.. и никогда еще не чувствовала себя
такой виноватой. Старик одарил ее доверием и помощью, а она... обманывает
его, скрывает свой пол и цель приезда. Но знай он все, неужели отпустил бы
почти на верную смерть? Нет-нет, рисковать нельзя. Джон взяла радну,
сунула ее в карман, и уже хотела было выйти из лодки.
- Вот что, - предупредил старик. - Еще слишком рано, работники сейчас
в своем лагере, в конце сада. Иди вдоль стены дворца и поверни направо.
Только держись подальше от стражников, и вообще от всех. Многие не
задумываются схватить тебя и продать - за деньги на все готовы.
- Постараюсь быть осторожнее, - пообещала Джон.
Старик мог бы и не говорить этого. Джон боялась только, что
коричневая рубашка и зеленые панталоны выдадут ее - всякий поймет, откуда
она. Но было слишком поздно искать другую одежду.
Держась за борт, Джон спрыгнула на землю.
- Погоди! Так не пойдет! Куда ты? - окликнул старик.
- Что? - спросила она, застыв.
- Нужно зашить прореху в рубашке, или весь мир узнает!
Джон оглядела себя. Ворот рубашки был разорван чуть не до пояса,
обнажая грудь. Джон в ужасе охнула. Должно быть острая ветка зацепилась за
ткань, когда Джон прыгнула с плота!
- У меня есть иголки и нитки, - предложил старик. - Я сам чиню свою
одежду!
Он порылся в маленьком сундучке и достал иголку с ниткой.
Джон забралась обратно в лодку и только сейчас поняла, что старик
вовсе не казался удивительным.
- Ты знал?
- Я почти глух, но вовсе не слеп, детка. Вырастил сына и дочь, и
вполне способен различить разницу между ними. Ты так хорошо притворялась
мальчишкой, что я решил ничего не говорить. Знаю, обыкновенная девочка не
осмелится идти туда, куда отправляешься ты. Но уж очень сильно порвала
рубашку. Сиди смирно, я все сделаю.
Он долго и терпеливо зашивал прореху. Шов получился не слишком
аккуратный, зато надежно скрывал наготу, и хотя руки старика часто
касались ее груди, он не позволял никаких вольностей: просто делал свое
дело.
- Я.. не знаю, как благодарить вас, мистер Йокс, - пробормотала она,
когда старик завязал узел и перекусил нитку.
- Только смотри, чтобы тебя не поймали. В опасную игру играешь,
девочка.
Джон встала, наклонилась, поцеловала его в морщинистую щеку и быстро
выпрыгнула на песок.
- И она еще сказала, что не знает, как отблагодарить меня, -
пробормотал старик, отталкиваясь от берега, и, коснувшись щеки, взялся за
весла. Джон невольно улыбнулась.
Помня слова старика, она обошла стену и наткнулась на ряд палаток.
Хелн ничего про них не говорила, значит, лагерь был возведен за последние
два дня. Возможно, мальчики ставили палатки в той части сада, где
работали. Выглянув из-за дерева, она увидала как здоровый мальчишка
избивает другого палкой:
- Собираешься работать сегодня, Томми Йокс? Или будешь снова
валяться, притворяясь больным?
- Я буду работать, - простонал Томми, извиваясь. - Знаю, ты
надсмотрщик, Бастскин, но честное слово, мне плохо.
- Можешь попытаться! - прошипел Бастскин, тыча палкой в тощий живот
мальчишки и тут, повернувшись, заметил Джон.
Внезапно в девушке вспыхнула ярость. После всего, что пришлось
перенести, после схватки с бирвером, она почти не испытывала страха перед
Бастскином, хотя знала, что тот сразу же узнает ее и тут же побежит
доносить. Это обозлило девочку еще больше.
Рот Бастскина открылся. Томми, тоже увидев Джон, протянул руки, как
бы желая помешать негодяю броситься к девочке, но тот, не глядя, ударил.
Тяжелый кулак врезался в грудь мальчика.
Но в руке Джон уже очутилась праща. Она широко размахнулась. Камень
нашел цель. Получив удар в живот, Бастскин перегнулся пополам, уронив
палку, и взвыл от удивления и боли.
- Хватай его! - велела Джон, бросаясь на Бастскина. Она знала - если
тот сбежит или даже успеет крикнуть, все будет кончено.
Томми прыгнул на спину Бастскина и свалил его на землю, начал
молотить кулаками; надсмотрщик безуспешно пытался защититься.
