— Она, как всегда радостно, улыбнулась.
— Здравствуйте.
В воздухе заколебался, то и дело меняя очертания, неровный прямоугольник. Так называемый штрек, узкий направленный канал связи, который могла создать любая Химера. Таким образом, я не только беседовал с главным диспетчером Отдела, но и имел визуальный контакт.
— Плохо выглядишь.
Ну еще бы мне выглядеть хорошо. Боюсь, любой другой на моем месте был бы похож на труп. Вернее, стал бы самым натуральным покойником.
— Мне нужен Старик.
— Вы имеете в виду Асмодея? — Мне показалось, что в ее голосе проскользнула толика ехидства.
— Его, конечно, — покорно промямлил я. — А что, партийные клички больше не в ходу?
— Нет, почему же. — Она пожала контурами плеч. — За глаза вы можете называть его хоть дедушкой. Но в разговоре с другими сотрудниками Отдела лучше использовать официальное имя.
Ну люди, а? Я тут, можно сказать, отражаю атаку потусторонних сил, а они норовят повоспитывать. Озвучивать, однако, мыслишку не стал, а выждав, пока Ольга закончит, попросил:
— Мне срочно нужен контакт.
— Поняла вас. Вы по-прежнему на месте?
— Боюсь, что нет. Кстати, вы не могли бы взглянуть на данные со спутника и сказать, откуда идет сигнал?
— Минутку. — Ольга отвернулась на мгновение и присвистнула. — Куда вас занесло!
— Куда? — Любопытство так и перло из меня, словно тесто из квашни.
— Вы в Пиренеях. Надеюсь, аккумуляторы в телефоне заряжены?
— Да, вроде.
— Хорошо. Я немедленно извещу Асмодея. Ждите.
Ожидание длилось минут пять, в течение которых я бездумно пялился на неровные выщербленные стены. Поразило то, что, даже будучи в охотничьем режиме — а переходить в нормальный просто боялся — я не ощущал в пещере присутствия живых существ. Сердце лежащего у выхода Олега билось ровно, но, кроме нас, здесь больше никого. Не звенели комары. Вездесущие ящерицы не таились в своих норках, а под сводом не висели летучие мыши. Даже мох на стенах, и тот не рос.
Тело вдруг напряглось и, всей кожей ощущая открывающийся за спиной портал, я обернулся. Встреча с Асмодеем, как всегда, сопровождалась легким содроганием, подобным тому, что испытывает нормальный человек, входя в ледяную воду. Или стоящий без страховки на карнизе тридцатиэтажного дома.
— Докладывай, — коротко приказал он.
— Сегодня утром, войдя в случайно обнаруженный грот на территории России, внезапно оказались здесь, — начал я. — После чего были атакованы неизвестным существом. Не вступая в физический контакт, оно действовало каким-то ментальным оружием. — Старик смотрел в упор, и я, вспомнив недавно пережитый ужас, поежился. — Защищаясь, вынужден был ликвидировать, — продолжил я и кивнул в темнеющую глубь коридора. — Тело там.
Приблизившись к убитой твари, Старик в задумчивости повисел над трупом и, погрузив колеблющийся контур руки в стену пещеры, за пару минут вырезал некое подобие ниши. Как раз по размерам моего недавнего противника.
— Что стоишь. Бери давай.
— Что? — не понял я.
— Хватай, говорю, бренные останки и тащи сюда.
Преодолевая отвращение, я поднял тело и, поставив в аккуратную нишу, закрыл выпиленной Асмодеем глыбой. Во второй раз наблюдая, какими способностями обладает руководящая нами сущность, вновь испытал душевный трепет. Что моя реакция и чуть большая физическая сила по сравнению с огромным потенциалом Химеры? Так, семечки, детская забава, не более. Старик же, повернувшись ко мне, сказал:
— В тысяча девятьсот двадцать втором году в Мурманской области, в районе Сейдозера и Ловозера, работала экспедиция, возглавляемая Барченко и Конделайна, которая занималась этнографическими, психофизическими и просто географическими исследованиями. Случайно или не случайно поисковики наткнулись на странный лаз, уходящий под землю. Проникнуть внутрь ученым не удалось — мешал странный безотчетный страх, почти осязаемый ужас, буквально рвущийся наружу из черного зева. Один из них впоследствии рассказывал, что «ощущение было таким, будто с тебя живьем сдирают кожу». После возвращения экспедиции в Москву собранные ею материалы были очень внимательно изучены, в том числе и на Лубянке. В это сложно поверить, но экспедиция Барченко еще на стадии подготовки была поддержана лично Феликсом Дзержинским. И это в самые голодные для Советской России годы, сразу по окончании Гражданской войны! Это косвенно говорит о том, что не все цели экспедиции достоверно известны. Разобраться, за чем именно ездил на Сейдозеро Барченко, сейчас сложно, руководитель был репрессирован и расстрелян, добытые им материалы так никогда и не опубликовали.
