Благодарите Бога, что я это сделала, — она раскрыла паспорт. — Ну, что скажете, Виктор Грант?
Бьюкенен почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже.
— Вы здесь неплохо вышли, — похвалила Холли, разглядывая фотографию. — Волосы тогда были чуть короче, а так сходство полное. Думаю, копы наверняка заинтересовались бы пистолетом и паспортом, который не совпадает с удостоверением в бумажнике. Для начала они бы заподозрили вас в связях с наркомафией. Кстати, если учесть вашу деятельность под флагом «Виски с содовой», такое предположение недалеко от истины.
У Бьюкенена перехватило дыхание.
— Ну так как? — Холли убрала паспорт в сумочку и выжидательно посмотрела на него. — Мне нравится легкость, с какой вы находите объяснение своим необычным поступкам. Какая история приготовлена на этот раз?
Бьюкенен молча пододвинул к себе тарелку с салатом.
— Внезапный приступ голода? Пытаетесь выгадать время, чтобы объяснить, откуда появился поддельный паспорт?
— Холли, я…
Он взял вилку.
— Ничего не приходит в голову, а? — с насмешкой спросила она.
Бьюкенен положил вилку на прежнее место и вздохнул.
— Зачем вы впутываетесь не в свое дело? Окажите себе любезность — уезжайте и забудьте, что когда-либо видели этот паспорт.
— Не могу. Я всегда мечтала о Пулитцеровской премии. А теперь она почти у меня в руках.
— Послушайте, предположим на секунду, что вы правы. — Заметив, как вспыхнули ее глаза, Бьюкенен протестующе поднял руку. — Вы не так поняли, я сказал: предположим. Поймите, люди, против которых вы затеяли свою игру, не признают общепринятых правил. Есть большая вероятность, что вместе премии вы отправитесь на тот свет.
— Это угроза?
— Чисто условное предостережение, причем с самыми добрыми намерениями.
— Думаете, я не побеспокоилась о собственной безопасности? Копия материалов хранится в пяти надежных местах.
— У вашего юриста, издателя, лучшего друга.
— Вы меня поняли.
— Бесполезно, — усмехнулся Бьюкенен. — Для профессионала найти ваши бумаги — пара пустяков. Но скорее всего их даже не станут искать. Будь у вас серьезные доказательства, статью давно бы напечатали. А так у вас одни голословные утверждения. Но запомните самое главное: если они почувствуют угрозу, то даже не посмотрят, остались копии или нет. Вас просто уберут.
— А как насчет вас? — спросила Холли.
— Хотите знать, не пожелаю ли я от вас избавиться? Не придумывайте ерунды. Ваши дела меня совершенно не касаются. Я всего лишь дал совет.
— Я не об этом. Как насчет вас? Разве вы не чувствуете угрозы?
— Да с какой стати мне чувствовать…
— Если вы выполняете задание, то почему путешествуете под своим именем, но с чужим паспортом в кармане? Представьте, если об этом узнают ваши начальники, они решат, что после провала в Мексике их агент совершенно вышел из-под контроля. Так что у вас есть и свои проблемы. Вы наверняка выходите на связь в условленное время, и скорее всего там уже начали нервничать. Советую им позвонить.
— Если я тот, за кого вы меня принимаете, то неужели вы думаете, что я стану звонить в вашем присутствии да еще по телефону, который может прослушиваться?
— Советую поторопиться, а не то наверху потеряют терпение. Не забывайте: чем дольше вы заставите их ждать, тем подозрительнее покажется ваше молчание. Они могут усомниться, что вы способны продолжать работу.
Бьюкенен чувствовал, как кровь прихлынула к ушам и давит на барабанные перепонки.
— Я вижу, у вас разгулялся аппетит, — улыбнулся вернувшийся врач.
— Да, уже доедаю салат.
— Попробуйте желе, мистер Лэнг.
— Бьюкенен.
— Теперь можете дойти до уборной. Вы делаете такие успехи, что я начинаю подумывать о выписке.
5
Одежда Бьюкенена была запачкана кровью, и он попросил Холли купить ему новую. Переодетый в джинсы, синюю рубашку с короткими рукавами и кроссовки, он сидел в кресле-каталке, которое везла перед собой сиделка. Они выехали из лифта и пересекли битком набитый вестибюль.
— Я могу идти сам, — заявил Бьюкенен.
— Нет уж, чего доброго, споткнетесь, упадете, а потом еще в суд подадите. Вот как выберемся за дверь, хоть прыгайте, а пока я за вас отвечаю.
Они оказались на тротуаре, и оглушенный уличным шумом Бьюкенен сощурился и прикрыл глаза от яркого солнца.
