И он сразу представил себе прекрасные цветы с огненно-золотыми лепестками в черную крапинку. Это были необычные цветы — они как бы воплощали в себе ту опасность, которая может таиться в красоте.
«Да, вот это, пожалуй, и есть Квинелла, — почти с удовлетворением подумал он. — Красота, опасная для мужчины, который захотел бы попытаться завладеть ею».
Он засмеялся своим фантазиям и в тот же момент услышал позади себя восторженный возглас:
— Рекс! Дорогой мой! Неужели это действительно вы? Я и не знала, что вы на корабле!
Глава 4
— Вас можно поздравить — вы теперь лорд! — сказала леди Барнстэпл, не сводя с него взгляда прекрасных голубых глаз. — Это добавит еще лучей в ваш и без того сверкающий ореол.
Рекс ничего не ответил — он привык к игривым замечаниям Китти Барнстэпл и к ее вызывающему поведению.
— Вы не согласны со мной, леди Дэвиот? — обратилась она к Квинелле.
Помолчав, Квинелла серьезно ответила:
— Не знаю… я об этом никогда не думала.
Китти Барнстэпл расхохоталась:
— Боюсь, вам придется вскоре узнать, что Рексом интересуется великое множество женщин. Я часто говорила ему, что они слетаются к нему как мухи на мед.
— Вы меня смущаете, — шутливо запротестовал Рекс.
Он поднялся и подошел к столу, чтобы наполнить бокал Китти.
Напрасно она так фамильярно разговаривает с ним в присутствии Квинеллы. Но что он может с этим поделать?
С того момента, как она обнаружила Рекса на борту корабля, Китти вцепилась в него и уже не оставляла в покое с присущими ей бесцеремонностью и упрямством.
В прошлом году в Симле у них была пламенная, но короткая любовная связь.
Это было для него не только развлечением, но и позволило появиться в нужный момент в обществе в облике офицера, беззаботно проводящего свой отпуск.
Каждое лето вице-король в сопровождении всех известных представителей светского общества в Индии отправлялся в Симлу — она находилась на высоте семи тысяч футов над уровнем моря и в восьмидесяти милях от железной дороги и, несомненно, была одним из самых необычных мест на земле.
Маленький, в сущности, ничего из себя не представляющий городишко, лежащий как бы в естественной чаше между холмами в южной части хребта, он был бы похож на любой английский курорт с минеральными водами, если бы не величественная громада Гималаев, возвышающаяся за ним.
Здешний воздух был так насыщен электричеством и разрежен, что гости с непривычки начинали задыхаться, взбираясь по ступеням, но от близости снегов он был таким морозным и бодрящим, что все время поддерживал в них неестественное оживление и веселость.
Это сделало Симлу не только центром шумных и непрерывных увеселений (штат вице-короля насчитывал триста служащих), но также и известным местом любовных встреч.
Китти Барнстэпл была, несомненно, наиболее привлекательной из дам, прибывших в загородную резиденцию вице-короля.
Как только она увидела Рекса Дэвиота, она сразу же дала ему понять, что он именно тот мужчина, которого она искала здесь, в Индии, и вообще мужчина ее мечты.
Он привык, что женщины часто в него влюблялись, но Китти отличалась от большинства тем, что за ее легкомысленной внешностью скрывался острый ум и интеллект, что было не совсем обычно для ее современниц.
Загородный дом вице-короля, построенный в 1888 году и отделанный «Мэйплом и компанией» с улицы Тоттнем-Корт-роуд в Лондоне, был похож на тирольский охотничий домик под одной большой крышей и двумя ярусами деревянных веранд.
Возможно, он и планировался исключительно как дом для тайных любовных встреч.
Что же делало его таким удобным для тех, кто хотел встретиться без свидетелей? То, что он был слишком мал, чтобы устроить большой прием или вместить всю вице-королевскую семью.
Поэтому адъютантов и гостей селили в многочисленных маленьких бунгало, а так как Рекс был холостяк, то ему предоставили одно из них в полное распоряжение.
Он ложился спать с каким-то бездумно-приятным чувством, зная, что вот сейчас Китти в темном плаще, с шифоновой вуалью на светлых волосах, пробирается к нему, словно привидение, через сад, благоухающий цветами.
Она приходила к нему в его домик, стоящий так высоко на краю склона, что, казалось, он может в любой момент скатиться вниз, в долину.
