От наркоманок, зарабатывающих под фонарём на дозу белого друга, до элитных путан.
Ольга отличалась от всех известных ему категорий. Это очень быстро бросалось в глаза, стоило задать ряд вопросов и чуточку присмотреться.
Старше его на два года, городская, окончила педиатрический институт, с мужем в разводе. Ребёнку пять лет, девочка. Снимает комнату в коммуналке, с родителями давно не общается — какие-то семейные дрязги, о которых Андрей не посчитал нужным расспрашивать. По формальным признакам — вариант с трудной судьбой. Но что-то тут было не так…
— Меня подруга в баню пристроила.
— А там что, филиал публичного дома?
— Просто так всем удобнее. Раньше клиенты заказывали баб по объявлениям. Иногда возникали проблемы: клофелин, кражи. Вот и решили, что лучше держать своих.
— Кто решил?
— Не знаю, со мной не советовались. Когда я пришла, все уже было налажено. В вечер работали две-три девчонки. Там же сауна небольшая, и цены кусачие. Не каждый день работа бывала. Когда совсем глухо — отправлялись по другим баням; этим администратор занимался.
— Санёк?
— Почему только Санёк? Он там не один, все занимались.
— И сколько тебе с клиента перепадало?
— Когда как. Рублей сто, сто пятьдесят, двести. Но двести редко случалось. Это за час. Обычно бывало не больше двух клиентов. Каждый — по два-три часа.
— А сколько брали с клиента?
— Не меньше пятисот.
— Несправедливо. Куда же остальные деньги девались?
— У администраторов оставались. Они, наверное, ещё с кем-то делились.
— С хозяйкой?
— У Ларисы и без того денег хватает. Нужны ей такие копейки!
— А в поликлинике тебе сколько платят?
— Последний раз получила тысячу двести.
— А по медицинской линии что, никак не подработать?
— У меня не получилось.
Акулов всегда считал, что надо проституцию узаконить. Раз уж нельзя её искоренить (да и нужно ли это делать — спорный вопрос), то выгоднее, причём выгоднее со всех точек зрения, легализовать. Определённые места для занятий, строгий медицинский контроль, учёт занятых женщин. Налоги, естественно. Пусть лучше платят в казну, чем всяким бандитам и Санькам-сутенёрам.
— Давно ты там?..
Ольга посмотрела на свои электронные часики и усмехнулась:
— Сегодня ровно шесть месяцев. Я в так называемом резерве — вызывают из дома, когда много работы.
— А что же в основной состав не перейдёшь?
— Клиенты предпочитают более молодых.
— Ну, внешностью тебя Бог не обидел.
— Спасибо. — Ольга приняла комплимент с достоинством, удивительным для такой ситуации. Впрочем, Акулов ведь не издевался, говорил искренне.
— В тот день было много работы?
— Нет, но Санёк меня вызвал, потому что Громов заказал сауну. Обычно он парился один или два раза в неделю и, когда был не с женой, всегда звал девчонок. Но никогда ни за что не платил. Я, кстати, раньше никогда его не видела, но фамилию знала — предупреждали, что есть такой клиент.
— А почему он никогда не платил?
— Не знаю. «Крыша», наверное. Хотя Лариса, по-моему, и сама кого угодно разведёт.
— Значит, «субботник»?
— Куда ж без него? Приехала… Позвал он меня. Что ещё рассказать? Сделала ему… два раза.
Говоря, она смотрела Андрею в лицо, а он почувствовал желание отвернуться. Приди он с ребёнком в поликлинику — и с чистым сердцем доверил бы его Ольге. Заведующий, кстати, сказал, что она очень хороший специалист. Чуть ли не лучший. А при других обстоятельствах сам бы постарался с ней познакомиться. Можно быть уверенным — остался бы доволен знакомством. И ни опыт, ни интуиция не подсказали бы, чем она занимается в свободное от медицинской практики время.
— Он странный какой-то был.
— Странный?
— Напряжённый. Нервный. Даже когда шутил. Скажет что-нибудь — и ждёт, что я засмеюсь, а у самого веко дёргается. Он не раздевался, так и был все время в спортивном костюме, только… только брюки спустил. Но я заметила на его спине пластырь. Спросила, в чем дело. Знаете, у меня это профессиональное. Спросила и пожалела. Подумала, что разозлится… А он только усмехнулся и сказал, что его хотели убить. Ещё какую-то фразу такую ввернул, типа пословицы. Я точно не помню.
— Не пословицу, а поговорку, наверное. Сказал, что он — парень не промах?
— Да, точно! Надо же… Откуда вы знаете?
