Рядом с Бликом сидели полковник Сандгал, Лог-а-Лог, выдры Фолриг и Радл, Саблезуб.— В следующий раз, владыка, предупреждай, — произнес Сандгал, погрозив лапой барсуку, — если вздумаешь один пойти в атаку на целое войско.Блик виновато покачал головой:— Извини, полковник, но иногда я бываю не в себе.— А, просыпается дух воителя? — Сандгал похлопал барсука по лапе. — За это правителю и защитнику приморья не пристало просить прощения. ГЛАВА 35 В прибрежных скалах Сварт Шестикогть сидел у костра и уплетал жареную скумбрию. За этот день он потерял более трети войска, победа в последний момент выскользнула у него из лап. Рядом у костров растянулись изможденные воины, у которых хватало сил разве на то, чтоб есть, спать и зализывать раны. Уставившись на скалу, Сварт ломал голову над тем, что делать дальше. Однако решение вскоре пришло само собой в образе тщедушного горностая, которого привела к нему Темнуха.Сварт едва различал незнакомца в темноте. Если бы не бледные глаза, то предводитель вообще потерял бы его из виду, настолько горностай сливался с окружающим ландшафтом. Словом, такого странного субъекта Сварт отродясь не видел.— Где ты его откопала? — Хорек в недоумении уставился на лису.— Господин, его зовут Призрак. Он не из наших. Я вообще не знаю, откуда он взялся, но будь любезен, выслушай, что он пришел тебе предложить.Сварт обернулся и вновь потерял Призрака из виду.— Стой на месте, горностай. Куда ты подевался? — рявкнул он.Сварт старался скрыть удивление, когда за спиной услышал голос:— Тут яаааа, господин!Призрак предстал перед Свартом и уселся у костра. Говорил он как-то по-особенному, растягивая звук «а». Сварт не сводил взгляда с его глаз, поскольку остальная часть тела в отблесках пламени то исчезала, то появлялась.— Сиди спокойно и говори, зачем пришел, — сказал Сварт.Тот открыл рот, обнажив беззубые челюсти:— Призрааак слыхааал, что у тебя есть враааг. Я могу его убить для тебяааа.Сварт сразу насторожился. Нанять убийцу ему прежде не приходило в голову. Конечно, неплохо было бы заполучить Блика живьем, но, в конце концов, не все ли равно, каким путем достанется победа?— И что ты за это просишь? — поинтересовался Сварт, вытянув увечную лапу в сторону бесцветных глаз.— А ты рааазве не знаааешь? Половину, господин! — ответил елейный голос.Сварт повидал на своем веку много злодеев и мошенников и поэтому знал, к чему клонит Призрак. Половина — значит половина всего, что достанется Сварту, но на деле это означает «все целиком»: у наемных убийц, как известно, волчий аппетит.— Половину так половину, — пожал плечами Сварт. — Видишь ту гору, там находится барсук по имени Блик Булава. Принесешь мне его булаву, с которой он никогда не расстается, и половина добычи твоя.Призрак исчез. Сварт стал озираться по сторонам и вдруг обнаружил, что тот сидит с ним рядом и что-то держит в когтях.— Слегкааа полоснем барсукаааа, — прошипел горностай.В лапах у него был крохотный нож, вырезанный из какого-то необычного камня пятнистой окраски — под стать его владельцу.Сварт скривился:— Уж не собираешься ли ты убить барсука этой игрушкой?— Видишь ту крысу, что сидит у костраа? — ответил тот, сощурившись в хитрой усмешке. — Смотри внимааательно!На крысе был яркий красный платок, поэтому ее было трудно не заметить. Она сидела у костра вместе с другими зверями. Призрак исчез из поля зрения, поэтому хорек продолжал следить за крысой. Вдруг совсем рядом раздался голос горностая-убийцы, который поблизости грел лапы у костра:— Одно легкое прикосновение — и ты мертвец.— Что-то не похоже, чтоб крыса была мертва: скумбрию она ест так, что за ушами трещит, — язвительно заметил Сварт.— Верно, господин, ест последний раааз в жизни!Неожиданно крыса вскочила, схватилась за горло, зашаталась, издала какие-то булькающие звуки и рухнула на песок. Сварт был поражен результатом:— Эй, Призрак! Насчет нашего дельца, считай, заметано. Когда думаешь здесь появиться?— Не увидишь меняааа до тех пор, покааа яааа не зааахочу. Когда дело сделааааю, нааайду тебяааа сааам.