Она сразу же заметила, что хозяин отнюдь не стар.
Правда, в волосах уже появилась проседь, а в уголках рта — первые морщинки, но никто не посмел бы сказать, что он в преклонном возрасте. Напротив, мужчина выглядел весьма недурно.
— Кто вы и что здесь делаете? — Его голос звучал очень властно.
Рэнди вздрогнула — хозяин был не просто неприветлив, он внушал страх.
Сразу же чувствовалось, что этот человек привык повелевать и не терпит ни малейшего неповиновения.
— Меня пригласили ухаживать за вами, — ответила она, взглянув на его руку, висящую на перевязи.
Имея большой опыт ухода за больными, Рэнди сразу поняла, что перелом действительно сложный и доставляет хозяину дома массу неудобств. Смущенно улыбнувшись, она шагнула к нему, но, увидев, что лицо его выражает все ту же суровость, представилась:
— Миранда Стау. Но… Но вы же знаете это, не так ли? Санди говорил, что заключение врачей у вас. Если дадите мне взглянуть, я более профессионально оценю ваше теперешнее состояние. — Мужчина молча и удивленно разглядывал Рэнди.
— Проходите и садитесь, — пригласила она. — Ваш ужин уже готов. Позвольте, я помогу вам разуться.
Она взяла хозяина за здоровую руку, и он растерянно последовал за ней.
Усадив мужчину, Рэнди опустилась на колени и расшнуровала его ботинки, подумав, что, вероятно, одиночество делает людей такими молчаливыми. А что, если он вообще не заговорит? Рэнди подняла голову и, увидев, что хозяин широко улыбается, ощутила смутное беспокойство.
— Это даже лучше, чем я ожидал.
— Что именно? — «Анекдот не вовремя вспомнил, что ли?» — подумала она.
— Я имею в виду тебя. — Хозяин недвусмысленно подмигнул Рэнди. — Должен заметить, что ты не очень смахиваешь на… Как ты себя назвала? Домработницу.
— Я и домработница, и медицинская сестра, — ответила Рэнди упавшим голосом.
— Конечно, конечно, моя сладкая. Только лучше не медицинская, а патронажная. А я буду твоим новорожденным бэби!
Так и не расшнуровав второй ботинок, Рэнди вскочила:
— Да за кого вы меня принимаете, мистер Таггерт?
— С такими сиськами, — он кивнул на ее высокую грудь, — ты можешь быть только той, за кого я тебя принимаю.
Вообще-то мягкосердечная Рэнди неплохо умела сдерживать чувства, но когда этот высокий, ухоженный и самодовольный тип снова вызывающе ей подмигнул, она не выдержала. Ежедневно переворачивая с боку на бок немощных пациентов, Рэнди сохранила прекрасную физическую форму. Если бы Таггерт не сидел, он, несомненно, упал бы. А поскольку он все-таки сидел на стуле, то упал стул.
Вместе с Таггертом. Самой Рэнди показалось, что пощечину она отвесила не такую уж сильную. В последний момент Фрэнк попытался ухватиться за столешницу, но, видимо, слишком поздно сообразил, что надо воспользоваться здоровой рукой. По логике вещей, добросовестная медсестра должна была бы кинуться к лежащему Таггерту, убедиться, все ли с ним в порядке, и помочь подняться. Однако возмущенная Рэнди повернулась и быстро направилась к двери.
— Эй, почему вы… — кряхтя начал Фрэнк, но, поняв, что дорога каждая секунда, вцепился в ее лодыжку.
— А ну-ка отвали! Отпусти меня немедленно! — Рэнди, стараясь не потерять равновесие, сделала попытку высвободить ногу, но тут же рухнула на загипсованную руку своего незадачливого пациента. Вопреки ее ожиданию, Таггерт не заорал и даже не покривился, хотя, несомненно, испытывал боль.
Сделав почти неуловимое ловкое движение, Фрэнк переместился наверх, прижал Рэнди к полу и не давал пошевелиться.
— Итак, — деловито осведомился он, — кто вы и сколько хотите?
Она дернулась. На вид Таггерту было лет сорок, однако его тело казалось стальным. Если бы кто-нибудь предположил, что Рэнди начнет деловые переговоры с клиентом в таком положении, она просто бы покрутила пальцем у виска. Но сейчас, почему-то даже не пытаясь подняться, Рэнди спокойно ответила:
— За такую работу я беру четыре сотни в неделю. Я имею в виду домашнее хозяйство и уход за больным.
— Домашнее хозяйство… Это так теперь называется?
Рэнди снова сердито дернулась, тщетно пытаясь спихнуть с себя Таггерта.
— Кто вас послал ко мне? Симпсон? Нет, он не знает, где я… Так кто же?