Джон схватила палку, готовясь ударить негодяя по голове. Но Томми,
очевидно, не требовалась помощь. Он осыпал тумаками грудь, шею и лицо
Бастскина.
- Прекрати! Стой! Он потеряет сознание! - кричала Джон.
- Так ему и надо! - пыхтел Томми. - Хоть бы вообще сдох!
Какая ярость! Теперь, когда Томми наконец мог отомстить, его ничем
нельзя было удержать. Но у Джон были дела поважнее, чем избивать мерзавца.
- Нужно связать его и оттащить подальше.
- Зачем? Многие ребята будут рады узнать, что с ним стало.
- А стражникам это совсем не понравится! Я хочу занять его место!
- Что? - ошеломленно пролепетал Томми.
- Только так я смогу пройти через ворота и попасть во дворец. Нужно
спасти моего брата и вытащить его из подземелья.
Томми широко раскрыл глаза:
- С ума сошла! Стражники тебя убьют.
- Нет, если ты поможешь, - спокойно объявила Джон. - Поможешь мне?
Томми вымучено улыбнулся и оглядел лежавшего на земле врага.
- Не только помощь, - решил он. - Ты мой друг - до тех пор, пока
стражники не убьют нас. Потому что, когда они обнаружат, что мы
наделали...
Джон пробрал ледяной озноб. Смерть, скорее всего, была не за горами.
Но она лишь отмахнулась.
- Кстати, твой дедушка посылает тебе привет, - вспомнила она, когда
Бастскин был благополучно связан. - Я обещала рассказать ему, как ты
живешь, но думаю, лучше доставлю тебя самого. Тебе здесь все равно не
жить.
- Уж это точно, - согласился Томми.

23. КАЙАН
Первое, что ощутил Келвин, - запах: затхлый и сырой. Потом послышался
стук капель. Во рту стоял неприятный вкус, голова болела. Поднеся руку к
затылку, он нащепал шишку, но не припомнил, когда получил удар. Медленно,
нехотя Келвин открыл глаза.
Каменные стены. Цепи. Два лица, бородатых, грязных, глаза
устремленные на него. Ощупав пол, Келвин обнаружил, что лежит на соломе.
Высоко наверху зарешеченное маленькое окошко едва пропускало свет.
- Добро пожаловать в королевский дворец, паренек, - приветствовал
седобородый.
Келвин обнаружил, что перчатка исчезла. Должно быть, забрал тот, с
кем он дрался, если только перчатки не уничтожили одна другую.
- Я бывший король этой страны, - сказал седой. - Правда, это вряд ли
имеет значение сейчас. А ты, паренек, кто?
Келвин набрал в грудь побольше воздуха. Значит, это законный король?
Король Раферт! Но почему юноше казалось, что король уже знает, кто перед
ним?
А другой... у Келвина неожиданно закружилась голова. У другого узника
были такие же голубые глаза, как у него самого - как у того парня, который
носил перчатку на правой руке!
И... и у этого человека уши были круглые.
- Узнаешь меня, Келвин? - хрипло спросил незнакомец, почему-то
запинаясь.
- Отец! - охнул Келвин.
Они бросились друг к другу, обнимаясь.
- Я думал, ты мертв, - всхлипнул Келвин.
- Это долгая история, - сказал Джон Найт. - Очень долгая. Но у нас
много времени. Расскажи, как ты попал сюда. Мы знаем только, что ты два
дня был без сознания под действием какого-то зелья, и боялись: а вдруг ты
будешь страдать от потери памяти или чего-то в этом роде.
Но Келвин прекрасно все помнил и начал рассказывать. Отец молча
слушал. Узнав о том, что Шарлен вышла замуж, он болезненно поморщился, но
тут же успокоился, уяснив, что Хэл Хэклберри - человек неплохой и
заботится о всех членах семьи. Отец красочно и коротко выругался, услыхав
о том, что Чики Джек украл золото и похитил Джон, и хотя сначала
скептически усмехнулся при описании магических свойств перчатки, но по
всей видимости, поверил, и особенно заинтересовался Хелн, круглоухой
девушкой.
