Казалось, что этот ломкий голос отражается, усиливаясь, всеми точками корта.
— Игра называлась пок-а-ток , — сказал Драммонд. — Если вы внимательно посмотрите на рисунки, высеченные в каменной стене подо мной, то увидите изображения древних майя, играющих в эту игру. Они играли мячом из латексной резины величиной и весом примерно с медицинбол. Надо было пробросить мяч в вертикальное каменное кольцо, выступающее из середины этой стороны корта. Второе каменное кольцо расположено на другой стороне. Можно предположить, что это ворота команды соперника. Древние майя считали пок-а-ток чем-то большим, нежели простое развлечение. Для них эта игра имела огромную политическую и религиозную значимость. В мифологии майя два бога — основателя их расы смогли создать ее, выиграв в матче с другими богами. Существуют указания на то, что простолюдинам никогда не разрешалось смотреть эту игру. В число зрителей допускались лишь знать, жрецы и члены царской семьи. Есть также свидетельства того, что игрой предварялись человеческие жертвоприношения и что чаще всего в нее играли с пленными воинами из других племен.
— А ставками были жизнь и смерть. — Голос Реймонда послышался неожиданно за спиной у Бьюкенена, заставив того резко обернуться.
7
То, что Бьюкенен увидел, ошарашило его. Сбило с толку. Заставило усомниться в здравости собственного рассудка. На какой-то миг он подумал, что у него, должно быть, галлюцинации, что усталость в сочетании с контузией исказила его восприятие.
Но когда Реймонд вышел из дымной пелены, которую заходящее солнце окрашивало в алый цвет, Бьюкенен был вынужден признать, что представшее его глазам, несмотря на всю свою гротескность, было определенно реальным и внушало тревогу.
Реймонд был частично обнажен. Его талия и низ живота были защищены толстыми кожаными накладками. Такая же броня прикрывала его плечи, локти и колени. Вся остальная поверхность тела была открыта, видны были соски. Его мышцы свидетельствовали о силе и тонусе, какие можно приобрести, только если тренироваться по многу часов ежедневно.
Бьюкенен был в отличной форме перед началом своей миссии в Мексике. Но он уже так давно находился в постоянном движении и так был ослаблен всеми своими ранениями, что ему было не до упражнений, и от своей лучшей формы он был очень и очень далек.
Кожаные доспехи Реймонда выглядели достаточно гротескно. Но чувство сюрреального усиливалось еще и шлемом, который был на нем и который украшали длинные яркие перья всех цветов радуги, заглаженные назад и создававшие иллюзию того, что один из воинов майя прошел не только сквозь дым, но и сквозь время. Кроме того, у него был с собой большой мяч, который он бросил на каменную площадку. Мяч ударился и покатился, издав звук, говоривший о том, как он плотен и тяжел. Реймонд швырнул к ногам Бьюкенена кожаные накладки.
— Раздевайся и надевай это.
— Еще чего! — ответил Бьюкенен.
Реймонд подобрал мяч и запустил им в Бьюкенена. Тот уклонился, но недостаточно быстро, так как действие парализовавшего его яда еще не прошло. Скользящий удар мяча по левой руке оказался неожиданно болезненным.
— Раздевайся и надевай доспехи, или не продержишься в игре и тридцати секунд, — приказал Реймонд.
Бьюкенен повиновался, но не спешил, выгадывая время, рассчитывая. Наверху, на террасе, стояла испуганная Холли. Бьюкенен силился придумать какой-нибудь способ бегства для них, но любой план оказывался бессильным против охранника рядом с Холли и автомата у него в руках. Охранник выстрелит прежде, чем Бьюкенен успеет вскарабкаться на стену и добраться до них.
Чувствуя, как у него по обнаженной коже бегут мурашки, несмотря на стекающие капли пота, он приладил на себя эти шершавые толстые кожаные доспехи.
— Я сделал их сам, — похвастался Реймонд, — по изображениям на этих камнях. — Он показал на часть стены слева от Бьюкенена, точно под вертикальным кольцом. — Вон тот рисунок меня особенно заинтересовал.
Нахмурившись, Бьюкенен взглянул в том направлении, и на какую-то долю секунды изображение — воин в доспехах и украшенном перьями головном уборе — показалось ему как две капли воды похожим на Реймонда.
— Когда я впервые ступил на эту площадку, — продолжал Реймонд, — то почувствовал, будто вернулся домой. Почувствовал, будто уже бывал здесь, будто когда-то играл здесь. Очень, очень давно.