Сиделка помогла ему встать с кресла.
— Вы говорили, вас будут ждать?
— Да, — солгал Бьюкенен. Он уже давно не видел Холли, не имея понятия, что с ней. Вместо облегчения от того, что она не пристает к нему с вопросами, он почувствовал тревогу. Пистолет и паспорт. Их необходимо вернуть. — Я посижу на скамейке, мой друг должен вот-вот подойти.
— Желаю приятно провести время, мистер Бьюкенен.
— Лэнг.
Сиделка окинула его странным взглядом и удалилась, толкая перед собой кресло.
Поначалу он не понял, что произошло.
Потом сообразил.
И похолодел от ужаса.
Боже, что со мной происходит?
Как только сиделка скрылась за дверями больницы, Бьюкенен поднялся со скамейки. Он возражал против помощи сиделки, потому что не хотел покидать больницу, не воспользовавшись телефоном-автоматом.
Стараясь держаться ровно, Бьюкенен снова вошел в вестибюль и направился к телефонным кабинам. Трясущейся рукой он опустил в щель монету и тридцать секунд спустя услышал в трубке хриплый голос связного.
— Куда вы пропали? — требовательно спросил тот.
— Я в больнице, — стараясь говорить тихо, ответил Бьюкенен. К счастью, соседние автоматы оказались незаняты, и подслушать его было некому.
— Что?
— Меня пытались ограбить, — повторил он ложь Холли. — Ударили ножом в спину.
— Боже правый! Мы порядком переполошились, когда сегодня утром ты не появился ни в одном из контрольных пунктов. Уже собирались послать группы, выручать тебя из беды.
— Мне повезло. Рана оказалась несерьезной. Но меня задержали в больнице для обследования. Я не рискнул звонить из палаты — слишком много народу, к тому же ваш номер автоматически остался бы в регистрационных записях. Только сейчас удалось добраться до автомата.
— Ты заставил нас попотеть, приятель.
— Сейчас все в порядке. Если меня ждали в контрольных пунктах, значит, вы хотели передать мне сообщение. О чем оно?
— О журналистке, которую ты встретил в поезде… Телефон надежен?
— Вполне.
— Тогда запоминай то, что я скажу. Продолжай отдыхать. О журналистке не беспокойся. Мы позаботимся, чтобы она молчала.
Рука непроизвольно стиснула телефонную трубку.
— Продолжай отмечаться на контрольных пунктах, как условились. Если что, дадим знать.
— Вас понял, — ответил Бьюкенен и, чувствуя сухость во рту, положил трубку.
Однако он не отошел в сторону, а остался стоять, слепо уставившись перед собой.
Позаботимся, чтобы она молчала? Что это значит, черт возьми?
Как истинный профессионал, он не стал спрашивать, что подразумевала намеренно расплывчатая фраза связного. Там, наверху, знают цену словам и никогда не скажут больше или меньше, чем нужно. Расплывчатые слова имеют вполне конкретный смысл. «Позаботимся, чтобы она молчала» может означать очень многое: например, сделать так, чтобы Холли уволили с работы… попытаться ее подкупить… дискредитировать расследование, которое она ведет… напугать или…
Ему не хотелось думать о том, что для Холли предназначается самый крайний вариант.
Нет. Они не станут устраивать покушение на журналистку, особенно из «Вашингтон пост». Убийство не лучший способ замять скандал.
Тем не менее время от времени журналистов убивают.
К тому же не всякое убийство можно доказать.
Он отошел от телефона, придерживая рукой забинтованный бок.
На стуле в двадцати футах от него сидела Холли Мак-кой в кашемировом платье. Коричневый цвет ткани выгодно подчеркивал ее медные волосы и зеленые глаза.
Бьюкенен ничем не выдал своего удивления.
Она подошла.
— Отчитались перед начальством?
— Другу звонил.
— Что-то плохо верится.
— Послушайте, вам лучше оставить меня в покое, — устало отмахнулся он.
— И поставить крест на наших романтических отношениях? Я оскорблена в своих лучших чувствах.
— Сейчас не до шуток. Прекратите меня преследовать. Вы привлекаете к себе внимание.
— О чем вы?
Бьюкенен пересек вестибюль, направляясь к больничному киоску, где продавались лекарства и сувениры.
— Ну уж нет, вам не удастся так легко от меня отделаться. — Ее высокие каблуки глухо застучали по ковру.
— Я пытаюсь оказать вам любезность, — обернулся к ней Бьюкенен. — По-моему, трудно выразиться яснее: оставьте меня в покое.
Он купил в киоске таблетки от головной боли. Он совершенно измучился, но не рискнул просить врача выписать какое-нибудь средство. Тот мог передумать и оставить его долечиваться. Единственное утешение — головная боль отвлекает от боли в боку.
