«В результате действий спецназа».
В Москву нас доставили на борту военного самолета. Никто не задавал лишних вопросов. И тем более не интересовался, почему пассажиры, прибыв на место, предпочли остаться в салоне до наступления темноты. Кстати, за проведенную операцию мы удостоились устной благодарности Старика и довольно сомнительного счастья аудиенции у Магистра.
На этот раз, прибыв в Санаторий и поднявшись в тот же кабинет, мы как прошедшие испытание стали свидетелями всего разговора, ведшегося в нормальном звуковом диапазоне.
— Что ж, Асмодей, — подобно трубам Иерихона прорычало ужасное нечто, занимавшее добрую половину пространства, — должен вам сказать, что в чем-то вы правы. И привлечение к делу этих молодых людей несколько развязало нам руки. С этой минуты считайте, что являетесь начальником команды наземного реагирования.
— Служу России! — прогремел в ответ Старик.
И хотя его колеблющиеся контуры не шли ни в какое сравнение с величием Магистра, от его голоса у меня побежали мурашки по коже.
Теперь же, сидя в тесном фургоне и глядя, как подопечный строчит что-то, занося в память компьютера, я испытывал настоящую ностальгию по канувшим в Лету славным денькам.
— Пост сдал?.. — вопросительно протянул я. Майя кивнула.
— Пост принял. Чем собираешься заниматься?
— А хрен его знает. Пойду домой, наверное, и завалюсь спать.
— Хоть бы его украл кто. — Она зевнула. — Вторая ночь всего, а надоело так, словно полгода здесь сидим.
— А что Старик?
— А-а. — Она махнула рукой. — Ты же знаешь, из него слова лишнего не вытянешь. «Служебная целесообразность, — набрав побольше воздуха, пробасила она. — А вам, молодые люди, выбирать не приходится».
Что верно, то верно. После наезда спецназа мы притихли и действовали строго в рамках дозволенного. То есть сидели тихо, как мышки. И, выполнив предписание начальства, залегали в спячку. Вообще-то нашу свободу передвижения никто не ограничивал. Как до вступления в Отдел, мы могли гулять и посещать рестораны. Имели право кататься на катере и ходить в оперу. Но мне, грезившему об инициации и ждавшему ее как манны небесной, хотелось чего-то эдакого. Бесшабашного и шалопаистого. Полетов над ночным городом и веселых потасовок с хулиганствующими бандами, подобных той, что устроила Майка в день нашего знакомства.
Но вот в этом-то удовольствии Асмодей нам отказал категорически. Никаких полетов. Всячески избегать афиширования наших сверхъестественных способностей и никаких массовых избиений мирного населения. Не знаю как Майя, а я, находясь в такой незримой тюрьме, с нетерпением ждал каждой наземной акции Отдела. Возможности порезвиться и «продать талант». Но вот такое сидение в ожидании неизвестно чего сознание наотрез отказывалось считать боевой операцией.
— Будешь уходить, забрось еще пару жучков на окно, — попросила Майя. — И про институт не забудь.
— Пожалуйста, — согласился я. — Хотя, по-моему, здесь их и так выше крыши.
— Я в прошлый раз поленилась, — стала оправдываться она.
— Да закину, закину, — успокоил я ее и, взяв из ящика десяток миниатюрных видеокамер с какими-то суперчувствительными микрофонами, вышел на улицу.
Всё же какое-никакое, а развлечение. И даже у Старика не повернется язык — или что у него там вместо — назвать сегодняшний полет несанкционированным. Да и разве ж это полет? Так, подняться до седьмого этажа и, прилепив в уголок оконной рамы приборчик размером с пуговицу, вернуться на землю.
Постучав в дверцу фургона, поинтересовался, нормальный ли ракурс и слышимость, и, увидев одобрительно оттопыренный большой палец, попрощался:
— До утра.
— Угу. — Майя кивнула, и мне показалось, что в ее глазах мелькнула грусть.
Если честно, я и сам успел соскучиться по… Ну, сами понимаете по чему. Но отогнал прочь промелькнувшие игривые мысли. Во-первых, потому что в фургоне этим заниматься попросту неудобно. Во-вторых, осознание того факта, что придется всё время отвлекаться, следя за монитором, не добавляло романтики.
