Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза и приготовился к восприятию прямого репортажа. Бар «Рухнувший Склад» ворвался в его сознание, заставив испытать на себе удушливую жару, непрестанный шум и множество запахов. Во рту он почувствовал терпкий вкус местного пива, а выпуклый живот давал о себе знать ощущением непривычной тяжести. Грэм Николсон держал в руке осколки разбитого бокала. Его конечности слегка подрагивали, а глаза не мигая смотрели на высокого мужчину и миловидную, совсем еще молоденькую девушку, которые сидели за грубо сколоченной стойкой бара.
Через двенадцать минут совершенно ошеломленный Маттиас Ремс ворвался в кабинет шефа отделения на Транквиллити Клаудии Доган.
Эффект, который производил репортаж Грэма Николсона, напоминал сенсацию, вызванную появлением за год до этого Ионы Салдана. Правда, было одно существенное отличие: появление Ионы было хорошей новостью, а возвращение Латона очень плохой. Он являлся олицетворением террора и опасности. Уже ставший достоянием истории кошмар возвращался из небытия.
– Мы должны проявить чувство ответственности, – взволнованно сказала Клаудиа Доган, очнувшись после просмотра материала. – Необходимо сообщить об этом как флоту Конфедерации, так и Повелителю Руин.
Со стороны аудио-видеоцилиндра ее настольного компьютера раздался мелодичный перезвон.
– Благодарю вас за принятое вами решение, – сказал Транквиллити. – Я уже сообщил Ионе Салдана о появлении Латона. Предлагаю вам вступить в контакт с командующим Ольсеном Нилом и передать ему содержание этого диска.
– Сделаем это немедленно, – с готовностью согласилась Клаудиа Доган.
Раздраженный этим напоминанием о постоянной бдительности личности обиталища, Маттиас Ремс нервно озирался по сторонам.
Клаудиа Доган полностью изменила программу дневных новостей. Всего за четверть часа, в течение которых передавался репортаж Грэма Николсона, резко упали котировки ценных бумаг общей стоимостью восемнадцать миллиардов фьюзеодолларов. Однако в течение дня, по мере того как брокеры анализировали возможные сценарии будущей войны, стоимость ценных бумаг постепенно возвращалась на прежний уровень. К вечеру котировки акций на сумму восемь миллиардов фьюзеодолларов достигли своего прежнего уровня. Главным образом, это были акции астроинженерных компаний, которые, как ожидалось, должны были получить прибыль от продажи вооружений.
Сотрудники отделения «Тайм-Юниверс» хорошо знали свое дело, и им потребовалось совсем немного времени для того, чтобы перестроить свою работу. Вместо обычных для дневного канала программ текущих событий теперь передавались архивные данные о прежней деятельности Латона и весьма серьезные дискуссии в студии по поводу возможных перспектив развития событий. Пока жители Транквиллити получали шокирующую информацию, Клаудиа Доган заключала соглашения с капитанами звездолетов с целью распространить по всей Конфедерации копии диска Грэма Николсона. Теперь она обладала некоторыми рычагами воздействия на капитанов. Прибытие Ионы, которое имело место год назад, широко освещалось всеми средствами массовой информации. Теперь же, когда лишь Клаудиа обладала монополией на передачу сведений о появлении Латона, число капитанов, выразивших горячее желание доставить копии диска, превышало необходимое. Уже вечером восемнадцать звездолетов отправились к различным планетам, важнейшими из которых были Кулу, Авон, Ошанко и Земля. Затем отделения «Тайм-Юниверс», расположенные на этих планетах, разослали вторую волну копий диска Николсона. Две недели ушло на то, чтобы привести в движение всю Конфедерацию. «И всех предостеречь», – подумала Клаудиа Доган. Лишь компания «Тайм-Юниверс» смогла предупредить человеческие и ксенокские расы о том, что им вновь грозит давно забытая опасность. Еще вчера о таком головокружительном взлете компании никто и подумать не мог.
В тот вечер Клаудиа повела всех своих сотрудников в пятизвездочный ресторан. Неслыханная удача, свалившаяся на их головы вслед за прибытием Ионы на Транквиллити, означала громадные премии и такое продвижение по служебной лестнице, которое и не снилось их современникам. Она уже подумывала о получении места в совете директоров компании.
