– Щелкоперы, – проговорил он с какой-то неожиданной яростью. – А знаете вы, щелкоперы, что у нас приносить и распивать запрещается? Нажрались тут водки с пивом, а теперь вопросики задают! Вот я сейчас сам милицию вызову, посмотрим, как ты запоешь!..Он сидел напротив меня, сжав зубы, но не делал при этом ни малейшей попытки действительно кого-то звать. Нет, эта дубина явно не могла быть главной фигурой во всей истории.– Зови, – сказал я решительно. – Сейчас составим актик, снимем кассу, заодно другие счета проверим. И кстати, – наклонившись, я дыхнул Горелову прямо в лицо, – проведем экспертизу, кто тут у пас пьяный. Я, понимаешь ли, совсем не пью, печень у меня нездоровая.Вся его ярость мигом куда-то делась. Теперь он смотрел на меня, как глухонемой на радиоприемник. У него даже нижняя губа отвалилась. Происходящее было явно выше уровня его понимания.– Так почем были джинсы? И уж заодно, кто давал на них деньги? Да, забыл предупредить: все останется между нами. Ну? Он молчал. Я встал, застегнул куртку.– Стой! – сказал он. – Я скажу, но только если дальше – без трепа.Я снова сел. Он протянул руку:– Сначала отдайте счет.Я рассмеялся ему в глаза. Он заканючил:– Ну хоть потом-то отдадите?– Нет, – сказал я твердо, – счет не отдам до тех пор, пока не проверю, соврал ты мне или нет. И если соврал...Он сцепил перед собой большие, как лопаты, руки и взглянул исподлобья. Я порадовался тому, что сейчас день и вокруг нас люди.– Я его не знаю, – наконец процедил он.На моем лице, вероятно, очень хорошо отразилось сомнение.– Почти не знаю. Когда ему нужно, он приезжает сюда или домой мне звонит.– И о чем вы беседуете?– Вам что, все мои дела рассказать? – спросил он угрюмо. – Тогда уж лучше сразу стукните на меня ментам за это...– Хорошо, – покладисто согласился я, – все не надо. Давай про Латынина.– Про Латынина... – повторил он. – Месяца три назад или чуть поменьше звонит он мне домой, я как раз выходной был. Говорит, повидаться надо. И назначает стрелку у телеграфа, под глобусом...– Кто звонит-то? – спросил я.– В каком смысле?– Ну, как его зовут, знакомого твоего? Горелов посмотрел на меня сумрачно:– Слушай, отдай счет по-хорошему, нос к носу – и разбежались. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Плачу две кати, а?Я молча его изучал.– Три!– А пятьсот дашь? – спросил я.– Дам! – быстро сказал он. – Сейчас у ребят в момент соберу.Я покачал головой:– Почему ж ты его так боишься?– Раз боюсь, значит, надо, – ответил он. – Так пошло?– Не пошло. Я ж сказал тебе: все между нами. Он мне нужен, а как я его нашел – пусть гадает.– Да не нужен он тебе! – взорвался вдруг Горелов. – Наживешь приключений на свою...– Ты меня не жалей, – сказал я. – О себе лучше думай. Давай рассказывай.– Ну гляди. Только не жалуйся потом, что я тебя не предупреждал. Зовут его Марат.– В Центре крутится?– Центровой. Но – сурьезный товарищ. В общем, встретились мы. Посадил он меня в машину, и поехали мы куда-то на Колхозную, в переулки, встали там напротив какой-то школы. Сейчас, говорит, покажу тебе парня, запомни его, потом познакомься с ним как хочешь и сделай так, чтоб он пристроился к делу. Подкинуть, значит, ему чего-нибудь сфарцевать или другую какую работенку, главное, чтоб нетрудную и денежную. И вообще, говорит, подружись с ним, а все расходы, говорит, принимаю на себя.– А что у него за машина?– У кого?– Кончай придуриваться! – рассердился я. – Не у мальчика же!– “Жигули”, синяя, “трешка”, кажется.– Номер?– Да что ж я, чокнутый, номера запоминать?!– Слушай, Горелов, – сказал я мягко, – пойми наконец, чем скорее я его найду, тем скорее ты получишь счет. Ну, подумай.Он действительно задумался:– Кажется, три семерки там есть, но точно не помню.– Так, хорошо. Что было дальше?– Дальше я их свел. Познакомил, в общем...– Когда это было?– С месяц, наверное.– А как ты это обставил?– Как велели, так и обставил. Позвал мальчишку обедать в пиццерию напротив, а Марат туда зашел, будто бы случайно. Ну я и говорю вашему Латынину: вот, говорю, настоящий деловой человек, хочешь, познакомлю? И все: с тех пор ни того, ни другого ни разу не видал.На этот раз было похоже, что Горелов не врет.– Верю, – сказал я поощрительно. – А теперь опиши мне его. Как выглядит, в чем ходит.