Холли последовала за ним.
— Не хотите взглянуть на то, что я вам покажу?
— Меня это не интересует. — Он подошел к фонтанчику с питьевой водой, проглотил три таблетки и запил. Затем направился к выходу. — Меня интересует, когда вы вернете мои вещи.
— Ни в коем случае.
— Холли, — он резко остановился. — Предположим, я — тот, за кого вы меня принимаете. Как вы думаете, что будет с вами, если я скажу людям, на которых работаю, что у вас фальшивый паспорт с моей фотографией? Сколько времени вам позволят с ним расхаживать?
Ее изумрудные глаза вызывающе сверкнули.
— Вы ничего им не скажете.
— Не понял?
— Я подумала о такой возможности. Но вы этого не сделаете. Не захотите, чтобы они узнали, что у вас был этот паспорт и что вы его потеряли. Зачем он вообще вам понадобился?
— Для чего еще может понадобиться паспорт? Конечно, для поездки за границу.
— А ваш чем плох оказался?
— У меня нет паспорта. — Бьюкенен бросил взгляд на людей, столпившихся возле выхода. — И никогда не было.
Они вышли на шумную улицу. Он снова сощурился от яркого солнца.
— Куда подевался ваш дружок? По-моему, того парня с поезда звали Тед. Наверное, вы без него и шагу ступить не можете.
— Поблизости. Приглядывает за вещами.
— А как насчет рации? Я не стану с вами разговаривать, пока не докажете, что наш разговор не записывается.
— Видите, здесь нет никакой рации, — она открыла и показала ему сумочку.
— И моих вещей тоже. Где вы их спрятали?
— В надежном месте.
Перед больницей остановилось такси, и из него вышли мужчина с женщиной.
Бьюкенен поспешно открыл дверь и залез в машину. Холли нырнула вслед за ним.
— Не слишком удачная идея, — заметил Бьюкенен.
— Куда? — спросил водитель.
— Отель «Холидей Инн-Краун Плаза».
Такси тронулось с места. Бьюкенен повернулся к Холли.
— Шутки в сторону. Я хочу получить назад свои вещи. Дайте ключ от вашего номера. Я заберу то, что мне принадлежит, соберу ваши чемоданы, и вы уедете из отеля.
— С чего вы взяли, что я захочу уехать?
Бьюкенен придвинулся к Холли.
— Потому что нас не должны видеть вместе. Не спрашивайте, что это значит. Я не могу выразиться яснее.
— Снова пытаетесь меня запугать.
— Да, и, надеюсь, небезуспешно.
6
— Остановитесь здесь, — бросил Бьюкенен таксисту.
— Так ведь два квартала не доехали, сэр.
— Ничего. Покатайте леди по городу. Через полчаса жду вас на этом месте.
Бьюкенен посмотрел на Холли в упор.
— Ключ от вашего номера. — Он протянул руку.
— Вы шутите.
— Ключ.
Холли отдала ему ключ.
— Полегче, мистер Бьюкенен. У меня в номере ваших так называемых вещей нет.
— Где они? В комнате Теда?
Она не ответила.
— Я не шучу, Холли. Ни вам, ни вашему дружку лучше не попадаться с моими вещами. Это вредно для здоровья.
Ее лицо слегка побледнело, точно Холли наконец осознала серьезность своего положения.
— А что я получу взамен?
— Душевное спокойствие.
— Не густо.
— Что вы хотите?
— Продолжить наш разговор.
— Я сказал, что через полчаса вернусь.
Холли пристально посмотрела ему в глаза.
— Хорошо. Они в номере Теда.
— Ключа у вас, конечно, нет.
— Есть. — Она подала ему ключ. — На Случай, если мне потребуются ваши вещи, а Теда не окажется поблизости.
— Очень умно с вашей стороны. — Бьюкенен вылез из такси.
— Когда будете укладывать мои вещи, поосторожнее с нижним бельем. Оно дорогое, не порвите кружева.
Бьюкенен уставился на нее, потом захлопнул дверь.
7
Путь длиною в два квартала показался ему двумя милями. По дороге Бьюкенен снял с головы повязку и бросил бинт в урну. Он то и дело утирал со лба пот и щурился от солнца. Когда он наконец попал в прохладный сумрак гостиничного холла, боль в висках слегка утихла.
Вместо того чтобы сразу подняться в комнату Теда и потом зайти к Холли, он решил проверить, нет ли для него сообщения. Незаметно огляделся вокруг: за ним могут следить.
И точно. В кресле справа от входа сидел коренастый молодой человек в полосатом синем костюме и читал газету.