Эх, Майя. Ну кто, скажи пожалуйста, не давал тебе произвести инициацию в той же Испании? Ведь возникла у тебя интересная мысль поселиться на Канарских островах, где темнота наступает быстро и стремительно и рядом океан. Огромный и таинственный. Охота в котором незабываема и, что самое, на мой неискушенный взгляд главное, никем не контролируема. Где нет установившего жесткие рамки Старика, над которым в свою очередь находится Магистр, ограничиваемый таинственными Стражами Конвента.
Но, увы… История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Путь даже такая простая и незамысловатая, как наша. Я понуро брел в направлении служебной квартиры, оснащенной, надо сказать, бывшими совсем недавно столь дорогими моему сердцу игрушками вроде здоровенного телевизора и мощнейшего компа. На что они мне, коль, обретя пусть малую толику, но всё же могущества, я не могу ими воспользоваться по собственному усмотрению.
Однако из внушения Асмодея следовало, что неукоснительное соблюдение, вплоть до мельчайших подробностей, его рекомендаций отныне является единственно не то что возможным, но даже и мыслимым способом нашего теперешнего существования.
Конечно, служба оценивалась вполне достойно, и мы по-прежнему не испытывали материальных затруднений. Но деньги — вещь достаточно простая и понятная. Однако не в том смысле, что их нужно очень много, чтобы хватало на маленькие радости вроде джакузи, «Нины Ричи» и отдых на Кипре, а в том, чтобы не жить в постоянной зависимости от кого-то или отчего-то, чтобы не унижаться ради них перед боссом. Потому что это — стресс, а стресс означает внутренние конфликты и в итоге ни к чему хорошему не приводит. Ведь выдержать непрерывное напряжение больше полугода могут только космонавты, да и то, наверное, не все.
В общем, душа просилась на волю, желая «настоящего мужского дела». Вон из установленных Асмодеем рамок! Таких же иллюзорно-призрачных, как и он сам. И таких же непреодолимых, как его железная воля.
ГЛАВА 27
Неторопливо бредя по улице, я мрачно пялился в ночное небо. Несмотря на проведенный без отдыха день, спать совершенно не хотелось. А может, повлияли те литры кофе, что я выпил, дабы сохранить бодрость духа и тела. Любопытные всезнайки утверждают, что на человеческий организм действует лишь первая выпитая чашка сего благородного напитка и взбадривает нервную систему на весь день. Так что, выходит, зря я старался выхлебать ведро. Но что бы там ни говорили, а, потягивая ароматную жидкость, я с каждым глотком чувствовал себя лучше. Кто знает, самовнушение ли это? Или моему измененному организму просто требуются лошадиные дозы, способные убить простого смертного?
Поскольку в сон абсолютно не тянуло, я шел куда глаза глядят. И вскоре обнаружил, что направляюсь в сторону института, в котором работает наш светоч уфологии. Что ж, всё правильно. Раз уж приказано взять под плотный колпак, то, само собой, наблюдение должно быть не то что круглосуточным, а даже ежеминутным.
Из материалов, собранных Отделом на подопечного, я знал местонахождение его кабинета и, если можно так выразиться, маршруты следования: несколько комнат, расположенных на этом же уровне, само собой, апартаменты высокого начальства, конечно же курилка и, извините, туалет. Столовая на первом этаже рассматривалась мной как наименее опасное место, тогда как лестничный марш и отхожее место являлись наиболее подходящими для разных нехороших обстоятельств.
«Пожалуй, маловато жучков взял», — попенял я себе и неторопливо направился в обход здания, внимательно вглядываясь в окна. Несколько фрамуг раскрыто, но на других этажах, и я шел дальше. В принципе разница небольшая и можно войти хоть через парадный вход. Для этого стоит лишь позвонить и, спрятавшись, подождать, пока сторож откроет дверь. Даже если он будет бдительно загораживать телом весь проем, я всегда могу прошмыгнуть выше. Со скоростью, абсолютно незаметной для глаза простого смертного.
Но привычка халтурить заразительна, и, начав полагаться на авось в малом, я рискую со временем нарваться на гораздо большие неприятности.
