Эллен объявила, что карета подъезжает, и Леони, не оглядываясь на Большой салон, вышла в парадную дверь, спустилась с крыльца и села в карету.
Последовав за ней, Клеона ахнула от восхищения.
— Верховые! — воскликнула она.
Всадников было двое. Они сопровождали карету верхом на великолепных скакунах, и их бордовые с золотом ливреи и фуражки ярко выделялись на фоне серого утреннего неба.
Легкий дорожный экипаж был запряжен четверкой.
Кучер в крылатке и высокой касторовой шляпе с кокардой поигрывал кнутом с серебряной рукояткой. Лошади нетерпеливо били копытами, и, как только Эллен помогли сесть в карету рядом с девушками, дверцу закрыли, и экипаж тронулся.
— Мы едем! — воскликнула Клеона.
— Жаль, что не очень быстро, — язвительно ответила Эллен. — Чем скорее эта аллея скроется с моих глаз, мисс, тем лучше, а то я каждую минуту жду, что вот-вот появится хозяин и задаст нам хорошую взбучку.
— Папа сказал, что его не будет почти три недели, — пробормотала Леони.
Клеона любовалась пейзажем, который проносился за окнами кареты. Она никогда еще не ездила в таком экипаже. От его скорости и плавности хода у нее захватывало дух. «Я посмотрю на этих лошадей поближе», — твердила она себе. Но для этого нужно было дождаться, чтобы Леони и Эллен простились с ней на постоялом дворе под Йорком, куда они подъехали ровно к часу дня.
— Не забудь, что ты мисс Мандевилл, — напомнила ей Леони, когда они вышли из кареты.
— Мы задержимся здесь совсем ненадолго, — сказала Клеона кучеру, надеясь, что ее голос звучит достаточно властно. — Перед самым отъездом из Мандевилл-холла моя спутница, мисс Говард, получила известия о болезни родственницы. Мы оставим мисс Говард на этом постоялом дворе, за ней скоро пришлют коляску. Я решила оставить с ней и мою служанку, так как мисс Говард не совсем здорова, поэтому дальше я поеду с вами одна.
Если кучер и удивился, то не подал виду.
— Хорошо, мисс, — ответил он. — Ее светлость приказала доставить вас в Лондон со всей быстротой, на какую только способны ее лошади.
Судя по тому, как мы ехали до сих пор, мы домчимся очень быстро, — с улыбкой заметила Клеона. — У вас замечательно резвые лошади. Вы можете ими гордиться.
По лицу кучера девушка поняла, что открыла путь к его сердцу. На следующий день она долго сопротивлялась соблазну, но наконец сдалась, когда они меняли лошадей в Грантеме.
— Меня немного укачивает в карете, — сказала Клеона, выходя из помещения постоялого двора. Свежие лошади уже стояли в оглоблях, готовые продолжать путь. Кучер посмотрел на нее вопросительно. Девушка слегка покраснела, сообразив, какое скандальное предложение собирается ему сделать. — Думаю, я бы чувствовала себя гораздо лучше, сидя рядом с вами на козлах. Скоро начнет смеркаться, и вряд ли кто-нибудь узнает меня в этой части страны.
— Как пожелаете, мисс, — ответил кучер и приказал лакею: — Помоги леди подняться, парень, а потом сядь внутрь.
— Внутрь, мистер Джебб? — переспросил лакей изумленно.
— Внутрь! Ты что, не слышал? Да не испачкай ковер сапогами и не разваливайся на подушках. Имей в виду, я равно узнаю, чем ты там занимаешься.
— Да, мистер Джебб, — почтительно ответил лакей. Клеона, сидя на козлах, разговаривала с Джеббом, и охотно рассказывал о скачках, о лошадях, перечислял родословные тех, что вошли в историю коневодства, и даже учил Клеону правильно управлять четверкой.
— Не думаю, что его светлость сам правит, — обронила девушка с легким презрением. В ее воображении уже сложился образ герцога и весьма нелестный.
— Вот тут вы неправы, мисс, — ответил Джебб. — Его светлость правит дай бог каждому. Говорят, ему нет равных: обращении с упряжкой цугом.
— О! — удивилась Клеона. Избалованный молодой герцог, страстный игрок, готовый промотать семейное состояние, по ее мнению, не мог быть любителем лошадей.
— Его светлость — редкий знаток, — продолжал кучер. Сколько жеребят покупал он на торгах да говорил мне: «Помяни мое слово, Джебб, то будет победитель». И не было случая, чтобы его светлость ошибся.
