Старики состояли более сорока лет в браке, и никто не понял, зачем мужу понадобилось подтверждать факт женитьбы. Но это было еще не все.
«В моем доме, - продолжал нотариус, - спрятано сокровище, несметное богатство. И принадлежать оно будет тому, кто его нашел, пусть даже он не является членом семьи. Это моя маленькая месть, сами знаете за что».
- И вот теперь, - безнадежно говорила Лариска, - мы уже почти месяц ищем. Как в сказке: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, незнаю что».
Стало понятно, почему в доме такой кавардак и зачем распороли подушки. Самое ужасное, что Владимир Сигизмундович, мерзкий шутник, позапихивал везде разнообразные подделки. Петька нашел «изумрудное» ожерелье из бутылочных осколков, Анна обнаружила в потайном ящике буфета гигантский рубин, оказавшийся при более детальном рассмотрении тоже стекляшкой, только красного цвета. Наконец нынче утром Лариска вытрясла из матрасика, на котором спит кошка, «жемчуг».
- Нить оказалась такой длинной, - жаловалась Люлю, - я тянула и тянула ее, как фокусница. Ну, думаю, нашла. А на самом конце висит мерзкая записка. Боже, как я его ненавижу. Уверена, Фрида знает, где запрятано богатство. Поэтому, глядя на поиски, противненько ухмыляется. У нас сейчас как раз трудный период. Дела в питомниках идут не блестяще, и солидное денежное вливание здорово помогло бы. К тому же я опасаюсь, что сокровище найдут чужие - Кирилл, Диана или профессор этот.
- Выгони всех и ищи спокойно.
- Так не уезжают, - всплеснула руками Люлю. - Петька, когда Вольдемар был жив, раз в году максимум на два дня заявлялся. Они друг друга терпеть не могли. А как только про сокровище узнали, их с места не сдвинешь. Уже целый месяц живут. Днем помогают искать с милой улыбкой. А ночью, слышу, ищут тайком.
- Может, уже нашли? - спросила я.
- Нет, - возразила Лариска, - тут же бы убрались. Главное, не знаю, что это: брильянты, изумруды, рубины?
- А почему это должны быть обязательно камни?
- А что еще? Кружева?
- Зачем! Золотые монеты, ценные бумаги, купчие на землю, да мало ли что.
- Нет, помню, Владимир Сигизмундович иногда намекал, что владеет сокровищем Войцеховских, уцелевшим и невероятно ценным. Конечно, камни.
Я подошла к столу и налила остывший кофе. Ну и дела. В большом доме куча комнат: пять спален для гостей, две детские, столовая, гостиная, кабинет Степы, будуар Люлю, большое, почти сорокаметровое помещение, где жила Фрида, прибавьте сюда несколько ванных и туалетов, кухню, кладовую, бельевую, прачечную! А еще примыкающее здание небольшого питомника на двадцать наиболее элитных собак!
- Мог он спрятать вещи в питомнике или во дворе?
Люлю отрицательно помотала головой:
- Нет, в завещании четко сказано - сокровище в доме. Здесь и только здесь. Послышались шаги. В столовую упругим шагом молодой женщины вошла Лена. Я с завистью посмотрела на нее. Люди, бодро вскакивающие рано утром с кровати без малейшего признака сонливости, всегда вызывали у меня чувство черной зависти. Сама-то не способна проснуться до обеда и хожу до двенадцати, как сонная муха.
Лена выглядела бодрой и свежей.
- Доброе утро, Ларочка, - радостно прощебетала девушка и ухватила чайник. Пощупала эмалированные бока и капризно протянула:
- Остыл.
Потом оглядела его и со вздохом произнесла:
- Лариса, почему не выбросишь чудовище?
Я уставилась на чайник. На красивом столе, заставленном дорогой посудой, он смотрелся странно - уродливый, с облупившейся эмалью и пятнами ржавчины. К тому же ужасно тяжелый.
Люлю улыбнулась:
- Держим монстра из-за Фриды. Она сожгла кучу чайников. Вечером едет сама на кухню и ставит воду, потом, конечно, забывает.
- Купите со свистком, - посоветовала я.
- Покупали, - отмахнулась Лариска, - пока Фрида на кресле в кухню прирулит, чайник свисток выплевывает. Старуха едет себе по коридорам, свист - раз и прекратился. Она тут же забывает, куда ехала.
- Надо приобрести электрический, сам отключается, - предложила Лена, густо намазывая кусок батона шоколадной пастой.
- Пройденный этап, - захихикала Люлю, - Фрида с ним в пять минут расправилась. Мы тоже со Степкой думали, что электрический сам отключится. Купили, торжественно на кухне установили. Ну, как думаете, что было дальше? .
