А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Плаволет сошел с дороги.
Моторы взвыли — машина прошла по узкому овражку, вздымая тучи пыли. Над холмами появилась вторая волна флайеров — быстрее, чем ожидала Эверинн, — и сбросила вниз груз разрывных бомб. Пыль и горящие тела взметнулись в воздух смерчем. Огонь и дым заволокли ворота. Разрушить их было почти невозможно, но Эверинн все-таки достала ключ и набрала код. Под сводом возникло свечение.
Огонь, вызванный зажигалками, начал угасать. Над холмами поднялась третья и последняя волна флайеров, рассеивая черное маслянистое вещество, в обиходе называемое «черным туманом». Оно не имело отравляющих свойств, но полностью поглощало свет — через несколько секунд небо почернело.
Черное облако неслось на плаволет, и Вериасс, сконцентрировав всю остроту своего зрения, вошел во мрак. Эверинн показалось, что ей замазали глаза — она не видела ни зги, и все-таки они мчались к воротам; Эверинн боялась, как бы Вериасс не врезался в столб.
Кто-то из завоевателей, видимо, услышал шум их двигателя — над головой у Эверинн просвистели два белых огненных шара. Вскрикнув, она пригнулась. Галлен дал ответный выстрел, не видя куда.
Вериасс крикнул:
— Я не вижу ворот!
Галлен снова выстрелил; шар химического пламени разбился о воротный столб всего в двадцати ярдах от них. Вериасс дал задний ход и крикнул:
— Бегите.
Эверинн выскочила из плаволета. Было так темно, что она не видела ничего, кроме огненного зарева над воротами. Орик споткнулся, вылезая из машины, и взревел:
— А, чтоб тебе!
Эверинн оглянулась, но не увидела медведя. Мэгги, Галлена и Вериасса она различала только по слабому свечению их масок; мерцающие пятна плыли над землей, как призраки. Мэгги схватила Эверинн за руку, увлекая ее за собой, но обе они наткнулись на тело великана. Не успела Эверинн опомниться, как завоеватель ухватил ее за щиколотку. Визг Эверинн слился со слабым зовом раненого:
— Завоеватели, ко мне!
— Галлен, помоги! — крикнула Мэгги.
Эверинн вырывалась, но великан держал крепко. Орик, невидимый в чернильном мраке, с ревом кинулся на лежащего. Тот отпустил Эверинн, и она услышала шум борьбы, ничего не видя.
Внезапно завоеватели окружили их, едва различимые в свете, идущем от ворот, — они были слишком близко, чтобы стрелять из огнеметов. Галлен и Вериасс выхватили мечи, но сталь плохо помогала против великанов, облаченных в доспехи — не успели Галлен и Вериасс свалить одного, на его место встало трое других.
У Эверинн не осталось выбора. Она достала из кармана светящийся шарик и подняла его высоко над головой.
— Стойте! — Эверинн держалась прямо, но сердце замирало у нее в груди. — Завоеватели, вы видите это? Вы знаете, что это такое?
— Это «террор», — произнес сержант в тяжелых доспехах.
— Да — и если вы не сдадитесь, я уничтожу этот мир. Моя манта связана с восемьюдесятью четырьмя другими шарами с терроранами, рассеянными по всей галактике, и один из них находится на Дрононе. Я уже задействовала их. Через три минуты они начнут взрываться, если вы не сдадитесь! Вы не успеете передать предупреждение. Вы все умрете.
Эверинн глотнула воздуха. Она не знала, поддадутся ли завоеватели на ее уловку. Ведь она тарринка, и вся ее жизнь посвящена сохранению мира. То, чему ее учили, то, что вложили в нее ее предки, — все в ней восставало против самой вероятности уничтожения живой планеты. И все же Эверинн держала «террор» над головой, надеясь, что дрононы примут ее угрозу всерьез.
Из мрака появился дронон. Ему опалило крылья, и он волочил заднюю ногу. Молоточки забарабанили по голосовой перепонке:
— Я передал ваше требование лорду Анниткиту, коменданту этого мира. Он свяжется с Золотой Королевой Тлиткани и узнает ее волю. На это уйдет несколько часов.
— У вас нет этого времени. Мы уходим. — Эверинн повернулась к своим спутникам. — Быстро в ворота! — Она начала пробираться через толпу завоевателей осторожными мелкими шажками. Возможно, лорд Анниткит прикажет убить ее, решившись потерять восемьдесят миров ради того, чтобы удержать тысячи других. Эверинн оставалось надеяться, что ее угроза устрашит дрононов. Их подозрительность не уступала их жестокости, однако они любили свою королеву. Эверинн не представляла себе дронона, который осмелился бы рискнуть жизнью Золотой Королевы.