Они ехали очень быстро, и Джебб рассчитывал прибыть в Линк-Хаус на Баркли-сквер к трем часам пополудни следующего дня. Но когда они достигли Бедфорда, оказалось что река Уз вздулась после недавних дождей, и мост, по которому они надеялись ее пересечь, залило. Пришлось сделать крюк в дюжину миль, а тут еще передняя лошадь в упряжке потеряла подкову, и, сколько Джебб ни чертыхался с досады, делать было нечего, пришлось искать кузнеца. Время ушло и на то, чтобы вернуться на тот постоялый двор, на котором предполагалось в последний раз сменить лошадей.
Клеона вымыла руки и отказалась от жаркого из баранины и двух откормленных голубей, которым ее усердно потчевал хозяин. Вместо этого она заказала ломтик холодной ветчины и чашку шоколада. Как только это все подали, девушка быстро поела, но Джебб был явно обеспокоен и все время хмурился.
— Не знаю, что скажет ее светлость, — бормотал он. — Она никогда не слушает оправданий. Ее светлость поджидает нас в три часа, а мы будем не раньше одиннадцати.
На самом деле было уже за полночь, когда они достигли окраины Лондона. Клеона хотела попросить кучера остановить лошадей, чтобы поменяться местами с лакеем, который, как она полагала, крепко спал в карете. Но это еще больше задержало бы их. Кроме того, девушка успокаивала себя тем, что вряд ли кто-нибудь станет бодрствовать в такой час. Зато сверху ей будет лучше виден Лондон, чем через окно кареты.
Взбираясь на небо, бледная луна лила серебряный свет на узкие улочки, эркеры магазинчиков и серые крыши, протянувшиеся, как чудилось Клеоне, в бесконечность. Лондон оказался огромным, гораздо больше, чем она представляла себе, и было в нем что-то таинственно-волнующее.
Карета пронеслась мимо Тайберна и по безмолвным улицам выехала к Баркли-сквер.
— Прибыли, мисс, — сказал Джебб. — На девять часов позже. Бог знает, что скажет на это ее светлость!
— Ее светлость давно уже спит, — предположила Клеона.
— Сомневаюсь, — вздохнул кучер.
Он придержал лошадей, и девушка увидела, что дом перед ними освещен факелами, вставленными в железные чашки на'перилах по обе стороны парадной двери. Пока Джебб осталавливал взмыленных животных, дверь открылась, и сно: света упал на тротуар. Клеона заметила внутри полдюжины ливрейных лакеев и с легким вздохом поправила капор и г добрала юбки, готовая спуститься с козел.
В этот момент из-за угла на огромной скорости вылет фаэтон. Он остановился так резко, что четверка его лошадей была почти отброшена назад. Возчик кинул поводья груму сидевшему рядом с ним, и ловко спрыгнул на тротуар, фаэтона вышли четверо джентльменов в великолепных атласных сюртуках и бриджах и последовали за возчиком.
Послышались голоса, и Клеона с ужасом увидела, что все прибывшие входят в освещенную дверь. Девушка смущенно начала спускаться. Лакей очень важного вида с отвращением отвернулся от дверцы кареты, когда оттуда вывалился сонный лакей, и с недоверчивым изумлением воззрился на Клеону.
— Могу я помочь вам, мисс?
— Спасибо, я сама, — ответила девушка, чуть задыхаясь. Смущенная вполне очевидным неодобрением на лице дворецкого, она импульсивно обернулась к Джеббу: — Большое спасибо, что привезли меня сюда. Я наслаждалась этой поездкой.
Кучер коснулся полей шляпы.
— Мне было приятно это сделать, мисс.
— Не пройдете ли вы сюда, мадам? — натянуто проговорил дворецкий, и Клеона, робея, как ученица, последовала за ним.
Они вошли в холл. Пятеро джентльменов были там. При появлении девушки все замолчали, разом повернулись и уставились на нее. Клеона поняла, что все они изрядно пьяны. Тот, который управлял фаэтоном, все еще был в цилиндре, съехавшем набок. Он шагнул вперед со словами:
— Могу я иметь удовольствие познакомиться с вами? Не помню, чтобы я сегодня вечером принимал гостей.
Клеона посмотрела на него слегка неуверенно. Он был высок, темноволос и красив. В жизни она еще не встречала таких красавцев. Судя по ухарски заломленному цилиндру и сбитому на сторону галстуку, он изрядно выпил, но несомненно, лучше владел собой, чем остальные.
— Я Клеонa… Мандевилл, — чуть запнувшись, сказала девушка. — Я приехала к своей ба… бабушке, герцогине Линкской.