- Что? - спросила Лена.
- Фрида налила воды и поставила его на газ.
Мы оглушительно захохотали.
- Приятно, когда у людей с утра лучезарное настроение, - входя, сказал Кирилл.
Рядом с ним молчаливой тенью двигалась бледная, невзрачная Диана. Удивительная женщина, со вчерашнего вечера я ни разу не слышала ее голоса. Может, немая? Супруга доктора тихо села за стол и, не обращая внимания на собравшихся, принялась открывать банку с паштетом.
Через несколько минут спустились дети, Степан и Петр. Последним вошел Серж. Профессор выглядел помятым и невыспавшимся.
- Дорогая, - сказал Степа, - попроси подогреть воду, чайник остыл. Ты, кажется, чем-то расстроена?
Жена молча протянула бусы. Муж взял сверкающие перламутровые горошины, прочитал записку и вздохнул:
- По-моему, он нас ненавидел.
- Что вы такое сделали? - поинтересовался Серж.
Степа замялся:
- Иногда спорили с ним, в основном по вопросам собаководства. Отец был хороший ветеринар, но привык действовать по старинке. Совершенно не признавал антибиотиков, лечил животных какими-то притираниями. Кесарево сечение не разрешал делать, мрак! Конечно, мы ругались!
За дверью раздался жуткий скрип, и в столовую вкатилась Фрида.
- Нечего делать из отца идиота, - вступила она с порога в бой. Я удивилась, как глуховатая женщина ухитрилась за дверью услышать наш разговор.
- Вольдемар великолепно понимал животных, - продолжала старуха, - а старые методы, как правило, лучше новомодных. И, говоря откровенно, разозлился он не из-за того, что вы спорили, а потому, что твоя жена пыталась отравить его стрихнином.
И она гневно ткнула тоненьким, похожим на карандаш пальцем в побледневшую Люлю.
- Мама, - возмутился Степа, - думай, что говоришь!
- Я-то думаю, - огрызнулась Фрида, - а вот твоя супруга должна радоваться, что ее не сдали в уголовный розыск.
Люлю как ни в чем не бывало продолжала пить кофе.
- Если будешь болтать глупости, вызову психиатра, - продолжал злиться Степан, - ты же знаешь, что произошла ужасная ошибка, мы извинились, с каждым может случиться!
Фрида возмущенно фыркнула и раздраженно ткнула пальцем в масленку.
- Погоди, погоди, - оживился Петр, - что за история со стрихнином?
- Ерунда, - сообщил Степан.
- Ничего себе ерунда, - возмутилась мать, - чуть не отравили несчастного отца.
- В доме завелись крысы, - спокойно пояснила Люлю, - и я случайно перепутала стрихнин с солью. Они очень похожи - белые крупинки. Взяла и случайно насыпала в суп для Вольдемара "стрихнин. Банки рядом стояли.
- Вы держите на кухне стрихнин? - изумилась Маша. - Это очень опасно.
- И к тому же еще и странно, - пробормотал Петька, откусывая ветчину, - очень странно. Люлю покраснела.
- Повторяю, в доме завелись крысы, а Владимир Сигизмундович до смерти их боялся. Помня про его больное сердце, мы не стали пугать старика. Сначала купили отраву, но она не подействовала, тогда применили чистый стрихнин. И здесь я, конечно, совершила глупость. Пересыпала яд в банку и перепутала.
- А как отец догадался, что в тарелке отрава? - поинтересовался Кирилл. - Насколько я знаю, стрихнин не обладает ярко выраженным вкусом и запахом.
- У него началась минут через двадцать рвота, желудочные колики, вызвали врача, тот сначала поставил гастросиндром, ну а когда пришел анализ, сразу, стало все ясно, - пробормотал Степан.
- Какой анализ? - влезла Маша.
- Как только у него заболел живот, муж велел взять пробу всех блюд, подававшихся к обеду, - торжественно заявила Фрида.
- Кстати, это полностью меня оправдывает, - заметила Лариска, - неужели вы думаете, что я настолько глупа, чтобы не вылить вовремя отравленную еду? Так нет же, и суп и второе чудесным образом ждали на кухне.
- Ты только забыла прибавить, - прогремела свекровь, - что в тот день на первое подавали овсяный суп. А его ни ты, ни Степан, ни ваш избалованный мальчишка не едите. Специально дождалась, чтобы своих не отравить, а меня Господь спас, не захотелось обедать.
- Знаешь, Фрида, - обозлилась Люлю, - у меня всегда все отлично получается, и если бы я решила отравить вас, поверь, сделала бы это наверняка, сыпанула яду побольше.