Взгляд Бьюкенена был все еще прикован к рисунку. Он содрогнулся, поняв, что воин держит в руке отрезанную человеческую голову, которую поднял за волосы, а из шеи капает кровь.
— Вот это я и имел в виду, говоря о жизни и смерти, — усмехнулся Реймонд. — Видишь ли, проигравшие расплачивались жизнью, их ждала казнь. А выигравший? Он не только оставался в живых. Он еще и выступал в роли палача.
— О чем мы здесь толкуем? — резким тоном спросил Бьюкенен. — Уж не хотите ли вы сказать, что, если я выиграю, вы меня отпустите на все четыре стороны?
На площадке для игры в мяч воцарилось молчание.
— Так я и думал, — констатировал Бьюкенен. — Для меня при любом исходе игры выигрыш не предусмотрен.
— Может, так было и во времена древних майя, — перебил его Драммонд своим скрипучим старческим голосом.
— Как прикажете это понимать?
— В кругах историков цивилизации майя существует теория, что казнили вовсе не проигравших, а наоборот — выигравших.
— Это абсурд, — возразил Бьюкенен. — Какой идиот захотел бы играть на таких условиях?
— Реймонд разделяет вашу точку зрения. Но по этой теории победа в игре была такой честью, которая ставила вас на одну доску с богами. Следующим логическим шагом было принесение вас в жертву, чтобы вы могли занять свое место в обществе богов.
— Похоже, что в выигрыше оставались только зрители.
— Да, — согласился Драммонд. — Как я рассказывал вам, я гонюсь за уникальным. И вот сейчас мне представляется уникальная возможность увидеть редкость. Впервые за последние пятьсот лет состоится игра в пок-а-ток . Специально для меня.
— И каким же образом все это должно доказать, говорю ли я правду относительно подразделения особых операций, которое пошлет сюда людей, чтобы отыскать меня? Что я должен сделать, чтобы сохранить голову?
— Ну, я думаю, что в ходе игры вы получите много болезненных стимулов, которые побудят вас сказать правду, — пожал плечами Драммонд. — Но мне интересны не вы. Меня интересует мисс Маккой. Я подозреваю, что зрелище, которое ей предстоит увидеть, сделает ее более чем покладистой, и она разговорится. В обмен на прекращение того, что будет происходить с вами.
— Этим вы ничего не добьетесь. Она ничего не знает о моем подразделении.
— Возможно. Скоро я это узнаю. Реймонд, если ты готов, начинайте.
8
Мяч ударил Бьюкенена в спину с такой силой, что сбил его с ног, и он, упав на камень площадки, проехался подбородком по одной из плит. Если бы не эти кожаные доспехи, то мяч наверняка сломал бы ему несколько ребер. Хватая ртом воздух и превозмогая боль, он кое-как поднялся и устремился за мячом. Реймонд подбежал к мячу одновременно с ним.
Локтем в кожаном налокотнике Бьюкенен нанес Реймонду сильнейший боковой удар в голову, который отбросил того в сторону. Не дав Реймонду опомниться, Бьюкенен поднял мяч, оказавшийся на удивление тяжелым, и швырнул его в Реймонда. Тот крякнул и отшатнулся назад, когда мяч угодил ему в бедро и, отскочив от кожаных щитков, глухо стукнулся о каменные плиты.
— Нет, нет, нет, — раздался с трибуны голос Драммонда. — Так дело не пойдет. Смысл игры состоит в том, чтобы бросать мяч в каменное кольцо, а не в противника.
— Почему же вы не сказали этого Реймонду, когда он бросил в меня, если на то пошло? Какого черта он это сделал?
— Хотел, чтобы ты обратил на меня внимание, — ответил Реймонд.
— Сколько надо набрать очков, чтобы выиграть?
— Вот в этом-то и загвоздка.
— А га, так я и думал.
— Нет, вы не понимаете, — снова вмешался Драммонд. — Дело в том, что никто не знает, сколько требуется очков, чтобы выиграть. Эта информация не дошла до нас через века. Придется импровизировать.
— Десять, — усмехнулся Реймонд.
— Что значит десять? — зло бросил Бьюкенен. — Я что, должен выиграть с перевесом в десять очков? Вы соображаете, что говорите?
— Победит тот, кто первый наберет десять очков.
— И что потом?
— Это зависит от ответов, которые я получу от вас и от мисс Маккой, — сказал Драммонд.
Без всякого предупреждения Бьюкенен сделал внезапный финт к мячу, подхватил его и рванулся к вертикальному кольцу. Прицелился для броска, но тут Реймонд плечом врезался в руку Бьюкенена, отшвырнул его в сторону и припечатал к каменной стене.
