Их жилеты и то, как они, не глядя, поливали огнем все вокруг, наводило на мысль, что псы были обыкновенными пехотинцами. Или же из спецназа, обученного отражать массированное вооруженное наступление и совершенно незнакомого с точными и молниеносными боевыми операциями.
Хорошо обученные, хорошо оплачиваемые, но, как оказалось, этого недостаточно, если решено с кем-то разделаться. Вот снайпер – совершенно другое дело. Если бы Эви хоть на мгновение перестала передвигаться под наведенным на нее дулом, она давно бы уже отправилась на тот свет. Если бы снайпер действовал в одиночку, ее уже давно бы не было в живых. Не измени она заведенного распорядка и не начни тренировки на полчаса раньше, пока киллер занимал огневую позицию, ее бы уже не было на этом свете. Однако, Эви терпеть не могла все эти «если».
Она оставалась под решеткой, которая, по всей видимости, находилась в метрах трехстах от входа. У себя за спиной Эви услышала приглушенный шум, доносившийся из подземного гаража. Наверно, туда уже подоспели пожарные.
Эви вскарабкалась по лестнице, укрепленной на стенке тоннеля и правой рукой с силой толкнула решетку вверх и в сторону. Слегка поморщилась от боли – давало знать о себе отжимание двухсот пятидесяти килограммов.
Решетку держал укрепленный в бетоне запор, но ржавчина и вода сделали свое дело. Запор все-таки оторвался от стены.
Эви вскарабкалась вверх и оказалась в одном из уголков подвала прямо под зданием, откуда за ней велось наблюдение. Она затеяла опасную игру, но ей ужасно хотелось узнать, кто же пытался убрать ее. Эви аккуратно опустила решетку на место, моля бога, чтобы пожарные и полицейские не услышали стука.
Теперь она находилась в прямоугольном бетонном помещении под соседним домом. Рядом с ней по стенам змеились десятки разноцветных кабелей, исчезая где-то под потолком подвала. Чтобы попасть в цокольный этаж, Эви пришлось нажать на выкрашенную белой эмалью панель над головой.
Панель не имела никаких запоров и поднялась, издав лишь негромкое шипение гидравлики. Эви ползком выбралась наружу и закрыла за собой вход. В подвале было почище, чем в ее доме. Эви со всех сторон окружали чистые, белые панели. За ними пролегали скрытые от глаз коммуникации, провода, трубы отопления и вентиляции. Все это служило начинкой похожего на пещеру помещения, мягко освещенного неяркими флюоресцентными лампами, спрятанными на стыках стен и потолка.
Отыскать лифт отказалось на удивление легко. Это была более современная машина, и поэтому полподвала занимал гигантский тороидальный магнит. Дверь в лифт располагалась в углублении, на расстоянии около двух метров от внешней стенки магнита.
Кнопок вызова не было, поэтому Эви с вопросительной интонацией выкрикнула «Вверх?» в надежде, что лифт приводится в движение голосом. Так оно и оказалось. Над дверью загорелась указывающая вверх стрелка.
Лифт опустился к ней, словно испустив негромкий вздох. Здесь бы не прошли те игры, что Эви вела в шахтах соседнего дома. Никаких кабелей. Никаких шахт в привычном смысле слова.
– Двадцать четвертый, – произнесла она, шагнув в цилиндрическую кабину.
Дзинь. Лифт ее понял. В ответ раздалась фраза, произнесенная с легким британским акцентом: «Едем вверх».
Как только Эви окажется на нужном ей этаже, она тотчас же без всякого труда отыщет ту комнату. Ее приведет туда запах крови.
Эви на мгновение ощутила равное двум «же» ускорение, а затем еще более кратковременное торможение. Двери распахнулись, выпуская Эви в белый, обшитый пластиком коридор. На полу ковер коричневого цвета, пестрый и пятноустойчивый, отчего стены казались еще белее, чем на самом деле.
Эви заметила три телекамеры, нацеленные на три радиальных коридора, сходившихся у дверей лифта. Это обстоятельство не слишком ее обеспокоило. Вряд ли служба безопасности усердствует здесь изо всех сил – то, с какой легкостью Эви оказалась тут, лишнее тому подтверждение. Итак, охрана в доме явно спит на ходу или же слишком увлеклась, наблюдая за хаосом в доме напротив.
Как Эви и предполагала, ей тотчас ударил в нос запах крови. В четвертой по счету квартире, располагавшейся дальше по коридору, дверь была открыта.