Старуха ничего не ответила. Петя медленно отодвинул чашку.
- Ну очень странно! Меня тут не было, когда умер отец. Говорите, в одночасье скончался? Попил кофейку и тут же упал? А сахар в сахарницу новый положили? Вдруг тоже со стрихнином перепутали - белые крупинки. Вы хоть предупреждайте, а то страшно!
Лариска отшвырнула салфетку и выскочила из столовой. Степан побагровел:
- Петька, прекрати идиотские шуточки. Мать совсем из ума выжила, а тебе должно быть стыдно.
- Подумаешь, цаца какая, - усмехнулся брат, - уж и пошутить нельзя.
- Мы еще посмотрим, кто из ума выжил, - пригрозила Фрида.
Воцарилось тягостное молчание. Я посмотрела на детей. Говорливая Маруся присмирела, ее пухлые детские щеки покрывал огненный румянец. Миша, сын Степана и Ларисы, наоборот, побледнел, на худеньком малокровном личике выделялся большой, похожий на клюв, нос Войцеховских. Мальчик лихорадочно отщипывал кусочки батона и крошил их в тарелку.
- Лукреция Борджиа отравила своего мужа мылом, - неожиданно сказал Кирилл.
- Как она заставила его съесть мыло? - изумилась Маруся.
- Он его не ел, помыл руки, и все. Яд через кожу проник в кровь.
- Какой ужас, - неожиданно вступила в разговор Диана, - разве можно убивать родного мужа?
Я посмотрела на женщину - да, она не немая, но, кажется, жуткая дура. Ничего не подозревавшая о моих мыслях, Диана продолжала разглагольствовать:
- Отравить, просто кошмарно! Потом наблюдать, как он мучается. Лучше уж, если просто попадет под машину или вывалится из окна, не на глазах, конечно. Жаль, однако всякое случается. Но отравить! Я бы не смогла.
Серж и Лена уставились на говорившую во все глаза, Степан поперхнулся, а Петр захихикал. Кирилл раздраженно дернул плечом:
- Любимая, заткнись.
Диана захлопнула рот, словно чемодан, и онемела. Удивительное послушание.
- Мерзкая погода, - попробовал переменить тему Серж.
- Очень холодно, - радостно подхватил Степка. Мы обсудили климатические условия, потом перекинулись на содержание собак и кошек, добрались до новых глистогонных препаратов, когда в столовую вернулась Люлю. Она, очевидно, только что тщательно умылась, но покрасневшие глаза выдавали женщину. Лариска долго плакала в ванной. Приученная соблюдать внешние приличия, она не собиралась терять лица и поэтому довольно весело проговорила:
- Прошу простить, тушь попала в глаза, пришлось смывать красоту. Потерпите меня, так сказать, в натуральном виде? Без косметики?
- Сразу видно, что ты не урожденная Войцеховская, - выпустила парфянскую стрелу свекровь, - наши женщины не мучаются подобными глупыми вопросами.
Люлю мило улыбнулась старухе и очаровательно произнесла:
- Кстати, вы тоже не из Войцеховских. Самое интересное, что никто не знает вашей добрачной фамилии, более того, по-моему, в вашем прошлом есть какая-то постыдная тайна. Иначе почему вы никогда не упоминаете о своих родителях? И родственников никаких нет. Похоже, вас нашли в капусте. Поделитесь секретом, поведайте о своем происхождении, расскажите, как жили до знакомства с Владимиром Сигизмундовичем.
Фрида замахала руками:
- Степан, слышишь, как эта змея оскорбляет твою мать? Сын промолчал. Старуха развернула кресло и вылетела в коридор с воплем: «Ноги моей здесь больше не будет».
- Ну зачем ты ее дразнишь, - укоризненно сказал Петя, - знаешь ведь, что мать латышка, все ее родные погибли в войну. Да они с Вольдемаром сто раз рассказывали о своей встрече в Ленинграде в 1947 году. Как тебе не стыдно!
- Не делай моей жене замечаний, - взвился Степан, - твоя Анна даже открытки матери на день рождения не прислала. А Лариса ухаживает за Фридой, терпит ее капризы и выходки. И Вольдемара, между прочим, тоже она обхаживала. Знаешь, какой у старика противный характер под конец стал: подозрительный, желчный. Тут не жизнь была, а кошмар. Он демонстративно ходил сам в магазин за едой и ел только готовые полуфабрикаты у себя в комнате. Просто извел всех своим маразмом. Тебе хорошо, раз в году приезжал, а мы постоянно терпели.
- Вот уж не знаю, как бы я повела себя, обнаружив в супе яд, - задумчиво произнесла Диана, - наверное, стала бы готовить сама…
- Тогда бы точно отравилась или умерла от непомерного потребления крутых яиц, - весело сообщил Кирилл, - душа моя, ты же совершенно не умеешь готовить.
