А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Миссис Томпкинс, разве вам неизвестно, что в наши дни люди считают, что должны брать все, что могут, и черт с ним, с остальным миром?
— Что я была бы за мать, если бы внушала такие понятия своему сыну?
При этих словах Джейсон шагнул вперед, чтобы взять у нее Макса, потому что малыш изо всех сил старался оторвать от себя ее руки. Как и раньше, он с удовольствием оказался на руках Джейсона и быстро примостился у него на груди.
— Приношу свои извинения, но и вы должны меня простить за то, что я не понял, что вы уникальнейшая женщина.
Эйми улыбнулась.
— Вряд ли это так. Может быть, вы просто встречались с очень немногими людьми. Ну а теперь, если вы действительно хотите мне помочь, вы можете присмотреть за Максом сегодня во второй половине дня, пока я буду на собеседовании по поводу работы.
— По уборке квартир, — с гримасой на лице заметил Джейсон.
— Найдите что-нибудь другое, на что я способна, и я с радостью займусь этим.
— Нет, — негромко возразил он, продолжая смотреть на нее так, как будто Эйми была инопланетянкой. — Я не знаю, какая работа имеется в Абернети.
— Ее немного, могу вас заверить. А теперь я должна дать вам указания насчет Макса, потому что мне пора идти.
— Но вы сказали, что собеседование будет во второй половине дня. У вас есть еще несколько часов.
— У меня же нет машины, и мне придется идти пешком. Нет, не смотрите на меня так! На вашем лице написано: «Я оплачу такси». А я хочу произвести хорошее впечатление на этом собеседовании, поскольку они мне сказали, что я смогу брать с собой Макса, если соглашусь на то, чтобы он находился в манеже. Если я получу эту работу, все наши проблемы будут решены.
Джейсон не вернул ей улыбки.
— У кого вы будете работать?
— У Боба Фарли. Вы с ним знакомы?
— Я с ним встречался, — солгал Джейсон. Он очень хорошо знал Боба Фарли и знал, что Эйми будет принята, потому что она молода и привлекательна и потому что Фарли был известнейшим в округе развратником. — Я присмотрю за ребенком, — тихо добавил Джейсон. — Одевайтесь.
— Да, но раньше я должна сказать вам, чем его кормить. — И она начала длинный монолог о том, что ест и чего не ест Макс и что он не признает ни соли, ни сахара, предпочитает только вареное, ничего печеного и уж, разумеется, жареного. А для ленча Джейсону в холодильнике она оставила половину цыпленка и немного зеленого салата.
Она добавила, что Максу не нравится твердая пища и что он предпочитает грудное молоко. «Не заставляйте его, если он съест мало».
Джейсон не слишком вслушивался в ее наставления — равно настолько, чтобы заверить ее в том, что все будет в порядке. Спустя полчаса Эйми ушла, а он тут же стал звонить брату.
— Мне наплевать на то, сколько пациентов у тебя в приемной, — объявил ему Джейсон. — Я хочу знать, что происходит.
— Эйми замечательная, правда?
— Она… разная. Подожди минуточку. — Он посадил Макса на пол, и тот наполовину подполз, наполовину подтянулся за провод от лампы к ближайшей электрической розетке и принялся его выдергивать. Пересадив малыша на середину пола, подальше от опасной розетки, Джейсон вернулся к телефону.
— Эта женщина, — начал он, — живет на скудное социальное пособие, так как муж ей ничего не оставил, и у нее нет средств для существования. Знаешь, куда она отправилась для собеседования насчет работы? К Бобу Фарли.
— Ах-х… — выдохнул Дэвид.
— Сейчас же позвони этому старому распутнику и скажи ему, что если он примет ее на работу, ты сделаешь ему инъекцию сибирской язвы, — распорядился Джейсон.
— Этого сделать я не могу. Клятва Гиппократа и все такое прочее… Если бы я знал тебя меньше, то сказал бы, что ты говоришь как ревнивый муж. Джейсон? Ты слушаешь?
— Извини. Макс залез под кофейный столик. Подожди минутку, теперь он ест бумагу. Не отходи от телефона.
Когда Джейсон снова взял трубку, в голосе Дэвида он услышал досаду.
— Послушай, брат, я вовсе не имел в виду, что ты будешь встревать в дела Эйми. Ты просто должен присмотреть за ребенком, чтобы у нас с нею было время побыть наедине. Это все, что от тебя требуется. Как только я сумею убедить Эйми в том, что мы созданы друг для друга, я стану ей помогать, и работать ей не придется. И почему бы тебе не сказать ей невзначай что-нибудь хорошее обо мне?
