Сара, пусти в расход эту ублюдочную тарелку! – Уголком глаза он видел, как Сара активирует коммуникационную консоль, которая находилась рядом с ее креслом. Он передал идентификационный код «Леди Мак» через ее всенаправленную антенну.
Ожила корабельная радиотрансляция. Коммуникационная консоль передавала данные нейронным процессорам Джошуа.
– «Леди Макбет», говорит корабль флота Конфедерации «Пестравка». Вы появились за пределами установленной этой планетой пограничной зоны безопасных полетов. У вас что-то случилось?
– Благодарю вас, «Пестравка», – отвечал Джошуа, – у нас кое-какие неполадки, мои извинения за то, что доставили хлопоты.
– Каковы причины неисправностей?
– Ошибка сенсора.
– Эту неисправность достаточно легко распознать, что вам и следовало бы сделать, вместо того чтобы входить в систему, имея неточные навигационными данные.
– Как вам будет угодно, – проворчал со своего кресла Мелвин Дачерм.
– Масштабы ошибки стали очевидны только сейчас, – сказал Джошуа, – мы исправляем ее.
– Что с вашей главной коммуникационной тарелкой?
– Перегрузка сервомотора, он не подлежит восстановлению.
– Ну так активируйте запасную.
Сара возмущенно фыркнула.
– Он добьется того, что я нацелю на него один из мазеров. Тогда они получат громкий и ясный ответ.
– Уже выполняю, «Пестравка». – Джошуа свирепо посмотрел на Сару.
Он начал тихо молиться, когда ребристый серебряный карандаш второй тарелки выскользнул из темного силиконового корпуса «Леди Макбет» и затем раскрылся как цветок. Развернувшись, она нацелилась на «Пестравку».
– Копию рапорта об этом инциденте я отправлю в представительство Управления Астронавигации Конфедерации на Норфолке, – продолжал офицер «Пестравки». – И добавлю к ней строгую рекомендацию, чтобы они проверили ваш сертификат пригодности к космическим полетам.
– Большое вам спасибо, «Пестравка». Теперь мы можем установить контакт с гражданской службой управления полетами и запросить вектор приближения? Мне очень не хочется чтобы меня сбили только за то, что я не попросил на это вашего разрешения.
– Вы слишком подгоняете свою удачу, Калверт. Мне ведь ничего не стоит начать двухнедельный досмотр ваших грузовых трюмов.
– Похоже, что молва о тебе опережает тебя самого, Джошуа, – заметил Дахиби Ядев после того, как «Пестравка» закончила сеанс связи.
– Будем надеяться, что она еще не достигла поверхности планеты, – сказала Сара.
Джошуа нацелил вторую тарелку на спутник связи гражданской службы управления полетами и получил разрешение занять место на орбите. Мгновенно ожили три трубы плавления, которые, отбросив длинный шлейф плазменного облака, придали «Леди Мак» ускорение, равное трем g.
Полосы света, сопровождаемые слабыми неуклюжими звуками, вспыхивали внизу, в свободном мире Квинна Декстера. Они напоминали неустойчивые вопли люминесцентного дождя, падавшего через трещины из внешней Вселенной. Несколько лучей света вспыхнуло вдалеке, другие пробегали по его телу. Тогда он и увидел образы, которые они принесли.
Судно. Одно из торговых судов, которые ходили по Кволлхейму. Оно чуть больше плота. Быстро плывет вниз по течению.
Город деревянных строений. Даррингем под дождем.
Девушка.
Он знал ее. Мэри Скиббоу, голая, привязанная к кровати веревкой.
В тишине глухо стучит его сердце.
– Да, – говорит голос, который был знаком ему давно, с той поляны в джунглях, голос, который вышел из ночного мрака. – Я думал, тебе это понравится.
Мэри отчаянно пыталась сбросить свои узы, ее роскошная фигура до мельчайших деталей совпадала с тем, что когда-то рисовало его воображение.
– Что бы ты сделал с ней, Квинн?
Что бы он сделал? Чего он только не мог сделать с этим изящным телом. О, как бы она мучилась под ним!
– Ты чертовски противный, Квинн. Но очень полезный.
Внутри его тела нетерпеливо закрутилась энергия. Опережая действительность, вперед устремился фантом. Это Квинн представил себе физическую форму, которую мог принять Божий Брат, если бы Он захотел показать Себя во плоти. И в какой плоти! Способной наносить самые невероятные удары, усиливая каждое унижение, которому его когда-либо учила секта.
