– Я уже говорил, что такой пудинг готовила моя бабушка?
– Говорил, – подтвердил Каспар.
– Все уши прожужжал про свою бабушку, – бурчал гном, начиная по традиции с бобовой похлебки.
При виде уминающих за обе щеки гостей Каспар тоже принялся за еду, однако вскоре безнадежно отстал даже от гнома. Фундинул пытался соревноваться с орком и съел довольно много, однако затем сдался и, тяжко отдуваясь, откинулся на спинку стула.
Углук же, не сбавляя темпа, подчищал блюдо за блюдом, прося добавки и успокаиваясь, лишь когда хозяйка показывала ему пустую кастрюлю.
Наконец и он капитулировал, недобив всего пару десятков пирожков.
– Имдресс Фрай, вы превзошли саму себя! Я наелся, когда на столе еще что-то осталось! Такого со мной еще никогда не случалось!
– Приятно слышать такое от своих гостей, – сказала Генриетта. – А сейчас попробуйте наше пшенное пиво, с медом и мятой.
– Пиво у вас тоже хорошее, я помню, – вставил гном, которому показалось несправедливым, что все комплименты хозяйке говорит один орк.
После обеда Каспар отправился проводить гостей: Углука – до дома, а Фундинула до гостиницы. Поскольку оба были сыты, перепалка между ними шла как-то вяло, без особой охоты.
– Я вообще не понимаю, ваша милость, зачем вы орка с собой в Харнлон берете. Он ведь только в драке хорош, а в тонкой работе, где нужен подход к клиенту и доброта, ничего не смыслит, ему бы только мечом махать или дубиной.
– Я-то без дубины иду, а вот ты, добрый гном, притащил с собой топор.
– Ха! Топор у меня всегда с собой, и вовсе не для боя, а просто так. Он мне, если хочешь знать, удачу приносит. Топор – это мой талисман. Вот у его милости тоже талисман имеется, правда ведь?
– Правда, Фундинул, – подтвердил Каспар. – Но я его сейчас не ношу и надеваю только в опасных походах.
– А в Харнлон наденете?
– Ну… в дорогу, наверное, надену, на дорогах сейчас опасно, особенно на торговых путях.
Мимо, держась друг за друга, прошли двое городских пьяниц, они пытались затянуть песню, но каждый свою, и потому у них ничего не выходило.
– А вот гномы не пьют, – с назидательными интонациями заметил Фундинул.
– А кто пьет, я, что ли, пью? Вот поесть – это да, ем я много, но пьяным меня никто не видел.
– Вот именно, что не видел, – пробурчал гном.
За разговором они пришли к Рыночной площади, орк попрощался и пошел к себе, а Фундинул и Каспар направились в гостиницу.
– Тебе чего здесь надо, грязнуля бородатый? – строго спросил служитель, поднимаясь из-за стола, однако, заметив Каспара, расплылся в заискивающей улыбке.
– Вы вместе, ваша милость?
– Да, это мой друг, ему нужен номер на одного жильца.
– А почему на одного? – спросил гном. – Где будут жить остальные?
– Больше никого в городе нет. Углук живет у себя, Бертран в фамильном замке или у герцога, Аркуэнон на лесном хуторе…
– А мессир Маноло?
– Мессир уехал в дальние края, – сказал Каспар, который и сам ничего не понял из разъяснений герцога, куда подевался мессир Маноло.
– Жаль, если нас ранят, некому будет вылечить.
– Нас не ранят, мы ведь не в бой пойдем.
– Так вы будете брать комнату? – напомнил о себе служитель.
– Будем.
– Рилли в сутки.
– Это много, – возразил Каспар.
– Тогда – полрилли.
– Хорошо, годится.
16
Устроив Фундинула в гостинице и наказав ему без причин не высовываться на улицу, Каспар отправился домой и по дороге встретил знакомого владельца кабака «Ваза».
– Здравствуйте, ваша милость, – поздоровался тот. – Давненько вас не было в нашем заведении.
– Да, не было, – согласился Каспар.
– Раньше заходили чаще.
– Да, раньше заходил чаще, но теперь я семейный человек.
– Наверное, вам жена готовит?
– О да, уж готовит так готовит. Кстати, Гейне, ты не можешь мне подсказать, сколько нужно сил и времени, чтобы приготовить обед?
– Это зависит от того, какой обед, из скольких блюд.
– Ну, – Каспар начал вспоминать и загибать пальцы, – бобовая похлебка была со свининой…
– С поджаренной?