Эви подбежала к ней и прислушалась. Тишина. Мелькнула мысль вытащить «Мишков». Пожалуй, не стоит. Это явно ни к чему на виду у камеры.
Эви ногой открыла дверь настежь и попыталась придать себе перед объективом непринужденный, естественный вид, одновременно используя дверь в качестве прикрытия.
В комнате стоял густой запах крови. Значит, она задела этому типу какую-нибудь жизненно важную артерию. Ковер возле стула насквозь пропитался кровью. Крови наверняка вылилось не менее литра. Окно было тоже густо заляпано бурыми пятнами. На полу возле стула валялся бинокль британского образца – «восьмидесятка», и единственным источником света в комнате было слабое зеленоватое свечение, исходившее от окуляров на жидких кристаллах.
Сам же террорист куда-то исчез.
Эви вбежала в комнату, стараясь, однако, не ступать в кровь. Затем проверила все остальные помещения. Квартира была пуста, ни мебели, ни мертвых тел. Трупа нигде не оказалось. Значит, его кто-то убрал. Ведь даже если тот тип и остался в живых, вряд ли он был способен передвигаться самостоятельно. Подняв бинокль, Эви увидела, что в него была вставлена магнитная карточка. Значит, тип, что вел за ней наблюдение, вводил в память прибора какую-то важную для него информацию.
Эви взглянула на ковер у двери. И различила слабый кровавый отпечаток. Человеческий ботинок четырнадцатого размера. Крупная особь, скорее всего, мужчина. Ворс на ковре уже начинал распрямляться. Вряд ли тот, кто оставил этот отпечаток, тащил на себе тело.
Эви почувствовала, как у нее раздуваются ноздри. Она едва различала кровавые отпечатки на пестром коричневом ковровом покрытии пола, но зато ее вел за собой запах. Сгорбившись в три погибели, Эви побежала по коридору, следуя за запахом крови.
ГЛАВА 3
Она шла по свежему следу, оставленному раненым террористом, и каждую секунду задавалась все новыми вопросами. Допустим, охрана здесь не столь бдительна, как в ее доме, но ведь она уже миновала несколько телекамер, пока, ведомая запахом крови, спускалась вниз по лестнице к гаражу. Эви никак не могла поверить, что охрана проморгала кого-нибудь с трупом на руках.
Тем не менее дело обстояло именно таким образом. Останки того типа проделали путь вниз по лестнице, а затем на третий этаж гаража, где была зарезервирована парковка квартиры 2420. Когда Эви подбежала к этому месту, в воздухе все еще стоял запах жженной резины, а двигатель оставил после себя слабое инфракрасное излучение.
Такие вот дела.
Теперь Эви было позарез нужно добраться до видеофона. Любой, кто работал в Агентстве, имел на крайний случай специальный номер. На тот крайний случай, если вляпывался в густое дерьмо. Эви запомнила заветный номерок лет этак двенадцать назад. Ей еще ни разу не приходилось им пользоваться.
До сих пор она еще ни разу не засвечивалась так, как сейчас. Пусть теперь Агентство помогает ей расхлебывать эту кашу.
Эви вышла на улицу из гаража с давно усвоенной непринужденностью, будто вокруг ничего не происходит. Пандус находился вне пределов досягаемости снайпера, однако вел на ту же улицу, где стоял ее дом.
Эви рассчитала все правильно. Как она и предполагала, сюда уже прибыл отряд по борьбе с терроризмом, а так как стрельба уже прекратилась, Эви решила, что спецназовцы разделались с последними из афганов. Теперь за дело взялись пожарные, которые до этого из-за стрельбы были вынуждены топтаться без дела. Эви разглядела, что дальше по улице припаркованы машины Бюро – седаны «Додж-Хавьер» без опознавательных знаков.
Эви свернула на другую улицу и быстрым шагом направилась прочь. Ей ужасно хотелось остаться, чтобы понаблюдать за происходящим. Да и вообще, разве в Штатах нормальные люди торопятся прочь, заслышав сирены полицейских и пожарных машин? Во всех американцах жил какой-то неистребимый, противоестественный инстинкт таращиться и вытягивать шею, так что любой, кто торопился унести подальше ноги от подобных сцен, невольно вызывал подозрение.
Однако Эви волей-неволей пришлось пойти на риск.
Если бы она, подобно другим, направила свои стопы к царившему возле ее дома хаосу, то сразу же попала бы под прицел снайпера. Она полагала, что он будет держать все здание под прицелом до тех самых пор, пока окончательно не убедится, что ее там больше нет.