- Да, - согласилась жена, - абсолютно не умею. Такая тоска нападает при виде сковородок и кастрюль. Лучше телик посмотреть.
- Вот тут, мой ангел, ты профессионал, - продолжал ехидничать муж, - а меня, как доктора, страшно занимает тот факт, что, проводя день-деньской перед экраном, ты абсолютно здорова, никакой гиподинамии и бессонницы, просто чудеса!
- Может, после завтрака сходим в питомник? - вмешалась в супружескую перепалку Люлю.
Я вздохнула и оглядела собравшихся. Непривычно тихие дети, покрытый красными пятнами Степан, истерически оживленная Люлю, явно чувствующие себя не в своей тарелке Лена и Серж, без конца выясняющие отношения доктор с женой, выжившая из ума Фрида и наслаждающийся чужими неприятностями Петя - хороший расклад для приятных праздников. Лучше остаться дома и сидеть в тишине с любимой Агатой Кристи в уютном кресле. Так нет, понесло в гости, вот и наслаждайся теперь.
Дверь в столовую распахнулась, и на пороге появилась Анна.
- Извините, опоздала к завтраку, никак не могла проснуться.
Она придвинула к себе чайник и недовольным голосом пробормотала:
- Опять холодный, целый месяц не могу попить горячего. Почему-то и чай, и кофе, и суп тут просто ледяные.
- Зато с начинкой, - хихикнул Петька,
Это было уже слишком, и Маруся, прекрасно понимая, что сейчас начнется новый виток скандала, подскочила, ухватила Мишу за рукав и закричала:
- Что ты тут расселся! Котята небось совсем от голода загибаются. Кошка первый раз окотилась, где ей с ними справиться!
Мальчик благодарно посмотрел на подругу, и они вылетели из комнаты.
- Какие невоспитанные дети, - произнесла Анна, - даже спасибо не сказали. Мои всегда спрашивают разрешения выйти из-за стола.
Лариса открыла рот, намереваясь возразить невестке, но в ту же секунду из холла послышался дикий грохот, звон и крик домработницы. Все вскочили с места.
- Сидите, сидите, - успокоил Степа, - чертова картина опять рухнула. Мы расслабились. В холле, в большом простенке между окнами, висело чудовищное произведение искусства. Когда я первый раз увидела полотно 2х3, не меньше, мурашки побежали по телу.
На бежево-коричневом фоне выделялось лицо ужасно мерзкой старухи. Покрытое глубокими морщинами, пигментными старческими пятнами, оно глядело на вас маленькими глазками-буравчиками. Тонкий, сжатый в нитку рот брезгливо морщился. Из-под ночного чепца выбивались редкие и грязные седые патлы. Шея была под стать личику - желтая, в крупных бородавках, плечи укутывал парчовый халат вишневого цвета. В правой руке это чудовище держало ярко горевшую свечу. Ничего ужасней я никогда еще не видела.
Сначала, как рассказывал Степан, портрет висел в столовой, и он, когда был ребенком, боялся один заходить в комнату. Позднее Люлю убедила свекра перевесить чудовище в холл. Тоже, честно говоря, не лучшее место для подобного произведения искусства. Приходившие впервые гости пугались, роняли сумки и зонты. Родственники упрашивали Владимира Сигизмундовича убрать «Старуху со свечой» подальше, на второй этаж, но тот упорно отказывался.
- Вы ничего не смыслите в искусстве, - заявлял он, удовлетворенно поглядывая на мерзкую морду, - портрет написал мой дед, настоящий художник, не понятый современниками.
К сожалению, удалось сохранить только «Старуху», остальные полотна погибли, но, пока я жив, она будет украшать дом. А после моей смерти обещайте отдать произведение на реставрацию, считайте это моей последней волей.
Вольдемар настолько любил полотно, что даже в завещании написал: «Старуха со свечой» должна быть обязательно реставрирована не позже чем через два года после моей кончины". Но Степан и Лариса не собирались выполнять последнюю волю отца. Скорее всего они ждут смерти Фриды, чтобы тут же оттащить мазню на помойку.
Я никогда не верила во всякую чепуху типа переселения душ и привидений, но с портретом и в самом деле творилось что-то неладное. Он регулярно падал со стены - шесть раз в год: на Рождество, Пасху, 7 ноября, дни рождения Вольдемара и Фриды и 16 января, в годовщину их свадьбы. Это были, так сказать, обязательные падения. Иногда портрет срывался вне графика, и тогда - жди беды. Сначала думали, что дело в раме, и поменяли тяжелую бронзовую окантовку на лёгкий багет.