– Да.
– Горячее?
– Большой кусок говядины в соусе.
– Может быть, слоп?
– Точно, слоп это называется! Дальше, были картофельные оладьи, пирожки…
– Пирожки с чем?
– С печенкой и еще с курицей.
– Так.
– Рыба была – карп.
– Жареный, тушеный?
– Тушенный в молоке. Что еще? Яйца были фаршированные.
– Чем фаршированные?
– Зеленью и грибами. А почему ты так подробно спрашиваешь?
– Видите ли, ваша милость, каждая дополнительная мелочь отбирает у повара время и труд, здесь все важно.
– Понятно. Еще был пудинг, а пиво не считается – оно в подвале стоит.
– А сколько было еды, на сколько персон обед?
– На сколько персон? – Каспар начал высчитывать. Углука можно было посчитать за четверых, гнома – за одного, да еще сам Каспар, получалось шесть персон. – Можно считать как для шестерых гостей.
– О, довольно много!
– Так сколько же нужно времени?
– Ну, если повар хороший да четыре помощника, часов за восемь можно управиться.
– Пятеро за восемь часов?! – поразился Каспар.
– А что вы хотите, ваша милость, блюда сложные.
– Вот так дела… Ну спасибо, Гейне, ты очень мне помог.
– И вам всего хорошего, ваша милость, – ответил кабатчик и пошел прочь, недоумевая, отчего этот везунчик-проныра задавал вопросы про стряпню.
Каспар возвращался домой погруженный в мысли. Впервые ему пришло в голову провести подобное расследование, раньше все кулинарные подвиги жены он принимал как само собой разумеющееся, полагая, что это по силам любой работящей женщине.
Оказавшись дома, он чувствовал себя несколько смущенным, не зная, с чего начать разговор.
– Дорогая, я хотел бы с тобой поговорить.
Генриетта, не сидевшая без дела ни минуты, перестала вытирать пыль и недоуменно уставилась на мужа.
– О чем, дорогой? – Она подошла и присела рядом. – Что-нибудь про твой новый поход?
– Нет, я хотел поговорить о сегодняшнем обеде.
– Об обеде? Милый, ты хорошо себя чувствуешь? Что-нибудь с животом? – В голосе Генриетты послышалась тревога.
– Я здоров, и обед мне очень понравился, но вот что меня удивляет. Я сообщил тебе о том, что у нас будут гости, в половине девятого, а к часу дня ты уже наготовила угощений, да еще в таком количестве.
– А что не так, дорогой? Ты меня пугаешь этими расспросами.
– Понимаешь, – Каспар чувствовал себя полным идиотом, устраивая допрос любимой супруге, – мне показалось очень странным, что работу, которую могут сделать лишь пятеро мужчин, да еще за восемь часов, ты сделала одна вдвое быстрее.
– А откуда ты знаешь, что нужно пятеро мужчин?
– Я спрашивал у владельца кабака «Ваза», у Гейне. Он попросил перечислить, какие нужно приготовить блюда и в каком количестве, я как мог перечислил, а он сказал – пять человек за восемь часов.
– И что ты хочешь узнать?
– Я хочу узнать, как ты это делаешь.
– Руками, дорогой, это ведь дело привычки. Я и раньше умела быстро работать, когда еще была твоей служанкой.
– Да, я помню, ты всегда справлялась и поддерживала дом в идеальном состоянии, но скажи, не пользуешься ли ты…
– Колдовством?
– Да! – выдохнул Каспар, довольный, что Генриетта помогла ему задать этот вопрос.
– Я не знаю, как это назвать, меня этому мама научила.
– Чему научила?
– «Золотые ручки» называется.
– Что такое «золотые ручки»?
– Ну, когда я начинаю что-то делать по дому, я призываю на помощь «золотые ручки».
– Заклинанием?
– Я не знаю, что такое заклинание, просто произношу слова и прошу «золотые ручки» помочь мне.
– И как же это выглядят? Они что, из стены растут?
– Нет, ну что ты, – я бы испугалась. Просто стоит мне почистить одну картофелину, как почищенными оказываются четыре.
– Вон как!
– Да, леплю пирожок, а получается – пять, говядину варю всего четверть часа, а проваривается как за полтора.
– Вот это да, мне бы так научиться – рубишь одного врага, а валятся пятеро.
– Нет, это было бы страшным колдовством, – запротестовала Генриетта. – Про тебя и так говорят всякое…
– Правда? И что же говорят?
