— воскликнул Нортон.
— Да, он почти полностью нейтрализовал яд в капсуле, которую принял сенатор, — сказала Лахесис. — Стало быть, сенатор не умрет. Луна не выдвинется на первый план в политике — и не сможет в нужное время противостоять замыслам Сатаны.
Что и говорить, тонкий и коварный замысел!
— Почему бы Луне не получить пост сенатора на обычных выборах? — спросил Нортон.
— Соперничать с действующим сенатором, который представляет твою же партию? — возразила Лахесис, проявляя неожиданную эрудицию в области американской политики. — Вы когда-нибудь слышали о таком? Или о сенаторе, по своей воле отказавшемся от участия в очередных выборах? Сенат — это место, откуда или выносят вперед ногами, или убираются, проиграв представителю другой партии. Сенатор, который избежал отравления в шестьдесят два года, проживет еще двадцать четыре года. Он только что выбран и до следующих выборов почти шесть лет. Если Луна и пробьется в сенат — каким-то чудом и только через шесть лет, — то она не успеет к нужному моменту набрать достаточно политического веса и не будет возглавлять тот самый сенатский комитет, который должен сыграть роль последнего бастиона в войне с Сатаной! Нет, это не вариант! Чтобы победить Князя Тьмы, Луне надлежит стать сенатором именно тогда, когда она получила этот пост! Мы обязаны восстановить ядовитость яда — и убрать сенатора, оказавшегося на пути Луны!
— Но это же убийство! — в ужасе вскричал Нортон. — Форменное политическое убийство!
— Мы не убиваем, — сказала Гея, со значением взглянув в сторону Танатоса. — Мы просто распределяем жизнь и смерть.
Лахесис выбрала более убедительный аргумент:
— Если следовать логике, то мы просто восстанавливаем уже случившееся. Мы восстанавливаем естественный ход вещей. Человек погиб без нашего участия. При чем же здесь убийство?
Нортон был в смятении. С несчастным видом он пытался возражать дальше:
— Сознательно отравить человека — разве это не убийство? Остальное — пустые словеса!
— Послушайте, Хронос, разве у вас есть другое предложение? — мрачно осадила его Лахесис. — Вы подумали о том, что произойдет, если Сатана одержит победу? Сколько миллионов или миллиардов людей будут обречены на муки и гибель и самым буквальным образом окажутся в Аду?
— Нет, не подумал, — простодушно признался Нортон.
— Как только партия сатанистов придет к власти, почитание Бога объявят уголовным преступлением. Всех несогласных будут ждать тюрьмы, лагеря и пытки. А тех, кто испугается и начнет молиться Сатане, ожидает Ад. И малодушных, разумеется, окажется большинство, ибо известно, что плоть слаба. С такой поддержкой Сатана добьется своего: равновесие существенно качнется в сторону Зла, и оно победит сперва на Земле, а затем и во всей Вселенной. Что значит смерть одного сенатора — когда альтернативой ему является грядущая смерть Бога?
— Он ведь вечен, — слабо возразил Нортон.
— Чем вечное изгнание лучше смерти?
— Но то, что вы предлагаете, — не унимался Нортон, — это же циничное «цель оправдывает средства»! Хороши мы будем, если сотворим Зло во имя Добра!..
— Красиво говорите! — задиристо сказала Гея. — Отчего бы вам лично не совершить экскурсию в Ад и воочию не убедиться в безмерной силе Сатаны? Бросьте взгляд на место, куда человечество в полном составе попадет из-за вашего чистоплюйства!
Глаза ее при этом были как голубое небо с внезапно налетевшими грозовыми тучами.
— А я могу это сделать? Я могу побывать в Аду?
— Вы инкарнация. А значит, вольны бывать везде, где пожелаете. Даже Сатана не смеет вам в этом перечить.
Нортон задумался над предложением посетить Ад — и пришел к выводу, что это излишне. Он и без того был уверен в том, что Сатана есть Зло. И отдавать ему мир — сущее безумие.
Убивать не хотелось. С другой стороны, вся этика его работы с прошлым зиждилась на сомнительных основах. Если он такой добрый, отчего бы ему не заняться переделкой всех судеб, отменой всех убийств в прошлом… за последние десять лет? за последние сто лет? за последнюю тысячу лет? Где остановиться? На отмене факта десятка убийств — или миллиарда убийств? Если он всего этого не делает, то нечего рожу кривить от одного погибшего ради непришествия к власти Сатаны!
— Я помогу вам, — решительно сказал Нортон. — Я отправлюсь в прошлое — и все улажу.
Гея протянула ему коричневую капсулу в твердом прозрачном ящичке.