И Призрак исчез, растворившись в ночи. ГЛАВА 36 Вечером того дня, когда Покров обчистил сонь, самому хорьку тоже пришлось несладко. Разжег он было небольшой костер, сам сел рядом на корточках и стал печь яблоки, одновременно уплетая трофейный хлеб с сыром. Вдруг у костра появились два лиса. Поначалу Покров решил их не замечать, но положил нож с посохом поблизости. Со своей стороны, лисы тоже не проявляли к Покрову никакого интереса. Они молча уселись на корточках по другую сторону костра. Это были старые и хитрые бестии. У одного было копье, у второго — праща и мешочек камней. Завернувшись в поизносившиеся накидки, они тихо сидели и бросали лукавые взгляды на одинокого хорька.Покрову становилось все больше не по себе.— Откуда вы пришли, друзья? — попытался завязать он разговор с непрошеными гостями.Тот лис, что был выше ростом, плюнул в костер, едва не попав в пекущееся яблоко.— Гляди, Брул, юнец-то любопытный попался. Не спуская с Покрова взгляда, второй лис презрительно осклабился:— Смотри, Рен, у него есть хлеб, сыр и яблоки — кажись, богатый зверь.Терпение Покрова лопнуло. Держа наготове палку с ножом, он встал и заорал:— Прочь свои вонючие лапы от моей еды! Не боюсь я вас, старые оборванцы!Лисы обошли костер с противоположных сторон и остановились.Лис по имени Рен аккуратно наколол яблоко концом копья и вытащил его из костра, после чего подул на него и откусил.— А яблоки у него ничего, хотя…Покров вцепился в копье и заверещал диким голосом:— А ну отдай мое яблоко… ты, грязный, старый… Уххх!Юный хорек проявил неосмотрительность, повернувшись спиной к Брулу. Выпущенный им из пращи камень угодил Покрову в голову, и хорек упал.Медленно приходя в себя, Покров стонал от боли в голове. Две его лапы были высоко привязаны к сосновому суку.Лисы жадно набивали рот его пищей — хлебом и сыром. Пытаясь освободиться от крепких веревок, Покров бросал на обидчиков ненавистные взгляды:— Болваны, знаете ли вы, кто я? Я Покров Шестикогть, сын предводителя Сварта!Оторвав от одеяла полосу, Рен сделал низкий подобострастный поклон:— О, прости нас, господин! — С этими словами он туго завязал хорьку рот, до боли стиснув уши и нос. — Подумаешь, сын предводителя! Да я сам кузен орлу и дядя рыбе. Правда, Брул?И лисы покатились со смеху. Покров, стоя на цыпочках, со связанным ртом, мог лишь отвечать им жалобными всхлипами и яростными взглядами.Следующее утро выдалось дождливым, небо все заволокло свинцовыми тучами, через толщу которых не пробивался ни один солнечный луч. Бриони с Тогетом наскоро собрали свои пожитки и покинули лагерь.Тогет терпеть не мог дождя и, прикрыв лапами голову, потрусил впереди Бриони. Крот бубнил что-то не переставая, и Бриони решила переждать дождик под каким-нибудь деревом.В густом сосняке было сухо и мрачно. Друзья стряхнули с себя капли дождя и принялись распаковываться. Вдруг Бриони насторожилась и принюхалась.— Дым, откуда-то тянет дымком, — сказала она.Тогет подергал круглым, как пуговка, носом:— Твоя правда, Бриони, кто-то жжет костер.— Может, это Покров? — С этими словами мышка завязала дорожный мешок и перекинула его через плечо. — А может, и нет. Пошли тихо, Тогет. Поглядим, кто там сидит у костра.Мерцание костра первой увидела Бриони. Стараясь не шуметь, они подошли ближе, легли животом на ковер сосновых иголок и выглянули из-за поваленного ствола.Брул и Рен, закончив завтрак, швыряли яблочные огрызки в живую мишень, подвешенную к сосновому суку.— Глянь! — Бриони схватила Тогета за лапу. — Это же Покров! Лисы, должно быть, хотят с ним расправиться. Но у меня есть одна неплохая мысль. Вот что мы сделаем…Лис по имени Рен подбросил в костер несколько веток и растянулся у огня, поглядывая на хорька:— Как думаешь, дружище, не отвалит ли нам этот Сварт-предводитель какой-нибудь выкуп за возвращение его любимого чада?— Да ты, Рен, видать, совсем умом ослаб, — ответил ему Брул. — За возврат этого паршивца предводитель разве что снесет тебе голову с плеч, да и только… Ух!Увесистая сосновая шишка угодила лису прямо по носу, за ней вторая, которая отскочила от лапы его приятеля.— Кто бросается шишками? — разъяренно закричал Рен, схватив копье. — Ух!Следующая шишка попала ему в глаз. Брул собрался вытащить пращу, но очередная шишка огрела его по лапе.— Ой! Эй, ты, кончай кидаться… Ай! — Лис повалился назад и схватился за рот, откуда вывалился сломанный зуб.