- Начальник на рыбалку уехал. Суббота сегодня.
- Позвоните в райком партии. Я требую!
- Ишь чего захотел. Райком уголовниками не занимается. Это дело милиции. Рассказывай, не тяни.
- Ничего мы вам не будем рассказывать, вы все равно не верите. Пионеры мы, и все.
- Чего нянчиться с ними. Всыпать им!
- Допрашивай строже, куда коней погнали!
- Хитрит, фараоново племя. Глаза отводит! - снова подняли крик углежоги.
- Отводят, отводят! - подскочил дед Еграша. - Вот и мне так отводили... А теперь-то я соображаю. Как это может быть, чтобы из одного самогонного аппарата разные вина и наливки текли? Тут не без отвода глаз... Не без обмана всех чувств и соображений... Вы это запишите в протокол!
- Они еще и самогонщики? - насторожился председатель артели.
- А как же. Не они сами, конечно, а их главный цыган, мастер на все руки... И такой обманщик - не только у меня, у всех наших самогонщиков самогонные аппараты выцыганил и не отдает. У нас завтра престольный праздник Фролы и Лавры, каждому надо веселым зельем заранее запастись, а он говорит - приходите завтра, получите. А завтра ведь праздник, воскресенье! Кто же в праздник этим занимается?.. Занимаются зараньше.
Рубинчик невольно улыбнулся, слушая лукавого старика. Он-то знал, почему собрал Калиныч самогонные аппараты со всей округи и всем хозяевам их велел приходить в воскресенье.
- Я жаловаться пришел! - стукнул по столу кулаком дед Еграша.
- И вы еще будете отпираться? - грозно спросил дежурный, наступая на Рубинчика. - Вот я вас в каталажку.
Там крысы! Гады ползучие!
- Я протестую! - закричал Рубинчик. - Мы будем жаловаться!
- Жалуйтесь своему египетскому царю, лукавое племя! - закричал бородатый углежог, размахивая веревками.
- Ничего не поделаешь, раз отпираются, будут заперты. Марш в каталажку! - приказал дежурный.
И, взяв большущий ключ, повел ребят под замок.
Дружно дав реву, пионеры пошли за ним.
Он, конечно, пугал гадами и крысами, "каталажка"
оказалась обыкновенной комнатой, со скамейками. Только на окне была железная решетка.
Замкнув замок, дежурный пошел писать протокол.
- Ребята, - сказал Рубинчик, - вытрите слезы, они мешают думать.
Звено выполнило приказ своего неунывающего командира.
- Теперь давайте соображать. Пионеры мы или не пионеры? Если мы настоящие пионеры, мы не должны падать духом. Вспомним первых пионеров большевиков.
Они не из таких каталажек, из настоящих царских тюрем и каторг бегали. Сквозь толщи каменных стен, сквозь дебри сибирских лесов...
- Убежим, убежим отсюда, Рубинчик!
- Мы не можем терпеть!
- Скорей убежим.
Заголосили ребята.
- Как убежать, я уже знаю... А вот куда бежать? Я думаю - прямым ходом в райком партии.
- Конечно, пионеры в беде - к коммунистам.
- Так вот, ребята. Сейчас мы поднимем шум и попросимся в уборную... Уборная во дворе, а ворота на улицу открыты. И как только нас поведут, вначале притворимся тихими, а потом по моему сигналу: "Сое, кросс!" спасайся кто как может. Бежать - и всем в разные стороны.
Так и сделали. Стали кричать, колотить в дверь ногами, требуя свести в уборную.
Углежоги все еще сидели в дежурке, вставляя в протокол подробности пропажи коней. Дед Еграша твердил свои жалобы насчет задержки самогонных аппаратов. Дежурный дал ключ уборщице, доверив ей проводить ребят по нужде. Уборщица, пожилая толстая тетя, жалостливо поглядывая на несчастных цыганяток - тоже ведь дети, - повела их во двор.
И только вывела, как весь выводок с непонятным криком "Сое, кросс!" ринулся в ворота и бросился врассыпную.
- Караул, убегают пострелы! - крикнула уборщица.
Ее крик поднял углежогов. Они бросились вдогонку.
- Лови! Держи! Хватай цыганят!
И началась погоня.
Ребята увертывались, перескакивали через заборы, забегали в калитки. Бородатые всадники гонялись за ними как сумасшедшие.
Жители города, всполошенные этой погоней, не знали, что и подумать. Мальчишки, убегающие от погони, были черны, босы, голы. Всадники, преследующие их, еще черней, страшны и волосаты.