– Что ты заговоренный от стрел и от меча, что чужими жизнями от смерти откупаешься.
– И ты веришь?
Генриетта только пожала плечами:
– Ты мой муж и отец моего ребенка, для меня главное, чтобы ты возвращался целым, а как ты это делаешь – не важно.
Такого ответа Каспар не ожидал, он думал, что Генриетта вместе с ним посмеется над глупыми выдумками завистников.
– Дорогая, но это же бред! – Каспар взял жену за руку. – Эти глупости выдумывают мои враги. Да, я ввязывался в самые опасные кампании, да, я терял много людей, но никого из них я не подставлял под стрелы, – мы были в одном строю. Просто мне везло чуть больше, чем им.
– Это и есть заговоренность.
– Но не все погибали в моих походах, дорогая, были и те, кто возвращался.
– Люди говорят, они все умерли.
– Что значит «умерли»?
– Все, кто вместе с тобой вернулись, – умерли. Кто-то спился, кто-то под телегу попал, других утащили озерные люди.
Каспар хотел возразить, что и это все выдумки, но, посмотрев Генриетте в глаза, понял, что она говорит правду. Он медленно выпустил ее руку, отошел к витражному окну и стал смотреть на улицу.
– Почему ты не говорила мне, что твоя мать учила тебя колдовству?
– Не колдовству, – упрямо возразила Генриетта.
– Ну хорошо – не колдовству, а некоторым приемам.
– Мне и в голову не приходило, что я должна тебе что-то рассказывать. Но водный знак я тебе показывала – помнишь?
– Помню.
– И ты не задавал мне никаких вопросов.
– Тогда я не придавал этому значения, я думал – ерунда какая-то…
– А позже? – Генриетта заметила, как изменилось лицо мужа. – Ты применял его?
– Применял, в прошлом походе.
– Помогло?
Каспар вспомнил, как посланцы огненной стихии распылили в тонкий пепел всех врагов, а затем бросились на его отряд, он помнил нестерпимый жар, визг обезумевших лошадей и запах горящей плоти. А еще ощущение нереальности происходящего, когда он словно не своей рукой вычерчивал в воздухе магические руны водного знака.
– Помогло, правда, мессира Маноло это очень напугало, он сказал, что по своему невежеству я мог погубить наш мир.
– Ну вот еще! – отмахнулась Генриетта. – Не думаешь же ты, что моя мама показала бы мне, как погубить мир, вот это действительно глупость. Водный знак нужен, чтобы погасить огонь, если у тебя загорелся амбар, – вот и все. Может, ты неправильно его сделал?
– Я уже не помню. А что еще помогают делать «золотые ручки»?
– Да все что угодно, стирать пеленки, гладить белье – любую домашнюю работу.
– А твоя тетка тоже знает эти способы?
– Конечно, мы же из одного рода.
– То-то я заметил, что чистые пеленки для Хуберта как будто сами собой и стираются, и сохнут, а ведь так не должно быть.
– Силен ты задним умом, – усмехнулась Генриетта.
– А что ты еще умеешь? – не унимался Каспар.
– Да ничего особенного, знаю, как кровь остановить, как рану закрыть, знаю о травах, а еще знаю, когда тебе плохо приходится – мне тогда становится очень страшно.
17
На другой день Каспар снова отправился к оружейникам, на этот раз к людям, которые занимались изготовлением кирас и стальных лат. Каспар попросил сделать такие доспехи, чтобы они были незаметны под просторной одеждой негоцианта.
У другого мастера он заказал стрелы для своего раскладного лука – для него годились только укороченные, с мягкими медными наконечниками, а еще пришлось заказать сотню полуфунтовых болтов для арбалетов.
Поскольку переход с небольшим обозом до Харнлона должен был занять не менее шести дней, следовало побеспокоиться и о продовольственных запасах, а чтобы ехать с удобствами, надо было прихватить с собой большой котел и жаровню.
По истечении четырех дней, которые Каспар использовал для подготовки к отъезду, он отправился к гному Боло, чтобы забрать Трехглавого дракона.
На этот раз на Оружейной улице стоял привычный шум, наступила оттепель, и через распахнутые окна разносился стук молотков и визг точильного камня – заказы снова потекли к оружейникам. В воздухе пахло железной окалиной – кузни работали в полную силу.
В большой прихожей, которая была одновременно приемной и демонстрационным залом мастерской, сидел сын Боло и, по обыкновению, играл сам с собой в шашки.
