Мы просидели часа три, сортируя подарки. В результате гор с сувенирами оказалось четыре. Кое-что предназначалось моим домашним, кое-что Нелька решила оставить себе.
- Гляди, - она потрясла куклой над головой, - вот чудные, интересно, кто же додумался такое припереть?
Игрушка выглядела шикарно, ее явно купили в дорогом магазине. Кукла, примерно пятидесяти сантиметров длиной, была одета в роскошное кружевное платье, ее крохотные ножки обуты в белые кожаные туфельки с бриллиантовыми пряжками. Волосы, пышные, белокурые, завитой копной падали на плечики. Фарфоровое личико украшали огромные голубые глаза с чересчур загнутыми ресничками. На правом запястье у куколки болталась сумочка, расшитая бисером.
- Ну на фига мне кукла? - вздохнула Неля. - И, конечно же, при ней нет визитной карточки. Люди совсем идиоты! В гостях было двести человек, неужели я могу запомнить, кто какую коробку принес? Ведь не вскрывали подарки, их просто сносили в библиотеку.
- Наверное, кукла предназначалась твоей дочери.
Неля засмеялась:
- Вот уж Аля обрадуется! Куколка мигом окажется на помойке.
Я вздохнула: действительно. Алечке недавно исполнилось четырнадцать, но это весьма серьезная девица - вся в отца. Аля целыми днями занимается, мечтает получить золотую медаль, а вечером, когда остальные дети ее возраста носятся по Ложкину или смотрят кино, сидит у компьютера. При этом не надо думать, что девочка торчит в каком-нибудь дурацком сайте или играет в “бродилку”, нет, Алечку интересуют образовательные программы. Неля не смогла наладить контакт с дочерью, зато у Роди с девочкой много общих интересов. К слову сказать, они оба увлекаются симфонической музыкой, а в прошлом году Аля, ловко управляясь с хитрыми приборами, сделала карту Ложкина. Взрослые любят Алечку и вечно ставят девочку в пример своим отпрыскам, за что те ее терпеть не могут и никогда не зовут в свои игры. Но Але, честно говоря, плевать на компании.
- Ой, - раздался за моей спиной Машкин голос, - откуда у вас Сара Ли? Я обернулась и спросила:
- Маня, кто такая Сара Ли?
- Так вот она, у Нели в руках, - ответила девочка, - разве вы фильм “Ужас Норфолка” не видели?
- Нет, - хором ответили мы с Нелей.
- И книгу не читали? - недоумевала девочка.
Я покачала головой.
- Мусечка, - заорала Маня, - ну ты даешь! Весь мир знает, а ты даже и не слышала! Нельзя же только одни криминальные романы покупать!
И почему мои домашние так настроены против детективов?
- Может, ты и про Гарри Поттера не слышала? - ехидничала Маруська.
- А что, эта Сара Ли так же известна? - поинтересовалась я.
- Ну да, - кивнула Маня, - в России, правда, чуть меньше, чем на Западе, в Париже этой куклой повсюду торгуют.
- Чем же она замечательна? - поинтересовалась Неля.
Маруська фыркнула:
- Она убийца.
- Что? - подскочила я.
Девочка села в кресло и снисходительно заявила:
- Темные вы люди, ладно, слушайте. Книга про Сару Ли была написана школьной учительницей Маргарет Куль еще в начале двадцатого века, но тогда повесть не произвела никакого впечатления на читателей, и ее быстро забыли.
Я внимательно слушала обстоятельный рассказ. Рано или поздно наступает такой момент, когда дети в каких-то вопросах становятся компетентнее родителей. Недавно я поняла, что ничего не понимаю в компьютере, зато Маруська великолепно ладит с “консервной банкой”, и вот теперь приходится признать, что она читает такие книги, о которых я и не слышала.
Повесть про Сару Ли скорей всего оказалась бы похороненной под толщей времени, но пять лет тому назад один голливудский режиссер случайно наткнулся в архиве на потрепанный томик. Сюжет показался парню забавным. В день рождения девочке Маргарет дарят куклу по имени Сара Ли. Игрушка не понравилась имениннице и была отправлена на помойку. Утром девочку нашли мертвой, а Сару Ли на полке. Несчастного ребенка похоронили, куклу изрезали на куски. Но через пару дней была убита сестра девочки, а Сара Ли вновь, целая и невредимая, восседала на шкафу. Не буду вас утомлять подробностями, куколка расправилась со всей семьей, а потом исчезла, словно ее и не было. Орудие убийства Сара Ли держала в своей расшитой бисером сумочке, это был крохотный золотой кинжальчик, который она втыкала жертвам прямо в сердце. Убивать кукла начинала тогда, когда ее обижали, допустим, выбрасывали из дома, тем же, кто ее любил, она помогала, уничтожая их врагов. На мой взгляд, полнейший бред, не имеющий никакого отношения к жизни. Крохотным ножичком человека очень трудно зарезать, чтобы ранить кого-либо в сердце, надо иметь кинжал с лезвием не менее пяти сантиметров, но никто из зрителей не заметил торчащих из сценария “ушей”. Весь мир мигом охватила “Саромания”. Издатели подсуетились и издали многотомное продолжение истории, написанное уже в наше время. На прилавки магазинов выплеснулся поток кукол. Сару Ли стало прикольно приносить на дни рождения и с чувством говорить: “Полюби ее, иначе смерть придет за тобой”.