Это было совершенно очаровательное любовное приключение, но, когда Рекс уезжал из Симлы, он знал, что оно уже осталось в прошлом.
И он не собирался воскрешать то, что было просто приятным эпизодом в его жизни, тем более сейчас, как все считали, во время своего медового месяца.
На следующий вечер Китти подстерегла его на верхней палубе, куда он вышел подышать свежим воздухом перед сном.
Он надеялся побыть в одиночестве, но она подошла и встала рядом, зябко кутаясь в черный плащ с меховым капюшоном, прелестно обрамляющим ее пикантное, по-детски озорное лицо.
— Мне так недоставало тебя, Рекс, — тихо проговорила она. — А как часто я вспоминала ту нашу маленькую комнатку под звездным небом: ну прямо рай в шалаше!
Он не ответил, и в следующее мгновение она прошептала с хорошо знакомыми ему интонациями:
— О-о — Рекс!
Это был крик, мольба, призыв; но когда она грациозно положила голову ему на плечо, он, отвернувшись, посмотрел на море и спокойно сказал:
— Нет, Китти!
— Нет?! — воскликнула она.
— Мы оба достаточно благоразумны, чтобы понять простую истину: ворошить потухшие угли — пустое занятие.
— Да, но только если огонь погас!
Он молчал. Тогда она спросила:
— А разве он погае, Рекс?
На мгновение в его сознании возник тот же вопрос. Он вспомнил нежность ее рук, жадность губ и аромат волос… Но тут же сказал себе: какие бы испытания ни готовила ему его женитьба, он до конца останется порядочным человеком!
Слова были уже ни к чему: Китти достаточно хорошо его знала и поняла все.
Она глубоко вздохнула, и вскоре он обнаружил, что остался один на палубе.
Море было серое и неспокойное — они уже покинули Английский канал.
К счастью, и Рекс, и Квинелла хорошо переносили морскую качку, и хотя в следующие несколько дней в столовой почти никто из пассажиров не появлялся, они не пропустили ни одной трапезы, и Китти, к их удивлению, тоже.
В пустом зале она, конечно же, подсаживалась поближе к ним, и Рекс чувствовал, что ее болтовня и смех разряжали напряжение, которое возникало между ним и его женой.
Сидя в их маленькой гостиной, она как-то сказала:
— Интересно, понравится ли вам Индия, леди Дэвиот? Это такая страна, к которой нельзя остаться равнодушной. Она — как человек, которого или любишь, или ненавидишь.
— Я так хочу поскорее ее увидеть, — ответила Квинелла.
— И она наверняка покажется вам соперницей в вашей замужней жизни, — продолжала Китти.
Откинувшись на спинку кресла и держа в руке бокал с вином, она закинула ногу на ногу, показав узкий гладкий носок черной домашней туфли и пышное кружево нижних юбок под шелковым платьем.
Синие глаза ее мерцали, а светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, будто она собралась на бал.
Да, она была столь привлекательна и желанна и пробуждала в мужчине чувства неким таинственным образом, что было просто невозможно для Квинеллы — по крайней мере по отношению к нему!
Рекс перевел взгляд на жену и подумал, что ее холодная красота напоминает ему снежные вершины Гималаев. И в который раз задал себе вопрос: неужели под этой ледяной поверхностью может скрываться огонь?
— Я никогда еще не встречала человека, который был бы настолько привязан к какой-нибудь стране, как ваш муж с его сумасшедшей любовью к Индии и к своей работе, — продолжала Китти, все еще обращаясь к Квинелле.
— Могу себе представить, как это может затягивать, — откликнулась Квинелла.
— Вам придется с большим пониманием отнестись к этому его увлечению и смириться с тем, что иногда он будет работать по двадцать четыре часа в сутки, не разговаривая с вами, или исчезать самым таинственным образом.
Она рассмеялась и добавила:
— И вы не будете знать — то ли его соблазнила какая-нибудь утонченная гурия, то ли просто собираются восстать эти грязные туземцы, которым больше нечего делать.
— А вы очень хорошо обо всем осведомлены, Китти, — заметил Рекс, — но, пожалуйста, не запугивайте Квинеллу. У нее будет достаточно всяких дел, и я все время буду рядом с ней.