1 2 3 4 5 6
«В моем доме, - продолжал нотариус, - спрятано сокровище, несметное богатство. И принадлежать оно будет тому, кто его нашел, пусть даже он не является членом семьи. Это моя маленькая месть, сами знаете за что».
- И вот теперь, - безнадежно говорила Лариска, - мы уже почти месяц ищем. Как в сказке: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, незнаю что».
Стало понятно, почему в доме такой кавардак и зачем распороли подушки. Самое ужасное, что Владимир Сигизмундович, мерзкий шутник, позапихивал везде разнообразные подделки. Петька нашел «изумрудное» ожерелье из бутылочных осколков, Анна обнаружила в потайном ящике буфета гигантский рубин, оказавшийся при более детальном рассмотрении тоже стекляшкой, только красного цвета. Наконец нынче утром Лариска вытрясла из матрасика, на котором спит кошка, «жемчуг».
- Нить оказалась такой длинной, - жаловалась Люлю, - я тянула и тянула ее, как фокусница. Ну, думаю, нашла. А на самом конце висит мерзкая записка. Боже, как я его ненавижу. Уверена, Фрида знает, где запрятано богатство. Поэтому, глядя на поиски, противненько ухмыляется. У нас сейчас как раз трудный период. Дела в питомниках идут не блестяще, и солидное денежное вливание здорово помогло бы. К тому же я опасаюсь, что сокровище найдут чужие - Кирилл, Диана или профессор этот.
- Выгони всех и ищи спокойно.
- Так не уезжают, - всплеснула руками Люлю. - Петька, когда Вольдемар был жив, раз в году максимум на два дня заявлялся. Они друг друга терпеть не могли. А как только про сокровище узнали, их с места не сдвинешь. Уже целый месяц живут. Днем помогают искать с милой улыбкой. А ночью, слышу, ищут тайком.
- Может, уже нашли? - спросила я.
- Нет, - возразила Лариска, - тут же бы убрались. Главное, не знаю, что это: брильянты, изумруды, рубины?
- А почему это должны быть обязательно камни?
- А что еще? Кружева?
- Зачем! Золотые монеты, ценные бумаги, купчие на землю, да мало ли что.
- Нет, помню, Владимир Сигизмундович иногда намекал, что владеет сокровищем Войцеховских, уцелевшим и невероятно ценным. Конечно, камни.
Я подошла к столу и налила остывший кофе. Ну и дела. В большом доме куча комнат: пять спален для гостей, две детские, столовая, гостиная, кабинет Степы, будуар Люлю, большое, почти сорокаметровое помещение, где жила Фрида, прибавьте сюда несколько ванных и туалетов, кухню, кладовую, бельевую, прачечную! А еще примыкающее здание небольшого питомника на двадцать наиболее элитных собак!
- Мог он спрятать вещи в питомнике или во дворе?
Люлю отрицательно помотала головой:
- Нет, в завещании четко сказано - сокровище в доме. Здесь и только здесь. Послышались шаги. В столовую упругим шагом молодой женщины вошла Лена. Я с завистью посмотрела на нее. Люди, бодро вскакивающие рано утром с кровати без малейшего признака сонливости, всегда вызывали у меня чувство черной зависти. Сама-то не способна проснуться до обеда и хожу до двенадцати, как сонная муха.
Лена выглядела бодрой и свежей.
- Доброе утро, Ларочка, - радостно прощебетала девушка и ухватила чайник. Пощупала эмалированные бока и капризно протянула:
- Остыл.
Потом оглядела его и со вздохом произнесла:
- Лариса, почему не выбросишь чудовище?
Я уставилась на чайник. На красивом столе, заставленном дорогой посудой, он смотрелся странно - уродливый, с облупившейся эмалью и пятнами ржавчины. К тому же ужасно тяжелый.
Люлю улыбнулась:
- Держим монстра из-за Фриды. Она сожгла кучу чайников. Вечером едет сама на кухню и ставит воду, потом, конечно, забывает.
- Купите со свистком, - посоветовала я.
- Покупали, - отмахнулась Лариска, - пока Фрида на кресле в кухню прирулит, чайник свисток выплевывает. Старуха едет себе по коридорам, свист - раз и прекратился. Она тут же забывает, куда ехала.
- Надо приобрести электрический, сам отключается, - предложила Лена, густо намазывая кусок батона шоколадной пастой.
- Пройденный этап, - захихикала Люлю, - Фрида с ним в пять минут расправилась. Мы тоже со Степкой думали, что электрический сам отключится. Купили, торжественно на кухне установили. Ну, как думаете, что было дальше? .
- Что? - спросила Лена.