— Вы полагаете, это похоже на наш случай?
— Согласитесь, молодой человек, что некоторые параллели напрашиваются сами собой.
Что да, то да. И хотя я не испытывал никакого ужаса при входе в расщелину на чертовом болоте, Олег-то свалился как подкошенный.
— Значит, так, — подвел черту Старик. — Физически эвакуировать вас через портал, сам понимаешь, не могу. Возвращаться сейчас домой… Наверное, не собрав никаких данных, просто не имеет смысла. Так что бери товарища и рули куда-нибудь поближе к цивилизации. Деньги-то есть?
— Имеются, — буркнул я.
— Вот и хорошо. Место это у нас на примете, так что никуда, родимые, не денутся. На всякий случай пришлю Майю, так что будь на связи. — И, сделав пасс призрачной рукой, пропал.
Вот так вот. Полная свобода действий. Сам забрался, сам и вылезай. Решения принимаются мгновенно, а претворяются в жизнь еще быстрее.
Чертыхнувшись, я решил поиграть в юного следопыта и двинул обратно в глубь пещеры. То и дело попадающиеся на пути трещины в стенах не внушали безотчетного ужаса, но я, подобно буриданову ослу, всё не решался войти. По логике вещей, этот таинственный тоннель, связавший российскую глухомань и заброшенный горный уголок в Пиренеях, должен иметь выходы еще куда-то. Во всяком случае, просто нерентабельно строить подобное грандиозное сооружение лишь для того, чтобы связать две точки земного шара.
Наконец отважившись и действуя скорее по наитию, чем осознанно, вступил в один из разломов и, пройдя шагов двадцать, оказался перед колеблющейся стеной. Стоявшая вертикально, она колыхалась подобно легкой тюлевой занавеске. За ней угадывалась толща воды и то и дело мелькали тени некрупных рыб. Неяркий зеленоватый цвет освещал стены пещеры, дополняя фантасмагорическую картину. Подойдя вплотную, я увидел, что сразу за таинственным «окном» начинается бездна, круто уходящая вниз. Свет лился откуда-то сверху, но нависающий карниз заслонял обзор.
Дотронувшись пальцами до перекатывающегося марева, ощутил прохладу, словно погрузил руку в воду. Да так оно и было на самом деле. Осмелев, я потянулся дальше и, когда вертикально стоящая поверхность достигла локтя, вытащил руку.
Рукав свитера, как и положено, намок. Я почувствовал, как медленно и неторопливо съезжает крыша. Ибо «этого не могло быть, потому что не могло быть никогда». Опрокидывая всё, чему меня учили в школе, отрицая вдолбленные с детства, но всё же подзабытые законы физики, водная поверхность стояла перпендикулярно земному притяжению. Представив миллиарды тонн, что находятся снаружи, я содрогнулся. И с ужасом подумал о тех, кому под силу сотворить такое. Что значит таинственное ментальное оружие, сводящее с ума, если прямо передо мной находится доказательство истинного величия? Без всяких механических приспособлений, при полном отсутствии силовых установок таинственные гости создали то, перед чем меркли не то что семь чудес света, но и тысячи, миллионы достижений, претендовавших на звание восьмого.
Единственный человек, кто мог дать хоть какое-то объяснение, лежал в беспамятстве у выхода в безлюдные Пиренеи. А я стоял перед огромной водной линзой, занимавшей пространство от пола до потолка, и чувствовал полное свое ничтожество.
Вдали послышался сигнал телефона, и, выйдя из невольного транса, в который меня погрузило видение прохода в морские глубины, я бросился назад. Выскочив в основной коридор, оглянулся, до мельчайших деталей впечатав в память рисунок разлома, ведущего к выходу в океан, стремительно пролетел несколько десятков метров и схватил трубку.
— Привет, Игорек. — Голосок Майи звенел подобно хрустальному ручейку.
— Здравствуй.
— Асмодей говорит, что нужна моя помощь.
