Красный свет внезапно потух. Зуммер сдавленно пискнул и замолк, в то врем
я как прозрачная крышка, поддерживаемая двумя телескопическими штанга
ми, поднялась вверх и отъехала в сторону, скрывшись за изголовьем.
Теперь уже ничто не отделяло восковое тело человека, покрытое мелкими ка
пельками влаги, от внешнего мира. Он по-прежнему лежал неподвижно, сотряс
аясь от мучительного, засевшего в каждой клеточке организма холода...
«Странно, что не слышно окриков», Ц отстраненно подумал Николай. Он все е
ще не воспринимал реальность в полном объеме Ц сознание оставалось рых
лым, мысли были непоследовательны, а ощущения безнадежно запаздывали.
И все-таки после долгой паузы, лежа в полнейшей тишине, которая уже начала
давить на него, сквозь дурноту и озноб он опять ощутил тревогу и страх Ц
два чувства, что бессильно бились где-то внутри, пытаясь достучаться до з
аторможенного сознания...
...Мутант, затаившийся в метре от открывшегося саркофага, вытянул шею. Над
пультом управления, словно перископы подводной лодки, поднялись два гор
ящих голодным огнем глаза.
Внезапно тело человека несколько раз конвульсивно дернулось, словно ск
возь него пропустили разряд электрического тока, а затем усеченный цили
ндр криогенной камеры приподнялся и повернулся, аккуратно вывалив чело
века на пол.
Это сработала последняя автоматическая система. Выстрелив в шею Никола
я двумя зонд-инъекторами со стимулирующим раствором, криогенная камера
отправила свое содержимое на пол. Все огни на ее контрольных панелях пот
ухли, встроенные насосы издали последний вздох и остановились...
...Через несколько минут Николай, содрогаясь от холода, сумел подняться на
четвереньки. Он чувствовал себя настолько мерзко, был так слаб, изможден
и напуган, что, заметив два разнесенных в стороны глаза, торчащие из-за пу
льта управления, принял их за плод своего воображения.
А что он мог еще подумать?
Он только что очнулся от низкотемпературного сна и был подвержен всем па
костным постэффектам этого противоестественного для человеческого ор
ганизма состояния. Пусть эти глаза и выглядели вполне натурально, как и в
цепившаяся в пульт трехпалая конечность, но все равно это был лишь отвра
тительный глюк, порождение пробуждающего газа и стимулирующих инъекци
й, которые, заставив работать заторможенный мозг, могли нарисовать в воо
бражении и не такую пакость...
Опираясь на край криогенной камеры, Николай поднялся, обвел мутным взгля
дом огромное сумеречное помещение и, цепляясь за пульты, медленно пошел
по проходу в направлении двери.
Вслед ему смотрели два глаза, в которых голод был смешан с отвращением. Ка
к ни странно, но мутант не кинулся на добычу. Существо, которое, пошатываяс
ь, брело прочь от перевернувшейся набок низкотемпературной ячейки, слиш
ком отвратительно воняло. Жизнь в отравленных радиоактивных болотах на
учила его не есть подозрительно пахнущую еду. Он видел, как от такой еды ум
ирали в диких корчах и судорогах некоторые неосторожные сородичи, и его
частично атрофированный мозг хранил в себе этот опыт чужих мук и смертей
.
И все же он очень хотел есть...
Дождавшись, пока голый человек дойдет до конца прохода и скроется за две
рями подсобного помещения, тот, кого Николай счел галлюцинацией, вышел и
з своего убежища и последовал в том же направлении...

* * *

В подсобке, куда попал Николай, было еще холоднее, чем в криогенном зале.
Обливаясь липким холодным потом, он вцепился в пластиковый косяк, пытаяс
ь совладать с бунтующим желудком. Через некоторое время, когда тошнота с
тала не столь острой, он огляделся.
Помещение, куда он попал, имело панорамное окно, за которым в кромешной ть
ме падали неправдоподобно большие, чуть голубоватые хлопья снега. Вдали
не светился ни один огонь Ц ночь за стенами здания была черна, и лишь у са
мого стекла огромные снежинки выскакивали из мрака, словно рой фантасти
ческих насекомых, и, медленно кружа, уплывали вниз, в бездонную черноту...
Николай рухнул в кресло.
Холод и страх грызли его изнутри. Осмотрев помещение, которое оказалось
обыкновенной караулкой, он наконец заметил царящий вокруг беспорядок.