Любопытные городские мальчишки путались под ногами у тех и у других.
Люди напугались, и по городу пошел крик:
- Караул, цыгане детей ловят!
Всполошился тихий городок Озерецк.
И многим углежогам пришлось остановиться.
Это, конечно, помогло пионерам. Удирали они с великой резвостью. Беда заключалась в том, что ребята не знали ни адреса, ни расположения райкома и метались по райцентру, будоража встречных своими криками:
- Где райком! Где у вас райком партии?
А тут еще препятствия - местные мальчишки с любопытством за руки хватают. Чужие сердобольные мамы.
Чужие папы. Первым ворвался в райком Рубинчик.
- Тише, идет заседание! - остановили его в дверях.
- Товарищи коммунисты! - закричал он изо всех сил. - Помогите, пионеров бьют! - И задохнулся от быстрого бега.
Среди встревоженных лиц, склонившихся к нему, он вдруг увидел одно очень знакомое, округлое, самодовольное.
- Колобков! Колобков! - и ему стало сразу легко и не страшно.
Он хотел сказать все сразу, что произошло и почему он в таком виде влетел в райком, но у него словно что-то заело в говорильном механизме и получалось только одно слово:
- Колобков... Колобков... Колобков!
Правда, на разные лады. Желание выразить горе, радость, пережитую опасность, привлечь на помощь тем, кто остался там, за стенами райкома, придавало этому слову разное звучание.
- Ну, я, ну, Колобков, - улыбался председатель коммуны. - Что случилось, говори толком! Почему ваши представители опаздывают? Из-за них совещание задерживается. Где товарищ Федя? Где Иван Кузьмич?
Вначале Рубинчик показывал жестами, а потом все-таки выдавил нужные слова:
- Звоните скорей в милицию. Нас приняли за цыган.
За конокрадов. За самогонщиков!
Ему дали выпить воды. Он слышал стук стакана о свои зубы и в то же время звон телефонного аппарата. И обрывки фраз:
- Да! Что? Объясните толком! Что за шум в городе?
Какие цыгане? Успокойте народ. Да, немедленно. Доложите лично.
Пока Рубинчик рассказывал секретарю райкома подробности необыкновенного конного рейда, в райком по одному являлись проделавшие кросс с препятствиями ребята его звена.
А затем в райком плечом к плечу с дежурным вошел Иван Кузьмич, со смущенной улыбкой на загорелом лице.
- Запоздал немного. И все бюрократизм виноват.
Только сейчас получил со склада кинопередвижку...
- А вы как здесь очутились? И в таком виде? - отшатнулся он, увидев Рубинчика и его многострадальное звено. Рубинчик сделал ему знак молчать и показал на милиционера.
- Разрешите доложить? - приложил руку к козырьку дежурный милиционер.
- Докладывайте, - сказал секретарь райкома.
- Чрезвычайное происшествие... Угон табуна коней цыганами. Конокрады успели уйти за границы нашего района.
- Так, дальше?
- Потерпевшие, то есть артельщики из "Красного смолоуголыцика", сумели захватить вот этих самых, голоштанных, - он указал на пионеров.
- Еще что скажете?
- Звонил из совхоза вожатый из пионерского лагеря, там беда какая-то. Насколько я мог разобрать,у них цыгане ребятишек похитили...
- Значит, два происшествия - похищение детей и угон коней?
- Кони-то нашлись. Получено сообщение, что они найдены и возвращены благодаря энергичным действиям выселковского священника, возглавившего активность местных граждан.
При этом сообщении секретарь райкома кивнул Колобкову:
- Вы слышите, как у вас под боком действует лихой поп?
Председатель коммуны начал медленно краснеть.
- Есть еще третье ЧП, - засмеялся дежурный, - поступила жалоба, что руководство пионерлагеря срывает проведение престольного праздника Фрола и Лавра.
- Ага, это конских святых, - секретарь райкома взглянул на Калиныча, молча слушавшего доклады милиционера.
- Так точно. Праздник посвящен в основном коням.
Проводятся скачки, бега и тому подобное...
- Кто же это срывает праздник и каким образом?
- Граждане жалуются, что у них приняли на ремонт самогонные аппараты и не отдают вовремя, чтобы к празднику выгнать бражки... и прочего.
- Понятно, бражки и прочего! - улыбаясь, проговорил секретарь райкома. - Виновник такой задержки - вот он! - и он указал на Ивана Кузьмича.
