— Почему мне не сказали? — перебила герцогиня. — Это безобразие со стороны миссис Матьюс — заранее не проследить за тем, чтобы камины были вычищены.
— Не важно, бабушка, давайте послушаем о привидении, — вмешался герцог.
— Ну, я очень устала, — продолжала Клеона, — и, как только служанка убрала из кровати горячие кирпичи, я легла и уже начала засыпать, возможно, я даже проспала несколько минут, потому что мне показалось, потом что-то разбудило меня. Я открыла глаза и увидела силуэт на фоне окна.
— Силуэт на фоне окна! — воскликнул герцог. — Но это невозможно, если только его не освещал огонь в камине.
— Нет, — возразила Клеона, — огонь был очень слабый. В комнате было жарко, и, прежде чем лечь, я отдернула занавески. Снаружи светила луна, небо было светлым, и на его фоне я вполне отчетливо видела чьи-то очертания…
— Это был мужчина или женщина? — спросил герцог.
— Я не знаю. Это был просто темный силуэт, а затем призрак — если это был призрак — пересек комнату и исчез — да, исчез — в стене напротив. Там нет никакой двери: я посмотрела сегодня утром!
Рассказывая свою историю, она остановилась, чтобы перевести дух, а когда закончила, раздался грохот, заставивший ее вздрогнуть. Один из лакеев уронил стопку тарелок, и они разбились на мелкие осколки.
Герцогиня даже не взглянула в ту сторону.
— То, что ты рассказала, несомненно, очень странно, дитя, — молвила она. — Но я никогда не слышала, чтобы в этом доме водились призраки. Будь это Линк, дело другое. Там, как всем известно, есть несколько привидений, но, слава Богу, все они безобидны!
— Я тоже никогда не слышал о привидениях в этом доме, — медленно подтвердил герцог. — Должно быть, Клеоне приснился ее силуэт.
— Возможно, конечно, — согласилась девушка, — но в то же время я видела все очень живо. Я не испугалась — я была слишком сонной, — но нынче утром, когда я об этом вспомнила и обнаружила, что в той стене нет никакой двери, а только белые панели, я решила, что ошиблась.
— Думаю, так оно и есть, — лаконично изрек герцог. Когда они закончили ленч и герцогиня встала, чтобы покинуть столовую, девушка услышала, как герцог обратился к дворецкому:
— Я бы хотел поговорить с лакеем, который уронил поднос. Как его зовут?
— Адам, ваша светлость. Он у нас недавно.
— Я хочу с ним поговорить, — повторил герцог. — Пошлите его в библиотеку и велите подождать меня.
— Хорошо, ваша светлость.
Герцог проводил бабушку в Голубую гостиную, которая, как поняла Клеона, была местом обычного пребывания герцогини. В маленькой, залитой солнцем комнате стояла золотая клетка с попугаем. Он встретил их появление непристойным смехом.
— Что за грубая птица, бабушка, — возмутился герцог. — Не понимаю, как вы ее терпите.
— Я терплю довольно много грубых вещей, — заметила ее светлость.
Внук обезоруживающе улыбнулся ей.
— Touche, — сказал он. — Вы так сердиты на меня?
«Он может быть очаровательным, когда захочет», — подумала Клеона, наблюдая, как герцог склонился к руке старой леди.
— Ты негодяй и плут, — ответила та, и по внезапной мягкости в ее голосе Клеона догадалась, что она любит своего непутевого приемного внука.
— Я знаю, — кивнул герцог, — но вы должны со мной мириться. Вы всегда мирились. Не представляю, что со мной будет, если вы от меня отвернетесь.
— Я не намерена от тебя отворачиваться. Я спасу тебя, как бы ты ни сопротивлялся.
— Меня это немного пугает!
— Тогда ради Бога… — начала было герцогиня, но запнулась, словно вдруг вспомнив, что Клеона находится в той же комнате. — Мы поговорим об этом в другой раз. Ты пообедаешь с нами сегодня? Это доставит нам обеим огромное удовольствие.
Его светлость на минуту заколебался.
— Да, бабушка, я пообедаю с вами. Но после обеда, как вы понимаете, я вас оставлю.
— Завтра вечером я собираюсь ввести Клеону в свет, — сказала герцогиня. — В Девоншир-Хаус состоится бал, на который я приглашена, и я уже написала герцогине, чтобы спросить, могу ли я привезти свою внучку. Полагаю, ты не захочешь сопровождать нас туда?
— Нет, бабушка, боюсь, что нет. Возможно, я загляну туда ненадолго, но это все, что я готов переварить. Не ждите от меня большего, бабушка.