На скошенной панели охранных систем стояла сиротливая чашка с кофе. Кто-
то второпях задел ее, и по мертвым окошкам индикаторов растеклась высохш
ая коричневая клякса. На полу ровным слоем рассыпались диски компьютерн
ой памяти, небрежно выброшенные из распахнутого сейфа. Пирамида для личн
ого оружия была пуста. Зато встроенные шкафы, где охранники хранили личн
ые вещи, пестрели кучами вываленной на пол одежды. Создавалось ощущение,
что тут не так давно царила настоящая паника.
Николай сполз с кресла. Стоять на ногах все еще было выше его сил. Преодоле
в два метра, он протянул руку, вырвав из кучи одежды и личных вещей большое
махровое полотенце из синтетической ткани. Стиснув зубы, он кое-как стер
с себя остатки желеобразной массы из криогенной камеры и, все еще содрог
аясь от холода, начал натягивать чью-то теплую одежду.
Копаясь в вещах, он нашел плоскую фляжку, внутри которой что-то булькало.
Отвинтив пробку, он поднес ее к лицу. В нос ударил резкий запах спиртного,
от которого желудок едва не вывернуло наизнанку. Николай судорожно зака
шлялся, потом, плотно закрыв глаза и стараясь не дышать, поднес ко рту горл
ышко фляги и сделал несколько глотков.
Язык и небо моментально онемели, горячий ком застрял где-то в горле, вызва
в удушливый спазм. Из глаз Николая брызнули слезы, он едва не захлебнулся,
но обжигающее тепло уже провалилось в желудок, и он обессиленно затих, от
давшись этому блаженному ощущению...
Как ни странно, но спустя некоторое время он ощутил прилив сил.
Цепляясь за кресло, Николай поднялся на ноги и нетвердой походкой пересе
к караульное помещение, из которого вела вторая дверь.
Распахнув ее, он издал нечленораздельный звук и застыл на пороге.
Хмель, если он и был, моментально вылетел из его головы.
Сразу за порогом лежал обезображенный труп в униформе охранника тюрьмы.
Мертвые пальцы все еще сжимали пластиковый приклад импульсной винтовк
и. Строчка рваных дыр перечеркивала грудь наискосок, от левого плеча к жи
воту.
Содрогаясь от ужаса, Николай поднял глаза и едва не попятился. Он многое в
идел на своем веку, но сумрак широкого коридора открыл перед ним страшну
ю картину бушевавшей тут бойни... Стены и потолок были забрызганы кровью, д
вери сорваны с петель, пластиковая облицовка, посеченная ураганным огне
м, сразу навела его на мысль о людях, которые, поддавшись панике, вливались
в теснину коридора, давя друг друга, пока кто-то не спустил курок...
В глубине коридора, где тусклые плафоны сливались в сплошную желтую лини
ю, тонко подвывал ветер. Там кружился снег, наметая у выбитой двери большо
й сугроб.
Избыток адреналина в крови сработал лучше всяких стимуляторов. Холод мг
новенно отпустил Ц наоборот, Николаю вдруг стало жарко. Кровь гулкими г
орячими толчками ритмично ломилась в виски, так что у него зашумело в уша
х...
Николай нагнулся и вырвал из окоченевших пальцев импульсную винтовку. О
н понял: где бы он ни оказался по прихоти злой судьбы и тюремных чиновнико
в, тут случилось что-то страшное и у него нет времени ни на реабилитацию, н
и на какие-либо чувства.
Его ладонь машинально высвободила пустой магазин, и он звонко клацнул, у
дарившись об пол возле трупа. Нашарив рукой подсумок, фон Риттер по весу о
пределил полный и скупым движением вогнал его на место. Счетчик зарядов
мягко осветился, показав зеленые цифры. С тихим шелестом сработал интегр
альный затвор, и умное оружие тихо пискнуло.
Николай перешагнул через труп.
Его продолжал бить озноб, но теперь его причиной был уже не холод Ц что-т
о страшное ждало его впереди, за черным квадратом выбитой двери.

Глава 2


13 мая 3971 года.
Глубокий космос, сектор Окраины.
Борт грузового космического корабля «Геракл»

...В уши Александры ударил высокочастотный вой перегруженных турбин ее ш
турмовика, перед глазами встал на дыбы взбесившийся горизонт, и белоснеж
ные линии инверсионного следа ракет вновь потянулись к ней, лопаясь в уш
ах звонким набатом барабанящих по броне осколков.
Она падала. Из-под наушников коммуникатора по шее и подбородку текла, кап
ая на пол кабины, липкая и соленая на вкус кровь.
Ц Держись, Ледышка!..
Ц Командир, мы идем к тебе! Выравнивай машину!..
Слова доходили до нее, словно через слой ваты. Перед глазами плавал крова
вый туман боли, затягивая перевернувшийся горизонт багряной дымкой.
Она держалась. Держалась из последних сил, вцепившись онемевшими от боли
пальцами в штанги астронавигационных рулей своей покалеченной машины.