- Фрида налила воды и поставила его на газ.
Мы оглушительно захохотали.
- Приятно, когда у людей с утра лучезарное настроение, - входя, сказал Кирилл.
Рядом с ним молчаливой тенью двигалась бледная, невзрачная Диана. Удивительная женщина, со вчерашнего вечера я ни разу не слышала ее голоса. Может, немая? Супруга доктора тихо села за стол и, не обращая внимания на собравшихся, принялась открывать банку с паштетом.
Через несколько минут спустились дети, Степан и Петр. Последним вошел Серж. Профессор выглядел помятым и невыспавшимся.
- Дорогая, - сказал Степа, - попроси подогреть воду, чайник остыл. Ты, кажется, чем-то расстроена?
Жена молча протянула бусы. Муж взял сверкающие перламутровые горошины, прочитал записку и вздохнул:
- По-моему, он нас ненавидел.
- Что вы такое сделали? - поинтересовался Серж.
Степа замялся:
- Иногда спорили с ним, в основном по вопросам собаководства. Отец был хороший ветеринар, но привык действовать по старинке. Совершенно не признавал антибиотиков, лечил животных какими-то притираниями. Кесарево сечение не разрешал делать, мрак! Конечно, мы ругались!
За дверью раздался жуткий скрип, и в столовую вкатилась Фрида.
- Нечего делать из отца идиота, - вступила она с порога в бой. Я удивилась, как глуховатая женщина ухитрилась за дверью услышать наш разговор.
- Вольдемар великолепно понимал животных, - продолжала старуха, - а старые методы, как правило, лучше новомодных. И, говоря откровенно, разозлился он не из-за того, что вы спорили, а потому, что твоя жена пыталась отравить его стрихнином.
И она гневно ткнула тоненьким, похожим на карандаш пальцем в побледневшую Люлю.
- Мама, - возмутился Степа, - думай, что говоришь!
- Я-то думаю, - огрызнулась Фрида, - а вот твоя супруга должна радоваться, что ее не сдали в уголовный розыск.
Люлю как ни в чем не бывало продолжала пить кофе.
- Если будешь болтать глупости, вызову психиатра, - продолжал злиться Степан, - ты же знаешь, что произошла ужасная ошибка, мы извинились, с каждым может случиться!
Фрида возмущенно фыркнула и раздраженно ткнула пальцем в масленку.
- Погоди, погоди, - оживился Петр, - что за история со стрихнином?
- Ерунда, - сообщил Степан.
- Ничего себе ерунда, - возмутилась мать, - чуть не отравили несчастного отца.
- В доме завелись крысы, - спокойно пояснила Люлю, - и я случайно перепутала стрихнин с солью. Они очень похожи - белые крупинки. Взяла и случайно насыпала в суп для Вольдемара "стрихнин. Банки рядом стояли.
- Вы держите на кухне стрихнин? - изумилась Маша. - Это очень опасно.
- И к тому же еще и странно, - пробормотал Петька, откусывая ветчину, - очень странно. Люлю покраснела.
- Повторяю, в доме завелись крысы, а Владимир Сигизмундович до смерти их боялся. Помня про его больное сердце, мы не стали пугать старика. Сначала купили отраву, но она не подействовала, тогда применили чистый стрихнин. И здесь я, конечно, совершила глупость. Пересыпала яд в банку и перепутала.
- А как отец догадался, что в тарелке отрава? - поинтересовался Кирилл. - Насколько я знаю, стрихнин не обладает ярко выраженным вкусом и запахом.
- У него началась минут через двадцать рвота, желудочные колики, вызвали врача, тот сначала поставил гастросиндром, ну а когда пришел анализ, сразу, стало все ясно, - пробормотал Степан.
- Какой анализ? - влезла Маша.
- Как только у него заболел живот, муж велел взять пробу всех блюд, подававшихся к обеду, - торжественно заявила Фрида.
- Кстати, это полностью меня оправдывает, - заметила Лариска, - неужели вы думаете, что я настолько глупа, чтобы не вылить вовремя отравленную еду? Так нет же, и суп и второе чудесным образом ждали на кухне.
- Ты только забыла прибавить, - прогремела свекровь, - что в тот день на первое подавали овсяный суп. А его ни ты, ни Степан, ни ваш избалованный мальчишка не едите. Специально дождалась, чтобы своих не отравить, а меня Господь спас, не захотелось обедать.
- Знаешь, Фрида, - обозлилась Люлю, - у меня всегда все отлично получается, и если бы я решила отравить вас, поверь, сделала бы это наверняка, сыпанула яду побольше.
Старуха ничего не ответила. Петя медленно отодвинул чашку.