Место для наблюдения было выбрано очень удачно:
молодой человек видел входящих раньше, чем они успевали его заметить. Небрежный, но пронзительный взгляд агента чуть задержался на нем и скользнул мимо. Как истинный профессионал, человек в синем костюме не подал виду, что узнал Бьюкенена.
Так, они обложили гостиницу.
«Однако следят не за мной», — подумал Бьюкенен.
Им нужна Холли.
Не обращая внимания на человека с газетой, Бьюкенен подошел к регистрационной стойке и стал ждать, пока клерк закончит разбираться с клиентом. Наконец тот освободился.
— Что-нибудь желаете, сэр?
— Для меня ничего не оставляли? Я живу в номере…
Клерк выжидающе улыбнулся.
— в номере…
— Да, сэр?
— …черт, — Бьюкенен чувствовал, как у него учащается пульс. — Не могу вспомнить. Когда я уходил, то оставил ключ на вахте. Хоть убей, не помню, какой на нем был номер.
— Не беспокойтесь, сэр. Скажите, как вас зовут, компьютер в два счета отыщет, в каком номере вы остановились.
— Виктор Грант, — машинально ответил Бьюкенен.
Пальцы клерка забегали по клавишам компьютера. Он уставился на экран, потом нахмурился.
— Простите, сэр, но в компьютере вас нет.
— Должен быть. Посмотрите еще. Виктор Грант.
— Нет, сэр.
Боже, внезапно понял Бьюкенен.
— Извините, я ошибся. Брендан Бьюкенен. В первый раз я сказал не то имя.
— Не то имя? Что вы имеете в виду, сэр?
— Понимаете, я — артист. У нас здесь съемки фильма, и моего героя зовут Виктор Грант. Я так часто откликаюсь на это имя, что почти забыл свое собственное… Полностью вошел в роль. За одно это можно дать «Оскара».
— А о чем фильм, сэр?
— «Большой и легкий», случайно не смотрели?
— Конечно, смотрел. Я не пропускаю ни одного фильма про Новый Орлеан.
— Ну вот, мы снимаем продолжение.
— Нашелся ваш номер, сэр. Брендан Бьюкенен. Комната 12—14. Для вас ничего не передавали.
— Дайте ключ, пожалуйста.
— А еще в каких фильмах вы снимались? — спросил клерк, протягивая ключ.
— Ни в каких. Я работал в театре. Это мой первый опыт. Благодарю вас.
Бьюкенен прошел к лифту и нажал кнопку вызова. Он чувствовал, что клерк смотрит ему в спину. Главное — не оглядываться. Стой спокойно и не оборачивайся.
Виктор Грант? Плохо дело, приятель. Когда ты вышел из больницы, то сделал такую же ошибку. Сказал сиделке, что тебя зовут…
Стоп. Это не одна и та же ошибка. В тот раз ты назвался Питером Лэнгом . А теперь…
Ты даже не помнишь, как тебя зовут.
Голова раскалывалась от боли.
Наконец двери лифта открылись, он вошел и, вытирая со лба пот, прислонился к стене. Чувствовал: еще немного — и упадет в обморок.
Он не собирался заходить в свой номер, но, желая объяснить клерку свою забывчивость, сказал, что оставил ключ на стойке. На самом деле ключ выпал из кармана, когда с него снимали плащ, чтобы осмотреть рану. Еще один провал в памяти. Ему стало не по себе.
Он поднялся двумя этажами выше своего номера и ключом, который ему дала Холли, открыл дверь комнаты Теда. Ему потребовалось меньше пяти минут для того, чтобы найти спрятанные под матрасом пистолет и паспорт Виктора Гранта.
Виктор Грант. Он уставился на свою фотографию. Его так и тянуло разорвать документ на клочки и сжечь в раковине. По крайней мере с одной проблемой будет покончено. Исчезнет улика, связывающая Брендана Бьюкенена с Виктором Грантом. Однако этого делать нельзя. Он не обманул Холли, когда сказал, что паспорт нужен ему для поездки за границу. Судя по тому, как разворачиваются события, не следует исключать подобный вариант.
Виктор Грант.
Питер Лэнг.
Брендан Бьюкенен.
Черт возьми, выбери что-нибудь одно. Будь последователен.
Зачем ты сюда приехал?
Хуана.
Почему она не появилась вчера вечером? Почему меня хотели убить? Пытались остановить?..
Возьми себя в руки. Что ты теперь думаешь делать?
Кем собираешься быть?
Холли. Она его ждет…
Бьюкенен заглянул в гардероб и нашел в нем коричневую спортивную куртку Теда. Тот был пошире в плечах, но куртка подошла Бьюкенену. Он спрятал паспорт в карман, а пистолет засунул за пояс, так чтобы тот не выглядывал из-под одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Бьюкенен почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже.
