— От всей души поздравляю тебя, Виола, и надеюсь, что ты будешь счастлива с сэром Лайлом!
По тону леди Брэндон чувствовалось, что на самом деле она в этом сильно сомневается. Впрочем, Виоле было не до этих тонкостей — радуясь, что все неприятности позади, она искренне поблагодарила мачеху.
— Вообще-то я вышла на балкон, чтобы сказать вам, как вызывающе вы себя ведете, — пояснила леди Брэндон. — Но теперь вижу, что у вас есть на это оправдание.
— Еще какое! — с улыбкой подтвердил Рейберн.
Пожалуй, мне пора возвращаться к остальным гостям, — продолжала леди Брэндон. — Полагаю, вы не собираетесь делать секрета из своей помолвки?
— Отнюдь! — возразил Рейберн. — С вашего разрешения, я завтра же дам объявление о ней в раздел светской хроники «Тайме».
Возражений со стороны леди Брэндон не последовало.
Она, как и намеревалась, вернулась в гостиную, а Рейберн с улыбкой обернулся к Виоле.
— Итак, первое препятствие мы преодолели!..
— Вы вели себя замечательно! — воскликнула Виола. — Поначалу мне показалось, что мачеха рассердится и будет возражать, но потом, по-моему, она поняла, какой вы… важный человек.
«А девочка весьма проницательна! — с удовольствием отметил про себя Рейберн. — Сразу догадалась, почему леди Брэндон так благосклонно отнеслась к нашей помолвке…»
Правда, оставался еще лорд Кроксдейл… И в ту же минуту, словно граф был неким сказочным злым духом и его можно было вызвать силой воображения, Виола и Рейберн увидели его — он стоял в центре гостиной и разговаривал с леди Брэндон.
Спустя несколько минут граф вышел к ним на балкон. По выражению его лица чувствовалось, что новость о помолвке Виолы и Рейберна не столько удивила его, сколько привела в ярость.
— Что я слышу? — резко обратился он к Рейберну. — Вы помолвлены с Виолой? А почему я об этом ничего не знаю?
— По той простой причине, что мы сами до сегодняшнего вечера не были уверены в своих чувствах, — с обезоруживающей улыбкой ответил Рейберн. — Но в такую чудесную ночь хочется чего-нибудь романтического!..
Граф окинул его быстрым внимательным взглядом. Чувствовалось, что он догадывается — за всем этим кроется другая причина, вот только неизвестно, какая именно…
Затем он обернулся к Виоле и взял ее за руку.
— Вы уверены, дорогая, — вкрадчиво начал граф, — что не поторопились, заключив помолвку в столь юном возрасте?
— Мне уже почти девятнадцать, — возразила Виола.
— Это не так уж много для такого серьезного шага, как замужество, — продолжал граф. — Впрочем, как справедливо заметил Лайл, сегодняшняя ночь настраивает на романтический лад!..
Он старался не подавать виду, что раздосадован подобным оборотом дела, но об этом ясно свидетельствовало выражение его лица. Виола сочла за благо отвернуться, чтобы не встречаться с ним глазами.
— Нам надо обязательно отметить это важное событие! — торжественно произнес граф. — И, разумеется, объявить всем присутствующим о вашем будущем браке…
Если лорд Кроксдейл рассчитывал, что Виола или Рейберн попытаются избежать немедленной огласки, то он ошибся.
— Все равно рано или поздно об этом узнают все, — добродушно сказал Рейберн, — так почему не прямо сейчас?
Он словно бросал вызов графу, на что тот, поколебавшись с минуту, задумчиво повторил:
— Действительно, почему не сейчас?.. И все трое вернулись в гостиную.
Встав посередине и окинув взглядом присутствующих, граф громко возвестил:
— Прошу внимания, друзья мои! Мне только что стало известно, что двое самых молодых моих гостей, Виола и Рейберн, решили отправиться в плавание по бурному житейскому морю в одном судне. Я думаю, мы все должны поздравить будущих супругов!
Со всех столов стали доноситься удивленные возгласы и радостные восклицания. Исключение составлял лишь стол, за которым сидела леди Брэндон, — очевидно, она уже успела сообщить новость своим соседям.
На какое-то время бридж был забыт. Все гости, встав со своих мест, собрались в середине комнаты, чтобы пожать руку Рейберну и поцеловать Виолу.
Слуги внесли шампанское. Все выпили по бокалу за здоровье жениха и невесты. Только после этого суматоха понемногу улеглась, и гости вернулись к прерванной игре.