В том, что здание не оборудовано какой-то заумной сигнализацией, я уверен на все сто. Описав почти полный круг, я наконец увидел искомое и, как водится, досадливо крякнул: «Эх, ну почему было не пойти в другую сторону!» На всякий случай оглянувшись, влетел в раскрытое окно нужного этажа.
Дверь, естественно, заперта, однако я, поковыряв в замке отмычкой, смог выйти в коридор. Стандартная сигнализация, кстати, имелась, но, по-моему, она успела устареть до того, как была повсеместно внедрена. Так что с этой проблемой я справился походя и не спеша направился к рабочему месту клиента.
Кстати, у него есть имя. Его зовут Олегом. Олег Васильевич Искрин. Вообще-то я стараюсь не вникать в такие подробности, но, раз уж судьба свела всерьез и надолго, то надо как-то сближаться, что ли.
Не особо скрываясь, активировал датчик и прилепил его так, чтобы хорошо видеть стол, за которым проводил большую часть времени Олег Васильевич. Еще один пристроил для обозрения входа. Собравшись уходить, не удержался и влез в комп.
Как и положено современному человеку, который оберегает свою информацию от чужих глаз, владелец поставил на машину пароль. Но заветное словосочетание я успел вызубрить еще вчера. Правда, для домашнего компьютера, но я нисколько не сомневался, что данные доступа идентичны и подойдут для железа рабочего. Так оно и оказалось.
Последним из созданных документов было письмо такому же озабоченному проблемой контакта. От нечего делать начал читать и неожиданно для себя увлекся.
«Слишком уж много необъяснимых событий происходит в последнее время, — писал Олег Васильевич неведомому мне Майклу. — Почему, например, существует „пояс безумия“, охватывающий Землю смертоносным кольцом? Судите сами — Корея, Вьетнам, Афганистан, Ливан, Ирак, потом Югославия, Молдова, Грузия, Нагорный Карабах, Армения, Таджикистан, Чечня… Даже в благополучной Америке произошла вспышка насилия в Лос-Анджелесе, находящемся в том же широтном поясе. Вы скажете, что все эти войны и конфликты — явление политическое. Но почему тогда они сопровождаются землетрясениями, другими необычными природными явлениями? Почему горячие точки четко укладываются в кольцо, словно бы некий зонд, облетая планету по орбите, сеет под собой вражду, агрессивность, природные катаклизмы?.. Почему наши военные, до зубов вооружающиеся против любой существующей и несуществующей опасности, проявляют загадочное прекраснодушие в отношении вероятной инопланетной агрессии? Почему на сегодняшний день не существует ни государственных, ни общественных механизмов, способных оперативно реагировать на сообщения о возможной эскалации на Землю инопланетных агрессоров?»
Пожалуй, Старик не так уж не прав. И если в самом деле существует что-то подобное, то я бы тоже опасался за жизнь слишком прозорливого ученого. Конечно, ничего принципиально нового он не открыл. Всего лишь провел небольшую аналитическую работу и сопоставил некоторые, с виду совершенно случайные, факты. Однако выводы получились впечатляющими, если не сказать больше. Вообще-то при желании это можно отнести к разряду домыслов. Но, видимо, Олег Васильевич обладал упорством и пробивной мощностью среднего танка, коль заставил обратить на себя внимание такой серьезной организации, как наш Отдел.
Поймав себя на том, что отождествляю себя с Конторой, ограничившей столь любимую мною свободу, мысленно чертыхнулся. И, не в силах удержаться, заржал, как сумасшедший.
М-да… Что ни говори, а доступ к информации и возникновение глобальной Сети явно не на руку гипотетическим пришельцам. На протяжении веков человечество зависело от наличия связи и старалось обеспечить доставку сообщений. Но для того, чтобы отправить сообщение через пространство и время, требуются определенные приспособления. Говорят, у древних персов существовала сеть башен, так называемых «звуковых столбов», на которых находились люди с громкими, пронзительными голосами. Криками они передавали сообщения. Римляне действовали при помощи развитой службы посланников, называемой cursus publicus.
В Европе на протяжении пятисот лет, в период между тысяча триста пятым годом и вплоть до начала девятнадцатого века, существовала экспресс-служба «Дом Таксиса», использовавшая перекладных лошадей или пони. Во времена Людовика XIII в ней было занято двадцать пять тысяч человек. Курьеры в серебряных и голубых униформах пересекали континент, перевозя различные послания и осуществляя связь между принцами и генералами, торговцами и ростовщиками.
