараясь не особо топтать свой гардероб.
– И как? Что-нибудь подошло?
– Да. Но искать пришлось долго.
– Рад, что ты осталась довольна. Так тут можно прибрать? Хотя, наверное, не сейчас. Я хотел бы вздремнуть часика два…
– Эдвард! – сказала Магдалена.
– Да? – ласково отозвался тот. Она почти никогда не называла его иначе, чем именем, которое он взял, присоединяясь к клану Фосиган. Видимо, так ей проще было убедить себя, что он ей ровня.
– Где ты был?
– В замке, – ответил он, сбрасывая с кровати свои сапоги.
– До того.
– Душа моя, ты решила устроить мне допрос?
Магдалена продолжала смотреть на него, не двигаясь с места. Её рука всё так же спокойно лежала на подоконнике. Воспользовавшись паузой, Эд закинул ногу на колено и взялся за сапог.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Тебе держать ответ'
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15