Нортон принял ящичек дрожащей рукой.
— Вы подмените капсулу с бесовским заклятием на эту, — сказала Гея. — Действует мгновенно. Сенатор не будет страдать.
Нортон кивнул.
— И помните, вы спасаете мир.
— Я помню, — уныло отозвался он.

11. ИСПЫТАНИЕ
— К вам посетитель, сэр, — доложил дворецкий.
— Меня ни для кого нет, — сказал Нортон. — Мы с Часами здорово притомились. Нам бы отдохнуть.
— Сэр, это не тот посетитель, которому легко отказать. К тому же он весь кипит от злости.
Нортон насупился:
— Надо понимать, это Сатана? Что ж, нет ничего удивительного. Зовите сюда — чтобы я лично послал его к черту!
Сатана не кипел от злости. Он дымился от злости серным противным дымком. Между его волосами вдруг стали заметны рожки — потому что они раскалились как две железки в огне.
— Вы мешаете работе моих демонов! — с порога закричал Сатана. И по его губам пробежали язычки пламени.
— Они мешали моей работе, — отрезал Нортон. — А теперь извольте убираться из моего дома. Ничего общего с вами иметь не желаю!
— Вы испохабили мой грандиозный проект, пустили под откос все мои великие планы!
— И очень этому рад. Мне не нравится, когда меня держат за мальчика и дурят почем зря — и при этом используют на потребу Злу!
— Вы… вы человека убили! Мой слуга хотел спасти почтенного сенатора от глупой смерти, а вы подсунули ему отраву! Да вас повесить мало! А слугу своего я сгною в адских топях за то, что он поленился и не дождался результата. Он смылся — и тут вас нелегкая принесла!
— Сенатор должен был умереть глупой смертью — так было записано в Книге Судеб, — хладнокровно отозвался Нортон. — Я просто не позволил вам вторгнуться в прошлое и спутать нити, которыми распоряжается трехликая госпожа Судьба!
— Я этого так не оставлю! — процедил Сатана. — Вы мне за это заплатите!
Однако Нортон был сыт по горло общением с Врагом Человеческим.
— Проваливайте-ка в свой Ад, любезный! — сказал он.
Пламя полыхнуло из ушей Сатаны. Он поднял кулак с явным намерением напасть.
Нортон, помня о своей неуязвимости благодаря чудесному плащу Хроноса, презрительно скривил губы:
— Ну ударьте меня!
— Нет, простак, я приложу тебя иначе! — в ярости прошипел Сатана и с боксерской сноровкой направил свой кулак в сторону подбородка врага. — Ты у меня окажешься в таком нокдауне, из которого не будет возврата!
Нортон инстинктивно нырнул вниз, хотя и знал, что кулак Сатаны не может причинить ему вреда, ибо даже перед вроде бы незащищенным подбородком его рука упрется в магическую прозрачную стену.
Однако Сатана и не имел в виду обычную мужскую разборку со сломанными носами. Из костяшек его кулака на Нортона прыснуло густым быстро растекшимся дымом — и на мгновение тот ослеп.
Проворно выступив из клубов дыма, Нортон обнаружил, что стоит на знакомой поверхности зеленой планеты, а в сотне ярдов от него — космолет, тот самый, что они с Дарстеном умыкнули у бемов.
Проклятье, он опять в галактике, состоящей из антивещества!
— Чтоб ты провалился, гад хвостатый! — запричитал Нортон. — Как же он умудрился выпереть меня сюда? Он не мог это сделать без моего внутреннего согласия!
Жим. Жим. Жим.
Нортон печально усмехнулся:
— Слава Богу, хотя ты со мной, мой верный дружок. Жимчик, ты в курсе, каким образом я могу сейчас же вернуться домой?
Жим. Жим. Жим.
— Ты не вполне уверен? Но я-то был убежден в том, что Сатана ничего не в силах мне сделать без моего явного или тайного согласия!
Жим.
— Я ни сном ни духом не виноват! И в мыслях не держал сюда вернуться!
Жим-жим.
Нортон был озадачен. Жимчик соглашается с ним или нет?
— Ты хочешь сказать, что я таки дал согласие на путешествие сюда, только бессознательно?
Жим.
— На сей раз ты ошибаешься! Что именно могло притягивать меня сюда? Здесь нет ничего такого…
Тут он увидел скачущего к нему по воздуху Аликорна с восхитительно красивой молодой женщиной на спине. Эксельсия! О, как она прекрасна!
Жим.
Нортон вздохнул. Ему стало стыдно.
