Вот так внезапно?
- Ира! Говори, что велю.
- Ладно, ладно.
- Теперь позови Аркадия.
- Так он у Ольги! Все дела отложил и в Склиф бросился.
- Хорошо, сейчас ему позвоню.
- Не получится.
- Почему?
- Он со мной только что говорил, предупредил, чтобы мы не волновались, он останется в больнице на ночь, а в реанимации велят мобильный выключать, он там какие-то приборы замыкает.
Я отсоединилась и уставилась на мирно сопящего Хуча. Так, пришла беда - отворяй ворота. Зайка в больнице, Аркадий при ней, Александр Михайлович, ни о чем не подозревая, наслаждается свежим воздухом, а Машка вчера вечером, почти ночью, укатила вместе с теми, кто занимается в кружке при Ветеринарной академии, в Питер, на научно-практическую конференцию. Дети долго готовились к этому событию, клеили какие-то макеты, писали доклады... И что мне теперь делать? Где ночевать?
Пойти к Оксане нельзя. Если меня начнут искать, то первая, к кому придут, будет она. Отправиться в гостиницу? Во-первых, я с Хучиком. Не всякий отель пустит к себе женщину с собачкой, даже такой маленькой и умильной, как мопс. Во-вторых, милиция элементарно вычислит меня, ведь придется показывать портье паспорт. Впрочем, у меня довольно много друзей, так сказать, второй очереди. Мы поддерживаем хорошие отношения, но общаемся редко, попробую-ка обратиться к Ленке Глотовой.
- О, Дашка, - заверещала Ленка, едва заслышав мой голос, - сколько лет, сколько зим! Как делишки? Страшно хочется пообщаться, да все недосуг.
- Слышь, Лен, можно мы к тебе придем?
- Прямо сейчас?
- Ну да.
Ленка замялась, потом старательно изобразила радость:
- Конечно, сейчас быстро кексик приготовлю.
- Не суетись, я куплю торт.
- И то верно. А ты с кем? С Маней?
- Нет, со мной Хуч.
- Мопс?!
- Ну и что?
- Нет, ничего, конечно.
- Кстати, можно остаться у тебя на ночь?
- На ночь? - ужаснулась Ленка. - Но в моей квартире повернуться негде. Сама знаешь, только две крохотные комнатенки. В одной мама с Ксюхой, в другой мы с Володькой. Извини, у нас нет огромного дома.
Я повесила трубку. Между прочим, я сама прожила большую часть жизни в блочной “распашонке”. Ленка по тем временам частенько оставалась у меня, ей неохота было ехать к матери, которая безостановочно пилила неразумную дочь. Вот она и ночевала в Медведково, да еще не одна, а с Костей, своим первым мужем, из-за которого ругалась с маменькой. Правда, потом они разошлись, Ленка выскочила за Володьку, но это уже неинтересно. Главное - я никогда ей не отказывала. Более того, Ленка и Костя, как молодожены, ночевали в маленькой комнате, на моем диване, а я ютилась на кухне, на полу, на матрасе, голова под столом, ноги у плиты.
Тяжело вздохнув, я набрала номер Наты Ромашиной. Послышались частые гудки, спустя пару секунд я повторила попытку и услышала тоненький голосок Натки:
- Да ну?
Я хотела было удивиться, отчего она так отвечает на звонок, но не успела, потому что прозвучала следующая фраза, сказанная другой женщиной:
- Вот тебе и ну. Полгода не разговаривали, а потом с бухты барахты звонит и собирается приехать с ночевкой, да не одна!
В ту же секунду я поняла, что Ната беседует с Ленкой Глотовой. Случается такое с владельцами мобильных телефонов довольно часто: пытаетесь соединиться с кем-нибудь и невольно влезаете в чужой диалог. В таком случае я немедленно вешаю трубку, но сегодня молча сидела на скамейке, прижимая к себе Хуча и слушая, как те, кого считала своими близкими подругами, перемывают мне кости.
- Ей башню капитально снесло, - ответила Ната, - живет в своем мире. Прикинь, что моей Люське на день рождения подарила?
- Ну? - жадно поинтересовалась Ленка.
- Духи приволокла. Вернее, набор, пузырек вонючий, браслетик и ожерелье, якобы из жемчуга. Хотя это я зря, жемчуг настоящий. Тут намедни по Тверской прошвырнулась, зашла в пару магазинчиков, увидела, сколько сей подарочек стоит, и чуть не скончалась. Лучше бы деньгами дала, Люська давно о музыкальном центре мечтает. За каким лядом четырнадцатилетней девке жемчуг с элитным парфюмом? Ва-аще головы никакой нет!
- Она свою дочурку с макушки до пяток брюликами обвесила, - влезла Ленка.