Дронон бросился вперед, и из складки его боевой руки выскочила членистая кисть, схватив Эверинн и пригвоздив ее к месту.
— Я не верю, что ты способна взорвать «террор». Тарринка не может уничтожить мир.
— Ты так уверен в этом? — крикнул Вериасс из-за спины дронона. — Люди уже взрывали «терроры» в ваших мирах. Моя манта тоже подключена к сети спрятанных во вселенной снарядов, и я не таррин. Ты уж мне поверь — если вы не пропустите нас, твоей драгоценной королеве придет конец.
Дронон колебался — он, видимо, тянул время, ожидая приказа свыше.
— Если у вас есть «террор» на Дрононе, почему вы до сих пор не взорвали его? Я не верю, что у вас есть другие шары, кроме этого.
Вериасс вышел вперед, приблизил свое лицо к лицу дронона и заглянул в переднюю пару его глаз.
— Мы тоже получаем приказы сверху, — угрожающе прошипел он. — И не знаем, каковы намерения нашего руководства относительно вашей королевы. Но я твердо знаю, что никогда не нарушу свой долг. Друг, отпусти эту женщину. Если она уронит «террор», он взорвется. К чему нам досадные случайности?
Дронон упорно держал Эверинн за руку. Металлический аппаратик, прикрепленный к его усу, зажужжал, и дронон произнес, обращаясь к Вериассу и Эверинн:
— Лорд Анниткит требует с вас честного слова: если мы вас отпустим, вы не тронете Дронон!
— Пройдя через ворота, я сразу же отдам дезактивирующую команду. Пощажу на этот раз вашу королеву, — сказал Вериасс.
Дронон двинулся к воротам, таща за собой Эверинн. Мэгги и Орик проскочили вперед, но Галлен и Вериасс ждали, стоя по обе стороны прохода. В свете огненного клуба, пущенного кем-то из огнемета, эти двое в своих темных одеждах и масках напоминали привратников ада.
Они взяли Эверинн за руки и вместе с ней вошли в яркий свет.
12
Галлен стоял по колено в теплой воде нового мира, едва переводя дух, держась за руку Эверинн. Он уже успел окинуть окрестности быстрым взглядом: на горизонте пылает пара белых солнц, а вокруг, куда ни глянь, — мелкое море с отраженным в нем желтым небом, и струйки пара поднимаются от воды. Море было спокойно, лишь подернуто едва заметной рябью, а когда Галлен смотрел на далекие солнца, странный оптический эффект заставлял волны играть всеми цветами радуги. Мэгги и Орик оглядывались, не видя нигде земли. Но манта Галлена показала, что на юго-востоке из воды выступают коралловые утесы.
— Куда это нас черти занесли? — сердито спросил Галлен. Его до сих пор била дрожь — на Фэйле они едва избежали смерти, и Галлену это не понравилось. Еще больше не понравилось ему, что Эверинн скрывала от него, что у нее есть оружие, способное уничтожить целый мир. Она спрятала «террор» в складках своего платья. Вериасс развернул свою карту.
— На Сианнес, куда же еще. — На карте их местонахождение было отмечено ярко-красной точкой, но ворота обозначены не были. Вериасс тронул уголок карты, и она, изменив масштаб, показала весь континент — если его можно было назвать континентом. Сианнес состоял в основном из океана, а суша представляла собой подобие архипелага. — Ага, вот они, ворота, — сказал Вериасс, указывая на голубую арку. — Всего в тысяче километров от нас. И неподалеку есть город. — Он махнул на юго-восток, в сторону утесов. — Пошли.
— Не понимаю, — взревел Орик. — Почему ворот с этой стороны не видно? И почему мы плюхнулись в воду?
— Ты не видишь ворот с этой стороны, потому что у этих ворот другой стороны нет, — объяснил Вериасс. — Каждые ворота — словно лук, посылающий тебя, как стрелу, в нужном направлении. И ты приземляешься в месте своего назначения — там, где можно приземлиться. Каждые ворота снабжены разумом, который постоянно следит за планетой назначения. Здесь, под нами, есть маяк, показывающий воротам толщину почвенного покрова, так что путешественникам не грозит опасность свалиться на голую скалу. Когда строились эти ворота, место высадки находилось на суше, но с тех пор уровень океана стал выше. Я и раньше пользовался этими воротами, поэтому знаю — это место покрывается водой только во время сильного прилива. До берега доберемся без хлопот. — И Вериасс тронулся вперед.