— Если она подумает, что ты будешь заботиться о ней всю оставшуюся жизнь, она может не выйти за тебя замуж. Гордости в ней больше, чем чего бы то ни было другого. Не можешь ли ты сказать мне, почему ребенку нельзя давать соль, или сахар, или какие-нибудь приправы?
— Наука говорит, что если человек уже в младенчестве употребляет их, то привыкнет к ним, и поэтому их следует исключать из рациона, тогда он вырастет здоровым.
— Неудивительно, что ребенок хочет только грудное молоко и не желает есть ничего другого, — пробормотал Джейсон и снова бросил трубку, чтобы оттащить Макса от двери, играя которой, он норовил ударить себя по лицу.
Вернувшись к телефону, Джейсон спросил:
— Как ты думаешь, она позволит мне сделать ей рождественский подарок?
— Что ты имеешь в виду? Купить какое-нибудь дело и назначить ее директором?
Поскольку именно это и имел в виду Джейсон, он никак не отреагировал на слова Дэвида. К тому же Макс теперь жевал ботинок Джейсона, а когда тот подхватил ребенка, то так ухватился за его нижнюю губу, что едва не содрал с нее кожу.
— Послушай, Джейсон, мне нужно идти, — сказал Дэвид. — Почему бы тебе не воспользоваться своими мозгами, а не деньгами и найти какое-нибудь другое решение этой проблемы? Эйми твоей милостыни не примет, в какую бы форму ты ее ни облек.
— Я не был бы в этом слишком уверен, — возразил Джейсон, глядя через комнату на какое-то растение в горшке, стоявшем на сложенной газете. — Так позвони Фарли. Я мог бы сделать это и сам, но не хочу, чтобы он знал, что я здесь, а ты можешь сказать ему что угодно, но главное, чтобы ее он не нанимал. Идет?
— Разумеется. Ну а как это чудовище? Поморщившись, Джейсон вынул пальцы ребенка из своего рта.
— Прекрасно.
— Прекрасно? Но ведь он просто исчадье ада. Что это за звук?
Макс больно вцепился в обе щеки Джейсона и впился мокрыми губами в его щеку.
— Не уверен, но думаю, что малыш только что меня поцеловал, — ответил брату Джейсон и, не слушая ответа, повесил трубку.
Он присел на диван и поставил Макса к себе на колени. «Сильный ребенок, — подумал он, — и неплох собой. Плохо, что одет он во что-то, напоминающее обноски». Джейсон подумал, что, наверное, все дети в Абернети носят такие потертые комбинезоны и грязные рубашки.
Может быть, такого энергичного и сообразительного мальчишку, как Макс, стоило бы приодеть получше? Но как это сделать?
В этот момент внимание малыша привлекла газета, а через мгновение Джейсон уже сражался с руками Макса, мешавшими ему набрать нужный номер телефона.
— Паркер… — начал он, услышав в трубке ответ своей секретарши. Как всегда, он обошелся без приветствия. Она была его личным секретарем-помощником уже двенадцать лет, поэтому Джейсон не назвался, зная, что она безошибочно узнает его по голосу.
За несколько минут он изложил ей свою идею, не услышав при этом ни малейшей жалобы на то, что ее беспокоят в рождественские праздники. Джейсон сказал, что ей придется уехать, оставив дом и семью — если она у нее, конечно, была, потому что Джейсон не имел никакого понятия о частной жизни своего персонала, — а Паркер лишь спросила:
— А факс в Абернети есть?
— Нет. Да я и не собираюсь здесь этим заниматься. Вы поедете в Луисвилль. Нужно будет купить кое-что для ребенка.
— Вы предпочитаете какой-то определенный цвет?
Джейсон посмотрел на Макса, жевавшего какую-то деревяшку, очевидно принадлежавшую когда-то его отцу.
— Синий. Для очень самостоятельного маленького мальчика. Только, пожалуйста, никаких бело-розовых зайчиков. Ну и всяких там колокольчиков и дудочек.
— Поняла. Целый комплект.
— Все что понравится. Кроме того, купите для меня автомобиль, какой-нибудь из самых заурядных, например…
— «Тойоту»? — опередила его Паркер.
— Нет, американскую. — Джейсон знал, что Эйми была против иностранных автомобилей. — «Джип». И пусть он будет очень грязный, чтобы я мог кого-то нанять для приведения его в порядок. И купите для меня какую-нибудь одежду.
Поскольку всю одежду Джейсону шили на заказ, не было ничего необычного в том, что Паркер спросила, должна ли она быть какой-то необыкновенной.
— Нет, нормальная одежда. Хлопчатобумажная. И синие джинсы.