Эви свернула на юг и направилась вниз по Пятой Авеню, перейдя на сторону парка. Снайпер вел наблюдения за ее домом и смотрел в противоположном направлении, а на парковой стороне Пятой Авеню Эви находилась под защитой его дома.
Она досадовала, что еще слишком рано. Заварись эта каша на несколько часов позже, ей бы не составило труда затеряться в толпе.
Эви пустилась бегом. Она все еще опасалась, что ее где-нибудь может ждать очередная засада. Ей требовалось только одно – убраться подальше, прочь от дома и террористов. Она бежала на юг, вдоль массивной бетонной стены, что тянулась по периметру парка и служила основанием куполу. На этой стороне Пятой Авеню Эви попался всего лишь один прохожий. Высокий молодой человек лет двадцати пяти, выгуливавший на поводке злобного, но, судя по всему, живого, не механического, добермана. Не доходя до парня с собакой, Эви свернула на 85-ю улицу ко входу в парк. Несколько шагов под купол, и температура стала градусов на пять выше. Шагнув в тепло прямо с декабрьского холода, Эви почувствовала, как у нее на коже выступили капельки влаги.
Она все еще продолжала свой бег, в надежде, что ее примут за любительницу утренних пробежек.
Впереди через улицу был перекинут новый широкий мост. По нему бежал какой-то мужчина, и это сразу вызвало у Эви подозрение. Невысокий, коренастый, лысеющий, с седыми усами – короче, явно уже за сорок.
Однако мускулатура под желтым тренировочным костюмом свидетельствовала о том, что мужчина держит себя в форме. Спортивная куртка была широковата в плечах и под мышками, и Эви могла поклясться, что там у него пристегнута кобура. И вообще, этот мужчина меньше всего походил на любителя бега трусцой.
Человек посмотрел вниз с моста, и на мгновение их взгляды встретились. Тем не менее он не стал останавливаться. Нырнув под мост, Эви на секунду обернулась. Парень, выгуливающий добермана, свернул вслед за ней на 85-ю и теперь со всех ног несся ей вдогонку. Не сбавляя скорости, он на бегу вытащил пистолет. Доберман тоже взял с места в карьер и теперь, высунув от напряжения язык, уже настигал ее. Эви нырнула за одну из опор, поддерживающих мост. Злобное рычание, клацанье когтей по бетону раздавались все ближе и ближе.
Доберман оказался натасканным на человека. В некотором роде он представлял даже большую опасность, нежели наделенные разумом афганы, его ближайшие родственники.
Раздался треск, и пуля отщепила кусочек опоры за спиной Эви.
Она вскочила на ноги и прислушалась, вытаскивая из рюкзака СТ. Доберман уже почти настиг ее, хозяин пса тоже не намного отстал. От пса исходил кровожадный возбужденный дух. Судя по всему, завидев жертву, доберман уже почти не поддавался контролю. Хозяин, видимо, использовал добермана, чтобы запугать Эви, а сам тем временем мог беспрепятственно навести на нее дуло.
Эви вытащила СТ как раз в тот момент, когда доберман забежал за опору. Эви не совсем удачно попыталась пнуть его ногой в нос. Однако удар получился не так уж плох. Эви почувствовала как лопнули мягкие ткани на кончике носа. Однако пес и не думал оставлять свою жертву. А ведь он обязательно должен был на мгновение отскочить в сторону, хотя бы от боли.
Вместо этого он, словно тисками, сжал зубами ее правую икру. Карбоновое волокно не позволяло псу прокусить ей ногу, однако у Эви было такое чувство, будто у нее с силой пытаются вырвать нижнюю конечность. Эви опустила свой СТ и выстрелила в грудь псу. Пуля вырвала из тела животного куски кожи и клочья шерсти и сбила пса с ног.