Бьюкенен застонал, резко крутнулся н ударил Реймонда мячом в грудь. Не выпуская мяча из рук, он продолжал поворачиваться, пока противник пятился, спотыкаясь. Встав под каменным кольцом, Брендан бросил мяч и почувствовал, как радостно забилось сердце, когда он увидел, что мяч, описав дугу, пролетел в кольцо.
Реймонд двумя руками сильно ударил Бьюкенена в спину, тот полетел головой вперед, упал и опять проехался подбородком по камню.
Черт, подумал Бьюкенен. Только не головой. Нельзя допустить, чтобы что-то случилось с головой. Еще одно сотрясение, и…
Он поднялся на ноги, отер с подбородка кровь и зло уставился на Реймонда.
— Нет, нет, нет, — повторил Драммонд. — Вы играете не по правилам.
— Скажите это Реймонду, — крикнул Бьюкенен. — Ведь это я забросил мяч в кольцо.
— Но вы его забросили не по правилам!
— Что вы имеете в виду?
— Руками играть не разрешается!
— Руками не разрешается?!
— Мы не очень много знаем об этой игре. — Драммонд сопровождал свои слова резкими жестами. — Но известно следующее. Руками разрешалось пользоваться, вероятно, только когда нужно было поднять мяч с земли. Перемещать мяч можно было предплечьями, плечами, бедрами, коленями и головой.
Мысль о том, чтобы ударить мяч головой, заставила Бьюкенена внутренне содрогнуться. Это, скорее всего, убьет его.
— За нарушение правил вы должны быть оштрафованы. Вам записывается одно штрафное очко. Теперь вам придется набирать одиннадцать очков, тогда как Реймонду нужно всего десять. Конечно, если он не нарушит какое-нибудь правило.
— Понятно. Но мне почему-то кажется, что он будет сочинять правила по ходу игры, а я все время буду нарушать еще не изобретенные.
— А ты играешь — так играй, — сказал Реймонд.
Прежде чем Бьюкенен успел среагировать, Реймонд кинулся к мячу, схватил его, подбросил в воздух, поймал предплечьями и сделал бросок по кольцу. Мяч аккуратно пролетел сквозь него и с глухим стуком упал к ногам Бьюкенена.
— Реймонд, у меня такое впечатление, что вы тренировались.
— Молодец, — похвалил Драммонд. — Я ценю того, кто умеет элегантно проиграть очко.
— А я бьюсь об заклад, что еще больше вы цените тех, кто выигрывает, — бросил ему Бьюкенен.
— Так добейтесь, чтобы я вас ценил больше, — парировал Драммонд. — Выиграйте.
Бьюкенену удалось схватить мяч. Но в следующий момент он почувствовал, как из-под него вышибли ноги, — это Реймонд в прыжке нанесшему удар по ногам.
Бьюкенен повалился ничком, и падение ускорялось весом мяча, который давил ему на грудь. Он тяжело ударился о плиты, радуясь кожаным щиткам, прикрывавшим плечи. Но и они не смогли уберечь от боли, пронзившей его плечо, которое еще не совсем зажило после того, как в него стреляли в Канкуне. Вес мяча почти вышиб из него дух.
Реймонд выхватил мяч у него из рук, снова подбросил его, снова поймал предплечьями и кинул в кольцо, заработав еще одно очко.
— Да, ты определенно потренировался. — Вставая на ноги, Бьюкенен почувствовал, что его тело начинает деревенеть.
— Это совсем не забавно, — прокомментировал Драммонд. — Вам придется постараться как следует.
Неожиданно для всех Бьюкенен подхватил мяч, зажал его в предплечьях и сделал вид, что собирается рвануться к кольцу, но на самом деле был настороже в ожидании атаки Реймонда и, когда тот разбежался, чтобы врезаться в него, резко повернулся. Прижав мяч к груди и уклонившись от столкновения с противником, Брендан жестко ткнул его локтем, когда он, промахнувшись, пробегал мимо. Реймонд отшатнулся в сторону, сложившись пополам и держась рукой за бок от боли в левой почке. Бьюкенен моментально подскочил к кольцу, повернулся к нему спиной, внимательно следя за Реймондом, потом рискнул взглянуть вверх, прикинул расстояние до кольца и бросил мяч через себя назад, удовлетворенно выдохнув, когда мяч пролетел сквозь кольцо.
— Отличная координация, — похвалил Драммонд. — Похоже, вы опытный игрок в баскетбол. Но в этой игре есть также элементы волейбола и футбола. Как у вас с этим?