— Ну конечно, как невнимательно с моей стороны! — заметил он. — Так вы богатая мисс Мандевилл! Мы вас ждали значительно раньше. Мне показалось, что вы прибыли весьма оригинальным образом на козлах кареты моей бабушки?
Клеона покраснела. В его голосе звучала откровенная насмешка. Он явно испытывал удовольствие, заставляя свою гостью чувствовать неловкость. У девушки не было времени на размышления.
— Я нахожу этот способ путешествия самым интересным, сэр, — сказала она вызывающе.
Молодой человек засмеялся и, чуть пошатываясь, низко поклонился.
— Разрешите представиться. Имеющий самую дурную репутацию приемный внук вашей бабушки!
Так это был герцог! Девушка чуть не задохнулась от изумления. Она представляла его бледным, изнеженным, а перед ней стоял широкоплечий, сильный, неотразимый, сокрушительно красивый мужчина — и хмельной. На этот счет не могло быть никаких сомнений. Приседая в реверансе, Клеона слегка вскинула голову и бросила на него презрительный взгляд. Но герцог этого даже не заметил.
— Вы должны познакомиться с моими друзьями, — заявил он. — Позвольте мне их представить. Сэр Энтони Джевингам.
Щеголь в голубой парче поклонился, едва не упав.
— Лорд Чарлз Ковентри.
Джентльмен в зеленом осоловело заморгал.
— Мистер Фредерик Фаррингдон и, — герцог помедлил, — граф Пьер д'Эскур. Джентльмены — это внучка Moeй бабушки, богатая и очаровательная мисс Мандевилл из Йоркшира!
Его светлость — человек исключительно неприятный, подумала девушка, сжав губы. Может, он и герцог, но Клеона не привыкла, чтобы над ней смеялись. Кроме того, это упоминание о ее деньгах было так же оскорбительно, как и неуместно. Девушка взглянула на того приятеля герцога, которого он представил последним. Этот человек был хорош собой, с влажными темными глазами южанина улыбающимися чувственными губами. Он взял ее руку и поднес к своим губам.
— Enchante, Ma'm'selle Вы, должно быть, измучены столь долгого путешествия и задержек, с которыми, очевидно, столкнулись в пути.
Клеона оценила его чуткость и понимание.
— Нас задержали паводок и потерянная подкова, сэр. Иначе мы были бы здесь намного раньше.
— Уверен, ваша бабушка чрезвычайно беспокоилась. У герцога уже заплетался язык. — Ну, джентльмены, вам пор в постель. Я должен позаботиться о моей гостье.
Джентльмены послушно пробормотали «доброй ночи» и шатаясь, вышли наружу, где на площади ждал фаэтон, чтобы развезти их по домам. Когда лакей закрыл дверь, герцог сказал Клеоне внезапно резким голосом:
— Хоть уже поздно, я подозреваю, что вдовствующая герцогиня не ложилась спать, дожидаясь вашего приезда.
— Ее светлость в Голубой гостиной, — почтительно сообщил дворецкий.
— Показать дорогу? — Не дожидаясь ответа, герцог зашагал в дальний конец холла. Слуга распахнул дверь в изысканно обставленную комнату с панелями, обтянутыми голубым штофом. Маленькая прямая фигурка, выпрямившие; сидела у камина.
Клеона почувствовала себя весьма неуютно. Она ожидала, что бабушка Леони будет грозной, но все-таки не такой ужасной, как эта старая леди, которая поднялась со свое: кресла ей навстречу. Герцогиня была очень стара, но ее глаза сохранили проницательность, а облик — величавость. О была одета с большой элегантностью в шелестящие шел кружева и ленты. Ее парик цвета бледного золота сверкал драгоценностями. Драгоценности украшали и шею, груд длинные костлявые пальцы старухи.
— Итак, ты прибыла, дитя, — изрекла она сильным, пронзительным голосом, — и почти вовремя! О чем думал ленивый кучер, что так долго продержал тебя в пути?
Клеона присела перед герцогиней в глубоком реверансе и торопливо произнесла:
— Это не его вина, мадам. Нас задержал паводок в Бедфордшире, а потом расковалась одна из лошадей.
— Не его вина! — возмутилась вдовствующая герцогиня. — Как может лошадь расковаться, если упряжка послана по поручению! Сплошное разгильдяйство! Сильвестр, если бы ты не был так одурманен своей нелепой игрой, я бы попросила тебя поговорить с этим человеком.
— При чем здесь игра, бабушка? Я пока еще владею своим языком, — ответил герцог, скривив губы.
— Тогда, будь добр, объясни свое поведение нынешним вечером, — сурово потребовала герцогиня. — Ты забыл, что русский посол был приглашен на обед, не говоря уже о таком пустяке, как еще какие-то двадцать четыре человека?