Взяв Виолу за руку, Рейберн увлек ее в дальний конец комнаты и усадил на диван. Здесь они могли наконец поговорить спокойно, не опасаясь, что их услышат.
Глаза девушки сияли от радости, хотя лицо оставалось немного бледным — слишком много волнений выпало на ее долю в этот вечер.
— И что мы будем делать дальше? — поинтересовалась она.
— Ничего особенного, — ответил Рейберн. — В понедельник вернемся в Лондон и будем как можно дольше тянуть с днем свадьбы. Бывает, что помолвка длится полгода, и такой срок ни у кого не вызывает подозрений. Д к тому времени мы наверняка придумаем массу способов, как нам избежать клятв у алтаря!
Виола молчала.
Рейберн удобно расположился на диване, она же сидела на самом краешке, натянутая, как струна, и нервно комкала в руках крошечный кружевной платочек.
Она была так юна, свежа и миловидна, что Рейберн с удовлетворением отметил: «По крайней мере, я спас ее от графа!»
И в то же время чувствовалось, что Виолу что-то тревожит.
— Чего вы боитесь? — спросил Рейберн.
— А вдруг мачеха опять заставит меня сделать что-нибудь такое, что нанесет вред вашей карьере?..
— Так вы беспокоитесь за меня?
— Ну да! А как же иначе? Ведь вы были так добры, так великодушны… — с волнением произнесла Виола.
— В ваших словах есть определенный резон, — признал Рейберн. — Я поговорю с леди Брэндон и предупрежу ее, что, если она вовлечет вас в какой-нибудь скандал, я буду вынужден — ради моей будущей политической карьеры — расторгнуть нашу помолвку.
— Но мне кажется, вы уже рискуете! — взволнованно сказала Виола. — Если наши имена появятся рядом в газете…
— Ну, пока вы не сделали ничего предосудительного, — успокоил Виолу Рейберн. — И потом, я знаю, на что иду!
— Но если вы пострадаете по моей вине, я себе никогда этого не прощу!
— Это чрезвычайно мило с вашей стороны, — ласково произнес Рейберн, — но поверьте мне — я сам могу о себе позаботиться! Единственное мое желание — видеть вас счастливой и довольной…
В ответ девушка одарила его улыбкой — словно веселый луч солнца мелькнул из-за хмурых туч.
— Как мне повезло, что я вас встретила! Я даже не подозревала, что на свете есть мужчина, который способен быть таким добрым и бескорыстным…
— Я думаю, что вы заблуждаетесь, Виола. Наверняка многие мужчины поспешили бы вам на помощь, узнай они, что вы попали в беду, — несколько сухо заметил Рейберн.
Виола поняла намек и взглянула на графа Кроксдейла, который, даже играя в карты, умудрялся не спускать глаз с молодой пары.
— Нет, вы совсем другой! — возразила она. — Когда я с вами, я… ничего не боюсь!..
— Надеюсь, что вы во мне не разочаруетесь, — сказал Рейберн. — От ваших слов я начинаю себя чувствовать рыцарем, который пришел на помощь прекрасной даме!
— Так оно и есть, — с серьезным видом подтвердила Виола. — Вы даже не представляете, что со мной творилось, пока мы сюда ехали! Я чувствовала себя такой несчастной… Не знала, что мне делать…
И, опустив голову, добавила еле слышно:
— Я даже начала жалеть, что та бомба… Ну, помните, у вас дома? Что она не взорвалась — тогда меня бы уже не было на свете…
— Вы не должны так говорить! — запротестовал Рейберн. — Слышите, никогда больше так не говорите и не думайте об этом! Я уже трижды спасал вас, Виола, и знайте, что спасу и в четвертый, и в пятый, и в сотый раз, если только понадобится!..
Виола подняла на него глаза.
— Вы редкий человек, — прошептала она. — Просто не верится, что судьба была так благосклонна ко мне и устроила нашу встречу…
Голос ее дрогнул при этих словах, и это чрезвычайно тронуло Рейберна. Их глаза встретились, и оба долго не могли отвести взгляд.
Рейберн старался убедить себя, что смотрит просто потому, что пытается понять, что именно делает эти глубокие, темные зрачки такими выразительными.
На самом деле была еще одна причина, по которой он не мог отвести глаз от Виолы, — ему снова, как недавно на балконе, захотелось обнять ее, защитить от жестокого мира, успокоить…
Улыбнувшись, Рейберн сказал:
— Не только у вас есть причины быть благодарной. Как я уже сказал, вы в равной степени оказываете услугу мне. С помощью этой помолвки я смогу разрешить некоторые собственные проблемы.