Тинейджерам эта забава очень нравилась, тем более что по телику начали крутить многосерийный фильм, в котором главная героиня - ее, как вы догадываетесь, естественно, звали Сара Ли - мочила всех направо и налево. Жуткий ужастик, перед которым померк даже бессмертный Фредди Крюгер.
- Во, - щебетала Маня, раскрывая сумочку, - глядите, кинжальчик! Здоровский!
- Забирай себе уродку, - велела Неля.
- Нет, - покачала головой Маруська, - не хочу.
- Не стесняйся, - приободрила я девочку, - вон там Неля тебе еще целую кучу сувениров приготовила, ей надарили гору всякой дряни, девать некуда!
- Ой, “Моцарт”, - обрадовалась Манюня, - и кулончик какой прикольный! Вам не жалко? Похоже, он золотой.
- Бери-бери, - махнула рукой Неля, - и куклу прихвати.
- Нет, - попятилась Маня, - не хочу, не нравится она мне.
Тут в комнату заглянула Для.
- Во, - закричала Маруська, - гляди, чего Неле принесли! Сару Ли, самую настоящую! Все, теперь запирайся хоть на лазерный замок, не поможет.
- Это кто? - вытаращилась Аля.
- Ты не читала про Сару Ли? - в очередной раз удивилась Маня. - Про куклу-убийцу? Ну даешь!
- Меня не интересуют сказки, - с достоинством ответила Алечка, - тем более глупые, про кукол. Максимум, на что я способна, - это прочесть книги про хоббитов.
- А Гарри Поттер? - взвилась Маня.
- Отстой, - пожала плечами Аля.
- Ступайте спорить в детскую, - велела Неля и вытолкнула девочек за дверь.
Те, прихватив с собой огромную коробку “Моцарта”, убежали, а мы с Нелькой продолжили прерванное занятие.
* * *
После жаркого дня наступила не менее душная ночь. Я включила кондиционер, но потом передумала и распахнула окно. Но вместо ожидаемой ночной свежести в комнату вплыл густой и вязкий, как кисель, воздух. Я облокотилась о подоконник и вытащила сигареты. Два часа ночи, в доме все спят, только из-под Маруськиной двери пробивается тоненькая полосочка света, девочка торчит в Интернете, но она не станет поднимать шум, если унюхает дым.
Я молча разглядывала крупные звезды, усеявшие темно-синее ночное небо, похоже, завтра на нас вновь обрушится жара.
Внезапно на дороге, ведущей к воротам, показались два огня, они мелькнули за деревьями, потом за зеленью стало вспыхивать что-то голубое. Я насторожилась. К кому-то приехала либо “Скорая помощь”, либо милиция. Хотя второе маловероятно, в Ложкине живут солидные люди, предпочитающие тихо решать свои проблемы.
Я легла в кровать и зажгла лампу. Почитаю дурацкие газеты. Так, “Известия” сразу в помойку, эту нудятину не стану даже в руки брать. Погляжу лучше “Осу”, в ней печатаются ужасно смешные сплетни. Развернув лист, я чуть не упала с кровати, увидав материал. “Праздник Нели Кутеповой”. Собственно говоря, ничего странного в том, что на светскую вечеринку прошел фотограф, не было. Скорей всего Нелька сама зазвала парня, ей нравится, когда о семье Кутеповых пишут в газетах. Убило меня другое.
В центре полосы была помещена фотография. Я, одетая в черное платье, держу в правой руке бокал с коньяком, опять же ничего особенного, скажете вы. Погодите, не дослушали. Левая моя рука нежно обнимает отвратительного рыжего парня, который улыбается во весь рот. Подпись под снимком гласила: “Всем известно, что Даша Васильева редко ходит на вечеринки и никогда не устраивает их у себя дома, наверное, из патологической жадности, потому что денег на покупку торта у нее явно достаточно. И уж если дамочка заявится к вам, будьте уверены, она окажется в одиночестве, своих любовников Даша прячет от общества. Но на день рождения нашей любимой Нелички Даша прибежала самой первой, даже раньше нашего фотографа, и весь вечер нежно прижималась к своему кавалеру. Мы провели небольшое расследование и выяснили, что амант <Амант - любовник.> нашей недотроги Виктор Ханышев, профессор, доктор наук, женатый человек. Ай-яй-яй, Дарья, нехорошо разрушать чужую семью. Впрочем, Виктора можно понять, зарплата бюджетника невелика, а роман с Дашуткой решит все его проблемы”.