На миг отвлекшийся Бьюкенен почувствовал сильный удар под ложечку, от которого у него перехватило дыхание, — Реймонд атаковал его ударом головы в живот и сбил с ног.
Пока Бьюкенен корчился, силясь вдохнуть, Реймонд подобрал мяч и заработал еще одно очко.
— Как называется это ваше подразделение особых операций? — спросил Драммонд. — То мифическое подразделение, которое должно явиться, чтобы вызволить вас или наказать меня за причиненный вам вред?
Бьюкенен с трудом поднялся на ноги, вытер кровь с подбородка и, прищурившись, посмотрел в сторону Реймонда.
— Я задал вам вопрос, — резко произнес Драммонд. — Как называется ваше подразделение?
Бьюкенен сделал вид, будто бросается к мячу. Реймонд ринулся, чтобы перехватить его, Бьюкенен совершил зигзагообразное движение, вышел на Реймонда с противоположной стороны и еще раз врезал ему локтем по левой почке.
От повторного удара по больному месту Реймонд застонал и сделал несколько неуверенных шагов, руками касаясь мяча. Бьюкенен выхватил у него мяч, зажал между предплечьями и приготовился сделать бросок по кольцу. Но у него потемнело в глазах от боли, когда Реймонд напал на него сзади и нанес ему удар в поясницу.
Падая, Бьюкенен остро чувствовал под собой камень мяча, а сверху — обрушивавшегося на него всей своей массой Реймонда. Когда он ударился о площадку, ему показалось, что вдавившийся ему в живот мяч — это клин, на котором кто-то пытается переломить его пополам. На один ужасный момент у него перехватило дыхание. Он ощутил себя заживо погребенным.
Потом Реймонд оттолкнулся от него и вскочил, а Бьюкенен сполз с мяча, ловя ртом воздух, зная, что на животе у него кровоподтек, а еще хуже то, что под кожаным щитком на правом боку лопнули швы, наложенные на ножевую рану.
Реймонд поднял мяч с помощью предплечий и без всякого видимого усилия забросил его в кольцо.
По всей площадке отдался гулкий стук упавшего мяча. Строительные машины все так же грохотали в отдалении. Все так же был слышен треск горевшего дерева. Отраженное эхо выстрела донеслось со стороны леса. Над площадкой тянулся дым, отливающий алым в лучах заходящего солнца.
Драммонд закашлялся.
Он кашлял, не переставая. Мокрота клокотала у него в горле. Он сплюнул и смог наконец проговорить:
— Плохо стараетесь, надо лучше. Как называется ваше спецподразделение?
С трудом разогнувшись, преодолевая усталость и боль, Бьюкенен поднялся. Если он и Холли хотят выбраться отсюда живыми, то он должен убедить Драммонда, что тому придется заплатить слишком высокую цену за убийство заложников.
— «Ваше имя, звание и номер», да? — насмешливо спросил Бьюкенен. — Да я скорее в ад отправлюсь, чем выдам вам секретную информацию.
— Вы просто не представляете себе, каково может быть в аду, — продолжал Драммонд. — Как называется ваше спецподразделение?
Бьюкенен попытался схватить мяч. Хотя каждое его движение сопровождалось мучительной болью, он не мог отказаться от этих попыток. Надо забыть о липкой влажности, ощущавшейся под кожаным щитком на правом боку. Надо преодолеть боль.
Реймонд кинулся ему наперерез и нагнулся, чтобы подхватить мяч.
Увеличив скорость, Бьюкенен оказался возле Реймонда скорее, чем тот ожидал, и ударил его правой ногой в незащищенное место между плечами и животом.
Этот удар застал Реймонда в согнутом положении и оказался таким сильным, что оторвал его от площадки. Он повернулся в воздухе, упал на бок, перекатился на спину, потом на живот, потом вскочил на ноги и так сильно ударил предплечьем Бьюкенена в лицо, что у того клацнули зубы.
На какой-то момент Бьюкенен лишился зрения и отшатнулся назад.
Реймонд ударил его снова, отбросив еще дальше назад. Брызнула кровь. Потерявший ориентировку Бьюкенен приготовился к третьему удару, поднял руки перед лицом и попытался уйти от удара влево, все еще плохо видя.
— Как называется ваше подразделение? — требовательно спросил Драммонд.