- Ну очень странно! Меня тут не было, когда умер отец. Говорите, в одночасье скончался? Попил кофейку и тут же упал? А сахар в сахарницу новый положили? Вдруг тоже со стрихнином перепутали - белые крупинки. Вы хоть предупреждайте, а то страшно!
Лариска отшвырнула салфетку и выскочила из столовой. Степан побагровел:
- Петька, прекрати идиотские шуточки. Мать совсем из ума выжила, а тебе должно быть стыдно.
- Подумаешь, цаца какая, - усмехнулся брат, - уж и пошутить нельзя.
- Мы еще посмотрим, кто из ума выжил, - пригрозила Фрида.
Воцарилось тягостное молчание. Я посмотрела на детей. Говорливая Маруся присмирела, ее пухлые детские щеки покрывал огненный румянец. Миша, сын Степана и Ларисы, наоборот, побледнел, на худеньком малокровном личике выделялся большой, похожий на клюв, нос Войцеховских. Мальчик лихорадочно отщипывал кусочки батона и крошил их в тарелку.
- Лукреция Борджиа отравила своего мужа мылом, - неожиданно сказал Кирилл.
- Как она заставила его съесть мыло? - изумилась Маруся.
- Он его не ел, помыл руки, и все. Яд через кожу проник в кровь.
- Какой ужас, - неожиданно вступила в разговор Диана, - разве можно убивать родного мужа?
Я посмотрела на женщину - да, она не немая, но, кажется, жуткая дура. Ничего не подозревавшая о моих мыслях, Диана продолжала разглагольствовать:
- Отравить, просто кошмарно! Потом наблюдать, как он мучается. Лучше уж, если просто попадет под машину или вывалится из окна, не на глазах, конечно. Жаль, однако всякое случается. Но отравить! Я бы не смогла.
Серж и Лена уставились на говорившую во все глаза, Степан поперхнулся, а Петр захихикал. Кирилл раздраженно дернул плечом:
- Любимая, заткнись.
Диана захлопнула рот, словно чемодан, и онемела. Удивительное послушание.
- Мерзкая погода, - попробовал переменить тему Серж.
- Очень холодно, - радостно подхватил Степка. Мы обсудили климатические условия, потом перекинулись на содержание собак и кошек, добрались до новых глистогонных препаратов, когда в столовую вернулась Люлю. Она, очевидно, только что тщательно умылась, но покрасневшие глаза выдавали женщину. Лариска долго плакала в ванной. Приученная соблюдать внешние приличия, она не собиралась терять лица и поэтому довольно весело проговорила:
- Прошу простить, тушь попала в глаза, пришлось смывать красоту. Потерпите меня, так сказать, в натуральном виде? Без косметики?
- Сразу видно, что ты не урожденная Войцеховская, - выпустила парфянскую стрелу свекровь, - наши женщины не мучаются подобными глупыми вопросами.
Люлю мило улыбнулась старухе и очаровательно произнесла:
- Кстати, вы тоже не из Войцеховских. Самое интересное, что никто не знает вашей добрачной фамилии, более того, по-моему, в вашем прошлом есть какая-то постыдная тайна. Иначе почему вы никогда не упоминаете о своих родителях? И родственников никаких нет. Похоже, вас нашли в капусте. Поделитесь секретом, поведайте о своем происхождении, расскажите, как жили до знакомства с Владимиром Сигизмундовичем.
Фрида замахала руками:
- Степан, слышишь, как эта змея оскорбляет твою мать? Сын промолчал. Старуха развернула кресло и вылетела в коридор с воплем: «Ноги моей здесь больше не будет».
- Ну зачем ты ее дразнишь, - укоризненно сказал Петя, - знаешь ведь, что мать латышка, все ее родные погибли в войну. Да они с Вольдемаром сто раз рассказывали о своей встрече в Ленинграде в 1947 году. Как тебе не стыдно!
- Не делай моей жене замечаний, - взвился Степан, - твоя Анна даже открытки матери на день рождения не прислала. А Лариса ухаживает за Фридой, терпит ее капризы и выходки. И Вольдемара, между прочим, тоже она обхаживала. Знаешь, какой у старика противный характер под конец стал: подозрительный, желчный. Тут не жизнь была, а кошмар. Он демонстративно ходил сам в магазин за едой и ел только готовые полуфабрикаты у себя в комнате. Просто извел всех своим маразмом. Тебе хорошо, раз в году приезжал, а мы постоянно терпели.
- Вот уж не знаю, как бы я повела себя, обнаружив в супе яд, - задумчиво произнесла Диана, - наверное, стала бы готовить сама…
- Тогда бы точно отравилась или умерла от непомерного потребления крутых яиц, - весело сообщил Кирилл, - душа моя, ты же совершенно не умеешь готовить.