От злости я скомкала страницу и зашвырнула ее в угол. “Не хочешь себе зла, не делай людям добра”. Сколько раз моя бабушка со вздохом повторяла эту фразу. Ну зачем я согласилась выручить Нельку? Любовника ей, видишь ли, захотелось пригласить!
Виктор ходил за мной хвостом весь вечер. Выглядел он отвратительно, удивительно сейчас узнать, что эта сомнительная личность - профессор. Судя по разговорам, которые вел мужик, он больше походил на бомжа. Буквально через слово Ханышев говорил “б…”, чем отвратил меня окончательно. Я не ханжа и сама могу иногда высказаться от души. Не далее как неделю назад ехала себе спокойно в среднем ряду, увидела красный свет, стала притормаживать… Вдруг невесть откуда выскочил таксист и замер передо мной. Чудом избежав столкновения, я опустила стекло и…
Заслушался даже постовой, который переключал светофор. Но мне и в голову не придет разговаривать матом, как этот “профессор”. К тому же Виктор быстро напился, начал хватать меня за разные места. Пришлось бить его по рукам, и если вы полагаете, что он устыдился, то жестоко ошибаетесь. Виктор только хихикал:
- Ну, погоди, ты же моя любовница, не стесняйся, кошечка!
Еще хорошо, что Маруська поглощала роскошное угощение и не следила за мной, а Зайка с Аркадием явились на тусовку поздно, когда Виктор уже храпел на одном из диванов. И вот, пожалуйста, я любуюсь на снимок и читаю жуткий текст. Одна радость, никто из домашних никогда не покупает “Осу”. Я встала с кровати, подняла смятую газету и на всякий случай разорвала ее на мелкие-мелкие кусочки, а потом спокойно заснула, забыв закрыть окно.
Глава 3
Я не люблю рано вылезать из-под одеяла. Просто не могу проснуться раньше десяти утра. Но большую часть жизни мне приходилось вскакивать ровно в шесть. Первая пара в вузах начиналась в девять, дорога от дома до работы занимала полтора часа, а еще следовало умыться, причесаться, накраситься и почистить картошку на ужин. Убегая из квартиры в полвосьмого, я возвращалась около десяти вечера, потому что, не будучи кандидатом наук, получала всего девяносто рублей, и приходилось мотаться по частным урокам. Сами понимаете, что в то время о личной машине можно было только мечтать, впрочем, о поездках на такси тоже, за сезон я стаптывала по две пары обуви. Как назло, дети, которым родители нанимали репетитора, жили в самых разных концах города, и я тупо тряслась в переполненных вагонах метро, совершая рейс “Кузьминки” - “Речной вокзал” - “Щелковская”.
Некоторые из моих коллег быстро находили очень удобные уроки, подбирали детей, живущих возле своего дома, и просто перебегали из подъезда в подъезд, но мне это не удалось ни разу. Если появлялись новые ученики, то один обязательно жил на “ВДНХ”, а другой на “Молодежной”. До сих пор мне снится кошмар: поднимаюсь, еле дыша, на пятый этаж - отчего-то все мои дети жили в домах без лифта, - под самой крышей звоню в дверь. Она распахивается, на пороге появляется Дима Гусев, чудный мальчик, но жуткий лентяй, вечно переставлявший перед приходом “француженки” стрелки часов на десять минут вперед.
- Даша? - удивляется он.
Вот еще одна странность, через месяц после знакомства со мной все ученики мигом забывали мое отчество и начинали звать меня по имени.
- Ты мне не рад? - улыбаюсь я. - Думай о том, что через час я уйду.
- Да нет, - бормочет мальчик, - просто у меня урок в пятницу, а сегодня четверг, вам к Теме надо.
Я выхожу на лестничную клетку, прижимаюсь лбом к оконному стеклу и чувствую, как по щекам текут слезы. Господи, Дима живет у метро “Войковская”, а Тема в Ясеневе, мне ни за что не успеть добраться до места вовремя, следовательно, денег за урок не будет.
До сих пор, если меня домашние вытаскивают ни свет ни заря из постели, первой в полупроснувшемся мозгу появляется паническая мысль: опоздала на работу! И только через пару секунд, когда глаза видят потолок спальни в Ложкине, приходит радостное озарение: с репетиторством покончено навсегда.