– Здравствуйте, ваша милость! – сказал он, вскакивая. – Сейчас я позову отца!
Каспар понял, что сын Боло караулил клиента, чтобы встретить его подобающим образом.
«Значит, цену заломят», – подумал он с усмешкой. За время общения с гномами Каспар научился разбираться в их повадках.
В подвальной части дома, где находилась мастерская, воцарилась тишина, нарушаемая торопливым перешептыванием.
Вскоре появился Боло. Он нес странный чехол, застегнутым внахлест пришитой крышкой, из-под которой торчала рукоять арбалета.
– Добрый день, ваша милость, – улыбнулся гном.
– Здравствуй, Боло, где мой заказ?
– А это он и есть, – сказал мастер, похлопывая ладошкой по чехлу.
– Что значит «он и есть»? Это, по-твоему, Трехглавый дракон? И потом, он всегда лежал в коробке…
– Теперь коробка не понадобится.
– Почему же?
– Потому что удобнее его носить на поясе вот в этом кобуре.
– Как ты сказал?
– В кобуре. Так наши предки называли короткие сумки для лопаток и железных клиньев, которые они носили на поясе.
Каспар молча рассматривал новшество, которое пока не казалось ему удачным.
– Вот, смотрите.
Боло прицепил чехол себе на пояс и с бравым видом расставил ноги. Выглядело это комично, поскольку чехол едва не доставал до пола.
– Не обращайте внимания на мой вид, на вас это будет смотреться лучше, а теперь самое главное, ваша милость. Смотрите.
Гром расстегнул ремешок и откинул крышку – под ней оказались дротики, которые были ловко пристроены в специальные петельки. Ряды петелек располагались один под другим, всего в них помещалось двадцать дротиков.
– Не правда ли, удобно?
– Удобно, – согласился Каспар. – Не нужно каждый раз в коробку лазить.
– Вот именно, – улыбнулся гном. – А теперь самое главное.
Он потянул за рукоять и вытащил из кобура неведомое оружие – Каспар не узнал своего Трехглавого дракона, потому что трубок теперь было не три, а пять.
– Что это за уродство, Боло? Что ты наделал, разве я об этом тебя просил?
– Не спешите с выводами, ваша милость. – Гном был уверен, что выиграет эту партию. – Как вы заметили, трубок здесь пять и они на треть длиннее. Сделано это для того, чтобы поместить в них более мощные пружины, которые пошлют дротики дальше и, что немаловажно, значительно точнее. Теперь не нужно заводить ключом каждую пружину, к тому же сам ключ располагается под рукой – в ложе.
Боло ловко извлек заводную рукоятку, которая выглядела значительно крепче и длиннее прежней.
– Вставлять его нужно справа, вот так, а затем сделать пять оборотов.
Гном начал с усилием вращать рукоятку, отчего механизм заводки мягко застрекотал. Заведя пружины, он быстро заложил в трубки дротики, опустил оружие вниз и потряс им, демонстрируя, что дротики из трубок не выпадают.
– А теперь – стрельба. Спусковая скоба, как видите, осталась прежней, она почти не отличается от арбалетной. Теперь прицеливаемся. – Гном навел оружие на заранее приготовленные дубовые доски в дюйм толщиной, зажатые в специальном устройстве одна позади другой.
Боло начал стрелять. Дротики по очереди вылетали из трубок и с жутким грохотом и треском проламывали две первые доски, застревая только в третьей. Когда был сделан последний выстрел, воцарилась тишина.
Гном молча смотрел на Каспара, ожидая его реакции, а тот тоже молчал, пораженный произведенным эффектом.
– Что же это такое, Боло? – наконец спросил Каспар.
– Это новое оружие, ваша милость.
– На сколько же оно теперь бьет?
– Думаю, двадцать пять шагов для него не предел, с пяти шагов дротик пробивает одинарную кольчугу…
Видя, что клиент находится в наилучшем состоянии, чтобы заговорить о цене, Боло добавил:
– И все это великолепие стоит всего лишь триста пятьдесят дукатов.
– Я и торговаться не буду! – криво усмехнулся Каспар.
Довольный гном стал снимать с себя пояс с оружием.
– Только как же его теперь называть? Это ведь уже не Трехглавый дракон.
– Правильно, будем называть его Железный дождь, сын Трехглавого дракона.
– Длинновато получается.
– Тогда просто – Железный дождь.
Гном взял заранее приготовленные клещи и, выдернув из доски дротики, вернул их на место – в кожаные петли.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5 6
– Говорил, – подтвердил Каспар.