- Так ее Машка отвратительная толстуха, нос картошкой, глазки - щелочки, уши как ручки у кастрюли, - взвизгнула Ната, - ясное дело, надо же женихов приманивать, вот и старается. Да и что ей? Денег немерено, проблем никаких. Вон, видишь, от скуки с идиотским мопсом по людям таскается.
- Знаешь, - засвистела Ленка, - я люблю собак, но мопсы, ей-богу, такие уроды, а этот ее Хуч полный кретин, вечно жрет, морда в крошках, прямо с души воротит смотреть. А она его нацеловывает: “Ах, ах, Хучик, ах, ах, красавец”.
- С другой стороны, - ехидно протянула Ната, - кого ей еще любить? Мужика-то нет!
- А полковник? Он теперь с ними живет.
- Да ты что, - воскликнула Ната, - разве не знаешь?
- Нет.
- Ну даешь, все уже и говорить давно на эту тему перестали, а ты не в курсе.
- Ну!
- Он любовник Ольги, близнецы от него. Вот приедешь в гости, приглядись, просто одно лицо.
- А Аркадий что?
- Ничего, он импотент!
Не в силах больше слушать весь этот бред, я зашвырнула трубку в сумку.
Да, действительно я подарила Люське набор от Шанель. Но за несколько дней до праздника Люся сама позвонила Машке и стала ныть: “Прикинь, какую штуку видела, с ожерельем”.
Естественно, Манюня мигом помчалась в магазин и купила набор. У Машки развился комплекс, она чувствует себя виноватой из-за того, что намного богаче своих подруг, вот и пытается изо всех сил исправить несправедливость. К слову сказать, ни Сашка Хейфец, ни Ольга Чалова, ни Катя Иванова никогда не делают никаких намеков и страшно злятся, если Маня пытается купить всей компании билеты в кино, но кое-кто бессовестно пользуется Маруськиной добротой.
И потом, Манюня вовсе не толстая, у нее хорошенькая, свеженькая мордочка с большими голубыми глазами, роскошные белокурые волосы и аккуратный носик. Никаких бриллиантов у моей дочки нет, носит украшения, соответствующие возрасту: серебряные сережки и браслеты, бисерные фенечки, цепочки, Кулончик из горного хрусталя. Может, это его Натка приняла за алмазный.
А уж насчет того, что полковник - отец близнецов! Я даже и не предполагала, до какой мерзости могут додуматься люди. Уж скорей Хуча можно посчитать сыном полковника, Анька и Ванька совсем не похожи на Александра Михайловича.
Я сидела на скамейке, отупев от духоты и шума. Мопсы противные? Да мой Хучик красавец! И ему никогда не придет в голову рассказывать мерзкие сплетни!
Ладно, теперь поговорим с Женькой.
- Да, - рявкнул приятель.
- Женечка...
- Ты где?
Я чуть было не сказала: “На Курском вокзале”, но неожиданно соврала:
- В пиццерии “Мастер Итальяно”.
- Это где? - не успокаивался Женька.
- На площади у Курского вокзала.
- Немедленно езжай сюда.
- Почему?
- Сейчас перезвоню.
Я уставилась на пищащую трубку.
Минут через десять прозвучал звонок. Из трубки доносился шум, очевидно, Женя вышел на улицу.
- Немедленно ехай сюда.
- Глагола “ехай” в русском языке не существует, - не утерпела я.
- Послушай, - взвился Женька, - грамотная ты наша! У Лени Максимова к тебе куча вопросов, неприятных!
- Каких, например?
- Стаса Комолова отравили. Я чуть не упала.
- Да ну!
- Баранки гну! - заорал Женька. - Поднесли мужику лекарство в таком количестве, что хватило бы на половину населения Москвы.
- Как же так? - забормотала я. - Кто? Когда? Мы же два часа были вместе... Что же за отрава такая, которая столь долго действует?
- Очень даже быстро убивает, - отчеканил Женька, - только глотнешь - и пишите письма, он и охнуть не успел.
- Но кто...
- Ты! - рявкнул Женька. - У наших сложилось твердое мнение, что угостила парня ты.
- Я?! С ума сойти. Мы не знакомы совсем.
- А некий Алексей Зырянов сообщил, будто ты со Стасом на его дне рождения весь вечер проплясала и прохихикала, было такое?
Я вспомнила наш разговор со Стасом у входа в консерваторию и растерянно ответила:
- Ну да, вроде мы встретились у Лешки.
- Зачем тогда врешь, что не знакомы? Я не нашлась, что ответить.
- Уж извини, - злился Женька, - но ты себя так глупо вела... Лучше признаться.
- В чем?!!
- Да все известно! Лекарство в большом количестве попало в организм Комолова во время концерта, а кто принес ему воду?
- Я.
- Еще вопросы есть?
- Женька, - заорала я, - ты с ума сошел? Мы столько лет дружим. Я похожа на убийцу? И зачем мне лишать жизни полузнакомого парня?