— Вы здесь неплохо вышли, — похвалила Холли, разглядывая фотографию. — Волосы тогда были чуть короче, а так сходство полное. Думаю, копы наверняка заинтересовались бы пистолетом и паспортом, который не совпадает с удостоверением в бумажнике. Для начала они бы заподозрили вас в связях с наркомафией. Кстати, если учесть вашу деятельность под флагом «Виски с содовой», такое предположение недалеко от истины.
У Бьюкенена перехватило дыхание.
— Ну так как? — Холли убрала паспорт в сумочку и выжидательно посмотрела на него. — Мне нравится легкость, с какой вы находите объяснение своим необычным поступкам. Какая история приготовлена на этот раз?
Бьюкенен молча пододвинул к себе тарелку с салатом.
— Внезапный приступ голода? Пытаетесь выгадать время, чтобы объяснить, откуда появился поддельный паспорт?
— Холли, я…
Он взял вилку.
— Ничего не приходит в голову, а? — с насмешкой спросила она.
Бьюкенен положил вилку на прежнее место и вздохнул.
— Зачем вы впутываетесь не в свое дело? Окажите себе любезность — уезжайте и забудьте, что когда-либо видели этот паспорт.
— Не могу. Я всегда мечтала о Пулитцеровской премии. А теперь она почти у меня в руках.
— Послушайте, предположим на секунду, что вы правы. — Заметив, как вспыхнули ее глаза, Бьюкенен протестующе поднял руку. — Вы не так поняли, я сказал: предположим. Поймите, люди, против которых вы затеяли свою игру, не признают общепринятых правил. Есть большая вероятность, что вместе премии вы отправитесь на тот свет.
— Это угроза?
— Чисто условное предостережение, причем с самыми добрыми намерениями.
— Думаете, я не побеспокоилась о собственной безопасности? Копия материалов хранится в пяти надежных местах.
— У вашего юриста, издателя, лучшего друга.
— Вы меня поняли.
— Бесполезно, — усмехнулся Бьюкенен. — Для профессионала найти ваши бумаги — пара пустяков. Но скорее всего их даже не станут искать. Будь у вас серьезные доказательства, статью давно бы напечатали. А так у вас одни голословные утверждения. Но запомните самое главное: если они почувствуют угрозу, то даже не посмотрят, остались копии или нет. Вас просто уберут.
— А как насчет вас? — спросила Холли.
— Хотите знать, не пожелаю ли я от вас избавиться? Не придумывайте ерунды. Ваши дела меня совершенно не касаются. Я всего лишь дал совет.
— Я не об этом. Как насчет вас? Разве вы не чувствуете угрозы?
— Да с какой стати мне чувствовать…
— Если вы выполняете задание, то почему путешествуете под своим именем, но с чужим паспортом в кармане? Представьте, если об этом узнают ваши начальники, они решат, что после провала в Мексике их агент совершенно вышел из-под контроля. Так что у вас есть и свои проблемы. Вы наверняка выходите на связь в условленное время, и скорее всего там уже начали нервничать. Советую им позвонить.
— Если я тот, за кого вы меня принимаете, то неужели вы думаете, что я стану звонить в вашем присутствии да еще по телефону, который может прослушиваться?
— Советую поторопиться, а не то наверху потеряют терпение. Не забывайте: чем дольше вы заставите их ждать, тем подозрительнее покажется ваше молчание. Они могут усомниться, что вы способны продолжать работу.
Бьюкенен чувствовал, как кровь прихлынула к ушам и давит на барабанные перепонки.
— Я вижу, у вас разгулялся аппетит, — улыбнулся вернувшийся врач.
— Да, уже доедаю салат.
— Попробуйте желе, мистер Лэнг.
— Бьюкенен.
— Теперь можете дойти до уборной. Вы делаете такие успехи, что я начинаю подумывать о выписке.
5
Одежда Бьюкенена была запачкана кровью, и он попросил Холли купить ему новую. Переодетый в джинсы, синюю рубашку с короткими рукавами и кроссовки, он сидел в кресле-каталке, которое везла перед собой сиделка. Они выехали из лифта и пересекли битком набитый вестибюль.
— Я могу идти сам, — заявил Бьюкенен.
— Нет уж, чего доброго, споткнетесь, упадете, а потом еще в суд подадите. Вот как выберемся за дверь, хоть прыгайте, а пока я за вас отвечаю.
Они оказались на тротуаре, и оглушенный уличным шумом Бьюкенен сощурился и прикрыл глаза от яркого солнца.
Сиделка помогла ему встать с кресла.
— Вы говорили, вас будут ждать?