– Все уши прожужжал про свою бабушку, – бурчал гном, начиная по традиции с бобовой похлебки.
При виде уминающих за обе щеки гостей Каспар тоже принялся за еду, однако вскоре безнадежно отстал даже от гнома. Фундинул пытался соревноваться с орком и съел довольно много, однако затем сдался и, тяжко отдуваясь, откинулся на спинку стула.
Углук же, не сбавляя темпа, подчищал блюдо за блюдом, прося добавки и успокаиваясь, лишь когда хозяйка показывала ему пустую кастрюлю.
Наконец и он капитулировал, недобив всего пару десятков пирожков.
– Имдресс Фрай, вы превзошли саму себя! Я наелся, когда на столе еще что-то осталось! Такого со мной еще никогда не случалось!
– Приятно слышать такое от своих гостей, – сказала Генриетта. – А сейчас попробуйте наше пшенное пиво, с медом и мятой.
– Пиво у вас тоже хорошее, я помню, – вставил гном, которому показалось несправедливым, что все комплименты хозяйке говорит один орк.
После обеда Каспар отправился проводить гостей: Углука – до дома, а Фундинула до гостиницы. Поскольку оба были сыты, перепалка между ними шла как-то вяло, без особой охоты.
– Я вообще не понимаю, ваша милость, зачем вы орка с собой в Харнлон берете. Он ведь только в драке хорош, а в тонкой работе, где нужен подход к клиенту и доброта, ничего не смыслит, ему бы только мечом махать или дубиной.
– Я-то без дубины иду, а вот ты, добрый гном, притащил с собой топор.
– Ха! Топор у меня всегда с собой, и вовсе не для боя, а просто так. Он мне, если хочешь знать, удачу приносит. Топор – это мой талисман. Вот у его милости тоже талисман имеется, правда ведь?
– Правда, Фундинул, – подтвердил Каспар. – Но я его сейчас не ношу и надеваю только в опасных походах.
– А в Харнлон наденете?
– Ну… в дорогу, наверное, надену, на дорогах сейчас опасно, особенно на торговых путях.
Мимо, держась друг за друга, прошли двое городских пьяниц, они пытались затянуть песню, но каждый свою, и потому у них ничего не выходило.
– А вот гномы не пьют, – с назидательными интонациями заметил Фундинул.
– А кто пьет, я, что ли, пью? Вот поесть – это да, ем я много, но пьяным меня никто не видел.
– Вот именно, что не видел, – пробурчал гном.
За разговором они пришли к Рыночной площади, орк попрощался и пошел к себе, а Фундинул и Каспар направились в гостиницу.
– Тебе чего здесь надо, грязнуля бородатый? – строго спросил служитель, поднимаясь из-за стола, однако, заметив Каспара, расплылся в заискивающей улыбке.
– Вы вместе, ваша милость?
– Да, это мой друг, ему нужен номер на одного жильца.
– А почему на одного? – спросил гном. – Где будут жить остальные?
– Больше никого в городе нет. Углук живет у себя, Бертран в фамильном замке или у герцога, Аркуэнон на лесном хуторе…
– А мессир Маноло?
– Мессир уехал в дальние края, – сказал Каспар, который и сам ничего не понял из разъяснений герцога, куда подевался мессир Маноло.
– Жаль, если нас ранят, некому будет вылечить.
– Нас не ранят, мы ведь не в бой пойдем.
– Так вы будете брать комнату? – напомнил о себе служитель.
– Будем.
– Рилли в сутки.
– Это много, – возразил Каспар.
– Тогда – полрилли.
– Хорошо, годится.
16
Устроив Фундинула в гостинице и наказав ему без причин не высовываться на улицу, Каспар отправился домой и по дороге встретил знакомого владельца кабака «Ваза».
– Здравствуйте, ваша милость, – поздоровался тот. – Давненько вас не было в нашем заведении.
– Да, не было, – согласился Каспар.
– Раньше заходили чаще.
– Да, раньше заходил чаще, но теперь я семейный человек.
– Наверное, вам жена готовит?
– О да, уж готовит так готовит. Кстати, Гейне, ты не можешь мне подсказать, сколько нужно сил и времени, чтобы приготовить обед?
– Это зависит от того, какой обед, из скольких блюд.
– Ну, – Каспар начал вспоминать и загибать пальцы, – бобовая похлебка была со свининой…
– С поджаренной?