— С бахромой или без? Джейсон секунду молча смотрел на телефон: ни разу за двенадцать лет он не слышал, чтобы Паркер шутила. Стало быть, это в первый раз? С другой стороны, разве у нее есть чувство юмора?
— Без бахромы. Обычные. Стиля «кантри», но не слишком дорогие.
— Понятно, — бесстрастно подтвердила Паркер. И если у нее и возникло какое-то любопытство по поводу всего этого, она никак его не выказала.
— А теперь позвоните Чарльзу и скажите, чтобы он ехал сюда и захватил для этого мальчика какие-нибудь хорошие продукты.
В разговоре возникла пауза, что было весьма необычайно для Паркер, поскольку она всегда мгновенно с ним соглашалась.
— Боюсь, я не знаю, где найти Чарльза, так как он собирался поехать за новым оборудованием. — Учитывая то обстоятельство, что личный повар Джейсона был в такой же степени снобом, в какой и гением, это осложняло дело. — Макс пытался встать на ноги, цепляясь за грязную скатерть, лежавшую на старом столе. Если бы он стянул ее, то ему на голову свалились бы три цветочных горшка.
— Выполняйте! — рявкнул Джейсон, швырнул телефонную трубку и кинулся к Максу. Который раз — пятый или шестой за один час — этот ребенок покушался на самоубийство?
— Ладно, парень, — проговорил Джейсон, разжимая маленькие пальчики, чтобы высвободить скатерть. — Давай посмотрим, что у нас есть для ленча. Ленч без сахара, без соли, без масла, вообще без вкуса.
На это Макс снова чмокнул Джейсона мокрым ртом в небритую щеку, и Джейсон испытал вовсе не неприятное ощущение.
Глава 6
— Вас приняли на работу? — спросил Джейсон, как только Эйми переступила порог дома.
— Нет, — мрачно отозвалась она и бросилась к Максу. — Я сейчас лопну от молока.
К великому смущению Джейсона, она устало опустилась на потертую софу, расстегнула платье, потом бюстгальтер и стала кормить Макса, тут же принявшегося нетерпеливо сосать грудь.
— Как насчет обеда?
— О! — отозвалась Эйми и мягко шлепнула Макса по губам, заставив его ненадолго выпустить грудь, прежде чем он прильнул к ней снова? — Зубы… — сказала она. — Знаете, до того, как он родился, я представляла себе кормление грудью очень романтичным. Думала, что это будет что-то приятное и приносящее наслаждение. Это так и есть, но при этом…
— Больно? — спросил Джейсон, и когда она ответила ему улыбкой, он улыбнулся тоже.
— Я думаю, я догадалась бы о том, что вы «голубой», даже если бы Дэвид ничего не сказал мне об этом. Вы очень восприимчивы и хотя выглядите сильным и бесчувственным, в действительности немного мягкотелы, не так ли?
— Меня никогда так не называли, — возразил Джейсон, взглянув в треснувшее зеркало, висевшее справа от него. Неужели он на самом деле выглядит сильным и бесчувственным?
— Так что же здесь вытворял Макс, пока меня не было?
При этих ее словах Джейсон улыбнулся и, почувствовав прилив энергии, принялся рассказывать смешную историю о том, как он провел эти часы с Максом.
— Я думаю подарить ему к Рожеству набор ножей или что-нибудь другое, чем он легко смог бы себя поранить. Ведь он только что так усердно норовил поранить себе лицо и раскроить череп. Думаю, что так я облегчу ему жизнь.
— Добавьте к ножам веревки, — рассмеялась Эйми. — Иначе как он сможет повеситься?
— Ах да, веревки. По-моему, стоит его также сводить на бумажную фабрику. Посажу его посередине и дам наесться бумаги до отвала.
Эйми дала Максу другую грудь, и когда она это делала, Джейсон приподнял ее руку и подложил под нее подушку, чтобы ей было удобно поддерживать голову ребенка.
— Не забудьте про выдвижные ящики, которые он сможет открывать и закрывать, пока не прищемит себе пальцы.
Теперь от души рассмеялись оба, и Джейсон вдруг понял, что впервые за долгие годы какая-то женщина искренне смеялась его шуткам.
— Что вы скажете насчет пиццы? — внезапно спросил Джейсон. — Огромной, в которую можно напихать чего угодно. И большой бутылки кока-коллы с чесночным хлебом?
— Я не уверена, что мне это можно, — из-за молока, — неуверенно возразила Эйми. — Не уверена, что детям полезно молоко, настоянное на чесноке.
— По-моему, это озадачило бы итальянцев, — заметил Джейсон.