— Да, — солгал Бьюкенен. Он уже давно не видел Холли, не имея понятия, что с ней. Вместо облегчения от того, что она не пристает к нему с вопросами, он почувствовал тревогу. Пистолет и паспорт. Их необходимо вернуть. — Я посижу на скамейке, мой друг должен вот-вот подойти.
— Желаю приятно провести время, мистер Бьюкенен.
— Лэнг.
Сиделка окинула его странным взглядом и удалилась, толкая перед собой кресло.
Поначалу он не понял, что произошло.
Потом сообразил.
И похолодел от ужаса.
Боже, что со мной происходит?
Как только сиделка скрылась за дверями больницы, Бьюкенен поднялся со скамейки. Он возражал против помощи сиделки, потому что не хотел покидать больницу, не воспользовавшись телефоном-автоматом.
Стараясь держаться ровно, Бьюкенен снова вошел в вестибюль и направился к телефонным кабинам. Трясущейся рукой он опустил в щель монету и тридцать секунд спустя услышал в трубке хриплый голос связного.
— Куда вы пропали? — требовательно спросил тот.
— Я в больнице, — стараясь говорить тихо, ответил Бьюкенен. К счастью, соседние автоматы оказались незаняты, и подслушать его было некому.
— Что?
— Меня пытались ограбить, — повторил он ложь Холли. — Ударили ножом в спину.
— Боже правый! Мы порядком переполошились, когда сегодня утром ты не появился ни в одном из контрольных пунктов. Уже собирались послать группы, выручать тебя из беды.
— Мне повезло. Рана оказалась несерьезной. Но меня задержали в больнице для обследования. Я не рискнул звонить из палаты — слишком много народу, к тому же ваш номер автоматически остался бы в регистрационных записях. Только сейчас удалось добраться до автомата.
— Ты заставил нас попотеть, приятель.
— Сейчас все в порядке. Если меня ждали в контрольных пунктах, значит, вы хотели передать мне сообщение. О чем оно?
— О журналистке, которую ты встретил в поезде… Телефон надежен?
— Вполне.
— Тогда запоминай то, что я скажу. Продолжай отдыхать. О журналистке не беспокойся. Мы позаботимся, чтобы она молчала.
Рука непроизвольно стиснула телефонную трубку.
— Продолжай отмечаться на контрольных пунктах, как условились. Если что, дадим знать.
— Вас понял, — ответил Бьюкенен и, чувствуя сухость во рту, положил трубку.
Однако он не отошел в сторону, а остался стоять, слепо уставившись перед собой.
Позаботимся, чтобы она молчала? Что это значит, черт возьми?
Как истинный профессионал, он не стал спрашивать, что подразумевала намеренно расплывчатая фраза связного. Там, наверху, знают цену словам и никогда не скажут больше или меньше, чем нужно. Расплывчатые слова имеют вполне конкретный смысл. «Позаботимся, чтобы она молчала» может означать очень многое: например, сделать так, чтобы Холли уволили с работы… попытаться ее подкупить… дискредитировать расследование, которое она ведет… напугать или…
Ему не хотелось думать о том, что для Холли предназначается самый крайний вариант.
Нет. Они не станут устраивать покушение на журналистку, особенно из «Вашингтон пост». Убийство не лучший способ замять скандал.
Тем не менее время от времени журналистов убивают.
К тому же не всякое убийство можно доказать.
Он отошел от телефона, придерживая рукой забинтованный бок.
На стуле в двадцати футах от него сидела Холли Мак-кой в кашемировом платье. Коричневый цвет ткани выгодно подчеркивал ее медные волосы и зеленые глаза.
Бьюкенен ничем не выдал своего удивления.
Она подошла.
— Отчитались перед начальством?
— Другу звонил.
— Что-то плохо верится.
— Послушайте, вам лучше оставить меня в покое, — устало отмахнулся он.
— И поставить крест на наших романтических отношениях? Я оскорблена в своих лучших чувствах.
— Сейчас не до шуток. Прекратите меня преследовать. Вы привлекаете к себе внимание.
— О чем вы?
Бьюкенен пересек вестибюль, направляясь к больничному киоску, где продавались лекарства и сувениры.
— Ну уж нет, вам не удастся так легко от меня отделаться. — Ее высокие каблуки глухо застучали по ковру.
— Я пытаюсь оказать вам любезность, — обернулся к ней Бьюкенен. — По-моему, трудно выразиться яснее: оставьте меня в покое.
Он купил в киоске таблетки от головной боли. Он совершенно измучился, но не рискнул просить врача выписать какое-нибудь средство. Тот мог передумать и оставить его долечиваться. Единственное утешение — головная боль отвлекает от боли в боку.