Штурмовик постоянно кренился, стремясь завалиться на перебитую плоско
сть и сорваться в штопор.
Саша знала, что ей уже не выкарабкаться, и только далекие голоса ребят из е
е штурмового звена заставляли лейтенанта Эйзиз почти бессознательно б
ороться за жизнь.
Сквозь забрызганное кровью забрало гермошлема она видела, как разраста
ются впереди ослепительные вспышки, перепахивающие кору планеты в том м
есте, откуда по ней била ракетная установка. В небо летел камень и рваные к
уски обугленной брони.
Потом Саша потеряла сознание, и ее машина рванулась навстречу изуродова
нной земле.
Лейтенант Эйзиз сидела в простреленном кресле, бессильно уронив на груд
ь голову в забрызганном кровью гермошлеме, а ее штурмовик, вопреки всем з
аконам физики, продолжал лететь. Снизу его поддерживала своим силовым по
лем машина Сереги Вахмистрова, справа и слева то же самое делали два его в
едомых, Джон Говард и Лина Семенова.
Штурмовики Иволгина и Лайзы Бетрецци в трех километрах южнее шли на пере
хват очередного роя ракет, и броня их машин озарялась частыми отрывистым
и вспышками стартующих кассетных боеголовок...
...Саша застонала и рывком села на постели.
Еще не проснувшись, она уже чувствовала, как струится по телу липкий, прот
ивный пот. Она широко открыла глаза, обводя мутным взглядом убогую обста
новку каюты, и с силой сжала виски, гоня прочь наваждение того рокового бо
я...
Хотелось плакать. Просто по-человечески зарыться лицом в подушку и дать
волю своему горю...
Она не смогла. Что-то внутри противилось проявлению человеческих чувств
. Встав со скомканной постели, она подошла к зеркалу. Взглянув на кибернет
ические протезы, покрытые дешевой пеноплотью, она побледнела, упрямо под
жав губы.
«Сколько раз клялась себе не спать голой, чтобы, проснувшись, не видеть эт
ого дерьма, а, подруга?..» Ц бессильно подумала она.
Боль внутри отступала. Она приходила в себя, как обычно, после очередного
кошмара, на борту старого межзвездного грузовика.
Это называлось «периодом реабилитации»... По мнению психологов компании
, она должна чувствовать моральное удовлетворение от того, что не сидит н
а паперти среди калек, а продолжает работать...
Порой ей казалось, что для всех было бы во сто крат лучше, если бы ее штурмо
вик тогда просто врезался в холодные скалы планетоида...
Она не знала, куда бежать от собственных мыслей. «Калека... Ц нашептывало
сознание, Ц калека в двадцать семь лет. Дура... Никому не нужная чокнутая д
ура...»
От этих мыслей ее начал колотить озноб. О сне нечего было и мечтать, и она, н
атянув одежду, выскочила из каюты в пустой межпалубный коридор космичес
кого корабля.
Ноги сами привели ее в рубку управления.
За пультом, водрузив ноги на скошенную приборную панель, сидел Линкс. Пот
ухший взгляд его голубых глаз был устремлен поверх приборов в звездную б
ездну. В руке командир транспортного корабля «Геракл» держал полупусто
й стакан с сомнительным пойлом.
Саша, взглянув на его худощавый орлиный профиль, внезапно подумала, что э
тот человек Ц последний, кого она хотела бы увидеть. И тем не менее она бе
ссознательно пришла именно сюда, в рубку управления.
Странная эта штука, судьба... Ведь Линкс был ее подчиненным. Теперь он кома
ндует, а она исполняет его приказы...
Ц Привет, Саша... Ц не поворачивая головы, произнес Линкс. Ц Хочешь выпи
ть? Ц он протянул руку, предлагая ей бокал.
Она молча взяла его и залпом выпила.
Спиртное подействовало на нее весьма неприятным образом. Вместо того чт
обы просто поговорить, она вдруг с хрустом сжала бокал...
Ц Проблемы, Ледышка? Ц Линкс повернул голову, с любопытством посмотрев
на осколки пластика. Ц Пытаешься разжевать судьбу и выплюнуть себе под
ноги?
Саша повернулась, яростно взглянув на него.
Ц Кому есть дело до наших судеб, а, Линкс? Ц не выдержав скопившегося нап
ряжения, взорвалась она. Ц Мы шлак, накипь, отработанный материал...
Ц Тебя это задевает? Ц Линкс удивленно вскинул брови. Ц Милая, тебя муч
ают кошмары, и ты приходишь сорвать зло на мне?
Ц Да, представь! Ц Кибернетическая рука Саши Эйзиз непроизвольно сжал
ась в кулак.
Ц Девочка, ты работала за деньги. За деньги, сечешь? Ц Линкс откинулся в к
ресле. Ц Корпоративные войны Ц это грязная, кровавая и денежная работа.
Не то что борьба за идею на нищих планетах, Ц с назидательным цинизмом за
ключил он. Ц Тебе и мне просто не повезло Ц мы получили свой куш, но не сум
ели выбраться невредимыми. Что ж... Ц он философски пожал плечами, допива
я остаток мутной жидкости прямо из горлышка пластиковой бутылки. Ц Лич
но я знал, на что шел, когда подписывал контракт. И корпорация поступила до
статочно благородно, предоставив мне шанс работать дальше...
Ц Ха!.. Ц Смех Саши больше походил на хриплый клекот. Ц Хорошее благород
ство, фрайг их всех подери! Собрали команду калек и вышвырнули в дальний к
осмос. Работайте, ребята. С паршивой овцы хоть шерсти клок! А не загнетесь,
так мы вас пошлем еще дальше...
Ц Ну хватит! Ц не выдержал Линкс. Их разговор был беспредметен, оба знал
и об истинном положении дел, и нечего было бередить раны... Ледышка была пр
ава Ц они шлак, отработанный материал, который используется корпорацие
й по своему усмотрению, но думать об этом было неприятно. И Линкс не думал.
А она думала, потому что лишилась своей руки гораздо позже, когда он уже ус
пел адаптироваться к своим кибернетическим протезам. Меньше всего ему х
отелось пройти сызнова весь мучительный путь, пусть даже с ней.
И все же что-то шевельнулось в его очерствевшей, покрытой шрамами и отрав
ленной алкоголем душе. Когда-то они сражались бок о бок...
Тяжело вздохнув, он встал и подошел к Саше, которая, отвернувшись, смотрел
а в чернильную бездну Вселенной, расплескавшейся на экранах обзора.
Его рука едва коснулась ее плеча.
Ц Саша...
Ц Иди ко всем Шиистам космоса, Линкс! Ц Она резко повела плечом, скинув е
го руку, и вышла.

