– Я была лесбиянкой, почти год я занималась любовью с женщинами. Но я не испытывала при этом никакого удовлетворения, так же, как и при общении с «друзьями» мужского пола.
Она лениво теребила пальцами мех на его животе.
– И вот я встречаю тебя. Я уже было примирилась с мыслью, что мне суждено оставаться одинокой до конца дней своих, но тут появился ты, и весь мир будто переворачивается. После первой нашей встречи я места не находила, не могла дождаться, когда мы увидимся снова. Когда я подвозила тебя из госпиталя, мне ужасно хотелось, чтобы ты был человеком. Прошлой ночью я поняла, что мне наплевать на то, что ты не человек.
Ногар не знал, что и сказать. Он и сам испытывал подобные же чувства по отношению к Стефи, однако отдавал себе отчет, что ни к чему хорошему их связь не приведет. Узнай об этом или пинки, или моро… да их просто линчуют или те, или другие.
– Мне следовало бы вышвырнуть тебя отсюда, – пробурчал Ногар.
– Почему же ты не делаешь этого? – спросила она с нотками надежды в дрожащем голосе.
– Потому, что я – сентиментальный болван. Я не хочу с тобой расставаться.
Стефи крепко обняла его, и он совершенно забыл о том, что не следует моро связываться с пинками.
Ногар оставил Стефи, дав ей возможность привести себя в порядок, а сам заковылял на первый этаж, на кухню, откуда доносились упоительные ароматы. Раджастан почувствовал, что страшно проголодался.
Он вошел в кухню и увидел как Эйнджел с благоговением взирает на манипуляции стоявшего у плиты Мэнни. Мангуст предавался одному из своих хобби – стряпне. Эйнджел завороженно наблюдала за процессом приготовления «шеф-поваром» омлета. Оба – и мангуст, и крольчиха – старались не встречаться взглядом с Ногаром. Раджастан понял – они знают, что произошло ночью между ним и Стефи. Впрочем, немудрено – его сладострастный рык вкупе с ее криками и стонами могли разбудить всю округу.
– Нашел себе ученицу, Мэнни?
Мэнни добавил в большую сковороду порядочный кусок гамбургера и посыпал смесь какими-то специями.
– Да, она схватывает все на лету, хотя представления не имеет, что такое, скажем, оливковое масло.
Через пару минут Мэнни достал из шкафчика тарелку и деревянной лопаткой ловко переложил на нее омлет со сковороды.
– Док, а как ты умудряешься делать так, что яйца не прилипают к сковородке? – осведомилась Эйнджел.
– Прежде всего нужно удостовериться, что сковорода не холодная… – пустился мангуст в объяснения, которые Ногар знал, могли быть слишком пространными, но тут сверху спустилась Стефи, и Мэнни умолк.
Раджастан отметил с некоторым удовольствием, что девушка не смущена «обнаженным» видом тигра и крольчихи.
– Завтрак готов, леди и… джентльмены. Прошу к столу, – сказал Мэнни.
Потом, будто вспомнив о чем-то, посмотрел на Эйнджел.
– Вы извините, мисс, чуть было не забыл, что среди нас вегетарианка.
Мангуст открыл холодильник и извлек из него большой пакет с морковью.
– Спасибо, Док, – пробормотала крольчиха, не привыкшая к такому обходительному обращению.
ГЛАВА 15
Стефи сидела на кресле-кровати и наблюдала за Ногаром, который рылся в чердачном хламе в поисках подходящей одежды. Мысли Раджастана вернулись к МЛИ, Байндеру и Зипперхедам. Все они были как-то связаны между собой.
– Ответ нужно искать в финансовых отчетах, – сказал Ногар вслух.
Стефи вздохнула.
– Я знаю. Ты уже в третий раз повторяешь это.
Ногар раскопал в куче старой одежды реликт времен своей юности – потрепанную джинсовую куртку Адского Кота. Примерив ее, тигр убедился, что она ему еще впору и под ней можно спрятать «Винд».
– Ты уверена, что никогда не видела или не слыхала чего-нибудь такого, что может мне помочь?
Стефи покачала головой.
– Байндер и «банда четырех» и близко никого не подпускали к отчетам. Хотя Дэри мне доверял, финансовые дела компании были для меня запретной зоной. Ими занимались только люди из ближайшего окружения Байндера.
– Джонсон тебе доверял?
– Во всяком случае, мне так казалось.
– А как думаешь, Джонсон смог бы решиться пойти против Байндера?
– Не знаю. Дэрри никогда не выказывал особой любви к Байндеру, но и о том, чтобы выйти в отставку, не помышлял. Знаешь, я неоднократно пыталась вызвать его на откровенность, но он всегда уходил от ответа, почему он якшается с Байндером.
