Я стряхнул «железо» на пол и прыгнул вниз. Марк и Антон последовали моему примеру.
– Приехали. Думаю, вы не успели соскучиться по родной обстановке, — съязвил сержант, указывая рукой на двухэтажные корпуса. — Передавайте парням привет. И скажите, что на сегодня побегов хватит.
Мы мрачно посмотрели по сторонам. Выгоревшее покрытие плаца, одинаковые здания казарм с плоскими крышами, вдалеке спортгородок. Слева четырехэтажное здание из бетона и стекла с двумя куполами наверху. Тренировочный лагерь равитанских наемников... Снуют затянутые в форму солдаты, в небе — боевые машины, вдалеке (видимо, на полигоне) грохочет автоматическая пушка или что-то еще довольно крупнокалиберное. Угодило же влипнуть...
Не успели мы толком осмотреться, как к нам подошел рослый подтянутый мужчина лет сорока в форме со знаками различия младшего командира и жестом подозвал сержанта.
– Терри, беглецов требует Гравило. Отведите их. А потом — во второй корпус.
– Они же с третьей роты?.. Зачем во второй корпус? — недоуменно вскинул брови сержант.
– Третья рота полчаса назад вылетела к станции.
– Значит, началось, — потухшим голосом отозвался Терри и посмотрел на нас. — Вовремя вас нашли, парни. Значит, так. Сейчас к лейтенанту, а потом... Видно будет. Пошли.
После прилета в лагерь настороженное отношение к «беглецам» сменилось почти показным равнодушием. Солдаты охраны ушли по своим делам. Сержант Терри махнул рукой, приглашая идти за собой, и потопал к высокому зданию первым. Даже не подумал проследить, выполнили мы его приказ или нет. Так доверяют? Или игра в побег подошла к концу и теперь мы по всем правилам не должны совершать глупости?
А если попробовать? Как войдем в здание, сержанту по голове, оружие выхватить и к забору? Он не так уж и высок. Правда, может быть напичкан аппаратурой и системами охраны, но там как повезет. Или захватить цуфагер? Управлять им сможем, не зря нас натаскивали на Годиане...
Я покосился на шагавшего рядом Марка. Судя по выражению лица, моего друга одолевают те же мысли. Бежать надо как можно быстрее, пока нас не разоблачили. Но как? Средь бела дня из муравейника под названием «военный лагерь»?
Сзади сопел Антон, тоже недовольно смотрел по сторонам и с трудом отводил взгляд от забора.
– Надо же так влететь! — буркнул он, когда мы уже подходили к зданию.
Его эмоциональный порыв достиг ушей сержанта. Тот на ходу повернул голову и бросил на нас выразительный взгляд.
– Я же сказал — с побегом закончили! Лучше вспомните формулу доклада офицеру. И не забудьте каждый раз при ответе добавлять «господин лейтенант»! И представляться не-всякий там, а кандидат такой-то... Кстати, проверьте бирки на изнанке круток. Не оторвали сдуру? На входе контроллер снимет информацию.
Мы только после слов сержанта обратили внимание на небольшой прямоугольник мягкого пластика, пришитого с обратной стороны левого нагрудного кармана. На нем были написаны имя и фамилия владельца и цифровой код. Роб Шевалган. Вот и познакомились с предшественником...
– А у меня куртки нет, — сказал Антон, показывая на балахон.
Терри бросил на Антона презрительный взгляд, хмыкнул и указал пальцем на брюки.
– На поясе слева. Уже забыли?
Антон оттянул пояс и увидел с обратной стороны белый прямоугольник.
В вестибюле здания нас встретил дежурный, сидящий за перегородкой. Он ответил на приветствие сержанта и подозвал нас.
– По одному мимо меня. И медленно.
В стенку перегородки наверняка был встроен сканер, снимающий информацию с наших бирок. Мы по одному миновали отсек и встали с другой стороны.
– Кандидат Шевалган. Кандидат Торпер. Кандидат Канн. Ваши пропуска на второй этаж в кабинет лейтенанта Гравило. У кабинета остановиться, пропуска опустить в приемник и ждать указаний. Стулья не занимать. Ясно?
– Да, — кивнул Марк, разглядывая небольшой пластиковый прямоугольник синего цвета с двумя полосами.
– Что-о? — возмутился дежурный.
– Опять забыли? — вмешался сержант и с нажимом сказал: — Да, господин капрал!