– Да.
– Горячее?
– Большой кусок говядины в соусе.
– Может быть, слоп?
– Точно, слоп это называется! Дальше, были картофельные оладьи, пирожки…
– Пирожки с чем?
– С печенкой и еще с курицей.
– Так.
– Рыба была – карп.
– Жареный, тушеный?
– Тушенный в молоке. Что еще? Яйца были фаршированные.
– Чем фаршированные?
– Зеленью и грибами. А почему ты так подробно спрашиваешь?
– Видите ли, ваша милость, каждая дополнительная мелочь отбирает у повара время и труд, здесь все важно.
– Понятно. Еще был пудинг, а пиво не считается – оно в подвале стоит.
– А сколько было еды, на сколько персон обед?
– На сколько персон? – Каспар начал высчитывать. Углука можно было посчитать за четверых, гнома – за одного, да еще сам Каспар, получалось шесть персон. – Можно считать как для шестерых гостей.
– О, довольно много!
– Так сколько же нужно времени?
– Ну, если повар хороший да четыре помощника, часов за восемь можно управиться.
– Пятеро за восемь часов?! – поразился Каспар.
– А что вы хотите, ваша милость, блюда сложные.
– Вот так дела… Ну спасибо, Гейне, ты очень мне помог.
– И вам всего хорошего, ваша милость, – ответил кабатчик и пошел прочь, недоумевая, отчего этот везунчик-проныра задавал вопросы про стряпню.
Каспар возвращался домой погруженный в мысли. Впервые ему пришло в голову провести подобное расследование, раньше все кулинарные подвиги жены он принимал как само собой разумеющееся, полагая, что это по силам любой работящей женщине.
Оказавшись дома, он чувствовал себя несколько смущенным, не зная, с чего начать разговор.
– Дорогая, я хотел бы с тобой поговорить.
Генриетта, не сидевшая без дела ни минуты, перестала вытирать пыль и недоуменно уставилась на мужа.
– О чем, дорогой? – Она подошла и присела рядом. – Что-нибудь про твой новый поход?
– Нет, я хотел поговорить о сегодняшнем обеде.
– Об обеде? Милый, ты хорошо себя чувствуешь? Что-нибудь с животом? – В голосе Генриетты послышалась тревога.
– Я здоров, и обед мне очень понравился, но вот что меня удивляет. Я сообщил тебе о том, что у нас будут гости, в половине девятого, а к часу дня ты уже наготовила угощений, да еще в таком количестве.
– А что не так, дорогой? Ты меня пугаешь этими расспросами.
– Понимаешь, – Каспар чувствовал себя полным идиотом, устраивая допрос любимой супруге, – мне показалось очень странным, что работу, которую могут сделать лишь пятеро мужчин, да еще за восемь часов, ты сделала одна вдвое быстрее.
– А откуда ты знаешь, что нужно пятеро мужчин?
– Я спрашивал у владельца кабака «Ваза», у Гейне. Он попросил перечислить, какие нужно приготовить блюда и в каком количестве, я как мог перечислил, а он сказал – пять человек за восемь часов.
– И что ты хочешь узнать?
– Я хочу узнать, как ты это делаешь.
– Руками, дорогой, это ведь дело привычки. Я и раньше умела быстро работать, когда еще была твоей служанкой.
– Да, я помню, ты всегда справлялась и поддерживала дом в идеальном состоянии, но скажи, не пользуешься ли ты…
– Колдовством?
– Да! – выдохнул Каспар, довольный, что Генриетта помогла ему задать этот вопрос.
– Я не знаю, как это назвать, меня этому мама научила.
– Чему научила?
– «Золотые ручки» называется.
– Что такое «золотые ручки»?
– Ну, когда я начинаю что-то делать по дому, я призываю на помощь «золотые ручки».
– Заклинанием?
– Я не знаю, что такое заклинание, просто произношу слова и прошу «золотые ручки» помочь мне.
– И как же это выглядят? Они что, из стены растут?
– Нет, ну что ты, – я бы испугалась. Просто стоит мне почистить одну картофелину, как почищенными оказываются четыре.
– Вон как!
– Да, леплю пирожок, а получается – пять, говядину варю всего четверть часа, а проваривается как за полтора.
– Вот это да, мне бы так научиться – рубишь одного врага, а валятся пятеро.
– Нет, это было бы страшным колдовством, – запротестовала Генриетта. – Про тебя и так говорят всякое…
– Правда? И что же говорят?
