Каждая клеточка тела, похоже, взывала к нему, жаждала добиться полного слияния.— Я… мне пора… идти! — сказала Летиция, но не вслух, а про себя, всем своим существом желая только одного — остаться.Разве это возможно — оторваться от его губ, отвергнуть этот огонь, сжигавший их обоих?..Король снова целовал ее, только на этот раз в шею.Губы его скользнули ниже по гладкой и нежной коже, и Летиция испытала неведомое ей прежде ощущение. Все ее тело пронзила сладостная дрожь, дышать стало трудно.— Я… я люблю тебя!.. — шепнула она. — Люблю… люблю, люблю!Она сама не понимала — произнесла ли эти слова вслух или то были слова, звучащие в ее сердце.— И я люблю тебя, моя прекрасная жена! — откликнулся король. — Идем же, милая! К чему напрасно терять время…И он повлек ее к двери, за которой находилась спальня.Только тут вспомнила Летиция об отце и поняла, что, будь он здесь, обязательно постарался бы предотвратить то, что должно произойти.Отец вспомнился так живо, что она почти видела его здесь, в комнате. Он смотрел на нее неодобрительно и строго, как смотрел в детстве, когда она совершала какой-нибудь неблаговидный поступок.«Не смей этого делать», — шепнуло ее сердце.Они уже дошли до двери в спальню. Король распахнул ее, и Летиция, увидев огромную кровать под балдахином, поняла, что она непременно должна бежать.— Пожалуйста, — шепнула она еле слышным голоском. — Нельзя ли принести чего-нибудь попить?..Король улыбнулся:— О, ну разумеется, дорогая! Наверное, это соль, съеденная с хлебом, вызвала у нас такую жажду.Он отпустил ее руку и отошел назад, к столу, стоявшему в углу комнаты.Летиция, даже не оглядываясь, догадалась, куда он направился. На этом столе и раньше всегда стояло вино. Кроме того, слуги всегда оставляли там отцу графин с лимонадом.Остановившись, король обозревал графины, бутылки и бокалы.— Вино, шампанское, лимонад? Чего бы тебе хотелось? — спросил он.Он ждал ответа. Но его не последовало, и тогда он обернулся.Девушка исчезла!Летиция, потихоньку притворив за собой дверь, ведущую к потайному ходу, заспешила вниз по винтовой лестнице башни и, добежав до первого этажа, выскользнула наружу, в заросший кустарником двор.Она пустилась бежать что было духу к тому месту, откуда начинались выбитые в скале ступеньки.Добежав, она заметила, что на камне сидит цыганенок с факелом.При ее приближении мальчик поднялся и начал спускаться со скалы, освещая ступеньки, чтобы Летиция не оступилась.Вскоре они оказались внизу. Только тут девушка огляделась по сторонам.К своему удивлению, она заметила, что плато опустело. На лужайке осталась лишь одна кибитка — та самая, в которой она переодевалась.Цыганенок подошел к кибитке, и тут Летиция увидела впряженную в нее лошадь. Около кибитки стояла женщина, поджидавшая ее, чтобы помочь снять платье и переодеться в костюм для верховой езды.Когда девушка сняла бархатный корсаж, что-то со стуком упало на пол. Приглядевшись, Летиция увидела маленький осколок кувшина.Она наклонилась и подобрала его, а цыганка сказала:— Береги его, прекрасная принцесса! Он принесет тебе счастье!— Да, знаю, — улыбнулась Летиция.— Тут воевода еще кое-что для тебя оставил. И цыганка указала на застланную цветастой тканью постель.Там рядом с костюмом для верховой езды лежала охапка тоненьких прутьев. Тех самых, что не переломил воевода во время свадебной церемонии.— Спасибо, — пробормотала Летиция, не в силах понять значения этого странного подарка.Переодевание с помощью цыганки заняло всего несколько минут. Летиция сказала:— Просто слов не хватает выразить вам свою благодарность! Как бы я хотела отблагодарить вас каким-нибудь ценным подарком, но…— В этом нет нужды, благородная принцесса, — перебила ее цыганка. — Муж рассказал мне об обещании короля. О том, что мы всегда можем найти в его стране приют. Для нас нет и не может быть более ценного подарка!Летиция знала, что цыганка нисколько не кривит душой.И она протянула женщине руку со словами:— Тогда могу лишь поблагодарить от всей души!Цыганка поклонилась и поцеловала протянутую руку. Летиция вышла из кибитки и увидела уже оседланного Кахо.Мальчик привязал узелок с одеждой к седлу и помог девушке забраться на лошадь.