Выражение лица у Марка было таким, что я всерьез испугался, что он сейчас врежет по перегородке и снесет ее вместе с капралом. Видимо, менторский тон сержанта задел в моем друге уже подзабытое чувство превосходства офицера над младшими по званию. Какой-то там сержант поучает лейтенанта?!
Но Марк справился с собой. Подняв тяжелый взгляд на капрала, выдавил:
– Да, господин капрал.
Тот изменился в лице, непроизвольно дернул щекой и... кивнул.
– Идите. Лифт слева.
– Я подожду вас здесь, — крикнул уже нам в спину Терри.
И мы пошли наверх, сопровождаемые подозрительными и настороженными взглядами равитанских солдат.
Идею побега из здания пришлось оставить. Коридор, по которому мы шли, лифт, ниши, лестницы — все было напичкано камерами слежения, — каждый шаг посетителя под пристальным наблюдением аппаратуры. Больше чем уверен, что и кабинет пресловутого лейтенанта Гравило тоже полон техники. Так что будем пока продолжать косить под кандидатов-наемников и ждать подходящего случая. Либо того момента, когда нам скажут: парни, а вы не те, за кого себя выдаете! Где наши беглецы?
Вообще во всем происходящем было что-то странное, нелогичное. Нас не разоблачили там, на поляне, не опознали на посадочной площадке, да и при входе в здание педант-капрал не поднял тревогу, хотя он-то уж точно имеет полные данные по каждому человеку в лагере. Что это значит? Или местная безопасность начала свою игру, или... простая безалаберность?..
В такой непонятной ситуации мы даже не знали, когда кричать «шухер!» и начинать прорыв. Словом, нервы были на взводе и звенели при каждом шаге.
* * *
Кабинет лейтенанта был в конце коридора. Стандартная дверь, выкрашенная в серый цвет, табличка «кабинет 28» без указания фамилии и должности хозяина. Слева на стене небольшой прямоугольник черного цвета с широкой щелью внизу, двумя крохотными окошками индикаторов и одной кнопкой. Тот самый приемник.
Уже перед дверью Марк, покосившись на висяшую почти над головой камеру, шепнул:
– Играем.
Мы никак не отреагировали, опасаясь даже кивать. Да и чего кивать-то? И так ясно — продолжаем косить под местных до упора. До того момента, когда слова уже станут бесполезны.
Приемник проглотил пропуска, помигал индикаторами — красный-зеленый — и замолчал. Мы, как и было указано, ждали. За те десять секунд, пока стояли у двери, мимо дважды прошли военные. Судя по погонам, невысокие чины — капрал и сержант. Вообще из полутора десятков военных в лагере мы не видели ни одного офицера. Царство младших командиров.
Легкий щелчок отвлек нас от невеселых дум.
– Кандидаты Шевалган, Торпер, Канн. Можете пройти.
«Странно, — мелькнула мысль перед тем, как я толкнул дверь. — А почему нас допустили в таком виде к офицеру? Даже не переодели? Неужели местный обычай?..»
Не став ломать голову, я распахнул дверь и вошел внутрь, готовый к тому, что придется начинать бой прямо с порога. Кто знает, что нам приготовили? Ждать добра от врага нечего...
Лейтенант Гравило оказался высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати. Крупные черты лица, большие глаза водянисто-серого цвета, коротко остриженные каштановые волосы. Взгляд на удивление спокойный и даже вроде как доброжелательный. По крайней мере не враждебный.
Одет он был в форменные брюки, а вместо куртки — легкая рубашка синего цвета с двумя кнопками у горла.
Встав у дверей, мы почти хором поприветствовали хозяина кабинета. Тот выдержал короткую паузу, рассматривая нас, потом кивнул, не предлагая сесть, задал вопрос:
– Вас предупреждали более опытные солдаты, что побег — практичски безнадежное дело?
Мы молчали. Любой ответ может привести к провалу. Вдруг Гравило уже знает, как все обстояло?..
– Понятно, — по-своему истолковал молчание тот. — Вас не могли не предупредить. В каждой партии наемников всегда находятся несколько удальцов, желающих проверить нас на слабину. Правда, большей частью эта игра — бравада. Реклама себя. Как вы бежали?
Последний вопрос был задан жестким, не допускающим обмана тоном. И опять любой ответ подводил нас к краю. Молчать? Молчим...