— Извини, Жимчик. Ты как всегда прав…
Эксельсия была не только мила и хороша собой. Они жили в одном временном направлении, а значит, имели возможность встречаться как нормальные люди. Он устал гоняться за недоступным счастьем. А с этой женщиной у него могли завязаться прочные и долгие отношения.
— Так, выходит, это не шаровая АВ-галактика, — пробормотал Нортон. — Это Туманность Волшебного Фонаря. Тоже неплохое место для душевного отдыха.
Жим-жим.
— Насчет отдыха ты не согласен? По-твоему, Сатана затеял очередную гадость?
Жим.
— И опять заслал меня куда подальше, чтобы я не вертелся под ногами и не мог разрушить его планы?
Жим.
— В таком случае я немедленно возвращаюсь!
Жим. Жим. Жим.
Аликорн опустился на землю. Эксельсия спрыгнула с единорога и помчалась к Нортону. На этот раз на ней было белое полупрозрачное платье с огромным вырезом. Он залюбовался бегущей полунагой красавицей. Да, сюда стоило вернуться…
— Ах, сэр Нортон! — воскликнула Эксельсия, останавливаясь рядом. Казалось, ей стоило большого труда не броситься ему на шею. Она тяжело дышала — то ли запыхалась, то ли была в страшном волнении. Ее роскошная грудь аппетитно вздымалась. — Я не успела по-настоящему поблагодарить вас за доблестную помощь: вернувшись, я вас не застала. Я обыскала всю планету
— тщетно.
— Ну-у, я…
Но тут она не выдержала и все-таки обняла его — порывисто и страстно.
— И вот наконец я обрела вас!
Красавица поцеловала его в губы — ощущение было таким сладостным, что у Нортона едва ноги не подкосились.
— Спасибо вам, огромное спасибо! — прощебетала Эксельсия, продолжая его обнимать.
— Не стоит благодарности, — сказал сияющий Нортон. Тем не менее он нашел в себе силы оторваться от девушки и добавил: — Увы, я должен опять покинуть вас, потому что…
Тучка налетела на ее прелестное личико. Надув губки, она обиженно спросила:
— Ты должен покинуть меня?
— У меня неотложные дела на другой планете — на моей родной Земле…
Из глаз Эксельсии немедленно полились слезы.
— Но, сэр Нортон, я столько всего хотела показать вам на нашей прекрасной планете!
Нортон был не прочь увидеть то, что она могла бы ему показать. Однако он на горьком опыте убедился в коварстве Сатаны. Времени терять нельзя.
— Я с радостью принимаю ваше предложение все мне показать… но давайте отложим до другого раза.
— «До другого раза»! — так и вскипела Эксельсия. Она вырвалась из его объятий и надменно заявила: — Никакого другого раза не будет, если какие-то глупые дела для вас важнее, чем мое общество!
Девушка решительно зашагала прочь — обратно к Аликорну.
Нортон был огорчен таким репримандом и засеменил за ней, приговаривая:
— Погодите, Эксельсия. Я вовсе не хотел обидеть вас! Зачем нам расставаться в ссоре? У меня действительно важные дела…
— Кто я такая, чтобы вы тратили время на извинения передо мной? — деланно униженным тоном сказала Эксельсия, останавливаясь возле единорога.
— Ступайте на свою Землю — наверное, вас там ждет какая-нибудь зазноба. Вот пусть она и пытает свою удачу с вами!
— Никакой другой женщины не существует! — запротестовал Нортон. Конечно, он любил Орлин. И у него была Клото. Но какой мужчина вспоминает о таких пустяках, когда в двух шагах от него красавица в полупрозрачном одеянии с декольте до самых сосков!
— Значит, вы останетесь? — так и просияла Эксельсия.
Сказать «нет» было выше его сил! Да и велика ли беда, если он останется… на часок-другой! Или даже на денек-другой…
Жим-жим.
— Заткнись, — тихо шепнул он Жимчику.
Эксельсия удивленно вскинула брови.
— Это я не вам, — поспешно сказал Нортон.
— А-а, это вы со своим колечком разговариваете! — догадалась смекалистая Эксельсия. — Помню, помню вашего Жимчика. Странное существо. И хороший советчик. Он говорит, что я вам не пара? Ведь так?
— Нет, что вы! — с энтузиазмом солгал Нортон. — Просто Жимчик напоминает мне, что на Земле случится великая катастрофа, если я немедленно не вернусь.
Эксельсия внезапно смягчилась:
— Сэр Нортон, простите меня, дурочку. Это все мой вздорный характер. Я не должна была так срываться. Если дома вас ждут серьезные дела — мне ничего не остается, кроме как скрепить сердечко и терпеливо ждать вашего возвращения.