— У нас везде микрофоны стоят.
— А-а-а… Да, он так и сказал. Я, конечно, не стала ничего уточнять. Но он сам потом добавил… Я не помню дословно, но что-то типа… Э-э-э, я парень не промах, это враги вечно промахиваются… Им меня не достать, но я знаю, что надо делать. Что-то такое примерно!
— И как ты это поняла?
— Никак не поняла. Многие хвастаются, когда выпьют. И не такое слыхала.
— Бандиты хвастаются?
— Не, в этой бане бандитов почти не бывает. В основном, всякие бизнесмены. И… — Ольга посмотрела на Андрея с сомнением.
Он догадался:
— Менты?
Проверяя догадку, описал внешность зам начальника 13-го отделения Саши Борисова, своего давнего врага. Ольга кивнула:
— Приезжал раза два. Неприятный тип…
— Это точно.
— С ним ещё один был. — Она обрисовала наружность второго клиента. Память у девушки оказалась фотографической, словарный запас — очень ёмким. Шурик Сазонов угадывался моментально. — Этот получше, весёлый такой. Анекдоты рассказывал. И пушку свою в бассейн уронил.
— Хорошо, хоть не выстрелил…
Акулов припомнил последнюю беседу с Сазоновым. Шурик божился, что на территории ФОК никогда не был. Разве что проезжал мимо…
— Когда я уходила, Громов сказал, что, может быть, я его вижу в последний раз.
— Что?
— Так и сказал.
— Он имел в виду, что может погибнуть или что никогда больше не станет пользоваться твоими услугами?
— Я не поняла. Но, по-моему, он остался мною доволен. Я отношусь к этому как к обычной работе. Пусть она мне и не нравится, но должна быть какая-то ответственность. Стараюсь все делать как можно лучше.
— Хм… — Акулов покачал головой. Пытался понять. И не совсем понимал. Проклятое совдеповское воспитание! — Домой сразу поехала? Или ещё задержалась?
— Санёк сказал, что работы больше не будет. С ним поболтала, потом сходила в тренажёрный зал на полчасика… Когда уходила, столкнулась с одним человеком. Чуть дверью его не прищемила, поэтому и обратила внимание. Мне кажется, он шёл к Громову.
— Почему?
— Все спортивные группы уже отзанимались, да и не похож он был на спортсмена. В сауне — Громов, русскую парную тоже закрыли. Куда он ещё мог идти?
— Может, хотел просто узнать…
— Нет, у него другой вид был.
— Опиши.
— Моего роста, немолодой… — Как чуть раньше Сазонова, сейчас, столь же подробно, девушка обрисовала внешность Калмычного. — Он на машине приехал. Оранжевая иномарка. Я в них не разбираюсь, но там спереди эмблема такая приделана, я запомнила. Могу нарисовать.
Акулов достал авторучку.
На салфетке, прорывая стержнем тонкую бумагу, Ольга довольно точно изобразила эмблему «фольксвагена»: круг, на шесть частей разделённый пересекающимися прямыми линиями. Задав несколько вопросов, Акулов уточнил и модель.
— Номер, случайно, не разглядела?
— Я уже думала. Не могу сейчас вспомнить. Может быть, позже?
— Сразу позвони, — Андрей положил на стол визитную карточку.
Ольга повертела визитку, прочитала вслух:
— Оперуполномоченный группы по раскрытию умышленных убийств… Все, что я говорила, нужно будет опять повторять? Или вы на магнитофон пишете?
— Не пишу. Если понадобится — я тебя вызову.
— А в поликлинику вы сообщите? — спросила и затаила дыхание. Смотрела мимо Андрея. Визитка в пальцах дрожала.
— Не сообщу. Но с работой тебе надо что-то решать. Знаешь, все-таки это вещи несовместимые. Даже в нашей стране.
— А что вы сказали заведующему? Вы ведь у него спрашивали про меня?
— Не беспокойся.
Глава шестая
Группу захвата возглавлял Катышев.
Одно это вносило нервозность. А тут ещё внешние обстоятельства: позднее время, плохая погода, полная неопределённость с тем, как долго операция будет длиться.
Всем хотелось поскорее освободиться.
Захватывать собрались беглого громовского водителя Кирилла.
Адрес раздобыл Акулов. Каким образом — никому не сказал. Даже Катышеву, хотя тот и очень настаивал. Андрей вообще был против того, чтобы Бешеный Бык участвовал в задержании. Не та ситуация, чтобы подключать тяжёлую артиллерию. Всего-то делов — приехать, взять парня за шкварник и доставить в отдел. Чтобы там вежливо поговорить. Но Катышев, припомнив, что Кулебякин удрал из больницы, решил непременно участвовать.