Поток волшебной силы достиг своего триумфального пика, открыв трещину в ужасную пустоту, и вот, когда Мэри умоляла и плакала, явился другой, чтобы ей овладеть.
– Тебе возвращаться назад, Квинн.
И образы снова сжались в сухие тонкие лучи вспыхивавшего света.
– Ты не Божий Брат! – заорал Квинн в ничто. Ярость, рожденная разоблачением предательства, усилила его восприятие, сделав свет ярче, а звуки громче.
– Конечно, нет, Квинн. Я хуже него, я хуже, чем любой мифический дьявол. Мы все такие.
Смех эхом прокатился по всей Вселенной-тюрьме, причиняя ему мучения.
Здесь время было совсем другим…
Космоплан.
Звездолет.
Неопределенность. Квинн чувствовал, как нечто пробегает по его организму, напоминая волну гормонов. Электрический механизм, от которого он теперь зависел, отшатнулся от чуждого тела, что сделало его зависимость еще глубже, так как один за другим разрушались самые тонкие органы. Неопределенность перешла в страх. Все его тело трепетало, делая отчаянные попытки унять потоки чуждой энергии, которые проникали в каждую клетку.
Квинн понимал, что это нечто, которое управляло его телом, не было всемогущим, его возможности имели границы. Он позволил свету впитаться в то, что осталось от его разума, а сам сосредоточился на том, что он увидел, и на словах, которые он услышал. Наблюдая, ожидая, пытаясь понять.
Сиринкс сочла Бостон самым восхитительным городом из всех, что она повидала за четырнадцать лет странствий по мирам Конфедерации (включая жилые анклавы обиталищ, расположенных на орбите Сатурна, где она родилась). Все дома были построены из камня. Летом толстые стены не давали внутренним помещениям слишком прогреваться, а зимой удерживали в них тепло. Большинство зданий было двухэтажными, хотя некоторые дома имели три этажа. Перед фасадом каждого дома находился небольшой отгороженный забором сад, а вдоль задней части здания выстраивались ряды конюшен. Чрезвычайной популярностью пользовались земные жимолость и плющ. Каменные стены домов сплошь были покрыты этими ползучими растениями, а висячие корзины придавали большинству подъездов веселый вид. Крутые крыши домов способствовали тому, чтобы на них не скапливался обильно выпадавший зимой снег. Серые сланцевые плитки чередовались с угольно-черными панелями солнечных батарей, придавая крышам приятный, геометрически правильный вид. Для отопления помещений, а иногда и для приготовления пищи в качестве топлива использовались дрова, поэтому на вершинах фронтонов домов выстраивались целые леса дымовых труб, верхушки которых были увенчаны дефлекторами самых разнообразных форм. Каждое здание независимо от того, было оно частным, общественным или коммерческим, имело свои, присущие только ему черты, которые делали его непохожим на другие дома. На планетах, которые уже привыкли к массовому производству, такая архитектура была бы просто невозможна. Широкие улицы сплошь были мощеными, вдоль тротуаров стояли чугунные уличные фонари. Лишь спустя некоторое время Сиринкс поняла, что поскольку здесь нет ни механизмов, ни биослуг, каждый из этих маленьких гранитных кубиков был уложен человеческими руками – просто невероятные затраты времени и сил! Вдоль каждого тротуара выстроились ряды деревьев, главным образом это были норфолкские аналоги сосен, но присутствовали и некоторые виды генинженированных земных вечнозеленых растений. Транспорт был представлен велосипедами, лошадьми, а также экипажами и повозками на конной тяге. Только за пределами города ей удалось увидеть фургоны, приводимые в движение моторами. Эти машины в основном работали на фермах.
Пройдя таможню (более строгую, чем паспортный контроль), они обнаружили некоторое количество такси на конной тяге. Экипажи стояли у башни аэродрома в ожидании пассажиров. Сиринкс улыбнулась, а Тула обречено простонала. Но тот экипаж, в который они сели, был оборудован хорошими рессорами, поэтому поездка в город оказалась весьма приятной. Следуя совету Эндрю Анвина, они сняли несколько номеров в гостинице «Ветшиф», расположенной на берегу одной из рек, протекавших через Бостон.