Три фигуры застыли у двери по стойке «смирно», меряя лейтенанта взглядами, далекими от почтительные и виноватых. Антон и Мapк инстинктивно выпрямили спины и расправили плечи, показывая выправку, не утерянную за прошедшие годы. Да и я не выпячивал живот и не ковырял в зубах.
Три человека смотрели на четвертого спокойно и уверенно. Отчего на лице того, четвертого, начинало проступать удивление. В этот момент я наконец допер и поспешно отвел взгляд, про себя костеря парней за недогадливость.
Вряд ли местные волонтеры, даже если они служили в армии, имеют выправку офицера конца двадцатого века, когда строевой уделяли даже слишком много времени. И потом, каким бы крутым ни был волонтер, он все же в подчиненном и зависимом положении. Так что играть в гляделки с руководством не станет. Никогда. В отличие от нас.
Я демонстративно дернул головой, едва слышно вздохнул и провел глазами вдоль стены, отмечая небольшой диван, высокий сейф, столик и какую-то картину над столом лейтенанта.
Парни краем глаз мое движение уловили и, видимо, сообразили, что слишком пристально и высокомерно рассматривают Гравило. Так нельзя. И вот Антон опустил голову, а Марк переступил с ноги на ногу. Поведение виноватого человека — лишние движения, суета, вздохи. Вот мы и подыграли. Но, видимо, слегка запоздали с демонстрацией «виноватости».
Гравило вышел из-за стола.
– Вы спрятались в нише под фургоном, привозящим в лагерь продукты. Благо туда могут влезть как раз шесть человек. Так и выехали наружу. А ваши товарищи отвлекли внимание оператора на воротах, и он не отметил показания сканера, хотя датчик выдал наличие источников теплового излучения в машине. Только зачем они устроили драку и разбили стекла? Ваши предшественники обычно вырубали электричество, устраивая замыкание на подстанции.
По губам лейтенанта скользнула улыбка.
– Хотя... я понимаю. Вы пробыли здесь всего три недели и не успели получить необходимую информацию. И об электричестве пока имеете поверхностное представление. Верно?
Я кивнул первым, мол, да, мы такие лопухи, сила есть — ума не надо. Вот и рванули напрямик, когда можно было тихо и аккуратно. Что поделать, дикари средневековые!..
Марк вроде тоже кивнул. Он упорно не смотрел на лейтенанта. Боялся выдать себя.
– Тем не менее ваша попытка засчитана. Отличились, герои. Жаль, в этот раз без всякого результата. В свете последних новостей вряд ли мы из вашего набора кого-то определим в разведку.
Лейтенант вдруг стер улыбку с губ и чуть прищурил глаза.
– Но сейчас не об этом. Зачем ваши подельники захватили оружие? Зачем они начали стрелять в солдат?
Мы удивленно переглянулись. Какие подельники? Какая стрельба? Что он плетет?..
– Не знали? — наседал лейтенант. — Не знали, что другая троица прихватила оружие? Вы же вместе бежали? Врете!
– Н-нет, господин лейтенант, — быстро ответил я, пока парни не раскрыли рот. — Мы не знали. Мы же из другого взвода...
Я вдруг вспомнил слова сержанта там, в цуфагере. И о побеге, и о поиске. Вроде что-то такое он говорил — из разных взводов, разными путями... Кажется, так.
– Мы и не хотели бежать по-настоящему...
– Значит, бежали понарошку? — хмыкнул лейтенант. Его глаза продолжали сверлить нас недоверчивым взглядом. — Чтобы потом вернуться?..
– Да, — подхватил Антон.
Гравило сжал губы и чуть покачал головой.
– Что вы с разных взводов, я знаю. Что те из другого набора — тоже. И что они — уже наемники, а вы пока кандидаты...
Лейтенант сделал к нам пару шагов. Встал, заведя руки за спину, выдвинул вперед нижнюю челюсть.
– Допустим. Но у вас был общий план побега. Вы должны знать, что хотели другие.
– Нет. Они сказали: за ворота выходим вместе, а дальше — каждый сам по себе. И сказали: не идите за нами — прибьем.
«Молоток, Антон, — мелькнула у меня мысль. — На ходу подхватил. И вроде как в тему...»
– Может быть... — размышлял вслух лейтенант. — Может быть. К сожалению, подтвердить или опровергнуть ваши слова трудно. Да и не важно теперь.
Он вернулся за стол, сел, пододвинул к себе клавиатуру компьютера, быстро застучал по клавишам. Потом поднял голову.