Реймонд следующим ударом рассек Бьюкенену губы
Тут вдруг оказалось, что Бьюкенену некуда больше отступать. Он был прижат к стене. Затуманенным зрением он увидел, как Реймонд отводит руку, замахиваясь для еще одного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Игра называлась пок-а-ток , — сказал Драммонд. — Если вы внимательно посмотрите на рисунки, высеченные в каменной стене подо мной, то увидите изображения древних майя, играющих в эту игру. Они играли мячом из латексной резины величиной и весом примерно с медицинбол. Надо было пробросить мяч в вертикальное каменное кольцо, выступающее из середины этой стороны корта. Второе каменное кольцо расположено на другой стороне. Можно предположить, что это ворота команды соперника. Древние майя считали пок-а-ток чем-то большим, нежели простое развлечение. Для них эта игра имела огромную политическую и религиозную значимость. В мифологии майя два бога — основателя их расы смогли создать ее, выиграв в матче с другими богами. Существуют указания на то, что простолюдинам никогда не разрешалось смотреть эту игру. В число зрителей допускались лишь знать, жрецы и члены царской семьи. Есть также свидетельства того, что игрой предварялись человеческие жертвоприношения и что чаще всего в нее играли с пленными воинами из других племен.
— А ставками были жизнь и смерть. — Голос Реймонда послышался неожиданно за спиной у Бьюкенена, заставив того резко обернуться.
7
То, что Бьюкенен увидел, ошарашило его. Сбило с толку. Заставило усомниться в здравости собственного рассудка. На какой-то миг он подумал, что у него, должно быть, галлюцинации, что усталость в сочетании с контузией исказила его восприятие.
Но когда Реймонд вышел из дымной пелены, которую заходящее солнце окрашивало в алый цвет, Бьюкенен был вынужден признать, что представшее его глазам, несмотря на всю свою гротескность, было определенно реальным и внушало тревогу.
Реймонд был частично обнажен. Его талия и низ живота были защищены толстыми кожаными накладками. Такая же броня прикрывала его плечи, локти и колени. Вся остальная поверхность тела была открыта, видны были соски. Его мышцы свидетельствовали о силе и тонусе, какие можно приобрести, только если тренироваться по многу часов ежедневно.
Бьюкенен был в отличной форме перед началом своей миссии в Мексике. Но он уже так давно находился в постоянном движении и так был ослаблен всеми своими ранениями, что ему было не до упражнений, и от своей лучшей формы он был очень и очень далек.
Кожаные доспехи Реймонда выглядели достаточно гротескно. Но чувство сюрреального усиливалось еще и шлемом, который был на нем и который украшали длинные яркие перья всех цветов радуги, заглаженные назад и создававшие иллюзию того, что один из воинов майя прошел не только сквозь дым, но и сквозь время. Кроме того, у него был с собой большой мяч, который он бросил на каменную площадку. Мяч ударился и покатился, издав звук, говоривший о том, как он плотен и тяжел. Реймонд швырнул к ногам Бьюкенена кожаные накладки.
— Раздевайся и надевай это.
— Еще чего! — ответил Бьюкенен.
Реймонд подобрал мяч и запустил им в Бьюкенена. Тот уклонился, но недостаточно быстро, так как действие парализовавшего его яда еще не прошло. Скользящий удар мяча по левой руке оказался неожиданно болезненным.
— Раздевайся и надевай доспехи, или не продержишься в игре и тридцати секунд, — приказал Реймонд.
Бьюкенен повиновался, но не спешил, выгадывая время, рассчитывая. Наверху, на террасе, стояла испуганная Холли. Бьюкенен силился придумать какой-нибудь способ бегства для них, но любой план оказывался бессильным против охранника рядом с Холли и автомата у него в руках. Охранник выстрелит прежде, чем Бьюкенен успеет вскарабкаться на стену и добраться до них.
Чувствуя, как у него по обнаженной коже бегут мурашки, несмотря на стекающие капли пота, он приладил на себя эти шершавые толстые кожаные доспехи.
— Я сделал их сам, — похвастался Реймонд, — по изображениям на этих камнях. — Он показал на часть стены слева от Бьюкенена, точно под вертикальным кольцом. — Вон тот рисунок меня особенно заинтересовал.
Нахмурившись, Бьюкенен взглянул в том направлении, и на какую-то долю секунды изображение — воин в доспехах и украшенном перьями головном уборе — показалось ему как две капли воды похожим на Реймонда.
— Когда я впервые ступил на эту площадку, — продолжал Реймонд, — то почувствовал, будто вернулся домой. Почувствовал, будто уже бывал здесь, будто когда-то играл здесь. Очень, очень давно.
