вокруг не было и намека на черную кожаную мебель или стулья из блестящих хромированных трубок. Вместо этого кабинет от первого до последнего предмета был словно перенесен сюда из некоего французского замка, вместе с резными панелями на стенах, старинным истертым мозаичным полом и камином, занимавшим целую стену.Обитая поблекшим от времени гобеленом мебель выглядела очень удобной и так и манила присесть на диван или кресло.У боковой стены стоял шкаф с книгами, одна из полок которого была заставлена рамками с фотографиями, и Карен. будто магнитом, потянуло к ним.Чтобы подсчитать число детей на снимках, потребовался бы калькулятор, а в самом конце полки стояла серебряная рамка с фотографией молодого человека, демонстрировавшего нанизанную на бечевку рыбу. Это был явно Таггерт, но не из тех, кого Карен когда-нибудь видела. Она с интересом взяла в руки рамку и принялась разглядывать фотографию.— Ну как, все осмотрели? — спросил низкий баритон, и Карен, подпрыгнув на месте, уронила рамку на каменный пол. стекло разлетелось на тысячу осколков.— Простите, я… — заикаясь произнесла она. глядя вверх, в темные глаза Макаллистера Таггерта. — Я не знала, что здесь кто-то есть. Я заплачу за ущерб, — нервничая, сказала Карен и начала подбирать осколки.Набрав побольше в руку, она протянула их Таггерту, но он молча, хмурясь и не двигаясь с места, смотрел на нее сверху вниз, и тогда она кучкой сложила осколки на полку рядом с фотографиями.— Похоже, сама фотография не пострадала, — заметила она. — Это кто — один из ваших братьев? Я его никогда не видела.Глаза Таггерта удивленно расширились, и Карен стало страшно Они были одни на этаже, и она ничего не знала о нем. только то, что значительное число женщин отказались выйти за него замуж Из-за чего? Из-за унизительных брачных контрактов или по какой-то другой причине? Может быть, из-за его вспыльчивого характера?— Мне надо идти, — сказала Карен и, повернувшись, выбежала из комнаты.Она остановилась только у лифта и торопливо нажала кнопку «вниз». Больше всего ей сейчас хотелось оказаться дома в знакомой обстановке и попытаться забыть о своем позоре. Подумать только, ее поймали как первоклашку, когда она, любопытствуя, разглядывала кабинет босса! Господи, что может быть глупее такого положения!Лифт пришел, битком набитый весельчаками, направлявшимися тремя этажами выше, чтобы продолжить празднество, и, несмотря на громкие протесты Карен, что ей надо на первый этаж, они увезли ее с собой наверх, туда, где вечеринка была в самом разгаре.Как только Карен вышла из лифта, она наткнулась на официанта с полным подносом шампанского, взяла два бокала и выпила их залпом один за другим.Шампанское успокоило ее расходившиеся нервы, и она почувствовала себя значительно лучше Ее застали в кабинете начальника, куда она проникла без разрешения Ну и что такого? С людьми происходят вещи и посерьезнее После третьего бокала Карен окончательно уверилась, что вообще ничего не случилось Рядом с ней оказалась женщина с энергичным маленьким мальчиком на руках, огромной сумкой с пеленками и прогулочной детской коляской, которую она безуспешно пыталась разложить.— Могу я вам помочь? — спросила Карен.— Если вам не трудно, — охотно согласилась женщина, показывая ей на коляску Но Карен вместо этого взяла у нее из рук ребенка и на миг крепко прижала к своей груди.— Обычно он пугается незнакомых людей, но вы ему понравились, — удивилась женщина — Не могли бы вы подержать его немного? Мне бы хотелось пойти перекусить.— Я готова держать его всю жизнь, — прошептала Карен, тесно прижав к себе мальчика и уткнувшись носом в его пахнущие свежестью волосы.Женщина с ужасом посмотрела на Карен, выхватила ребенка у нее из рук и поспешила дальше по коридору.Только что Карен считала, что положение, в которое она попала в кабинете Таггерта, — это верх неловкости, но теперь поняла, что бывают ситуации и похуже.— Что это на тебя нашло? — спросила она себя и пошла назад к лифтам Сейчас она отправится домой и больше никогда в жизни не покажется на улице.