– Знаете, почему не важно?
– Никак нет, господин лейтенант, — наконец подал голос Марк.
– Ваша рота в полном составе отправлена на Миренаду. И вы тоже туда полетите завтра. Со второй партией. Так что своим побегом вы на сутки с небольшим отсрочили перелет. И... поступление на службу в корпус наемников Равитана. Что глаза вылупили? Не ожидали? Могу вас обрадовать, кандидаты. Вы приняты в наемники без вступительного экзамена и полного курса обучения. Равитан доверяет вам и считает хорошими солдатами. Тем более вы успешно сдали первый тест — ушли в побег. Думаю, на поле боя смекалка вам не откажет...
В голосе лейтенанта сквозил сарказм, но мы на это не обратили внимание, заинтригованные информацией о какой-то Миренаде, на которую нам вроде как лететь. Что за ерунда?
– Можете быть свободными, — сухо добавил лейтенант. — Идите к сержанту Терри. Он и проведет процедуру принятия в наемники. Амуниция, денежное довольствие и прочие вопросы решите с ним.
Гравило замолчал, давая понять, что аудиенция окончена. Мы дружно выпятили грудь, щелкнули каблуками (точнее, изобразили это) и вышли в коридор. А потом пошли вниз, стараясь ни словом, ни жестом не выдать обуревавшее нас смятение. Нужно было срочно уединиться, чтобы прояснить обстановку и выработать план действий. Но пока мы под надзором десятка камер, сделать это невозможно. Да еще процедура принятия в наемники!..
Растерянные, удивленные, злые, раздосадованные, не знающие, как быть и что предпринять, мы топали по коридору, едва сдерживая эмоции. Влипли, епона мать!..
Как только за волонтерами закрылась дверь, Гравило вызвал начальника лагеря капитана Ядлинга. Тот ответил сразу.
– Я поговорил с ними, капитан.
– И что?
– Ничего. О второй группе мало что знают. Оружие не видели, в планы не посвящены...
– Вы верите им?
На экране монитора лицо Ядлинга выглядело озабоченным. Впрочем, лейтенант не относил это к происшествию с побегом. Видимо, капитана больше волновал приказ руководства и переброска на Миренаду отряда наемников.
– Не доверять нет оснований. Вполне правдивая история. Местные парни не из болтливых, тем более такие проходимцы... Устраивать допрос с применением техники и химии я посчитал лишним. На это нет времени и... необходимости. Скоро они окажутся на фронте, им нужно сберечь силы и нервы.
– Возможно, вы правы, лейтенант, — задумчиво потер щеку Ядлинг. — Верно, у нас нет времени. Я получил приказ провести еще один набор волонтеров. И готовить их по сильно сокращенной программе.
– Вариант «мини»?
– Именно. Месяц на подготовку и в бой. И теперь никаких побегов. У нас нет времени на игру в догонялки.
– Включаем полный режим контроля? — осведомился Гравило.
– Да. Я отдал распоряжение.
Капитан чуть помедлил, глядя на лейтенанта, потом спросил:
– Вы чем-то недовольны, Гравило? Я вижу смятение... или это ошибка?
– Да нет, господин капитан, — осторожно, взвешивая слова, ответил тот. — У меня какое-то неприятное чувство после разговора с наемниками. Словно...
Он усмехнулся, скрывая смущение, поправил воротник рубашки.
– Слишком странно они себя вели.
– В чем это выражалось?
– Я бы сказал, в их привычках. Словно передо мной стояли не солдаты и конкистадоры, а отпрыски дворянских родов. Выправка, взгляд, речь... Они не очень хорошо скрывали это...
– Иногда в наемники идут отпрыски владетельных дворян. Вторые сыновья, бастарды, изгои из родов... Это нормальная практика. Так что, возможно, эти трое — действительно дворяне.
– Да... может быть... Есть странности в их поведении. Но вы правы, это не суть важно. Дворянский сынок будет сражаться за Равитан с тем же упорством, что и рожденный в выгребной канаве ублюдок.
– И за те же деньги, — кивнул капитан. — Я понял вас, Гравило. Благодарю за информацию. Оставим этот инцидент в прошлом. У нас теперь другие заботы.
– Так точно, господин капитан.
4
Процедура принятия в наемники напоминала осмотр в медицинском центре. Нас поочередно сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, сняли отпечаток сетчатки глаза и напоследок сделали рентгеновский снимок черепа.