Всего собралось пять человек.
Адрес находился в соседнем районе. По телефону предупредили местный отдел, что собираются немного «пошуметь», и выехали на место, в народе прозванное «Полем дураков». Добрый километр между трех больших домов, с четвёртой части ограниченный проспектом. Кусты, канавы, мусор, полное отсутствие фонарей. Метель и температура минус пятнадцать. Посреди «Поля» одиноко темнели два флигеля, отстроенных пленными немцами более полувека назад. По одному парадному входу, по два этажа, по четыре квартиры на этаже. Эркеры и двускатные крыши, крытые железным листом. Свет горел всего в паре окон. От порывов ветра кровля грохотала так, что было слышно в машине, припаркованной на окраине «Поля».
За рулём сидел Катышев. Он же достал постановление на обыск и, включив верхний плафон, в очередной раз прочитал:
— Дом шестнадцать, корпус один, квартира седьмая. Кутателадзе Вероника…
— Вероника? А почему не какая-нибудь Манана?
— Она русская, просто замужем за грузином была. С девяносто восьмого не живут вместе, но до сих пор не разведены.
Вероникой звали девушку Кулебякина. Про неё узнали не много. На четыре года старше бой-фрэнда, работает в каком-то ларьке, привлекалась к административной ответственности за нарушение правил торговли. Владеет двухкомнатной квартирой и «жигулями» одиннадцатой модели.
— Вон её тачка стоит, — прищурился Катышев.
Акулов подивился зоркости шефа. Сам он мог разглядеть только заснеженный контур машины, чуть выделенный светом, падающим из окна на втором этаже. За занавеской мелькали какие-то тени. Было невозможно разобрать, сколько человек в комнате. Но, кажется, среди них были и девушка, и мужчина плотного телосложения.
— Дома они, — уверенно определил Катышев. — Сейчас обломаем им праздник. Серёга! Сходи на разведку…
Один из оперативников покинул тёплый салон катышевской «десятки».
Акулов проводил его сочувственным взглядом.
— Как-то раз ловили мы мошенника, — вспомнил Катышев. — Ты, Андрюха, в это время сидел. Мужчина кинул две конторы, торговавшие туалетной бумагой. Чего смеётесь? Они убытков почти на миллиард насчитали… Да, вот и я говорю, обкакаться можно! Вычислили мы, что этот кидала отсиживается у любовницы. Встали под адрес, стали ждать, когда он выйдет из хаты. Или придёт — не было ясности, где он конкретно находится. Нас четверо, в двух машинах. Ствол только у меня одного… Одну тачку к подъезду поставили, вторую подальше. Сидим, ждём. Суббота, на улице плюс двадцать пять, кругом бабы голые ходят. А мы сидим, паримся и боимся даже стекла опустить, чтобы внимание не привлечь. До ночи досидели. Приезжают два джипа, из них вываливают десять братков и оцепляют весь двор по периметру. Жара — а они в куртках. Некоторые руки держат за пазухой. Выходит мошенник, садится в джип и уезжает. Охрана за ним. Мы обтекаем… Как потом выяснилось, его в казино возили играть. На следующий день мы подготовились основательно. Четыре тачки, автоматы. Сами представляете, какая злость взяла! Если б не воскресенье — ОМОН пригласили. Опять сидим, ждём. Предвкушаем… Под утро уже выясняется, что он давно в хате. Мимо нас проскочил, а мы прозевали. Не ожидали, что он пешком будет, да ещё с какими-то дурацкими цветами. Короче, после долгого скандала любовница его нам дверь открыла. Ищите, говорит, никого у меня нет. Однокомнатная квартира, спрятаться негде. И в окно, вроде, не мог ускакать. Баба стоит на своём; одна я. Невиноватая… Тут я отодвигаю от стенки кровать. Сантиметров на тридцать. Отодвигаю, значит, хочу под неё заглянуть — а она сама сдвигается обратно. К стенке. Приподнялась так немного, подрожала и встала на место. Надо было видеть это зрелище! До сих пор смех разбирает…
— Путаешь ты все, Василий, — сказал Андрей. — Не сидел я тогда, а с тобой вместе квартиру обыскивал. Это все до деноминации было, поэтому и насчитали миллиард.
— Да? Может, я чего и подзабыл… Ну, где там наш Мата Хари?
Фигура разведчика то пропадала в темноте, то высвечивалась фарами проезжавших машин. Было видно, как он, подойдя к углу дома, пытается разглядеть указатель. Потом скрылся в парадном.
