Этот звук мог означать все, что угодно, начиная от призыва к родичам и конч
ая обыкновенным возгласом разочарования. А для проявления эмоций у зугб
и-падальщика [Зугби-падальщик Ч одна из исконных жизненных форм планеты
Хабор, внешне сильно напоминает птеродактилей древней Земли, только гор
аздо меньше.] действительно был повод: то, что зверозубый ле
тающий ящер принял за свою законную добычу, на самом деле оказалось вовс
е не мертвым. Человеческое тело в заляпанной кровью, изодранной камуфляж
ной форме, к тому же застрявшее в расселине над пропастью, вдруг шевельну
лось, и это отпугнуло падальщика.
… Открыв глаза, Николай не сразу понял, где он.
Попробовав пошевелиться, он тут же почувствовал, что тело задеревенело,
а мышцы свело судорогой от холода и неудобной позы. Кое-как пошевелившис
ь, он глянул вниз и резко отвернулся, увидев под собой бездонную пропасть,
в которой пластами плавал туман.
Ночные события вдруг всплыли в контуженой памяти, навалились тяжелым ко
шмаром, сдавили грудь…
Внутри все тряслось и ныло.
Сейчас Николай не был способен как-то оценив
ать и сами ночные события, и свое поведение в частности. Хотя, если разобра
ться, он в конечном итоге не смог бы упрекнуть себя ни в чем Ч ведь с того м
омента, как его скинуло с брони, до страшного мига первого в жизни
убийства прошло минуты две или три, не больше…
Некоторое время он сидел, болезненно вслушив
аясь в ощущения собственного тела, пока не понял, что в его руках вновь нач
ала циркулировать кровь.
Стараясь не смотреть вниз, он чуть привстал, скользя спиной по острому, не
ровному краю скалы, пока его голова не оказалась вровень с дорожным покр
ытием.
Первое, что попалось ему на глаза, был нахохлившийся зугби-падальщик, оди
н из немногих знакомых Николаю представителей животного мира планеты Х
абор.
Ч Кыш!… Ч хрипло просипел Ник, выпростав из расселины руку с автоматом. С
лабый звук человеческого голоса произвел на летающую рептилию весьма с
кромное впечатление, а вот лязг металла заставил вспорхнуть и попятитьс
я.
Не сводя глаз с зугби, Николай выполз из расселины на дорогу, встал и, шата
ясь, пошел прочь.
Ящер проводил его долгим, пристальным взглядом налитых кровью глазок, а
затем тяжело вспорхнул. Сегодня ему не повезло.
Николай едва помнил, как добрел до места ночного столкновения.
О бое напоминал лишь выгоревший дотла остов БМК, выщерблины в асфальте д
а кое-где размытые дождем пятна крови. Ни трупов, ни живых, никого.
Тишина стояла мертвая.
Николай обреченно огляделся вокруг и присел на корточки, бессильно опер
шись спиной о скалу.
В голове царила полнейшая пустота.
“Нет… это не со мной… Этого не может быть…”
Ч красноречиво говорил его блуждающий по туманным окрестностя
м взгляд.
Во всех оперативных тактических сводках Мир
Хабор, расположенный на самой окраине Рукава Пустоты, обозначался как не
приятное, но совершенно безопасное с военной точки зрения место. На орби
те Хабора располагались станция гиперсферной частоты да пара научных с
путников, принадлежащих институту ксеноморфной жизни Кьюига.
Единственное, чем был славен этот заурядный болотистый мир, так это неск
олькими поселениями инсектов, перемещенных сюда с небезызвестной тепе
рь планеты Деметра, где они вели почти тысячелетнюю войну с вырождающейс
я колонией людей. Теперь, когда им была отдана во власть целая планета, их
ареал обитания занимал небольшую равнинную часть материка. Эти насеком
оподобные последыши некогда могучей галактической расы деградировали
до совершенно примитивного уровня: они не только вели кочевой образ жизн
и, но и напрочь отвергали блага человеческой цивилизации, по старой прив
ычке питая пагубную страсть лишь к предметам вооружения и экипировки. Ни
колай, когда впервые увидел их, был поражен. В его голове никак не укладыва
лся тот факт, что история этих существ, похожих на богомолов-переростков,
насчитывает ни много, ни мало целых три миллиона лет. Именно они когда-то п
остроили открытую недавно сферу Дайсона [Сфера Дайсона Ч искусственно
е сооружение, построенное вокруг звезды с целью использовать все исходя
щее от нее излучение. Цивилизация может пойти на такой шаг в случае катас
трофического прироста населения и истощения классических энергоресур
сов. Материалом для постройки сферы Дайсона, очевидно, должны служить пл
анеты и другие небесные тела системы.] вокруг тусклой красной звезды, они
противостояли когда-то натиску исчезнувших теперь Предтеч. [Предтечи Ч
древняя пространственная форма жизни. Обитали в пространстве. Питались
веществом планет, космической пылью. Относятся к разряду х
ищников. Сведения о наличии интеллекта отсутствуют. Размножаются прост
ым делением взрослой особи.] Сожительствовавшие с ними спейсбаллы, эдаки
е игривые кожистые мячики, способные свободно перемещаться по воздуху, п
ока что не обрели в человеческом понимании собственной расовой независ
имости Ч путем кропотливых исследований было установлено, что их генны
й штамп был когда-то спроектирован учеными-инсектами, то есть они по свое
й изначальной сути являлись не чем иным, как биологическими роботами, пр
одуктом генной инженерии.
То, что за три миллиона лет “бесхозного” существования они умудрились пр
ойти собственный путь эволюционного развития, ставило в тупик многих со
временных генетиков и ксенобиологов.
… Впрочем, мысли Николая, который сидел, прислонясь спиной к холодному ка
мню скалы, были в этот миг далеки от проблем галактической эволюции.
Он был раздавлен странной, необъяснимой чудовищностью того, что произош
ло накануне ночью.
Конвой вез оборудование на горную метеорологическую станцию, и охрана и
з пяти человек Ч по одному на каждые две машины Ч была скорее данью уста
ву, армейским законам, а не насущной необходимостью. Конечно, люди еще не з
абыли войн с инсектами, но, разгадав их жизненный цикл, устранив причину р
азногласий, предоставив им целую планету, они вполне справедливо перест
али опасаться своих бывших врагов.
Засада, скоротечная ночная бойня была дикостью, от которой темнело в гла
зах, в которую не хотелось верить…
Николай почувствовал, что от воспоминаний его опять начало трясти.
Тот, в кого он стрелял, был человеком, а не инсектом.