Распаковав вещи и перекусив во внутреннем дворике гостиницы, Сиринкс и Рубен наняли экипаж и, захватив драгоценный холодильник с образцами, отправились на Пенн-стрит.
Рубен наблюдал за тем, как по тротуарам с довольным видом шествуют пешеходы. По городу прогуливались и члены экипажей звездолетов. Их можно было легко опознать в толпе горожан: их одежда из синтетической ткани имела необычайно скромный вид по сравнению с местными одеяниями. Летом бостонцы предпочитали яркие цвета и сумасбродные стили. В этом году у молодых людей в моде были разноцветные жилеты, а девушки носили марлевые юбки в складку, смело украшенные круглыми вставками с рисунками (у всех юбки ниже колен, печально заметил он). Это напоминало экскурс в докосмическую эпоху. Впрочем, Рубен считал, что ни одна историческая эпоха Земли не была столь непорочной, как эта.
– Пенн-стрит, господа, – объявил возница, когда лошадь свернула на дорогу, которая шла параллельно течению реки Гвош. Это был коммерческий центр города с причалами, протянувшимися вдоль реки, и с длинными рядами огромных складов. Здесь они впервые увидели грузовики. Железнодорожное полотно, шириной в ярд, виднелось на дальнем конце пыльной дороги. Чувствуя на себе горячий взгляд Сиринкс, Рубен разглядывал длинную вереницу складов, торговых рядов и офисов. «"Дрейтон Импорт" не просто находилась на Пенн-стрит, она была сутью этой улицы», – саркастически подумал Рубен. Название этой фирмы можно было увидеть на каждом здании.
– Куда теперь, господа? – спросил возница.
– В главный офис, – ответил Рубен. Когда он был здесь последний раз, «Дрейтон Импорт» состояла всего из одного офиса, расположенного на арендуемом складе.
Главный офис находился в глубине улицы, расположившись на той стороне, которая выходила к реке. Он был зажат между двумя складами. Стрельчатые проемы окон были отделаны железом. На стене, рядом с парадными дверями сияла большая медная доска с названием фирмы. Экипаж остановился у резных каменных ступеней.
– Похоже, что старина Доминик Кавана прекрасно устроился, – заметил Рубен, когда они вышли из экипажа. Он заплатил вознице гинею и дал шесть пенни на чай.
Пристальный взгляд Сиринкс был способен прорезать даже алмаз.
– Он просто молодчина, этот старина Доминик. Боже, если бы у нас с ним оказалось хоть немного свободного времени! Он ведь знает каждый кабак в этом городе, – сказал Рубен и задумался о том, кого собственно была призвана успокоить вся эта бравада
– Сколько лет этой фирме? – спросила Сиринкс, когда они вошли в вестибюль.
– Пятнадцать или двадцать, – ответил Рубен. Он не сомневался, что так оно и есть, хотя у него было ужасное ощущение того, что Доминик был его ровесником. «Вот в чем недостаток службы на космоястребе, – подумал он. – Каждый день похож на предыдущий, и все они сливаются в один долгий день. Откуда мне знать точную дату?»
Пол приемного зала был сделан из черного и белого мрамора, а у дальней стены начиналась широкая лестница, которая уходила наверх. В десяти ярдах от парадной двери за столом сидела молодая женщина, а рядом с ней стоял консьерж в форменной одежде.
– Я хотел бы встретиться с Домиником Кавана, – развязно обратился к ней Рубен. – Просто скажите ему, что Рубен снова в городе.
– Извините, сэр, – сказала она, – но по-моему Кавана с таким именем у нас не работает.
– Но ведь он является владельцем «Дрейтон Импорт», – с убитым видом сказал Рубен.
– Владельцем этого предприятия является Кеннет Кавана, сэр.
– Ах, вот оно что.
– Мы можем с ним встретиться? – спросила Сиринкс. – Мы летели с самой Земли.
Женщина оценивающе посмотрела на синий китель с серебряной звездой.
– Какое у вас дело, капитан?
– Такое же, как и у всех остальных, мне нужен груз.
– Я спрошу, на месте ли мистер Кеннет. – Женщина подняла трубку.
Минут через восемь их проводили в офис Кеннета Кавана, расположенный на верхнем этаже здания. Половину стены занимало стрельчатое окно, из которого открывался вид на реку. Широкие баржи неспешно, как лебеди, скользили по темной глади реки.