Летиция поскакала и услыхала за спиной скрип колес — это кибитка тронулась с места и свернула на дорогу, вслед за остальными, которые уже скрылись вдали.Должно быть, они отправились в путь сразу после того, как Летиция с королем поднялись в замок — с тем чтобы избежать расспросов, если бы король начал искать девушку.«Не думаю, что он стал бы утруждаться», — сказала себе Летиция.И в то же время в глубине души она знала: он думает и тоскует о ней. Так же, как и она тосковала о нем.Теперь у нее было время разобраться в чувствах, охвативших ее в замке, столь сильных и всепоглощающих, что ей в страхе пришлось бежать.Его поцелуи и ощущения, пробужденные в ее теле и сердце… О, она даже представить себе не могла, что когда-либо испытает нечто подобное!Душа и плоть рвалась к нему. А что же он… Станет ли он сожалеть о том, что никогда уже больше не увидит Савийю, свою цыганскую жену?..Кахо уже достиг конца извилистой дорожки, ведущей в долину со склона, и Летиция, не в силах преодолеть искушения, придержала его и посмотрела вверх.Замок высился над головой — величественный и неприступный на фоне обрамлявших его горных вершин.Все окна были погружены во тьму. Все, кроме одного!Это было то самое, с раздвинутыми шторами и распахнутыми настежь створками. То самое, что открыла она, чтобы слышать доносившееся снизу пение скрипок.«Интересно, что он подумал, обнаружив, что я исчезла? »Может, он считает случившееся с ним в эту ночь просто цыганским колдовством? А Летиция — лишь мираж, прекрасное, мелькнувшее на миг видение, которое он вскоре позабудет?Сама эта мысль пронзила ее, точно кинжал, и Летиция поняла, что в своей игре во имя спасения Стефани зашла, пожалуй, слишком далеко. Игра приняла нешуточный оборот.Летиция пришпорила Кахо и только тут заметила над горизонтом первые сполохи рассвета.Светлело в Овенштадте быстро, и она рассчитывала добраться до дома, когда солнце уже взойдет.Но ее так и тянуло повернуть назад, ибо она знала — сердце ее осталось в замке, с королем.Видимо, Кахо горел желанием как можно быстрее оказаться в своем стойле, и летел, словно птица. Уже в начале шестого Летиция увидела вдали дворец.Ей с трудом верилось в то, что еще вчера она, выезжая из городских ворот, опасалась, что воевода не исполнит данного ей обещания, и план ее провалится.Ведь тогда, в таборе, она просто умоляла совершить чудо, сделать так, чтобы король не попросил руки Стефани во время своего пребывания в Овенштадте.«Если король попросит ее руки во время своего официального визита, — сказала тогда Летиция, — то великая герцогиня примет его предложение от лица дочери, и уже будет невозможно разорвать помолвку и помешать Стефани стать женой нелюбимого человека».Она знала, что у цыган помолвка считается почти столь же священной, как и узы брака.И еще она знала, что, танцуя для короля, посылала ему флюиды, о которых говорили с Кирилом.В те минуты с помощью цыганской магии она хотела помешать королю влюбиться в Стефани, хотела навязать ему свою волю и сделать так, чтобы он возжелал ее.Тогда эти надежды казались ей более чем призрачными, однако, как ни удивительно, они сбылись.Летиция не учла лишь одного — что и сама ответит королю тем же, что и ее с неукротимой силой потянет к нему.— Я хочу, чтоб он целовал меня! Мне нужна его любовь! — воскликнула девушка и тут же испугалась своих слов.В этот ранний час Летиция не застала во дворе никого и сама отвела Кахо на конюшню, сняла седло и уздечку и оставила там, жевать сено.Летиция тихонько проскользнула в дом через черный ход, на цыпочках, стараясь никого не разбудить, поднялась к себе в спальню и улеглась в постель.Едва коснувшись головой подушки, она поняла, что заснуть не сможет, а будет лежать, вспоминая о короле, чувствуя его властные и твердые губы на своих, вновь переживая те ощущения, которые испытала, когда он начал целовать ее шею.Теперь она знала, что означает выражение «пламя любви». Оно разгорелось в ее теле и совсем не походило на то, что она ожидала и воображала, мечтая о любви. И в то же время ощущение это было возбуждающим, всепоглощающим и совершенно упоительным.«Но как же можно влюбиться в человека, — спрашивала она себя, — если ты видела его всего лишь раз?»