Холли последовала за ним.
— Не хотите взглянуть на то, что я вам покажу?
— Меня это не интересует. — Он подошел к фонтанчику с питьевой водой, проглотил три таблетки и запил. Затем направился к выходу. — Меня интересует, когда вы вернете мои вещи.
— Ни в коем случае.
— Холли, — он резко остановился. — Предположим, я — тот, за кого вы меня принимаете. Как вы думаете, что будет с вами, если я скажу людям, на которых работаю, что у вас фальшивый паспорт с моей фотографией? Сколько времени вам позволят с ним расхаживать?
Ее изумрудные глаза вызывающе сверкнули.
— Вы ничего им не скажете.
— Не понял?
— Я подумала о такой возможности. Но вы этого не сделаете. Не захотите, чтобы они узнали, что у вас был этот паспорт и что вы его потеряли. Зачем он вообще вам понадобился?
— Для чего еще может понадобиться паспорт? Конечно, для поездки за границу.
— А ваш чем плох оказался?
— У меня нет паспорта. — Бьюкенен бросил взгляд на людей, столпившихся возле выхода. — И никогда не было.
Они вышли на шумную улицу. Он снова сощурился от яркого солнца.
— Куда подевался ваш дружок? По-моему, того парня с поезда звали Тед. Наверное, вы без него и шагу ступить не можете.
— Поблизости. Приглядывает за вещами.
— А как насчет рации? Я не стану с вами разговаривать, пока не докажете, что наш разговор не записывается.
— Видите, здесь нет никакой рации, — она открыла и показала ему сумочку.
— И моих вещей тоже. Где вы их спрятали?
— В надежном месте.
Перед больницей остановилось такси, и из него вышли мужчина с женщиной.
Бьюкенен поспешно открыл дверь и залез в машину. Холли нырнула вслед за ним.
— Не слишком удачная идея, — заметил Бьюкенен.
— Куда? — спросил водитель.
— Отель «Холидей Инн-Краун Плаза».
Такси тронулось с места. Бьюкенен повернулся к Холли.
— Шутки в сторону. Я хочу получить назад свои вещи. Дайте ключ от вашего номера. Я заберу то, что мне принадлежит, соберу ваши чемоданы, и вы уедете из отеля.
— С чего вы взяли, что я захочу уехать?
Бьюкенен придвинулся к Холли.
— Потому что нас не должны видеть вместе. Не спрашивайте, что это значит. Я не могу выразиться яснее.
— Снова пытаетесь меня запугать.
— Да, и, надеюсь, небезуспешно.
6
— Остановитесь здесь, — бросил Бьюкенен таксисту.
— Так ведь два квартала не доехали, сэр.
— Ничего. Покатайте леди по городу. Через полчаса жду вас на этом месте.
Бьюкенен посмотрел на Холли в упор.
— Ключ от вашего номера. — Он протянул руку.
— Вы шутите.
— Ключ.
Холли отдала ему ключ.
— Полегче, мистер Бьюкенен. У меня в номере ваших так называемых вещей нет.
— Где они? В комнате Теда?
Она не ответила.
— Я не шучу, Холли. Ни вам, ни вашему дружку лучше не попадаться с моими вещами. Это вредно для здоровья.
Ее лицо слегка побледнело, точно Холли наконец осознала серьезность своего положения.
— А что я получу взамен?
— Душевное спокойствие.
— Не густо.
— Что вы хотите?
— Продолжить наш разговор.
— Я сказал, что через полчаса вернусь.
Холли пристально посмотрела ему в глаза.
— Хорошо. Они в номере Теда.
— Ключа у вас, конечно, нет.
— Есть. — Она подала ему ключ. — На Случай, если мне потребуются ваши вещи, а Теда не окажется поблизости.
— Очень умно с вашей стороны. — Бьюкенен вылез из такси.
— Когда будете укладывать мои вещи, поосторожнее с нижним бельем. Оно дорогое, не порвите кружева.
Бьюкенен уставился на нее, потом захлопнул дверь.
7
Путь длиною в два квартала показался ему двумя милями. По дороге Бьюкенен снял с головы повязку и бросил бинт в урну. Он то и дело утирал со лба пот и щурился от солнца. Когда он наконец попал в прохладный сумрак гостиничного холла, боль в висках слегка утихла.
Вместо того чтобы сразу подняться в комнату Теда и потом зайти к Холли, он решил проверить, нет ли для него сообщения. Незаметно огляделся вокруг: за ним могут следить.
И точно. В кресле справа от входа сидел коренастый молодой человек в полосатом синем костюме и читал газету.