— Рекс пытается успокоить вас, — воскликнула Китти, — но вы запомните это мое предостережение и не позволяйте ему так легко исчезать, даже если он представит вам самые убедительные доводы.
Рекс знал, что Китти слишком добродушна, чтобы всерьез попытаться встать между ним и Квинеллой.
Но кто знает — она, несомненно, была уязвлена его холодностью, а кроме того, испытывает вполне объяснимую ревность к женщине, которая вышла замуж за ее бывшего любовника.
Муж Китти был для нее очень удобным супругом: он позволял своей жене жить, как ей нравится, коль скоро это не затрагивало его собственных интересов.
Чарлз Барнстэпл был богат, обаятелен и очень популярен в обществе. Он приехал в Индию только ради одной-единственной цели — спортивных развлечений: охоты на тигров, охоты на кабанов с копьем, поло.
Он был там, где было лучше всего заниматься спортом, и, хотя любил свою жену, всегда честно говорил, что если человек хочет всерьез заняться спортом, то женщины для него только помеха.
На четвертый день пути, когда случился сильный шторм и корабль выделывал чудеса акробатики, Квинелла вошла в гостиную, где Рекс работал за письменным столом, аккуратно разложив на нем множество бумаг.
До приезда в Индию он должен был проработать горы всевозможных материалов, и ему неожиданно на руку оказалось то, что молодая жена была совершенно счастлива проводить дни за чтением, не досаждая ему непрерывной болтовней, как поступили бы многие на ее месте.
Они общались только во время еды, а в остальном жили почти независимо друг от друга. Рекс подумал, что хотя бы в этом отношении она замечательный компаньон.
Дорога в Индию занимала примерно три недели но Рекс, обычно скучавший во время своих морских переездов, сейчас целыми днями прорабатывал горы документов, которые вручил ему сэр Теренс, и грустью думал, что у него и минуты не останется н дорожную скуку.
Он поднял глаза от бумаг: Квинелла молчала, н он чувствовал, что ей неожиданно понадобилось сказать ему что-то важное.
Стоять было невозможно из-за сильной качки, она села на стул рядом с его столом.
Он повернул голову и встретился с ней взглядов
— Что-то случилось? — спросил он. — Я мог чем-нибудь помочь вам?
— Я хотела попросить вас кое о чем, если у вас конечно, есть время.
Рекс положил перо.
— Простите, если я был невнимателен. Конечно, у меня есть для вас время.
Квинелла опустила взгляд на книгу, лежавшую у нее на коленях: это была одна из тех трех, что он дал ей, — по индийской мифологии.
— Она вам нравится? — спросил он. — По этой теме есть большие и очень подробные книги. Я достану их вам, когда мы приедем в Индию. А эта, как вы можете судить по ее внешнему виду, одна из любимых спутниц в моих постоянных скитаниях.
. — Она просто замечательная! — ответила Квинелла. — И поэтому я хочу спросить, можно ли мне начать учить язык урду.
— Урду? — удивленно переспросил Рекс.
За все годы жизни в Индии он познакомился там со многими англичанками, но не мог припомнить, чтобы хоть одна из них изучила язык страны, в которой жила, за исключением нескольких необходимых слов, нужных, чтобы отдавать приказания слугам.
Квинелла подумала, что он, видимо, колеблется, и добавила:
— Я очень быстро усваиваю языки. На пяти я уже говорю довольно бегло, но мне хотелось бы понимать, о чем говорят между собой люди в той провинции, где мы будем жить.
— Ну разумеется, — согласился Рекс.
— Я подумала: может быть, здесь, на корабле, найдется кто-нибудь, кто согласился бы за деньги учить меня, а я слышала от здешнего эконома, что во втором и третьем классе много индийцев.
Да, едва ли какой-нибудь индиец, кроме особы королевских кровей, мог бы поплыть в каюте первого класса, а если и отважился бы, то чувствовал бы себя очень скованно.
— Я буду учить вас, — спокойно произнес Рекс.
— Ну что вы… нет… Я совсем не это… имела в виду. Вы же так заняты… я вижу. И вам еще так много нужно сделать.
— Я хотел бы сам учить вас, — серьезно повторил он, — очень важно правильно начать обучение, чтобы вы поняли, насколько отличаются друг от друга наречия различных каст и разных областей.
В первый раз за все время их знакомства он увидел, как загорелись ее глаза.