– Что ты заговоренный от стрел и от меча, что чужими жизнями от смерти откупаешься.
– И ты веришь?
Генриетта только пожала плечами:
– Ты мой муж и отец моего ребенка, для меня главное, чтобы ты возвращался целым, а как ты это делаешь – не важно.
Такого ответа Каспар не ожидал, он думал, что Генриетта вместе с ним посмеется над глупыми выдумками завистников.
– Дорогая, но это же бред! – Каспар взял жену за руку. – Эти глупости выдумывают мои враги. Да, я ввязывался в самые опасные кампании, да, я терял много людей, но никого из них я не подставлял под стрелы, – мы были в одном строю. Просто мне везло чуть больше, чем им.
– Это и есть заговоренность.
– Но не все погибали в моих походах, дорогая, были и те, кто возвращался.
– Люди говорят, они все умерли.
– Что значит «умерли»?
– Все, кто вместе с тобой вернулись, – умерли. Кто-то спился, кто-то под телегу попал, других утащили озерные люди.
Каспар хотел возразить, что и это все выдумки, но, посмотрев Генриетте в глаза, понял, что она говорит правду. Он медленно выпустил ее руку, отошел к витражному окну и стал смотреть на улицу.
– Почему ты не говорила мне, что твоя мать учила тебя колдовству?
– Не колдовству, – упрямо возразила Генриетта.
– Ну хорошо – не колдовству, а некоторым приемам.
– Мне и в голову не приходило, что я должна тебе что-то рассказывать. Но водный знак я тебе показывала – помнишь?
– Помню.
– И ты не задавал мне никаких вопросов.
– Тогда я не придавал этому значения, я думал – ерунда какая-то…
– А позже? – Генриетта заметила, как изменилось лицо мужа. – Ты применял его?
– Применял, в прошлом походе.
– Помогло?
Каспар вспомнил, как посланцы огненной стихии распылили в тонкий пепел всех врагов, а затем бросились на его отряд, он помнил нестерпимый жар, визг обезумевших лошадей и запах горящей плоти. А еще ощущение нереальности происходящего, когда он словно не своей рукой вычерчивал в воздухе магические руны водного знака.
– Помогло, правда, мессира Маноло это очень напугало, он сказал, что по своему невежеству я мог погубить наш мир.
– Ну вот еще! – отмахнулась Генриетта. – Не думаешь же ты, что моя мама показала бы мне, как погубить мир, вот это действительно глупость. Водный знак нужен, чтобы погасить огонь, если у тебя загорелся амбар, – вот и все. Может, ты неправильно его сделал?
– Я уже не помню. А что еще помогают делать «золотые ручки»?
– Да все что угодно, стирать пеленки, гладить белье – любую домашнюю работу.
– А твоя тетка тоже знает эти способы?
– Конечно, мы же из одного рода.
– То-то я заметил, что чистые пеленки для Хуберта как будто сами собой и стираются, и сохнут, а ведь так не должно быть.
– Силен ты задним умом, – усмехнулась Генриетта.
– А что ты еще умеешь? – не унимался Каспар.
– Да ничего особенного, знаю, как кровь остановить, как рану закрыть, знаю о травах, а еще знаю, когда тебе плохо приходится – мне тогда становится очень страшно.
17
На другой день Каспар снова отправился к оружейникам, на этот раз к людям, которые занимались изготовлением кирас и стальных лат. Каспар попросил сделать такие доспехи, чтобы они были незаметны под просторной одеждой негоцианта.
У другого мастера он заказал стрелы для своего раскладного лука – для него годились только укороченные, с мягкими медными наконечниками, а еще пришлось заказать сотню полуфунтовых болтов для арбалетов.
Поскольку переход с небольшим обозом до Харнлона должен был занять не менее шести дней, следовало побеспокоиться и о продовольственных запасах, а чтобы ехать с удобствами, надо было прихватить с собой большой котел и жаровню.
По истечении четырех дней, которые Каспар использовал для подготовки к отъезду, он отправился к гному Боло, чтобы забрать Трехглавого дракона.
На этот раз на Оружейной улице стоял привычный шум, наступила оттепель, и через распахнутые окна разносился стук молотков и визг точильного камня – заказы снова потекли к оружейникам. В воздухе пахло железной окалиной – кузни работали в полную силу.
В большой прихожей, которая была одновременно приемной и демонстрационным залом мастерской, сидел сын Боло и, по обыкновению, играл сам с собой в шашки.