— На хрена его туда понесло? — прокомментировал Катышев.
Минут через пять разведчик вернулся. Сев в машину, отряхнул с меховой шапки и с пальто снег. Отдышался и сказал:
— Все в цвет. Только в хате много народу.
— Шумят?
— Не похоже на пьянку. Но Кирилл есть, стопудово. Я слышал, как его баба позвала…
— Если вы полчаса ломитесь в дверь, и вам не открывают, а за дверью слышно гудение, значит: а) там без вас гудят; б) это трансформаторная будка, — Катышев, перечисляя, загибал пальцы на правой руке. — Какая там дверь?
— Никакая.
— Отлично… Номер у машины посмотрел?
— «Восемь-шесть-девять». Совпадает, да? Давно стоит, колёса в землю вросли. Странно, что не разворовали. Даже магнитолу не сняли.
— Вспомни, как называется это место… Так, будем делиться. Там окна на две стороны? Значит, Володя и Женя остаются снаружи. Остальные — со мной.
Подъехать на машине вплотную к дому не удалось, остановились перед столбом, вкопанном в середину дорожки. Можно было поискать другой путь, но ББ уже не терпелось размяться, и он выключил двигатель:
— Пошли! Я первый, но остальным тоже не расслабляться. Работаем… вежливо!
Дверь с цифрой «7», действительно, не представляла серьёзной преграды. Один врезной замок, щели с палец шириной, дохлый косяк. «Глазка» не было, звонок не работал. Катышев плотоядно улыбнулся: он любил все ломать, когда его не пускали.
Для начала постучал вежливо.
Голоса в квартире смолкли.
И только. Другой реакции не последовало.
Катышев постучал снова, погромче.
Отозвалась женщина. Голос был молодым, но шарканье, с которым его обладательница приблизилась к двери, наводило на мысль о старости и таблетках.
— Кого надо?
— Кирилла позови, — невнятным голосом потребовал Акулов.
— Счас!
Шарканье возобновилось и стихло: женщина ушла в комнату.
Катышев многозначительно посмотрел на Андрея.
Андрей пожал плечами: рано торжествовать, ещё могут быть неожиданности.
Время тянулось. В глубине квартиры кто-то переговаривался. Акулов присел на корточки, пытаясь заглянуть в щель. Кроме ободранной стены коридора ничего не было видно. Расслышать, что говорят, также не удавалось. Одно не вызывало сомнений — внутри несколько человек.
Выпрямившись, Акулов покачал головой, давая шефу понять, что шпионская затея не удалась.
Шеф потрогал пистолет в поясной кобуре. Набычился и громыхнул кулаком по двери так, что весь дом зазвенел.
Результат не заставил себя долго ждать.
— Кого надо?
— Кирюху!
— А ты кто?
— Андрей.
— Ну и на х… пошёл!
Катышев начал стремительно багроветь. Шея, ладони, затылок. Лицо запоздало по сравнению с другими частями тела, зато приобрело совершенно устрашающий оттенок.
Два шага назад. Ещё два. Плечо нацелилось на дверь. Последовал мощный рывок.
— Откройте, милиция! — рявкнул он уже в полёте.
Дверь оказалась не заперта.
Он её не только открыл, но и проломил в средней части.
Посыпалась штукатурка.
Бешеный Бык пролетел коридор, снося на своём пути все преграды. Полет был прерван стеной дальней комнаты. В стену перед собой Катышев впечатал двоих мужиков. О них теперь можно было долго не беспокоиться. Разве что «скорую» вызвать.
— Атас!
Зазвенело стекло.
Акулов, ворвавшийся вслед за начальником, зафиксировал женщину, оседающую вдоль стены коридора. Действительно, молодая… Только какая-то серо-зелёная.
Окно комнаты было распахнуто. За ним что-то мелькнуло, Акулов не успел распознать что. Но догадался, когда с дивана к окну метнулись двое парней. На одном были только трусы, на другом — спортивные брюки. Розовые, с дыркой на заднице.
Перед окном они столкнулись. Сила удара была велика, но «трусы» не моргнули и глазом. Вскочили на подоконник и, с треском оборвав занавеску, обрушились вниз.
Второй был менее ловок и замешкался при подъёме. Посмотрев вниз, задрожал. Ноги, повинуясь команде, шагнули. Руки, управляемые рефлексом, уцепились за раму. Верхняя оконная петля оторвалась, и парень повис в воздухе, суча ногами и взывая о помощи. Слов было не разобрать, но силе чувств, передаваемых голосом, позавидовал бы хороший актёр.