Как только Карен села в лифт, она вспомнила, что оставила сумку и пальто у себя в комнате на девятом этаже Если бы не было мороза, а ключи от машины не лежали бы в сумке, она не стала бы беспокоиться, но в данных обстоятельствах ей пришлось возвращаться Прислонившись спиной к стенке лифта, Карен констатировала, что слишком много выпила, она также безошибочно знала, что после Рождества лишится работы Как только Таггерт сообщит своей грозной секретарше мисс Грэшем, что застал у себя в кабинете неизвестную женщину — а Карен не сомневалась, что недосягаемый и вечно занятой Макаллистер Таггерт никогда прежде не удостоил взглядом столь незначительную особу, как она, — ей тут же придется распрощаться с работой.К стене лифта была прикреплена бронзовая дощечка с перечислением всех Таггертов, работающих в здании, и одно из имен внизу списка, а именно Макаллистера Таггерта, было заклеено полоской бумаги с надписью «Милосердный тигр» Улыбаясь, Карен вытащила из кармана ручку и, зачеркнув прежнее, написала «Мелочный торгаш» После чего под действием вина или собственной храбрости ощутила новый прилив сил. И еще она твердо решила, что не желает новой встречи с Таггертом.Лифт остановился. Придерживая дверь, Карен выглянула в коридор и посмотрела сначала направо, потом налево, проверяя, нет ли кого на горизонте.Ни души. На цыпочках, как можно тише, она по ковру прокралась до своей комнаты, осторожно взяла со стула пальто, а из ящика стола сумку. По пути к двери она остановилась у стола мисс Джонсон, чтобы взять из ящика письма и таким образом обеспечить себя работой и не сидеть без дела на Рождество.— Опять шарите по ящикам?Карен застыла на месте, ухватившись за ручку ящика; ей не надо было гадать, кто стоял рядом. Это снова был Макаллистер Дж. Таггерт. Если бы Карен не выпила столько шампанского, она, наверное, свела бы разговор к вежливому обмену извинениями и любезностями, но теперь ей нечего было терять, ведь ее все равно уволят.— Прошу прощения за то, что без спроса зашла к вам в кабинет. Я не ожидала вас там застать, думала, вы предлагаете руку и сердце очередной невесте.С независимым видом, высоко держа голову, она направилась мимо него к дверям.— Вы не слишком меня жалуете, верно?Карен обернулась и посмотрела в его глаза; темные, обрамленные пушистыми ресницами, они сводили с ума всех здешних женщин. Но они не могли растопить сердце Карен, потому что она помнила другие глаза: мокрые от слез глаза его жертв.— Это я печатала три ваших последних брачных контракта. Мне известна ваша подлинная сущность. Он определенно смутился.— Но я думал, мисс Грэшем…— Не сомневайтесь, мисс Грэшем умеет беречь свой маникюр.С этими словами Карен повернула к лифтам. Но Таггерт схватил ее за руку.Карен вздрогнула. Что все-таки она знала об этом человеке? Ничего. И вновь они были одни на этаже. Даже если она закричит, ее никто не услышит.Взглянув ей в лицо, Макаллистер нахмурился и выпустил ее руку.— Уверяю вас, миссис Лоуренс, я не причиню вам никакого вреда.— Откуда вы знаете мое имя? Он улыбаясь смотрел на нее.— Когда вы ушли, я навел кое-какие справки.— Вы шпионили за мной? — ужаснулась Карен.— Мне просто любопытно. Как-никак я застал вас у себя в кабинете.Карен сделала шаг в сторону лифта, и он снова взял ее за руку.— Подождите, миссис Лоуренс, я хочу предложить вам работу на рождественские праздники.Он стоял слишком близко, глядя на нее с высоты своего роста, и Карен с ненавистью ткнула пальцем в кнопку.— И какую же вы хотите предложить мне работу? Может, вы хотите предложить мне выйти за вас замуж?— Вы недалеки от истины, — сказал он, оглядывая ее с головы до ног и затем повторяя осмотр в обратном направлении.Карен снова с силой ударила по кнопке и удивилась, что от такого удара кнопка не ушла в стену.— Я не собираюсь ухаживать за вами, миссис Лоуренс. Я предлагаю вам работу на законных основаниях. Подчеркиваю: хорошо оплачиваемую работу.Карен нажимала на кнопку и не отрывала глаз от табло над дверью лифта. Оба лифта застряли на этаже, где происходила вечеринка.— Я обнаружил, что вы работали два последних Рождества, когда все остальные секретарши отказались. Я также узнал, что вас прозвали Железной леди, потому что вы степлером пришили к столу галстук мужчины, который слишком низко наклонился к вам, приглашая поужинать.