* * *

Свое прозвище Ц Ледышка Ц лейтенант военно-космических сил корпораци
и «Генезис» Александра Эйзиз получила еще на офицерских курсах.
Сейчас, шагая по грязному, плохо освещенному коридору грузовоза, она нев
ольно вспомнила те, ставшие уже далекими и нереальными, времена, когда, юн
ый кадет, едва поступивший на службу в корпорацию, еще могла и хотела мечт
ать.
Корпорация. Это слово скрипело у нее на зубах. Огромная машина по произво
дству денег и перемалыванию человеческих ресурсов. Она была виновна во в
сем, но понимание этого, увы, пришло слишком поздно, одновременно с тем стр
ашным открытием, что война Ц это не парад, не карьера, не красивый симулят
ор, а грязь, кровь, пот, ужас, боль и страдания. Уничтожение сначала душ, а по
том и тел. Повезло тем, кто умер, не распрощавшись со своим рассудком, но ча
ще всего происходило иначе Ц люди сначала сходили с ума, а уж потом умира
ли.
А начиналось все как красивая сказка.
Агенты корпорации не зря ели свой хлеб Ц они знали свою работу и были уме
лыми психологами. Представьте себе забытый богом, заштатный аграрный ми
р, где самая радужная жизненная перспектива состоит в увеличении стада м
ясных жабоклювов или еще какой-нибудь привитой к местным условиям инопл
анетной нечисти, и сразу же станет понятно, как легко и обильно собирали с
вою жатву эти агенты на таких мирах, как Омикрон-5, где сам факт посадки кос
мического корабля был событием чрезвычайной, всепланетной важности.
С Эйзиз было именно так. Сейчас, спустя много лет, наевшись досыта этой «кр
асивой» жизни, она особенно ясно осознавала, что как глупая телка пошла н
а убой, прямо в распахнутый зев той мясорубки, что, по ее тогдашним понятия
м, имела название «настоящая жизнь».
После развала Конфедерации на дальней Окраине процветал совершенный м
ахровый беспредел.
1 2 3 4 5 6