– А Янг и Томсон?
– Янг никогда не говорил со мной ни о чем, кроме текущей работы. Думаю, он ревновал меня к Джонсону. Томсон… я не знаю, он какой-то… скользкий… Никогда не слыхала от него дурного слова о Байндере и его организации… но мне всегда казалось, что он знает нечто неведомое другим.
Ногар выудил из кучи одежды черную тенниску с желтой улыбающейся мордочкой на груди. Стефи хихикнула.
Раджастан критически разглядывал потертые, но без видимых повреждений голубые джинсы с отверстиями на заднице, для хвоста. Чертыхнувшись, Ногар натянул брюки на себя.
– А говорил ли кто-нибудь из них в твоем присутствии о «Мидвест Лэпидари» или об уличных бандах моро?
– Шутишь?
Стефи накрыла свои коленки Ногаровой джинсовой курткой и принялась водить пальчиком по вышитому на спине куртки изображению демонического кота с огромными клыками.
– Послушай, я только и делаю, что отвечаю на твои вопросы. А могу я спросить тебя кое о чем?
Ногар надел тенниску. Она оказалась коротковата: не хватало сантиметров двадцать до талии.
– Что ты хочешь узнать?
– Ну, например, ты назвал Бобби своим первым и единственным другом среди пинков…
Ногару показалось, будто его саданули бейсбольной битой прямо по носу.
– Нет, это не совсем так… я имел в виду…
Девушка засмеялась.
– Извини. Я вовсе не хотела, чтобы мой вопрос прозвучал как укор.
Стефи встала и повесила куртку на спинку стула.
– Я просто хотела узнать, кто он, этот Бобби.
– Бобби. Роберт Дитрих… Ну, мы с ним познакомились, когда я пытался поступить в среднюю школу. Мы оба были… Как бы это сказать… неудачниками, что ли. Не вписывались в общепринятые схемы, так сказать… – Он внезапно умолк.
Стефи подошла к Ногару и положила прохладную ладошку ему на плечо.
– Ты в порядке? Я что, коснулась еще одной незарубцевавшейся раны? Извини.
Он помотал головой.
– Нет-нет, ничего.
Ногар вдруг схватил куртку и заковылял вниз по лестнице. Стефи последовала за ним.
– Ты куда?
– Спасибо, что напомнила мне о Бобби. Как это я раньше о нем не подумал? Нужно связаться с ним, и немедленно.
– Ты уверен, что сейчас подходящее время, чтобы будить человека, даже если он – твой старый друг?
Ногар не ответил, пока не добрался до видеофона.
– Думаю, сейчас только он может мне помочь.
Он отключил канал новостей.
– Брысь, Эйнджел…
Крольчиха возмущенно залопотала что-то по-испански, но убралась с дивана.
– Черт побери, Кисуля, мог бы быть и повежливее с дамой.
Она гордо прошествовала на кухню, намереваясь, видимо, выместить свое негодование на каком-нибудь ни в чем не повинном овоще. Ногар, проигнорировав оскорбленные чувства крольчихи, приказал компьютеру набрать номер Роберта Дитриха.
Несмотря на столь ранний час, Бобби ответил почти немедленно:
– Здесь Роберт Дитрих, с кем имею… – Рыжебородая физиономия Бобби расплылась в широкой улыбке, когда он узнал Ногара.
Раджастан тоже был рад видеть старого друга.
– Эй, тигрище, что происходит? Федералы с ног сбились, разыскивая тебя…
– Мне нужны твои услуги в качестве компьютерного пирата.
Бобби изобразил на лице недоумение:
– Что вы такое говорите, мистер Раджастан? Я никогда не занимался незаконной деятельностью и не намерен заниматься ею впредь.
Бобби подмигнул.
– Старик, у меня нет времени на шутки. Так ты поможешь мне?
– Приезжай.
***
Стефи предложила Ногару воспользоваться ее машиной, но об этом не могло быть и речи. «Плимут Антей» уже примелькался всем – и полиции, и Зипперам и МЛИ. Ногар вызвал такси.
Эйнджел все еще дулась на него. Раджастан подумал, что вел себя с ней слишком уж грубо. Ну ладно, ничего страшного. Тоже мне, принцесса. Потом извинюсь, сейчас нет времени.
Такси не заставило себя ждать. Через пару минут к дому Мэнни подрулил древний «Ниссан Тори» довоенной модели. Ногар втиснулся на заднее сиденье и только тогда увидел, что такси управляется живым водителем.