Герцог схватился за голову, почувствовал, что забыл снять цилиндр, и отбросил его на стул.
— Какой я болван! — воскликнул он. — Посол совершенно вылетел у меня из головы!
— Так я тебе и поверила, — резко ответила герцогиня. — Твой камердинер уверял меня, что напомнил тебе о приеме, когда ты переодевался к обеду, а ты ответил, что едешь к Уайту всего на полчаса. Ты это сделал нарочно! Не отрицай, Сильвестр, я не вчера родилась! А княгиня самая злая на язык сплетница во всей Европе! Как ты можешь быть таким глупцом?
— Когда сидишь за игорным столом, время словно перестает существовать, бабушка, — ответил герцог почти извиняющимся тоном.
— А то я не знаю, что там на тебя находит, — фыркнула вдовствующая герцогиня. — И сколько, позволь спросить, ты нынче спустил?
— Да почти что ничего, — беззаботно ответил герцог, — сущий пустяк.
— Сколько? — настаивала ее светлость.
— Если вам так хочется знать, не больше тысячи фунтов. Я справляюсь, бабушка, не так ли? Прошлой ночью было десять тысяч, а позапрошлой — пятнадцать. Скоро я начну выигрывать, и тогда вы будете мной гордиться. — Гордиться тобой! — Голос герцогини прозвучал как удар бича. — Гордиться тобой! Проматывающим свое наследство, как глупый мальчишка, только что вышедший из колледжа! — Возможно, она сказала бы больше, но вспомнила вдруг о присутствии Клеоны. — Мы поговорим об этом в другой раз, — зловеще посулила она.
— Не сомневаюсь, бабушка, — устало отозвался герцог. — Вы устраиваете мне выволочки с завидным постоянством.
— Оставим этот разговор, — нетерпеливо заявила герцогиня. — У нас гостья, которую не интересуют наши семейные дрязги.
— Вы в этом уверены? — тихо спросил герцог.
Его темные глаза встретились с глазами Клеоны, и, к своему изумлению, девушка увидела в них неприязнь. Ей показалось, будто кто-то неожиданно коснулся ее холодной рукой. Девушка даже вздрогнула.
— Клеона проделала долгий путь, чтобы быть нашей гостьей, — сказала вдовствующая герцогиня, отворачиваясь от внука, — Ты выглядишь немного усталой и растрепанной, дитя. Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?
— Нет, нисколько, — быстро произнесла Клеона, поправляя волосы.
Только сейчас до нее дошло, какое жалкое зрелище она собой представляет после многих часов путешествия на козлах.
— Мне всегда казалось, что в моей карете хорошие рессоры и достаточно подушек, — строго заметила ее светлость. — Обычно я бываю в полном порядке, сколько бы часов ни провела в дороге.
Сама не отдавая себе отчета, Клеона почти умоляюще взглянула на герцога. Ему так легко было выдать ее, рассказав герцогине, что Клеона прибыла в ее дом на козлах, сидя рядом с кучером. Но, к облегчению девушки, он только посмотрел на нее насмешливо, давая понять, что прекрасно понимает ее затруднительное положение.
— Мне… мне стало… немного нехорошо, мадам, — запинаясь, проговорила Клеона, — и я… открыла окно. Вероятно, поэтому у меня… такой небрежный вид.
— И ты устала, я уверена, — добавила вдовствующая герцогиня. — Я пошлю за чашкой горячего супа. Не сомневаюсь, он тебя подкрепит. Ты бы не хотела отправиться сначала в свою спальню?
— Да, мадам, — с признательностью ответила девушка. Герцогиня взяла серебряный колокольчик с соседнего стола и позвонила. Дверь тотчас открылась.
— Проводите мисс Мандевилл к миссис Матьюс, — приказала она лакею.
Клеоне казалось невероятным, что весь дом не спит в такой поздний час. Экономка в черном шелковом платье с ключами на поясе ждала, чтобы отвести ее наверх в большую спальню. Комната была такая роскошная, что девушка оторопела. Целую минуту она не могла двинуться с места, разглядывая кровать с пологом, мягкие ковры, канделябры с гербами, серебряную решетку камина, за которой ярко горел огонь. Две служанки, стоя на коленях, уже распаковывали ее дорожный сундук, еще одна ждала, чтобы расчесать ей волосы.
Клеона вымыла лицо и руки в теплой душистой воде и села на стул. Пока служанка ее причесывала, другие повязали ей на шею чистую муслиновую косынку и сменили ей туфли. Затем экономка проводила девушку к лестнице, где ее встретил лакей и провел обратно в Голубую гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Последовав за ней, Клеона ахнула от восхищения.