Широкоплечему Кеннету Кавана оказалось уже под сорок. На нем был аккуратный серый костюм, белая рубашка и красный шелковый галстук. Его блестящие, черные, как вороново крыло, волосы зачесаны назад.
Но Сиринкс почти не обратила на него внимания. В кабинете находился еще мужчина, лет двадцати пяти. У него было лицо с квадратными челюстями и копна волос медного оттенка, разделенная неровным пробором. Своим телосложением он походил на спортсмена (каких было немало на Норфолке) или на человека, который занимается тяжелым физическим трудом. Его костюм был сделан из какого-то блестящего серо-зеленого материала. Левый рукав был пуст и аккуратно приколот к поле пиджака. Сиринкс еще не приходилось видеть людей с потерянными конечностями.
– Что ты уставилась? – строго спросил Рубен, обмениваясь рукопожатием с Кеннетом Кавана.
Сиринкс почувствовала, что у нее краснеют уши.
– Но что с ним случилось?
– Ничего. На планете запрещены операции с использованием клонированных органов.
– Но это же абсурд. Из-за этого он останется на всю жизнь калекой. Я бы никому этого не пожелала.
– Развитие медицинской технологии остановилось, поскольку идут жаркие споры, что разрешать, а что нет. Между тем, объемы оптовой продажи клонированных органов растут.
Опомнившись, Сиринкс протянула руку Кеннету Кавана. Он поздоровался, а затем представил второго мужчину.
– Мой двоюродный брат Гидеон.
Они обменялись рукопожатием, причем Сиринкс старалась не смотреть в глаза инвалида. У молодого человека было такое скорбное выражение лица, что его несчастье грозило вывести Сиринкс из душевного равновесия.
– Гидеон является моим помощником, – сообщил Кеннет. – Он намерен изучить бизнес от начала и до конца.
– Похоже, что для меня это лучший вариант, – тихим голосом сказал Гидеон Кавана. – Теперь я едва ли смогу управляться с делами фамильного поместья. Это требует больших физических усилий.
– Как это случилось? – спросил Рубен.
– Я упал с лошади. Вот уж не повезло. Во время верховой езды падения неизбежны, но в тот раз я упал очень неудачно. Кусок забора насквозь проткнул мое плечо.
Сиринкс, не зная, что сказать, попыталась изобразить на лице сочувствие. Присутствие в ее сознании Энона оказывало ей огромную моральную поддержку.
Кеннет Кавана указал на кресла, стоявшие напротив его деревянного письменного стола.
– Мне доставляет большое удовольствие видеть вас здесь, капитан.
– Думаю, что в течение этой недели, вы уже обращались с этими словами к нескольким капитанам, – игриво сказала она, усевшись в кресло.
– Да, вы правы, – согласился Кеннет Кавана. – Но капитаны, которые впервые берут у нас груз, всегда встречают радушный прием. Некоторые из моих приятелей-экспортеров уже привыкли к тому, что без труда находят покупателей на свой товар. Они убеждены в том, что спрос будет всегда. Я считаю, что чуть более теплые, чем обычно, отношения с клиентом всегда только на пользу делу, особенно когда речь идет о товаре, от которого зависит состояние экономики всей планеты. Терпеть не могу, когда кто-нибудь остается недоволен сделкой.
– А у меня есть основания предполагать, что я останусь недовольной?
Он развел руками.
– Всегда найдется хотя бы парочка таких оснований. Какова вместимость вашего звездолета?
– «Энон» может взять семьсот тонн.
– Тогда мне придется вас немного разочаровать.
– Старина Доминик всегда придерживал несколько ящиков для достойного клиента, – сказал Рубен, – мы же готовы обсудить любые деловые предложения.
– Вы знали Доминика Кавана? – спросил Кеннет.
– Да, я его хорошо знал. Он был вашим отцом?
– Он мой покойный дед.
Рубен откинулся в кресле.
– Надо же, а ведь он был таким милым старым плутом!
– Увы, его мудрости теперь явно не хватает всем нам.
– Он умер своей смертью?
– Да, двадцать пять лет тому назад.
– Двадцать пять лет… – Казалось, Рубен полностью ушел в свои воспоминания.
– Извини, – прервала его размышления Сиринкс.
– Двадцать пять лет. Это значит, что я был здесь последний раз по меньшей мере тридцать пять лет назад, а возможно, и раньше. Вот кретин! Что может быть дурнее старого идиота!