Японцы?
Она перестала дергаться. «Японцы? Может, у Таггерта проблемы не только с рукой? Пардон, месье, у меня нет опыта практической работы с психами…»
— Понимаю, — продолжал Фрэнк, — они не слишком довольны, что я перебил у них последний контракт. Ну так передайте им, что последняя разработка микрочипов основана на дохлой технологии Я же собираюсь…
— Мистер Таггерт! — Рэнди старалась говорить убедительно. Он, видимо, совсем забыв, что лежит на ней, собирается о чем-то рассказывать и вовсе не думает подниматься. — Не понимаю, о чем вы толкуете, но, может, потрудитесь для начала слезть с меня?
Фрэнк осекся и посмотрел на Рэнди. Ей казалось, что выражение его черных глаз изменилось.
— Вы не похожи на тех женщин, с которыми я обычно имею дело, но очень надеюсь, что мы найдем общий язык. — Таггерт снова бросил на Рэнди быстрый взгляд, но она все же увидела в нем неприкрытое желание. — Вам кто-нибудь говорил, как выгодно вы отличаетесь от осточертевших моделей и восходящих кинозвезд, которые гремят костями?
Эти слова Таггерта придали ей силы. Да, он явно смотрит на нее как мясник, выискивающий для себя лучший кусочек — и без костер и чтоб жира поменьше…
Изловчившись, Рэнди сбросила его с себя.
— У вас больше нет вопросов ко мне, мистер Таггерт? — Она уже поднялась и решительно направилась к двери. Рэнди почти ненавидела Фрэнка, который еще не успел встать и снова протягивал руку, чтобы остановить ее. Впрочем, то была сломанная рука, и ему все равно не удалось бы помешать Рэнди уйти.
— Я…
— Что еще? — раздраженно бросила она.
— Я — миллиардер! — Фрэнк отчаянно пытался выиграть хоть несколько секунд.
— Вы… — Рэнди размышляла, что лучше: улыбнуться и сделать вид, будто ничего не произошло, или пнуть на прощание Таггерта под ребра, плюнуть и уйти.
— Уж не полагаете ли вы, что я пришла сюда с мешком, решив вынести пару миллионов наличными?
Фрэнк наконец-то поднялся и тяжело опустился на стул.
— Все это время я только тем и занимаюсь, что выясняю цель вашего неожиданного визита.
— Уход за вами! — не выдержав, заорала Рэнди. — Вы меня наняли!
— Эту сказку я уже слышал… Рэнди разозлилась еще сильнее, чем вначале, когда он подмигивал и глазел на ее грудь:
— Мистер Таггерт, возможно, вы гениально заключаете контракты и умеете делать деньги. Вполне допускаю, что вы очень богаты, однако во всем прочем вы полное ничтожество! — В это мгновение она даже не подумала о том, как проберется через Скалистые горы без проводника, и, запихнув свитер в рюкзак, выскочила из дома.
Кипя от гнева, Рэнди быстро шла, хотя не имела представления о том, куда именно надо направляться. Даже Лесли не доводил ее до такого состояния! Он лгал, изворачивался, сочинял истории о покинутых друзьях, но никогда не позволял себе подобных непристойностей.
Рэнди то поднималась в гору, то спускалась и с испугом видела, что солнце быстро заходит. Еще несколько минут назад оно светило и согревало, но теперь уже почти стемнело. В отличие от равнинных мест здесь, в горах, не было долгих сумерек. Тьма и холод наступали почти мгновенно, и Рэнди не могла согреться даже в своем теплом свитере.
— Полагаю, вы уже озябли и готовы вернуться в дом? — Услышав сзади мужской голос, Рэнди вздрогнула. Обернувшись, она увидела Фрэнка.
— Не уверена, что вернусь. Напротив, меня очень тянет в Денвер.
— Что ж, тогда вам следует повернуть назад:
Денвер в противоположной стороне. — Он указал рукой на едва приметную тропинку.
Рэнди поняла, что самой ей отсюда не выбраться, но гордость не позволяла пойти на попятную.
— Мне бы хотелось забрать свою сумку. — Она огляделась, словно все еще надеялась найти дорогу назад.
— Ага! Может, вы прихватите с собой компас?
— Ладно, мистер Таггерт, на сей раз победа за вами, поскольку я не знаю, где сейчас нахожусь.
— Думаю, знаете. — Он отошел на пару шагов и раздвинул здоровой рукой кустарник: дом находился ярдах в ста. Из окон струился мягкий свет, маня уютом и теплом.
Рэнди направилась по тропинке, указанной Таггертом.
— Эй, куда вы идете?
— Домой, — буркнула она, споткнувшись о корень дерева.