— Тогда, если… можно, — сказала она, — дайте мне книжки для чтения или… задания, чтобы я не надоедала вам.
— Этого вам нечего бояться, — ответил Рекс, — но мы начнем занятия при одном условии.
— При каком?
— Как только вы почувствуете, что вам скучно или очень трудно, вы сразу же честно скажете мне об этом.
— Да, конечно, обещаю вам, — ответила Квинелла, — но вы тоже должны сразу честно признаться мне, если я покажусь вам слишком тупой, и в этом случае вы найдете мне другого учителя.
Они начали тут же, не откладывая, — Рекс почувствовал нетерпение Квинеллы и вскоре понял, что она ничуть не хвасталась своими способностями к иностранным языкам.
К своему великому удивлению, он узнал, что в дополнение к основным европейским языкам Квинелла говорит еще и на русском.
— Я всегда надеялась побывать когда-нибудь на родине своей прабабушки, — объяснила Квинелла, — а так как папе было всегда некогда, когда мы с ним путешествовали по свету, то я сама находила себе учителей и сама руководила своим образованием.
Она улыбнулась и добавила:
— Боюсь, что в результате этого в моих знаниях могут обнаружиться досадные пробелы: ведь я занималась только тем, что мне нравилось.
— И что же вам нравилось? — с любопытством спросил Рекс.
Она замолчала в нерешительности, и он подумал, что она не хочет говорить о каких-то своих личных переживаниях. Наконец она сказала:
— Я изучала географию, народные обычаи в разных частях света и различные религии.
— И это действительно вам интересно?
— Очень!
— Я просто поражен!
— Но почему?
— Потому что это очень необычные увлечения для женщины.
— Вы хотите сказать, — заметила Квинелла, — что считаете эти предметы слишком трудными и недоступными для неразвитого женского интеллекта?
— Вы неправильно меня поняли, — возразил Рекс.
— Но ведь именно так вы думаете.
— Ну хорошо, хорошо, — согласился он, — я сдаюсь. Просто, как мне кажется, женщины прежде всего красивы и очаровательны, и глубоко мыслить — это не их удел. А кроме того, большинство англичанок, как вы и сами знаете, образованы из рук вон плохо.
— И это только потому, что до последнего времени их родители тратили все деньги на образование своих драгоценных сыновей, а их дочери воспитывались дешевыми гувернантками, которые часто знали не больше или даже меньше их самих.
Рекс откинулся в кресле.
— Вы меня все больше удивляете!
— Потому, что я пытаюсь защитить бедных угнетенных женщин? Из всего, что я увидела — как обращаются с женщинами везде, где бы я ни бывала, — я могу заключить только одно: им нужна не только защита, но и лидер, который призвал бы их к революции.
Рекс протестующе поднял руки.
— А теперь вы меня не только удивляете, но и пугаете, — сказал он. — Я слышал о воинствующих женщинах, которые проводят всякие кампании по борьбе за свои права, но и в самых страшных снах не мог вообразить, что женюсь на одной из них.
— У меня на этот счет есть вполне определенное мнение.
— Тогда чем быстрее вы научитесь подражать индийским женщинам в их покорности мужу, тем лучше,
— Теперь я знаю, чего вы ждете от своей жены.
— Думаю, что не совсем точно.
— Возможно, вы потому и не женились до сих пор — хотя, судя по рассказам леди Барнстэпл, имели все возможности сделать это, — предположила Квинелла, — что еще не встретили женщину уступчивую и покорную, которая бы вам во всем подчинялась.
В глазах Рекса проскользнула усмешка.
Его позабавило предположение Квинеллы о покорности, которую он желал бы найти в своей жене.
На самом деле, когда он думал о женитьбе, что случалось крайне редко, он уже давно решил, что пустоголовая жена надоела бы ему за две недели.
В течение следующих дней он обнаружил, что Квинелла совершенно неутомима в своем стремлении не только изучить язык урду, но и узнать все, что можно, об Индии.
Она попросила эконома принести ей книги, которые можно было достать на корабле, и в их гостиной появилась гора книг, представляющих собой мешанину из страшных, леденящих душу новелл, толстых томов по истории и скверно напечатанных брошюр.