- Ты где взяла воду?
- В буфете купила.
- Не ври. Там продавали фанту, колу, шампанское и “Святой источник”, а у тебя была “Аква минерале”.
- Господи, у меня на нервной почве развилась идиотия! Извини, болтаю сама не помню что. Мне дали бутылку и валокордин.
- Кто?
- Мужчина.
- Какой?
- Ну служитель, в директорской ложе работает, программки продает, за порядком следит.
- Внешность описать сумеешь?
Я призадумалась.
- Достаточно молодой, в районе тридцати, в синем костюме.
- Блондин, брюнет?
- Ну, такой...
- Какой?
- Обычный.
- Цвет глаз?
- Не заметила, но, если увижу, должна узнать.
- Ты его не увидишь, - достаточно жестко отрезал Женька.
- Почему?
- В консерватории капельдинерами работают только женщины.
- Да?
- Да!
- Кто же тогда дал мне воду?
- Дарья, - вздохнул Женя, - ребята установили, что у Стаса Комолова были проблемы с бабами...
- Но он женат.
- С чего ты взяла?
- Разве у Комолова нет жены по имени Арина?
- Он убежденный холостяк.
Я растерянно замолчала, вспоминая элегантное золотое кольцо, сиротливо лежащее на тротуаре. С чего я решила, что оно обручальное?
- Женя, ты знаешь меня много лет...
- Дарья, - прервал приятель, - немедленно приезжай сюда. Есть еще кое-что, свидетельствующее не в твою пользу.
- Что именно?
- Стас имел дело только с богатыми женщинами, бедные его не привлекали. Так вот, он сказал Алексею Зырянову, будто свел знакомство с очень обеспеченной дамой, матерью двух взрослых детей. Женщина живет в загородном доме, у нее куча домашних животных, собаки, кошки... Встречается она с Комоловым тайком, потому что уверена: семья не одобрит ее выбора. Узнаешь типаж?
- Это не я!!!
- Еще Стас сообщил, что мадам ревнива и постоянно устраивает скандалы.
- Это не я!!!
- Но ведь чудо-водичкой Комолова угостила ты.
- Мне ее дали!
- Ага, парень, которого в природе нет. Дарья, я тебя жду. Мы во всем разберемся.
Я сунула телефон в карман. Да уж, старая истина: друзья познаются в беде. Сколько интересного я узнала за последний час! Ленка Глотова и Ната Ромашина на самом деле терпеть меня не могут, а Женька мигом поверил уликам... Ясно одно, домой возвращаться нельзя, и друзей, кроме Оксаны, у меня нет, а ей звонить опасно.
Глава 5
Я села у окна и стала смотреть на улицу. Прямо перед глазами простиралась площадь. Машины, люди, магазинчики. Справа виднелась вывеска “Пиццерия Мастер Итальяно”. Может, и правда заглянуть туда, слопать кусок пиццы с сыром и помидорами? Интересно, впустят меня в забегаловку вместе с Хучиком? Впрочем, если суну секьюрити у входа десять долларов, он мигом начнет нахваливать мопса.
Я уже поднялась и хотела идти в харчевню, как на площади начали происходить интересные события.
Оглушительно воя, к пиццерии подлетели две милицейские машины. Парни в форме быстро вошли в закусочную.
Зрение у меня стопроцентное, плавно переходящее в легкую дальнозоркость, окна в “Пиццерии Мастер Итальяно” огромные, отлично вымытые, и было очень хорошо видно, как бравые менты проверяют документы у посетителей. Но не у лиц кавказской национальности, коих за столиками сидело довольно много. Нет, на этот раз правоохранительные органы интересовались паспортами исключительно у женщин, блондинок со стройной фигурой, одетых в джинсы и футболку. Таких в кафе нашлось всего трое. Потом патрульные вышли на площадь, коротко переговорили по рации, сели в бело-синие автомобили и уехали, на этот раз без воя и грохота.
Я плюхнулась на скамейку. Вот оно как! Не успела я соврать Женьке, что лакомлюсь пиццей, как он тут же предал Дашутку. Это меня искали сейчас менты. Недаром их интересовали блондинки. Ну Женька, ну гад! И этот человек считался моим другом.
В состоянии шока я повертела в руках мобильный, потом зашвырнула его в урну, подхватила саквояж и велела Хучу:
- Пошли, по залу пройдешь сам, а на выходе возьму тебя на руки.
Мопс послушно затрусил за мной. Я медленно плелась к двери. Значит, меня ищут, к Оксане нельзя, домой тоже. Куда идти? Внезапно в голову пришла отличная идея. Здесь на площади имеется квартирное бюро, можно снять на некоторое время жилплощадь, только небось потребуют паспорт, а мне нельзя его показывать.
