В конюшне, которую лорд Алистер нанимал неподалеку от Хаф-Мун-стрит, появились новые лошади, просто великолепные.
Дома у него появились трости с золотыми набалдашниками, табакерки, украшенные эмалью и драгоценными камнями, и картины, которым друзья лорда Алистера откровенно завидовали.
Если они и догадывались о происхождении этих картин, то проявляли достаточно такта и не сообщали о своих догадках.
Они просто хвалили исключительный вкус и восхищались полотном Рубенса, висевшим над камином, и картиной Фрагонара в спальне.
Что касается столовой, то там внимание гостей привлекал портрет самого лорда Алистера,
Изображен он был еще мальчиком, облаченным в килт , а на заднем фоне виднелся замок, в котором он родился и которого не видел с двенадцати лет.
Замок был одним из самых примечательных и впечатляющих в Шотландии, и зрители неизменно смотрели на портрет, но говорили, прежде всего, о замке, а не о мальчике на его фоне.
— Я часто слышал о замке Килдонон, — произносил какой-нибудь гость, впервые появившийся в этой столовой, — и теперь вижу, что это и в самом деле необыкновенное здание.
Гостю обычно хотелось еще поговорить о замке, но лорд Алистер тотчас менял тему разговора.
Он был весьма чувствителен по отношению к тому, что вот уже пятнадцать лет не видел родной земли.
Слуга лорда Алистера, Чампкинс положил на стол возле места хозяина утреннюю газету и принял блюдо сладкого мяса, к которому тот так и не притронулся.
— Там какой-то джентльмен хочет видеть вас, м'лорд, — произнес он как истый кокни .
— А я ему говорю, что вы никого не принимаете в такую рань.
— Совершенно верно, Чампкинс, — ответил лорд Алистер. — Сейчас я никого не хочу видеть. Попроси его зайти завтра.
— Я так и сказал, м'лорд, а он твердит, что приехал прямиком из Шотландии.
— Как ты сказал? Из Шотландии? — переспросил лорд Алистер, в изумлении уставившись на слугу.
— Да, м'лорд, но, по мне, он на шотландца вовсе не похож, и разговор у него как у настоящего англичанина.
— Из Шотландии! — у лорда Алистера перехватило дыхание. — Нет! Это невозможно!
— Сказать ему, чтобы убирался, м'лорд? Лорд Алистер отозвался после заметной паузы:
— Нет, Чампкинс. Я его приму. Проводи его сюда, и я полагаю, он захочет выпить.
— Что-то мне сдается, не похож он на пьющего, — возразил Чампкинс с фамильярностью слуги, прожившего при хозяине немало лет.
— Пожалуй, нужно узнать, чего он хочет, — сказал лорд Алистер. — Пригласи его.
Чампкинс взглянул на хозяина, и лорд Алистер понял, что таким образом он интересуется, подавать ли сюртук вместо шелкового халата, в котором лорд завтракал.
Впрочем, если не считать того, что сейчас на нем не было сшитого по фигуре в талию сюртука, лорд Алистер был уже полностью одет и даже успел повязать белый галстук.
Лорд Алистер не любил и считал неряшливым, прежде всего, тип джентльмена, завтракающего неодетым и принимающего посетителей в халате, кое-как накинутом на ночную рубашку.
У членов его кружка, включая и принца Уэльского, не было заведено являться к приятелю во время завтрака, но, тем не менее, лорд Алистер умывался, брился и одевался прежде, чем приступить к завтраку.
Чампкинс молча удалился и через несколько минут распахнул дверь столовой и объявил голосом, который лорд Алистер про себя называл церемониальным:
— Мистер Фолкнер, м'лорд!
В комнату вошел мужчина средних лет с седыми висками, и лорд Алистер с минуту молча смотрел на него. Потом он медленно поднялся с места и протянул руку.
— Я едва могу поверить, что это и в самом деле Эндрю Фолкнер!
— Удивительно, что вы узнали меня, милорд.
— Кажется, мне следует сказать вам те же слова, — произнес лорд Алистер.
— Вы, разумеется, сильно подросли, — улыбнулся мистер Фолкнер, — однако я узнал бы вас где угодно.
Его глаза на мгновение остановились на портрете над камином, потом он снова перевел их на лорда Алистера, пожимавшего ему руку.
— Не сочтите за дерзость, милорд, если я скажу, что нахожу вас таким, как и ожидал найти, только более красивым.
— Благодарю вас, — ответил лорд Алистер. — Присаживайтесь, Фолкнер. Не хотите ли вина или предпочитаете кофе?