Но тут же вспомнила, как король взглянул на нее, оторвав глаза от бумаг, и она подумала тогда: «Этот мужчина не похож на всех остальных».Судьба послала ей короля, судьба или, возможно, боги. Теперь им решать, как долго продлится их цыганский брак.Но вдруг она в отчаянии спросила себя: кому он нужен, такой брак, если они не вместе, если никто не считает их мужем и женой.И ей захотелось плакать — так велико и пронзительно было чувство утраты.А потом она словно ощутила поцелуи короля на губах, огонь, разливающийся по всему телу, и новое, доселе неведомое, всепоглощающее чувство.Это любовь, сказала себе Летиция.Отныне весь мир был полон только ею, весь мир и небеса, и противиться этому всесокрушающему чувству было невозможно. Глава 6 Летиция услыхала, как скрипнула дверь, и открыла глаза.Секунду она еще пребывала в сладком сне, где они с королем были вместе.Затем увидела лицо Мари-Генриетты, склонившееся над ней, и вернулась к реальности.— Ну проснулась наконец! — воскликнула сестра. — А я уж думала, ты еще сто лет будешь спать!Летиция, сделав над собой усилие, села в постели.— Который час?— Уже начало второго. Гертруда интересуется, ты будешь есть или нет?— Господи, неужели?! Неужели я спала так долго?— Мама не велела тебя беспокоить.Услышав это, Летиция тихо ахнула.— Король!.. Он приехал?— Да, должно быть, — ответила Мари-Генриетта. — Но мама не разрешила нам пойти посмотреть, как он принимает парад почетного караула.Летиция откинула волосы со лба.— Почему? — рассеянно спросила она.— Она сказала, что нам не подобает стоять в толпе с простолюдинами в то время, как наше место — во дворце, на приеме.Летиция усмехнулась.— Но кузина Августина не приглашала нас во дворец.— Это верно, — кивнула Мари-Генриетта. — Правда, вечером мы идем на бал.Летиция почувствовала, что возвращается с небес на землю.До этого все ее помыслы были сосредоточены на короле и цыганской свадьбе, что состоялась вчера, и думать о чем бы то ни было другом она была просто не в состоянии.Но сейчас, разговаривая с сестрой, она осознала, что если и дальше все станет складываться столь же благоприятно, то можно считать — Стефани спасена.Король уже не сможет сделать ей предложение, на которое так рассчитывала великая герцогиня.Все эти мысли вихрем пронеслись у нее в голове, Летиция ощутила слабость и снова откинулась на подушки.— Пойду принесу тебе завтрак, — сказала Мари-Генриетта. — Ты, наверное, проголодалась.Летиция слышала, как сестра сбежала вниз, и сказала себе, что отныне единственная ее забота — постараться не попадаться королю на глаза вечером.Великая герцогиня терпеть не может их с Мари-Генриеттой, а потому вряд ли станет представлять королю, к тому же на балу соберется не меньше двух сотен гостей, так что маловероятно, что он ее заметит.Отец всегда говорил: «Обычно люди видят то, что ожидают увидеть». Совершенно определенно, что король вовсе не ожидает встретить на балу во дворце свою жену-цыганку.К тому же она была уверена, что вчерашний наряд полностью преобразил ее.Все то время, что она была с королем, — и в момент их первой встречи в замке, и внизу, у цыганского костра, и когда они вернулись в гостиную, — голову ее покрывал красный платок с золотыми монетками.А стало быть, черные волосы, так отличавшие ее от остальных девушек, были скрыты и недоступны его взору.Нет, правда, когда она танцевала, на голове у нее вместо платка красовалась повязка, усыпанная драгоценными камнями и украшенная яркими разноцветными ленточками. Но и она скрывала волосы; к тому же во время танца Летиция к королю не приближалась.Да он ее никогда не узнает!И одновременно ей страшно хотелось, чтоб он узнал ее. Сердце томилось и рвалось к нему.Разве возможно забыть эти страстные, жгучие поцелуи?И то, как он прижимал ее к себе все крепче и крепче, обнимал так, что все тело ее, казалось, растаяло, слилось с ним?.. И то, что она почувствовала, когда он поцеловал ее шею…— Я люблю его! — прошептала Летиция.Но тут услышала, что сестра поднимается по лестнице, и твердо сказала себе, что с мечтами и магией покончено раз и навсегда и отныне она будет вести себя благовоспитанно, как учили отец и мать, как и подобает благородной девушке.