– Вы говорили о деловых предложениях, – напомнил о себе Кеннет.
Сиринкс бережно выдвинула холодильник, который лежал рядом с ее креслом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Ожила корабельная радиотрансляция. Коммуникационная консоль передавала данные нейронным процессорам Джошуа.
– «Леди Макбет», говорит корабль флота Конфедерации «Пестравка». Вы появились за пределами установленной этой планетой пограничной зоны безопасных полетов. У вас что-то случилось?
– Благодарю вас, «Пестравка», – отвечал Джошуа, – у нас кое-какие неполадки, мои извинения за то, что доставили хлопоты.
– Каковы причины неисправностей?
– Ошибка сенсора.
– Эту неисправность достаточно легко распознать, что вам и следовало бы сделать, вместо того чтобы входить в систему, имея неточные навигационными данные.
– Как вам будет угодно, – проворчал со своего кресла Мелвин Дачерм.
– Масштабы ошибки стали очевидны только сейчас, – сказал Джошуа, – мы исправляем ее.
– Что с вашей главной коммуникационной тарелкой?
– Перегрузка сервомотора, он не подлежит восстановлению.
– Ну так активируйте запасную.
Сара возмущенно фыркнула.
– Он добьется того, что я нацелю на него один из мазеров. Тогда они получат громкий и ясный ответ.
– Уже выполняю, «Пестравка». – Джошуа свирепо посмотрел на Сару.
Он начал тихо молиться, когда ребристый серебряный карандаш второй тарелки выскользнул из темного силиконового корпуса «Леди Макбет» и затем раскрылся как цветок. Развернувшись, она нацелилась на «Пестравку».
– Копию рапорта об этом инциденте я отправлю в представительство Управления Астронавигации Конфедерации на Норфолке, – продолжал офицер «Пестравки». – И добавлю к ней строгую рекомендацию, чтобы они проверили ваш сертификат пригодности к космическим полетам.
– Большое вам спасибо, «Пестравка». Теперь мы можем установить контакт с гражданской службой управления полетами и запросить вектор приближения? Мне очень не хочется чтобы меня сбили только за то, что я не попросил на это вашего разрешения.
– Вы слишком подгоняете свою удачу, Калверт. Мне ведь ничего не стоит начать двухнедельный досмотр ваших грузовых трюмов.
– Похоже, что молва о тебе опережает тебя самого, Джошуа, – заметил Дахиби Ядев после того, как «Пестравка» закончила сеанс связи.
– Будем надеяться, что она еще не достигла поверхности планеты, – сказала Сара.
Джошуа нацелил вторую тарелку на спутник связи гражданской службы управления полетами и получил разрешение занять место на орбите. Мгновенно ожили три трубы плавления, которые, отбросив длинный шлейф плазменного облака, придали «Леди Мак» ускорение, равное трем g.
Полосы света, сопровождаемые слабыми неуклюжими звуками, вспыхивали внизу, в свободном мире Квинна Декстера. Они напоминали неустойчивые вопли люминесцентного дождя, падавшего через трещины из внешней Вселенной. Несколько лучей света вспыхнуло вдалеке, другие пробегали по его телу. Тогда он и увидел образы, которые они принесли.
Судно. Одно из торговых судов, которые ходили по Кволлхейму. Оно чуть больше плота. Быстро плывет вниз по течению.
Город деревянных строений. Даррингем под дождем.
Девушка.
Он знал ее. Мэри Скиббоу, голая, привязанная к кровати веревкой.
В тишине глухо стучит его сердце.
– Да, – говорит голос, который был знаком ему давно, с той поляны в джунглях, голос, который вышел из ночного мрака. – Я думал, тебе это понравится.
Мэри отчаянно пыталась сбросить свои узы, ее роскошная фигура до мельчайших деталей совпадала с тем, что когда-то рисовало его воображение.
– Что бы ты сделал с ней, Квинн?
Что бы он сделал? Чего он только не мог сделать с этим изящным телом. О, как бы она мучилась под ним!
– Ты чертовски противный, Квинн. Но очень полезный.
Внутри его тела нетерпеливо закрутилась энергия. Опережая действительность, вперед устремился фантом. Это Квинн представил себе физическую форму, которую мог принять Божий Брат, если бы Он захотел показать Себя во плоти. И в какой плоти! Способной наносить самые невероятные удары, усиливая каждое унижение, которому его когда-либо учила секта.