— Мы обсудим это завтра, — с некоторой поспешностью ответила она. — Пока довольно того, что нынче вечером ты обедаешь с нами.
— Я очень самоотверженный, не так ли? — спросил герцог. Внезапно он повернулся к Клеоне и добавил насмешливо: — Вы не думаете, что я хорошо веду себя с моей бабушкой и, конечно, с вами?
У Клеоны кровь прилила к щекам. Девушка понимала, что герцог ее дразнит. Но прежде чем она успела ответить, дверь открылась, и на пороге возник дворецкий.
— Прошу прощения, ваша светлость.
— Ну, в чем дело? — нетерпеливо спросил молодой человек.
— Этот лакей, ваша светлость! Он сбежал, ваша светлость! Должно быть, испугался того, что натворил!
— Он сбежал, — медленно повторил герцог. Казалось, эти слова имеют для него какое-то значение.
— Да, ваша светлость, — нервно подтвердил дворецкий, словно чувствовал себя виноватым. — Он был иностранец, ваша светлость, и не очень расторопный.
— Ну а теперь он скрылся. — Голос герцога звучал равнодушно. — Это уже не важно. Но прежде чем вы наймете кого-нибудь на его место, обсудите этот вопрос со мной, будьте так добры.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Дворецкий, без сомнения, удивился. Очевидно, раньше такого никогда не случалось. Герцогиня тоже казалась озадаченной, а потом в ее старых глазах вспыхнуло любопытство.
— Интересуешься домашними делами, Сильвестр?
— Вовсе нет. Эти вещи вызывают у меня скуку, — скривился герцог, — но мне сказали, что в этом районе было несколько ограблений. Я знаю, вас бы огорчило, бабушка, если бы фамильное серебро, которым так дорожили мои знаменитые предки, унесли прямо у нас из-под носа.
Герцогиня в ужасе всплеснула руками.
— Воры и грабители! — воскликнула она. — Да, действительно, ты прав, Сильвестр. Я должна найти новое место для своих драгоценностей. Моя служанка так бестолкова, вечно забывает спрятать на ночь то серьги, то брошь.
— Всегда лучше принять все меры предосторожности, дабы не лишиться ничего ценного. — К герцогу вернулся его обычный насмешливый тон.
Вдова протянула руку.
— Сильвестр, не играй сегодня вечером, — взмолилась она. — Если это развлечет тебя, мы поедем в Оперу или на концерт, который устраивает леди Элизабет Фостер, — там будет много твоих друзей.
Герцог улыбнулся, и Клеона решила, что он уступит ее просьбе. Но молодой человек с усмешкой отвернулся.
— Не запрягайте меня, бабушка, я не приучен к удилам. Я пообедаю с вами дома, а затем поеду к Уайту или Уоттерсам. Вы же знаете, у меня пальцы будут чесаться, пока я не доберусь до карт! Аu revoir , Клеона… к вашим услугам, бабушка. — Он поклонился им обеим, уже стоя в дверях, и исчез.
Ее светлость встала, глядя ему вслед. Клеоне показалось, что она внезапно лишилась гордости и силы духа и превратилась в усталую и озлобленную старуху, которая ведет безнадежную битву.
— Почему он играет? — Вопрос был дерзкий, но девушка все-таки не удержалась и задала его.
— Не знаю, — ответила вдова. — Раньше Сильвестр никогда таким не был. Ещё год назад он был спокойным и разумным. А потом сошелся с беспутной компанией. Это было после… да, после того, как ему не позволили вступить в армию.
— Не позволили? Кто? — спросила Клеона.
— Семья и опекуны. Сильвестр хотел идти сражаться с Наполеоном. Но как они могли его отпустить9 Единственный ребенок, наследник .всего состояния. Вот тогда он и пристрастился к азартным играм. Все было не так плохо, но в последние три месяца он стал ночь за ночью проигрывать колоссальные суммы. Разве поместье может это выдержать? Даже самое большое состояние в конце концов будет исчерпано. Столько людей говорят мне о его безрассудстве, но что я могу сделать, что я могу сделать? — Голос вдовы пресекся. Клеона инстинктивно обняла ее и подвела к креслу. Но, словно устыдившись своей слабости, герцогиня, чуть тряхнув головой, снова взяла себя в руки. — Я, вероятно, все выдумываю, — резко сказала она. — Мальчик может о себе позаботиться. Ему двадцать пять или двадцать шесть? Это просто такой период. Он пройдет, и Сильвестр увидит глупость своих привычек. По крайней мере сегодня вечером он обедает с нами, а не с той женщиной.
