– Сэр Эдвард? – еле слышно выдохнула Клеона и прижала холодные пальцы ко рту.
– До него дошли слухи, – продолжал герцог, – о том, что его дочь Леони обвенчалась в Ирландии. Он искал некую мисс Клеону Говард, которая, как он считал, могла бы все ему объяснить.
– О! – Больше Клеона ничего не могла сказать. Она сидела словно парализованная. Произошло то, чего она и боялась.
– Быть может, – заговорил герцог суровым голосом, – ты сумеешь мне все объяснить, но потом, не сейчас. Сначала я должен показать тебе кое-что.
Он легонько коснулся кнутом лошадей, и они рванули вперед, полетели так, словно на ногах у них выросли крылья.
Клеона печально размышляла о том, с какой бы радостью она мчалась в высоком фаэтоне рядом с герцогом, подставляя ветру лицо, при других обстоятельствах. Даже теперь, несмотря на подавленное настроение, сердце ее восторженно забилось.
Герцог свернул с большой дороги и ехал теперь по узкой, которая внезапно вывела к утопающей в зелени деревушке; с уютного вида трактиром из красного кирпича, а затем к огромным кованым воротам, по обе стороны которых стояли каменные столбы и две маленькие аккуратные сторожки. Они въехали в ворота, проехали еще немного по аллее, после чего герцог остановил лошадей.
– Джексон, возьми вожжи, – велел он груму, спрыгнул на землю и, подойдя к фаэтону с другой стороны, подхватил Клеону и спустил ее вниз. На мгновение ей почудилось, что он не сразу ее отпустил, но девушка тут же с грустью сказала себе, что это всего лишь ее собственная неуклюжесть. К удивлению Клеоны, герцог повел ее по мягкой траве между деревьями и шагал до тех пор, пока аллея и фаэтон не скрылись из вида. Они стояли на небольшой полянке, глядя на лежащую внизу долину.
Клеона впервые увидела Линк. Девушка сразу поняла, что это он – громадный каменный дом с окнами, радужно переливающимися в лучах заходящего солнца. Его высокие трубы темным силуэтом выделялись на фоне вечернего неба. Рядом располагалось серебристое озеро. Все оказалось еще прекраснее, чем она себе представляла. Клеона неотрывно смотрела на открывшееся ей сказочное зрелище. Ей казалось, что это мираж, стоит только отвернуться, и он исчезнет. В этот миг она услышала негромкий голос герцога:
– Чинить постройки, заботиться об арендаторах, строить школы и не забывать о стариках. Разве не этого ты от меня хотела?
Клеона стиснула руки.
– Не смейтесь надо мной, – чуть не плача, сказала она. – Откуда мне было знать, что все это лишь притворство?
– Дорогая, ты не могла этого знать. Если бы знала ты, мог бы узнать и граф, а это была бы уже катастрофа, – ответил герцог. – Но мне нравится твое негодование и, конечно же, твое беспокойство обо мне.
– Я обманула вас, – произнесла Клеона, – и мне очень стыдно.
– А я обманул тебя и ничуть не стыжусь, – отозвался герцог. – Я горжусь – горжусь тем, что благодаря тебе моя миссия во благо Англии вместо полнейшего поражения увенчалась блестящей победой.
– Это правда? – тихим голосом спросила Клеона, по-прежнему глядя не на него, а на лежащее внизу озеро.
– Знаешь, что это был за список?
– Нет. Откуда мне знать? – ответила Клеона.
– Это был список тайных агентов Бонапарта в Англии. Мистер Питт с самого начала был убежден, что он согласился заключить мир только для того, чтобы выиграть время для строительства кораблей и разработать план вторжения в нашу страну. Он разослал своих шпионов с целью найти таких, кто ради денег и будущих милостей готов предать свою страну. Сложность заключалась в том, чтобы обнаружить предателей. Я взялся выполнить эту задачу и благодаря тебе успешно с ней справился.
– Я очень, очень рада, – тихо сказала Клеона. – А теперь, когда все закончено, могу я ехать домой?
– Ты действительно этого хочешь? – спросил герцог, глядя на опустившую глаза девушку, – Когда я провожал сэра Эдварда, он собирался ехать в Йоркшир, дабы выместить свой гнев если не на тебе, то на твоих родителях.
