Один из псов как ни в чем не бывало прошествовал мимо, и Хуарес выскочил из-за кузова. Афган было повернулся, но заяц его опередил. Одной лапой он ухватил пса за морду, в другой, откуда ни возьмись, оказался нож. Оба противника, сцепившись, повалились на асфальт.
Эви перевела ствол своего «Калашникова» на второго пса. Чутье подсказало афгану, что там, позади фургона творится что-то неладное, и он бросился вдоль трейлера на подмогу товарищу. Хуарес вырос словно из-под земли. Он обрушился на второго пса с крыши фургона. Не успел афган перевести взгляд вверх, как Хуарес полоснул ему по горлу ножом.
– Два ноль в нашу пользу, – прошептала Эви.
– Ты уверена? – съехидничал Ногар.
– Не совсем, – Эви включила микрофон. – Гургейя, есть ли у тебя что-нибудь новенькое?
– Фернандо говорит, что даже если что-то и происходит, то только внутри здания.
– О'кей, – сказала Эви Ногару. – Отправляемся.
И они оба бросились бегом к автостоянке. Хуарес забрал у поверженных псов винтовки «Мицубиси» с глушителями и, когда Эви подбежала к трейлеру, бросил ей одну из них. Свой «Калашников» Эви передала Ногару.
– Неплохо бы убрать тела, – произнес Хуарес. – Но с другой стороны, другие псы наверняка их учуют…
Эви кивнула. Подбегая к трейлеру, она явственно ощутила запах крови. Теперь она переключила свое внимание на фургон, припаркованный рядом с трейлером. Там легко могли поместиться не менее десятка псов. Грузовик…
– Ногар, ну-ка открой задние дверцы.
Ногар потянулся к запору. Когда гидравлическая дверь плавно отъехала в сторону, изнутри кузова навстречу им ударила густая волна горячего пара. Вместе с паром воздух наполнился запахам серы.
Пятясь задом, Эви подобралась к фургону. Внутри он скорее напоминал пещеру. Стены покрывала окаменевшая корка, плавно переходящая в пол и потолок. В дальних углах были установлены зеленовато-красные светильники, отбрасывавшие на стены фургона зловещие отблески. Пахло серой и нашатырем.
– Номер люкс, – съязвил Ногар.
Эви не давала покоя мысль, сколько таких, обычных на вид грузовиков колесят по стране со своим зловещим грузом. К счастью, фургон не предназначался для переброски боевиков. Все афганы разместились во втором фургончике.
– Это как раз то, что мне и надо, – произнесла Эви. – Здесь у них наберется максимум десять-одиннадцать псов, возможно, ударными группами по четыре…
Одно из ониксовых зданий-домишек – то, в котором Фернандо обнаружил пожар, взорвалось шаром желтого пламени – оно словно выкатилось из окна и устремилось вверх. Эви повернулась ему навстречу, однако в следующее мгновение до нее, обдав все вокруг обжигающим дыханием, докатилась взрывная волна, и Эви отбросило к стенке трейлера. Как зачарованная, она наблюдала, как автостоянку потряс второй взрыв и из окон всего комплекса зданий посыпались стекла.
– Прайс! – завопила Эви в микрофон – сейчас уже было не до конспирации.
– Да, мне все понятно. Взлетел на воздух главный компьютер и административный комплекс. Твари находятся в главном корпусе. – Затем Прайс еле слышно добавил: –… твою мать…
– Ненавижу взрывчатку, – прошептала Эви.
Ногар с Хуаресом поднялись с земли. Ногар взглянул на охваченный пламенем административный комплекс:
– Вряд ли афганы разделяют твои чувства.
– В главный корпус, – Эви махнула винтовкой в сторону входа.
Переключив оружие на автоматическую стрельбу, Эви бросилась бегом к центральным дверям.
Стеклянные двери, ведущие в центральное здание, были все изрешечены пулями. Подбегая к ним, Эви ощутила запах человеческой и собачьей крови. В вестибюле, позади дверей, словно обезумев, мигали люминесцентные лампы. Эви увидела тела обоих охранников, безжизненно свисавшие из-за вахтерской стойки. Эви пригнулась пониже – в вестибюле было негде укрыться.
Согнувшись в три погибели возле дверей, она наблюдала за вестибюлем сквозь дыру в витраже. Ветер громыхал остатками черных лакированных венецианских ставен. Эви перевела взгляд с перевернутых стульев, усыпанного осколками ковра, массивной бетонной кадки для растений, составлявшей центральный элемент вестибюля, на стойку с мертвыми охранниками.