— Верховые! — воскликнула она.
Всадников было двое. Они сопровождали карету верхом на великолепных скакунах, и их бордовые с золотом ливреи и фуражки ярко выделялись на фоне серого утреннего неба.
Легкий дорожный экипаж был запряжен четверкой.
Кучер в крылатке и высокой касторовой шляпе с кокардой поигрывал кнутом с серебряной рукояткой. Лошади нетерпеливо били копытами, и, как только Эллен помогли сесть в карету рядом с девушками, дверцу закрыли, и экипаж тронулся.
— Мы едем! — воскликнула Клеона.
— Жаль, что не очень быстро, — язвительно ответила Эллен. — Чем скорее эта аллея скроется с моих глаз, мисс, тем лучше, а то я каждую минуту жду, что вот-вот появится хозяин и задаст нам хорошую взбучку.
— Папа сказал, что его не будет почти три недели, — пробормотала Леони.
Клеона любовалась пейзажем, который проносился за окнами кареты. Она никогда еще не ездила в таком экипаже. От его скорости и плавности хода у нее захватывало дух. «Я посмотрю на этих лошадей поближе», — твердила она себе. Но для этого нужно было дождаться, чтобы Леони и Эллен простились с ней на постоялом дворе под Йорком, куда они подъехали ровно к часу дня.
— Не забудь, что ты мисс Мандевилл, — напомнила ей Леони, когда они вышли из кареты.
— Мы задержимся здесь совсем ненадолго, — сказала Клеона кучеру, надеясь, что ее голос звучит достаточно властно. — Перед самым отъездом из Мандевилл-холла моя спутница, мисс Говард, получила известия о болезни родственницы. Мы оставим мисс Говард на этом постоялом дворе, за ней скоро пришлют коляску. Я решила оставить с ней и мою служанку, так как мисс Говард не совсем здорова, поэтому дальше я поеду с вами одна.
Если кучер и удивился, то не подал виду.
— Хорошо, мисс, — ответил он. — Ее светлость приказала доставить вас в Лондон со всей быстротой, на какую только способны ее лошади.
Судя по тому, как мы ехали до сих пор, мы домчимся очень быстро, — с улыбкой заметила Клеона. — У вас замечательно резвые лошади. Вы можете ими гордиться.
По лицу кучера девушка поняла, что открыла путь к его сердцу. На следующий день она долго сопротивлялась соблазну, но наконец сдалась, когда они меняли лошадей в Грантеме.
— Меня немного укачивает в карете, — сказала Клеона, выходя из помещения постоялого двора. Свежие лошади уже стояли в оглоблях, готовые продолжать путь. Кучер посмотрел на нее вопросительно. Девушка слегка покраснела, сообразив, какое скандальное предложение собирается ему сделать. — Думаю, я бы чувствовала себя гораздо лучше, сидя рядом с вами на козлах. Скоро начнет смеркаться, и вряд ли кто-нибудь узнает меня в этой части страны.
— Как пожелаете, мисс, — ответил кучер и приказал лакею: — Помоги леди подняться, парень, а потом сядь внутрь.
— Внутрь, мистер Джебб? — переспросил лакей изумленно.
— Внутрь! Ты что, не слышал? Да не испачкай ковер сапогами и не разваливайся на подушках. Имей в виду, я равно узнаю, чем ты там занимаешься.
— Да, мистер Джебб, — почтительно ответил лакей. Клеона, сидя на козлах, разговаривала с Джеббом, и охотно рассказывал о скачках, о лошадях, перечислял родословные тех, что вошли в историю коневодства, и даже учил Клеону правильно управлять четверкой.
— Не думаю, что его светлость сам правит, — обронила девушка с легким презрением. В ее воображении уже сложился образ герцога и весьма нелестный.
— Вот тут вы неправы, мисс, — ответил Джебб. — Его светлость правит дай бог каждому. Говорят, ему нет равных: обращении с упряжкой цугом.
— О! — удивилась Клеона. Избалованный молодой герцог, страстный игрок, готовый промотать семейное состояние, по ее мнению, не мог быть любителем лошадей.
— Его светлость — редкий знаток, — продолжал кучер. Сколько жеребят покупал он на торгах да говорил мне: «Помяни мое слово, Джебб, то будет победитель». И не было случая, чтобы его светлость ошибся.