— Ну-у мало ли что он болтает, — встал в позу я. — Сказала бы уж сразу, что истосковалась.
— Конечно, соскучилась. — Она усмехнулась. — А вот выпендриваться не надо.
— Ладно уж. Помощь и в самом деле не помешает. С Олегом плохо. Уже несколько часов не приходит в себя.
— Асмодей сообщил, что вы забрались в Испанию.
— Ну да.
— Как быстро?
— Ну не знаю. Минут сорок, наверное.
— Короче, откуда вас забрать? Останетесь в горах или же вернетесь на болота?
— Право, не знаю, — засомневался я. — Вернуться конечно же проще. Только что я на тех болотах забыл? Да и не денется от нас никуда хлябь российская. Здесь же имеется кое-что любопытное.
— В общем, ясно. Бери Олега и дуй до ближайшего городка. Сейчас гляну по карте, что там у тебя рядом. — Послышалось щелканье клавиатуры, и я улыбнулся. Нормального человека вид Майи, стрекочущей клавишами со скоростью, опережающей звук, мог свести с ума. — Ага, вот. Нашла. В тридцати километрах к северо-западу находится Сан-Вескас. Судя по всему, там есть аэропорт, так что часиков через пять жди.
— Буду, — пообещал я.
— Погоди, — прервала меня Майя. — Сейчас через Интернет закажу вам номера в тамошнем отеле.
— Спасибо.
— Гостиница называется «Катарина». Два номера я уже оплатила, бери ноги в руки и отправляйся.
— Чуть позже, — стал отнекиваться я. — День еще в самом разгаре, а на солнце жариться, сама понимаешь…
— Ну, как знаешь. — Она усмехнулась. — Да, я тебе на мобильник немного денег закинула.
— Спасибо, Майя.
— В общем, ждите. — И она отключилась.
Я сунул трубку в карман и радостно вздохнул. Всё же работа в команде — великое дело. Пусть наши неведомые противники — а в том, что они противники я нисколько не сомневался — и обладают недосягаемой мощью, но мы тоже чего-то да стоим.
До заката оставалось как минимум пять часов, и, расстелив еще один спальник, я улегся подле ровно дышащего Олега. Сегодняшние события, перевернувшие всё с ног на голову, будоражили воображение, ставя под сомнение все знания, приобретенные в школе и в институте. Всё оказывалось немножко не таким. Страшным и непривычным. Вообще-то надо бы почаще проветривать сознание людей в отношении уфологии и впускать туда свежий воздух. Ведь практически во всех без исключения точных науках — от физики и химии до биологии с палеонтологией — идет естественный и понятный процесс. Постепенно отказываются от устоявшихся заблуждений, на основе новой информации выдвигаются более соответствующие времени теории. Отношение же к НЛО, к сожалению, напоминает замшелый бастион, наглухо отгородившийся от внешнего мира и происходящих в нем изменений.
ГЛАВА 34
Ласковое и щедрое испанское солнце опускалось всё ниже, скрываясь за остроконечными пиками. Черные тени, отбрасываемые кряжами, вершины которых скрывались в тягучей дымке сизых облаков, давно накрыли ущелье. Но горизонт еще вспыхивал разнообразными оттенками всех цветов радуги, рождаемых преломлением в горном воздухе закатных лучей. Игра света завораживала, заставляя пожалеть, что в телефоне нет цифрового фотоаппарата. Ибо вид, открывавшийся из узкого горла пещеры, был достоин того, чтобы запечатлеть его на память.
Я вернулся в расщелину и стал скатывать спальные мешки. Хотя и затруднялся себе объяснить, зачем это делаю. Часы, посвященные сну, прошли спокойно, и никто не попытался потревожить или подавить волю.
Хотелось есть, и я, решив не ждать окончательного захода солнца, спикировал в ущелье, где поймал пару ящериц. «Эдак ты вскоре окончательно перейдешь на подножный корм», — подумал я и усмехнулся невесело. Однако за всё приходится платить и, приобретя несколько необычные способности, я попал в жесточайшую зависимость.
«Не быть тебе, Игорек, ни полярником, ни космонавтом, — подумалось вдруг. — Ведь и те и другие месяцами сидят на консервах, без свежего мяса».
«Ну, положим, и в Арктике, и в Антарктиде свежей крови навалом. К тому же в условиях полярной ночи есть возможность вести более активный образ жизни», — плотоядно улыбаясь, возразила та часть меня, что жила инстинктами.