Грузная негритянка с выкрашенными в ярко-рыжий цвет курчавыми волосами уставилась на Раджастана, сверкая огромными белками глаз. Ногар мысленно обругал себя – нужно было заказать такси с дистанционным или программируемым управлением.
– Ни хрена-а-а себе… – протянула негритянка.
– Только не надо говорить, что у тебя никогда прежде не было пассажиров-моро.
– Мне не сообщили из диспетчерской, что…
Ногар, протянув руку вперед, сунул свою кредитку в счетчик и набрал на клавиатуре приличную сумму. Сейчас он мог себе это позволить.
– Ну что же, они не сообщили тебе потому, что я не уведомил их. А какие проблемы?
Она увидела цифры, выползающие на экранчик дисплея, и удивленно хмыкнула.
– Прошу прощения, мистер… э-э…
– Раджастан. –… мистер Раджастан, но я просто не ожидала увидеть в этом районе кого-то… вроде вас. Куда ехать?
– Давай к мосту на Мэйн-Авеню.
До места назначения желтый «Тори» добрался минут за пятнадцать.
– Останови вон там, – Ногар указал на вход в узкий проулок и отстучал на счетчике еще сотню баксов. – Если тебя не затруднит, подожди меня здесь.
– Ну что вы, мистер, нисколько не затруднит. Не торопитесь, я подожду.
Ногар выбрался из машины и направился в проулок, который упирался в небольшое, похожее на пакгауз, одноэтажное здание. Подойдя к двери здания, Раджастан нажал кнопку интеркома и посмотрел в объектив внешней видеокамеры.
– Это я, Бобби.
Дверь бесшумно распахнулась, и Ногар шагнул через порог. Изнутри дом не казался маленьким; он представлял собой одну громадную комнату. Окна, изготовленные из десятков небольших квадратов пластика, пропускали в помещение каскады яркого солнечного света, не освещавшего, однако, углы комнаты, в которых затаились темные тени. Большую часть пространства занимали металлические полки, настолько высокие, что едва оставалось место для свисающих с рифленого потолка вентиляторов, которые медленно вращали своими лопастями.
Ногар услыхал негромкое жужжание электромотора и, обернувшись, увидел, как из-за ближайшей полки, заваленной архаическими осциллограммами, вырулило кресло-каталка с восседающим на нем хозяином, мистером Робертом Дитрихом. Бобби подкатил к Ногару и протянул руку. Друзья обменялись рукопожатиями.
– Поехали в мой офис, – сказал Бобби.
Ногар пошел вслед за креслом, которое ловко маневрировало в лабиринте полок и шкафов. Раджастану шибануло в нос характерным запахом старой электроники – сочетание статической пыли, озона, трансформаторов и горелой изоляции. На полках лежали вышедшие из строя электронно-лучевые трубки, клавишные пульты, голосовые телефоны, мотки кабеля и проводов и груды старых печатных плат.
«Офис» Бобби представлял из себя небольшое пространство, ограниченное четырьмя высокими полками. У одной из них стоял обшарпанный стол, за которым матово поблескивали четыре монитора.
Бобби заехал за стол и указал Ногару на кресло напротив. Раджастан осторожно сел, поморщившись от боли в бедре.
– Здесь нас никто не побеспокоит. Ну, рассказывай, что происходит.
Ногар обстоятельно рассказал Бобби, что происходит.
Спустя час Бобби откинулся на спинку кресла и покачал головой.
– Понятия не имею, во что ты вляпался, но от таких политиканов, как Байндер, лучше держаться подальше. – Бобби подъехал к одной из полок, которую почти полностью занимал большой предмет в виде стеклянного колпака. – Впрочем, все политиканы – дерьмо.
– Ты знаешь Байндера?
Бобби запустил руку в нишу рядом с колпаком и вытащил оттуда металлическую тележку с двумя процессорами – один древний, производства корпорации «Сони», другой более современной модели, «Тунья-2000».
– Я ненавижу Байндера. – Бобби презрительно фыркнул. – Фашиствующий ублюдок. Лучше бы ты расследовал дело о ЕГО смерти.
– Но почему именно его ты так ненавидишь?
Ногар вполне разделял чувства Бобби по отношению к Байндеру, но никогда прежде не слышал, чтобы Бобби выражал вслух свои политические взгляды.
– По многим причинам. К примеру, на последнем заседании Палаты представителей он поставил на голосование вопрос о замораживании программы НАСА по исследованию дальнего космоса.
Бобби снял с полки небольшое устройство голубого цвета с парой светодиодных дисплеев и стандартной клавиатурой. Из задней стенки аппарата тянулся волоконно-оптический кабель со штепсельным разъемом на конце.