— Кофе, если позволите.
Лорд Алистер кивнул, и дожидавшийся приказаний Чампкинс испарился, притворив за собой дверь.
Мистер Фолкнер степенно уселся на стул у стола, и лорд Алистер заговорил:
— Полагаю, вы здесь для того, чтобы сообщить мне новости об отце? Вряд ли вы проделали бы столь долгий путь только ради дружеского визита.
— Нет, милорд. Боюсь, я привез вам новости, которые поразят и расстроят вас.
Лорд Алистер молчал. Он лишь поднял брови и сделал глоток бренди, в котором, кажется, нуждался в эту минуту.
Мистеру Фолкнеру, казалось, трудно было начать.
— Дело в том, милорд, — заговорил он, наконец, медленно и четко выговаривая слова, — что я с великим сожалением должен сообщить вам, что ваш старший брат, маркиз Килдонон, и другой ваш брат, лорд Колин, утонули четыре дня назад во время бури на море.
Лорд Алистер словно бы обратился в камень. Довольно долгое время он сидел и смотрел на мистера Фолкнера, будто не верил своим ушам. Потом проговорил каким-то не своим голосом:
— Айен и Колин оба мертвы?
— Да, милорд.
— Как же это могло случиться?
— Они отправились на рыбную ловлю, милорд, и внезапно поднялся шторм. Можно только предполагать, что лодка оказалась не такой устойчивой, как считали.
— Они были одни?
— Нет, с ними вместе находился рыбак, который тоже погиб.
Лорд Алистер поставил на стол стакан и коснулся рукой лба.
— Я едва могу поверить, что сказанное вами — правда.
— Тела выбросило на берег, милорд. Сегодня их похоронили в семейном склепе, на погребении должны были присутствовать многие члены клана.
Лорд Алистер хорошо представлял, что это значило. Люди двинулись в долгий путь по болотам, как только до них дошла новость одновременно с повелением явиться в замок.
С ними прибыли волынщики, чтобы вместе с волынщиками отца час за часом играть жалобные мелодии на зубчатых стенах замка.
Братьев положили в приемном зале, потом в торжественной процессии отнесли на кладбище, а там священник сказал надгробную речь, прежде чем гробы опустили в склеп.
Мистер Фолкнер словно ждал, пока вся эта картина пройдет перед глазами лорда Алистера, потом негромко сказал:
— Милорд, его милость ваш батюшка просит вас немедленно вернуться в замок.
Лорд Алистер выпрямился.
— Вернуться? Зачем?
— Затем, милорд, что, как вам должно быть ясно, вы отныне новый маркиз Килдонон и законный преемник звания главы клана.
Лорд Алистер коротко рассмеялся — без малейшего признака веселости.
— Не слишком удобное положение для того, кто был изгнан из замка на целых пятнадцать лет.
— Но вы все еще шотландец, милорд.
— Мне это известно, но я шотландец лишь по крови. Моя жизнь, и все мои интересы стали английскими.
— Это я могу понять, — ответил мистер Фолкнер. — Однако в вас нуждается ваш отец и все Макдононы.
— До сих пор они вполне успешно обходились без меня.
— Потому что там были ваши братья, они наследовали бы звание вашего отца.
В голосе мистера Фолкнера появилась нотка нетерпения, как будто бы ему казалось странным, что лорд Алистер не понимает столь очевидных вещей.
Наступила новая пауза, потом лорд Алистер спросил:
— Фолкнер, вы хотите сказать, что отец желает, чтобы я вернулся и жил бы при нем так, словно ничего не произошло?
— Это ваш долг, милорд.
— Долг! Долг! — с издевкой повторил лорд Алистер. — Это слово прикрывает множество грехов и разногласий. Если говорить честно, все это попросту невозможно.
— Но почему, милорд? Я не понимаю.
— Вы, конечно же, понимаете, Фолкнер! — возразил лорд Алистер. — Когда моя мать уехала и взяла меня с собой, она совершенно ясно дала понять, что оставляет отца с двумя старшими сыновьями, но я принадлежу ей. Я был воспитан в ее духе и думал так же, как она.
Лорд Алистер помолчал и продолжил резким голосом:
— Вы не только управляющий моего отца, но и друг семьи, Фолкнер, и вы знаете так же хорошо, как и я, что жизнь моей матери была истинным адом до тех пор, пока она в состоянии была ее выносить.