— Если бы я до отъезда из Англии узнал, что вы всем этим интересуетесь, то подобрал бы все нужные книги! — сказал Рекс, бросив на стол случайно открытую им книжонку. — А это все такой хлам, что мне просто жалко, что вы попусту потратите время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
«Да, вот это, пожалуй, и есть Квинелла, — почти с удовлетворением подумал он. — Красота, опасная для мужчины, который захотел бы попытаться завладеть ею».
Он засмеялся своим фантазиям и в тот же момент услышал позади себя восторженный возглас:
— Рекс! Дорогой мой! Неужели это действительно вы? Я и не знала, что вы на корабле!
Глава 4
— Вас можно поздравить — вы теперь лорд! — сказала леди Барнстэпл, не сводя с него взгляда прекрасных голубых глаз. — Это добавит еще лучей в ваш и без того сверкающий ореол.
Рекс ничего не ответил — он привык к игривым замечаниям Китти Барнстэпл и к ее вызывающему поведению.
— Вы не согласны со мной, леди Дэвиот? — обратилась она к Квинелле.
Помолчав, Квинелла серьезно ответила:
— Не знаю… я об этом никогда не думала.
Китти Барнстэпл расхохоталась:
— Боюсь, вам придется вскоре узнать, что Рексом интересуется великое множество женщин. Я часто говорила ему, что они слетаются к нему как мухи на мед.
— Вы меня смущаете, — шутливо запротестовал Рекс.
Он поднялся и подошел к столу, чтобы наполнить бокал Китти.
Напрасно она так фамильярно разговаривает с ним в присутствии Квинеллы. Но что он может с этим поделать?
С того момента, как она обнаружила Рекса на борту корабля, Китти вцепилась в него и уже не оставляла в покое с присущими ей бесцеремонностью и упрямством.
В прошлом году в Симле у них была пламенная, но короткая любовная связь.
Это было для него не только развлечением, но и позволило появиться в нужный момент в обществе в облике офицера, беззаботно проводящего свой отпуск.
Каждое лето вице-король в сопровождении всех известных представителей светского общества в Индии отправлялся в Симлу — она находилась на высоте семи тысяч футов над уровнем моря и в восьмидесяти милях от железной дороги и, несомненно, была одним из самых необычных мест на земле.
Маленький, в сущности, ничего из себя не представляющий городишко, лежащий как бы в естественной чаше между холмами в южной части хребта, он был бы похож на любой английский курорт с минеральными водами, если бы не величественная громада Гималаев, возвышающаяся за ним.
Здешний воздух был так насыщен электричеством и разрежен, что гости с непривычки начинали задыхаться, взбираясь по ступеням, но от близости снегов он был таким морозным и бодрящим, что все время поддерживал в них неестественное оживление и веселость.
Это сделало Симлу не только центром шумных и непрерывных увеселений (штат вице-короля насчитывал триста служащих), но также и известным местом любовных встреч.
Китти Барнстэпл была, несомненно, наиболее привлекательной из дам, прибывших в загородную резиденцию вице-короля.
Как только она увидела Рекса Дэвиота, она сразу же дала ему понять, что он именно тот мужчина, которого она искала здесь, в Индии, и вообще мужчина ее мечты.
Он привык, что женщины часто в него влюблялись, но Китти отличалась от большинства тем, что за ее легкомысленной внешностью скрывался острый ум и интеллект, что было не совсем обычно для ее современниц.
Загородный дом вице-короля, построенный в 1888 году и отделанный «Мэйплом и компанией» с улицы Тоттнем-Корт-роуд в Лондоне, был похож на тирольский охотничий домик под одной большой крышей и двумя ярусами деревянных веранд.
Возможно, он и планировался исключительно как дом для тайных любовных встреч.
Что же делало его таким удобным для тех, кто хотел встретиться без свидетелей? То, что он был слишком мал, чтобы устроить большой прием или вместить всю вице-королевскую семью.
Поэтому адъютантов и гостей селили в многочисленных маленьких бунгало, а так как Рекс был холостяк, то ему предоставили одно из них в полное распоряжение.
Он ложился спать с каким-то бездумно-приятным чувством, зная, что вот сейчас Китти в темном плаще, с шифоновой вуалью на светлых волосах, пробирается к нему, словно привидение, через сад, благоухающий цветами.
Она приходила к нему в его домик, стоящий так высоко на краю склона, что, казалось, он может в любой момент скатиться вниз, в долину.