Поток волшебной силы достиг своего триумфального пика, открыв трещину в ужасную пустоту, и вот, когда Мэри умоляла и плакала, явился другой, чтобы ей овладеть.
– Тебе возвращаться назад, Квинн.
И образы снова сжались в сухие тонкие лучи вспыхивавшего света.
– Ты не Божий Брат! – заорал Квинн в ничто. Ярость, рожденная разоблачением предательства, усилила его восприятие, сделав свет ярче, а звуки громче.
– Конечно, нет, Квинн. Я хуже него, я хуже, чем любой мифический дьявол. Мы все такие.
Смех эхом прокатился по всей Вселенной-тюрьме, причиняя ему мучения.
Здесь время было совсем другим…
Космоплан.
Звездолет.
Неопределенность. Квинн чувствовал, как нечто пробегает по его организму, напоминая волну гормонов. Электрический механизм, от которого он теперь зависел, отшатнулся от чуждого тела, что сделало его зависимость еще глубже, так как один за другим разрушались самые тонкие органы. Неопределенность перешла в страх. Все его тело трепетало, делая отчаянные попытки унять потоки чуждой энергии, которые проникали в каждую клетку.
Квинн понимал, что это нечто, которое управляло его телом, не было всемогущим, его возможности имели границы. Он позволил свету впитаться в то, что осталось от его разума, а сам сосредоточился на том, что он увидел, и на словах, которые он услышал. Наблюдая, ожидая, пытаясь понять.
Сиринкс сочла Бостон самым восхитительным городом из всех, что она повидала за четырнадцать лет странствий по мирам Конфедерации (включая жилые анклавы обиталищ, расположенных на орбите Сатурна, где она родилась). Все дома были построены из камня. Летом толстые стены не давали внутренним помещениям слишком прогреваться, а зимой удерживали в них тепло. Большинство зданий было двухэтажными, хотя некоторые дома имели три этажа. Перед фасадом каждого дома находился небольшой отгороженный забором сад, а вдоль задней части здания выстраивались ряды конюшен. Чрезвычайной популярностью пользовались земные жимолость и плющ. Каменные стены домов сплошь были покрыты этими ползучими растениями, а висячие корзины придавали большинству подъездов веселый вид. Крутые крыши домов способствовали тому, чтобы на них не скапливался обильно выпадавший зимой снег. Серые сланцевые плитки чередовались с угольно-черными панелями солнечных батарей, придавая крышам приятный, геометрически правильный вид. Для отопления помещений, а иногда и для приготовления пищи в качестве топлива использовались дрова, поэтому на вершинах фронтонов домов выстраивались целые леса дымовых труб, верхушки которых были увенчаны дефлекторами самых разнообразных форм. Каждое здание независимо от того, было оно частным, общественным или коммерческим, имело свои, присущие только ему черты, которые делали его непохожим на другие дома. На планетах, которые уже привыкли к массовому производству, такая архитектура была бы просто невозможна. Широкие улицы сплошь были мощеными, вдоль тротуаров стояли чугунные уличные фонари. Лишь спустя некоторое время Сиринкс поняла, что поскольку здесь нет ни механизмов, ни биослуг, каждый из этих маленьких гранитных кубиков был уложен человеческими руками – просто невероятные затраты времени и сил! Вдоль каждого тротуара выстроились ряды деревьев, главным образом это были норфолкские аналоги сосен, но присутствовали и некоторые виды генинженированных земных вечнозеленых растений. Транспорт был представлен велосипедами, лошадьми, а также экипажами и повозками на конной тяге. Только за пределами города ей удалось увидеть фургоны, приводимые в движение моторами. Эти машины в основном работали на фермах.
Пройдя таможню (более строгую, чем паспортный контроль), они обнаружили некоторое количество такси на конной тяге. Экипажи стояли у башни аэродрома в ожидании пассажиров. Сиринкс улыбнулась, а Тула обречено простонала. Но тот экипаж, в который они сели, был оборудован хорошими рессорами, поэтому поездка в город оказалась весьма приятной. Следуя совету Эндрю Анвина, они сняли несколько номеров в гостинице «Ветшиф», расположенной на берегу одной из рек, протекавших через Бостон.
Распаковав вещи и перекусив во внутреннем дворике гостиницы, Сиринкс и Рубен наняли экипаж и, захватив драгоценный холодильник с образцами, отправились на Пенн-стрит.