Парень был тщедушен и весил немного, но затащить его обратно стоило неимоверных усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Ольга отличалась от всех известных ему категорий. Это очень быстро бросалось в глаза, стоило задать ряд вопросов и чуточку присмотреться.
Старше его на два года, городская, окончила педиатрический институт, с мужем в разводе. Ребёнку пять лет, девочка. Снимает комнату в коммуналке, с родителями давно не общается — какие-то семейные дрязги, о которых Андрей не посчитал нужным расспрашивать. По формальным признакам — вариант с трудной судьбой. Но что-то тут было не так…
— Меня подруга в баню пристроила.
— А там что, филиал публичного дома?
— Просто так всем удобнее. Раньше клиенты заказывали баб по объявлениям. Иногда возникали проблемы: клофелин, кражи. Вот и решили, что лучше держать своих.
— Кто решил?
— Не знаю, со мной не советовались. Когда я пришла, все уже было налажено. В вечер работали две-три девчонки. Там же сауна небольшая, и цены кусачие. Не каждый день работа бывала. Когда совсем глухо — отправлялись по другим баням; этим администратор занимался.
— Санёк?
— Почему только Санёк? Он там не один, все занимались.
— И сколько тебе с клиента перепадало?
— Когда как. Рублей сто, сто пятьдесят, двести. Но двести редко случалось. Это за час. Обычно бывало не больше двух клиентов. Каждый — по два-три часа.
— А сколько брали с клиента?
— Не меньше пятисот.
— Несправедливо. Куда же остальные деньги девались?
— У администраторов оставались. Они, наверное, ещё с кем-то делились.
— С хозяйкой?
— У Ларисы и без того денег хватает. Нужны ей такие копейки!
— А в поликлинике тебе сколько платят?
— Последний раз получила тысячу двести.
— А по медицинской линии что, никак не подработать?
— У меня не получилось.
Акулов всегда считал, что надо проституцию узаконить. Раз уж нельзя её искоренить (да и нужно ли это делать — спорный вопрос), то выгоднее, причём выгоднее со всех точек зрения, легализовать. Определённые места для занятий, строгий медицинский контроль, учёт занятых женщин. Налоги, естественно. Пусть лучше платят в казну, чем всяким бандитам и Санькам-сутенёрам.
— Давно ты там?..
Ольга посмотрела на свои электронные часики и усмехнулась:
— Сегодня ровно шесть месяцев. Я в так называемом резерве — вызывают из дома, когда много работы.
— А что же в основной состав не перейдёшь?
— Клиенты предпочитают более молодых.
— Ну, внешностью тебя Бог не обидел.
— Спасибо. — Ольга приняла комплимент с достоинством, удивительным для такой ситуации. Впрочем, Акулов ведь не издевался, говорил искренне.
— В тот день было много работы?
— Нет, но Санёк меня вызвал, потому что Громов заказал сауну. Обычно он парился один или два раза в неделю и, когда был не с женой, всегда звал девчонок. Но никогда ни за что не платил. Я, кстати, раньше никогда его не видела, но фамилию знала — предупреждали, что есть такой клиент.
— А почему он никогда не платил?
— Не знаю. «Крыша», наверное. Хотя Лариса, по-моему, и сама кого угодно разведёт.
— Значит, «субботник»?
— Куда ж без него? Приехала… Позвал он меня. Что ещё рассказать? Сделала ему… два раза.
Говоря, она смотрела Андрею в лицо, а он почувствовал желание отвернуться. Приди он с ребёнком в поликлинику — и с чистым сердцем доверил бы его Ольге. Заведующий, кстати, сказал, что она очень хороший специалист. Чуть ли не лучший. А при других обстоятельствах сам бы постарался с ней познакомиться. Можно быть уверенным — остался бы доволен знакомством. И ни опыт, ни интуиция не подсказали бы, чем она занимается в свободное от медицинской практики время.
— Он странный какой-то был.
— Странный?
— Напряжённый. Нервный. Даже когда шутил. Скажет что-нибудь — и ждёт, что я засмеюсь, а у самого веко дёргается. Он не раздевался, так и был все время в спортивном костюме, только… только брюки спустил. Но я заметила на его спине пластырь. Спросила, в чем дело. Знаете, у меня это профессиональное. Спросила и пожалела. Подумала, что разозлится… А он только усмехнулся и сказал, что его хотели убить. Ещё какую-то фразу такую ввернул, типа пословицы. Я точно не помню.
— Не пословицу, а поговорку, наверное. Сказал, что он — парень не промах?
— Да, точно! Надо же… Откуда вы знаете?
— У нас везде микрофоны стоят.