Это было совершенно очаровательное любовное приключение, но, когда Рекс уезжал из Симлы, он знал, что оно уже осталось в прошлом.
И он не собирался воскрешать то, что было просто приятным эпизодом в его жизни, тем более сейчас, как все считали, во время своего медового месяца.
На следующий вечер Китти подстерегла его на верхней палубе, куда он вышел подышать свежим воздухом перед сном.
Он надеялся побыть в одиночестве, но она подошла и встала рядом, зябко кутаясь в черный плащ с меховым капюшоном, прелестно обрамляющим ее пикантное, по-детски озорное лицо.
— Мне так недоставало тебя, Рекс, — тихо проговорила она. — А как часто я вспоминала ту нашу маленькую комнатку под звездным небом: ну прямо рай в шалаше!
Он не ответил, и в следующее мгновение она прошептала с хорошо знакомыми ему интонациями:
— О-о — Рекс!
Это был крик, мольба, призыв; но когда она грациозно положила голову ему на плечо, он, отвернувшись, посмотрел на море и спокойно сказал:
— Нет, Китти!
— Нет?! — воскликнула она.
— Мы оба достаточно благоразумны, чтобы понять простую истину: ворошить потухшие угли — пустое занятие.
— Да, но только если огонь погас!
Он молчал. Тогда она спросила:
— А разве он погае, Рекс?
На мгновение в его сознании возник тот же вопрос. Он вспомнил нежность ее рук, жадность губ и аромат волос… Но тут же сказал себе: какие бы испытания ни готовила ему его женитьба, он до конца останется порядочным человеком!
Слова были уже ни к чему: Китти достаточно хорошо его знала и поняла все.
Она глубоко вздохнула, и вскоре он обнаружил, что остался один на палубе.
Море было серое и неспокойное — они уже покинули Английский канал.
К счастью, и Рекс, и Квинелла хорошо переносили морскую качку, и хотя в следующие несколько дней в столовой почти никто из пассажиров не появлялся, они не пропустили ни одной трапезы, и Китти, к их удивлению, тоже.
В пустом зале она, конечно же, подсаживалась поближе к ним, и Рекс чувствовал, что ее болтовня и смех разряжали напряжение, которое возникало между ним и его женой.
Сидя в их маленькой гостиной, она как-то сказала:
— Интересно, понравится ли вам Индия, леди Дэвиот? Это такая страна, к которой нельзя остаться равнодушной. Она — как человек, которого или любишь, или ненавидишь.
— Я так хочу поскорее ее увидеть, — ответила Квинелла.
— И она наверняка покажется вам соперницей в вашей замужней жизни, — продолжала Китти.
Откинувшись на спинку кресла и держа в руке бокал с вином, она закинула ногу на ногу, показав узкий гладкий носок черной домашней туфли и пышное кружево нижних юбок под шелковым платьем.
Синие глаза ее мерцали, а светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, будто она собралась на бал.
Да, она была столь привлекательна и желанна и пробуждала в мужчине чувства неким таинственным образом, что было просто невозможно для Квинеллы — по крайней мере по отношению к нему!
Рекс перевел взгляд на жену и подумал, что ее холодная красота напоминает ему снежные вершины Гималаев. И в который раз задал себе вопрос: неужели под этой ледяной поверхностью может скрываться огонь?
— Я никогда еще не встречала человека, который был бы настолько привязан к какой-нибудь стране, как ваш муж с его сумасшедшей любовью к Индии и к своей работе, — продолжала Китти, все еще обращаясь к Квинелле.
— Могу себе представить, как это может затягивать, — откликнулась Квинелла.
— Вам придется с большим пониманием отнестись к этому его увлечению и смириться с тем, что иногда он будет работать по двадцать четыре часа в сутки, не разговаривая с вами, или исчезать самым таинственным образом.
Она рассмеялась и добавила:
— И вы не будете знать — то ли его соблазнила какая-нибудь утонченная гурия, то ли просто собираются восстать эти грязные туземцы, которым больше нечего делать.
— А вы очень хорошо обо всем осведомлены, Китти, — заметил Рекс, — но, пожалуйста, не запугивайте Квинеллу. У нее будет достаточно всяких дел, и я все время буду рядом с ней.
— Рекс пытается успокоить вас, — воскликнула Китти, — но вы запомните это мое предостережение и не позволяйте ему так легко исчезать, даже если он представит вам самые убедительные доводы.