– Космические корабли уже несколько лет торчат без дела на Луне… помоги мне, пожалуйста. Вот этот разъем нужно вставить в гнездо. Вон там.
Бобби указал на небольшую пластиковую панель в одной из секций пола со старой эмблемой «Ист Огайо Гэс Компани».
Ногар подошел к Бобби, и тот подал ему конец кабеля с разъемом. Ногар нагнулся и приподнял панель, под которой открылась неровная дыра, пробитая в бетонном полу. Сантиметрах в тридцати ниже уровня пола виднелась секция толстого коммуникационного кабеля с вырезанным при помощи ножовки ромбовидным отверстием, в которое была вставлена штепсельная розетка. Ногар стал на колени и вставил в нее разъем.
Какой-то из аппаратов, с которыми манипулировал Бобби, вероятно, голубой ящичек, удовлетворенно откликнулся на действия Ногара громким «б-и-и-п».
– Благодарю, самому мне довольно трудно туда добираться… На чем это я остановился? Ах да, на недальновидности Байндера. Так вот, Байндер и его прихлебатели в Палате представителей почти десять лет задерживали запуск кораблей. В конце концов их содержание и обслуживание стало слишком дорогостоящим, и эти недоумки в Конгрессе собираются вообще похерить проект. Никак не могут понять, болваны, что они сэкономили бы кучу денег, если бы запуск был произведен по графику. Не говоря уж о том, что к нынешнему моменту мы уже получили бы фотографии с Альфы Центавра, а зонд, отправленный к Сириусу, уже начал бы передавать сигналы…
Ногар пожал плечами.
– Я озабочен более приземленными проблемами, меня мало волнуют гипотетические контакты с внеземными цивилизациями.
– Да-да, как это я забыл, что мой дружбан – крайне прагматичный тигр. – Бобби продолжал какие-то манипуляции с аппаратурой, щелкал тумблерами, подсоединял провода.
– Но что хуже всего – я все о Байндере, – начинал он как либерал.
– Ты шутишь.
– Ничуть. В начале своей политической карьеры он исповедовал доктрину о свободе воли, а потом постепенно начал сдвигаться вправо, пока не стал тем, что он есть сегодня.
Бобби щелкнул переключателем, и все четыре монитора ожили, замерцав зеленоватым светом. Внутри стеклянного колпака заметались красные, желтые и зеленые лазерные лучи.
– Ну, и к чему мы приложим шаловливые свои ручонки?
– Прежде всего, мне нужна любая информация о МЛИ.
– Как прикажете… – Бобби извлек из ниши переносной клавишный пульт и водрузил его на ручки своего кресла.
В колонке сформировалась голографическая зеленоватая паутина, по которой вдруг зазмеилась ярко-голубая полоска. Бобби заметил, что Ногар с интересом наблюдает за фантастической игрой разноцветных линий.
– Нравится? Зеленые линии означают каналы оптических данных, желтые – выход на линии спутниковой связи, красные – правительственные или коммерческие каналы.
Голубая полоска резко свернула влево под углом девяносто градусов перед внезапно вспыхнувшим красным пятном.
– Точки пересечения линий – это компьютеры, распределительные блоки и коммутаторы, спутники, офисы и так далее, и тому подобное… Ага! Джекпот! – Бобби победно улыбнулся.
Конец голубой полоски уперся в точку пересечения двух линий, которая тоже засверкала голубым, слегка пульсирующим светом. По одному из экранов пополз текст, и улыбка медленно сошла с лица Бобби.
– Ты дал мне правильное название фирмы?
– Да. МЛИ. «Мидвест Лэпидари Импортс».
Бобби прикусил губу.
– Странно.
Около минуты он с бешеной скоростью стучал по клавишам, потом ввел в компьютер какую-то команду. Ярко-голубая полоска потускнела и превратилась в бледно-зеленую. Бобби покачал головой.
– Компании под названием «Мидвест Лэпидари Импортс» не существует.
– Что ты такое говоришь?
– Никаких данных о ее кредитах…
– Проверь мой кредит. На мой счет кое-кто должен был сделать вклад.
Бобби снова занялся клавиатурой; в колонке замерцали разноцветные огоньки. Закончив поиск, Бобби присвистнул.
– Ого! Как ваша фамилия, сэр? Раджастан или Рокфеллер?
– Что там такое?
– Единственный вклад на твой счет. Вкладчик пожелал остаться неизвестным. Тридцать тысяч баксов, плюс…
Ногар онемел. За суматохой последних дней он совсем забыл проверить баланс на своем счету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29