Горелов в задумчивости почесал подбородок:– Росту в нем примерно метр восемьдесят, волосы черные, очки такие затемненные. Что еще-то?– Как одет?– Да по-разному. Что у него, по-вашему, одни штаны, что ли? Я его последний раз видел – только снег стаял, а сейчас лето на дворе.– Сколько ему лет?– На вид – к сорока. А так – не знаю...Я понял, что больше мне из него ничего не выжать. Пора уходить. Но напоследок я все-таки спросил:– Кстати, а что было в этом чемоданчике? С которым ты его посылал?– Ни черта. Пара пустых бутылок, тряпье какое-то. И адрес я ему давал то тещи моей, то тетки.– И еще: почем, говоришь, были джинсы?Он криво ухмыльнулся:– У одного кента брал оптом по сто тридцать.– А Марату говорил, что сто пятьдесят?Горелов прямо вскинулся:– Вы откуда знаете?– Ладно, – успокоил я его, поднимаясь, – меня это не касается.– Отдайте счет, – снова стал упрашивать он. – Всю правду ведь рассказал...– Обождешь, – жестко сказал я. – А пока можешь получить с меня. Минус шесть восемьдесят...По-моему, когда я отсчитывал ему деньги, он смотрел на меня, как на полного психа. Мы все-таки жили с ним в совершенно разных измерениях.Феликс и Лика ждали меня в машине.– Поехали ко мне, – предложил Феликс. Поздно вечером, проводив Лику до метро, мы возвращались по пустынным улицам домой, и Громов спросил меня:– А тебе не кажется, что ты сейчас лезешь не совсем в свое дело? Если это шайка, пускай ее ловит уголовный розыск.– Нет, – ответил я твердо, – не кажется. Сухову я, конечно, все передам, но вот задачи у нас с ним разные. Понимаешь, Латынин дружил с Кригером, а это для меня характеристика. Я тоже дружил с Кригером. И старик перед смертью попросил меня помочь вытащить парня. Пускай Сухов ловит шайку, если она, конечно, существует, а я буду искать Латынина. Я не верю, что он имеет отношение к убийству, по крайней мере прямое, но я не знаю, насколько он уже увяз в этом деле. Зато я знаю, чего хотел от меня Кригер: чтобы я не дал увязнуть еще больше. И я обещал ему, что он может на меня положиться.– Хорошо, – сказал Феликс. – Тогда по-другому спрошу. А ты, часом, не боишься?– Боюсь, – честно ответил я. 15 Свой следующий рабочий день я начал с того, что дозвонился Сухову и рассказал ему про официанта. Он реагировал как-то вяло. Поблагодарил, но сказал:– Побаловался, и хватит. Давай кончай свою самодеятельность.– Какую самодеятельность?! – возмутился я. – Это моя работа, мне, между прочим, за нее деньги платят!– Не забивай мне баки, – ответил Сухов, – за то, чтобы ловить жуликов, деньги платят мне. А тебе платят за то, чтобы ты потом описывал, как я их ловлю.Я обиделся:– Пожалуйста, могу больше ничего тебе не сообщать.– А вот это зря, – сказал он. – Не лезь в бутылку, мы ж с тобой одно дело делаем, в конце концов. Я тебе вот что предлагаю: ты ищешь Латынина и ищи. Найдешь – спасибо. А вот Марата оставь, пожалуйста, мне, я сам им займусь.– Это почему же? – спросил я ревниво.– Да потому, что ты можешь там напортачить и еще влипнуть во что-нибудь. Ну скажи, найдешь ты его, что будешь делать?– Ну-у... – задумался я.– Вот именно “ну-у”, – передразнил меня Сухов. – Я чувствую, этого Марата, как того официанта, на кривой козе не объедешь. А спугнуть можно. Если ты уже не спугнул, – добавил он.Да, резон в его словах был. Но мне не хотелось так просто сдаваться.– Как же я буду искать Латынина без Марата, если все на нем завязано?– Обещаю, – сказал Сухов, – что узнаю, расскажу. Договорились?– Договорились, – согласился я с сожалением. – Кстати, нашли вы потом что-нибудь в квартире?– Нашли. Два автомата и ящик с гранатами.– Понятно, – сказал я. – Вот, значит, какой у нас будет обмен информацией.– Чудак человек, – засмеялся Сухов, – сравнил кой-чего с кое-чем. Разве ж я могу тебе все рассказывать? Ничего мы там не нашли. Хоть и сидели до самой ночи.Потом я сел и стал думать, как мне найти Витю Жильцова. Мосгорсправка вряд ли поможет. Про него мне было известно только, что он учится в школе где-то в новом районе. В Москве тысяча с лишним школ, и больше половины из них наверняка находится именно в новых районах. Неужели звонить по справочнику в каждую из них? А вдруг еще среди старшеклассников окажется не один Витя Жильцов? Сколько времени у меня уйдет на проверку?