Мистер Фолкнер произвел руками незначительный, но вполне выразительный жест и произнес:
— Я не собираюсь отрицать, милорд, что ваши батюшка и матушка, люди каждый по-своему умные и интересные, были совершенно несовместимы. Однако прошу простить мне такие слова, но я и тогда считал, что ваше место в Шотландии, на земле ваших предков, и сколь вы теперь ни англизировались, в жилах ваших по-прежнему течет шотландская кровь.
— Красивые слова, выдуманные историками! — огрызнулся лорд Алистер. — Куда больше значат мои собственные мысли, ощущения моего тела и жизнь, которой я наслаждаюсь с тех пор, как перебрался на юг.
— Ваши братья были довольны своей жизнью.
— Потому что они не знали другого существования и, конечно же, не имели возможности подумать о себе, пока жили с отцом.
Мистер Фолкнер промолчал, и лорд Алистер решил, что попал в точку — старику нечего возразить. Немного погодя мистер Фолкнер сказал тихо:
— Но ведь существует клан.
— Клан? — переспросил Алистер.
— То, что от него осталось. Англия презирала, притесняла и разрушала Шотландию с тех пор, как герцог Камберленд выиграл Каллоденскую битву .
— Кому сейчас дело до того, о чем думают и что чувствуют шотландцы?
— Возможно, только им самим есть до этого дело, — ответил мистер Фолкнер, — но, тем не менее, они ваш народ, милорд, и рассчитывают на ваше руководство в будущем.
— Нет, до тех пор, пока ими управляет мой отец с такой деспотической всевластностью, о какой и помыслить не может ни один из нынешних монархов.
— Это правда, — согласился мистер Фолкнер. — В Шотландии, особенно на севере, глава клана все еще вождь, отец и пастырь своего народа. — Он помолчал и добавил очень деликатно: — Ваш отец — старый человек, и клан должен быть уверен, что после его смерти во главе встанет наследник.
— Я уверен, что кое-кто из моих многочисленных родственников с величайшей охотой занял бы опустевшее место.
— Разумеется, — неожиданно согласился с ним Фолкнер. — Ваш двоюродный брат Юен, которого вы, без сомнения, помните, предложил после смерти ваших братьев занять ваше место в качестве преемника вашего отца и клялся быть ему преданным.
Во взгляде лорда Алистера внезапно вспыхнул гнев.
— Я хорошо помню Юена! — воскликнул он. — Юен всегда был честолюбив и стремился выдвинуться. Что же сказал ему отец?
— Его милость изволил выслушать племянника, — ответил мистер Фолкнер. — Потом произнес медленно и с большим достоинством: «Я потерял двух сыновей, Юен, такова, видно, воля Господа, но у меня есть третий сын, мой законный преемник».
Мистер Фолкнер изрек эту фразу столь торжественно, что на губах у лорда Алистера промелькнула легкая усмешка, хотя лоб его был нахмурен.
— Хотел бы я видеть физиономию моего кузена, — проговорил он, — когда ему отказали в том, на что он, без сомнения, твердо рассчитывал.
Мистер Фолкнер продолжил свой рассказ:
— Ваш кузен встал и сказал следующее: «Алистер теперь стал саксонцем, ваша милость, и я думаю, он вряд ли вернется. А если и вернется, то вы увидите, что это щеголь, пустой человек, которого интересуют только вино и женщины».
Морщина между бровей у лорда Алистера сделалась глубже, и голос прозвучал жестко, когда он задал вопрос:
— Что же ответил ему отец?
— Его милость не сказал ничего, — сообщил мистер Фолкнер. — Он покинул приемный зал, и, когда я вышел вслед за ним, приказал мне немедленно ехать в Лондон.
Последовало молчание, потом мистер Фолкнер добавил:
— Я прибыл на корабле, это быстрее, и думаю, вы могли бы отправиться тем же путем.
Лорд Алистер поднялся со стула.
— Вы, очевидно, полагаете, что я подчинюсь отцу, — заговорил он. — Однако и ему, и вам следовало бы понимать, что я вовсе не намерен этого делать. Мне было всего двенадцать лет, когда я уехал со своей матерью, но ей не пришлось меня принуждать или уговаривать.
— Я это знаю, — сказал мистер Фолкнер. — Его милость сообщил мне, что предоставляет вам выбор.
— Мне нетрудно его сделать, — сказал лорд Алистер. — Я немало страдал от жестокого обращения отца. Я не любил его и не люблю.
Снова наступило молчание. Затем мистер Фолкнер проговорил:
— Надеюсь, вы не сочтете мои слова дерзкими, милорд, но я хотел бы заметить, что как бы вы ни относились к отцу, а он к вам, его милость всегда был щедр.