Все эти каналы связи предназначались только для богатых и власть имущих, простолюдины не имели к ним доступа. Как отмечает историк Лаурин Зиллиакус, даже на попытки послать письма другими способами власти смотрели с подозрением или вообще запрещали это.
Короче говоря, если непосредственное, лицом к лицу, общение было доступно всем, то возникшие способы передачи информации за пределы семьи или поселения были недосягаемы для большинства и использовались лишь для социального или политического контроля, представляя оружие избранных.
И если в те далекие времена контакты имели место, то сохранить их в тайне оказалось довольно просто. Достаточно лишь контролировать верхушку… Но время не стоит на месте — появилось радио, телевидение и, наконец, Интернет. И любой человек, дающий себе труд хоть немного задуматься, может выловить странные, не укладывающиеся в привычную картину мира факты.
И поплатиться за это жизнью.
Я всё больше проникался уважением к Асмодею, назначившему в качестве группы прикрытия именно нас с Майей. Ведь для обычного человека даже такая малость, как установка жучка, превращалась в проблему, разрешить которую мог лишь профессионал.
Сообразив, что сижу перед монитором довольно долго, я, не мудрствуя лукаво, скопировал содержимое нескольких папок и отправил себе по электронной почте. Как умел замел следы, не особенно, впрочем, стараясь. Даже если и заметит умник — поделом ему. Насторожится и, быть может, станет осмотрительнее. Хотя тех, кто способен организовать нечто вроде «кольца сумасшествия», опоясывающего планету, вряд ли это остановит.
Осторожно прикрыв за собой дверь, вышел в коридор и отправился устанавливать оставшиеся жучки. Больше всего пришлось на долю туалета, так как там имелся своеобразный предбанник с умывальником и электросушилкой для рук. Да в каждую кабинку по штуке. Хорошо хоть Майя дежурит ночью, когда подопечный дома, а то пришлось бы бедняжке ежедневно наблюдать столь интимные картины…
Закончив, набрал номер напарницы и поинтересовался:
— Как видимость?
— Нормально, — ответила она и не удержалась, чтобы не съязвить: — Никогда не думала, что ты из тех, кто пишет в мужских туалетах. Увлекаешься мальчиками?
— Да пойми ты, — стал оправдываться я, — если и станут его мочить, то вряд ли будут делать это на людях. А сортир — одно из наиболее подходящих мест.
— Да любое место может стать роковым, — возразила она. — Если уж захотят убрать — то сделают это обязательно.
— Так что ж мне, стать его тенью? — расстроился я.
— Спать иди, — отрезала Майя. — А то полночи прошло, а ты шляешься неизвестно где. А завтра опять явишься вареный.
В сердцах плюнув на пол, я пристроил последний датчик, открыл окно в коридоре и медленно спланировал вниз.
Снова шагая по темным улицам, на этот раз в сторону дома, размышлял о том, что делать. И не придумал ничего лучше, чем попытаться подружиться с Олегом Васильевичем. Благо особых трудностей в этом не видел. Будучи человеком увлеченным, он волей-неволей должен обрадоваться, встретив родственную душу. Я тяжко вздохнул, поскольку об обитателях НЛО знал лишь то, что они «зеленые», и для того, чтобы сойти для Олега Васильевича за своего, мне предстояло основательно забить голову всякой чушью. Однако, решив, что непосредственный контакт гораздо продуктивнее скучного сидения в служебном фургоне, я настроился если и не стать экспертом в этой области, то хотя бы поверхностно ознакомиться с предметом.
До утра было далеко, и потому, придя домой и включив комп, я скачал отправленные на почтовый ящик файлы и принялся читать. Подборка, сделанная Олегом Васильевичем с большой, как мне показалось, натяжкой, тем не менее была довольно интересной. Материалы, собранные энтузиастом, достаточно обширны, так что приведу лишь некоторые из них.