Обстрел продолжался — удары были сильными, быстрыми и меткими. Под огнем шишек, которые, казалось, летели со всех сторон, лисы совсем растерялись. Рен, которому шишки попали в глаза, почти ничего не видел. Брулу досталось пять ударов подряд по загривку, и он от боли чуть не очумел. Лисы припали к земле, стараясь спрятаться от града ударов, но тщетно: зеленые тяжелые шишки беспощадно колотили их по спине и животу, так что под конец Брул не выдержал и крикнул:— Хватит! Кончайте! Мы уходим! Бум! Бум! Бум!Терпение лисов было на исходе, и они, прихрамывая от боли и не обращая внимания на хлещущий дождь, припустили прочь.Бриони кинулась освобождать Покрова.— Покров, бедный мой Покров! — причитала она.Едва его лапы освободились, как он сразу же сорвал со рта повязку и гневно обрушился на мышь:— Какого лешего вы за мной увязались, хотел бы я знать? — И, невзирая на боль, которую нанесли его слова Бриони, добавил: — Опять шпионишь за мной? Оставишь ли ты меня когда-нибудь в покое?— Но… мы спасли тебя, — обескураженно пролепетала Бриони. — Они ведь могли убить тебя, Покров!Хорек заметался по лощине, потирая лапы, которые занемели и только начинали отходить.— Я не просил меня спасать! Ясно? Я сам вывернулся бы из этих веревок. Я сам могу постоять за себя. И вообще, где ты была, когда меня выставили из Рэдволла? — ядовито спросил он. — А я отвечу: сидела в обществе своих благочестивых братьев и сестер, где же еще?! А меня объявили изгнанником, и никто не оказал мне помощи!— Покров, ты ошибаешься! — Бриони ласково положила лапу ему на плечо. — Я всегда была тебе другом, я забочусь о тебе, как никто другой.Скинув с плеча ее лапу, он вскочил и, прихватив с собой вещички, рявкнул уже на ходу:— Убирайтесь! Валите в свое драгоценное аббатство и потешьтесь рассказами на ночь о том, какой плохой Покров Изгнанник!Тогет, вклинившись между Бриони и хорьком, оттолкнул его от мыши:— Урр, какие бы гадости ты ни говорил, мы тебя все равно это… спасли от злодеев!Хорек бросился вперед.— Прочь с дороги! — Он резко оттолкнул Тогета тот повалился наземь и ударился головой о торчащий камень.Бриони принялась тузить хорька кулаками:— Ах ты глупый! Мы с Тогетом единственные твои друзья на земле! Понял?Он резко дернулся, и Бриони, не удержавшись, повалилась. Затем она подползла к кроту:— Тогет, ты ушибся? Ну если эта добрая душа из-за тебя пострадает… — Обернувшись, Бриони поняла, что говорит с пустым местом. Собрав остатки своих трофеев, Покров растворился в густом сосняке.Бриони сидела у костра и, обняв лапами голову друга, мерно покачивалась и плакала. Вдруг веки Тогета чуть дрогнули, он приподнял обессилевшую рабочую лапу и смахнул слезинку с носа Бриони:— Неужто опять это… дождь пошел, урр? Моя бедная голова совсем разламывается.Мышка вытерла слезы и обняла друга:— Слава небесам, ты жив!— Урр, мне крупно повезло. Правда, шишка на голове будь здоров!За холмами дождь уже прекратился, дул легкий ветерок. День шел к полудню, когда Покров увидел вдали двух старых лисов на берегу реки. Именно там лисы и остановились. Прикладывая вместо примочек мокрую траву, они лечили полученные от острых зеленых шишек ушибы. Когда они приметили Покрова, было слишком поздно. Размахнувшись посохом, хорек звезданул что было мочи Брулу в челюсть, после чего схватил лежавшее рядом копье и проткнул им Рена. Скатив трупы к речке, он, провожая лисов в последний путь, произнес:— Когда попадете в Темный Лес, скажите, что вас прислал Покров Изгнанник.Река текла на запад. Хорек нашел старый ствол ивы, копьем столкнул его с берега, вброд догнал бревно и взобрался наверх. Балансируя на плывущем по течению дереве, хорек достал из дорожного мешка лепешки и засахаренные фрукты. Где-то вдали виднелись высокие горы. ГЛАВА 37 Только в середине дня друзья тронулись в путь. Тогет не умолкая перечислял свои любимые кушанья, и Бриони ему не мешала, зная, что он просто хочет отвлечь себя от головной боли и невеселых мыслей.В гастрономический перечень входил терносливовый пудинг, ягодный крем, летний салат, картошка с луком и много еще всяческих вкусностей.