Едва ли я сюда вернусь, подумал Нортон. Если мне удастся сорвать планы Сатаны, он вряд ли возымеет желание организовать мне новое увеселительное путешествие в Туманность Волшебного Фонаря!
Решительно отмахнувшись от этой печальной мысли, Нортон сказал:
— Спасибо за понимание, Эксельсия. Всей душой хочу остаться с вами, но
— увы и ах! — не могу манкировать должностными обязанностями… До свидания.
Он сосредоточился на желании вернуться домой.
Но ничего не случилось.
Он стоял все на той же зеленой планете.
Эксельсия с любопытством наблюдала за ним. Очевидно, его попытка выглядела со стороны довольно комично.
— Не иначе как обратной дороги найти не можете? — не без яда в голосе спросила капризная красавица.
До Нортона наконец дошло, что сюда он прибыл не по своей воле, хоть и не против своего желания.
Значит, и для возвращения необходима чужая воля.
— Похоже, вы правы, — удрученно сказал Нортон и покраснел. — Я вроде как заблудился…
За его спиной что-то щелкнуло. Это распахнулся люк стоящего неподалеку бемовского космолета, о присутствии которого Нортону до сих пор было некогда вспоминать.
Из люка показался мужчина. Ба! Да это же Бат Дарстен!
Знакомый голос произнес, смакуя каждое слово:
— Как приятно выбраться на свет Божий и сразу же увидеть классную фемину!
Вслед за пилотом из корабля вывалился бемчик — тот самый, которого Дарстен сперва осиротил, а потом усыновил. Бемчик немного подрос, но сохранял милый вид, присущий детенышам даже самых страшных монстров.
Впрочем, оказавшись на земле, бемчик почти сразу же принял вид робоцикла — робота-мотоцикла. Дарстен оседлал робоцикл и покатил в сторону Нортона, Эксельсии и Аликорна.
Единорог настороженно захлопал крыльями, а Эксельсия выхватила нож.
— Успокойтесь, — поспешно сказал Нортон, — это мои друзья. Знакомьтесь. Бат Дарстен, бесстрашный пилот, космический рыцарь без страха и упрека. И маленький бем, которого он усыновил. Бат, разреши тебе представить Эксельсию и Аликорна.
Дарстен спрыгнул с робоцикла и галантно поклонился в сторону Эксельсии:
— Мамзель! Мое почтение! — Затем он повернулся к Нортону и солидно поправил его: — Не усыновил, а «удочерил». Найденыш женского пола. Это не бем, а Бема. Она прелесть, не правда ли?
Как раз в этот момент Бема приобрела свой естественный вид: что-то вроде полуприкрытого темным панцирем продолговатого пузыря со щупальцами и с огромными глазами насекомого на коротких ножках.
Аликорн при виде небывалого существа фыркнул и попятился. Эксельсия взвизгнула от страха.
Нортон поспешил вмешаться:
— Не пугайтесь. Бема хорошая. Хотя и выглядит несколько необычно. Они с Дарстеном — безобидные герои «космической оперы».
Тут он осекся. За обилием впечатлений он только сейчас осознал всю несообразность присутствия Дарстена и Бемы в Туманности Волшебного Фонаря.
— Погодите, здесь какое-то недоразумение! — воскликнул Нортон. — Ведь мы находимся внутри фэнтези! А вы — герои «космической оперы»!
— Фэнтези-шмэнтези! — проворчал Дарстен. — Нас засосало в искривленное пространство и швырнуло черт знает куда. Вот мы и приземлились на первой попавшейся зеленой планете. Надо починить корабль. Что касается моей Бемы… Конечно, она немного похожа на тухлое яйцо, которое упало на асфальт с третьего этажа. Но это не мешает ей быть вполне симпатичным существом. Вообще, бемы, оказывается, не такие уж и плохие, если узнаешь их поближе. Ты к ним по-доброму — и они к тебе по-доброму. Словом, чем нам не жилось внутри одной галактики!.. Но ты-то что тут делаешь, артист? Ни с того ни с сего исчез из корабля… Я решил, что это гений телепортнул тебя куда подальше.
— Ты почти угадал, — согласился Нортон, не желая вдаваться в объяснения. — А теперь я… ну, словом, теперь меня телепортировали сюда. Тебя, Бат, занесло в мир, где действует магия — точно так же, как и у меня на родной Земле. У нас с Эксельсией было совместное приключение…
Дарстен окинул красавицу с головы до ног жадным взглядом и присвистнул:
— Да-а, артист, я бы сам не отказался поиметь такое приключение — и не один раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35