«Дорога в никуда» — названный так жителями города Альбукерке в американском штате Нью-Мексико короткий участок автострады уходит к горному массиву. Этот пятнадцатикилометровый отрезок шоссе, заканчивающийся тупиком, построен специально для туристов, желающих полюбоваться пустынными пейзажами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
В Москву нас доставили на борту военного самолета. Никто не задавал лишних вопросов. И тем более не интересовался, почему пассажиры, прибыв на место, предпочли остаться в салоне до наступления темноты. Кстати, за проведенную операцию мы удостоились устной благодарности Старика и довольно сомнительного счастья аудиенции у Магистра.
На этот раз, прибыв в Санаторий и поднявшись в тот же кабинет, мы как прошедшие испытание стали свидетелями всего разговора, ведшегося в нормальном звуковом диапазоне.
— Что ж, Асмодей, — подобно трубам Иерихона прорычало ужасное нечто, занимавшее добрую половину пространства, — должен вам сказать, что в чем-то вы правы. И привлечение к делу этих молодых людей несколько развязало нам руки. С этой минуты считайте, что являетесь начальником команды наземного реагирования.
— Служу России! — прогремел в ответ Старик.
И хотя его колеблющиеся контуры не шли ни в какое сравнение с величием Магистра, от его голоса у меня побежали мурашки по коже.
Теперь же, сидя в тесном фургоне и глядя, как подопечный строчит что-то, занося в память компьютера, я испытывал настоящую ностальгию по канувшим в Лету славным денькам.
— Пост сдал?.. — вопросительно протянул я. Майя кивнула.
— Пост принял. Чем собираешься заниматься?
— А хрен его знает. Пойду домой, наверное, и завалюсь спать.
— Хоть бы его украл кто. — Она зевнула. — Вторая ночь всего, а надоело так, словно полгода здесь сидим.
— А что Старик?
— А-а. — Она махнула рукой. — Ты же знаешь, из него слова лишнего не вытянешь. «Служебная целесообразность, — набрав побольше воздуха, пробасила она. — А вам, молодые люди, выбирать не приходится».
Что верно, то верно. После наезда спецназа мы притихли и действовали строго в рамках дозволенного. То есть сидели тихо, как мышки. И, выполнив предписание начальства, залегали в спячку. Вообще-то нашу свободу передвижения никто не ограничивал. Как до вступления в Отдел, мы могли гулять и посещать рестораны. Имели право кататься на катере и ходить в оперу. Но мне, грезившему об инициации и ждавшему ее как манны небесной, хотелось чего-то эдакого. Бесшабашного и шалопаистого. Полетов над ночным городом и веселых потасовок с хулиганствующими бандами, подобных той, что устроила Майка в день нашего знакомства.
Но вот в этом-то удовольствии Асмодей нам отказал категорически. Никаких полетов. Всячески избегать афиширования наших сверхъестественных способностей и никаких массовых избиений мирного населения. Не знаю как Майя, а я, находясь в такой незримой тюрьме, с нетерпением ждал каждой наземной акции Отдела. Возможности порезвиться и «продать талант». Но вот такое сидение в ожидании неизвестно чего сознание наотрез отказывалось считать боевой операцией.
— Будешь уходить, забрось еще пару жучков на окно, — попросила Майя. — И про институт не забудь.
— Пожалуйста, — согласился я. — Хотя, по-моему, здесь их и так выше крыши.
— Я в прошлый раз поленилась, — стала оправдываться она.
— Да закину, закину, — успокоил я ее и, взяв из ящика десяток миниатюрных видеокамер с какими-то суперчувствительными микрофонами, вышел на улицу.
Всё же какое-никакое, а развлечение. И даже у Старика не повернется язык — или что у него там вместо — назвать сегодняшний полет несанкционированным. Да и разве ж это полет? Так, подняться до седьмого этажа и, прилепив в уголок оконной рамы приборчик размером с пуговицу, вернуться на землю.
Постучав в дверцу фургона, поинтересовался, нормальный ли ракурс и слышимость, и, увидев одобрительно оттопыренный большой палец, попрощался:
— До утра.
— Угу. — Майя кивнула, и мне показалось, что в ее глазах мелькнула грусть.
Если честно, я и сам успел соскучиться по… Ну, сами понимаете по чему. Но отогнал прочь промелькнувшие игривые мысли. Во-первых, потому что в фургоне этим заниматься попросту неудобно. Во-вторых, осознание того факта, что придется всё время отвлекаться, следя за монитором, не добавляло романтики.