Дойдя до двери, я хотела подхватить Хуча, наклонилась и увидела, что собачки нет. Обернувшись, заметила его почти посередине зала. Мопс присел, из-под задних лапок вытекала лужица, а с другого конца помещения спешила к безобразнику женщина в синем халате, со шваброй и ведром.
Испугавшись, что обозленная уборщица сейчас треснет описавшегося мопса палкой, я, на ходу вытаскивая кошелек, побежала назад. К Хучу мы приблизились одновременно, я и поломойка.
- Извините, бога ради, это моя собака, вот, возьмите, только не бейте Хуча.
Уборщица грохнула ведро о пол, устало откинула с лица выбившуюся прядь волос и тихо сказала:
- Мне и в голову не придет стукнуть такое милое животное.
Тетка была по виду старше меня, скорей всего, она недавно справила пятидесятипятилетие. Усталые карие глаза смотрели приветливо, а губы улыбались. Секунду уборщица изучала Хуча, потом сказала:
- Он не виноват, просто обалдел от шума, вон какой бедлам, у меня к концу дня голова кругом идет, чего уж от маленькой собачки хотеть?
И она, наклонившись, погладила пса.
- Вы собачница? - скорей утвердительно, чем вопросительно сказала я.
- И кошатница, - улыбнулась тетка, - впрочем, как говорил Шопенгауэр, чем больше я узнаю людей, тем сильней люблю собак.
Я уставилась на поломойку во все глаза. Та принялась быстро подтирать лужу. Когда кафельная плитка заблестела, я отмерла и спросила:
- Не подскажете, где здесь квартирное бюро?
- Что?
- Ну агентство такое, хочу квартиру снять.
- У вас есть регистрация? Там без нее не примут.
- Я москвичка. Уборщица вскинула брови:
- Да? Правда?
- Вот, видите, паспорт с постоянной столичной пропиской.
- Почему же тогда квартиру ищете?
- Я была замужем, потом супруг умер, а свекровь велела убираться вон. Жила одно время с сыном, но не заладились отношения с невесткой, разругались вдрызг, вот и оказалась на вокзале вместе с необходимыми вещами и Хучем. Деньги есть, думаю пока снять квартирку, а там разберусь.
Поломойка оперлась на швабру.
- Хотите ко мне поехать? Живу в двухкомнатной квартире, одна, сто долларов в месяц устроит?
- Конечно.
- Еда сюда не входит.
- Естественно, только у меня собака.
- Ну и хорошо, у самой две.
Внезапно свинец в моей груди расплавился и горячим потоком стек в желудок. Дышать мгновенно стало легко, и меня покинуло чувство безысходности.
- Отлично, куда ехать?
- Ты посиди тут еще часок, - сказала уборщица, - сейчас смена закончится, и двинем, кстати, меня зовут Тина.
* * *
Дом, в котором мне отныне предстояло жить, выглядел не лучшим образом. Серая пятиэтажка из бетонных блоков, швы между которыми замазаны какой-то черной субстанцией. Ни домофона, ни кодового замка. По узкой лестнице мы взобрались на пятый этаж, и моя хозяйка вставила ключ в замочную скважину.
Я не всю жизнь провела в благополучии, богатство свалилось на нас не так давно. Долгие годы жила в Медведково, именно в таком блочном доме, и сейчас хорошо знала, какой интерьер скрывается за обшарпанной деревянной дверью.
- Входи, - велела Тина.
Я покорно шагнула в крохотную прихожую, споткнулась об обувницу и остолбенела. Из комнаты медленно выходила собака Баскервилей. Огромное серое животное с жуткой мордой.
- Мама, - пискнула я.
- Не бойся, - устало ответила Тина, - знакомься, это Альма.
Чудовище завертело длинным тонким хвостом и издало тихое “гав”.
- Он не съест Хуча?
- Альма дама, - засмеялась Тина, - и она обожает всех, жутко любвеобильная особа, а уж по маленьким собачкам прямо сохнет.
- Гав, гав, гав, - донеслось из кухни, и в коридорчик выскочило нечто небольшое, лохматое, остроносое.
Я попятилась:
- Это кто? Крыса?
- Ты что, она же лает! - возмутилась Тина. - Собака, конечно, Роза фон Лапидус Грей.
- Прости, как ты ее назвала?
- Роза фон Лапидус Грей - Это порода или имя? Тина засмеялась:
- Я ее породу точно не знаю, кажется, китайская лохматая ши-цу.
- Первый раз про такую слышу!
- Да какая разница, - отмахнулась Тина, - одна беда, эта мелочь откликается, только если ее называешь полным именем. Станешь орать: “Роза, Роза, Роза”, все горло сорвешь, а она даже ухом не поведет. Ну представь, выхожу я во двор и торжественно вопрошаю: “Роза фон Лапидус Грей, ты пописала?” Соседи с ног валятся от хохота.
- Как же тебя угораздило так собачку обозвать?