— Постойте, вы же замерзнете в дороге. — Фрэнк уже догнал ее. — Если, конечно, раньше вами не полакомится медведь. Здесь их много.
Рэнди решительно двигалась вперед.
— Да остановитесь наконец! Я требую!
— Это еще по какому праву? — Она обернулась и посмотрела на Фрэнка, державшегося на расстоянии. Даже в темноте он заметил, что взгляд Рэнди не сулит ничего доброго. — Перестаньте преследовать меня! Я отправляюсь домой! — К своему ужасу, она почувствовала, что голос ее предательски дрожит, а к глазам подступают слезы.
Мягкосердечная Рэнди никогда не сердилась слишком долго — даже на Лесли.
Передернув плечами, она двинулась дальше, зная, что Таггерт идет следом.
— Послушайте, я хотел бы попросить вас исполнять обязанности поварихи и домохозяйки, — сказал Фрэнк.
— Денег не хватит!
— Полагаете? Но если вы бедны… Рэнди опять обернулась:
— Я не бедна, мистер Таггерт, порой не хватает денег, но я не бедна. Беден тот, кто считает, что ко всему можно прицепить ценник, как вы, например.
— Можно! И к вам, кстати, тоже! Все зависит от суммы, написанной на ценнике.
— Полагаю, вы очень одиноки.
— Моя занятость, мэм, не позволяет мне размышлять об одиночестве — у меня на это просто нет времени. Ну что, принимаете мое предложение?
— Вам хочется отведать моего жаркого? — Возможно, Рэнди вспомнила, что ей никогда еще не представлялось такого шанса заработать, а может, было страшно повстречаться с медведем — она и сама не поняла, что заставило ее остановиться.
— Пятьсот в неделю?
— Ха!
— Тысяча?
— Ха! Ха! Ха! — Ее претензии казались безмерными.
— Ладно! Ваше предложение?
— Лучшее образование для моего сына! — Идет. Кембридж.
— Что ж, для начала неплохо.
— А не многовато ли? Оплата четырех лет обучения в университете за неделю стряпни на моей кухне?
— Почему четырех? Может, выйти больше — пока он не получит степень доктора философии. Фрэнк улыбнулся.
— Стоп! Теперь я, кажется, понял! Вы просто ненормальная, верно? — Видимо, он решил прекратить разговор и, от греха подальше, запереться в доме.
— А кто вам сказал, что я буду кормить вас размороженными стейками? возразила Рэнди. — Вокруг заросли дикой клубники. Знаете, какие французские коржи я умею выпекать? Сквозь них виден газетный текст! А если смазать их взбитым клубничным кремом, скатать в рулет и охладить!.. Да что — рулет! Для моего тушеного кролика нужен день работы! День! Я фарширую его диким шалфеем.
Здесь неподалеку озеро, на котором, я заметила, плавают утки. Вы не представляете, что я могу сотворить из утки и простых чайных листьев!
Таггерт остановился в нерешительности.
— Вы еще раздумываете, господин миллиардер? Тогда нанизывайте ваши доллары на шампуры! Приятного аппетита! Вы, несомненно, получите удовольствие — это блюдо достойно настоящего денди!
— А как насчет картофеля? — Казалось, он принимает экзамен, но заодно сглатывает слюну.
— Это совсем просто. Крошечные клубни томятся почти целый день над тлеющими углями. Они становятся от этого не только мягкими, но и приобретают особую пористость. Подаются с маслом и петрушкой, здесь не нужно ничего лишнего.
— Помнится, Санди привез муку…
— Медовые бисквиты на завтрак, свежий хлеб с укропом на обед.
— И, стало быть, всего лишь доктор философии взамен?
— Да. Всего лишь доктор философии.
— Хо-ро-шо, — по слогам, словно борясь с самим собой, ответил Таггерт.
— Я предпочла бы получить письменное подтверждение.
— Конечно. Теперь, надеюсь, вы вернетесь в дом?
— Разумеется. — Рэнди, высоко подняв голову, последовала за Таггертом, однако ей приходилось постоянно пригибаться, пробираясь под низкими ветвями. Нельзя ли выбрать путь покороче?
Последний вопрос был неслучаен — они удалились от дома на значительное расстояние.
— Слава Богу, что ваши кулинарные способности гораздо выше, чем умение ориентироваться на местности, — пробормотал Фрэнк.
— Благодарите небо, у вас достаточно денег для оплаты моих услуг!
Рэнди не думала, куда идет, видя перед собой в темноте спину Таггерта.
Вероятно, он прав: Рэнди и в самом деле отличается от его знакомых дам — она никогда не плясала под чужую дудку, даже за хорошее вознаграждение. А Фрэнк…
Фрэнк, очевидно, весьма смутно представлял себе, чем можно заниматься с женщинами, кроме возни под одеялом. Он смотрел на них, как ребенок на игрушку, и не желал ничего большего.