* * *

Из состояния потрясенной прострации Никола
я, как ни странно, вывело чувство голода.
Бледно-оранжевый шар местного солнца уже оторвался от изломанной хаосо
м скал линии горизонта. Вокруг по-прежнему стояла звонкая, сторожкая тиш
ина. Утро в горах казалось хрустальным. Воздух был прозрачен и холоден. В т
ени скал кое-где виднелся белесый налет ночного инея. В тех местах, где вст
ающее солнце коснулось своими лучами поверхности земли, уже тянулись пе
рвые завитки тумана.
Зугби-падальщик не улетал. Нахохлившись, он устроился метрах в ста от Ник
олая, взгромоздившись на валун с острыми, еще не сглаженными вековой эро
зией гранями, и изредка поглядывал в сторону сидящего в тени скалы челов
ека.
Ник чувствовал себя разбитым, опустошенным, растерянным.
События короткого ночного боя раз за разом прокручивались в его сознани
и, рождая сотни вопросов и тревог.
Кто были эти люди, что так дерзко и профессионально напали на конвой Сове
та Безопасности? Куда они затем исчезли? Что стало с остальными четырьмя
его сослуживцами, такими же, как и он, молодыми ребятами из последнего доб
ровольного призыва?
Тяжело размышляя над этим, Николай вдруг поймал себя на мысли, что соверш
енно растерялся, не знает, что делать дальше, а его взгляд непроизвольно ш
арит по небу в поисках спасительной точки разведывательного модуля, кот
орый, как полагал Николай, обязательно будет послан с базы Совета Безопа
сности Миров, когда станет очевидно, что конвой не выходит на связь в уста
новленное время.
Однако никаких точек на небе не было и в помине. Создавалось неприятное, с
осущее под ложечкой ощущение, что на Хаборе стряслась какая-то значитель
ная беда…