1 2 3 4 5 6 7 8
– Приехали. Думаю, вы не успели соскучиться по родной обстановке, — съязвил сержант, указывая рукой на двухэтажные корпуса. — Передавайте парням привет. И скажите, что на сегодня побегов хватит.
Мы мрачно посмотрели по сторонам. Выгоревшее покрытие плаца, одинаковые здания казарм с плоскими крышами, вдалеке спортгородок. Слева четырехэтажное здание из бетона и стекла с двумя куполами наверху. Тренировочный лагерь равитанских наемников... Снуют затянутые в форму солдаты, в небе — боевые машины, вдалеке (видимо, на полигоне) грохочет автоматическая пушка или что-то еще довольно крупнокалиберное. Угодило же влипнуть...
Не успели мы толком осмотреться, как к нам подошел рослый подтянутый мужчина лет сорока в форме со знаками различия младшего командира и жестом подозвал сержанта.
– Терри, беглецов требует Гравило. Отведите их. А потом — во второй корпус.
– Они же с третьей роты?.. Зачем во второй корпус? — недоуменно вскинул брови сержант.
– Третья рота полчаса назад вылетела к станции.
– Значит, началось, — потухшим голосом отозвался Терри и посмотрел на нас. — Вовремя вас нашли, парни. Значит, так. Сейчас к лейтенанту, а потом... Видно будет. Пошли.
После прилета в лагерь настороженное отношение к «беглецам» сменилось почти показным равнодушием. Солдаты охраны ушли по своим делам. Сержант Терри махнул рукой, приглашая идти за собой, и потопал к высокому зданию первым. Даже не подумал проследить, выполнили мы его приказ или нет. Так доверяют? Или игра в побег подошла к концу и теперь мы по всем правилам не должны совершать глупости?
А если попробовать? Как войдем в здание, сержанту по голове, оружие выхватить и к забору? Он не так уж и высок. Правда, может быть напичкан аппаратурой и системами охраны, но там как повезет. Или захватить цуфагер? Управлять им сможем, не зря нас натаскивали на Годиане...
Я покосился на шагавшего рядом Марка. Судя по выражению лица, моего друга одолевают те же мысли. Бежать надо как можно быстрее, пока нас не разоблачили. Но как? Средь бела дня из муравейника под названием «военный лагерь»?
Сзади сопел Антон, тоже недовольно смотрел по сторонам и с трудом отводил взгляд от забора.
– Надо же так влететь! — буркнул он, когда мы уже подходили к зданию.
Его эмоциональный порыв достиг ушей сержанта. Тот на ходу повернул голову и бросил на нас выразительный взгляд.
– Я же сказал — с побегом закончили! Лучше вспомните формулу доклада офицеру. И не забудьте каждый раз при ответе добавлять «господин лейтенант»! И представляться не-всякий там, а кандидат такой-то... Кстати, проверьте бирки на изнанке круток. Не оторвали сдуру? На входе контроллер снимет информацию.
Мы только после слов сержанта обратили внимание на небольшой прямоугольник мягкого пластика, пришитого с обратной стороны левого нагрудного кармана. На нем были написаны имя и фамилия владельца и цифровой код. Роб Шевалган. Вот и познакомились с предшественником...
– А у меня куртки нет, — сказал Антон, показывая на балахон.
Терри бросил на Антона презрительный взгляд, хмыкнул и указал пальцем на брюки.
– На поясе слева. Уже забыли?
Антон оттянул пояс и увидел с обратной стороны белый прямоугольник.
В вестибюле здания нас встретил дежурный, сидящий за перегородкой. Он ответил на приветствие сержанта и подозвал нас.
– По одному мимо меня. И медленно.
В стенку перегородки наверняка был встроен сканер, снимающий информацию с наших бирок. Мы по одному миновали отсек и встали с другой стороны.
– Кандидат Шевалган. Кандидат Торпер. Кандидат Канн. Ваши пропуска на второй этаж в кабинет лейтенанта Гравило. У кабинета остановиться, пропуска опустить в приемник и ждать указаний. Стулья не занимать. Ясно?
– Да, — кивнул Марк, разглядывая небольшой пластиковый прямоугольник синего цвета с двумя полосами.
– Что-о? — возмутился дежурный.
– Опять забыли? — вмешался сержант и с нажимом сказал: — Да, господин капрал!