Краем глаза она засекла какое-то движение и тут же нырнула в окно, пытаясь укрыться за массивной бетонной кадкой. Эви рухнула на пол, вернее, на кучу черных лакированных пластинок в тот самый момент, когда пластиковую листву прошила автоматная очередь. Прежде чем она сумела сориентироваться, огонь прекратился, а в следующее мгновение в искусственных зарослях послышалось шуршание листьев и глухой звук упавшего тела. Одновременно воздух наполнился запахом свежей собачьей крови. Эви осторожно выпрямилась и огляделась по сторонам.
Среди фальшивых пальм мордой вниз лежал наемник-афган, которому кто-то разнес половину черепа. Несколько секунд спустя в вестибюле появился Хуарес, прижимая к груди еще один трофейный «Мицубиси».
Взглянув на одноухого зайца, Эви спросила:
– Откуда этот афган?
Хуарес махнул рукой в сторону лифтов, выстроившихся вдоль правой стены вестибюля.
– Он только что попал сюда. По-моему, решил проверить, почему два других пса прервали радиосвязь. А ты как думаешь?
– Ты считаешь, что он переговаривался с другими псами?
– Теперь не узнаешь. Думаю, вряд ли.
Вслед за Хуаресом в вестибюле появился Ногар:
– И куда теперь?
Эви подошла к стойке.
– Мы немного задержимся здесь. Вы двое держите на прицеле лифты.
Со стойки свешивались тела двух охранников. Эви перекатила мертвецов на пол, а сама спряталась за стойкой. Застигнутые врасплох, охранники так и не успели вытащить оружие.
– Прайс, – спросила Эви в микрофон, – где вы держали пришельцев?
– На третьем подземном этаже.
Эви обвела взглядом вмонтированные в стойку видеоэкраны. На них мелькали полосы помех. Эви пробежала пальцами по клавишам, переключая видеокамеры, пока не добилась нужной картинки, изображавшей афганов.
– Третий подземный этаж, – отозвалась камера, – пятый технический коридор.
На экране кипело настоящее сражение. Камера выхватывала в кадр длинный участок бетонного коридора, ведущий к стальной двери, похожей на вход в хранилище какого-нибудь банка. Перед дверью, словно в ловушку, были загнаны с десяток людей – охранников и научных сотрудников. Все они размахивали пистолетами. Несчастные пытались укрыться за ящиками и перевернутыми лабораторными тележками. Трое из них валялись на полу без каких-либо признаков жизни.
Защитников загнала в угол команда из шести или семи афганских боевиков. Псы сорвали с петель пожарную дверь, и, используя ее как опору, поливали горстку несчастных пулеметными очередями.
На глазах у Эви один из защитников, одетый в лабораторный халат, повалился спиной на дверь, забрызгивая стены фонтанами крови, бьющей из раны в груди.
– Прайс, я смотрю в камеру, нацеленную на пятый технический коридор, и вижу какую-то дверь, – очень похоже на воздушный шлюз.
– Это они, – раздался ответ в наушнике. – Фитцджеральд настаивал, чтобы для них было создано подобие естественной среды. Давление в 2,25 атмосферы.
– Я спрашиваю у тебя, Прайс, есть ли туда другой вход?
– А разве этот заблокирован?
– Заблокирован, представь себе, да еще как!
– Дай мне подумать.
– У меня нет времени.
– Ишем, – крикнул ей Ногар. – Один из лифтов пришел в движение!
– Если это афган, пристрелите его, – Эви перевела взгляд на конец вестибюля.
Ногар с Хуаресом прислонились к стене с обеих сторон работающего лифта. Тот двигался вверх откуда-то из глубины подвальных этажей.
– Прайс, – крикнула Эви.
– Я не помню расположение помещений. Дай мне подумать минутку.
Эви посмотрела вверх – лифт находится на втором подземном этаже. Затем она перевела взгляд на монитор и заметила, что погиб еще один из защитников, но вместе с ним и один боевик-афган. Эви принялась наугад переключать камеры, пытаясь обнаружить запасной ход вниз.
– Метановая горелка, – сказал по радио Прайс.
– Что?
– В центре помещения, где содержатся пришельцы, установлена массивная метановая горелка. Технические ходы ведут к ней с нижнего этажа.
– А как мне попасть туда?
– Точно такой же шлюз, который ты видишь, только этажом ниже.
Эви нажала на соответствующую кнопку, переключая камеру.
«Четвертый подземный этаж, технический коридор пять».
Технический коридор оказался близнецом коридора этажом выше, где сейчас творилось кровопролитие, однако в нем не было ни души – ни людей, ни моро. И если им рискнуть прорваться туда, прежде чем афганы пробьются к шлюзу через кучу мертвых тел…
Лифт тихонько звякнул.