Ну а те, несомненно, старались вовсю, отрабатывая аванс и надеясь получить бриллиантовое кольцо на палец.
Что ж, какое ей дело до его пассий? Кажется, только что она заключила весьма неплохую сделку…
Таггерт между тем размышлял о муже своей спутницы. Какой же кретин отпустил жену в непролазную горную глушь, чтобы она ухаживала за незнакомым мужчиной!
Он вошел в дом, ощущая нестерпимый голод, уселся за стол и с любопытством наблюдал, как Рэнди сервирует ужин. Покончив с этим, она положила себе немного мяса, поставила тарелку на сервировочный столик, откатила его к самому камину, отвернулась от Таггерта и принялась за еду, не отводя взгляда от пляшущих огоньков.
— Вы это нарочно сделали? — раздраженно осведомился Фрэнк.
— Прислуге не пристало есть в обществе миллиардера.
— Вы не могли бы называть меня Фрэнком?
— Спасибо, мистер Таггерт, я в курсе. А вы не помните, как мое имя?
Черт побери, он не помнил! Фрэнк точно знал, что она представилась, но все, что произошло потом, начисто вытеснило это из головы, и он честно признался:
— Я забыл.
— Миссис Стау. — Она села за обеденный стол, словно делая одолжение, но демонстративно отвернулась.
— Так вот, миссис Стау, вы знаете, кто вас нанял? То есть кто именно предложил вам эту работу. — Цыпленок оказался необыкновенно вкусным, и Фрэнк испытывал истинное блаженство, ибо до этого питался консервами целую вечность.
Теперь он уже не считал, что цена сделки слишком высока.
— По-моему, работу предложил мне ваш брат.
— Вас нанял мой брат?! Который из них? — Таггерт изумленно уставился на нее. Рэнди пожала плечами:
— Боюсь, мистер Таггерт, кто-то решил сыграть с вами весьма глупую шутку.
Если это действительно ваш брат, а у вас, как я поняла, их много, вам будет нетрудно найти виновного. Надеюсь, в вашей семье не больше одного злобного шутника или любителя дурацких розыгрышей.
Таггерт поморщился — любой из братцев мог отколоть номер и похлеще.
Сосредоточившись на еде, он решил оставить эту неприятную тему. Конечно, этой Стау далеко до его личного шеф-повара, но тот — профессионал, специально нанятый во Франции. Однако для домашней кухарки эта женщина вполне на высоте.
Кроме того, и в его доме в Денвере, и в апартаментах Нью-Йорка, и на лондонской квартире каждый шеф-повар остервенело щелкал калькулятором, подсчитывая калории, здесь же он просто-напросто ел нормальное мясо. Когда с ужином было покончено, Рэнди молча убрала посуду и вернулась на прежнее место, к камину.
Фрэнк почти никогда не курил, но сейчас, вдохнув аромат великолепного дымящегося кофе, поставленного перед ним Рэнди, вдруг мучительно захотел затянуться хорошей сигарой. «И разделить ложе с пухленькой красавицей, как говаривал мой родитель», — пронеслось в его голове.
— Эй, что вы делаете? — Спокойное, умиротворенное состояние нарушили гулкие удары: Рэнди заколачивала гвоздь в стену возле кровати.
— Не понимаете? Отдельную комнату. И прошу вас не заходить без стука.
— О, миссис Стау, это излишняя предосторожность.
— Сомневаюсь, что во всем мире найдется еще один такой самонадеянно-отвратительный тип, как вы. С вашего позволения, я воспользуюсь ванной.
Глава 7
Рэнди до отказа отвернула кран с горячей водой. Она, несомненно, сварилась бы в таком кипятке, но Таггерт, сидевший в соседней комнате, казалось, источает пронизывающий холод, как айсберг. Рэнди очень удивилась бы, узнав, что мистер миллиардер сохранил хоть каплю душевной чуткости и способен любить кого-нибудь, кроме себя. Впрочем, ей почему-то хотелось думать, что его, как и многих героев ее любимых романов, когда-то сильно обидела бесчувственная женщина, и бесстрастная маска Таггерта — всего лишь самозащита.
Она улыбнулась этой мысли. Весь вечер Фрэнк сверлил ее взглядом, который Рэнди ощущала даже спиной.
— Что ж, даже Лесли испытывал ко мне если и не любовь, то хоть бы желание, — пробормотала она, выбираясь из ванны.