Милиционер сделал шаг к Калинычу. И, не понимая, шутит или нет секретарь райкома, остановился смутившись.
- Да, да, берите его под ручку и вместе с виновником обсудите, что делать с самогонными аппаратами, собранными со всей округи, и как поступить с самогонщиками!
Ясно?
Милиционер кивнул, хотя ему было не все ясно.
- Вот какие у вас под боком дела творятся, товарищ Колобков! секретарь райкома снова обратился к председателю коммуны "Красный луч".
Колобков стал красней спелого помидора.
- Так вот, товарищ дежурный, возвращайтесь к себе, отпускайте с миром артельщиков, пусть едут к своим углям. Второе: позвоните в совхоз скажите вожатому, что его пионеры у нас. А на жалобу граждан по поводу праздника ответьте, что он будет проведен как следует, с конскими состязаниями и даже с показом кино. Пришлем туда буфет. Вместо бражки будут прохладительные напитки, изготовленные новым методом, - секретарь опять улыбнулся Ивану Кузьмичу. - Кроме того, вызовите с рыбалки вашего начальника. Пусть явится немедленно. Сюда, в райком. Да, по дороге зайдите в столовую, у них телефон что-то не работает. Пусть приготовят обед для пионеров.
Любезные углежоги их сами сюда доставили, за счет артели и надо их угостить. Теперь все ясно?
- Все! - сказал дежурный и, откозыряв, ушел.
А секаретарь райкома, приветливо оглядев пионеров, приободрил:
- Ничего, ребятки, верх будет наш!
И, обращаясь ко всем собравшимся, сказал:
- Вот какие шутки шутит с нами классовая борьба!
Вскоре многострадальное звено во главе с неунывающим Рубинчиком отправилось в столовую пообедать за счет своих похитителей. А в райкоме состоялось заседание партийного актива. На него съехались председатели сельсоветов, секретари ячеек, работники совхозов и другие сельские коммунисты.
На повестке дня первым пунктом стоял вопрос "О развертывании массовой коллективизации".
А в текущих делах - "О проведении народного праздника в селе Выселках".
ТЕТРАДЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Все на праздник! - Сборы наездников. - Съезд гостей. - Бега и скачки. Чудеса кино. - Знаменитые портреты. - Первый сбор металлолома. - А лагерь-то не пропал!
Конские праздники жили в Мещерском краю с незапамятных времен, еще во времена кривичей и вятичей. Уже потом, приспосабливая христианство к язычеству, попы нашли и для этих праздников подходящих святых. Почему-то взяли Фрола и Лавра. То ли они были отличными наездниками, а возможно, раскаявшимися конокрадами:
многие христианские святые происходят из бывших грешников и разбойников.
Пионеры этих подробностей не выясняли. Они просто помогли взрослым превратить этот праздник в веселые конские состязания, в народное гулянье с захватывающими веселыми играми, с песнями и плясками.
Ну, а Федя и Калиныч постарались сделать так, чтобы народ посмеялся над обманщиками попами и над противными самогонщиками.
С утра на цыганскую луговину - так, оказывается, называлось место, где расположился пионерский лагерь, - стали съезжаться гости. Из дальних сел и деревень приезжали на телегах парни, девушки, молодушки и даже старушки. Всем хотелось и людей посмотреть и себя показать.
Так уж издавна повелось, перед началом хлебной уборки собираться здесь на "престольный праздник". На просторной луговине устраивались скачки мальчишек на неоседланных коня.х. Состязание в песнях и плясках.
Борьба парней на кушаках.
Раньше всех явились выселковские, как хозяева луговины. Умытые, причесанные, нарядные углежоги тоже пришли, они скоро и ловко построили качели. Срубив и вкопав в землю несколько берез, крест-накрест положили на них перекладины. Из ивовых прутьев свили кольца. Прикрепили к ним крепкие веревки, плетенные из лыка. Вставили доски. И готово - качайся, взлетай выше дерева!
Церковный староста привез карусель, хранившуюся у попа в сарае. Это было интересное сооружение. На деревянных брусьях были укреплены разноцветные кони - красные, синие, желтые, белые в красных яблоках и черные в белых яблоках.
А сверху над шатром были изображены вырезанные из досок и раскрашенные фигуры святых, которым посвящался праздник, - Фрол и Лавр. Они крутились вместе с шатром, глядя на всех с застывшими улыбками.