– Бедный папа! Это я во всем виновата. Ну почему я согласилась на такой сумасбродный план? Что нам теперь делать?
– Я уже думал над этим, – ответил герцог. – В моем распоряжении имеется, по меньшей мере, сорок приходов. Твой отец может выбирать любой из них, если ты согласишься исполнить мою просьбу.
– Какую именно? – В первый раз Клеона подняла на него глаза.
Лукавый, взгляд, улыбка и выражение, которому она не осмеливалась дать название, заворожили ее.
– Ты действительно хочешь, чтобы я сказал это? – негромко спросил он.
– Мне кажется, – дрожащим голосом проговорила Клеона, – что вы пытаетесь меня или подкупить, или шантажировать.
– Я готов и на то, и на другое, – заявил герцог, – лишь бы заставить тебя поступить так, как мне хочется.
– Не могу. Неужели вы не понимаете, что я не могу, – запротестовала Клеона. – Я – самозванка, лгунья, я вкралась в доверие к вашей бабушке, притворяясь той, кем никогда не была. Да, конечно, я сделала это ради Леони, она полюбила и желала только одного: выйти замуж за своего Патрика. Но все равно, я не должна была так поступать, да еще весело проводить время!
Герцог рассмеялся.
– Какое же ты еще дитя! – сказал он. – Неужели ты и вправду думаешь, что было бы лучше, если б ты мучилась каждую минуту пребывания в Лондоне?
– По крайней мере, тогда я бы чувствовала, что расплачиваюсь за свои грехи, – объяснила Клеона, – а не радуюсь им.
– Что ж, теперь тебе придется расплачиваться за них, – заметил герцог. – Я заставлю тебя за все полностью расплатиться. Ты выйдешь за меня замуж, будешь жить в Линке и подсказывать мне, как наилучшим образом распорядиться деньгами. Чарльз, Фредди и Энтони вернули мне все свои выигрыши до последнего пенни, разумеется, совершенно случайно.
– Я догадалась об этом, когда подслушивала на потайной лестнице, – сказала Клеона.
Герцог в изумлении уставился на нее.
– Подслушивала на потайной лестнице! – воскликнул он. – Бог мой, Клеона, есть ли конец твоим прегрешениям, твоей предприимчивости? Ты самая восхитительная из всех, кого я знаю! Я твердо уверен в одном, с тобой мне никогда не придется скучать, хотя временами наверняка захочется поколотить.
– Если вы намерены жестоко обращаться со мной, – сказала Клеона, – пожалуй, мне лучше вернуться в Йоркшир и предстать перед сэром Эдвардом.
– Ты специально дразнишь меня, – пожаловался герцог. – И, по-моему, Клеона, ты кокетничаешь со мной.
Клеона рассмеялась счастливым смехом.
– Может быть, – созналась она. – Но это так не похоже на то, что я пыталась проделывать до сих пор.
– И больше никогда не будешь пытаться, – решительно заявил герцог, – ни с кем, кроме меня. Ясно?
Клеона хотела ответить, но внезапно он обнял ее и приблизил свои губы к ее губам.
– Ты ненавидела меня, – заговорил он, – ты презирала меня и ничуть не скрывала своего презрения. А теперь я жажду услышать, что ты испытывала ко мне совсем другое чувство; мне страшно назвать его даже самому себе. Клеона, ты скажешь то, что мне хочется услышать?
В последний раз Клеона попыталась воспротивиться и его чарам, и желанию собственного сердца полностью подчиниться человеку, которого когда-то избегала.
Он все крепче прижимал ее к себе, и она слышала биение его сердца.
– Скажи мне, Клеона, – настаивал он. – Скажи, потому что я хочу быть уверен – абсолютно уверен, что ты выходишь за меня замуж не из-за титула.
Девушка понимала, что он ее дразнит, но страстная нотка, прозвучавшая в его голосе, заставила ее затрепетать. Оттого, что ему вообще могла прийти в голову такая нелепая мысль, Клеона почувствовала, что вот-вот рассмеется, но прежде дрожащим голосом она прошептала:
– Я л-люблю тебя, Сильвестр, л-люблю всем с-сердцем!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21