– Здравствуйте, ваша милость! – сказал он, вскакивая. – Сейчас я позову отца!
Каспар понял, что сын Боло караулил клиента, чтобы встретить его подобающим образом.
«Значит, цену заломят», – подумал он с усмешкой. За время общения с гномами Каспар научился разбираться в их повадках.
В подвальной части дома, где находилась мастерская, воцарилась тишина, нарушаемая торопливым перешептыванием.
Вскоре появился Боло. Он нес странный чехол, застегнутым внахлест пришитой крышкой, из-под которой торчала рукоять арбалета.
– Добрый день, ваша милость, – улыбнулся гном.
– Здравствуй, Боло, где мой заказ?
– А это он и есть, – сказал мастер, похлопывая ладошкой по чехлу.
– Что значит «он и есть»? Это, по-твоему, Трехглавый дракон? И потом, он всегда лежал в коробке…
– Теперь коробка не понадобится.
– Почему же?
– Потому что удобнее его носить на поясе вот в этом кобуре.
– Как ты сказал?
– В кобуре. Так наши предки называли короткие сумки для лопаток и железных клиньев, которые они носили на поясе.
Каспар молча рассматривал новшество, которое пока не казалось ему удачным.
– Вот, смотрите.
Боло прицепил чехол себе на пояс и с бравым видом расставил ноги. Выглядело это комично, поскольку чехол едва не доставал до пола.
– Не обращайте внимания на мой вид, на вас это будет смотреться лучше, а теперь самое главное, ваша милость. Смотрите.
Гром расстегнул ремешок и откинул крышку – под ней оказались дротики, которые были ловко пристроены в специальные петельки. Ряды петелек располагались один под другим, всего в них помещалось двадцать дротиков.
– Не правда ли, удобно?
– Удобно, – согласился Каспар. – Не нужно каждый раз в коробку лазить.
– Вот именно, – улыбнулся гном. – А теперь самое главное.
Он потянул за рукоять и вытащил из кобура неведомое оружие – Каспар не узнал своего Трехглавого дракона, потому что трубок теперь было не три, а пять.
– Что это за уродство, Боло? Что ты наделал, разве я об этом тебя просил?
– Не спешите с выводами, ваша милость. – Гном был уверен, что выиграет эту партию. – Как вы заметили, трубок здесь пять и они на треть длиннее. Сделано это для того, чтобы поместить в них более мощные пружины, которые пошлют дротики дальше и, что немаловажно, значительно точнее. Теперь не нужно заводить ключом каждую пружину, к тому же сам ключ располагается под рукой – в ложе.
Боло ловко извлек заводную рукоятку, которая выглядела значительно крепче и длиннее прежней.
– Вставлять его нужно справа, вот так, а затем сделать пять оборотов.
Гном начал с усилием вращать рукоятку, отчего механизм заводки мягко застрекотал. Заведя пружины, он быстро заложил в трубки дротики, опустил оружие вниз и потряс им, демонстрируя, что дротики из трубок не выпадают.
– А теперь – стрельба. Спусковая скоба, как видите, осталась прежней, она почти не отличается от арбалетной. Теперь прицеливаемся. – Гном навел оружие на заранее приготовленные дубовые доски в дюйм толщиной, зажатые в специальном устройстве одна позади другой.
Боло начал стрелять. Дротики по очереди вылетали из трубок и с жутким грохотом и треском проламывали две первые доски, застревая только в третьей. Когда был сделан последний выстрел, воцарилась тишина.
Гном молча смотрел на Каспара, ожидая его реакции, а тот тоже молчал, пораженный произведенным эффектом.
– Что же это такое, Боло? – наконец спросил Каспар.
– Это новое оружие, ваша милость.
– На сколько же оно теперь бьет?
– Думаю, двадцать пять шагов для него не предел, с пяти шагов дротик пробивает одинарную кольчугу…
Видя, что клиент находится в наилучшем состоянии, чтобы заговорить о цене, Боло добавил:
– И все это великолепие стоит всего лишь триста пятьдесят дукатов.
– Я и торговаться не буду! – криво усмехнулся Каспар.
Довольный гном стал снимать с себя пояс с оружием.
– Только как же его теперь называть? Это ведь уже не Трехглавый дракон.
– Правильно, будем называть его Железный дождь, сын Трехглавого дракона.
– Длинновато получается.
– Тогда просто – Железный дождь.
Гном взял заранее приготовленные клещи и, выдернув из доски дротики, вернул их на место – в кожаные петли.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5 6