Карусельные развлечения устраивал лихой выселковский поп, чтобы привлечь прихожан. Его дети были тут же.
Они приехали на конях, чтобы принять участие в скачках мальчишек. На одном была красная шелковая рубашка, на другом - синяя. И разноцветные картузики.
Деревенские ребятишки тоже были нарядные и, сидя на конях, сверкали разноцветными рубашками и голыми пятками.
Зрители располагались вдоль дороги, отведенной для скачек, сидя на телегах.
Победителю полагался приз - жеребенок хорошей породы, да еще с крестиком на лбу. Ну, такого найти было нелегко, и поэтому крестик ему подделывали, либо подстригая белую метинку, либо подкрашивая белилами.
После бегов победитель отправлялся к церкви, а за ним верхом все владельцы коней. А поп с паперти из большой серебряной купели кропил их "святой водой".
И коней и владельцев. И все это под веселый колокольный перезвон.
Вот как старались церковники привлечь верующих.
Нелегко было коммунистам и комсомольцам такой праздник повернуть на свою сторону. Однако попробовали.
Из райцентра явились и председатель райисполкома и секретарь райкома. Приехала кинопередвижка.
На прежних праздниках было только первенство по скачкам. Ныне объявили призы за лучшую песню, за лучшую пляску, за победу в вольной борьбе.
Среди призов была красно-рыжая телочка, удивительная красавица, с настоящей звездочкой на лбу.
Прежде на праздник являлись многочисленные самогонщики и устраивали торговлю брагой, медовухой и самогоном прямо с телег - из глиняных корчаг и дубовых бочонков.
Теперь приехал передвижной буфет с бочонками хлебного кваса и фруктовых вод. Самогонные аппараты "чинить" забрал Калиныч.
Почти всегда праздники кончались драками. Во избежание этого явилась милиция. В том числе и тот молоденький милиционер, который так неудачно ловил в лесу "самогонщиков". Он приехал не только наводить порядок, у него был свой номер - показ вольтижировки на коне.
Раньше комсомольцы бойкотировали эти "поповские сборища", а теперь явились из коммуны все во главе с Колобковым.
Готовились к празднику и пионеры.
Рядом с каруселью они поставили сооружение из двух палаток с двумя выходами, написав плакат: "Комната смеха". Вход был свободный, в порядке живой очереди.
И как только закачались девчата и парни на качелях, завертелись мальчишки на карусели, из таинственной комнаты раздался смех первых посетителей. Пускали туда небольшими партиями.
В комнате смеха на колеблющихся стенах палаток были развешаны фотографии местных богатеев, попа, попадьи и поповичей рядом с фотографиями икон, на которых изобразили их персоны владимирские богомазы.
Посетителей встречал выселковский дьячок, с указкой в руке, похожий на учителя. И объяснял, что к чему.
Из комнаты смеха раздавались возгласы:
- А мы-то молились им!
- Как же раньше-то не усмотрели!
- Да ведь подумать не могли!
- Не сличали так близко-то!
- Да и в церкви всегда полутьма, неясность.
Бабы плевались с досады. Старушки крестились и спешили уйти. Иные недоверчиво отмахивались. А молодежь хохотала.
Тут же у выхода висел плакат: "Кто не верит, пусть проверит, церковь открыта, пожалуйста!"
Только начало скачек отвлекло людей от любопытного зрелища.
Вначале замечательную вольтижировку показал милиционер на своем ученом коне, затем все мальчишки, принимающие участие в скачках, выстроились на опушке леса. Раздался холостой выстрел из охотничьего ружья - по этому сигналу наездники гикнули, свистнули и, заколотив пятками коней, понеслись нестройной толпой вдоль берега реки.
Вихрем заклубилась пыль. Замелькали разноцветные рубашки, надуваясь пузырями. И все мальчишки стали похожи на воздушные шары, прикрепленные к конским спинам. Вот-вот оторвутся и улетят в небо.
Вслед им неслись подбадривающие крики, шум множества голосов.
Вначале ничего нельзя было разобрать, но вот из общей толпы выделилась небольшая кучка всадников и ушла вперед. Среди них виднеются разноцветные картузики поповичей, несколько растрепанных мальчишеских голов.
И вдруг буденовка! Островерхая буденовка!
И откуда она взялась? И откуда появился вороной конь с белыми ногами? Кого несет он, обгоняя всех остальных? Что это за мальчишка, словно приросший к гриве коня?
1 2 3 4 5 6 7 8