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Бенефис мартовской кошки'
1 2 3 4 5
- Ира! Говори, что велю.
- Ладно, ладно.
- Теперь позови Аркадия.
- Так он у Ольги! Все дела отложил и в Склиф бросился.
- Хорошо, сейчас ему позвоню.
- Не получится.
- Почему?
- Он со мной только что говорил, предупредил, чтобы мы не волновались, он останется в больнице на ночь, а в реанимации велят мобильный выключать, он там какие-то приборы замыкает.
Я отсоединилась и уставилась на мирно сопящего Хуча. Так, пришла беда - отворяй ворота. Зайка в больнице, Аркадий при ней, Александр Михайлович, ни о чем не подозревая, наслаждается свежим воздухом, а Машка вчера вечером, почти ночью, укатила вместе с теми, кто занимается в кружке при Ветеринарной академии, в Питер, на научно-практическую конференцию. Дети долго готовились к этому событию, клеили какие-то макеты, писали доклады... И что мне теперь делать? Где ночевать?
Пойти к Оксане нельзя. Если меня начнут искать, то первая, к кому придут, будет она. Отправиться в гостиницу? Во-первых, я с Хучиком. Не всякий отель пустит к себе женщину с собачкой, даже такой маленькой и умильной, как мопс. Во-вторых, милиция элементарно вычислит меня, ведь придется показывать портье паспорт. Впрочем, у меня довольно много друзей, так сказать, второй очереди. Мы поддерживаем хорошие отношения, но общаемся редко, попробую-ка обратиться к Ленке Глотовой.
- О, Дашка, - заверещала Ленка, едва заслышав мой голос, - сколько лет, сколько зим! Как делишки? Страшно хочется пообщаться, да все недосуг.
- Слышь, Лен, можно мы к тебе придем?
- Прямо сейчас?
- Ну да.
Ленка замялась, потом старательно изобразила радость:
- Конечно, сейчас быстро кексик приготовлю.
- Не суетись, я куплю торт.
- И то верно. А ты с кем? С Маней?
- Нет, со мной Хуч.
- Мопс?!
- Ну и что?
- Нет, ничего, конечно.
- Кстати, можно остаться у тебя на ночь?
- На ночь? - ужаснулась Ленка. - Но в моей квартире повернуться негде. Сама знаешь, только две крохотные комнатенки. В одной мама с Ксюхой, в другой мы с Володькой. Извини, у нас нет огромного дома.
Я повесила трубку. Между прочим, я сама прожила большую часть жизни в блочной “распашонке”. Ленка по тем временам частенько оставалась у меня, ей неохота было ехать к матери, которая безостановочно пилила неразумную дочь. Вот она и ночевала в Медведково, да еще не одна, а с Костей, своим первым мужем, из-за которого ругалась с маменькой. Правда, потом они разошлись, Ленка выскочила за Володьку, но это уже неинтересно. Главное - я никогда ей не отказывала. Более того, Ленка и Костя, как молодожены, ночевали в маленькой комнате, на моем диване, а я ютилась на кухне, на полу, на матрасе, голова под столом, ноги у плиты.
Тяжело вздохнув, я набрала номер Наты Ромашиной. Послышались частые гудки, спустя пару секунд я повторила попытку и услышала тоненький голосок Натки:
- Да ну?
Я хотела было удивиться, отчего она так отвечает на звонок, но не успела, потому что прозвучала следующая фраза, сказанная другой женщиной:
- Вот тебе и ну. Полгода не разговаривали, а потом с бухты барахты звонит и собирается приехать с ночевкой, да не одна!
В ту же секунду я поняла, что Ната беседует с Ленкой Глотовой. Случается такое с владельцами мобильных телефонов довольно часто: пытаетесь соединиться с кем-нибудь и невольно влезаете в чужой диалог. В таком случае я немедленно вешаю трубку, но сегодня молча сидела на скамейке, прижимая к себе Хуча и слушая, как те, кого считала своими близкими подругами, перемывают мне кости.
- Ей башню капитально снесло, - ответила Ната, - живет в своем мире. Прикинь, что моей Люське на день рождения подарила?
- Ну? - жадно поинтересовалась Ленка.
- Духи приволокла. Вернее, набор, пузырек вонючий, браслетик и ожерелье, якобы из жемчуга. Хотя это я зря, жемчуг настоящий. Тут намедни по Тверской прошвырнулась, зашла в пару магазинчиков, увидела, сколько сей подарочек стоит, и чуть не скончалась. Лучше бы деньгами дала, Люська давно о музыкальном центре мечтает. За каким лядом четырнадцатилетней девке жемчуг с элитным парфюмом? Ва-аще головы никакой нет!
- Она свою дочурку с макушки до пяток брюликами обвесила, - влезла Ленка.