Кстати, то и дело муссируемый учеными миф о древнем материке или большом острове Гиперборее, или Арктиде, по мнению многих, является не таким уж и вымыслом.
Я завистливо вздохнул, представив, каково бы мне жилось там, в условиях бесконечной, длящейся много месяцев ночи.
Существовавший в районе Северного полюса и населенный некогда могущественной цивилизацией, он был назван как раз вследствие месторасположения. Гиперборея — то, что находится на Крайнем Севере, «за северным ветром Бореем», в Арктике. До недавнего времени факт существования Арктиды-Гипербореи не имел подтверждения, кроме древнегреческих легенд и изображения этого участка суши на старинных гравюрах. Так, на карте Герарда Меркатора, изданной его сыном Рудольфом в тысяча пятьсот девяносто пятом году, в центре Земли изображен легендарный материк Арктида. Он окружен побережьем Северного океана с легко узнаваемыми современными островами и реками.
А что касается космоса, то меня туда и не тянет, если честно.
Окончательно стемнело, и, вернувшись в таинственный разлом, я подхватил Олега и направился в сторону городка, где была назначена встреча с Майей.
Удивительно, но, едва мы отлетели от страшного места, как Олег зашевелился. Поскольку очень не хотелось что-то объяснять и тем более тащиться пешком или кантоваться на горной дороге в ожидании попутной машины, я легонько надавил на его сонную артерию. И не почувствовал при этом ни малейших угрызений совести. Пусть спасибо скажет, что с ним отправился я. А то ведь так и помер бы на том проклятом болоте. Или был бы захвачен чертовым уродцем, чей труп стоит в нише, заваленный плитой.
Приблизившись к городку, практически сразу разглядел яркую вывеску, горевшую над двухэтажным строением. И, хотя с нашего с Майей посещения Испании я так и не выучил язык, смело направился к входу. Сидевшая за стойкой тридцатилетняя женщина хмуро оглядела нашу изрядно потрепанную одежду, но, поскольку в компьютере имелись данные о сделанной предоплате, выложила ключи, что-то произнеся с вопросительной интонацией.
Не понял я, конечно, ни слова, но, рассудив, что интересуются самочувствием Олега, которого я пристроил на стоящем в вестибюле кресле, на всякий случай отрицательно покачал головой.
Всё же решив, что нести его на второй этаж на глазах у служащей отеля это уж слишком, я легонько похлопал товарища по щекам и, надавив на одну из болевых точек, привел в сознание. Кстати, если кому интересно, то хочу сообщить, что буквально с первых дней своей новой жизни я как-то интуитивно стал чувствовать нормальных людей. На подсознательном уровне различал более уязвимые места, а также мгновенно оценивал физическое состояние предполагаемой жертвы и степень ее усталости. Должно быть, такое умение заложено природой в любого хищника. А будучи самым идеальным — ну ладно, одним из самых совершенных — хищником на планете, я вытаскивал эти способности из мрачных глубин подсознания.
Уложив Олега на кровать, с наслаждением принял душ и, выстирав одежду, натянул мокрой. Вышел на улицу и взлетел, дабы просушиться и вообще… Майя, звонившая десять минут назад, сообщила, что прибудет через два часа, и я решил немного развеяться.
Бездумно, просто наслаждаясь процессом, левитируя, наткнулся на палаточный лагерь и несказанно удивился, услышав русскую речь. Заинтересованный, опустился на землю и подошел к ближайшей палатке. Судя по всему, там играли в карты, причем резались азартно. Мгновенно вспомнив наши с Майей набеги на московские казино, загорелся идеей поучаствовать. Несмотря на уговоры и уверения в том, что в карты играют абсолютно все, независимо от возраста и пола, чаще просто так, но бывает, что и на деньги, Майя боялась прикоснуться к картам, предпочитала рулетку. Но, ей-богу, имея в арсенале даже малую толику ее талантов, я брался обыграть любого. Причем неважно, в покер, в преф или в обыкновенную триньку.
К чужим обычно относятся настороженно, но, взглянув на мою не внушающую страха фигуру, сидящие в палатке лишь усмехнулись.
— Че надо, мил человек?
Я окинул взглядом трех амбалов и двух личностей понеказистее.
— Да так. — Я как бы невзначай достал из кармана джинсов пачку «зелени». — Отдохнуть приехал, а тут ску-учно.
При виде денег глазки у всех маслено заблестели, и с понимающей усмешкой мне уступили место за столом.