Они ехали очень быстро, и Джебб рассчитывал прибыть в Линк-Хаус на Баркли-сквер к трем часам пополудни следующего дня. Но когда они достигли Бедфорда, оказалось что река Уз вздулась после недавних дождей, и мост, по которому они надеялись ее пересечь, залило. Пришлось сделать крюк в дюжину миль, а тут еще передняя лошадь в упряжке потеряла подкову, и, сколько Джебб ни чертыхался с досады, делать было нечего, пришлось искать кузнеца. Время ушло и на то, чтобы вернуться на тот постоялый двор, на котором предполагалось в последний раз сменить лошадей.
Клеона вымыла руки и отказалась от жаркого из баранины и двух откормленных голубей, которым ее усердно потчевал хозяин. Вместо этого она заказала ломтик холодной ветчины и чашку шоколада. Как только это все подали, девушка быстро поела, но Джебб был явно обеспокоен и все время хмурился.
— Не знаю, что скажет ее светлость, — бормотал он. — Она никогда не слушает оправданий. Ее светлость поджидает нас в три часа, а мы будем не раньше одиннадцати.
На самом деле было уже за полночь, когда они достигли окраины Лондона. Клеона хотела попросить кучера остановить лошадей, чтобы поменяться местами с лакеем, который, как она полагала, крепко спал в карете. Но это еще больше задержало бы их. Кроме того, девушка успокаивала себя тем, что вряд ли кто-нибудь станет бодрствовать в такой час. Зато сверху ей будет лучше виден Лондон, чем через окно кареты.
Взбираясь на небо, бледная луна лила серебряный свет на узкие улочки, эркеры магазинчиков и серые крыши, протянувшиеся, как чудилось Клеоне, в бесконечность. Лондон оказался огромным, гораздо больше, чем она представляла себе, и было в нем что-то таинственно-волнующее.
Карета пронеслась мимо Тайберна и по безмолвным улицам выехала к Баркли-сквер.
— Прибыли, мисс, — сказал Джебб. — На девять часов позже. Бог знает, что скажет на это ее светлость!
— Ее светлость давно уже спит, — предположила Клеона.
— Сомневаюсь, — вздохнул кучер.
Он придержал лошадей, и девушка увидела, что дом перед ними освещен факелами, вставленными в железные чашки на'перилах по обе стороны парадной двери. Пока Джебб осталавливал взмыленных животных, дверь открылась, и сно: света упал на тротуар. Клеона заметила внутри полдюжины ливрейных лакеев и с легким вздохом поправила капор и г добрала юбки, готовая спуститься с козел.
В этот момент из-за угла на огромной скорости вылет фаэтон. Он остановился так резко, что четверка его лошадей была почти отброшена назад. Возчик кинул поводья груму сидевшему рядом с ним, и ловко спрыгнул на тротуар, фаэтона вышли четверо джентльменов в великолепных атласных сюртуках и бриджах и последовали за возчиком.
Послышались голоса, и Клеона с ужасом увидела, что все прибывшие входят в освещенную дверь. Девушка смущенно начала спускаться. Лакей очень важного вида с отвращением отвернулся от дверцы кареты, когда оттуда вывалился сонный лакей, и с недоверчивым изумлением воззрился на Клеону.
— Могу я помочь вам, мисс?
— Спасибо, я сама, — ответила девушка, чуть задыхаясь. Смущенная вполне очевидным неодобрением на лице дворецкого, она импульсивно обернулась к Джеббу: — Большое спасибо, что привезли меня сюда. Я наслаждалась этой поездкой.
Кучер коснулся полей шляпы.
— Мне было приятно это сделать, мисс.
— Не пройдете ли вы сюда, мадам? — натянуто проговорил дворецкий, и Клеона, робея, как ученица, последовала за ним.
Они вошли в холл. Пятеро джентльменов были там. При появлении девушки все замолчали, разом повернулись и уставились на нее. Клеона поняла, что все они изрядно пьяны. Тот, который управлял фаэтоном, все еще был в цилиндре, съехавшем набок. Он шагнул вперед со словами:
— Могу я иметь удовольствие познакомиться с вами? Не помню, чтобы я сегодня вечером принимал гостей.
Клеона посмотрела на него слегка неуверенно. Он был высок, темноволос и красив. В жизни она еще не встречала таких красавцев. Судя по ухарски заломленному цилиндру и сбитому на сторону галстуку, он изрядно выпил, но несомненно, лучше владел собой, чем остальные.
— Я Клеонa… Мандевилл, — чуть запнувшись, сказала девушка. — Я приехала к своей ба… бабушке, герцогине Линкской.
— Ну конечно, как невнимательно с моей стороны! — заметил он. — Так вы богатая мисс Мандевилл! Мы вас ждали значительно раньше. Мне показалось, что вы прибыли весьма оригинальным образом на козлах кареты моей бабушки?