Лесли вкладывал страсть во все — проявлял ее в постели с Рэнди, трахаясь с другими бабами и делая деньги. А глаза Фрэнка Таггерта не выражали ничего одну пустоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Правда, в волосах уже появилась проседь, а в уголках рта — первые морщинки, но никто не посмел бы сказать, что он в преклонном возрасте. Напротив, мужчина выглядел весьма недурно.
— Кто вы и что здесь делаете? — Его голос звучал очень властно.
Рэнди вздрогнула — хозяин был не просто неприветлив, он внушал страх.
Сразу же чувствовалось, что этот человек привык повелевать и не терпит ни малейшего неповиновения.
— Меня пригласили ухаживать за вами, — ответила она, взглянув на его руку, висящую на перевязи.
Имея большой опыт ухода за больными, Рэнди сразу поняла, что перелом действительно сложный и доставляет хозяину дома массу неудобств. Смущенно улыбнувшись, она шагнула к нему, но, увидев, что лицо его выражает все ту же суровость, представилась:
— Миранда Стау. Но… Но вы же знаете это, не так ли? Санди говорил, что заключение врачей у вас. Если дадите мне взглянуть, я более профессионально оценю ваше теперешнее состояние. — Мужчина молча и удивленно разглядывал Рэнди.
— Проходите и садитесь, — пригласила она. — Ваш ужин уже готов. Позвольте, я помогу вам разуться.
Она взяла хозяина за здоровую руку, и он растерянно последовал за ней.
Усадив мужчину, Рэнди опустилась на колени и расшнуровала его ботинки, подумав, что, вероятно, одиночество делает людей такими молчаливыми. А что, если он вообще не заговорит? Рэнди подняла голову и, увидев, что хозяин широко улыбается, ощутила смутное беспокойство.
— Это даже лучше, чем я ожидал.
— Что именно? — «Анекдот не вовремя вспомнил, что ли?» — подумала она.
— Я имею в виду тебя. — Хозяин недвусмысленно подмигнул Рэнди. — Должен заметить, что ты не очень смахиваешь на… Как ты себя назвала? Домработницу.
— Я и домработница, и медицинская сестра, — ответила Рэнди упавшим голосом.
— Конечно, конечно, моя сладкая. Только лучше не медицинская, а патронажная. А я буду твоим новорожденным бэби!
Так и не расшнуровав второй ботинок, Рэнди вскочила:
— Да за кого вы меня принимаете, мистер Таггерт?
— С такими сиськами, — он кивнул на ее высокую грудь, — ты можешь быть только той, за кого я тебя принимаю.
Вообще-то мягкосердечная Рэнди неплохо умела сдерживать чувства, но когда этот высокий, ухоженный и самодовольный тип снова вызывающе ей подмигнул, она не выдержала. Ежедневно переворачивая с боку на бок немощных пациентов, Рэнди сохранила прекрасную физическую форму. Если бы Таггерт не сидел, он, несомненно, упал бы. А поскольку он все-таки сидел на стуле, то упал стул.
Вместе с Таггертом. Самой Рэнди показалось, что пощечину она отвесила не такую уж сильную. В последний момент Фрэнк попытался ухватиться за столешницу, но, видимо, слишком поздно сообразил, что надо воспользоваться здоровой рукой. По логике вещей, добросовестная медсестра должна была бы кинуться к лежащему Таггерту, убедиться, все ли с ним в порядке, и помочь подняться. Однако возмущенная Рэнди повернулась и быстро направилась к двери.
— Эй, почему вы… — кряхтя начал Фрэнк, но, поняв, что дорога каждая секунда, вцепился в ее лодыжку.
— А ну-ка отвали! Отпусти меня немедленно! — Рэнди, стараясь не потерять равновесие, сделала попытку высвободить ногу, но тут же рухнула на загипсованную руку своего незадачливого пациента. Вопреки ее ожиданию, Таггерт не заорал и даже не покривился, хотя, несомненно, испытывал боль.
Сделав почти неуловимое ловкое движение, Фрэнк переместился наверх, прижал Рэнди к полу и не давал пошевелиться.
— Итак, — деловито осведомился он, — кто вы и сколько хотите?
Она дернулась. На вид Таггерту было лет сорок, однако его тело казалось стальным. Если бы кто-нибудь предположил, что Рэнди начнет деловые переговоры с клиентом в таком положении, она просто бы покрутила пальцем у виска. Но сейчас, почему-то даже не пытаясь подняться, Рэнди спокойно ответила:
— За такую работу я беру четыре сотни в неделю. Я имею в виду домашнее хозяйство и уход за больным.
— Домашнее хозяйство… Это так теперь называется?
Рэнди снова сердито дернулась, тщетно пытаясь спихнуть с себя Таггерта.
— Кто вас послал ко мне? Симпсон? Нет, он не знает, где я… Так кто же?
Японцы?