Рекс знал, что Китти слишком добродушна, чтобы всерьез попытаться встать между ним и Квинеллой.
Но кто знает — она, несомненно, была уязвлена его холодностью, а кроме того, испытывает вполне объяснимую ревность к женщине, которая вышла замуж за ее бывшего любовника.
Муж Китти был для нее очень удобным супругом: он позволял своей жене жить, как ей нравится, коль скоро это не затрагивало его собственных интересов.
Чарлз Барнстэпл был богат, обаятелен и очень популярен в обществе. Он приехал в Индию только ради одной-единственной цели — спортивных развлечений: охоты на тигров, охоты на кабанов с копьем, поло.
Он был там, где было лучше всего заниматься спортом, и, хотя любил свою жену, всегда честно говорил, что если человек хочет всерьез заняться спортом, то женщины для него только помеха.
На четвертый день пути, когда случился сильный шторм и корабль выделывал чудеса акробатики, Квинелла вошла в гостиную, где Рекс работал за письменным столом, аккуратно разложив на нем множество бумаг.
До приезда в Индию он должен был проработать горы всевозможных материалов, и ему неожиданно на руку оказалось то, что молодая жена была совершенно счастлива проводить дни за чтением, не досаждая ему непрерывной болтовней, как поступили бы многие на ее месте.
Они общались только во время еды, а в остальном жили почти независимо друг от друга. Рекс подумал, что хотя бы в этом отношении она замечательный компаньон.
Дорога в Индию занимала примерно три недели но Рекс, обычно скучавший во время своих морских переездов, сейчас целыми днями прорабатывал горы документов, которые вручил ему сэр Теренс, и грустью думал, что у него и минуты не останется н дорожную скуку.
Он поднял глаза от бумаг: Квинелла молчала, н он чувствовал, что ей неожиданно понадобилось сказать ему что-то важное.
Стоять было невозможно из-за сильной качки, она села на стул рядом с его столом.
Он повернул голову и встретился с ней взглядов
— Что-то случилось? — спросил он. — Я мог чем-нибудь помочь вам?
— Я хотела попросить вас кое о чем, если у вас конечно, есть время.
Рекс положил перо.
— Простите, если я был невнимателен. Конечно, у меня есть для вас время.
Квинелла опустила взгляд на книгу, лежавшую у нее на коленях: это была одна из тех трех, что он дал ей, — по индийской мифологии.
— Она вам нравится? — спросил он. — По этой теме есть большие и очень подробные книги. Я достану их вам, когда мы приедем в Индию. А эта, как вы можете судить по ее внешнему виду, одна из любимых спутниц в моих постоянных скитаниях.
. — Она просто замечательная! — ответила Квинелла. — И поэтому я хочу спросить, можно ли мне начать учить язык урду.
— Урду? — удивленно переспросил Рекс.
За все годы жизни в Индии он познакомился там со многими англичанками, но не мог припомнить, чтобы хоть одна из них изучила язык страны, в которой жила, за исключением нескольких необходимых слов, нужных, чтобы отдавать приказания слугам.
Квинелла подумала, что он, видимо, колеблется, и добавила:
— Я очень быстро усваиваю языки. На пяти я уже говорю довольно бегло, но мне хотелось бы понимать, о чем говорят между собой люди в той провинции, где мы будем жить.
— Ну разумеется, — согласился Рекс.
— Я подумала: может быть, здесь, на корабле, найдется кто-нибудь, кто согласился бы за деньги учить меня, а я слышала от здешнего эконома, что во втором и третьем классе много индийцев.
Да, едва ли какой-нибудь индиец, кроме особы королевских кровей, мог бы поплыть в каюте первого класса, а если и отважился бы, то чувствовал бы себя очень скованно.
— Я буду учить вас, — спокойно произнес Рекс.
— Ну что вы… нет… Я совсем не это… имела в виду. Вы же так заняты… я вижу. И вам еще так много нужно сделать.
— Я хотел бы сам учить вас, — серьезно повторил он, — очень важно правильно начать обучение, чтобы вы поняли, насколько отличаются друг от друга наречия различных каст и разных областей.
В первый раз за все время их знакомства он увидел, как загорелись ее глаза.
— Тогда, если… можно, — сказала она, — дайте мне книжки для чтения или… задания, чтобы я не надоедала вам.