— Какой женщиной? — спросила Клеона, хотя и не рассчитывала на ответ.
— О, с некоей певицей из Воксхолла. Говорят, она красива, но мне так не кажется. Проститутка — всегда проститутка, какие бы обеды она ни устраивала и какие бы вина ни подавали за ее столом. Но мне не следовало говорить с тобой о таких вещах. Забудь, что я сказала. Должно быть, я старею. Однако ты кажешься разумной девушкой. Ты же понимаешь, что у всех мужчин бывают увлечения. И никто не думает из-за этого о них хуже, если только это не заходит слишком далеко.
— А что значит слишком далеко? — спросила Клеона, снова не надеясь получить ответ.
— Слишком далеко — это когда заходит речь о браке, — изрекла старуха, вставая, голосом скрипучим, как голос ее попугая. — О браке с кем-то недостойным, с кем-то ниже по положению, с кем-то, кто должен знать свое место. — Она поднесла руку ко лбу. — У меня болит голова, мне пора отдыхать. Позже мы снова поедем по магазинам. А пока я пойду в свою спальню.
Старая леди вышла из комнаты с высоко поднятой головой, но Клеона знала, что это притворство. Ее вдруг охватил гнев на герцога за то, что он огорчает свою бабушку. Ее светлость была стара, слишком стара для таких переживаний.
— Он негодяй, — прошептала девушка, но поймала себя на том, что вспоминает чарующий голос, улыбку и то выражение его глаз, которое промелькнуло, когда герцог увидел ее в библиотеке перед ленчем. Полная решимости не думать о нем, Клеона взяла со стола какую-то книгу. Но едва перевернула страницу, как дверь открылась и дворецкий объявил:
— Граф Пьер д'Эскур прибыл с визитом, ваша светлость. Клеона встала.
— Ее светлость ушла отдыхать.
— Но, надеюсь, это не означает, что вы меня прогоните? — спросил голос с иностранным акцентом, и граф Пьер д'Эскур вошел в комнату. Он был красив на латинский манер: темноволосый, со смуглым лицом и большими глазами под тяжелыми веками. Граф поднес руку Клеоны к губам со словами: — На самом деле я пришел, чтобы увидеть вас и просить прощения за вчерашний вечер и за наше поведение.
— Вам не за что извиняться, — машинально ответила девушка.
— Ах, как бы мне хотелось в это верить, — воскликнул француз. — Я всю ночь не сомкнул глаз, вспоминая, с каким презрением вы смотрели на нас, когда мы возвращались из игорного дома.
— Я была слишком усталой, — напомнила Клеона, — чтобы замечать что-нибудь, кроме того, что мое путешествие закончилось. — Она неожиданно поняла, что граф все еще держит ее руку, и попыталась ее отнять.
— Вы так же добры, как прекрасны, — пробормотал француз и снова поцеловал ее пальцы.
У девушки вдруг возникло странное чувство, будто она играет в спектакле. Как будто все это было написано, отрепетировано и так же нереально, как любая театральная драма.
— Да, вы прекрасны! — повторил граф, и по телу Клеоны пробежала легкая дрожь.
Глава 4
— Dites moi , почему Лондон так долго не видел этой красоты? — вкрадчиво спросил граф, садясь возле Клеоны на диван.
— Мой дом в Йоркшире, — нерешительно ответила Клеона. — Бабушка пригласила меня приехать в Лондон, и я, конечно, не могла ослушаться.
— Naturellement , — согласился граф. — Но вы же не рабыня, и у меня такое чувство, что в своей жизни вы делаете не много такого, чего не желаете делать.
Говоря это, он заглянул девушке глубоко в глаза, и Клеона с усилием отвернулась.
— Не стоит говорить обо мне. Расскажите лучше о себе. Это, наверно, гораздо интереснее.
— Зачем мне надоедать такому юному и веселому созданию, как вы, своей печальной историей? — тихо проговорил граф. — Неужели вы желаете услышать, что мои родные погибли на гильотине, мои земли конфисковали, мои дома сожгли и разграбили? Я бежал в Англию в том, в чем был, и радовался, что остался жив. — Он говорил так гладко, словно не впервые повторял эту историю, но Клеоне все равно стало жаль его.
— Сейчас вы не кажетесь нищим, — мягко заметила она. Граф улыбнулся:
— Должен ли я объяснять вам, что обязан этим своим способностям? К тому же мне повезло с друзьями. Теперь я могу вернуться домой, чтобы спасти то, что осталось от семейного достояния. У меня есть основание считать, что мои интересы были доведены до сведения самого Бонапарта.
— Тогда вам действительно повезло, — сказала Клеона.