Выражение лица у Марка было таким, что я всерьез испугался, что он сейчас врежет по перегородке и снесет ее вместе с капралом. Видимо, менторский тон сержанта задел в моем друге уже подзабытое чувство превосходства офицера над младшими по званию. Какой-то там сержант поучает лейтенанта?!
Но Марк справился с собой. Подняв тяжелый взгляд на капрала, выдавил:
– Да, господин капрал.
Тот изменился в лице, непроизвольно дернул щекой и... кивнул.
– Идите. Лифт слева.
– Я подожду вас здесь, — крикнул уже нам в спину Терри.
И мы пошли наверх, сопровождаемые подозрительными и настороженными взглядами равитанских солдат.
Идею побега из здания пришлось оставить. Коридор, по которому мы шли, лифт, ниши, лестницы — все было напичкано камерами слежения, — каждый шаг посетителя под пристальным наблюдением аппаратуры. Больше чем уверен, что и кабинет пресловутого лейтенанта Гравило тоже полон техники. Так что будем пока продолжать косить под кандидатов-наемников и ждать подходящего случая. Либо того момента, когда нам скажут: парни, а вы не те, за кого себя выдаете! Где наши беглецы?
Вообще во всем происходящем было что-то странное, нелогичное. Нас не разоблачили там, на поляне, не опознали на посадочной площадке, да и при входе в здание педант-капрал не поднял тревогу, хотя он-то уж точно имеет полные данные по каждому человеку в лагере. Что это значит? Или местная безопасность начала свою игру, или... простая безалаберность?..
В такой непонятной ситуации мы даже не знали, когда кричать «шухер!» и начинать прорыв. Словом, нервы были на взводе и звенели при каждом шаге.
* * *
Кабинет лейтенанта был в конце коридора. Стандартная дверь, выкрашенная в серый цвет, табличка «кабинет 28» без указания фамилии и должности хозяина. Слева на стене небольшой прямоугольник черного цвета с широкой щелью внизу, двумя крохотными окошками индикаторов и одной кнопкой. Тот самый приемник.
Уже перед дверью Марк, покосившись на висяшую почти над головой камеру, шепнул:
– Играем.
Мы никак не отреагировали, опасаясь даже кивать. Да и чего кивать-то? И так ясно — продолжаем косить под местных до упора. До того момента, когда слова уже станут бесполезны.
Приемник проглотил пропуска, помигал индикаторами — красный-зеленый — и замолчал. Мы, как и было указано, ждали. За те десять секунд, пока стояли у двери, мимо дважды прошли военные. Судя по погонам, невысокие чины — капрал и сержант. Вообще из полутора десятков военных в лагере мы не видели ни одного офицера. Царство младших командиров.
Легкий щелчок отвлек нас от невеселых дум.
– Кандидаты Шевалган, Торпер, Канн. Можете пройти.
«Странно, — мелькнула мысль перед тем, как я толкнул дверь. — А почему нас допустили в таком виде к офицеру? Даже не переодели? Неужели местный обычай?..»
Не став ломать голову, я распахнул дверь и вошел внутрь, готовый к тому, что придется начинать бой прямо с порога. Кто знает, что нам приготовили? Ждать добра от врага нечего...
Лейтенант Гравило оказался высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати. Крупные черты лица, большие глаза водянисто-серого цвета, коротко остриженные каштановые волосы. Взгляд на удивление спокойный и даже вроде как доброжелательный. По крайней мере не враждебный.
Одет он был в форменные брюки, а вместо куртки — легкая рубашка синего цвета с двумя кнопками у горла.
Встав у дверей, мы почти хором поприветствовали хозяина кабинета. Тот выдержал короткую паузу, рассматривая нас, потом кивнул, не предлагая сесть, задал вопрос:
– Вас предупреждали более опытные солдаты, что побег — практичски безнадежное дело?
Мы молчали. Любой ответ может привести к провалу. Вдруг Гравило уже знает, как все обстояло?..
– Понятно, — по-своему истолковал молчание тот. — Вас не могли не предупредить. В каждой партии наемников всегда находятся несколько удальцов, желающих проверить нас на слабину. Правда, большей частью эта игра — бравада. Реклама себя. Как вы бежали?
Последний вопрос был задан жестким, не допускающим обмана тоном. И опять любой ответ подводил нас к краю. Молчать? Молчим...