Взгляд Бьюкенена был все еще прикован к рисунку. Он содрогнулся, поняв, что воин держит в руке отрезанную человеческую голову, которую поднял за волосы, а из шеи капает кровь.
— Вот это я и имел в виду, говоря о жизни и смерти, — усмехнулся Реймонд. — Видишь ли, проигравшие расплачивались жизнью, их ждала казнь. А выигравший? Он не только оставался в живых. Он еще и выступал в роли палача.
— О чем мы здесь толкуем? — резким тоном спросил Бьюкенен. — Уж не хотите ли вы сказать, что, если я выиграю, вы меня отпустите на все четыре стороны?
На площадке для игры в мяч воцарилось молчание.
— Так я и думал, — констатировал Бьюкенен. — Для меня при любом исходе игры выигрыш не предусмотрен.
— Может, так было и во времена древних майя, — перебил его Драммонд своим скрипучим старческим голосом.
— Как прикажете это понимать?
— В кругах историков цивилизации майя существует теория, что казнили вовсе не проигравших, а наоборот — выигравших.
— Это абсурд, — возразил Бьюкенен. — Какой идиот захотел бы играть на таких условиях?
— Реймонд разделяет вашу точку зрения. Но по этой теории победа в игре была такой честью, которая ставила вас на одну доску с богами. Следующим логическим шагом было принесение вас в жертву, чтобы вы могли занять свое место в обществе богов.
— Похоже, что в выигрыше оставались только зрители.
— Да, — согласился Драммонд. — Как я рассказывал вам, я гонюсь за уникальным. И вот сейчас мне представляется уникальная возможность увидеть редкость. Впервые за последние пятьсот лет состоится игра в пок-а-ток . Специально для меня.
— И каким же образом все это должно доказать, говорю ли я правду относительно подразделения особых операций, которое пошлет сюда людей, чтобы отыскать меня? Что я должен сделать, чтобы сохранить голову?
— Ну, я думаю, что в ходе игры вы получите много болезненных стимулов, которые побудят вас сказать правду, — пожал плечами Драммонд. — Но мне интересны не вы. Меня интересует мисс Маккой. Я подозреваю, что зрелище, которое ей предстоит увидеть, сделает ее более чем покладистой, и она разговорится. В обмен на прекращение того, что будет происходить с вами.
— Этим вы ничего не добьетесь. Она ничего не знает о моем подразделении.
— Возможно. Скоро я это узнаю. Реймонд, если ты готов, начинайте.
8
Мяч ударил Бьюкенена в спину с такой силой, что сбил его с ног, и он, упав на камень площадки, проехался подбородком по одной из плит. Если бы не эти кожаные доспехи, то мяч наверняка сломал бы ему несколько ребер. Хватая ртом воздух и превозмогая боль, он кое-как поднялся и устремился за мячом. Реймонд подбежал к мячу одновременно с ним.
Локтем в кожаном налокотнике Бьюкенен нанес Реймонду сильнейший боковой удар в голову, который отбросил того в сторону. Не дав Реймонду опомниться, Бьюкенен поднял мяч, оказавшийся на удивление тяжелым, и швырнул его в Реймонда. Тот крякнул и отшатнулся назад, когда мяч угодил ему в бедро и, отскочив от кожаных щитков, глухо стукнулся о каменные плиты.
— Нет, нет, нет, — раздался с трибуны голос Драммонда. — Так дело не пойдет. Смысл игры состоит в том, чтобы бросать мяч в каменное кольцо, а не в противника.
— Почему же вы не сказали этого Реймонду, когда он бросил в меня, если на то пошло? Какого черта он это сделал?
— Хотел, чтобы ты обратил на меня внимание, — ответил Реймонд.
— Сколько надо набрать очков, чтобы выиграть?
— Вот в этом-то и загвоздка.
— А га, так я и думал.
— Нет, вы не понимаете, — снова вмешался Драммонд. — Дело в том, что никто не знает, сколько требуется очков, чтобы выиграть. Эта информация не дошла до нас через века. Придется импровизировать.
— Десять, — усмехнулся Реймонд.
— Что значит десять? — зло бросил Бьюкенен. — Я что, должен выиграть с перевесом в десять очков? Вы соображаете, что говорите?
— Победит тот, кто первый наберет десять очков.
— И что потом?
— Это зависит от ответов, которые я получу от вас и от мисс Маккой, — сказал Драммонд.
Без всякого предупреждения Бьюкенен сделал внезапный финт к мячу, подхватил его и рванулся к вертикальному кольцу. Прицелился для броска, но тут Реймонд плечом врезался в руку Бьюкенена, отшвырнул его в сторону и припечатал к каменной стене.