Рубен наблюдал за тем, как по тротуарам с довольным видом шествуют пешеходы. По городу прогуливались и члены экипажей звездолетов. Их можно было легко опознать в толпе горожан: их одежда из синтетической ткани имела необычайно скромный вид по сравнению с местными одеяниями. Летом бостонцы предпочитали яркие цвета и сумасбродные стили. В этом году у молодых людей в моде были разноцветные жилеты, а девушки носили марлевые юбки в складку, смело украшенные круглыми вставками с рисунками (у всех юбки ниже колен, печально заметил он). Это напоминало экскурс в докосмическую эпоху. Впрочем, Рубен считал, что ни одна историческая эпоха Земли не была столь непорочной, как эта.
– Пенн-стрит, господа, – объявил возница, когда лошадь свернула на дорогу, которая шла параллельно течению реки Гвош. Это был коммерческий центр города с причалами, протянувшимися вдоль реки, и с длинными рядами огромных складов. Здесь они впервые увидели грузовики. Железнодорожное полотно, шириной в ярд, виднелось на дальнем конце пыльной дороги. Чувствуя на себе горячий взгляд Сиринкс, Рубен разглядывал длинную вереницу складов, торговых рядов и офисов. «"Дрейтон Импорт" не просто находилась на Пенн-стрит, она была сутью этой улицы», – саркастически подумал Рубен. Название этой фирмы можно было увидеть на каждом здании.
– Куда теперь, господа? – спросил возница.
– В главный офис, – ответил Рубен. Когда он был здесь последний раз, «Дрейтон Импорт» состояла всего из одного офиса, расположенного на арендуемом складе.
Главный офис находился в глубине улицы, расположившись на той стороне, которая выходила к реке. Он был зажат между двумя складами. Стрельчатые проемы окон были отделаны железом. На стене, рядом с парадными дверями сияла большая медная доска с названием фирмы. Экипаж остановился у резных каменных ступеней.
– Похоже, что старина Доминик Кавана прекрасно устроился, – заметил Рубен, когда они вышли из экипажа. Он заплатил вознице гинею и дал шесть пенни на чай.
Пристальный взгляд Сиринкс был способен прорезать даже алмаз.
– Он просто молодчина, этот старина Доминик. Боже, если бы у нас с ним оказалось хоть немного свободного времени! Он ведь знает каждый кабак в этом городе, – сказал Рубен и задумался о том, кого собственно была призвана успокоить вся эта бравада
– Сколько лет этой фирме? – спросила Сиринкс, когда они вошли в вестибюль.
– Пятнадцать или двадцать, – ответил Рубен. Он не сомневался, что так оно и есть, хотя у него было ужасное ощущение того, что Доминик был его ровесником. «Вот в чем недостаток службы на космоястребе, – подумал он. – Каждый день похож на предыдущий, и все они сливаются в один долгий день. Откуда мне знать точную дату?»
Пол приемного зала был сделан из черного и белого мрамора, а у дальней стены начиналась широкая лестница, которая уходила наверх. В десяти ярдах от парадной двери за столом сидела молодая женщина, а рядом с ней стоял консьерж в форменной одежде.
– Я хотел бы встретиться с Домиником Кавана, – развязно обратился к ней Рубен. – Просто скажите ему, что Рубен снова в городе.
– Извините, сэр, – сказала она, – но по-моему Кавана с таким именем у нас не работает.
– Но ведь он является владельцем «Дрейтон Импорт», – с убитым видом сказал Рубен.
– Владельцем этого предприятия является Кеннет Кавана, сэр.
– Ах, вот оно что.
– Мы можем с ним встретиться? – спросила Сиринкс. – Мы летели с самой Земли.
Женщина оценивающе посмотрела на синий китель с серебряной звездой.
– Какое у вас дело, капитан?
– Такое же, как и у всех остальных, мне нужен груз.
– Я спрошу, на месте ли мистер Кеннет. – Женщина подняла трубку.
Минут через восемь их проводили в офис Кеннета Кавана, расположенный на верхнем этаже здания. Половину стены занимало стрельчатое окно, из которого открывался вид на реку. Широкие баржи неспешно, как лебеди, скользили по темной глади реки.
Широкоплечему Кеннету Кавана оказалось уже под сорок. На нем был аккуратный серый костюм, белая рубашка и красный шелковый галстук. Его блестящие, черные, как вороново крыло, волосы зачесаны назад.