Три фигуры застыли у двери по стойке «смирно», меряя лейтенанта взглядами, далекими от почтительные и виноватых. Антон и Мapк инстинктивно выпрямили спины и расправили плечи, показывая выправку, не утерянную за прошедшие годы. Да и я не выпячивал живот и не ковырял в зубах.
Три человека смотрели на четвертого спокойно и уверенно. Отчего на лице того, четвертого, начинало проступать удивление. В этот момент я наконец допер и поспешно отвел взгляд, про себя костеря парней за недогадливость.
Вряд ли местные волонтеры, даже если они служили в армии, имеют выправку офицера конца двадцатого века, когда строевой уделяли даже слишком много времени. И потом, каким бы крутым ни был волонтер, он все же в подчиненном и зависимом положении. Так что играть в гляделки с руководством не станет. Никогда. В отличие от нас.
Я демонстративно дернул головой, едва слышно вздохнул и провел глазами вдоль стены, отмечая небольшой диван, высокий сейф, столик и какую-то картину над столом лейтенанта.
Парни краем глаз мое движение уловили и, видимо, сообразили, что слишком пристально и высокомерно рассматривают Гравило. Так нельзя. И вот Антон опустил голову, а Марк переступил с ноги на ногу. Поведение виноватого человека — лишние движения, суета, вздохи. Вот мы и подыграли. Но, видимо, слегка запоздали с демонстрацией «виноватости».
Гравило вышел из-за стола.
– Вы спрятались в нише под фургоном, привозящим в лагерь продукты. Благо туда могут влезть как раз шесть человек. Так и выехали наружу. А ваши товарищи отвлекли внимание оператора на воротах, и он не отметил показания сканера, хотя датчик выдал наличие источников теплового излучения в машине. Только зачем они устроили драку и разбили стекла? Ваши предшественники обычно вырубали электричество, устраивая замыкание на подстанции.
По губам лейтенанта скользнула улыбка.
– Хотя... я понимаю. Вы пробыли здесь всего три недели и не успели получить необходимую информацию. И об электричестве пока имеете поверхностное представление. Верно?
Я кивнул первым, мол, да, мы такие лопухи, сила есть — ума не надо. Вот и рванули напрямик, когда можно было тихо и аккуратно. Что поделать, дикари средневековые!..
Марк вроде тоже кивнул. Он упорно не смотрел на лейтенанта. Боялся выдать себя.
– Тем не менее ваша попытка засчитана. Отличились, герои. Жаль, в этот раз без всякого результата. В свете последних новостей вряд ли мы из вашего набора кого-то определим в разведку.
Лейтенант вдруг стер улыбку с губ и чуть прищурил глаза.
– Но сейчас не об этом. Зачем ваши подельники захватили оружие? Зачем они начали стрелять в солдат?
Мы удивленно переглянулись. Какие подельники? Какая стрельба? Что он плетет?..
– Не знали? — наседал лейтенант. — Не знали, что другая троица прихватила оружие? Вы же вместе бежали? Врете!
– Н-нет, господин лейтенант, — быстро ответил я, пока парни не раскрыли рот. — Мы не знали. Мы же из другого взвода...
Я вдруг вспомнил слова сержанта там, в цуфагере. И о побеге, и о поиске. Вроде что-то такое он говорил — из разных взводов, разными путями... Кажется, так.
– Мы и не хотели бежать по-настоящему...
– Значит, бежали понарошку? — хмыкнул лейтенант. Его глаза продолжали сверлить нас недоверчивым взглядом. — Чтобы потом вернуться?..
– Да, — подхватил Антон.
Гравило сжал губы и чуть покачал головой.
– Что вы с разных взводов, я знаю. Что те из другого набора — тоже. И что они — уже наемники, а вы пока кандидаты...
Лейтенант сделал к нам пару шагов. Встал, заведя руки за спину, выдвинул вперед нижнюю челюсть.
– Допустим. Но у вас был общий план побега. Вы должны знать, что хотели другие.
– Нет. Они сказали: за ворота выходим вместе, а дальше — каждый сам по себе. И сказали: не идите за нами — прибьем.
«Молоток, Антон, — мелькнула у меня мысль. — На ходу подхватил. И вроде как в тему...»
– Может быть... — размышлял вслух лейтенант. — Может быть. К сожалению, подтвердить или опровергнуть ваши слова трудно. Да и не важно теперь.
Он вернулся за стол, сел, пододвинул к себе клавиатуру компьютера, быстро застучал по клавишам. Потом поднял голову.
– Знаете, почему не важно?