Играли в триньку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Здравствуйте.
В воздухе заколебался, то и дело меняя очертания, неровный прямоугольник. Так называемый штрек, узкий направленный канал связи, который могла создать любая Химера. Таким образом, я не только беседовал с главным диспетчером Отдела, но и имел визуальный контакт.
— Плохо выглядишь.
Ну еще бы мне выглядеть хорошо. Боюсь, любой другой на моем месте был бы похож на труп. Вернее, стал бы самым натуральным покойником.
— Мне нужен Старик.
— Вы имеете в виду Асмодея? — Мне показалось, что в ее голосе проскользнула толика ехидства.
— Его, конечно, — покорно промямлил я. — А что, партийные клички больше не в ходу?
— Нет, почему же. — Она пожала контурами плеч. — За глаза вы можете называть его хоть дедушкой. Но в разговоре с другими сотрудниками Отдела лучше использовать официальное имя.
Ну люди, а? Я тут, можно сказать, отражаю атаку потусторонних сил, а они норовят повоспитывать. Озвучивать, однако, мыслишку не стал, а выждав, пока Ольга закончит, попросил:
— Мне срочно нужен контакт.
— Поняла вас. Вы по-прежнему на месте?
— Боюсь, что нет. Кстати, вы не могли бы взглянуть на данные со спутника и сказать, откуда идет сигнал?
— Минутку. — Ольга отвернулась на мгновение и присвистнула. — Куда вас занесло!
— Куда? — Любопытство так и перло из меня, словно тесто из квашни.
— Вы в Пиренеях. Надеюсь, аккумуляторы в телефоне заряжены?
— Да, вроде.
— Хорошо. Я немедленно извещу Асмодея. Ждите.
Ожидание длилось минут пять, в течение которых я бездумно пялился на неровные выщербленные стены. Поразило то, что, даже будучи в охотничьем режиме — а переходить в нормальный просто боялся — я не ощущал в пещере присутствия живых существ. Сердце лежащего у выхода Олега билось ровно, но, кроме нас, здесь больше никого. Не звенели комары. Вездесущие ящерицы не таились в своих норках, а под сводом не висели летучие мыши. Даже мох на стенах, и тот не рос.
Тело вдруг напряглось и, всей кожей ощущая открывающийся за спиной портал, я обернулся. Встреча с Асмодеем, как всегда, сопровождалась легким содроганием, подобным тому, что испытывает нормальный человек, входя в ледяную воду. Или стоящий без страховки на карнизе тридцатиэтажного дома.
— Докладывай, — коротко приказал он.
— Сегодня утром, войдя в случайно обнаруженный грот на территории России, внезапно оказались здесь, — начал я. — После чего были атакованы неизвестным существом. Не вступая в физический контакт, оно действовало каким-то ментальным оружием. — Старик смотрел в упор, и я, вспомнив недавно пережитый ужас, поежился. — Защищаясь, вынужден был ликвидировать, — продолжил я и кивнул в темнеющую глубь коридора. — Тело там.
Приблизившись к убитой твари, Старик в задумчивости повисел над трупом и, погрузив колеблющийся контур руки в стену пещеры, за пару минут вырезал некое подобие ниши. Как раз по размерам моего недавнего противника.
— Что стоишь. Бери давай.
— Что? — не понял я.
— Хватай, говорю, бренные останки и тащи сюда.
Преодолевая отвращение, я поднял тело и, поставив в аккуратную нишу, закрыл выпиленной Асмодеем глыбой. Во второй раз наблюдая, какими способностями обладает руководящая нами сущность, вновь испытал душевный трепет. Что моя реакция и чуть большая физическая сила по сравнению с огромным потенциалом Химеры? Так, семечки, детская забава, не более. Старик же, повернувшись ко мне, сказал:
— В тысяча девятьсот двадцать втором году в Мурманской области, в районе Сейдозера и Ловозера, работала экспедиция, возглавляемая Барченко и Конделайна, которая занималась этнографическими, психофизическими и просто географическими исследованиями. Случайно или не случайно поисковики наткнулись на странный лаз, уходящий под землю. Проникнуть внутрь ученым не удалось — мешал странный безотчетный страх, почти осязаемый ужас, буквально рвущийся наружу из черного зева. Один из них впоследствии рассказывал, что «ощущение было таким, будто с тебя живьем сдирают кожу». После возвращения экспедиции в Москву собранные ею материалы были очень внимательно изучены, в том числе и на Лубянке. В это сложно поверить, но экспедиция Барченко еще на стадии подготовки была поддержана лично Феликсом Дзержинским. И это в самые голодные для Советской России годы, сразу по окончании Гражданской войны! Это косвенно говорит о том, что не все цели экспедиции достоверно известны. Разобраться, за чем именно ездил на Сейдозеро Барченко, сейчас сложно, руководитель был репрессирован и расстрелян, добытые им материалы так никогда и не опубликовали.