Виола, собравшись с духом, спросила:
— А та красивая леди… ну, та, с которой вы были у маркизы Роухэмптонской… она очень рассердится, когда узнает о нашей помолвке?..
«Этого следовало ожидать», — подумал Рейберн. Такая умная и наблюдательная девушка, как Виола, не могла не понять, что проблема, о которой он упомянул, каким-то образом связана с Элоизой Давенпорт.
Тщательно подбирая слова, он сказал:
— Думаю, что леди Давенпорт будет немного удивлена этим сообщением — впрочем, так же как и гости графа, когда им объявили эту новость несколько минут назад. А вообще-то я бы вам посоветовал не забивать себе голову такими вещами!
— Вы хотите сказать, что мне не стоит говорить о ней? — с детской наивностью спросила Виола.
— Надеюсь, что мы всегда сможем говорить между собой откровенно на любую тему, — ответил Рейберн. — Однако должен заметить, что если мужчина до женитьбы был знаком с дамой, которую в обществе обычно называют «очаровательной леди», его будущей жене лучше как можно меньше об этом знать!
— Понимаю, — задумчиво произнесла Виола, — и прошу вас — если я буду делать ошибки или неправильно себя вести, вы мне сразу же об этом скажите. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня вы попали в неловкое положение…
Рейберн улыбнулся.
Ему нравилась манера этой девушки говорить разумные вещи, причем всегда к месту, а ведь от особы столь юной этого было трудно ожидать. Вообще, на взгляд Рейберна, Виола очень отличалась от обычной светской девушки, каких он в большом количестве встречал в обществе.
«Наверное, это происходит потому, что она так чувствительна и разумна», — предположил он.
Обычно женщины, которыми увлекался Рейберн Лайл, быстро ему надоедали. Они были слишком предсказуемы. Еще до того, как они раскрывали рот, можно было угадать, что они скажут. И так же очевидны были их поступки.
Хозяин дома поднялся из-за карточного стола и подошел к Виоле и Рейберну.
— Теперь ваша очередь играть, Лайл, — сказал он. — Надеюсь, вам повезет больше, чем повезло мне в последнем роббере!
— Недаром же я ношу прозвище Счастливчик Лайл! — задорно отозвался Рейберн. — Сейчас мы это проверим!
Он знал, что эти слова вызовут досаду графа, и произнес их нарочно, чтобы позлить его. Улыбнувшись Виоле, Рейберн направился к игрокам.
Граф же опустился на диван возле Виолы. Впервые, находясь рядом с ним, девушка вовсе не испытывала страха — напротив, смело взглянула ему в глаза и даже улыбнулась.
— Вы счастливы? — спросил граф.
— Очень! — с жаром ответила она.
— Я и не знал, что вы близко знакомы с Рейберном Лайлом. Кажется, сегодня днем вы поздоровались с ним не слишком радушно.
Виола с легкостью нашла ответ.
— Тогда я еще не сказала мачехе о моих чувствах к Рейберну и мне приходилось соблюдать осторожность…
Граф, похоже, вполне удовлетворился этим объяснением. Помолчав немного, он сказал вполголоса:
— Вы не представляете, как я огорчен и разочарован тем, что вы решили выйти замуж за другого!..
— Простите, но я вас не понимаю…
— Мне казалось, вчера вечером вы должны были понять, что я в вас влюблен, — возразил граф. — Ах, Виола, это была любовь с первого взгляда! И как раз во время этого уик-энда я намеревался просить вас стать моей женой…
— Простите, если я… причинила вам боль… Виола испытывала страшную неловкость и страстно желала, чтобы этот неприятный для нее разговор кончился как можно скорее.
— Это не просто боль, — сухо заметил граф. — Я чувствую себя одураченным, обманутым! Словно у меня украли то, что уже, казалось, принадлежит мне…
В его голосе зазвучала такая страсть, что Виола невольно содрогнулась, но тут же вспомнила, что теперь граф ничего не может ей сделать — у нее есть Рейберн, и он защитит ее.
— Мне очень жаль, что все так сложилось. Еще раз прошу меня простить, — повторила она после паузы.