Лорд Алистер не смягчился, но он знал, что управляющий говорит правду.
Когда его мать покинула замок Килдонон, потому что, как она утверждала, для нее это был вопрос жизни и смерти, герцог предоставил ей средства, чтобы содержать ее и сына.
Дочь графа Харлоу, она уехала домой к отцу вместе с Алистером и потом послала сына в знаменитую привилегированную частную школу, а после окончания школы — в Оксфорд.
Он много времени проводил в имении Харлоу в Саффолке, а когда приезжал в Лондон, мог останавливаться в доме деда по матери на Гросвенор-сквер.
Он обзавелся друзьями и был принят вместе с матерью в домах самых знатных людей в стране.
Все это казалось ему таким новым и восхитительным, что он ни минуты не скучал по огромному замку, окруженному вересковыми пустошами, и даже по своим старшим братьям, которые нередко поколачивали его.
Когда три года назад скончалась его мать, он понял, что придется полностью изменить образ жизни, если отец, ни разу не написавший ему за все годы отсутствия сына в замке, прекратит свои выплаты.
И почувствовал немалое облегчение, получив уведомление от поверенных отца, что ему будут переводить прежнее содержание.
Он не написал отцу благодарственное письмо, но попросил поверенных поблагодарить герцога от его имени.
Голосом, все еще резким от волнения, лорд Алистер задал вопрос:
— И вы полагаете, Фолкнер, что если я не вернусь, как велит отец, он лишит меня всякой материальной поддержки?
Он видел, что мистер Фолкнер ищет подходящие слова. Наконец тот произнес:
— Насколько я знаю его милость, милорд, я думаю, что если вы откажетесь от ответственности, возложенной на вас, как он верит, самим Господом, вы перестанете быть сыном вашего отца. Он отречется от вас!
— И предоставит Юену мое место?
— Есть и другие племянники, милорд, но мистер Юен, несомненно, первый претендент.
Лорд Алистер повернулся к камину и посмотрел на замок, высящийся над морем и окруженный зарослями вереска.
Замок, изображенный со всеми своими башенками и башнями, производил сильное впечатление и был очень красив.
Алистер смотрел на картину и думал, насколько подавляющим и грозным станет для него присутствие отца, насколько тяжелым — ощущение полной изоляции от всего того, к чему он привык и что делало его жизнь радостной и приятной.
Инстинктивно он ощущал, что не вынесет этого, но разум подсказывал, что выбора нет.
Как ему прожить без денег? Существовать за счет друзей или обратиться за поддержкой к родственникам матери?
Отец матери умер, а дядя Алистера, теперешний граф Харлоу, имел большую семью и практически не интересовался племянником.
А главное, он слишком гордился тем, что мистер Фолкнер называл «шотландской кровью», чтобы стать попрошайкой.
Он повернулся и взглянул в лицо мистеру Фолкнеру.
— Ну что ж, — проговорил он. — Вы победили! Как скоро должны мы отправляться в Шотландию?
Но на лице мистера Фолкнера лорд Алистер не увидел ожидаемого выражения триумфа — в глазах у того был откровенный страх.
— В чем дело? — поинтересовался лорд Алистер.
— Дело в том, милорд, что было сделано уведомление о женитьбе вашего старшего брата, маркиза, на леди Морэг Макнаин.
— Ну и что?
— Его милость дал слово, что леди Морэг выйдет за его старшего сына, чтобы объединились кланы, враждовавшие, как вам известно, в течение многих поколений.
В столовой долгое время царила мертвая тишина, прежде чем лорд Алистер недоверчиво произнес:
— Вы хотите сказать, что отец возложит на меня честь этого соглашения?
— Я боялся, что это потрясет вас, милорд, — ответил мистер Фолкнер. — Но поскольку его милость и в самом деле считает это соглашение вопросом чести, он будет на нем настаивать!
Глава 2
Собеседники на этот раз молчали так долго, что мистер Фолкнер наконец не выдержал напряжения и заговорил первым:
— Надеюсь, милорд, вы позволите мне покинуть вас, у меня несколько деловых встреч в Лондоне по поручению его милости.
Лорд Алистер не отозвался, и мистер Фолкнер продолжал:
— Мне известно, что завтра утром некий корабль отправляется из Тилбери, он доставит нас в Абердин, где нас будет ожидать яхта его милости.
Лорд Алистер по-прежнему безмолвствовал, и словно бы выражение его лица показалось мистеру Фолкнеру устрашающим, тот откланялся несколько нервозно и покинул столовую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15