Эви нырнула за стойку и взяла двери на мушку. Дверцы лифта нехотя распахнулись. Ногар с Хуаресом уже приготовились открыть огонь, но в следующее мгновение Эви разглядела, кто же там внутри лифта.
Это был вовсе не афганский наемник. Из кабины, словно ужаленный, выскочил Эрин Хофштадтер.
Хуарес с Ногаром явно не ожидали такого поворота событий, и немец-экономист беспрепятственно пролетел мимо них. Казалось, что он не заметил ни того, ни другого и устремился прямиком к выходу.
Эви взяла его на мушку и крикнула.
– Ни с места!
И хотя Хофштадтер испуганно замер, Эви почувствовала, как ей в палец больно впился спусковой крючок. Ей стоило немалых усилий овладеть собой, и не выпустить очередь в своего ближнего начальника. Хофштадтер обернулся:
– Ишем?
– Ногар, хватай его.
Хофштадтер попятился, увидев приближающегося к нему тигра.
– Ишем, что здесь, черт побери, происходит?
Эви расплылась в злорадной ухмылке:
– Поэтическое возмездие.
– Так ты работаешь на федералов, – физиономия Хофштадтера налилась кровью – то ли от злости, то ли от страха.
– Хотела бы я знать что ты здесь делаешь в компании террористов-моро…
На плечо Хофштадтеру легла массивная лапа Ногара. Экономист охнул. Казалось, он весь сжался, пытаясь уклониться от прикосновения, но тигр вцепился ему в плечо мертвой хваткой.
Эви вышла из-за стойки. От ее бывшего босса исходил, подавляя все остальное, густой запах страха. Хофштадтер весь взмок от пота, и белая рубашка на нем промокла насквозь. А еще был различим исходивший от него запах желчи и нашатыря. Эви изнутри душил гнев, и, не удержавшись, она бросила ему в лицо:
– Любой, кто не человек, но вооружен, в твоих глазах уже террорист.
– Ты предательница.
Убрав правую руку с курка, Эви закатила Хофштадтеру звонкую пощечину. От ее удара на физиономии немца порвались все мягкие ткани, а сам Хофштадтер, отплевываясь кровью, отлетел прямо в объятия Ногару.
– Как ты смеешь называть меня предательницей, – не выдержала Эви. – Из нас двоих предатель – это ты. Это ты пошел против собственного правительства, а потом и против своих же собственных друзей-заговорщиков.
Хофштадтер стоял на коленях, отплевываясь. Левая его щека посинела и распухла – по всей видимости, Эви раздробила ему скулу. А еще она уловила запах мочи. Хофштадтер сплюнул кровавую слюну.
– Значит, ты… – пролепетал он и прижал руки к груди. – Ты убьешь меня?
– Нет, хотя следовало бы. – Эви наклонилась к нему и поняла, что видок у него не ахти.
– Время, его мало, да? – спросил Хуарес из-за ее спины.
Нет, сейчас неподходящий момент для сведения личных счетов.
– Хофштадтер, посмотри мне в глаза.
Тот повернулся, глаза его были налиты кровью, а дыхание давалось с трудом. Он по-прежнему прижимал руки к груди.
– Хофштадтер, пришельцы по-прежнему содержатся в искусственно созданной среде?
И тут Хофштадтера начал сотрясать смех. Начался он прерывистым хихиканьем и постепенно перерос в мощный безудержный хохот.
Хофштадтер начал жадно хватать ртом воздух, а затем, все еще прижимая руки к груди, сложился пополам и рухнул у ног Ногара. Эви опустила автомат и перевернула Хофштадта на спину. Он смотрел на нее, и на его лице застыло что-то среднее между улыбкой и гримасой боли. Хофштадтер сделал глубокий мучительный вздох и прошептал:
– Десять минут и никаких пришельцев.
Эви начала было расстегивать пуговицы у него на рубашке, но внезапно остановилась.
– Да там же эта метановая…
– Да, – еле выдохнул Хофштадтер и закрыл глаза.
Эви подняла взгляд на Ногара.
– Ненавижу взрывчатку.
ГЛАВА 20
– Хорошего нет, мы уходим, так? – спросил Хуарес.
– Черт, – выругалась Эви. – Вытащите его отсюда. Ждите меня у фургонов.
Хуарес с Ногаром подхватили Хофштадтера, который валялся без чувств. Уже в дверях Ногар обернулся через плечо:
– Ишем?
– Пошевеливайтесь, – прикрикнула она в ответ и решительно направилась к лифтам.