— Вы полагаете, это похоже на наш случай?
— Согласитесь, молодой человек, что некоторые параллели напрашиваются сами собой.
Что да, то да. И хотя я не испытывал никакого ужаса при входе в расщелину на чертовом болоте, Олег-то свалился как подкошенный.
— Значит, так, — подвел черту Старик. — Физически эвакуировать вас через портал, сам понимаешь, не могу. Возвращаться сейчас домой… Наверное, не собрав никаких данных, просто не имеет смысла. Так что бери товарища и рули куда-нибудь поближе к цивилизации. Деньги-то есть?
— Имеются, — буркнул я.
— Вот и хорошо. Место это у нас на примете, так что никуда, родимые, не денутся. На всякий случай пришлю Майю, так что будь на связи. — И, сделав пасс призрачной рукой, пропал.
Вот так вот. Полная свобода действий. Сам забрался, сам и вылезай. Решения принимаются мгновенно, а претворяются в жизнь еще быстрее.
Чертыхнувшись, я решил поиграть в юного следопыта и двинул обратно в глубь пещеры. То и дело попадающиеся на пути трещины в стенах не внушали безотчетного ужаса, но я, подобно буриданову ослу, всё не решался войти. По логике вещей, этот таинственный тоннель, связавший российскую глухомань и заброшенный горный уголок в Пиренеях, должен иметь выходы еще куда-то. Во всяком случае, просто нерентабельно строить подобное грандиозное сооружение лишь для того, чтобы связать две точки земного шара.
Наконец отважившись и действуя скорее по наитию, чем осознанно, вступил в один из разломов и, пройдя шагов двадцать, оказался перед колеблющейся стеной. Стоявшая вертикально, она колыхалась подобно легкой тюлевой занавеске. За ней угадывалась толща воды и то и дело мелькали тени некрупных рыб. Неяркий зеленоватый цвет освещал стены пещеры, дополняя фантасмагорическую картину. Подойдя вплотную, я увидел, что сразу за таинственным «окном» начинается бездна, круто уходящая вниз. Свет лился откуда-то сверху, но нависающий карниз заслонял обзор.
Дотронувшись пальцами до перекатывающегося марева, ощутил прохладу, словно погрузил руку в воду. Да так оно и было на самом деле. Осмелев, я потянулся дальше и, когда вертикально стоящая поверхность достигла локтя, вытащил руку.
Рукав свитера, как и положено, намок. Я почувствовал, как медленно и неторопливо съезжает крыша. Ибо «этого не могло быть, потому что не могло быть никогда». Опрокидывая всё, чему меня учили в школе, отрицая вдолбленные с детства, но всё же подзабытые законы физики, водная поверхность стояла перпендикулярно земному притяжению. Представив миллиарды тонн, что находятся снаружи, я содрогнулся. И с ужасом подумал о тех, кому под силу сотворить такое. Что значит таинственное ментальное оружие, сводящее с ума, если прямо передо мной находится доказательство истинного величия? Без всяких механических приспособлений, при полном отсутствии силовых установок таинственные гости создали то, перед чем меркли не то что семь чудес света, но и тысячи, миллионы достижений, претендовавших на звание восьмого.
Единственный человек, кто мог дать хоть какое-то объяснение, лежал в беспамятстве у выхода в безлюдные Пиренеи. А я стоял перед огромной водной линзой, занимавшей пространство от пола до потолка, и чувствовал полное свое ничтожество.
Вдали послышался сигнал телефона, и, выйдя из невольного транса, в который меня погрузило видение прохода в морские глубины, я бросился назад. Выскочив в основной коридор, оглянулся, до мельчайших деталей впечатав в память рисунок разлома, ведущего к выходу в океан, стремительно пролетел несколько десятков метров и схватил трубку.
— Привет, Игорек. — Голосок Майи звенел подобно хрустальному ручейку.
— Здравствуй.
— Асмодей говорит, что нужна моя помощь.