Место для наблюдения было выбрано очень удачно:
молодой человек видел входящих раньше, чем они успевали его заметить. Небрежный, но пронзительный взгляд агента чуть задержался на нем и скользнул мимо. Как истинный профессионал, человек в синем костюме не подал виду, что узнал Бьюкенена.
Так, они обложили гостиницу.
«Однако следят не за мной», — подумал Бьюкенен.
Им нужна Холли.
Не обращая внимания на человека с газетой, Бьюкенен подошел к регистрационной стойке и стал ждать, пока клерк закончит разбираться с клиентом. Наконец тот освободился.
— Что-нибудь желаете, сэр?
— Для меня ничего не оставляли? Я живу в номере…
Клерк выжидающе улыбнулся.
— в номере…
— Да, сэр?
— …черт, — Бьюкенен чувствовал, как у него учащается пульс. — Не могу вспомнить. Когда я уходил, то оставил ключ на вахте. Хоть убей, не помню, какой на нем был номер.
— Не беспокойтесь, сэр. Скажите, как вас зовут, компьютер в два счета отыщет, в каком номере вы остановились.
— Виктор Грант, — машинально ответил Бьюкенен.
Пальцы клерка забегали по клавишам компьютера. Он уставился на экран, потом нахмурился.
— Простите, сэр, но в компьютере вас нет.
— Должен быть. Посмотрите еще. Виктор Грант.
— Нет, сэр.
Боже, внезапно понял Бьюкенен.
— Извините, я ошибся. Брендан Бьюкенен. В первый раз я сказал не то имя.
— Не то имя? Что вы имеете в виду, сэр?
— Понимаете, я — артист. У нас здесь съемки фильма, и моего героя зовут Виктор Грант. Я так часто откликаюсь на это имя, что почти забыл свое собственное… Полностью вошел в роль. За одно это можно дать «Оскара».
— А о чем фильм, сэр?
— «Большой и легкий», случайно не смотрели?
— Конечно, смотрел. Я не пропускаю ни одного фильма про Новый Орлеан.
— Ну вот, мы снимаем продолжение.
— Нашелся ваш номер, сэр. Брендан Бьюкенен. Комната 12—14. Для вас ничего не передавали.
— Дайте ключ, пожалуйста.
— А еще в каких фильмах вы снимались? — спросил клерк, протягивая ключ.
— Ни в каких. Я работал в театре. Это мой первый опыт. Благодарю вас.
Бьюкенен прошел к лифту и нажал кнопку вызова. Он чувствовал, что клерк смотрит ему в спину. Главное — не оглядываться. Стой спокойно и не оборачивайся.
Виктор Грант? Плохо дело, приятель. Когда ты вышел из больницы, то сделал такую же ошибку. Сказал сиделке, что тебя зовут…
Стоп. Это не одна и та же ошибка. В тот раз ты назвался Питером Лэнгом . А теперь…
Ты даже не помнишь, как тебя зовут.
Голова раскалывалась от боли.
Наконец двери лифта открылись, он вошел и, вытирая со лба пот, прислонился к стене. Чувствовал: еще немного — и упадет в обморок.
Он не собирался заходить в свой номер, но, желая объяснить клерку свою забывчивость, сказал, что оставил ключ на стойке. На самом деле ключ выпал из кармана, когда с него снимали плащ, чтобы осмотреть рану. Еще один провал в памяти. Ему стало не по себе.
Он поднялся двумя этажами выше своего номера и ключом, который ему дала Холли, открыл дверь комнаты Теда. Ему потребовалось меньше пяти минут для того, чтобы найти спрятанные под матрасом пистолет и паспорт Виктора Гранта.
Виктор Грант. Он уставился на свою фотографию. Его так и тянуло разорвать документ на клочки и сжечь в раковине. По крайней мере с одной проблемой будет покончено. Исчезнет улика, связывающая Брендана Бьюкенена с Виктором Грантом. Однако этого делать нельзя. Он не обманул Холли, когда сказал, что паспорт нужен ему для поездки за границу. Судя по тому, как разворачиваются события, не следует исключать подобный вариант.
Виктор Грант.
Питер Лэнг.
Брендан Бьюкенен.
Черт возьми, выбери что-нибудь одно. Будь последователен.
Зачем ты сюда приехал?
Хуана.
Почему она не появилась вчера вечером? Почему меня хотели убить? Пытались остановить?..
Возьми себя в руки. Что ты теперь думаешь делать?
Кем собираешься быть?
Холли. Она его ждет…
Бьюкенен заглянул в гардероб и нашел в нем коричневую спортивную куртку Теда. Тот был пошире в плечах, но куртка подошла Бьюкенену. Он спрятал паспорт в карман, а пистолет засунул за пояс, так чтобы тот не выглядывал из-под одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62