* * *

Солнце уже взошло достаточно высоко, в горах
стало теплее, вокруг проснулась неприметная глазу жизнь, напоминающая о
себе тревожащими слух, незнакомыми человеческому уху вскриками, шепото
м волнующейся под ветерком растительности, звоном низвергающегося в гл
убины ущелья ручья.
Терзаемый страхами и сомнениями, Николай избрал путь назад, вниз по серп
антину.
Его выбор объяснялся простой логикой: нападение на конвой произошло при
близительно посередине маршрута его движения, и было бы глупо теперь кар
абкаться дальше в гору, когда там Николая ждала лишь автоматика климатич
еской станции. Внизу же, приблизительно в ста километрах от того места, гд
е попал в засаду конвой, располагалась военная фактория.
Николая тяготили и мучили два вопроса: что стало с его товарищами и почем
у до сих пор не выслана поисковая группа?…
Чувство голода, поначалу резкое, сосущее, теперь немного притупилось. Ша
гая вдоль скал по загибающемуся вниз серпантину дороги, он вновь и вновь
переживал ночной кошмар, и это уже становилось откровенно невыносимо. Од
нако заставить себя не думать о случившемся он не мог .
Постепенно взбудораженные мысли Николая немного улеглись, прин
яв некоторую упорядоченную направленность. С тревогой поглядывая по ст
оронам, он держал руки на автомате, который перекинул через шею на отпуще
нном ремне. В карманах его разгрузки [Разгрузка Ч вид экипировки десант
ника, предназначенной для ношения дополнительных боекомплектов, ножа, и
ндивидуальных пакетов, рации и т. д.], надетой поверх кевларового бронежил
ета, было два запасных магазина, две гранаты, несколько сигнальных ракет.
К поясу также крепились фляга с водой и десантный нож. Вся провизия в виде
обязательного сухого пайка исчезла вместе с РД [РД Ч рюкзак десантника.]
и рацией, которые он, располагаясь на броне вездехода, беспечно снял, чтоб
ы те не мешали развалиться в удобной позе.
Теперь поздно было жалеть о проявленной беспечности. Хабор считался пла
нетой земного типа, и, вспомнив, что их не инструктировали специально, Ник
решил, что местный белок не имеет радикальных отличий от привычного чело
веку. Однако местная жизнь могла содержать в себе иные биохимические сое
динения, которые при их употреблении в пищу способны были оказать непред
сказуемое воздействие на человеческий организм.
Он решил, что будет идти, пока сможет двигаться, а если помощь так и не появ
ится, тогда уж и настанет пора экспериментировать с собственным метабол
измом.
Сейчас, когда силы еще не истощились, а с урчанием в пустом животе удавало
сь справиться несколькими затяжками безникотиновой сигареты (обычное
дело Ч пачка сигарет оказалась засунута в клапан разгрузки, предназнач
енный для упаковки пищевого концентрата), мысли Николая блуждали еще оче
нь далеко от проблематики выживания. Юности свойственна беспечность, и в
этом Ник не отличался от большинства своих сверстников.
В десантные подразделения Совета Безопасности Миров его привела прост
ая жизненная необходимость. Своих родителей Николай не помнил, они погиб
ли, когда ему было года четыре. Память мальчика мало что сохранила от тех л
ет. Иногда во сне к нему приходили странные обрывки кошмарных воспоминан
ий о каком-то коловращении мрачных, темных планетных масс, иногда в этих б
ессвязных кошмарах мелькали тревожные огни, прихотливо рассыпанные по
приборным панелям какого-то космического корабля… или слепящая феерич
еская вспышка света на обзорных экранах. Но эти сны-воспоминания никогда
не складывались в стройную цепь логических событий, и Николай привык от
носиться к ним как к вывихам собственного сознания.
Да, от раннего детства, от понятия “родители” у него осталось одно-единст
венное материальное свидетельство: несколько листов нетленной пластбу
маги, исписанных крупным, размашистым почерком, который, как справедливо
подозревал Николай, принадлежал его отцу, Генриху Лоури, космическому а
рхеологу по призванию.
Матери он вообще не помнил. Двадцать лет, которые он прожил на попечитель
стве государства, окончательно стерли в его памяти черты родных людей.
Ту дождливую, ненастную ночь, когда на Дансию прибыли два цинковых гроба,
он не вспоминал никогда Ч об этом позаботились работавшие с ним психиат
ры, но сам Николай, естественно, этого не знал.
А четыре листа с черновиками статьи, вышедшей в свет уже после смерти род
ителей в одном из номеров ежемесячного обозрения “Все Миры”, ему вручил
старый пастор, настоятель храма в том городке, где жил и обучался Николай.