Она перестала дергаться. «Японцы? Может, у Таггерта проблемы не только с рукой? Пардон, месье, у меня нет опыта практической работы с психами…»
— Понимаю, — продолжал Фрэнк, — они не слишком довольны, что я перебил у них последний контракт. Ну так передайте им, что последняя разработка микрочипов основана на дохлой технологии Я же собираюсь…
— Мистер Таггерт! — Рэнди старалась говорить убедительно. Он, видимо, совсем забыв, что лежит на ней, собирается о чем-то рассказывать и вовсе не думает подниматься. — Не понимаю, о чем вы толкуете, но, может, потрудитесь для начала слезть с меня?
Фрэнк осекся и посмотрел на Рэнди. Ей казалось, что выражение его черных глаз изменилось.
— Вы не похожи на тех женщин, с которыми я обычно имею дело, но очень надеюсь, что мы найдем общий язык. — Таггерт снова бросил на Рэнди быстрый взгляд, но она все же увидела в нем неприкрытое желание. — Вам кто-нибудь говорил, как выгодно вы отличаетесь от осточертевших моделей и восходящих кинозвезд, которые гремят костями?
Эти слова Таггерта придали ей силы. Да, он явно смотрит на нее как мясник, выискивающий для себя лучший кусочек — и без костер и чтоб жира поменьше…
Изловчившись, Рэнди сбросила его с себя.
— У вас больше нет вопросов ко мне, мистер Таггерт? — Она уже поднялась и решительно направилась к двери. Рэнди почти ненавидела Фрэнка, который еще не успел встать и снова протягивал руку, чтобы остановить ее. Впрочем, то была сломанная рука, и ему все равно не удалось бы помешать Рэнди уйти.
— Я…
— Что еще? — раздраженно бросила она.
— Я — миллиардер! — Фрэнк отчаянно пытался выиграть хоть несколько секунд.
— Вы… — Рэнди размышляла, что лучше: улыбнуться и сделать вид, будто ничего не произошло, или пнуть на прощание Таггерта под ребра, плюнуть и уйти.
— Уж не полагаете ли вы, что я пришла сюда с мешком, решив вынести пару миллионов наличными?
Фрэнк наконец-то поднялся и тяжело опустился на стул.
— Все это время я только тем и занимаюсь, что выясняю цель вашего неожиданного визита.
— Уход за вами! — не выдержав, заорала Рэнди. — Вы меня наняли!
— Эту сказку я уже слышал… Рэнди разозлилась еще сильнее, чем вначале, когда он подмигивал и глазел на ее грудь:
— Мистер Таггерт, возможно, вы гениально заключаете контракты и умеете делать деньги. Вполне допускаю, что вы очень богаты, однако во всем прочем вы полное ничтожество! — В это мгновение она даже не подумала о том, как проберется через Скалистые горы без проводника, и, запихнув свитер в рюкзак, выскочила из дома.
Кипя от гнева, Рэнди быстро шла, хотя не имела представления о том, куда именно надо направляться. Даже Лесли не доводил ее до такого состояния! Он лгал, изворачивался, сочинял истории о покинутых друзьях, но никогда не позволял себе подобных непристойностей.
Рэнди то поднималась в гору, то спускалась и с испугом видела, что солнце быстро заходит. Еще несколько минут назад оно светило и согревало, но теперь уже почти стемнело. В отличие от равнинных мест здесь, в горах, не было долгих сумерек. Тьма и холод наступали почти мгновенно, и Рэнди не могла согреться даже в своем теплом свитере.
— Полагаю, вы уже озябли и готовы вернуться в дом? — Услышав сзади мужской голос, Рэнди вздрогнула. Обернувшись, она увидела Фрэнка.
— Не уверена, что вернусь. Напротив, меня очень тянет в Денвер.
— Что ж, тогда вам следует повернуть назад:
Денвер в противоположной стороне. — Он указал рукой на едва приметную тропинку.
Рэнди поняла, что самой ей отсюда не выбраться, но гордость не позволяла пойти на попятную.
— Мне бы хотелось забрать свою сумку. — Она огляделась, словно все еще надеялась найти дорогу назад.
— Ага! Может, вы прихватите с собой компас?
— Ладно, мистер Таггерт, на сей раз победа за вами, поскольку я не знаю, где сейчас нахожусь.
— Думаю, знаете. — Он отошел на пару шагов и раздвинул здоровой рукой кустарник: дом находился ярдах в ста. Из окон струился мягкий свет, маня уютом и теплом.
Рэнди направилась по тропинке, указанной Таггертом.
— Эй, куда вы идете?
— Домой, — буркнула она, споткнувшись о корень дерева.