Клеона покраснела. В его голосе звучала откровенная насмешка. Он явно испытывал удовольствие, заставляя свою гостью чувствовать неловкость. У девушки не было времени на размышления.
— Я нахожу этот способ путешествия самым интересным, сэр, — сказала она вызывающе.
Молодой человек засмеялся и, чуть пошатываясь, низко поклонился.
— Разрешите представиться. Имеющий самую дурную репутацию приемный внук вашей бабушки!
Так это был герцог! Девушка чуть не задохнулась от изумления. Она представляла его бледным, изнеженным, а перед ней стоял широкоплечий, сильный, неотразимый, сокрушительно красивый мужчина — и хмельной. На этот счет не могло быть никаких сомнений. Приседая в реверансе, Клеона слегка вскинула голову и бросила на него презрительный взгляд. Но герцог этого даже не заметил.
— Вы должны познакомиться с моими друзьями, — заявил он. — Позвольте мне их представить. Сэр Энтони Джевингам.
Щеголь в голубой парче поклонился, едва не упав.
— Лорд Чарлз Ковентри.
Джентльмен в зеленом осоловело заморгал.
— Мистер Фредерик Фаррингдон и, — герцог помедлил, — граф Пьер д'Эскур. Джентльмены — это внучка Moeй бабушки, богатая и очаровательная мисс Мандевилл из Йоркшира!
Его светлость — человек исключительно неприятный, подумала девушка, сжав губы. Может, он и герцог, но Клеона не привыкла, чтобы над ней смеялись. Кроме того, это упоминание о ее деньгах было так же оскорбительно, как и неуместно. Девушка взглянула на того приятеля герцога, которого он представил последним. Этот человек был хорош собой, с влажными темными глазами южанина улыбающимися чувственными губами. Он взял ее руку и поднес к своим губам.
— Enchante, Ma'm'selle Вы, должно быть, измучены столь долгого путешествия и задержек, с которыми, очевидно, столкнулись в пути.
Клеона оценила его чуткость и понимание.
— Нас задержали паводок и потерянная подкова, сэр. Иначе мы были бы здесь намного раньше.
— Уверен, ваша бабушка чрезвычайно беспокоилась. У герцога уже заплетался язык. — Ну, джентльмены, вам пор в постель. Я должен позаботиться о моей гостье.
Джентльмены послушно пробормотали «доброй ночи» и шатаясь, вышли наружу, где на площади ждал фаэтон, чтобы развезти их по домам. Когда лакей закрыл дверь, герцог сказал Клеоне внезапно резким голосом:
— Хоть уже поздно, я подозреваю, что вдовствующая герцогиня не ложилась спать, дожидаясь вашего приезда.
— Ее светлость в Голубой гостиной, — почтительно сообщил дворецкий.
— Показать дорогу? — Не дожидаясь ответа, герцог зашагал в дальний конец холла. Слуга распахнул дверь в изысканно обставленную комнату с панелями, обтянутыми голубым штофом. Маленькая прямая фигурка, выпрямившие; сидела у камина.
Клеона почувствовала себя весьма неуютно. Она ожидала, что бабушка Леони будет грозной, но все-таки не такой ужасной, как эта старая леди, которая поднялась со свое: кресла ей навстречу. Герцогиня была очень стара, но ее глаза сохранили проницательность, а облик — величавость. О была одета с большой элегантностью в шелестящие шел кружева и ленты. Ее парик цвета бледного золота сверкал драгоценностями. Драгоценности украшали и шею, груд длинные костлявые пальцы старухи.
— Итак, ты прибыла, дитя, — изрекла она сильным, пронзительным голосом, — и почти вовремя! О чем думал ленивый кучер, что так долго продержал тебя в пути?
Клеона присела перед герцогиней в глубоком реверансе и торопливо произнесла:
— Это не его вина, мадам. Нас задержал паводок в Бедфордшире, а потом расковалась одна из лошадей.
— Не его вина! — возмутилась вдовствующая герцогиня. — Как может лошадь расковаться, если упряжка послана по поручению! Сплошное разгильдяйство! Сильвестр, если бы ты не был так одурманен своей нелепой игрой, я бы попросила тебя поговорить с этим человеком.
— При чем здесь игра, бабушка? Я пока еще владею своим языком, — ответил герцог, скривив губы.
— Тогда, будь добр, объясни свое поведение нынешним вечером, — сурово потребовала герцогиня. — Ты забыл, что русский посол был приглашен на обед, не говоря уже о таком пустяке, как еще какие-то двадцать четыре человека?