Жаль настолько, что вы можете и передумать? — живо поинтересовался граф. — Поймите, Виола, я дам вам гораздо больше, чем Рейберн Лайл, хотя он, конечно, очень богат! Переменить решение еще не поздно… — Помолчав, он добавил: — Известная поговорка гласит: «Лучше быть милашкой старика, чем рабыней молодого». И вы, Виола, были бы моей милашкой, если бы согласились выйти за меня замуж! А со временем — кто знает? — даже, может быть, и сами полюбили меня…
Виолу охватило чувство гадливости, и она инстинктивно отпрянула от графа. Сделав над собой усилие, девушка подавила в себе отвращение и проговорила:
— Я чрезвычайно признательна за все те добрые слова, которые вы мне только что сказали, но ведь я помолвлена с Рейберном, а он вряд ли бы их одобрил!..
— Черт бы его побрал! — выругался граф, забыв о хороших манерах. — Он сумел обойти меня на самом финише, а я терпеть не могу проигрывать… Повторяю, Виола, вы мне нужны, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы заставить вас изменить свое решение до того, как вы станете женой Лайла!..
Виолу испугали слова графа, произнесенные им с такой настойчивостью. Стараясь сохранять достоинство, она поднялась с дивана и сказала:
— Надеюсь, ваша милость меня извинит — путешествие было таким утомительным… Могу я удалиться к себе в спальню?
— Да, конечно, если вы этого хотите, — вежливо отозвался граф. — Но знайте — в следующий раз вам так легко от меня не отделаться!..
Виола направилась к дверям, испытывая чувство невероятного облегчения.
Граф предупредительно распахнул их перед нею, но прежде чем выйти из гостиной, она бросила прощальный взгляд на Рейберна, который, сидя за столом, играл в бридж.
Виола помахала ему рукою, а он, приподнявшись, вежливо поклонился. Затем девушка вышла в мраморный холл. Граф последовал за нею.
Это ее ничуть не встревожило, так как Виола знала, что в холле наверняка находятся слуги, в обязанности которых входило зажигать свечи. Хотя в имении графа, как и во многих загородных домах знати, уже имелось электрическое освещение, по давней традиции гости поднимались к себе в спальни, неся в руках подсвечник со свечой.
Взяв у слуги изящный подсвечник, Виола протянула свободную руку графу и сказала:
— Спокойной ночи, милорд, и спасибо за то, что пригласили меня в ваш чудесный дом!
Он с силой стиснул ее пальцы и, так как вокруг были слуги, сказал лишь:
— Спокойной ночи!
После этого граф поцеловал руку Виолы. Хотя ей по-прежнему это было не слишком приятно, былого страха от его прикосновения она уже не испытывала.
Не оборачиваясь, девушка начала медленно подниматься по ступеням, чувствуя, что граф не сводит с нее глаз.
Войдя в свою спальню, Виола заперла дверь.
Воскресные газеты опубликовали сообщение о том, что в Париже скоропостижно скончался лорд Давенпорт. Рейберн чувствовал, что некоторые гости графа украдкой наблюдают за ним, ожидая его реакции на это печальное известие.
Многие задавались вопросом: знал ли молодой человек об этой трагедии еще в Лондоне, и если да, то почему он объявил о своей помолвке с Виолой Брэндон?
Дамы искали случая поговорить с Рейберном, надеясь в его поведении найти ответ на мучившую их загадку.
— Вряд ли эта утрата разобьет сердце Элоизы, — говорили одни.
— А вообще-то Джордж был весьма снисходительным мужем — никогда не возражал против того, чтобы жена имела любовника, да еще и сам часто и надолго отлучался из дому! — вторили им другие. И все при этом внимательно смотрели на Рейберна Лайла.
— Я полагаю, что леди Давенпорт была привязана к своему мужу гораздо сильнее, чем это казалось со стороны, — сухо ответил он, понимая, что ему не отвертеться от ответа.
Он понимал, что эти слова удивили его собеседниц, и теперь они недоумевали — неужели Рейберн Лайл так скоропалительно решил жениться потому, что Элоиза Давенпорт отвергла его?
В глубине души все присутствующие в Кроксдейл-Парке дамы, а особенно обе соседки Рейберна по столу, которые за обедом пытались флиртовать с ним, были убеждены, что ни одна женщина, которой он подарил свою благосклонность, не отвергнет его ради другого мужчины, а уж тем более ради мужа.
— А леди Давенпорт знает о вашей помолвке? — с любопытством спросила хорошенькая блондинка.
Рейберн промолчал — ему не хотелось посвящать кого-либо из гостей графа Кроксдейла в свои личные дела. На самом деле он написал Элоизе письмо и отправил его в Лондон с вечерней почтой.
В своем послании он благодарил ее за ту дружбу, которую она ему подарила, и выражал надежду, что будет счастлив с Виолой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18