Но Сиринкс почти не обратила на него внимания. В кабинете находился еще мужчина, лет двадцати пяти. У него было лицо с квадратными челюстями и копна волос медного оттенка, разделенная неровным пробором. Своим телосложением он походил на спортсмена (каких было немало на Норфолке) или на человека, который занимается тяжелым физическим трудом. Его костюм был сделан из какого-то блестящего серо-зеленого материала. Левый рукав был пуст и аккуратно приколот к поле пиджака. Сиринкс еще не приходилось видеть людей с потерянными конечностями.
– Что ты уставилась? – строго спросил Рубен, обмениваясь рукопожатием с Кеннетом Кавана.
Сиринкс почувствовала, что у нее краснеют уши.
– Но что с ним случилось?
– Ничего. На планете запрещены операции с использованием клонированных органов.
– Но это же абсурд. Из-за этого он останется на всю жизнь калекой. Я бы никому этого не пожелала.
– Развитие медицинской технологии остановилось, поскольку идут жаркие споры, что разрешать, а что нет. Между тем, объемы оптовой продажи клонированных органов растут.
Опомнившись, Сиринкс протянула руку Кеннету Кавана. Он поздоровался, а затем представил второго мужчину.
– Мой двоюродный брат Гидеон.
Они обменялись рукопожатием, причем Сиринкс старалась не смотреть в глаза инвалида. У молодого человека было такое скорбное выражение лица, что его несчастье грозило вывести Сиринкс из душевного равновесия.
– Гидеон является моим помощником, – сообщил Кеннет. – Он намерен изучить бизнес от начала и до конца.
– Похоже, что для меня это лучший вариант, – тихим голосом сказал Гидеон Кавана. – Теперь я едва ли смогу управляться с делами фамильного поместья. Это требует больших физических усилий.
– Как это случилось? – спросил Рубен.
– Я упал с лошади. Вот уж не повезло. Во время верховой езды падения неизбежны, но в тот раз я упал очень неудачно. Кусок забора насквозь проткнул мое плечо.
Сиринкс, не зная, что сказать, попыталась изобразить на лице сочувствие. Присутствие в ее сознании Энона оказывало ей огромную моральную поддержку.
Кеннет Кавана указал на кресла, стоявшие напротив его деревянного письменного стола.
– Мне доставляет большое удовольствие видеть вас здесь, капитан.
– Думаю, что в течение этой недели, вы уже обращались с этими словами к нескольким капитанам, – игриво сказала она, усевшись в кресло.
– Да, вы правы, – согласился Кеннет Кавана. – Но капитаны, которые впервые берут у нас груз, всегда встречают радушный прием. Некоторые из моих приятелей-экспортеров уже привыкли к тому, что без труда находят покупателей на свой товар. Они убеждены в том, что спрос будет всегда. Я считаю, что чуть более теплые, чем обычно, отношения с клиентом всегда только на пользу делу, особенно когда речь идет о товаре, от которого зависит состояние экономики всей планеты. Терпеть не могу, когда кто-нибудь остается недоволен сделкой.
– А у меня есть основания предполагать, что я останусь недовольной?
Он развел руками.
– Всегда найдется хотя бы парочка таких оснований. Какова вместимость вашего звездолета?
– «Энон» может взять семьсот тонн.
– Тогда мне придется вас немного разочаровать.
– Старина Доминик всегда придерживал несколько ящиков для достойного клиента, – сказал Рубен, – мы же готовы обсудить любые деловые предложения.
– Вы знали Доминика Кавана? – спросил Кеннет.
– Да, я его хорошо знал. Он был вашим отцом?
– Он мой покойный дед.
Рубен откинулся в кресле.
– Надо же, а ведь он был таким милым старым плутом!
– Увы, его мудрости теперь явно не хватает всем нам.
– Он умер своей смертью?
– Да, двадцать пять лет тому назад.
– Двадцать пять лет… – Казалось, Рубен полностью ушел в свои воспоминания.
– Извини, – прервала его размышления Сиринкс.
– Двадцать пять лет. Это значит, что я был здесь последний раз по меньшей мере тридцать пять лет назад, а возможно, и раньше. Вот кретин! Что может быть дурнее старого идиота!
– Вы говорили о деловых предложениях, – напомнил о себе Кеннет.
Сиринкс бережно выдвинула холодильник, который лежал рядом с ее креслом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73