— Постойте, вы же замерзнете в дороге. — Фрэнк уже догнал ее. — Если, конечно, раньше вами не полакомится медведь. Здесь их много.
Рэнди решительно двигалась вперед.
— Да остановитесь наконец! Я требую!
— Это еще по какому праву? — Она обернулась и посмотрела на Фрэнка, державшегося на расстоянии. Даже в темноте он заметил, что взгляд Рэнди не сулит ничего доброго. — Перестаньте преследовать меня! Я отправляюсь домой! — К своему ужасу, она почувствовала, что голос ее предательски дрожит, а к глазам подступают слезы.
Мягкосердечная Рэнди никогда не сердилась слишком долго — даже на Лесли.
Передернув плечами, она двинулась дальше, зная, что Таггерт идет следом.
— Послушайте, я хотел бы попросить вас исполнять обязанности поварихи и домохозяйки, — сказал Фрэнк.
— Денег не хватит!
— Полагаете? Но если вы бедны… Рэнди опять обернулась:
— Я не бедна, мистер Таггерт, порой не хватает денег, но я не бедна. Беден тот, кто считает, что ко всему можно прицепить ценник, как вы, например.
— Можно! И к вам, кстати, тоже! Все зависит от суммы, написанной на ценнике.
— Полагаю, вы очень одиноки.
— Моя занятость, мэм, не позволяет мне размышлять об одиночестве — у меня на это просто нет времени. Ну что, принимаете мое предложение?
— Вам хочется отведать моего жаркого? — Возможно, Рэнди вспомнила, что ей никогда еще не представлялось такого шанса заработать, а может, было страшно повстречаться с медведем — она и сама не поняла, что заставило ее остановиться.
— Пятьсот в неделю?
— Ха!
— Тысяча?
— Ха! Ха! Ха! — Ее претензии казались безмерными.
— Ладно! Ваше предложение?
— Лучшее образование для моего сына! — Идет. Кембридж.
— Что ж, для начала неплохо.
— А не многовато ли? Оплата четырех лет обучения в университете за неделю стряпни на моей кухне?
— Почему четырех? Может, выйти больше — пока он не получит степень доктора философии. Фрэнк улыбнулся.
— Стоп! Теперь я, кажется, понял! Вы просто ненормальная, верно? — Видимо, он решил прекратить разговор и, от греха подальше, запереться в доме.
— А кто вам сказал, что я буду кормить вас размороженными стейками? возразила Рэнди. — Вокруг заросли дикой клубники. Знаете, какие французские коржи я умею выпекать? Сквозь них виден газетный текст! А если смазать их взбитым клубничным кремом, скатать в рулет и охладить!.. Да что — рулет! Для моего тушеного кролика нужен день работы! День! Я фарширую его диким шалфеем.
Здесь неподалеку озеро, на котором, я заметила, плавают утки. Вы не представляете, что я могу сотворить из утки и простых чайных листьев!
Таггерт остановился в нерешительности.
— Вы еще раздумываете, господин миллиардер? Тогда нанизывайте ваши доллары на шампуры! Приятного аппетита! Вы, несомненно, получите удовольствие — это блюдо достойно настоящего денди!
— А как насчет картофеля? — Казалось, он принимает экзамен, но заодно сглатывает слюну.
— Это совсем просто. Крошечные клубни томятся почти целый день над тлеющими углями. Они становятся от этого не только мягкими, но и приобретают особую пористость. Подаются с маслом и петрушкой, здесь не нужно ничего лишнего.
— Помнится, Санди привез муку…
— Медовые бисквиты на завтрак, свежий хлеб с укропом на обед.
— И, стало быть, всего лишь доктор философии взамен?
— Да. Всего лишь доктор философии.
— Хо-ро-шо, — по слогам, словно борясь с самим собой, ответил Таггерт.
— Я предпочла бы получить письменное подтверждение.
— Конечно. Теперь, надеюсь, вы вернетесь в дом?
— Разумеется. — Рэнди, высоко подняв голову, последовала за Таггертом, однако ей приходилось постоянно пригибаться, пробираясь под низкими ветвями. Нельзя ли выбрать путь покороче?
Последний вопрос был неслучаен — они удалились от дома на значительное расстояние.
— Слава Богу, что ваши кулинарные способности гораздо выше, чем умение ориентироваться на местности, — пробормотал Фрэнк.
— Благодарите небо, у вас достаточно денег для оплаты моих услуг!
Рэнди не думала, куда идет, видя перед собой в темноте спину Таггерта.
Вероятно, он прав: Рэнди и в самом деле отличается от его знакомых дам — она никогда не плясала под чужую дудку, даже за хорошее вознаграждение. А Фрэнк…
Фрэнк, очевидно, весьма смутно представлял себе, чем можно заниматься с женщинами, кроме возни под одеялом. Он смотрел на них, как ребенок на игрушку, и не желал ничего большего.