— Но не так, как мне хотелось бы, — тихо проговорил француз, бросая на девушку красноречивые взгляды.
Она решительно поднялась.
— Думаю, мне следует узнать, не нужна ли я ее светлости.
— Helas. Я чем-то оскорбил вас? — быстро спросил граф.
— Нет-нет, — ответила Клеона, — просто… Граф взял ее за руку и снова усадил на диван.
— Просто, — спокойно продолжил он, — вы испугались. Je suis fou … На минуту я забыл, как вы молоды и неискушенны. Вы так прекрасны, так желанны, что это… как это вы говорите по-английски… вскружило мне голову. И вы почувствовали, как меня влечет к вам! О, вы такая чуткая, такая отзывчивая.
Клеона убрала руку.
— Вы слишком торопитесь, граф, вы смущаете, да и, возможно, немного… пугаете меня.
Француз засмеялся. Это был мягкий, ласкающий смех.
— Вы очаровательны. Вы не возражаете против того, что я это говорю? Ибо я просто не могу это не говорить! Вы пленили меня! С той самой минуты, как я вас увидел…
— Нет, это неправда, — отрезала Клеона. — Когда вы впервые увидели меня, я была усталая, растрепанная, вся в дорожной пыли. Единственное, что вы могли подумать: «Что может делать на Баркли-сквер эта деревенская девица?»
Граф откинул голову и рассмеялся.
— Вы неисправимы! Нет, я так не думал. Я подумал, что ваше личико с большими усталыми глазами под старомодной, но очень идущей вам шляпой очаровательно. Мне хотелось бы, чтобы это я, а не кучер ее светлости мог бы впервые показать вам Лондон. Однако вам предстоит увидеть еще много интересного! Мисс Клеона, позвольте мне познакомить вас с Лондоном так, как это может сделать только иностранец? Эти англичане… Они равнодушны к красоте своего города и часто не замечают его прелести. Когда я сюда приехал, все здесь было для меня новым и потому крайне excitant . Я хотел бы, чтобы и вы так же увидели Лондон.
Граф казался столь искренним, что Клеона не могла оставить его предложение без ответа.
— Вы очень добры, — проговорила она, как и следовало благоразумной девушке, — но что скажет ее светлость?
— Ее светлость, конечно, не придет в восторг, — ответил француз, чуть улыбаясь. — Но даже ее светлость вряд ли ожидает, что герцог все время будет вас сопровождать. Он очень неуловим, наш юный и веселый друг Сильвестр. Позвольте мне быть вашим гидом?
Граф наклонился вперед и взял обе ее руки в свои. Его лицо оказалось очень близко к ее лицу. Клеона поняла, что он изо всех сил старается очаровать, а возможно, и соблазнить ее. Девушка сказала себе, что она должна быть осторожна и держаться подальше от этого человека. Но было что-то захватывающее в сознании, что с ней флиртуют, ее внимания добиваются, причем так, как никогда бы не пришло в голову тем неуклюжим молодым людям, которых она встречала в Йоркшире, или даже более искушенным деревенским сквайрам, ни один из которых не взглянул на нее дважды.
Клеона потупилась, ибо женское чутье подсказало ей, как заманчиво темнеют длинные ресницы на фоне бело-розовой кожи лица. Затем она тихо проговорила:
— Это очень любезно с вашей стороны, сэр.
Граф наклонил голову, и девушка почувствовала его горячие требовательные губы на своей руке. Только она успела подумать, что француз чересчур стремителен, как дверь сзади них открылась. Даже не поворачивая головы, Клеона поняла, кто вошел.
— Проклятие! — раздался нетерпеливый голос. — Где моя бабушка? Ты губишь репутацию девушки, Пьер, сидя тут с ней наедине!
Француз грациозно поднялся — Клеона обратила внимание, что он вовсе не кажется смущенным.
— Я только спрашивал мисс Клеону, не разрешит ли она мне показать ей достопримечательности Лондона. Конечно, когда ты будешь занят. Я не пытался занять твое место, мой дорогой герцог, я только предлагал свои услуги в качестве почтительного гида в твое отсутствие.
— Не сомневаюсь, что мисс Клеона, как ты ее называешь, — неприязненно сказал герцог, — будет рада принять твое предложение. Но если кто-то думает, что я собираюсь бродить вокруг древних монументов или нянчиться с желторотой деревенской девицей, у него, должно быть, не все в порядке с головой. — Он, хмурясь, посмотрел на Клеону.
— Я уверена, — нервно откликнулась девушка, — бабушка вовсе не предполагала, что вы будете делать что-либо подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18