– Никак нет, господин лейтенант, — наконец подал голос Марк.
– Ваша рота в полном составе отправлена на Миренаду. И вы тоже туда полетите завтра. Со второй партией. Так что своим побегом вы на сутки с небольшим отсрочили перелет. И... поступление на службу в корпус наемников Равитана. Что глаза вылупили? Не ожидали? Могу вас обрадовать, кандидаты. Вы приняты в наемники без вступительного экзамена и полного курса обучения. Равитан доверяет вам и считает хорошими солдатами. Тем более вы успешно сдали первый тест — ушли в побег. Думаю, на поле боя смекалка вам не откажет...
В голосе лейтенанта сквозил сарказм, но мы на это не обратили внимание, заинтригованные информацией о какой-то Миренаде, на которую нам вроде как лететь. Что за ерунда?
– Можете быть свободными, — сухо добавил лейтенант. — Идите к сержанту Терри. Он и проведет процедуру принятия в наемники. Амуниция, денежное довольствие и прочие вопросы решите с ним.
Гравило замолчал, давая понять, что аудиенция окончена. Мы дружно выпятили грудь, щелкнули каблуками (точнее, изобразили это) и вышли в коридор. А потом пошли вниз, стараясь ни словом, ни жестом не выдать обуревавшее нас смятение. Нужно было срочно уединиться, чтобы прояснить обстановку и выработать план действий. Но пока мы под надзором десятка камер, сделать это невозможно. Да еще процедура принятия в наемники!..
Растерянные, удивленные, злые, раздосадованные, не знающие, как быть и что предпринять, мы топали по коридору, едва сдерживая эмоции. Влипли, епона мать!..
Как только за волонтерами закрылась дверь, Гравило вызвал начальника лагеря капитана Ядлинга. Тот ответил сразу.
– Я поговорил с ними, капитан.
– И что?
– Ничего. О второй группе мало что знают. Оружие не видели, в планы не посвящены...
– Вы верите им?
На экране монитора лицо Ядлинга выглядело озабоченным. Впрочем, лейтенант не относил это к происшествию с побегом. Видимо, капитана больше волновал приказ руководства и переброска на Миренаду отряда наемников.
– Не доверять нет оснований. Вполне правдивая история. Местные парни не из болтливых, тем более такие проходимцы... Устраивать допрос с применением техники и химии я посчитал лишним. На это нет времени и... необходимости. Скоро они окажутся на фронте, им нужно сберечь силы и нервы.
– Возможно, вы правы, лейтенант, — задумчиво потер щеку Ядлинг. — Верно, у нас нет времени. Я получил приказ провести еще один набор волонтеров. И готовить их по сильно сокращенной программе.
– Вариант «мини»?
– Именно. Месяц на подготовку и в бой. И теперь никаких побегов. У нас нет времени на игру в догонялки.
– Включаем полный режим контроля? — осведомился Гравило.
– Да. Я отдал распоряжение.
Капитан чуть помедлил, глядя на лейтенанта, потом спросил:
– Вы чем-то недовольны, Гравило? Я вижу смятение... или это ошибка?
– Да нет, господин капитан, — осторожно, взвешивая слова, ответил тот. — У меня какое-то неприятное чувство после разговора с наемниками. Словно...
Он усмехнулся, скрывая смущение, поправил воротник рубашки.
– Слишком странно они себя вели.
– В чем это выражалось?
– Я бы сказал, в их привычках. Словно передо мной стояли не солдаты и конкистадоры, а отпрыски дворянских родов. Выправка, взгляд, речь... Они не очень хорошо скрывали это...
– Иногда в наемники идут отпрыски владетельных дворян. Вторые сыновья, бастарды, изгои из родов... Это нормальная практика. Так что, возможно, эти трое — действительно дворяне.
– Да... может быть... Есть странности в их поведении. Но вы правы, это не суть важно. Дворянский сынок будет сражаться за Равитан с тем же упорством, что и рожденный в выгребной канаве ублюдок.
– И за те же деньги, — кивнул капитан. — Я понял вас, Гравило. Благодарю за информацию. Оставим этот инцидент в прошлом. У нас теперь другие заботы.
– Так точно, господин капитан.
4
Процедура принятия в наемники напоминала осмотр в медицинском центре. Нас поочередно сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, сняли отпечаток сетчатки глаза и напоследок сделали рентгеновский снимок черепа.
1 2 3 4 5 6 7 8