Хофштадтер сказал, что у них в запасе не более десяти минут. Эви не сомневалась в том, что сумеет обезвредить любое взрывное устройство, изготовленное Хофштадтером. Главное вовремя успеть подобраться к нему.
– Прайс, – позвала она в микрофон. – Дай мне коды доступа к подземным этажам.
Прайс продиктовал ей два двузначных числа – одно для лифта, а другое – для шлюза на четвертом подземном этаже:
– … я не знаю, действуют ли они сейчас. Это мой персональный код и я…
– Дай бог, чтобы эти коды сработали, Прайс.
Лифт негромким звонком оповестил о своем прибытии. Двери раздвинулись, затем на мгновение замерли одновременно с миганием лампы в вестибюле, а затем распахнулись на всю ширину кабины.
– Прайс, прежде чем я прерву радиосвязь, скажи мне, куда бы ты запрятал бомбу?
– Что?
Двери начали закрываться.
– Ладно, не бери в голову, – проговорила Эви и юркнула в кабину.
Механический голос лифта повторял обрывок одной и той же фразы: «… лестницу в случае пожара. Пользование лифтами разрешается лишь спецперсоналу… «
Микрофон оказался в неисправности, и поэтому Эви была вынуждена ввести код этажа вручную, вместе с шестизначным кодом службы безопасности. Лифт плавно поплыл вниз.
Эви проехала третий этаж. Лампочки снова замигали, а затем вообще погасли. Вместо них включилось аварийное освещение. Скорее всего, пожар в административном корпусе – кстати, это не иначе как дело рук Хофштадтера – в конечном итоге привел к выходу из строя всю осветительную сеть комплекса.
И если Хофштадтер не шутил, в распоряжении Эви оставалось не более восьми минут.
Вогнав между створками ладонь, Эви раздвинула двери лифта. Резкое движение, несмотря на действие анальгетика, тотчас отдалось острой болью в левом плече. Раскрыв дверь, Эви услышала треск автоматной очереди. Нижние половинки дверей, ведущие на этот этаж, были изрешечены пулями.
Опустившись на колени, она попыталась раздвинуть двери четвертого этажа. Створки неохотно разъехались в сторону. От пола кабины лифта до потолка четвертого подземного уровня было не больше метра. Эви кубарем выкатилась наружу.
Аварийные огни заливали голый бетонный коридор белым слепящим светом. Направо от Эви, на расстоянии примерно двадцати метров, проход заканчивался герметической дверью. Над шлюзом то и дело вспыхивала красная сигнальная лампочка.
Эви посмотрела налево. В десяти метрах от себя она заметила, как с пожарной лестницы соскочил боевик-афган.
Эви бросилась назад, в шахту. Ухватившись за одну из створок дверей, рывком запрыгнула внутрь.
К счастью, стрельбы не последовало. Пес, судя по всему, не заметил ее.
Эви прижалась к стене шахты. Правой рукой она отчаянно цеплялась за дверь, а левой сжимала свой «Мицубиси». Ее ступни наполовину свисали с балки, лежавшей поперек шахты на одном уровне с полом коридора. Она бросила взгляд вниз и увидела еще три этажа, а на самом дне бетонную плиту.
Эви задыхалась. Пот катился с нее градом. Где-то на шее она ощущала бешеное биение пульса, а во рту появился кисловатый медный привкус, который всегда приходит вместе с паникой. Вполне возможно, этот афган – один из разведчиков, посланных на поиски второго входа в камеру к пришельцам. И если ее первоначальные расчеты верны, таких афганов может оказаться пятеро.
В следующее мгновение Эви начала различать новые запахи. Она явственно ощущала присутствие еще двоих афганов, а затем услышала, как захлопнулась пожарная дверь. В запасе у нее осталось шесть минут.
До Эви донеслись обрывки слов. Боевик по радио разговаривал с кем-то по арабски: «… такой же самый шлюз, защитников нет. Мы собираемся… «
Дослушать фразу до конца не удалось. Неожиданно электросеть ожила, и лифт пополз вниз.
Эви согнулась в три погибели и едва не лишилась опоры.
Когда до днища лифта оставалось метра полтора, Эви струхнула. Она выскочила назад в коридор и развернувшись, открыла огонь из своего «Мицубиси», сжимая его в больной руке. Стреляя, она одновременно молила бога, чтобы ей удалось хоть в кого-нибудь попасть.
С глушителем «Мицубиси» издавал звук, напоминавший шлепанье отбойным молотком по грязи. Оба боевика оказались застигнутыми врасплох. Эви удалось попасть одному из них в живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32