День же выдался достаточно беспокойным. Маттиас Ремс, дебютировавший в качестве главного ведущего, представлял репортажи сорокалетней давности о разрушении обиталища эденистов Джантрит. В том месте, где произошел взрыв антивещества, похожая на гигантское яйцо оболочка Джантрита раскололась. Атмосфера стремительно вырывалась из десятка проломов, образовавшихся в полипе толщиной пятьсот метров. Огромные серебристо-белые клубы, уносившиеся в космос подобно ракетам, дестабилизировали мерное вращение цилиндра. Теперь колебания обиталища, которые продолжались в течение нескольких часов, переходили в совершенно непредсказуемый кувырок. Снаружи, изогнувшись в форме огромных стокилометровых арок, хлестали по сторонам индукционные кабели, мешая подойти даже самым проворным космоястребам. Внутри вода и почва постоянно взлетали вверх, как будто там происходило какое-то бесконечное землетрясение. Поврежденные взрывом орбитальные башни, словно подтаявшие сосульки, оторвались от главного цилиндра и хаотично вращаясь, уносились прочь с ужасающей быстротой. С каждой минутой воздуха становилось все меньше и меньше.
Устремившиеся вслед за орбитальными башнями космоястребы и звездолеты адамистов сумели спасти некоторое количество людей. Восемь тысяч из одного с четвертью миллиона жителей обиталища. Но даже тогда это неслыханное бедствие еще можно было бы предотвратить. Умирая, каждый эденист передавал свою память личности обиталища. Но Латон инфицировал нейронную структуру Джантрита полиморфным вирусом. Поскольку каждую секунду разлагались триллионы и триллионы клеток обиталища, его разум стал стремительно разрушаться. Два других обиталища, вращавшихся вокруг газового гиганта, находились слишком далеко и поэтому мало чем могли помочь умиравшим эденистам. Перенос личности и в нормальных условиях считался сложным процессом, а в данном случае расстояние и паника затрудняли его осуществление. Тем не менее двадцати семи тысячам эденистов удалось навести мост и перенести свои матрицы в личности двух других обиталищ. Три тысячи других матриц, обнаруженных позже, оказались неполными. Они напоминали личности умственно-отсталых детей. Космоястребы дали прибежище еще двухстам восьмидесяти личностям. Что касается биотех-звездолетов, то они вообще не обладали такими способностями, и к тому же были слишком заняты преследованием орбитальных башен.
Для эденистов это было величайшей трагедией за все время существования их цивилизации. Даже адамисты были ошеломлены масштабом бедствия. Живое, мыслящее существо длиной тридцать пять километров было лишено разума и уничтожено. Погибло около миллиона двухсот пятидесяти тысяч человек, перестали существовать более полумиллиона хранимых матриц личностей.
И все это было отвлекающим маневром. Тактика, которая заключалась в том, чтобы позволить Латону и его сообщникам спокойно уйти после неудавшегося переворота, с треском провалившегося – он воспользовался гибелью обиталища в качестве прикрытия. Это была единственная причина уничтожения Джантрита. Никакого стратегического плана у Латона не было.
Теперь каждый космоястреб, каждый корабль флота Конфедерации, каждое астероидное поселение и каждое планетарное правительство были заняты поисками сбежавшего Латона и трех его черноястребов.
Спустя два месяца в системе Рагундана его удалось загнать в угол: три черноястреба, вооруженные антиматерией, отказывались капитулировать. Последовала битва, в которой погибли три космоястреба и пять фрегатов флота Конфедерации. Был нанесен тяжкий урон астероидному поселению, которое потеряло восемь тысяч своих жителей. Черноястребы попытались использовать их в качестве заложников, угрожая подвергнуть поселение бомбардировке антиматерней, если конфедераты не прекратят преследование. Командовавший флотилией адмирал назвал эти угрозы блефом.
После ожесточенной космической схватки от побежденных не осталось ничего, кроме слабо мерцавшего облака радиоактивных молекул. Не осталось ни одного тела, которое можно было бы опознать. Три черноястреба были уничтожены, а других кораблей, на которых мог бы ускользнуть Латон, просто не могло быть.