Я снял трубку и позвонил Воропаевой. Мне хотелось знать, не существует ли каких-нибудь сводных списков учащихся хотя бы по районам? Оказалось, таких списков нет.– А вы попробуйте позвонить по секторам учета райкомов комсомола, – сказала Светлана Николаевна. – Он ведь наверняка комсомолец, этот Жильцов. В Москве, не считая Зеленограда, тридцать один район, вычтите отсюда центральные, и вам останется совсем не так много работы.Я был восхищен.– Раз уж вы такая добрая фея, – сказал я, – просветите меня заодно, что за дискотека такая, куда ходил Латынин.– Год назад у нас в районе открылось молодежное кафе, там устроили дискотеку.– Туда легко попасть вечером?– Я бы не сказала. А вам очень надо?– Хотелось бы.– Тогда я, пожалуй, могу вас провести.– Вы?!– Я, наверное, в вашем представлений совсем старая грымза, да? – засмеялась Воропаева. – Просто еще недавно я работала в райкоме комсомола, так что меня там знают. Когда вы хотите?– Да хоть сегодня, – сказал я.– Хорошо. Часов в восемь вас устроит? Сейчас объясню, как туда подъехать...Витю Жильцова я нашел в девятом по счету районе. Он жил в Лианозове, на Абрамцевской улице. Раньше я даже не подозревал о ее существовании. Правда, оставалась опасность, что это совсем не тог Витя, который мне нужен, но я решил рискнуть.Я уже совсем собрался уходить, когда раздался телефонный звонок.– Приветик. – Это была Нина – Мне нужно с тобой поговорить.Я мысленно чертыхнулся:– Мне бежать надо. У тебя что-то срочное?– Да, срочное, – сказала она настойчиво. – Я все утро пыталась тебе дозвониться, у тебя без конца занято. Теперь ты, как всегда, убегаешь. Если так пойдет дальше...– Корочек – оборвал я ее поток, зная по опыту, что это может быть надолго. – Что ты хочешь?В трубке буквально стало слышно, как она набирает воздух в легкие:– Я хочу начать с тобой бракоразводный процесс.Я рассмеялся. Меня развеселила такая напыщенность.– Не вижу здесь ничего смешного, – оскорбилась Нина.– Прости, пожалуйста, – сказал я. – Так что в связи с этим требуется от меня?– Как что? Для начала пойти в загс и написать заявление.– Эх, Ниночка, – проговорил я, – вспомни, как четыре года назад мы с тобой уже ходили в загс писать заявление. И что из этого вышло?– Прекрати паясничать! – сердито сказала она. – Я говорю с тобой совершенно серьезно.– Я с тобой тоже. В загсе придется долго ждать – целых три месяца. А ты собери необходимые бумаги и пойди в районный суд. Скажи, что я не даю тебе развода. Меня вызовут, я приду и соглашусь. Вся процедура займет четыре недели.– Вот как. – В голосе Нины мне послышалась досада. Кажется, ее даже огорчила моя покладистость. А быть может, ей показалось, что таким образом я вырываю у нее инициативу в этом мероприятии. Для меня всегда оставалось загадкой, в каком неожиданном направлении могут двинуться ее амбиции. – Хорошо, я подумаю.– Все?– Нет, не все. Нам надо с тобой решить имущественные проблемы.Меня снова стал разбирать смех. Откуда она набралась таких выражений?– Что ты имеешь в виду, Нина? Нашего кота?– При чем здесь кот! А квартира, а машина?– Машина была моей и моей останется. Квартира как была твоя, так и будет.– Так, значит, на квартиру ты не претендуешь, – констатировала она с явным облегчением.– Нет, не претендую. Встану на очередь в редакции, глядишь, со временем дадут какую-нибудь комнату. А пока буду снимать. Что еще?– Когда заберешь свои вещи?– Они что, уже кому-то мешают? – спросил я не без сарказма.– Нет, но...– Но адвокат сказал тебе, что, чем быстрее я их заберу, тем меньше у меня потом будет шансов отсудить у тебя квартиру.Нина молчала. Врать с легкостью она так и не научилась.– Ладно, – сказал я благородно. – Сложи их пока наверху, постараюсь что-нибудь придумать. Но ты хоть нашла наконец свое нелегкое счастье?– Да, – ответила она с чувством. – О, да!– Ну, дай тебе Бог, – сказал я совершенно искренне.Была пятница, самая середина дня, когда количество машин на улицах достигает почти своего апогея. День стоял жаркий по-летнему, и, чем скорее хотелось людям покинуть этот задымленный, загазованный город, тем больше автомобилей вливалось в нескончаемые потоки, идущие по всем магистралям. Мне оставалось только сожалеть, что приходится ехать к Жильцову именно в такое время. Но откладывать не хотелось: решил так решил.