Мари-Генриетта опустила поднос возле Летиции и, присев рядышком на край кровати, спросила:— Как поживает фрейлейн Собески? И чего это ты заявилась домой в такую рань?— О, фрейлейн все расспрашивала о тебе с Кирилом, ну а потом, как обычно, пересказывала разные сплетни.Мари-Генриетта выжидательно смотрела на сестру, и Летиция продолжила:— Кстати, она слышала, что кузина Августина намерена выдать Стефани за короля.Мари-Генриетта хихикнула.— Фрейлейн Собески в точности как тетушка Аспазия! Эти старушки все обо всех знают.Затем, понизив голос, словно опасаясь, что их подслушивают, она спросила:— Ну удалось что-нибудь сделать для Стефани? Она вчера забегала сразу после того, как ты уехала.— О Господи, опять!.. — простонала Летиция. — Я же предупреждала ее, что это опасно!— Она прямо дрожала, бедняжка! Кузина Августина объяснила ей, что надо делать и говорить после того, как король посватается. Стефани считает, что надежды больше нет.— Так вот, она ошибается! — заявила Летиция. — Только ты смотри, никому об этом ни слова, Гетти!.. Но мне… я почти уверена в том, вернее, абсолютно уверена, что король… не сделает Стефани предложения!Мари-Генриетта радостно ахнула.— Но как? Как это тебе удалось?— Пока не скажу, — ответила Летиция, — иначе можно сглазить. А нам с тобой, Гетти, только и остается молиться о том, чтобы король… — Она едва не сказала: «сдержал свое обещание», но вовремя спохватилась, зная, что это может вызвать целый поток ненужных вопросов.А потому вместо этого Летиция сказала:— Мы должны молиться и изо всех сил желать, как в свое время желал папа, чтоб все было хорошо.— Будем надеяться! Будем надеяться! — воскликнула Мари-Генриетта. — И все-таки как-то не верится, чтоб кузина Августина позволила Стефани стать женой Кирила.— Я думала об этом, — ответила Летиция. — Но мы не должны гнаться сразу за двумя зайцами. Пока что наша задача — избавиться от короля.Произнося эти слова, она думала, что ей-то как раз очень хотелось увидеть его еще раз во дворце, взглянуть на его прекрасное лицо, услышать его голос.Она знала, что, если окажется рядом с ним, пусть даже он не узнает и не заметит ее, между ними вновь возникнут невидимые флюиды, с такой силой притягивавшие их друг к другу прошлой ночью.Интересно, почувствует ли он то же самое?.. Возможно, она слишком много о себе возомнила…«Наверное, я влюбилась в него просто потому, — пыталась уверить себя Летиция, — что видела в своей жизни слишком мало мужчин. А если верить тетушке Аспазии и фрейлейн Собески, он, наоборот, постоянно окружен самыми красивыми и блестящими женщинами».Эта довольно мрачная мысль посещала ее несколько раз, пока она одевалась.Спустившись вниз, Летиция увидела, что мать уже приехала из дворца с ленча.Принцесса Ольга выглядела совершенно очаровательно — даже несмотря на то, что на ней было платье трехлетней давности, а старенькую шляпку пришлось в последний момент подновлять лентами и украсить мелкими перышками, найденными в шкатулке, где хранились разные полезные мелочи.— Доброе утро, дорогая! — приветствовала она Летицию. — Вернее, добрый день!..— Я, к своему стыду, совсем заспалась, — заметила Летиция, целуя мать.— Это лучшее, что ты могла сделать. Должно быть, страшно утомительно скакать всю дорогу. Ну как фрейлейн Собески. Она что же, серьезно больна?Только тут Летиция вспомнила, под каким предлогом отпросилась из дома.— О нет, сейчас ей гораздо лучше, мама! И она расспрашивала о тебе, ну и разумеется, о Кириле, своем любимчике.Принцесса Ольга рассмеялась.— Не сомневаюсь!Затем добавила торопливо и почти шепотом:— А она знает о Кириле и Стефани?Летиция покачала головой:— Нет, конечно, нет! Зато она уже слышала, как обращается с нами кузина Августина, и, как и все, осуждает ее.На секунду принцесса Ольга сурово поджала губы.— Должна вам кое-что сказать, девочки. Надеюсь, это не слишком огорчит вас…Дочери удивленно посмотрели на мать. Летиция подумала, что, наверное, кузина Августина запретила им приходить на бал.— Августина решила, — медленно начала принцесса Ольга, — что не будет представлять вас королю. А затем добавила в самой оскорбительной, как мне показалось, манере, чтобы вы не смели даже пытаться привлечь к себе его внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16