Когда Келвин закончил, Найт начал задавать вопросы, на которые сын
терпеливо отвечал. И наконец, заговорил сам:
- Сынок, я давно надеялся потолковать с тобой, но не знал, когда
настанет время. Видишь ли, я родился... скажем, в ином существовании. Там
все по-другому! Не лучше, может быть, но по-другому. Множество вещей,
которые здесь считаются выдумкой, там вполне реальны. Летающие машины,
безлошадные экипажи, говорящие живые картины, думающие машины, ядерные
бомбы. Волшебники, пророчества, чудесные перчатки, астральные путешествия
- я никогда не верил в подобное, а потом было уже слишком поздно. Думаю,
между обеими вселенными есть какой-то канал, так что сведения и отрывочные
знания проникают из одной в другую. Люди в моем мире сочиняют сказки о
магических перчатках, в этом - придумывают истории о самодвижущихся
экипажах.
Найт замолчал, потирая глаза.
- Там, где я жил, много такого, о чем здесь можно только мечтать. Но
и много плохого: преступления, загрязнение окружающей среды, инфляция. Это
трудно объяснить, но с подобным злом трудно бороться. Поэтому я прибыл
сюда, думая найти здесь рай. Эта земля казалась такой мирной, безопасной,
защищенной от таких ужасов, как ядерная война.
Келвин не мог больше молчать.
- Как ты попал к нам? Затанас говорит, он привел сюда круглоухих.
- Затанас! Старый мошенник! Он не имеет с этим ничего общего! Врет и
хвастает, чтобы его считали могущественнее, чем есть на самом деле. Он
маг, только и всего.
- Я так и думал. Но если не он, тогда как?
- Как?
Отец откинулся на спину, закрыв глаза, словно вглядываясь в бездонную
пропасть времен.
- Они называли это "очистительным атомным артиллерийским
заграждением", говорили, что нам не грозит опасность, что это всего лишь
испытание, точно такие же, как испытания любого другого оружия. Мы были
солдатами, но никто не желал оставаться там, на полигоне! Я был командиром
взвода. Под моей командой состояли двенадцать человек, считая Мэри Лимбек
и Жанну Донован. Девушки делали вид, что это жаворонки щебечут, а не
снаряды рвутся.
- Вот еще один пролетел, - говорили они.
Снаряды должны были свистеть над головой, но я увидел, что один летит
на нас, закричал: "Ложись!" и... Думаю, остальным удалось спастись, но нас
накрыло. И каким-то образом мы оказались...
- В Раде? - возбужденно спросил Келвин.
Наконец он знал ответы на вопросы, мучившие его всю жизнь, и с трудом
сдерживал волнение, забыв в этот момент о боли во всем теле, шишке на
голове и о том, что находится в подземелье.
- В Траде. На границе того, что называют Провалом - огромного
невероятного разрыва через центр... существования. Во всяком случае, мы
оказались там в полном боевом обмундировании. Все двенадцать человек. У
каждого был лазерный пистолет, ручные гранаты. У четверых - ранцы с
реактивным двигателем. Ни у кого не было лучевой болезни, хотя сначала мы
очень этого боялись.
- Лучевая болезнь?
- А, не думай об этом. Что-то вроде злого волшебства, от которого
люди исходят кровью, худеют и умирают, и лечение от этого нет. Ну вот, это
было первое чудо. Мы начали искать средства к существованию и обнаружили,
что в эту страну приезжают со всех концов света, чтобы завербовать
наемников. В это время в Раде шла война. Две женщины вышли замуж за
местных и осели в Траде.
- Мать Хелн! - воскликнул Келвин.
- Не думаю, - покачал головой Джон Найт. - Я знаю их детей, у всех
острые уши. По-моему, круглые уши передаются только по отцовской линии.
- Но...
- Как звали ее мать?
- Хелен.
- Тогда я, по-моему, знаю правду, - кивнул Келвин. - Скоро объясню.
Итак, все десять храбрецов пошли искать счастья. Мы попали на службу к
будущей ненавистной королеве Рада, Зоанне. Легко поверить, что ее отец
могущественный чародей. Она околдовала нас всех, но особенно меня.
- Что ты сделал, отец? - задыхаясь спросил Келвин.
- Что? Поступил так, как всегда поступают слабые глупцы, встретившись
с ей подобными. Она убедила нас, что король мертв. Я не знал, что Зоанна
лжет, и боролся за нее - вместе со своими людьми. Она получила свое
королевство, четверо моих солдат погибли, а шестеро оставшихся в живых
считали, что теперь будут вести богатую беспечную жизнь.
Какими же идиотами мы были! Она не доверяла нам и с дьявольским
расчетом сначала перессорила друзей, потом... вышла замуж за меня, а
остальных бросила в подземелья и тюрьмы. Я, опьяненный и одурманенный ее
чарами, ничего не сознавал, слишком поздно, к несчастью, понял, что один
остался на свободе, но в действительности был пленником во дворце. Только
тогда до меня дошла ужасная правда.