Герцог схватился за голову, почувствовал, что забыл снять цилиндр, и отбросил его на стул.
— Какой я болван! — воскликнул он. — Посол совершенно вылетел у меня из головы!
— Так я тебе и поверила, — резко ответила герцогиня. — Твой камердинер уверял меня, что напомнил тебе о приеме, когда ты переодевался к обеду, а ты ответил, что едешь к Уайту всего на полчаса. Ты это сделал нарочно! Не отрицай, Сильвестр, я не вчера родилась! А княгиня самая злая на язык сплетница во всей Европе! Как ты можешь быть таким глупцом?
— Когда сидишь за игорным столом, время словно перестает существовать, бабушка, — ответил герцог почти извиняющимся тоном.
— А то я не знаю, что там на тебя находит, — фыркнула вдовствующая герцогиня. — И сколько, позволь спросить, ты нынче спустил?
— Да почти что ничего, — беззаботно ответил герцог, — сущий пустяк.
— Сколько? — настаивала ее светлость.
— Если вам так хочется знать, не больше тысячи фунтов. Я справляюсь, бабушка, не так ли? Прошлой ночью было десять тысяч, а позапрошлой — пятнадцать. Скоро я начну выигрывать, и тогда вы будете мной гордиться. — Гордиться тобой! — Голос герцогини прозвучал как удар бича. — Гордиться тобой! Проматывающим свое наследство, как глупый мальчишка, только что вышедший из колледжа! — Возможно, она сказала бы больше, но вспомнила вдруг о присутствии Клеоны. — Мы поговорим об этом в другой раз, — зловеще посулила она.
— Не сомневаюсь, бабушка, — устало отозвался герцог. — Вы устраиваете мне выволочки с завидным постоянством.
— Оставим этот разговор, — нетерпеливо заявила герцогиня. — У нас гостья, которую не интересуют наши семейные дрязги.
— Вы в этом уверены? — тихо спросил герцог.
Его темные глаза встретились с глазами Клеоны, и, к своему изумлению, девушка увидела в них неприязнь. Ей показалось, будто кто-то неожиданно коснулся ее холодной рукой. Девушка даже вздрогнула.
— Клеона проделала долгий путь, чтобы быть нашей гостьей, — сказала вдовствующая герцогиня, отворачиваясь от внука, — Ты выглядишь немного усталой и растрепанной, дитя. Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?
— Нет, нисколько, — быстро произнесла Клеона, поправляя волосы.
Только сейчас до нее дошло, какое жалкое зрелище она собой представляет после многих часов путешествия на козлах.
— Мне всегда казалось, что в моей карете хорошие рессоры и достаточно подушек, — строго заметила ее светлость. — Обычно я бываю в полном порядке, сколько бы часов ни провела в дороге.
Сама не отдавая себе отчета, Клеона почти умоляюще взглянула на герцога. Ему так легко было выдать ее, рассказав герцогине, что Клеона прибыла в ее дом на козлах, сидя рядом с кучером. Но, к облегчению девушки, он только посмотрел на нее насмешливо, давая понять, что прекрасно понимает ее затруднительное положение.
— Мне… мне стало… немного нехорошо, мадам, — запинаясь, проговорила Клеона, — и я… открыла окно. Вероятно, поэтому у меня… такой небрежный вид.
— И ты устала, я уверена, — добавила вдовствующая герцогиня. — Я пошлю за чашкой горячего супа. Не сомневаюсь, он тебя подкрепит. Ты бы не хотела отправиться сначала в свою спальню?
— Да, мадам, — с признательностью ответила девушка. Герцогиня взяла серебряный колокольчик с соседнего стола и позвонила. Дверь тотчас открылась.
— Проводите мисс Мандевилл к миссис Матьюс, — приказала она лакею.
Клеоне казалось невероятным, что весь дом не спит в такой поздний час. Экономка в черном шелковом платье с ключами на поясе ждала, чтобы отвести ее наверх в большую спальню. Комната была такая роскошная, что девушка оторопела. Целую минуту она не могла двинуться с места, разглядывая кровать с пологом, мягкие ковры, канделябры с гербами, серебряную решетку камина, за которой ярко горел огонь. Две служанки, стоя на коленях, уже распаковывали ее дорожный сундук, еще одна ждала, чтобы расчесать ей волосы.
Клеона вымыла лицо и руки в теплой душистой воде и села на стул. Пока служанка ее причесывала, другие повязали ей на шею чистую муслиновую косынку и сменили ей туфли. Затем экономка проводила девушку к лестнице, где ее встретил лакей и провел обратно в Голубую гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18