Несмотря на дырку в грудной клетке, в которую Эви свободно могла бы просунуть кулак, пес не разжал хватки. Эви казалось, что сквозь ее ногу прокатываются обжигающие волны. Пес был все еще жив и по-прежнему сжимал ее икру. Еще несколько секунд такого поединка, и защитная ткань не выдержит. Эви опустила дуло, целясь на этот раз псу между глаз. И лишь тогда она заметила, что глаз как таковых у него не было. Доберман смотрел на нее при помощи пары слегка замаскированных видеокамер. Эви нажала курок, моля бога, чтобы ее нога осталась цела. Мгновение, и в стороны разлетелись собачьи мозги и куски электронной начинки. К счастью, пуля не задела икры. Эви потрясла ногой, сбрасывая с себя мертвого добермана. В месте укуса пульсировала в такт ударам сердца тупая боль. Хозяин добермана наконец обогнул опору и теперь двигался прямо на Эви. Ей было хорошо видно, что он вооружен девятимиллиметровой «Береттой» с глушителем. Его лицо навсегда запечатлелось в ее памяти. Прямые черные волосы, азиатские черты лица, а глаза так черны, что Эви не смогла разглядеть зрачки. Парень с пистолетом обратился к ней на безукоризненном английском. Будь он лет на двадцать старше, Эви наверняка бы сделала вывод, что незнакомец получил образование в какой-нибудь привилегированной школе.
– Мисс Ишем, давайте не будем поднимать лишнего шума.
Нет, наверно, это он в шутку.
Интересно, кто же все-таки выстрелит первым? Эви не сомневалась, что проиграла, еще когда поднимала дуло своего СТ от убитого добермана.
Вот почему она не поверила собственным ушам, когда в следующий момент прозвучал не приглушенный хлопок девятимиллиметровой «Беретты», а громоподобный раскат выстрела, сделанного из оружия, по меньшей мере, сорок пятого калибра.
От головы японца остались одни воспоминания. Затем раздался негромкий треск и «Беретта» разнесла в клочья то, что оставалось от добермана. Эви откатилась в сторону, а обезглавленный террорист рухнул на останки пса. Эви моментально обернулась, направляя дуло СТ в сторону, откуда прозвучал выстрел.
И тогда она поняла, что целится в того самого мужчину в темном спортивном костюме, что встретился ей на мосту.
– Кто вы? – она удержалась от выстрела, хотя внутреннее чувство настоятельно подталкивало ее на этот шаг.
– Полковник Эзра Фрей, в отставке.
Эви узнала голос:
– «Ангел»?
Фрей наклонился и помог ей встать.
– Нам надо скорее уходить отсюда, прежде чем полиция явится на выстрелы. Жаль, что на старый добрый «Смит и Вессон» не производят глушителей. Вы в состоянии опираться на правую ногу?
Эви кивнула, засовывая в рюкзак свой СТ. Фрей тоже вернул свою «пушку» в кобуру и пустился трусцой по парку по направлению к музею, с таким видом, словно ровным счетом ничего не произошло. Эви бросилась ему вдогонку, пытаясь при этом не хромать. Фрей только что оказал ей неоценимую услугу. Как она узнала по голосу, он был ее ведущим связным первые восемь лет с тех пор, как Агентство завербовало ее. С тех самых пор он сделал несколько стремительных скачков вверх по служебной лестнице. Она не слышала его голоса по радиосвязи вот уже лет шесть, начиная с пятьдесят третьего года. Эви ни разу до этого не доводилось видеть его в лицо, и до сих пор она не знала его подлинного имени, а только пароль.
Черт возьми, а что он делает здесь сейчас? Вряд ли он из террористов, иначе бы она уже давно отправилась на тот свет.
Нет, на совпадение это как-то не похоже. Еще минут десять они молча бежали трусцой по Центральному парку. Эви понимала, что им просто надо было проверить нет ли за ними хвоста – полицейских или же черных касок. Никого. Единственными посетителями парка в эти зимние дни были бездомные, наводнявшие теплое пространство под куполом. Примерно четверть этих оборванцев составляли моро. Эви пыталась разглядеть среди них натасканных на ведение боя хищников, вроде тех наемников, что напали на нее, но никого не увидела. Большинство моро, мимо которых они пробегали, были кроликами и крысами из Латинской Америки.
Небо над запотевшим куполом постепенно светлело, и в парке начали появляться новые любители джоггинга.
– Каким ветром вас сюда занесло? – поинтересовалась Эви, когда поблизости от них не было любопытных ушей.
– А что произошло у тебя? – в свою очередь спросил Фрей, уклоняясь от ответа.
– На меня напали. Специальные силы афганских псов. Не менее десяти наемников. И один человек – координатор. Снайпер, но его мне не удалось рассмотреть. А еще тот тип, с доберманом.
– Батюшки, – Фрей покачал головой, бормоча себе под нос: – хорошенькое дельце, настоящий штурм. Прайс был прав.
И не успела Эви спросить его, что, собственно, он имеет в виду, как Фрей сам обратился к ней с вопросом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32