— Подожди! — остановил его Галлен, переведя взгляд с него на Эверинн. Галлен не успел еще вложить свой меч в ножны, и кровь капала с лезвия в чистую теплую воду. — Ни один из вас не двинется с места, пока я не получу ответа кое на какие вопросы.
— Что такое? — сказал Вериасс. — Ты носишь манту лорда-протектора всего два дня и думаешь, что способен победить меня в поединке?
Галлен воткнул меч в песчаное дно, быстро выхватил огнемет и прицелился в Вериасса.
— Я знаю тебя меньше недели, но уже слышал две совершенно разные версии относительно твоих планов. Сначала ты сказал, что хочешь начать войну, чтобы отвоевать обратно свои владения. А минуту назад заявил, что намерен уничтожить около сотни миров. Я, может, и примитив, но кое-чему выучился на прошлой неделе. Если ваш «террор» разобьется, эта планета погибнет. Вы подвергаете опасности каждый мир, в который являетесь. Вы не имеете на это права — ни вы и никто другой! Вы путешествуете по Лабиринту Миров — и, по вашему собственному признанию, сеете смерть в каждом мире. Хоть ты и тарринка, Эверинн, я еще не видел доказательств той доброты, которая должна быть присуща тебе от рождения.
Мэгги и Орик стояли тихо, не смея вмешаться. Вериасс держался позади. Эверинн, глядя на Галлена, облизнула губы:
— Ты совершенно прав. Я не та, кем кажусь. На Фэйле все были так счастливы увидеть новое воплощение своей великой правительницы, что поверили без лишних слов, будто я — это она. Но у меня нет уверенности в том, что я — дочь моей матери.
— Не говори так! — прервал ее Вериасс, а Галлену сказал: — Как ты смеешь! Как ты смеешь судить ее, ты, ничтожный комок грязи?
— А как смеете вы создавать богов, которые судят меня, не спрашивая моего согласия? — крикнул Галлен. — Я вам больше не помощник. Более того, сейчас я убью вас обоих, если не получу толкового ответа!
— Не надо, Галлен… — заворчал Орик.
— Если правда все равно должна быть сказана, — обратилась Эверинн к Вериассу, — то на его вопросы отвечу я. — Она высоко держала голову, глядя прямо в глаза Галлену, и Галлен не видел в ней ни страха, ни обмана. — Ты прав в том, что касается меня. Я недостойна быть судьей ни твоего мира, ни любого другого. Я не заслужила этого права и сомневаюсь, что могу его заслужить. Мой народ определенно не одобрил бы меня. Таррины не просто назначают правителем того или иного — они воспитывают, учат и отбирают десятки тысяч кандидатов на каждый пост; и от меня они пришли бы в ужас. Да, я ношу в кармане устройство, способное уничтожить мир. Да, я позволяю сотням людей жертвовать жизнью ради того, чтобы я могла занять место своей матери. Но я… я не хочу занимать это место! Мэгги, однажды ты говорила мне, как тебе ненавистна твоя работа в гостинице, как тебе ненавистно было скрести полы, стирать, чувствовать себя последней рабыней. А что, если бы тебе пришлось выгребать грязь из десяти тысяч миров? Что, если бы ты была единственным судьей в сотне тысяч споров за один день и ежечасно обрекала на смерть тысячи людей? Я… я не могу представить себе иной ситуации, когда я чувствовала бы себя более скверно! — Слезы навернулись на глаза Эверинн, и она с рыданиями упала на колени в воду. — Видели вы, сколько человек погибло ради меня сегодня? Когда я оглядываюсь на все, что я совершила…
— Шш… — подоспел к ней Вериасс, расплескивая воду. — Не надо, не надо. Ты займешь этот пост лишь на время — до тех пор, пока таррины не подыщут замену.
Галлен наблюдал за ними. В пидке учитель говорил ему, что всем тарринам присуще сострадание. Теперь Галлен сам видел, как мучается Эверинн. Она носила на себе оружие, несущее гибель мирам, но это сводило ее с ума — и Галлен, видя, как она рыдает, какое отвращение она питает к самой себе, отчасти признавал: если уж так надо, чтобы его судило высшее существо, пусть оно будет таким, как Эверинн.
Вериасс, обнимая Эверинн, не сводил с Галлена сердитых, озабоченных глаз.