— Ну-у мало ли что он болтает, — встал в позу я. — Сказала бы уж сразу, что истосковалась.
— Конечно, соскучилась. — Она усмехнулась. — А вот выпендриваться не надо.
— Ладно уж. Помощь и в самом деле не помешает. С Олегом плохо. Уже несколько часов не приходит в себя.
— Асмодей сообщил, что вы забрались в Испанию.
— Ну да.
— Как быстро?
— Ну не знаю. Минут сорок, наверное.
— Короче, откуда вас забрать? Останетесь в горах или же вернетесь на болота?
— Право, не знаю, — засомневался я. — Вернуться конечно же проще. Только что я на тех болотах забыл? Да и не денется от нас никуда хлябь российская. Здесь же имеется кое-что любопытное.
— В общем, ясно. Бери Олега и дуй до ближайшего городка. Сейчас гляну по карте, что там у тебя рядом. — Послышалось щелканье клавиатуры, и я улыбнулся. Нормального человека вид Майи, стрекочущей клавишами со скоростью, опережающей звук, мог свести с ума. — Ага, вот. Нашла. В тридцати километрах к северо-западу находится Сан-Вескас. Судя по всему, там есть аэропорт, так что часиков через пять жди.
— Буду, — пообещал я.
— Погоди, — прервала меня Майя. — Сейчас через Интернет закажу вам номера в тамошнем отеле.
— Спасибо.
— Гостиница называется «Катарина». Два номера я уже оплатила, бери ноги в руки и отправляйся.
— Чуть позже, — стал отнекиваться я. — День еще в самом разгаре, а на солнце жариться, сама понимаешь…
— Ну, как знаешь. — Она усмехнулась. — Да, я тебе на мобильник немного денег закинула.
— Спасибо, Майя.
— В общем, ждите. — И она отключилась.
Я сунул трубку в карман и радостно вздохнул. Всё же работа в команде — великое дело. Пусть наши неведомые противники — а в том, что они противники я нисколько не сомневался — и обладают недосягаемой мощью, но мы тоже чего-то да стоим.
До заката оставалось как минимум пять часов, и, расстелив еще один спальник, я улегся подле ровно дышащего Олега. Сегодняшние события, перевернувшие всё с ног на голову, будоражили воображение, ставя под сомнение все знания, приобретенные в школе и в институте. Всё оказывалось немножко не таким. Страшным и непривычным. Вообще-то надо бы почаще проветривать сознание людей в отношении уфологии и впускать туда свежий воздух. Ведь практически во всех без исключения точных науках — от физики и химии до биологии с палеонтологией — идет естественный и понятный процесс. Постепенно отказываются от устоявшихся заблуждений, на основе новой информации выдвигаются более соответствующие времени теории. Отношение же к НЛО, к сожалению, напоминает замшелый бастион, наглухо отгородившийся от внешнего мира и происходящих в нем изменений.
ГЛАВА 34
Ласковое и щедрое испанское солнце опускалось всё ниже, скрываясь за остроконечными пиками. Черные тени, отбрасываемые кряжами, вершины которых скрывались в тягучей дымке сизых облаков, давно накрыли ущелье. Но горизонт еще вспыхивал разнообразными оттенками всех цветов радуги, рождаемых преломлением в горном воздухе закатных лучей. Игра света завораживала, заставляя пожалеть, что в телефоне нет цифрового фотоаппарата. Ибо вид, открывавшийся из узкого горла пещеры, был достоин того, чтобы запечатлеть его на память.
Я вернулся в расщелину и стал скатывать спальные мешки. Хотя и затруднялся себе объяснить, зачем это делаю. Часы, посвященные сну, прошли спокойно, и никто не попытался потревожить или подавить волю.
Хотелось есть, и я, решив не ждать окончательного захода солнца, спикировал в ущелье, где поймал пару ящериц. «Эдак ты вскоре окончательно перейдешь на подножный корм», — подумал я и усмехнулся невесело. Однако за всё приходится платить и, приобретя несколько необычные способности, я попал в жесточайшую зависимость.
«Не быть тебе, Игорек, ни полярником, ни космонавтом, — подумалось вдруг. — Ведь и те и другие месяцами сидят на консервах, без свежего мяса».
«Ну, положим, и в Арктике, и в Антарктиде свежей крови навалом. К тому же в условиях полярной ночи есть возможность вести более активный образ жизни», — плотоядно улыбаясь, возразила та часть меня, что жила инстинктами.