Но в свете последних событий можно было предположить, что черноястребов было все-таки не три, а четыре. Все безошибочно узнавали высокого, властного человека, который, стоя на трапе космоплана «Яку», громко хохотал, глядя в сторону съежившегося от страха Грэма Николсона.
Для проведения дискуссии Маттиас Ремс пригласил в студию отставных офицеров флота, политологов и инженеров военной промышленности. Все они выразили согласие с тем, что подлинные намерения Латона так и остались неизвестны. В течение последовавших за этими трагическими событиями лет было выдвинуто множество предположений. Все они сходились на том, что с помощью разработанного им полиморфного вируса, оказавшегося (к счастью) несовершенным, Латон хотел добиться физического (биологического) превосходства и подчинить себе эденистов, изменив их самих и их обиталища. Однако конечная цель его грандиозного замысла так и осталась неизвестной. Дебаты в студии главным образом сосредоточились на вопросе, стоит ли Латон за конфликтом, который в данный момент развивается на Лалонде, и если да, то не является ли это лишь первым шагом на пути осуществления его намерений вновь навязать Конфедерации свою волю. Грэм Николсон был в этом совершенно уверен.
Проблема Латона в корне отличалась от межпланетарных споров вроде тех, что разгорались между Омутой и Гариссой, и не имела ничего общего с постоянными перебранками астероидных поселений и финансирующих их компаний, вызванными стремлением первых добиться автономии. Причиной этого жестокого конфликта были не ресурсы и не желание получить независимость. Латон стремился подчинить своей воле людей, их личности. Он хотел проникнуть в их гены, в их мозг и переделать людей согласно собственному, чуждому им замыслу. Латон представлял собой серьезную угрозу личности человека.
Одной из тем, вызвавших самые острые дебаты в программах «Тайм-Юниверс», стала деятельность Терранса Смита. Он был ошеломлен появлением Латона. И сам Смит, и команда «Джемаля» стали объектами пристального внимания средств массовой информации. Терранс Смит, который каждый раз покидая борт звездолета, подвергался преследованиям корреспондентов, в конце концов обратился к Транквиллити с просьбой обеспечить защиту неприкосновенности его частной жизни. Личность обиталища удовлетворила его просьбу (неприкосновенность частной жизни была одним из пунктов первой конституции, написанной еще Майклом Салдана) и заставила репортеров оставить Смита в покое. Они сразу же переключили свое внимание на тех, кто подписал контракты о вступлении в наемный флот. Капитаны, отбиваясь от репортеров, утверждали (вполне искренне), что ничего не знают о Латоне.
– Что же нам делать? – упавшим голосом спросил Терранс Смит. Кроме него на мостике «Джемаля» находился только Оливер Левелин. Голографические экраны показывали программу вечерних новостей «Тайм-Юниверс». Ведущий комментировал фрагменты репортажа Грэма Николсона. Капитан был тем человеком, с мнением которого Терранс считался. На самом деле за последнюю пару дней он попал в сильную зависимость от мнения Левелина. Вокруг него было совсем немного людей, с которыми он мог говорить откровенно.
– У вас не слишком большой выбор, – заметил Оливер Левелин. – Вы уже оплатили регистрацию двенадцати кораблей и завербовали треть воинского контингента, который желали заполучить. Вам остается либо продолжать то, что первоначально планировалось, либо обрубить все концы и бежать. Бездеятельность – плохая альтернатива, во всяком случае, сейчас.
– Обрубить концы и бежать?
– Ну конечно. У вас достаточно денег на кредитном счете Компании по Освоению Лалонда, чтобы исчезнуть. Вы могли бы обеспечить вполне приятный образ жизни и для себя, и для своей семьи, – Оливер Левелин пристально наблюдал за тем, какая последует реакция. Выбор был очевиден, но он сомневался в том, что у этого бюрократа хватит решимости.
– Я… Нет, это невозможно. Слишком много людей зависят от меня. Мы должны помочь Даррингему. Вы находились на орбите и не знаете, что там творилось на прошлой неделе. Эти наемники являются их единственной надеждой.
– Как хотите. («Жаль, – подумал Оливер Левелин, – очень жаль»). Видно, я слишком стар для этой увеселительной прогулки.