- Так ее Машка отвратительная толстуха, нос картошкой, глазки - щелочки, уши как ручки у кастрюли, - взвизгнула Ната, - ясное дело, надо же женихов приманивать, вот и старается. Да и что ей? Денег немерено, проблем никаких. Вон, видишь, от скуки с идиотским мопсом по людям таскается.
- Знаешь, - засвистела Ленка, - я люблю собак, но мопсы, ей-богу, такие уроды, а этот ее Хуч полный кретин, вечно жрет, морда в крошках, прямо с души воротит смотреть. А она его нацеловывает: “Ах, ах, Хучик, ах, ах, красавец”.
- С другой стороны, - ехидно протянула Ната, - кого ей еще любить? Мужика-то нет!
- А полковник? Он теперь с ними живет.
- Да ты что, - воскликнула Ната, - разве не знаешь?
- Нет.
- Ну даешь, все уже и говорить давно на эту тему перестали, а ты не в курсе.
- Ну!
- Он любовник Ольги, близнецы от него. Вот приедешь в гости, приглядись, просто одно лицо.
- А Аркадий что?
- Ничего, он импотент!
Не в силах больше слушать весь этот бред, я зашвырнула трубку в сумку.
Да, действительно я подарила Люське набор от Шанель. Но за несколько дней до праздника Люся сама позвонила Машке и стала ныть: “Прикинь, какую штуку видела, с ожерельем”.
Естественно, Манюня мигом помчалась в магазин и купила набор. У Машки развился комплекс, она чувствует себя виноватой из-за того, что намного богаче своих подруг, вот и пытается изо всех сил исправить несправедливость. К слову сказать, ни Сашка Хейфец, ни Ольга Чалова, ни Катя Иванова никогда не делают никаких намеков и страшно злятся, если Маня пытается купить всей компании билеты в кино, но кое-кто бессовестно пользуется Маруськиной добротой.
И потом, Манюня вовсе не толстая, у нее хорошенькая, свеженькая мордочка с большими голубыми глазами, роскошные белокурые волосы и аккуратный носик. Никаких бриллиантов у моей дочки нет, носит украшения, соответствующие возрасту: серебряные сережки и браслеты, бисерные фенечки, цепочки, Кулончик из горного хрусталя. Может, это его Натка приняла за алмазный.
А уж насчет того, что полковник - отец близнецов! Я даже и не предполагала, до какой мерзости могут додуматься люди. Уж скорей Хуча можно посчитать сыном полковника, Анька и Ванька совсем не похожи на Александра Михайловича.
Я сидела на скамейке, отупев от духоты и шума. Мопсы противные? Да мой Хучик красавец! И ему никогда не придет в голову рассказывать мерзкие сплетни!
Ладно, теперь поговорим с Женькой.
- Да, - рявкнул приятель.
- Женечка...
- Ты где?
Я чуть было не сказала: “На Курском вокзале”, но неожиданно соврала:
- В пиццерии “Мастер Итальяно”.
- Это где? - не успокаивался Женька.
- На площади у Курского вокзала.
- Немедленно езжай сюда.
- Почему?
- Сейчас перезвоню.
Я уставилась на пищащую трубку.
Минут через десять прозвучал звонок. Из трубки доносился шум, очевидно, Женя вышел на улицу.
- Немедленно ехай сюда.
- Глагола “ехай” в русском языке не существует, - не утерпела я.
- Послушай, - взвился Женька, - грамотная ты наша! У Лени Максимова к тебе куча вопросов, неприятных!
- Каких, например?
- Стаса Комолова отравили. Я чуть не упала.
- Да ну!
- Баранки гну! - заорал Женька. - Поднесли мужику лекарство в таком количестве, что хватило бы на половину населения Москвы.
- Как же так? - забормотала я. - Кто? Когда? Мы же два часа были вместе... Что же за отрава такая, которая столь долго действует?
- Очень даже быстро убивает, - отчеканил Женька, - только глотнешь - и пишите письма, он и охнуть не успел.
- Но кто...
- Ты! - рявкнул Женька. - У наших сложилось твердое мнение, что угостила парня ты.
- Я?! С ума сойти. Мы не знакомы совсем.
- А некий Алексей Зырянов сообщил, будто ты со Стасом на его дне рождения весь вечер проплясала и прохихикала, было такое?
Я вспомнила наш разговор со Стасом у входа в консерваторию и растерянно ответила:
- Ну да, вроде мы встретились у Лешки.
- Зачем тогда врешь, что не знакомы? Я не нашлась, что ответить.
- Уж извини, - злился Женька, - но ты себя так глупо вела... Лучше признаться.
- В чем?!!
- Да все известно! Лекарство в большом количестве попало в организм Комолова во время концерта, а кто принес ему воду?
- Я.
- Еще вопросы есть?
- Женька, - заорала я, - ты с ума сошел? Мы столько лет дружим. Я похожа на убийцу? И зачем мне лишать жизни полузнакомого парня?
- Ты где взяла воду?