Карен сильно покраснела и не смотрела на Таггерта.— Миссис Лоуренс, — продолжал Таггерт, будто превозмогая себя, — какого бы мнения вы обо мне ни были, вы никогда не слышали, чтобы я делал неприличные предложения работающим у меня женщинам. Я предлагаю вам работу, возможно, несколько необычную, но только работу и больше ничего. Приношу извинения, если каким-то образом я создал у вас впечатление, что мне надо что-то еще.С этими словами Таггерт направился по коридору в свой кабинет.Один лифт, не останавливаясь на девятом, спустился прямо с двенадцатого на первый этаж. Карен невольно обернулась, чтобы посмотреть на удаляющуюся спину Макаллистера Таггерта, и вдруг представила себе свой пустой дом и маленькую елочку с жалкой горкой подарков под ней. Что бы она ни думала о Таггерте и женщинах в его жизни, здесь, на работе, он всегда был безупречен. И как ни старались некоторые местные женщины свернуть его с пути истинного, не было случая, чтобы он поддался. Два года назад, когда одна из секретарш стала утверждать, что он делал ей авансы, все так дружно потешались над ней, что через три недели она подыскала себе работу в другом месте.Карен пустилась вслед за Таггертом и, нагнав его, со вздохом сказала:— Хорошо, рассказывайте, что там у вас. Через десять минут Карен уже сидела у горящего камина в прекрасном кабинете Таггерта, и пламя освещало розовым светом стол, заставленный вкусными вещами и запотевшими бутылками шампанского. Сначала Карен решила не поддаваться соблазну, но, подумав о том, как изумится Энн, услышав, что она ела омара и пила шампанское со своим начальником, потихоньку принялась за еду.Пока Карен ела и пила, Таггерт приступил к рассказу:— Насколько я понимаю, вы уже знаете о Лизе.— Вы имеете в виду ту рыжеволосую женщину?— Да… именно рыжеволосую. — Он снова наполнил шампанским ее бокал. Через два дня, двадцать четвертого декабря, мы с Лизой приглашены к моему близкому другу на грандиозную свадьбу с участием шести сотен гостей со всех уголков мира. Мой друг живет в Виргинии.Таггерт замолчал, глядя на Карен.— И что же? — наконец не выдержала она. — Для чего я вам понадобилась?Чтобы напечатать брачный контракт для вашего друга?Макаллистер намазал крекер паштетом из гусиной печенки и протянул его Карен.— У меня больше нет невесты, — сказал он. Карен отпила немного шампанского и взяла крекер.— Простите мое невежество, но я не понимаю, какое я имею к этому отношение.— Вам подойдет платье Лизы.Может быть, потому, что от шампанского у нее снова закружилась голова, Карен не сразу ухватила идею, но когда поняла, невольно рассмеялась:— Вы хотите, чтобы я представилась вашей невестой и была подружкой на свадьбе женщины, которую никогда не видела и которая не знает меня?— Вы угадали.— А теперь скажите: сколько вот таких бутылок вы уже выпили?— Я не пьян и совершенно серьезен. Хотите послушать продолжение?Разум шептал Карен, что ей следует немедля отправляться домой, бежать подальше от этого безумца, но что ожидало ее дома? У нее не было даже кошки, которую можно погладить.— Не знаю. известно ли вам, но три года назад я… — Он запнулся, и Карен увидела, как дрогнули его красивые густые ресницы. — Три года назад меня буквально у алтаря бросила женщина, с которой я собирался провести всю оставшуюся жизнь.Карен допила шампанское.— Наверное, она обнаружила, что вы не собираетесь произносить слова «и разделю с тобой свои земные блага»?Некоторое время Макаллистер молчал, потом улыбнулся покоряющей ослепительной улыбкой. И Карен втайне признала, что он действительно неотразим со своими темными глазами и волосами и чуть заметной ямочкой на одной щеке.Неудивительно, что женщины влюблялись в него пачками.— Думаю, миссис Лоуренс, мы с вами отлично поладим, — наконец сказал он.Карен мгновенно протрезвела. Если она собирается установить границы, то это надо делать сейчас и ни минутой позже.— Нет, не думаю, потому что я не верю вашей трогательной истории о невинном мученике. Не знаю, что произошло на вашей свадьбе и что у вас было со всеми теми женщинами, которые отказались выйти за вас замуж, но, смею вас заверить, я не из тех очарованных вами секретарш, что считают вас несправедливо отвергнутым. Я думаю, вы… Карен прикусила язык, но было поздно. Лицо Таггерта озарила счастливая догадка.