Бьюкенен застонал, резко крутнулся н ударил Реймонда мячом в грудь. Не выпуская мяча из рук, он продолжал поворачиваться, пока противник пятился, спотыкаясь. Встав под каменным кольцом, Брендан бросил мяч и почувствовал, как радостно забилось сердце, когда он увидел, что мяч, описав дугу, пролетел в кольцо.
Реймонд двумя руками сильно ударил Бьюкенена в спину, тот полетел головой вперед, упал и опять проехался подбородком по камню.
Черт, подумал Бьюкенен. Только не головой. Нельзя допустить, чтобы что-то случилось с головой. Еще одно сотрясение, и…
Он поднялся на ноги, отер с подбородка кровь и зло уставился на Реймонда.
— Нет, нет, нет, — повторил Драммонд. — Вы играете не по правилам.
— Скажите это Реймонду, — крикнул Бьюкенен. — Ведь это я забросил мяч в кольцо.
— Но вы его забросили не по правилам!
— Что вы имеете в виду?
— Руками играть не разрешается!
— Руками не разрешается?!
— Мы не очень много знаем об этой игре. — Драммонд сопровождал свои слова резкими жестами. — Но известно следующее. Руками разрешалось пользоваться, вероятно, только когда нужно было поднять мяч с земли. Перемещать мяч можно было предплечьями, плечами, бедрами, коленями и головой.
Мысль о том, чтобы ударить мяч головой, заставила Бьюкенена внутренне содрогнуться. Это, скорее всего, убьет его.
— За нарушение правил вы должны быть оштрафованы. Вам записывается одно штрафное очко. Теперь вам придется набирать одиннадцать очков, тогда как Реймонду нужно всего десять. Конечно, если он не нарушит какое-нибудь правило.
— Понятно. Но мне почему-то кажется, что он будет сочинять правила по ходу игры, а я все время буду нарушать еще не изобретенные.
— А ты играешь — так играй, — сказал Реймонд.
Прежде чем Бьюкенен успел среагировать, Реймонд кинулся к мячу, схватил его, подбросил в воздух, поймал предплечьями и сделал бросок по кольцу. Мяч аккуратно пролетел сквозь него и с глухим стуком упал к ногам Бьюкенена.
— Реймонд, у меня такое впечатление, что вы тренировались.
— Молодец, — похвалил Драммонд. — Я ценю того, кто умеет элегантно проиграть очко.
— А я бьюсь об заклад, что еще больше вы цените тех, кто выигрывает, — бросил ему Бьюкенен.
— Так добейтесь, чтобы я вас ценил больше, — парировал Драммонд. — Выиграйте.
Бьюкенену удалось схватить мяч. Но в следующий момент он почувствовал, как из-под него вышибли ноги, — это Реймонд в прыжке нанесшему удар по ногам.
Бьюкенен повалился ничком, и падение ускорялось весом мяча, который давил ему на грудь. Он тяжело ударился о плиты, радуясь кожаным щиткам, прикрывавшим плечи. Но и они не смогли уберечь от боли, пронзившей его плечо, которое еще не совсем зажило после того, как в него стреляли в Канкуне. Вес мяча почти вышиб из него дух.
Реймонд выхватил мяч у него из рук, снова подбросил его, снова поймал предплечьями и кинул в кольцо, заработав еще одно очко.
— Да, ты определенно потренировался. — Вставая на ноги, Бьюкенен почувствовал, что его тело начинает деревенеть.
— Это совсем не забавно, — прокомментировал Драммонд. — Вам придется постараться как следует.
Неожиданно для всех Бьюкенен подхватил мяч, зажал его в предплечьях и сделал вид, что собирается рвануться к кольцу, но на самом деле был настороже в ожидании атаки Реймонда и, когда тот разбежался, чтобы врезаться в него, резко повернулся. Прижав мяч к груди и уклонившись от столкновения с противником, Брендан жестко ткнул его локтем, когда он, промахнувшись, пробегал мимо. Реймонд отшатнулся в сторону, сложившись пополам и держась рукой за бок от боли в левой почке. Бьюкенен моментально подскочил к кольцу, повернулся к нему спиной, внимательно следя за Реймондом, потом рискнул взглянуть вверх, прикинул расстояние до кольца и бросил мяч через себя назад, удовлетворенно выдохнув, когда мяч пролетел сквозь кольцо.
— Отличная координация, — похвалил Драммонд. — Похоже, вы опытный игрок в баскетбол. Но в этой игре есть также элементы волейбола и футбола. Как у вас с этим?