— Каковы ваши планы? — спросил Галлен. — Только подробно.
— Мы хотим воевать с дрононами. «Терроры» установлены в их наиболее населенных мирах. Мы взорвем их, только если не останется иного выхода.
— Отец, не надо! — сказала Эверинн. — Довольно лжи. Они заслужили право знать правду.
— Так нельзя… — начал Вериасс, но Эверинн прервала его:
— Мы с Вериассом держим путь на Дронон, где Вериасс сразится с лордом-хранителем в рукопашном поединке. Если Вериасс одержит победу, тогда, по закону дрононов, повелителями роя станем мы и я прикажу дрононам уйти с планет людей. Это единственный способ спасти наши миры. Этого же хотела и моя мать. А все остальное — и «терроры», и разговоры о войне — просто военная хитрость.
Галлен подумал о том, сколько информации о боевом искусстве хранится в его манте, и вспомнил сны, которые манта ему посылала. Вериасс тщательно изучал способы единоборства с дрононом, и Галлен унаследовал эту науку. Природа наделила дрононов-воинов крепкой броней. Они крупнее, сильнее, подвижнее человека, а их боевые органы просто устрашают. Вряд ли человек может надеяться на победу в рукопашном бою с таким существом.
— А почему не настоящая война? — спросил Галлен. — Вы могли бы поступить так, как грозились на Фэйле. Уничтожить Дронон и оккупированные миры, а затем послать несколько флотилий, чтобы они довершили дело.
— Мы могли бы одержать таким путем временную победу, — сказал Вериасс, — но ослабили бы, уничтожив самые развитые планеты, весь наш сектор галактики. Дрононы же презирают слабых и стремятся искоренить их, уничтожить. Мы непременно подверглись бы нападению со стороны других роев. И со временем потерпели бы поражение. Единственный способ побить их с перспективой удержать свои территории на долгий срок — это одержать решительную победу, сохранив при этом сильный флот. Это означает, что нельзя уничтожать наших старых солдат, или «великанов», как ты их называешь. Этими солдатами командует омниразум. Наша задача — отвоевать омниразум Эверинн и вернуть себе командование над своими флотами. Нужно заставить дрононов бояться нас больше, чем они боятся сейчас.
— То есть как — больше, чем сейчас? Я что-то не замечал, чтобы они нас боялись.
— В дрононском обществе существует строгая иерархия. Когда очередная Золотая Королева становится Повелительницей Роя, подчиненные ее побежденного противника подчиняются ей, признавая ее своей законной правительницей. Но вот уже шесть лет, как дрононы нас завоевали, однако очень незначительная часть нашей знати признала их власть. Напротив — участники сопротивления все время ведут борьбу с дрононами, хотя вельможи и приносят публичные извинения за «безумцев», до сих пор не признавших новую королеву. Дрононы не дураки и видят дальше красивых слов. И хотя их природе противоречит истребление всех жителей побежденного улья, они уже произвели геноцид в десятках наших миров, которые завоевали. Они считают нас безумными — весь наш вид.
— Почему же вы тогда держите свой план в тайне? — спросил Галлен. — Если вы собираетесь вызвать Повелителей Роя на поединок, почему бы не объявить об этом открыто?
— Есть люди, которые попытались бы помешать мне, — пояснила Эверинн. — Например, аберлены, которые надеются нажить себе состояние при Дрононской Империи. Но есть и более веская причина держать это в секрете: по дрононскому закону тот, кто намерен вызвать на бой Повелителя Роя, должен завоевать право на Путь — на проход через территорию ульев, — сражаясь с хранителями всех мелких королев.
— Мы уже прошли через четырнадцать оккупированных миров, — подхватил Вериасс. — Если бы мы придерживались дрононского закона, мне пришлось бы сражаться с лордом-хранителем каждой планеты. Ты носишь мою манту, Галлен, и знаешь, как трудно человеку бороться с дрононом врукопашную. Я не могу рисковать. Если я проиграю хоть один бой, победитель оставит на Эверинн свою отметину — и Эверинн лишится права занять трон Золотой Королевы.
— О чем ты говоришь? — спросила Мэгги.
— Золотая Королева должна быть безупречна. И хотя вот уже шестьдесят лет, как дрононы принимают в свое общество представителей человеческого рода, у нас нет никакой уверенности, что они вообще позволят человеку встать во главе роя. Но если они даже примут Эверинн в качестве соискательницы, у нее не должно быть ни одного физического дефекта, ни единой царапины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35