— Вы считаете, что я справедливо отвергнутый! Или еще лучше — мелочный торгаш? Теперь-то я наконец знаю, кто у нас местный острослов.Карен онемела от смущения. И как это он все так быстро разгадал?Таггерт некоторое время задумчиво разглядывал ее, потом грустное выражение исчезло с его лица, теперь перед Карен был близкий друг, рассчитывающий на ее сочувствие и помощь — То, что произошло у нас с Элейн три года назад, — дело прошлое. Но беда в том, что жених приходится ей родственником и она обязательно приедет на свадьбу. Если я появлюсь там один, без невесты, мне будет, как бы это поделикатней выразиться, немного неловко. Существуют и другие соображения Если уже есть семь дружек, а подружек только шесть, уверяю вас, невеста будет недовольна Вы знаете, что женщины весьма чувствительны к таким вещам.— Так наймите кого-нибудь. Какую-нибудь актрису — Я думал об этом, но кто знает, что тебе достанется? Представляете себе, если она вдруг надумает изображать на свадьбе леди Макбет! Или, хуже того, окажется близкой знакомой половины приглашенных мужчин.— Не сомневаюсь, мистер Таггерт, — остановила его Карен, — что у вас есть заветная книжечка, полная имен женщин, готовых пойти за вами на край света и принести себя ради вас в жертву.— В этом-то и проблема Они все Я хочу сказать, что они ко мне неравнодушны, и после этого Вы понимаете — Понимаю Как потом от них отвязаться? Есть один способ вы можете предложить им руку и сердце Похоже, это навсегда излечивает от любви к вам всех женщин без исключения.— Вот видите? Вы для меня отличный вариант Стоит кому-нибудь заметить, как вы на меня смотрите, и ему сразу станет ясно, что мы накануне разрыва Когда на следующей неделе я объявлю, что мы расстаемся, уже никто не удивится — А что мне от этого?— Я заплачу вам, сколько вы захотите — И конечно, подарите мне одно из тех колец, которые скупаете оптом?Карен знала, что дерзит, но шампанское сделало ее смелой, к тому же она заметила, что при каждом ее выпаде в его глазах вспыхивают веселые огоньки.— Ой, как больно вы меня ударили! Так обо мне говорят?— Не пытайтесь меня разжалобить. Не забывайте, что это я печатала ваши брачные контракты. Я знаю, какой вы на самом деле.— И какой же я?— Вы не способны никому доверять и, возможно, не способны никого любить.Вас забавляет мысль о браке, но пугает необходимость делиться собой и, самое главное, своими деньгами с другим человеческим существом. Насколько я понимаю, вы вообще ни с кем ничем не делитесь.Секунду он растерянно смотрел на нее, потом улыбнулся.— Вы здорово определили мою сущность, и всего в нескольких словах, но каким бы жестокосердным я ни был, мне все равно было стыдно, когда Элейн бросила меня на глазах у стольких людей. Подготовка к свадьбе обошлась мне в тридцать две тысячи долларов, и эти деньги целиком пропали, и еще мне пришлось вернуть все подарки.Ему не удалось ее смягчить.— Так что же все-таки получу от этого я? — повторила Карен. — Я не нуждаюсь в деньгах, они у меня есть.— Да, на вашем счету пятьдесят две тысячи долларов и тридцать восемь центов, если уж быть точным. Карен чуть не захлебнулась шампанским.— Откуда…— Банк в этом здании принадлежит нашей семье, и я подумал, а не храните ли вы в нем свои деньги, и, когда вы ушли из кабинета, я сделал запрос, и вот…— Еще один пример шпионства!— Нет, скорее, проявление любопытства. Я просто хотел выяснить, кто вы такая. Вы находитесь у меня на службе и часто выполняете поручения весьма личного характера, поэтому я хотел узнать о вас как можно больше. Меня вообще интересует не только наружность женщины, но в первую очередь ее внутреннее содержание.Он отпил глоток шампанского и бросил на нее покоряющий взгляд, один из тех, что темноволосые романтические герои в фильмах бросают на застенчивых провинциалок.Но Карен не поддалась. Другие мужчины прежде уже бросали на нее точно такие же взгляды, но однажды ей встретился человек, взгляд которого был полон искренней любви, и разница между этими взглядами значила для нее больше всего на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9