— А-а-а… Да, он так и сказал. Я, конечно, не стала ничего уточнять. Но он сам потом добавил… Я не помню дословно, но что-то типа… Э-э-э, я парень не промах, это враги вечно промахиваются… Им меня не достать, но я знаю, что надо делать. Что-то такое примерно!
— И как ты это поняла?
— Никак не поняла. Многие хвастаются, когда выпьют. И не такое слыхала.
— Бандиты хвастаются?
— Не, в этой бане бандитов почти не бывает. В основном, всякие бизнесмены. И… — Ольга посмотрела на Андрея с сомнением.
Он догадался:
— Менты?
Проверяя догадку, описал внешность зам начальника 13-го отделения Саши Борисова, своего давнего врага. Ольга кивнула:
— Приезжал раза два. Неприятный тип…
— Это точно.
— С ним ещё один был. — Она обрисовала наружность второго клиента. Память у девушки оказалась фотографической, словарный запас — очень ёмким. Шурик Сазонов угадывался моментально. — Этот получше, весёлый такой. Анекдоты рассказывал. И пушку свою в бассейн уронил.
— Хорошо, хоть не выстрелил…
Акулов припомнил последнюю беседу с Сазоновым. Шурик божился, что на территории ФОК никогда не был. Разве что проезжал мимо…
— Когда я уходила, Громов сказал, что, может быть, я его вижу в последний раз.
— Что?
— Так и сказал.
— Он имел в виду, что может погибнуть или что никогда больше не станет пользоваться твоими услугами?
— Я не поняла. Но, по-моему, он остался мною доволен. Я отношусь к этому как к обычной работе. Пусть она мне и не нравится, но должна быть какая-то ответственность. Стараюсь все делать как можно лучше.
— Хм… — Акулов покачал головой. Пытался понять. И не совсем понимал. Проклятое совдеповское воспитание! — Домой сразу поехала? Или ещё задержалась?
— Санёк сказал, что работы больше не будет. С ним поболтала, потом сходила в тренажёрный зал на полчасика… Когда уходила, столкнулась с одним человеком. Чуть дверью его не прищемила, поэтому и обратила внимание. Мне кажется, он шёл к Громову.
— Почему?
— Все спортивные группы уже отзанимались, да и не похож он был на спортсмена. В сауне — Громов, русскую парную тоже закрыли. Куда он ещё мог идти?
— Может, хотел просто узнать…
— Нет, у него другой вид был.
— Опиши.
— Моего роста, немолодой… — Как чуть раньше Сазонова, сейчас, столь же подробно, девушка обрисовала внешность Калмычного. — Он на машине приехал. Оранжевая иномарка. Я в них не разбираюсь, но там спереди эмблема такая приделана, я запомнила. Могу нарисовать.
Акулов достал авторучку.
На салфетке, прорывая стержнем тонкую бумагу, Ольга довольно точно изобразила эмблему «фольксвагена»: круг, на шесть частей разделённый пересекающимися прямыми линиями. Задав несколько вопросов, Акулов уточнил и модель.
— Номер, случайно, не разглядела?
— Я уже думала. Не могу сейчас вспомнить. Может быть, позже?
— Сразу позвони, — Андрей положил на стол визитную карточку.
Ольга повертела визитку, прочитала вслух:
— Оперуполномоченный группы по раскрытию умышленных убийств… Все, что я говорила, нужно будет опять повторять? Или вы на магнитофон пишете?
— Не пишу. Если понадобится — я тебя вызову.
— А в поликлинику вы сообщите? — спросила и затаила дыхание. Смотрела мимо Андрея. Визитка в пальцах дрожала.
— Не сообщу. Но с работой тебе надо что-то решать. Знаешь, все-таки это вещи несовместимые. Даже в нашей стране.
— А что вы сказали заведующему? Вы ведь у него спрашивали про меня?
— Не беспокойся.
Глава шестая
Группу захвата возглавлял Катышев.
Одно это вносило нервозность. А тут ещё внешние обстоятельства: позднее время, плохая погода, полная неопределённость с тем, как долго операция будет длиться.
Всем хотелось поскорее освободиться.
Захватывать собрались беглого громовского водителя Кирилла.
Адрес раздобыл Акулов. Каким образом — никому не сказал. Даже Катышеву, хотя тот и очень настаивал. Андрей вообще был против того, чтобы Бешеный Бык участвовал в задержании. Не та ситуация, чтобы подключать тяжёлую артиллерию. Всего-то делов — приехать, взять парня за шкварник и доставить в отдел. Чтобы там вежливо поговорить. Но Катышев, припомнив, что Кулебякин удрал из больницы, решил непременно участвовать.