— Наверное, — подхватила Эйми и улыбнулась ему. — Пицца так пицца. Но только при условии, что я оплачу свою порцию.
Не подумав, Джейсон выпалил:
— Вы слишком бедны, чтобы за что-то платить, — и тут же пришел в ужас от того, что сказал.
— Совершенно верно, — добродушно согласилась Эйми. — Может быть, после обеда мы сможем вообразить себе мое будущее. Может быть, у вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?
— Ни малейших, — улыбаясь, ответил Джейсон. — Вы всегда можете выйти замуж за какого-нибудь симпатичного молодого доктора и никогда больше не работать.
— Доктора? А, вы имеете в виду Дэвида. Он меня не интересует.
— Он сходит по вам с ума, — ответил Джейсон.
— Вы смеетесь! Дэвид влюблен во всех женщин этого городка, поэтому-то он так и популярен. Кроме того, я вовсе не золотоискательница и не желаю жить за счет какого-то мужчины. Я хочу что-то делать, но не слишком уверена в том, что смогу. Если бы только у меня был какой-нибудь талант, например, петь или играть на пианино.
— Мне кажется, вы наделены талантом быть матерью.
Эйми склонила голову набок.
— Вы очень милы, вы знаете об этом? Могу я позвонить по вашему телефону, чтобы прислали пиццу?
— Разумеется, — улыбаясь, согласился Джейсон.
Макс заснул на софе, они зажгли свечи и разговаривали. Джейсон расспрашивал ее о жизни с Билли. Запротестовавшая было Эйми в конце концов разговорилась, и Джейсон быстро понял, что уже давно испытывает голод по живой беседе.
Слушая ее, он увидел городского пьянчужку в ином свете. Билли Томпкинс был посмешищем всего города после того, как стал пить с четырнадцати лет. Он разбивал автомобили, как только они попадали к нему в руки. Его родители заложили дом, чтобы то и дело вызволять сына из тюрьмы под залог. Но Эйми увидела в этом человеке что-то такое, чего не видел никто другой.
Джейсон заказал огромную пиццу, и пока Эйми рассказывала, она сама не заметила как съела три четверти этого кулинарного шедевра. Джейсон давным-давно забыл о том периоде своей жизни, когда пицца была для него редким лакомством.
Как только с блюда исчез последний ломтик сыра, Эйми широко зевнула, и хотя было только девять часов вечера, Джейсон сказал ей, чтобы она ложилась спать. Встав из-за стола, она склонилась над Максом, чтобы взять его на руки, но Джейсон отвел ее руки и, не разбудив его, поднял с софы.
— Вы прирожденный отец, — сонно проговорила Эйми, направляясь в свою спальню.
Улыбаясь этому признанию Эйми, Джейсон уложил Макса в видавший виды старый манеж, служивший ему кроватью, и тихо вышел из комнаты. Как ни странно, его тоже сильно клонило ко сну. Обычно он не ложился раньше часа или двух ночи, но защита ребенка то от одной опасности, то от другой его по-настоящему вымотала.
Он прошел в отведенную ему спальню, стянул брюки, рухнул в постель в рубашке и нижнем белье и заснул мертвым сном. Разбудил его громкий крик Макса. Вскочив с кровати, Джейсон побежал на кухню, и увидел там сидевшего на своем сиденье Макса и кормившую его Эйми. Оба они были полностью одеты, несмотря на то что за окном было еще темно.
— Который час? — спросил Джейсон, протирая глаза.
— Около половины седьмого. Макс этим утром спал долго.
— Почему он кричал?
— По привычке, я думаю. Он любит кричать. Может быть, вы все-таки оденетесь? Джейсон глянул на свои голые ноги.
— Да, разумеется. — Затем посмотрел на красное лицо Эйми, которая прикрыла свои груди руками и отвернулась. Неужели его вид смутил ее больше, как если бы она увидела его в плавках на пляже? Улыбнувшись ей, Джейсон почувствовал в некотором роде удовольствие от того, что она привлекала его. Дэвид, подумал он, Дэвид влюблен в Эйми.
— Этим утром в дверь постучали, и сейчас перед домом стоит автомобиль, — сообщила она, кивнув в сторону лежащей на кухонном столе свернутой в трубку газеты.
Не обращая внимания на ее просьбу одеться, Джейсон снял с газеты резиновое кольцо и обнаружил сложенную записку, в которой оказались ключи. Это было написанное на машинке сообщение о том, что его одежда находится в багажнике машины и что обо всем другом уже позаботились.
— Звучит прямо как шпионское послание, — пробормотал про себя Джейсон и посмотрел на Эйми:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25