Для подобных случаев, когда час пик вынуждает тебя то плестись еле-еле, то вообще стоять подолгу на светофорах ив пробках, чтобы потом проехать два квартала и снова встать, у меня имеется в запасе одна математическая игра, про которую я вычитал в каком-то журнале: мгновенное складывание номеров.Вот, скажем, стоит автобус с номером 14-86. Что получится, если сложить последовательно все цифры, из которых он состоит? 1+4=5. 5+8==13. 13+6==19. Теперь разложим 19: 1+9=0. Но оказывается, в этой игре есть несколько законов, с помощью которых можно сделать все то же с молниеносной скоростью. Например, надо с ходу откидывать все сочетания, дающие в сумме девятку. Итак, 1+8==9 – откидываем. Остается 4+6 – тот же ноль! Можно усложнять игру, складывая в уме одновременно номера двух, трех, четырех машин. Тут можно откидывать три шестерки, сочетания типа 2, 3, 4 или 5, 6, 7. Есть и другие закономерности. Главное, при известной привычке игра эта не отвлекает от езды, а скуку скрашивает.Дорога до Савеловского вокзала заняла у меня тридцать пять минут по часам – раза в три больше, чем в обычное время. Грузовик с прицепом 46-23 – шесть. “Москвич” впереди 17-99 – восемь. А если Жильцов ничего про Латынина не знает? “Скорая помощь” 11-54 – два. У меня же тогда практически ничего не остается в запасе. “Продукты” 11-80 – один. Дискотека? Очень слабая надежда. “Жигули”-фургон за мной 66-28. Ax, черт, какой неудачный номер! Что же мне тогда делать?Наконец я выехал на Дмитровское шоссе. Здесь было посвободней, я перестал складывать номера. И тут у меня замигала лампочка указателя уровня топлива. Я посмотрел на часы: шестой урок в школе все равно кончался через десять минут, шансов поспеть не было. Лианозово почти у самой кольцевой, и кто его знает, есть в этой деревне бензин или нет. Мне еще сегодня целый день ездить. Поразмыслив, я свернул под мост, где была знакомая заправка.Вопреки ожиданиям, машин оказалось немного, не больше десятка к каждой колонке. Минут через двадцать пять, залив полный бак, я снова выехал на Дмитровское шоссе. Остановившись на ближайшем светофоре, я скорее по инерции взглянул на номер стоящих передо мной “Жигулей”. 66-28.Не знаю почему, но я ни на мгновение не подумал, что это случайность. Нет, я не был готов к такому повороту событий. Никогда в жизни никто за мной не следил вот таким вульгарным детективным способом, и мне ни за кем следить не приходилось. Скорее, можно назвать это легким озарением, подготовленным, впрочем, предыдущим ходом событий. Но в тот момент мне было не до этих размышлений.Не надо быть умудренным читателем детективов, чтобы сообразить, как быстренько проверить такие подозрения. Я остановился у табачного ларька. Впервые в жизни меня порадовала небольшая очередь к окошку. Не торопясь, купил я сигареты, распечатал пачку, со вкусом закурил и прогулочным шагом направился к машине. Все заняло у меня минуты три-четыре. Я сел за руль, пропустил поток машин и выехал на шоссе. Тормозя перед ближайшим светофором, я глянул в зеркало: зеленый фургон ехал за мной чуть правее и через две машины. За рулем сидел пожилой седоволосый мужчина, коротко стриженный. Рядом с ним другой, помоложе, кажется, в кожаной куртке.Теперь настало время для размышлений.Официант проговорился, это ясно. А может, не проговорился, а просто доложил? Может, я его недооценил? И он перехитрил меня, сыграв дурачка, изобразив испуг? Нет, не похоже. Не могу поверить, чтобы в первом попавшемся мне официанте таился такой незаурядный драматический талант. Да и счет пока у меня, а это для него действительно угроза. Скорее всего, он решил угодить и нашим и вашим, захотел отделаться полуправдой тут и там. Ну что ж, ему же хуже. И тут я вспомнил, что не сообщал Горелову, из какой я газеты.Как же они гак быстро меня вычислили? Правда, я за эти дни поднял уже достаточно большую волну: побывал в школе, у Латынина дома, разговаривал с Диной. Нигде я не просил молчать о моем приходе, и, если каждый, с кем я виделся, рассказал об этом хотя бы одному-двум знакомым, те еще двум и так далее, определить источник утечки теперь уже абсолютно невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20