– Как вы думаете, пятнадцати кораблей хватит для того, чтобы выступить против Латона? – с тревогой в голосе спросил Терранс Смит. – Я имею полномочия нанять еще десять.
– Мы не будем выступать против Латона, – терпеливо пояснил Оливер Левелин.
– Но…
Капитан жестом показал на один из голографических экранов.
– Ведь вы открывали доступ к репортажу Грэма Николсона. Латон покинул Лалонд. Все, что предстоит сделать вашим наемникам, это лишь провести операцию по зачистке местности. Предоставьте Латона заботам Конфедерации, ее флот и космоястребы со всем своим вооружением займутся его преследованием.
Перспектива того, что их могут использовать для преследования Латона, стала предметом обсуждений капитанов звездолетов. Однако лишь трое из них оказались настолько встревожены такой перспективой, что возвратили Террансу Смиту плату за регистрацию. Он без труда нашел им замену и увеличил численность кораблей до девятнадцати единиц – шести черноястребов, девяти независимых торговых кораблей, способных вести боевые действия, трех грузовых звездолетов и самого «Джемаля». Фактически никто из завербованных им солдат и профессиональных наемников не подал в отставку. Вероятность вступления в схватку с полчищами Латона придавала будущей операции столь редкий для подобных мероприятий престиж. И ветераны, и еще необстрелянные юнцы выстраивались в очередь, чтобы подписать контракт.
Спустя три с половиной дня Терранс Смит получил все, ради чего он прибыл на Транквиллиги. Просьба командующего соединением флота Ольсена Нила подождать вылета военных кораблей Конфедерации была вежливо отклонена «Даррингему мы нужны сейчас», – ответил ему Терранс.

Ближе к вечеру Иона и Джошуа прогуливались по одной из извилистых лощин Транквиллити. Их сандалии промокли, так как на траве, по которой они шли, уже лежали тяжелые капли вечерней росы. На ней была длинная белая юбка из хлопка и такого же цвета кофточка, свободный крой которой позволял ветерку обдувать ее разгоряченную кожу. Джошуа был одет в темно-сиреневые длинные шорты. «Он хорошо загорел, – подумала Иона, – почти вернул своей коже прежний оттенок». Практически все время, которое у него еще оставалось, они провели на природе, купаясь с Хейл, совершая как верховые, так и пешие прогулки, занимаясь долгими любовными играми, причем Джошуа, похоже, испытывал особую тягу к обочинам и многочисленным ручьям.
Иона остановилась у большого водоема, в который впадали два ручья. Вдоль его берегов росли рикболовые деревья. Их ветви касались воды, поглаживая ее поверхность своими длинными тонкими листьями. Ветви были усыпаны цветами, их яркие, розовые бутоны достигали размеров детского кулачка.
В толще воды скользили золотые и алые рыбки. «Здесь царило спокойствие, – подумала Иона, – спокойствие, которое начиналось с маленькой буквы, было создано спокойствием, которое начиналось с большой». Здесь обыгрывается имя обиталища – Tranquillity (Транквиллити), которое переводится на русский язык как «спокойствие»

. Имя, запечатлевшееся в форме, имя, создавшее форму. И озеро, и весь этот парк были передышкой в суматошной жизни обиталища, в свою очередь обиталище было передышкой в суматошной жизни Конфедерации. Разумеется, если вы сами хотели получить такую передышку.
Осыпая щеки и шею Ионы поцелуями, Джошуа легонько подтолкнул ее к стволу дерева. Он расстегнул ее кофточку.
Волосы, которые она последнее время носила распущенными, упали ей на лицо.
– Не улетай, – тихо сказала она.
Он тотчас опустил руки и склонив голову, коснулся лбом ее лба.
– Но уже пришло время.
– Пожалуйста.
– Ты же сказала, что не будешь устраивать мне сцен ревности.
– Это не ревность.
– Тогда что же? Это очень похоже на ревность.
Она резко подняла голову. На щеках выступили розовые пятна.
– Если хочешь знать, я беспокоюсь о тебе.
– Не надо.
– Джошуа, ты ведь полетишь туда, где идет война.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78