На миг отвлекшийся Бьюкенен почувствовал сильный удар под ложечку, от которого у него перехватило дыхание, — Реймонд атаковал его ударом головы в живот и сбил с ног.
Пока Бьюкенен корчился, силясь вдохнуть, Реймонд подобрал мяч и заработал еще одно очко.
— Как называется это ваше подразделение особых операций? — спросил Драммонд. — То мифическое подразделение, которое должно явиться, чтобы вызволить вас или наказать меня за причиненный вам вред?
Бьюкенен с трудом поднялся на ноги, вытер кровь с подбородка и, прищурившись, посмотрел в сторону Реймонда.
— Я задал вам вопрос, — резко произнес Драммонд. — Как называется ваше подразделение?
Бьюкенен сделал вид, будто бросается к мячу. Реймонд ринулся, чтобы перехватить его, Бьюкенен совершил зигзагообразное движение, вышел на Реймонда с противоположной стороны и еще раз врезал ему локтем по левой почке.
От повторного удара по больному месту Реймонд застонал и сделал несколько неуверенных шагов, руками касаясь мяча. Бьюкенен выхватил у него мяч, зажал между предплечьями и приготовился сделать бросок по кольцу. Но у него потемнело в глазах от боли, когда Реймонд напал на него сзади и нанес ему удар в поясницу.
Падая, Бьюкенен остро чувствовал под собой камень мяча, а сверху — обрушивавшегося на него всей своей массой Реймонда. Когда он ударился о площадку, ему показалось, что вдавившийся ему в живот мяч — это клин, на котором кто-то пытается переломить его пополам. На один ужасный момент у него перехватило дыхание. Он ощутил себя заживо погребенным.
Потом Реймонд оттолкнулся от него и вскочил, а Бьюкенен сполз с мяча, ловя ртом воздух, зная, что на животе у него кровоподтек, а еще хуже то, что под кожаным щитком на правом боку лопнули швы, наложенные на ножевую рану.
Реймонд поднял мяч с помощью предплечий и без всякого видимого усилия забросил его в кольцо.
По всей площадке отдался гулкий стук упавшего мяча. Строительные машины все так же грохотали в отдалении. Все так же был слышен треск горевшего дерева. Отраженное эхо выстрела донеслось со стороны леса. Над площадкой тянулся дым, отливающий алым в лучах заходящего солнца.
Драммонд закашлялся.
Он кашлял, не переставая. Мокрота клокотала у него в горле. Он сплюнул и смог наконец проговорить:
— Плохо стараетесь, надо лучше. Как называется ваше спецподразделение?
С трудом разогнувшись, преодолевая усталость и боль, Бьюкенен поднялся. Если он и Холли хотят выбраться отсюда живыми, то он должен убедить Драммонда, что тому придется заплатить слишком высокую цену за убийство заложников.
— «Ваше имя, звание и номер», да? — насмешливо спросил Бьюкенен. — Да я скорее в ад отправлюсь, чем выдам вам секретную информацию.
— Вы просто не представляете себе, каково может быть в аду, — продолжал Драммонд. — Как называется ваше спецподразделение?
Бьюкенен попытался схватить мяч. Хотя каждое его движение сопровождалось мучительной болью, он не мог отказаться от этих попыток. Надо забыть о липкой влажности, ощущавшейся под кожаным щитком на правом боку. Надо преодолеть боль.
Реймонд кинулся ему наперерез и нагнулся, чтобы подхватить мяч.
Увеличив скорость, Бьюкенен оказался возле Реймонда скорее, чем тот ожидал, и ударил его правой ногой в незащищенное место между плечами и животом.
Этот удар застал Реймонда в согнутом положении и оказался таким сильным, что оторвал его от площадки. Он повернулся в воздухе, упал на бок, перекатился на спину, потом на живот, потом вскочил на ноги и так сильно ударил предплечьем Бьюкенена в лицо, что у того клацнули зубы.
На какой-то момент Бьюкенен лишился зрения и отшатнулся назад.
Реймонд ударил его снова, отбросив еще дальше назад. Брызнула кровь. Потерявший ориентировку Бьюкенен приготовился к третьему удару, поднял руки перед лицом и попытался уйти от удара влево, все еще плохо видя.
— Как называется ваше подразделение? — требовательно спросил Драммонд.
Реймонд следующим ударом рассек Бьюкенену губы
Тут вдруг оказалось, что Бьюкенену некуда больше отступать. Он был прижат к стене. Затуманенным зрением он увидел, как Реймонд отводит руку, замахиваясь для еще одного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62