Кстати, то и дело муссируемый учеными миф о древнем материке или большом острове Гиперборее, или Арктиде, по мнению многих, является не таким уж и вымыслом.
Я завистливо вздохнул, представив, каково бы мне жилось там, в условиях бесконечной, длящейся много месяцев ночи.
Существовавший в районе Северного полюса и населенный некогда могущественной цивилизацией, он был назван как раз вследствие месторасположения. Гиперборея — то, что находится на Крайнем Севере, «за северным ветром Бореем», в Арктике. До недавнего времени факт существования Арктиды-Гипербореи не имел подтверждения, кроме древнегреческих легенд и изображения этого участка суши на старинных гравюрах. Так, на карте Герарда Меркатора, изданной его сыном Рудольфом в тысяча пятьсот девяносто пятом году, в центре Земли изображен легендарный материк Арктида. Он окружен побережьем Северного океана с легко узнаваемыми современными островами и реками.
А что касается космоса, то меня туда и не тянет, если честно.
Окончательно стемнело, и, вернувшись в таинственный разлом, я подхватил Олега и направился в сторону городка, где была назначена встреча с Майей.
Удивительно, но, едва мы отлетели от страшного места, как Олег зашевелился. Поскольку очень не хотелось что-то объяснять и тем более тащиться пешком или кантоваться на горной дороге в ожидании попутной машины, я легонько надавил на его сонную артерию. И не почувствовал при этом ни малейших угрызений совести. Пусть спасибо скажет, что с ним отправился я. А то ведь так и помер бы на том проклятом болоте. Или был бы захвачен чертовым уродцем, чей труп стоит в нише, заваленный плитой.
Приблизившись к городку, практически сразу разглядел яркую вывеску, горевшую над двухэтажным строением. И, хотя с нашего с Майей посещения Испании я так и не выучил язык, смело направился к входу. Сидевшая за стойкой тридцатилетняя женщина хмуро оглядела нашу изрядно потрепанную одежду, но, поскольку в компьютере имелись данные о сделанной предоплате, выложила ключи, что-то произнеся с вопросительной интонацией.
Не понял я, конечно, ни слова, но, рассудив, что интересуются самочувствием Олега, которого я пристроил на стоящем в вестибюле кресле, на всякий случай отрицательно покачал головой.
Всё же решив, что нести его на второй этаж на глазах у служащей отеля это уж слишком, я легонько похлопал товарища по щекам и, надавив на одну из болевых точек, привел в сознание. Кстати, если кому интересно, то хочу сообщить, что буквально с первых дней своей новой жизни я как-то интуитивно стал чувствовать нормальных людей. На подсознательном уровне различал более уязвимые места, а также мгновенно оценивал физическое состояние предполагаемой жертвы и степень ее усталости. Должно быть, такое умение заложено природой в любого хищника. А будучи самым идеальным — ну ладно, одним из самых совершенных — хищником на планете, я вытаскивал эти способности из мрачных глубин подсознания.
Уложив Олега на кровать, с наслаждением принял душ и, выстирав одежду, натянул мокрой. Вышел на улицу и взлетел, дабы просушиться и вообще… Майя, звонившая десять минут назад, сообщила, что прибудет через два часа, и я решил немного развеяться.
Бездумно, просто наслаждаясь процессом, левитируя, наткнулся на палаточный лагерь и несказанно удивился, услышав русскую речь. Заинтересованный, опустился на землю и подошел к ближайшей палатке. Судя по всему, там играли в карты, причем резались азартно. Мгновенно вспомнив наши с Майей набеги на московские казино, загорелся идеей поучаствовать. Несмотря на уговоры и уверения в том, что в карты играют абсолютно все, независимо от возраста и пола, чаще просто так, но бывает, что и на деньги, Майя боялась прикоснуться к картам, предпочитала рулетку. Но, ей-богу, имея в арсенале даже малую толику ее талантов, я брался обыграть любого. Причем неважно, в покер, в преф или в обыкновенную триньку.
К чужим обычно относятся настороженно, но, взглянув на мою не внушающую страха фигуру, сидящие в палатке лишь усмехнулись.
— Че надо, мил человек?
Я окинул взглядом трех амбалов и двух личностей понеказистее.
— Да так. — Я как бы невзначай достал из кармана джинсов пачку «зелени». — Отдохнуть приехал, а тут ску-учно.
При виде денег глазки у всех маслено заблестели, и с понимающей усмешкой мне уступили место за столом.
Играли в триньку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36