- В буфете купила.
- Не ври. Там продавали фанту, колу, шампанское и “Святой источник”, а у тебя была “Аква минерале”.
- Господи, у меня на нервной почве развилась идиотия! Извини, болтаю сама не помню что. Мне дали бутылку и валокордин.
- Кто?
- Мужчина.
- Какой?
- Ну служитель, в директорской ложе работает, программки продает, за порядком следит.
- Внешность описать сумеешь?
Я призадумалась.
- Достаточно молодой, в районе тридцати, в синем костюме.
- Блондин, брюнет?
- Ну, такой...
- Какой?
- Обычный.
- Цвет глаз?
- Не заметила, но, если увижу, должна узнать.
- Ты его не увидишь, - достаточно жестко отрезал Женька.
- Почему?
- В консерватории капельдинерами работают только женщины.
- Да?
- Да!
- Кто же тогда дал мне воду?
- Дарья, - вздохнул Женя, - ребята установили, что у Стаса Комолова были проблемы с бабами...
- Но он женат.
- С чего ты взяла?
- Разве у Комолова нет жены по имени Арина?
- Он убежденный холостяк.
Я растерянно замолчала, вспоминая элегантное золотое кольцо, сиротливо лежащее на тротуаре. С чего я решила, что оно обручальное?
- Женя, ты знаешь меня много лет...
- Дарья, - прервал приятель, - немедленно приезжай сюда. Есть еще кое-что, свидетельствующее не в твою пользу.
- Что именно?
- Стас имел дело только с богатыми женщинами, бедные его не привлекали. Так вот, он сказал Алексею Зырянову, будто свел знакомство с очень обеспеченной дамой, матерью двух взрослых детей. Женщина живет в загородном доме, у нее куча домашних животных, собаки, кошки... Встречается она с Комоловым тайком, потому что уверена: семья не одобрит ее выбора. Узнаешь типаж?
- Это не я!!!
- Еще Стас сообщил, что мадам ревнива и постоянно устраивает скандалы.
- Это не я!!!
- Но ведь чудо-водичкой Комолова угостила ты.
- Мне ее дали!
- Ага, парень, которого в природе нет. Дарья, я тебя жду. Мы во всем разберемся.
Я сунула телефон в карман. Да уж, старая истина: друзья познаются в беде. Сколько интересного я узнала за последний час! Ленка Глотова и Ната Ромашина на самом деле терпеть меня не могут, а Женька мигом поверил уликам... Ясно одно, домой возвращаться нельзя, и друзей, кроме Оксаны, у меня нет, а ей звонить опасно.
Глава 5
Я села у окна и стала смотреть на улицу. Прямо перед глазами простиралась площадь. Машины, люди, магазинчики. Справа виднелась вывеска “Пиццерия Мастер Итальяно”. Может, и правда заглянуть туда, слопать кусок пиццы с сыром и помидорами? Интересно, впустят меня в забегаловку вместе с Хучиком? Впрочем, если суну секьюрити у входа десять долларов, он мигом начнет нахваливать мопса.
Я уже поднялась и хотела идти в харчевню, как на площади начали происходить интересные события.
Оглушительно воя, к пиццерии подлетели две милицейские машины. Парни в форме быстро вошли в закусочную.
Зрение у меня стопроцентное, плавно переходящее в легкую дальнозоркость, окна в “Пиццерии Мастер Итальяно” огромные, отлично вымытые, и было очень хорошо видно, как бравые менты проверяют документы у посетителей. Но не у лиц кавказской национальности, коих за столиками сидело довольно много. Нет, на этот раз правоохранительные органы интересовались паспортами исключительно у женщин, блондинок со стройной фигурой, одетых в джинсы и футболку. Таких в кафе нашлось всего трое. Потом патрульные вышли на площадь, коротко переговорили по рации, сели в бело-синие автомобили и уехали, на этот раз без воя и грохота.
Я плюхнулась на скамейку. Вот оно как! Не успела я соврать Женьке, что лакомлюсь пиццей, как он тут же предал Дашутку. Это меня искали сейчас менты. Недаром их интересовали блондинки. Ну Женька, ну гад! И этот человек считался моим другом.
В состоянии шока я повертела в руках мобильный, потом зашвырнула его в урну, подхватила саквояж и велела Хучу:
- Пошли, по залу пройдешь сам, а на выходе возьму тебя на руки.
Мопс послушно затрусил за мной. Я медленно плелась к двери. Значит, меня ищут, к Оксане нельзя, домой тоже. Куда идти? Внезапно в голову пришла отличная идея. Здесь на площади имеется квартирное бюро, можно снять на некоторое время жилплощадь, только небось потребуют паспорт, а мне нельзя его показывать.