- Да, - согласилась жена, - абсолютно не умею. Такая тоска нападает при виде сковородок и кастрюль. Лучше телик посмотреть.
- Вот тут, мой ангел, ты профессионал, - продолжал ехидничать муж, - а меня, как доктора, страшно занимает тот факт, что, проводя день-деньской перед экраном, ты абсолютно здорова, никакой гиподинамии и бессонницы, просто чудеса!
- Может, после завтрака сходим в питомник? - вмешалась в супружескую перепалку Люлю.
Я вздохнула и оглядела собравшихся. Непривычно тихие дети, покрытый красными пятнами Степан, истерически оживленная Люлю, явно чувствующие себя не в своей тарелке Лена и Серж, без конца выясняющие отношения доктор с женой, выжившая из ума Фрида и наслаждающийся чужими неприятностями Петя - хороший расклад для приятных праздников. Лучше остаться дома и сидеть в тишине с любимой Агатой Кристи в уютном кресле. Так нет, понесло в гости, вот и наслаждайся теперь.
Дверь в столовую распахнулась, и на пороге появилась Анна.
- Извините, опоздала к завтраку, никак не могла проснуться.
Она придвинула к себе чайник и недовольным голосом пробормотала:
- Опять холодный, целый месяц не могу попить горячего. Почему-то и чай, и кофе, и суп тут просто ледяные.
- Зато с начинкой, - хихикнул Петька,
Это было уже слишком, и Маруся, прекрасно понимая, что сейчас начнется новый виток скандала, подскочила, ухватила Мишу за рукав и закричала:
- Что ты тут расселся! Котята небось совсем от голода загибаются. Кошка первый раз окотилась, где ей с ними справиться!
Мальчик благодарно посмотрел на подругу, и они вылетели из комнаты.
- Какие невоспитанные дети, - произнесла Анна, - даже спасибо не сказали. Мои всегда спрашивают разрешения выйти из-за стола.
Лариса открыла рот, намереваясь возразить невестке, но в ту же секунду из холла послышался дикий грохот, звон и крик домработницы. Все вскочили с места.
- Сидите, сидите, - успокоил Степа, - чертова картина опять рухнула. Мы расслабились. В холле, в большом простенке между окнами, висело чудовищное произведение искусства. Когда я первый раз увидела полотно 2х3, не меньше, мурашки побежали по телу.
На бежево-коричневом фоне выделялось лицо ужасно мерзкой старухи. Покрытое глубокими морщинами, пигментными старческими пятнами, оно глядело на вас маленькими глазками-буравчиками. Тонкий, сжатый в нитку рот брезгливо морщился. Из-под ночного чепца выбивались редкие и грязные седые патлы. Шея была под стать личику - желтая, в крупных бородавках, плечи укутывал парчовый халат вишневого цвета. В правой руке это чудовище держало ярко горевшую свечу. Ничего ужасней я никогда еще не видела.
Сначала, как рассказывал Степан, портрет висел в столовой, и он, когда был ребенком, боялся один заходить в комнату. Позднее Люлю убедила свекра перевесить чудовище в холл. Тоже, честно говоря, не лучшее место для подобного произведения искусства. Приходившие впервые гости пугались, роняли сумки и зонты. Родственники упрашивали Владимира Сигизмундовича убрать «Старуху со свечой» подальше, на второй этаж, но тот упорно отказывался.
- Вы ничего не смыслите в искусстве, - заявлял он, удовлетворенно поглядывая на мерзкую морду, - портрет написал мой дед, настоящий художник, не понятый современниками.
К сожалению, удалось сохранить только «Старуху», остальные полотна погибли, но, пока я жив, она будет украшать дом. А после моей смерти обещайте отдать произведение на реставрацию, считайте это моей последней волей.
Вольдемар настолько любил полотно, что даже в завещании написал: «Старуха со свечой» должна быть обязательно реставрирована не позже чем через два года после моей кончины". Но Степан и Лариса не собирались выполнять последнюю волю отца. Скорее всего они ждут смерти Фриды, чтобы тут же оттащить мазню на помойку.
Я никогда не верила во всякую чепуху типа переселения душ и привидений, но с портретом и в самом деле творилось что-то неладное. Он регулярно падал со стены - шесть раз в год: на Рождество, Пасху, 7 ноября, дни рождения Вольдемара и Фриды и 16 января, в годовщину их свадьбы. Это были, так сказать, обязательные падения. Иногда портрет срывался вне графика, и тогда - жди беды. Сначала думали, что дело в раме, и поменяли тяжелую бронзовую окантовку на лёгкий багет.
1 2 3 4 5 6