Всего собралось пять человек.
Адрес находился в соседнем районе. По телефону предупредили местный отдел, что собираются немного «пошуметь», и выехали на место, в народе прозванное «Полем дураков». Добрый километр между трех больших домов, с четвёртой части ограниченный проспектом. Кусты, канавы, мусор, полное отсутствие фонарей. Метель и температура минус пятнадцать. Посреди «Поля» одиноко темнели два флигеля, отстроенных пленными немцами более полувека назад. По одному парадному входу, по два этажа, по четыре квартиры на этаже. Эркеры и двускатные крыши, крытые железным листом. Свет горел всего в паре окон. От порывов ветра кровля грохотала так, что было слышно в машине, припаркованной на окраине «Поля».
За рулём сидел Катышев. Он же достал постановление на обыск и, включив верхний плафон, в очередной раз прочитал:
— Дом шестнадцать, корпус один, квартира седьмая. Кутателадзе Вероника…
— Вероника? А почему не какая-нибудь Манана?
— Она русская, просто замужем за грузином была. С девяносто восьмого не живут вместе, но до сих пор не разведены.
Вероникой звали девушку Кулебякина. Про неё узнали не много. На четыре года старше бой-фрэнда, работает в каком-то ларьке, привлекалась к административной ответственности за нарушение правил торговли. Владеет двухкомнатной квартирой и «жигулями» одиннадцатой модели.
— Вон её тачка стоит, — прищурился Катышев.
Акулов подивился зоркости шефа. Сам он мог разглядеть только заснеженный контур машины, чуть выделенный светом, падающим из окна на втором этаже. За занавеской мелькали какие-то тени. Было невозможно разобрать, сколько человек в комнате. Но, кажется, среди них были и девушка, и мужчина плотного телосложения.
— Дома они, — уверенно определил Катышев. — Сейчас обломаем им праздник. Серёга! Сходи на разведку…
Один из оперативников покинул тёплый салон катышевской «десятки».
Акулов проводил его сочувственным взглядом.
— Как-то раз ловили мы мошенника, — вспомнил Катышев. — Ты, Андрюха, в это время сидел. Мужчина кинул две конторы, торговавшие туалетной бумагой. Чего смеётесь? Они убытков почти на миллиард насчитали… Да, вот и я говорю, обкакаться можно! Вычислили мы, что этот кидала отсиживается у любовницы. Встали под адрес, стали ждать, когда он выйдет из хаты. Или придёт — не было ясности, где он конкретно находится. Нас четверо, в двух машинах. Ствол только у меня одного… Одну тачку к подъезду поставили, вторую подальше. Сидим, ждём. Суббота, на улице плюс двадцать пять, кругом бабы голые ходят. А мы сидим, паримся и боимся даже стекла опустить, чтобы внимание не привлечь. До ночи досидели. Приезжают два джипа, из них вываливают десять братков и оцепляют весь двор по периметру. Жара — а они в куртках. Некоторые руки держат за пазухой. Выходит мошенник, садится в джип и уезжает. Охрана за ним. Мы обтекаем… Как потом выяснилось, его в казино возили играть. На следующий день мы подготовились основательно. Четыре тачки, автоматы. Сами представляете, какая злость взяла! Если б не воскресенье — ОМОН пригласили. Опять сидим, ждём. Предвкушаем… Под утро уже выясняется, что он давно в хате. Мимо нас проскочил, а мы прозевали. Не ожидали, что он пешком будет, да ещё с какими-то дурацкими цветами. Короче, после долгого скандала любовница его нам дверь открыла. Ищите, говорит, никого у меня нет. Однокомнатная квартира, спрятаться негде. И в окно, вроде, не мог ускакать. Баба стоит на своём; одна я. Невиноватая… Тут я отодвигаю от стенки кровать. Сантиметров на тридцать. Отодвигаю, значит, хочу под неё заглянуть — а она сама сдвигается обратно. К стенке. Приподнялась так немного, подрожала и встала на место. Надо было видеть это зрелище! До сих пор смех разбирает…
— Путаешь ты все, Василий, — сказал Андрей. — Не сидел я тогда, а с тобой вместе квартиру обыскивал. Это все до деноминации было, поэтому и насчитали миллиард.
— Да? Может, я чего и подзабыл… Ну, где там наш Мата Хари?
Фигура разведчика то пропадала в темноте, то высвечивалась фарами проезжавших машин. Было видно, как он, подойдя к углу дома, пытается разглядеть указатель. Потом скрылся в парадном.
— На хрена его туда понесло? — прокомментировал Катышев.