Эх, Майя. Ну кто, скажи пожалуйста, не давал тебе произвести инициацию в той же Испании? Ведь возникла у тебя интересная мысль поселиться на Канарских островах, где темнота наступает быстро и стремительно и рядом океан. Огромный и таинственный. Охота в котором незабываема и, что самое, на мой неискушенный взгляд главное, никем не контролируема. Где нет установившего жесткие рамки Старика, над которым в свою очередь находится Магистр, ограничиваемый таинственными Стражами Конвента.
Но, увы… История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Путь даже такая простая и незамысловатая, как наша. Я понуро брел в направлении служебной квартиры, оснащенной, надо сказать, бывшими совсем недавно столь дорогими моему сердцу игрушками вроде здоровенного телевизора и мощнейшего компа. На что они мне, коль, обретя пусть малую толику, но всё же могущества, я не могу ими воспользоваться по собственному усмотрению.
Однако из внушения Асмодея следовало, что неукоснительное соблюдение, вплоть до мельчайших подробностей, его рекомендаций отныне является единственно не то что возможным, но даже и мыслимым способом нашего теперешнего существования.
Конечно, служба оценивалась вполне достойно, и мы по-прежнему не испытывали материальных затруднений. Но деньги — вещь достаточно простая и понятная. Однако не в том смысле, что их нужно очень много, чтобы хватало на маленькие радости вроде джакузи, «Нины Ричи» и отдых на Кипре, а в том, чтобы не жить в постоянной зависимости от кого-то или отчего-то, чтобы не унижаться ради них перед боссом. Потому что это — стресс, а стресс означает внутренние конфликты и в итоге ни к чему хорошему не приводит. Ведь выдержать непрерывное напряжение больше полугода могут только космонавты, да и то, наверное, не все.
В общем, душа просилась на волю, желая «настоящего мужского дела». Вон из установленных Асмодеем рамок! Таких же иллюзорно-призрачных, как и он сам. И таких же непреодолимых, как его железная воля.
ГЛАВА 27
Неторопливо бредя по улице, я мрачно пялился в ночное небо. Несмотря на проведенный без отдыха день, спать совершенно не хотелось. А может, повлияли те литры кофе, что я выпил, дабы сохранить бодрость духа и тела. Любопытные всезнайки утверждают, что на человеческий организм действует лишь первая выпитая чашка сего благородного напитка и взбадривает нервную систему на весь день. Так что, выходит, зря я старался выхлебать ведро. Но что бы там ни говорили, а, потягивая ароматную жидкость, я с каждым глотком чувствовал себя лучше. Кто знает, самовнушение ли это? Или моему измененному организму просто требуются лошадиные дозы, способные убить простого смертного?
Поскольку в сон абсолютно не тянуло, я шел куда глаза глядят. И вскоре обнаружил, что направляюсь в сторону института, в котором работает наш светоч уфологии. Что ж, всё правильно. Раз уж приказано взять под плотный колпак, то, само собой, наблюдение должно быть не то что круглосуточным, а даже ежеминутным.
Из материалов, собранных Отделом на подопечного, я знал местонахождение его кабинета и, если можно так выразиться, маршруты следования: несколько комнат, расположенных на этом же уровне, само собой, апартаменты высокого начальства, конечно же курилка и, извините, туалет. Столовая на первом этаже рассматривалась мной как наименее опасное место, тогда как лестничный марш и отхожее место являлись наиболее подходящими для разных нехороших обстоятельств.
«Пожалуй, маловато жучков взял», — попенял я себе и неторопливо направился в обход здания, внимательно вглядываясь в окна. Несколько фрамуг раскрыто, но на других этажах, и я шел дальше. В принципе разница небольшая и можно войти хоть через парадный вход. Для этого стоит лишь позвонить и, спрятавшись, подождать, пока сторож откроет дверь. Даже если он будет бдительно загораживать телом весь проем, я всегда могу прошмыгнуть выше. Со скоростью, абсолютно незаметной для глаза простого смертного.
Но привычка халтурить заразительна, и, начав полагаться на авось в малом, я рискую со временем нарваться на гораздо большие неприятности.