Теперь понимаете, почему сегодня, когда Маня ворвалась ко мне в спальню с воплем:
"Немедленно вставай”, - я в ужасе села и принялась нащупывать халат. Но потом откинулась назад на подушку и пробормотала:
- Что случилось? У нас пожар?
- Нет, - ответила Маня.
- Тогда посплю еще часок, восьми нет. Если хочешь взять какие-то вещи у меня в ванной, забирай бога ради, а я полежу спокойно.
- Родя умер, - сказала Маруська. Я вяло раскрыла глаза.
- Совершенно неудивительно, он выпил безумное количество мартини. Впервые я видела Родиона пьяным, а похмелье у таких людей очень тяжелое, организм не привык к спиртному. Хотя вчера он ездил на работу.
- Родя умер, - повторила Маня, - упал на нож.
Я чуть не скатилась с кровати.
- Марья! Ты шутишь!
- Муся, - укоризненно произнесла девочка, - даже первого апреля мне не пришла бы в голову подобная шуточка. Неля пошла в туалет ночью и увидела мужа в библиотеке, он упал на кинжал, похоже, несчастье случилось вечером, как только все легли спать.
Я схватила джинсы, футболку и понеслась на окраину Ложкина, не обращая внимания на недовольный лай местных собак.
В просторном холле, где совсем недавно висели разноцветные шарики и бродили подвыпившие гости, стоял густой запах валокордина. Незнакомая мне женщина в белом халате вынырнула из коридора, неся блюдечко, на котором горкой громоздились пустые ампулы.
- Родя жив, - обрадовалась я. Медичка подняла лучистые карие глаза:
- Кто?
- Родион, хозяин дома.
- Мы приехали уже после того, как труп увезли, - пояснила медсестра.
- А уколы кому делали? - глупо спросила я. - Вон сколько ампул!
- Жене плохо.
- Неле?
- Наверное, - пожала плечами женщина, - поговорите с доктором, мое дело шприц воткнуть, все вопросы к Владиславу Михайловичу.
Но никаких ответов я не получила. Неля спала, ей ввели какое-то лекарство. Горничная Ксюша тупо бормотала:
- Ой, мамочки, жуть! Ой, страх господний! От девушки сильно пахло валерьянкой, и она не была способна ни на какие разговоры. Я сидела в холле на диване, размышляя, как поступить. Наверное, следует вернуться к себе и прийти к Неле через пару часов. Но тут тихонько отворилась входная дверь, и в дом прошмыгнула Для, как всегда, спокойная.
- Деточка, - подскочила я, - ты как?
- Ничего, - прошептала девочка, - тошнит только и голова болит. Наверное, от лекарства, я и пикнуть не успела, как медсестра мне сделала укол. Вот постояла в саду, вроде легче стало. Вы знаете, что у нас случилось?
- Да, - кивнула я. Аля села на диван.
- Он лежал в библиотеке, - монотонно раскачиваясь, начала говорить девочка, - весь такой желтый, а крови мало…
- Ты лучше помолчи, - тихо попросила я.
- Нет, - уперлась Аля, - пойдемте, покажу, где все случилось.
- Может, не стоит?
- Пошли, - топнула ногой Аля, - все сами увидите.
- Муся, - прошептала возникшая неизвестно откуда Машка, - ей лучше выговориться.
Я встала и на ватных ногах поплелась в библиотеку. Меньше всего мне хотелось смотреть на пятна крови.
Но в просторном помещении, где Родион хранил несметное количество книг, было чисто.
- Папа любил ночью, когда все спят, сидеть вот в этом кресле, около лампы, рассматривать свои коллекции или читать, - пояснила Аля.
- Люди, как правило, берутся за книги в постели, - пробормотала я. Аля тяжело вздохнула:
- Так в спальне еще мама есть, а она ни за что не даст спокойно почитать. Сама возьмет какой-нибудь идиотский “Космо” и начнет к папе приставать: “Посмотри, отличный костюмчик! Ой, замечательная сумочка! Давай на тест ответим?” Долго такое не выдержишь, вот папа и устраивался в библиотеке, там его никто не дергал. Знаете, что самое непонятное?
- Ну? - воскликнули мы с Машкой в один голос. - Говори скорей!
- Кто убил папу? - прошептала Аля. - Зачем? Он никому не мешал, со всеми дружил, его очень любили. Папа не мама, это она вечно на всех орет, придирается… А папочка тихий.
Внезапно по щекам Али потекли слезы, и я обрадовалась, слава богу, ребенок заплакал, теперь ему должно стать легче.
1 2 3 4 5