Минут через пять разведчик вернулся. Сев в машину, отряхнул с меховой шапки и с пальто снег. Отдышался и сказал:
— Все в цвет. Только в хате много народу.
— Шумят?
— Не похоже на пьянку. Но Кирилл есть, стопудово. Я слышал, как его баба позвала…
— Если вы полчаса ломитесь в дверь, и вам не открывают, а за дверью слышно гудение, значит: а) там без вас гудят; б) это трансформаторная будка, — Катышев, перечисляя, загибал пальцы на правой руке. — Какая там дверь?
— Никакая.
— Отлично… Номер у машины посмотрел?
— «Восемь-шесть-девять». Совпадает, да? Давно стоит, колёса в землю вросли. Странно, что не разворовали. Даже магнитолу не сняли.
— Вспомни, как называется это место… Так, будем делиться. Там окна на две стороны? Значит, Володя и Женя остаются снаружи. Остальные — со мной.
Подъехать на машине вплотную к дому не удалось, остановились перед столбом, вкопанном в середину дорожки. Можно было поискать другой путь, но ББ уже не терпелось размяться, и он выключил двигатель:
— Пошли! Я первый, но остальным тоже не расслабляться. Работаем… вежливо!
Дверь с цифрой «7», действительно, не представляла серьёзной преграды. Один врезной замок, щели с палец шириной, дохлый косяк. «Глазка» не было, звонок не работал. Катышев плотоядно улыбнулся: он любил все ломать, когда его не пускали.
Для начала постучал вежливо.
Голоса в квартире смолкли.
И только. Другой реакции не последовало.
Катышев постучал снова, погромче.
Отозвалась женщина. Голос был молодым, но шарканье, с которым его обладательница приблизилась к двери, наводило на мысль о старости и таблетках.
— Кого надо?
— Кирилла позови, — невнятным голосом потребовал Акулов.
— Счас!
Шарканье возобновилось и стихло: женщина ушла в комнату.
Катышев многозначительно посмотрел на Андрея.
Андрей пожал плечами: рано торжествовать, ещё могут быть неожиданности.
Время тянулось. В глубине квартиры кто-то переговаривался. Акулов присел на корточки, пытаясь заглянуть в щель. Кроме ободранной стены коридора ничего не было видно. Расслышать, что говорят, также не удавалось. Одно не вызывало сомнений — внутри несколько человек.
Выпрямившись, Акулов покачал головой, давая шефу понять, что шпионская затея не удалась.
Шеф потрогал пистолет в поясной кобуре. Набычился и громыхнул кулаком по двери так, что весь дом зазвенел.
Результат не заставил себя долго ждать.
— Кого надо?
— Кирюху!
— А ты кто?
— Андрей.
— Ну и на х… пошёл!
Катышев начал стремительно багроветь. Шея, ладони, затылок. Лицо запоздало по сравнению с другими частями тела, зато приобрело совершенно устрашающий оттенок.
Два шага назад. Ещё два. Плечо нацелилось на дверь. Последовал мощный рывок.
— Откройте, милиция! — рявкнул он уже в полёте.
Дверь оказалась не заперта.
Он её не только открыл, но и проломил в средней части.
Посыпалась штукатурка.
Бешеный Бык пролетел коридор, снося на своём пути все преграды. Полет был прерван стеной дальней комнаты. В стену перед собой Катышев впечатал двоих мужиков. О них теперь можно было долго не беспокоиться. Разве что «скорую» вызвать.
— Атас!
Зазвенело стекло.
Акулов, ворвавшийся вслед за начальником, зафиксировал женщину, оседающую вдоль стены коридора. Действительно, молодая… Только какая-то серо-зелёная.
Окно комнаты было распахнуто. За ним что-то мелькнуло, Акулов не успел распознать что. Но догадался, когда с дивана к окну метнулись двое парней. На одном были только трусы, на другом — спортивные брюки. Розовые, с дыркой на заднице.
Перед окном они столкнулись. Сила удара была велика, но «трусы» не моргнули и глазом. Вскочили на подоконник и, с треском оборвав занавеску, обрушились вниз.
Второй был менее ловок и замешкался при подъёме. Посмотрев вниз, задрожал. Ноги, повинуясь команде, шагнули. Руки, управляемые рефлексом, уцепились за раму. Верхняя оконная петля оторвалась, и парень повис в воздухе, суча ногами и взывая о помощи. Слов было не разобрать, но силе чувств, передаваемых голосом, позавидовал бы хороший актёр.
Парень был тщедушен и весил немного, но затащить его обратно стоило неимоверных усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36