В том, что здание не оборудовано какой-то заумной сигнализацией, я уверен на все сто. Описав почти полный круг, я наконец увидел искомое и, как водится, досадливо крякнул: «Эх, ну почему было не пойти в другую сторону!» На всякий случай оглянувшись, влетел в раскрытое окно нужного этажа.
Дверь, естественно, заперта, однако я, поковыряв в замке отмычкой, смог выйти в коридор. Стандартная сигнализация, кстати, имелась, но, по-моему, она успела устареть до того, как была повсеместно внедрена. Так что с этой проблемой я справился походя и не спеша направился к рабочему месту клиента.
Кстати, у него есть имя. Его зовут Олегом. Олег Васильевич Искрин. Вообще-то я стараюсь не вникать в такие подробности, но, раз уж судьба свела всерьез и надолго, то надо как-то сближаться, что ли.
Не особо скрываясь, активировал датчик и прилепил его так, чтобы хорошо видеть стол, за которым проводил большую часть времени Олег Васильевич. Еще один пристроил для обозрения входа. Собравшись уходить, не удержался и влез в комп.
Как и положено современному человеку, который оберегает свою информацию от чужих глаз, владелец поставил на машину пароль. Но заветное словосочетание я успел вызубрить еще вчера. Правда, для домашнего компьютера, но я нисколько не сомневался, что данные доступа идентичны и подойдут для железа рабочего. Так оно и оказалось.
Последним из созданных документов было письмо такому же озабоченному проблемой контакта. От нечего делать начал читать и неожиданно для себя увлекся.
«Слишком уж много необъяснимых событий происходит в последнее время, — писал Олег Васильевич неведомому мне Майклу. — Почему, например, существует „пояс безумия“, охватывающий Землю смертоносным кольцом? Судите сами — Корея, Вьетнам, Афганистан, Ливан, Ирак, потом Югославия, Молдова, Грузия, Нагорный Карабах, Армения, Таджикистан, Чечня… Даже в благополучной Америке произошла вспышка насилия в Лос-Анджелесе, находящемся в том же широтном поясе. Вы скажете, что все эти войны и конфликты — явление политическое. Но почему тогда они сопровождаются землетрясениями, другими необычными природными явлениями? Почему горячие точки четко укладываются в кольцо, словно бы некий зонд, облетая планету по орбите, сеет под собой вражду, агрессивность, природные катаклизмы?.. Почему наши военные, до зубов вооружающиеся против любой существующей и несуществующей опасности, проявляют загадочное прекраснодушие в отношении вероятной инопланетной агрессии? Почему на сегодняшний день не существует ни государственных, ни общественных механизмов, способных оперативно реагировать на сообщения о возможной эскалации на Землю инопланетных агрессоров?»
Пожалуй, Старик не так уж не прав. И если в самом деле существует что-то подобное, то я бы тоже опасался за жизнь слишком прозорливого ученого. Конечно, ничего принципиально нового он не открыл. Всего лишь провел небольшую аналитическую работу и сопоставил некоторые, с виду совершенно случайные, факты. Однако выводы получились впечатляющими, если не сказать больше. Вообще-то при желании это можно отнести к разряду домыслов. Но, видимо, Олег Васильевич обладал упорством и пробивной мощностью среднего танка, коль заставил обратить на себя внимание такой серьезной организации, как наш Отдел.
Поймав себя на том, что отождествляю себя с Конторой, ограничившей столь любимую мною свободу, мысленно чертыхнулся. И, не в силах удержаться, заржал, как сумасшедший.
М-да… Что ни говори, а доступ к информации и возникновение глобальной Сети явно не на руку гипотетическим пришельцам. На протяжении веков человечество зависело от наличия связи и старалось обеспечить доставку сообщений. Но для того, чтобы отправить сообщение через пространство и время, требуются определенные приспособления. Говорят, у древних персов существовала сеть башен, так называемых «звуковых столбов», на которых находились люди с громкими, пронзительными голосами. Криками они передавали сообщения. Римляне действовали при помощи развитой службы посланников, называемой cursus publicus.
В Европе на протяжении пятисот лет, в период между тысяча триста пятым годом и вплоть до начала девятнадцатого века, существовала экспресс-служба «Дом Таксиса», использовавшая перекладных лошадей или пони. Во времена Людовика XIII в ней было занято двадцать пять тысяч человек. Курьеры в серебряных и голубых униформах пересекали континент, перевозя различные послания и осуществляя связь между принцами и генералами, торговцами и ростовщиками.