За разговором они сами не заметили, как вышли на берег реки. Поблизости не было видно никаких признаков жизни. Впереди за небольшим склоном лежала зеленая равнина. Спустившись с бугра, друзья устроились с подветренной стороны и разомлели на солнце. Тогет уже мерно похрапывал и веки Бриони смежил сон, когда издалека послышалась песня, а затем показался грубо сколоченный плот с дымящейся хибарой посредине. У румпеля склонился толстый разухабистый еж. Над его головой вдоль плота была протянута веревка, на которой развевалось разноцветное белье. Бриони, зайдя в воду, принялась размахивать лапами:— Эй, на плоту! Не прихватишь ли двух пассажиров?Еж в широкой улыбке обнажил белые зубы:— Давай забирайся, мышка, сейчас подойду ближе.Он направил свою махину к берегу, так что чуть было не посадил ее на мель.— Двоих, говоришь, а где же второй? — осведомился он.— Урр, второй это я — бедный раненый крот. — Схватившись лапой за голову, из-за бугра показался Тогет.Из хибарки вышла ежиха, верхняя юбка которой на ветру вздымалась и обнажала толстый слой нижних юбок.— Эй, Дадл Иглоголов, утиная твоя башка, — тотчас принялась она бранить мужа, — чего стоишь как памятник? Бери беднягу крота с мышкой на борт, и давай накормим их!Почтительно дернув себя за иголки на голове, еж ответил:— Слушаюсь, Тути, мой нежный полевой цветочек.Изнутри хижина была обставлена безвкусно, но броско: кричаще-яркие скатерть с занавесками, толстые аляповатые циновки на полу и большая квадратная печь, на которой кипели и булькали всякие кушанья. Бриони с Тогетом усадили за полукруглый, пристроенный к окну стол и для начала, чтобы взбодриться, предложили выпить репо-малинового вина. Тем временем Тути суетилась у печи, а ее муж за стеной обувал на прогулку двух маленьких ежат — Розалию и Арундо.Хозяева готовили обед, а Бриони с Тогетом тем временем поведали им свою историю. Дадл отхлебнул супа с ложки, трижды причмокнул и пробормотал:— Не хватает чуток фенхеля, великолепная травка, люблю добавлять ее во все блюда. А что до вашего хорька, доложу я вам, то пойдет он скорее всего вдоль реки, если, конечно, у него голова на месте, — другой дороги нет.Тути поставила на стол свежий хлеб, и Тогет потянулся за ним, но тут же схлопотал от Тути по лапе.— Убери клешню! Ты хуже моего Дадла. Вот что, мои дорогие, вы можете жить тут сколько надо, пока не найдете своего хорька. Но зарубите себе на носу: если кто прикоснется к еде прежде, чем стол будет накрыт, не успеет и глазом моргнуть, как я ему хвост отрублю. Ясно?Она смерила Тогета взглядом, тот в ответ лишь испуганно закивал.Когда все было готово, играющих ежат позвали к столу. Дадл, отчалив от берега, принайтовал румпель, и плот поплыл по течению.Следующей ночью, когда Покров спал на ивовом стволе, у реки появился небольшой уклон. На развилке реки бурное течение подхватило бревно и понесло его вместе со спящим хорьком по порожистому притоку к водопаду, в сторону от маячивших вдали гор. ГЛАВА 38 В Саламандастрон пришло то же дождливое утро, которое заставило Бриони с Тогетом прятаться в сосновой роще. Звери Сварта ютились среди прибрежных скал, стараясь защитить от ливня дымящиеся костры. Сварт, растянувшись на земле, коротал время в обществе капитанов и Темнухи; их костер укрывал от дождя холст старой палатки, прикрепленный к выступу скалы. Все окружение предводителя пребывало в молчании, не зная настроения своего вождя. Сам же Сварт, а также Темнуха свой последний план держали от всех в секрете.Они устремили взор на вершину горы, которая утопала в туманной дымке. Хотя Сварт с вещуньей молчали, оба они думали об одном и том же. Удалось ли Призраку проникнуть в горные туннели и пещеры и подкрасться к их смертельному врагу Блику со своим смертоносным каменным ножом?Призрак же тем временем уже проделал полпути до окна спальных покоев барсука и прилег на горном выступе, чтобы отдышаться. Этот горностай был хилым зверем, зато природа щедро наделила его коварством и невероятной способностью маскироваться. Правда, на этом его таланты и заканчивались. До промокших насквозь ушей убийцы донесся стук и звон посуды — в трапезной звери завтракали. Проверив, не промок ли его смертоносный нож в ножнах, Призрак принялся карабкаться дальше по мокрой и скользкой от дождя каменной поверхности горы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21