— Этого вам нечего бояться, — ответил Рекс, — но мы начнем занятия при одном условии.
— При каком?
— Как только вы почувствуете, что вам скучно или очень трудно, вы сразу же честно скажете мне об этом.
— Да, конечно, обещаю вам, — ответила Квинелла, — но вы тоже должны сразу честно признаться мне, если я покажусь вам слишком тупой, и в этом случае вы найдете мне другого учителя.
Они начали тут же, не откладывая, — Рекс почувствовал нетерпение Квинеллы и вскоре понял, что она ничуть не хвасталась своими способностями к иностранным языкам.
К своему великому удивлению, он узнал, что в дополнение к основным европейским языкам Квинелла говорит еще и на русском.
— Я всегда надеялась побывать когда-нибудь на родине своей прабабушки, — объяснила Квинелла, — а так как папе было всегда некогда, когда мы с ним путешествовали по свету, то я сама находила себе учителей и сама руководила своим образованием.
Она улыбнулась и добавила:
— Боюсь, что в результате этого в моих знаниях могут обнаружиться досадные пробелы: ведь я занималась только тем, что мне нравилось.
— И что же вам нравилось? — с любопытством спросил Рекс.
Она замолчала в нерешительности, и он подумал, что она не хочет говорить о каких-то своих личных переживаниях. Наконец она сказала:
— Я изучала географию, народные обычаи в разных частях света и различные религии.
— И это действительно вам интересно?
— Очень!
— Я просто поражен!
— Но почему?
— Потому что это очень необычные увлечения для женщины.
— Вы хотите сказать, — заметила Квинелла, — что считаете эти предметы слишком трудными и недоступными для неразвитого женского интеллекта?
— Вы неправильно меня поняли, — возразил Рекс.
— Но ведь именно так вы думаете.
— Ну хорошо, хорошо, — согласился он, — я сдаюсь. Просто, как мне кажется, женщины прежде всего красивы и очаровательны, и глубоко мыслить — это не их удел. А кроме того, большинство англичанок, как вы и сами знаете, образованы из рук вон плохо.
— И это только потому, что до последнего времени их родители тратили все деньги на образование своих драгоценных сыновей, а их дочери воспитывались дешевыми гувернантками, которые часто знали не больше или даже меньше их самих.
Рекс откинулся в кресле.
— Вы меня все больше удивляете!
— Потому, что я пытаюсь защитить бедных угнетенных женщин? Из всего, что я увидела — как обращаются с женщинами везде, где бы я ни бывала, — я могу заключить только одно: им нужна не только защита, но и лидер, который призвал бы их к революции.
Рекс протестующе поднял руки.
— А теперь вы меня не только удивляете, но и пугаете, — сказал он. — Я слышал о воинствующих женщинах, которые проводят всякие кампании по борьбе за свои права, но и в самых страшных снах не мог вообразить, что женюсь на одной из них.
— У меня на этот счет есть вполне определенное мнение.
— Тогда чем быстрее вы научитесь подражать индийским женщинам в их покорности мужу, тем лучше,
— Теперь я знаю, чего вы ждете от своей жены.
— Думаю, что не совсем точно.
— Возможно, вы потому и не женились до сих пор — хотя, судя по рассказам леди Барнстэпл, имели все возможности сделать это, — предположила Квинелла, — что еще не встретили женщину уступчивую и покорную, которая бы вам во всем подчинялась.
В глазах Рекса проскользнула усмешка.
Его позабавило предположение Квинеллы о покорности, которую он желал бы найти в своей жене.
На самом деле, когда он думал о женитьбе, что случалось крайне редко, он уже давно решил, что пустоголовая жена надоела бы ему за две недели.
В течение следующих дней он обнаружил, что Квинелла совершенно неутомима в своем стремлении не только изучить язык урду, но и узнать все, что можно, об Индии.
Она попросила эконома принести ей книги, которые можно было достать на корабле, и в их гостиной появилась гора книг, представляющих собой мешанину из страшных, леденящих душу новелл, толстых томов по истории и скверно напечатанных брошюр.
— Если бы я до отъезда из Англии узнал, что вы всем этим интересуетесь, то подобрал бы все нужные книги! — сказал Рекс, бросив на стол случайно открытую им книжонку. — А это все такой хлам, что мне просто жалко, что вы попусту потратите время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16