Все эти каналы связи предназначались только для богатых и власть имущих, простолюдины не имели к ним доступа. Как отмечает историк Лаурин Зиллиакус, даже на попытки послать письма другими способами власти смотрели с подозрением или вообще запрещали это.
Короче говоря, если непосредственное, лицом к лицу, общение было доступно всем, то возникшие способы передачи информации за пределы семьи или поселения были недосягаемы для большинства и использовались лишь для социального или политического контроля, представляя оружие избранных.
И если в те далекие времена контакты имели место, то сохранить их в тайне оказалось довольно просто. Достаточно лишь контролировать верхушку… Но время не стоит на месте — появилось радио, телевидение и, наконец, Интернет. И любой человек, дающий себе труд хоть немного задуматься, может выловить странные, не укладывающиеся в привычную картину мира факты.
И поплатиться за это жизнью.
Я всё больше проникался уважением к Асмодею, назначившему в качестве группы прикрытия именно нас с Майей. Ведь для обычного человека даже такая малость, как установка жучка, превращалась в проблему, разрешить которую мог лишь профессионал.
Сообразив, что сижу перед монитором довольно долго, я, не мудрствуя лукаво, скопировал содержимое нескольких папок и отправил себе по электронной почте. Как умел замел следы, не особенно, впрочем, стараясь. Даже если и заметит умник — поделом ему. Насторожится и, быть может, станет осмотрительнее. Хотя тех, кто способен организовать нечто вроде «кольца сумасшествия», опоясывающего планету, вряд ли это остановит.
Осторожно прикрыв за собой дверь, вышел в коридор и отправился устанавливать оставшиеся жучки. Больше всего пришлось на долю туалета, так как там имелся своеобразный предбанник с умывальником и электросушилкой для рук. Да в каждую кабинку по штуке. Хорошо хоть Майя дежурит ночью, когда подопечный дома, а то пришлось бы бедняжке ежедневно наблюдать столь интимные картины…
Закончив, набрал номер напарницы и поинтересовался:
— Как видимость?
— Нормально, — ответила она и не удержалась, чтобы не съязвить: — Никогда не думала, что ты из тех, кто пишет в мужских туалетах. Увлекаешься мальчиками?
— Да пойми ты, — стал оправдываться я, — если и станут его мочить, то вряд ли будут делать это на людях. А сортир — одно из наиболее подходящих мест.
— Да любое место может стать роковым, — возразила она. — Если уж захотят убрать — то сделают это обязательно.
— Так что ж мне, стать его тенью? — расстроился я.
— Спать иди, — отрезала Майя. — А то полночи прошло, а ты шляешься неизвестно где. А завтра опять явишься вареный.
В сердцах плюнув на пол, я пристроил последний датчик, открыл окно в коридоре и медленно спланировал вниз.
Снова шагая по темным улицам, на этот раз в сторону дома, размышлял о том, что делать. И не придумал ничего лучше, чем попытаться подружиться с Олегом Васильевичем. Благо особых трудностей в этом не видел. Будучи человеком увлеченным, он волей-неволей должен обрадоваться, встретив родственную душу. Я тяжко вздохнул, поскольку об обитателях НЛО знал лишь то, что они «зеленые», и для того, чтобы сойти для Олега Васильевича за своего, мне предстояло основательно забить голову всякой чушью. Однако, решив, что непосредственный контакт гораздо продуктивнее скучного сидения в служебном фургоне, я настроился если и не стать экспертом в этой области, то хотя бы поверхностно ознакомиться с предметом.
До утра было далеко, и потому, придя домой и включив комп, я скачал отправленные на почтовый ящик файлы и принялся читать. Подборка, сделанная Олегом Васильевичем с большой, как мне показалось, натяжкой, тем не менее была довольно интересной. Материалы, собранные энтузиастом, достаточно обширны, так что приведу лишь некоторые из них.
«Дорога в никуда» — названный так жителями города Альбукерке в американском штате Нью-Мексико короткий участок автострады уходит к горному массиву. Этот пятнадцатикилометровый отрезок шоссе, заканчивающийся тупиком, построен специально для туристов, желающих полюбоваться пустынными пейзажами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36