Я бушевал, угрожал убить Зоанну, но, как всегда, поступил как
последний дурак. Она успела украсть у меня оружие и прежде чем я обнаружил
это, велела стражникам схватить меня и бросить в подземелье.
- Но королева... - начал Келвин.
- Королева? Да, королева нашла нового фаворита, первого из многих,
правда все были одинаково слабы и безвольны. Последнего зовут
омерзительным рыбьим именем - Питер Флик, трус и подхалим, жалкое
пресмыкающееся! Может, поэтому Зоанна и находится под влиянием отца,
единственного сильного человека, оставшегося в ее жизни. По его совету она
убила, хотя назвала это казнью, всех моих людей одного за другим, но меня
щадила - видно что-то было нужно. Каждый раз, когда Зоанна просила о
помощи, я посылал ее в ад, и тогда она убивала следующего из моих
товарищей. Наконец, чтобы спасти последнего, я согласился сделать часть
того, о чем она просила, хотя и не совсем против воли. Я покупал его
свободу - Зоанна поклялась, что отпустит его, разрешит уйти из Рада, без
оружия, и думаю, сдержала слово. Не знаю, что с ним произошло. Никогда его
больше не видел, хотя, думаю, понял сейчас, какова была его судьба.
- Но что ты согласился сделать, и почему думаешь, что королева не
обманула?
- Эти две вещи связаны, Келвин. Королева не убивает меня, потому
что... у нас родился сын. Вряд ли она очень любит нас или жалеет, - но
отец-чародей советует Зоанне сохранять нам жизнь. Я не знал почему, пока
не услышал твой рассказ. Королева хотела, чтобы я обучил сына магии
круглоухих и, думаю, оставила моего человека в живых, потому что боялась:
а вдруг я вымещу все на мальчике? Я обучил его всему, что знал, и не
пытался восстановить против матери. Словом, выполнил уговор, и сейчас рад
слышать, что Зоанна не обманула.
- Но откуда тебе это известно?
- Твоя круглоухая приятельница, Хелн, - кем, думаешь, был ее отец?
- Хелн! У... у нее круглоухая мать, которая отдала ее местным
жителям... и...
Но Джон Найт покачал головой.
- У того, который остался в живых, было прозвище "Сен-Хеленс" - в
честь одного вулкана, потому что нрав у него... словом, не очень мирный.
- Да-да, то самое имя... Но...
- Подумай хорошенько, сынок. Если ты женился на остроухой и хочешь
защитить ее от королевы, как бы ты поступил?
Келвина осенило:
- Они придумали историю, что мать девочки была круглоухой! Чтобы
стражники не знали о том, как у этого человека родился ребенок и где он
сейчас...
- Когда он почувствовал опасность, просто скрылся, уводя за собой
погоню...
- Остроухая мать Хелн опять вышла замуж - точно так же, как моя! Хелн
так и не узнала...
- Совершенно верно, - согласился Джон Найт. - Сен-Хеленс, конечно,
знал, что дочь будет в безопасности в семье остроухих, и что мать о ней
позаботится, так же, как и твоя. Ему, несомненно, было очень тяжело, но
Сен-Хеленс сделал все, как нужно.
- Да, мистер Фламбо - хороший человек, - согласился Келвин, - защищал
Хелн, но когда налоги стали непосильными, она добровольно вызвалась
отправиться на Рынок Девочек, и я даже рад, что так вышло, хотя...
- Да, существует много вещей, которые совсем не по душе людям Рада, -
мрачно кивнул Джон Найт.
- Поэтому Пророчество так важно для них - там говорится о свержении
тирана. Я никогда в него не верил, но теперь, думаю, что ошибался. Если ты
и в самом деле тот Круглоухий...
- Но... как ты смог освободиться?
- Сбежал. Старший сын помог мне, хотя я не просил его об этом.
Очевидно, даже королева не смогла уничтожить в нем честность и
благородство. Ему тогда было только три года, но он смог отвлечь
стражника; тот не запер дверь камеры, и малыш "нечаянно" выпустил меня.
Горжусь, что смог уничтожить все оружие, принесенное из того мира, за
исключением одного летательного аппарата, который королева слишком хорошо
запрятала, нескольких гранат и лазерных пистолетов. Твоя мать была...
настоящей королевой. Знала откуда я, что делал, и все же приняла в свой
дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25