Он не любил перечитывать эти строки Ч они будоражили его уснувшую памят
ь, пытаясь вырвать нечто страшное из темных глубин безвременья, а Нику, пр
ивыкшему к своему статусу “сироты” и не видевшему в этом ничего подавляю
щего и ужасного, на самом деле совершенно не хотелось возвращаться в про
шлое. Как большинство молодых людей, он вполне нормально развивался, име
л друзей, интересы, мечты. Что могли дать ему какие-то гипотетические восп
оминания? Николай подсознательно чувствовал Ч ничего, кроме боли, и пот
ому не сильно ломал голову над данным вопросом.
До поры…

* * *

Пора задуматься пришла быстро и страшно…
На четвертый день он уже не бодро шагал, а тащился, едва передвигая ноги, п
о мокрой, заваленной ветками тропе, в которую превратилось дорожное поло
тно после прошедших ливневых дождей …
Тяжесть экипировки клонила к земле, давила, тянула вниз непомерн
ой ношей.
Вода кончилась; на дне пустой фляги бессильно бултыхался последний глот
ок теплой, отдающей нагретым пластиком жидкости.
Двое суток с небес рушилась вода Ч такого потопа Николай не мог припомн
ить за все шесть месяцев, что он провел в гарнизоне Хабора. Хляби наверху р
азверзлись всерьез и надолго. За его спиной свинцовые тучи толклись, цеп
ляя брюхом вершины гор, нередко, освещая окрестности, били молнии, гром
ворочался в высоте, то глухо, отдаленно, то ближе, резче, слов
но в небесах кто-то рвал листы плотного сухого картона…
Вконец измученный, к утру четвертого дня Николай добрался до знакомых ме
ст.
Вход в долину, где располагалась временная фактория, построенная для тор
говли с немногочисленными поселившимися в предгорьях инсектами, был за
вален хаотичным нагромождением измазанных в глине, вырванных с корнем к
устов, молодых деревьев и какого-то мусора.
Николай остановился, уже туго соображая, что к чему. От голода и усталости
он ослаб, силы грозили вот-вот покинуть измученное тело. Страшно, запреде
льно хотелось пить. Вода Хабора, словно издеваясь над его жаждой, опять с н
еутомимой силой начала изливаться с небес Ч крупный дождь забарабанил
по дороге, смывая с нее принесенную ночью грязь, вскипая фо
нтанчиками брызг в мутно-желтых лужах.
Ничего… Ч уговаривал Николай сам с
ебя, беззвучно шевеля потрескавшимися, воспаленными губами, невольно хв
атая ими драгоценные капли, что омывали лицо, Ч уже немного… нем
ного осталось …
Он проломился сквозь баррикаду веток, образо
вавшуюся на изгибе дороги у двух камней, которые создавали в этом месте п
одобие теснины. Николай шел, слабыми движениями распихивая по сторонам м
окрые, скользкие ветви. Автомат болтался на шее, бил по груди, больно впива
ясь рычажком затворной рамы под ребра…
Бронежилет он выкинул сутки назад. Все, что было лишнего, Ч тоже. Осталась
только сбруя разгрузки, надетая поверх изодранной формы. Расстаться с о
ружием и боезапасом он бы не согласился ни за что…
Кое-как перебравшись через завал, образовавшийся после схода небольшог
о, но стремительного грязевого потока Ч селя, который пронесся тут нака
нуне ночью, Ч он увидел наконец факторию.
Вернее, то, что от нее осталось.
Ровные, выстроенные в ряд обугленные остовы ангаров казались издалека в
росшими в почву почерневшими, блестящими под дождем скелетами давно пог
ибших исполинских животных…
Несколько минут Николай в немом потрясении смотрел на них, потом сел, сог
нулся под дождем, уронив голову на положенный поперек колен автомат…
Нет, он не плакал.
Это дождь хлестал по спине, стекая за шиворот щекотливыми струйками воды
, сбегая по щекам дорожками неиспитой влаги…
Просто он понял Ч ему конец.
Ухмылка судьбы, спасшей его в коротком ночном бою, обернулась страшной, м
учительной гримасой.
1 2 3 4 5 6