Дойдя до двери, я хотела подхватить Хуча, наклонилась и увидела, что собачки нет. Обернувшись, заметила его почти посередине зала. Мопс присел, из-под задних лапок вытекала лужица, а с другого конца помещения спешила к безобразнику женщина в синем халате, со шваброй и ведром.
Испугавшись, что обозленная уборщица сейчас треснет описавшегося мопса палкой, я, на ходу вытаскивая кошелек, побежала назад. К Хучу мы приблизились одновременно, я и поломойка.
- Извините, бога ради, это моя собака, вот, возьмите, только не бейте Хуча.
Уборщица грохнула ведро о пол, устало откинула с лица выбившуюся прядь волос и тихо сказала:
- Мне и в голову не придет стукнуть такое милое животное.
Тетка была по виду старше меня, скорей всего, она недавно справила пятидесятипятилетие. Усталые карие глаза смотрели приветливо, а губы улыбались. Секунду уборщица изучала Хуча, потом сказала:
- Он не виноват, просто обалдел от шума, вон какой бедлам, у меня к концу дня голова кругом идет, чего уж от маленькой собачки хотеть?
И она, наклонившись, погладила пса.
- Вы собачница? - скорей утвердительно, чем вопросительно сказала я.
- И кошатница, - улыбнулась тетка, - впрочем, как говорил Шопенгауэр, чем больше я узнаю людей, тем сильней люблю собак.
Я уставилась на поломойку во все глаза. Та принялась быстро подтирать лужу. Когда кафельная плитка заблестела, я отмерла и спросила:
- Не подскажете, где здесь квартирное бюро?
- Что?
- Ну агентство такое, хочу квартиру снять.
- У вас есть регистрация? Там без нее не примут.
- Я москвичка. Уборщица вскинула брови:
- Да? Правда?
- Вот, видите, паспорт с постоянной столичной пропиской.
- Почему же тогда квартиру ищете?
- Я была замужем, потом супруг умер, а свекровь велела убираться вон. Жила одно время с сыном, но не заладились отношения с невесткой, разругались вдрызг, вот и оказалась на вокзале вместе с необходимыми вещами и Хучем. Деньги есть, думаю пока снять квартирку, а там разберусь.
Поломойка оперлась на швабру.
- Хотите ко мне поехать? Живу в двухкомнатной квартире, одна, сто долларов в месяц устроит?
- Конечно.
- Еда сюда не входит.
- Естественно, только у меня собака.
- Ну и хорошо, у самой две.
Внезапно свинец в моей груди расплавился и горячим потоком стек в желудок. Дышать мгновенно стало легко, и меня покинуло чувство безысходности.
- Отлично, куда ехать?
- Ты посиди тут еще часок, - сказала уборщица, - сейчас смена закончится, и двинем, кстати, меня зовут Тина.
* * *
Дом, в котором мне отныне предстояло жить, выглядел не лучшим образом. Серая пятиэтажка из бетонных блоков, швы между которыми замазаны какой-то черной субстанцией. Ни домофона, ни кодового замка. По узкой лестнице мы взобрались на пятый этаж, и моя хозяйка вставила ключ в замочную скважину.
Я не всю жизнь провела в благополучии, богатство свалилось на нас не так давно. Долгие годы жила в Медведково, именно в таком блочном доме, и сейчас хорошо знала, какой интерьер скрывается за обшарпанной деревянной дверью.
- Входи, - велела Тина.
Я покорно шагнула в крохотную прихожую, споткнулась об обувницу и остолбенела. Из комнаты медленно выходила собака Баскервилей. Огромное серое животное с жуткой мордой.
- Мама, - пискнула я.
- Не бойся, - устало ответила Тина, - знакомься, это Альма.
Чудовище завертело длинным тонким хвостом и издало тихое “гав”.
- Он не съест Хуча?
- Альма дама, - засмеялась Тина, - и она обожает всех, жутко любвеобильная особа, а уж по маленьким собачкам прямо сохнет.
- Гав, гав, гав, - донеслось из кухни, и в коридорчик выскочило нечто небольшое, лохматое, остроносое.
Я попятилась:
- Это кто? Крыса?
- Ты что, она же лает! - возмутилась Тина. - Собака, конечно, Роза фон Лапидус Грей.
- Прости, как ты ее назвала?
- Роза фон Лапидус Грей - Это порода или имя? Тина засмеялась:
- Я ее породу точно не знаю, кажется, китайская лохматая ши-цу.
- Первый раз про такую слышу!
- Да какая разница, - отмахнулась Тина, - одна беда, эта мелочь откликается, только если ее называешь полным именем. Станешь орать: “Роза, Роза, Роза”, все горло сорвешь, а она даже ухом не поведет. Ну представь, выхожу я во двор и торжественно вопрошаю: “Роза фон Лапидус Грей, ты пописала?” Соседи с ног валятся от хохота.
- Как же тебя угораздило так собачку обозвать?
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Бенефис мартовской кошки'
1 2 3 4 5