Ну а те, несомненно, старались вовсю, отрабатывая аванс и надеясь получить бриллиантовое кольцо на палец.
Что ж, какое ей дело до его пассий? Кажется, только что она заключила весьма неплохую сделку…
Таггерт между тем размышлял о муже своей спутницы. Какой же кретин отпустил жену в непролазную горную глушь, чтобы она ухаживала за незнакомым мужчиной!
Он вошел в дом, ощущая нестерпимый голод, уселся за стол и с любопытством наблюдал, как Рэнди сервирует ужин. Покончив с этим, она положила себе немного мяса, поставила тарелку на сервировочный столик, откатила его к самому камину, отвернулась от Таггерта и принялась за еду, не отводя взгляда от пляшущих огоньков.
— Вы это нарочно сделали? — раздраженно осведомился Фрэнк.
— Прислуге не пристало есть в обществе миллиардера.
— Вы не могли бы называть меня Фрэнком?
— Спасибо, мистер Таггерт, я в курсе. А вы не помните, как мое имя?
Черт побери, он не помнил! Фрэнк точно знал, что она представилась, но все, что произошло потом, начисто вытеснило это из головы, и он честно признался:
— Я забыл.
— Миссис Стау. — Она села за обеденный стол, словно делая одолжение, но демонстративно отвернулась.
— Так вот, миссис Стау, вы знаете, кто вас нанял? То есть кто именно предложил вам эту работу. — Цыпленок оказался необыкновенно вкусным, и Фрэнк испытывал истинное блаженство, ибо до этого питался консервами целую вечность.
Теперь он уже не считал, что цена сделки слишком высока.
— По-моему, работу предложил мне ваш брат.
— Вас нанял мой брат?! Который из них? — Таггерт изумленно уставился на нее. Рэнди пожала плечами:
— Боюсь, мистер Таггерт, кто-то решил сыграть с вами весьма глупую шутку.
Если это действительно ваш брат, а у вас, как я поняла, их много, вам будет нетрудно найти виновного. Надеюсь, в вашей семье не больше одного злобного шутника или любителя дурацких розыгрышей.
Таггерт поморщился — любой из братцев мог отколоть номер и похлеще.
Сосредоточившись на еде, он решил оставить эту неприятную тему. Конечно, этой Стау далеко до его личного шеф-повара, но тот — профессионал, специально нанятый во Франции. Однако для домашней кухарки эта женщина вполне на высоте.
Кроме того, и в его доме в Денвере, и в апартаментах Нью-Йорка, и на лондонской квартире каждый шеф-повар остервенело щелкал калькулятором, подсчитывая калории, здесь же он просто-напросто ел нормальное мясо. Когда с ужином было покончено, Рэнди молча убрала посуду и вернулась на прежнее место, к камину.
Фрэнк почти никогда не курил, но сейчас, вдохнув аромат великолепного дымящегося кофе, поставленного перед ним Рэнди, вдруг мучительно захотел затянуться хорошей сигарой. «И разделить ложе с пухленькой красавицей, как говаривал мой родитель», — пронеслось в его голове.
— Эй, что вы делаете? — Спокойное, умиротворенное состояние нарушили гулкие удары: Рэнди заколачивала гвоздь в стену возле кровати.
— Не понимаете? Отдельную комнату. И прошу вас не заходить без стука.
— О, миссис Стау, это излишняя предосторожность.
— Сомневаюсь, что во всем мире найдется еще один такой самонадеянно-отвратительный тип, как вы. С вашего позволения, я воспользуюсь ванной.
Глава 7
Рэнди до отказа отвернула кран с горячей водой. Она, несомненно, сварилась бы в таком кипятке, но Таггерт, сидевший в соседней комнате, казалось, источает пронизывающий холод, как айсберг. Рэнди очень удивилась бы, узнав, что мистер миллиардер сохранил хоть каплю душевной чуткости и способен любить кого-нибудь, кроме себя. Впрочем, ей почему-то хотелось думать, что его, как и многих героев ее любимых романов, когда-то сильно обидела бесчувственная женщина, и бесстрастная маска Таггерта — всего лишь самозащита.
Она улыбнулась этой мысли. Весь вечер Фрэнк сверлил ее взглядом, который Рэнди ощущала даже спиной.
— Что ж, даже Лесли испытывал ко мне если и не любовь, то хоть бы желание, — пробормотала она, выбираясь из ванны.
Лесли вкладывал страсть во все — проявлял ее в постели с Рэнди, трахаясь с другими бабами и делая деньги. А глаза Фрэнка Таггерта не выражали ничего одну пустоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9