— Жимчик, это ты?
Жим.
А впрочем, какая разница, чье это кольцо? И какая разница, жить или умереть?
— Прощайте, Орлин.
Она печально улыбнулась.
— Я не ветреная девица, — сказала она, — но в этой ситуации…
Она быстро встала и поцеловала гостя в губы.
Нортон окаменел. Физическое соприкосновение с Орлин было так сладостно! Если он сейчас хотя бы шевельнется — все кончено. Он обнимет ее, залепечет ей в ухо разные глупости и станет уверять ее и себя в том, что все как-то образуется, что любовь — это святое, что грех наступать на горло собственной песне… Это будет преступлением по отношению к Орлин. Он не имеет права вселять в ее сердце эфемерную надежду. Апофеозом его любви должен стать отказ от своих притязаний. Великим утешением будет то, что эта его жертва открывает ей дорогу к счастью.
Наконец Орлин отпрянула от него и снова улыбнулась — печальней прежнего.
Нортон обрел способность двигаться — и быстро шагнул в сторону двери. Но даже несколько ярдов до нее показались ему непомерным расстоянием. Он приказал песку изменить цвет — и мгновенно исчез из жизни Орлин.
— Я все испортил, — произнес он, летя сквозь время. — Почему уроки жизни мне даются так трудно? Идиот, я все испортил собственными руками!
Жим-жим.
— Нет?
Чем больше Нортон успокаивался, тем яснее ему становилось, что Жимчик прав. Его хозяин ничего не испортил. Его хозяин подсказал любимой женщине, как уберечься от роковой ошибки. Что ж делать, если насмешница-судьба назначила его самого на роль этой роковой ошибки! Жертва была необходима.
Жим.
— Жимчик, тебе понравилась встреча с самим собой?
Жим.
Нортон печально усмехнулся и самую чуточку повеселел. Возможно, так оно и лучше. Теперь он отряхнул прошлое со своих ног и готов целиком и полностью заняться главным — работой в должности Повелителя Времени.
Тут он вспомнил об адресе, полученном от Сатаны.
Диалог с Орлин укрепил Нортона в нежелании каким-либо образом помогать Князю Тьмы. Однако любопытство побуждало выяснить до конца, что именно задумал этот вселенский хитрец и кто тот человек, которому он так настойчиво хочет помочь. К тому же дело поможет Нортону отвлечься от горестных мыслей.
И он отправился в Кильваро, где быстро нашел знаменитую на весь город лавку «Чечевичная похлебка». Дело происходило за двадцать лет до его вступления в должность Хроноса. Где-то на Земле жил Нортон-подросток, однако Нортона-Хроноса отнюдь не тянуло поглядеть на себя юного. Хватит того потрясения, что он повидался с юной Орлин!
В лавке, ни для кого не видимый, Нортон обнаружил лишь одного покупателя — молодого человека, который перебирал магические камни. Он повертел в руках камень смерти, потом камень любви — и кончил тем, что купил камень богатства.
Нортону показалось, что это и есть тот человек, который сделал неправильный выбор. Он проследил за ним до его убогой квартирки в бедном квартале города. Там юноша обнаружил, что камень богатства — настоящая «туфта». Этот камень сотворял из воздуха не крупные купюры, а только медяки, да и то — в час по монетке.
Глядя на отчаяние юноши и его упрямые опыты с волшебным камнем, Нортон заскучал и перенесся на пять часов позже.
И был парализован ужасом.
Юноша лежал в луже крови на полу с простреленной головой.
Итак, Сатана был прав. Этот человек сделал неправильный выбор — и решил добровольно уйти из жизни. На Земле у бедняги не было никакого будущего — в буквальном смысле слова. Сатана планирует подарить этому человеку будущее, счастливое и долгое. Что ж тут плохого? Где подвох?
Нет, юноше надо помочь. У самого Нортона с любовью ничего не получилось, но он способен подарить это счастье другому — и подарит. Если бы юноша купил камень любви, то он влюбил бы в себя прелестную девушку, у которой возникли неполадки с ковром-самолетом. А девушка и хороша собой, и богата…
— Ну что, сделать мне доброе дело? — спросил Нортон.
Жим-жим.
— Почему «нет»? Я терпеть не могу Сатану, но если он предлагает сделать что-то хорошее — зачем отказываться?
Жим. Жим. Жим.
Разумеется, Жимчик не мог ответить однозначно на столь сложный вопрос.
Нортон вернулся в Чистилище.
Там его уже поджидал Сатана.
— Ну и как? — нетерпеливо осведомился он.
— Я проверил ситуацию, — сказал Нортон. — И ничего подозрительного не обнаружил. Однако я оставляю за собой право еще поразмышлять.
— Мой амулет! — воскликнул Сатана. — Я не вижу моего амулета у вас на шее!
— А-а, это… Я беседовал в прошлом с одним человеком, которому ваш подарок не понравился. Мы обрызгали его святой водой. Извините, что так вышло…
Сатана так и вскипел. Лицо у него налилось кровью, из ноздрей повалил дым.
— Вы уничтожили моего…
Но тут Сатана осекся, взял себя в руки и сказал с деланным равнодушием:
— А впрочем, все ерунда. Просто с этой побрякушкой были связаны кой-какие сентиментальные воспоминания. Забудем. Так вы подумаете над моим предложением?
— Да.
— Еще раз повторю — я щедр и готов по-царски оплатить такую пустяковую услугу. Давайте-ка я отправлю вас в еще одно путешествие — для пробы.
— О нет, спасибо…
Но Сатана уже взмахнул рукой — и Нортон оказался в открытом космосе. Набирая скорость, он летел навстречу новым приключениям. Он промешкал с решительным «нет», когда Сатана сделал свое предложение. И вот результат! Впрочем, Нортон не мог назвать его печальным. Его глаза горели ненасытным любопытством, и он оглядывал знакомые полные звезд космические просторы с радостным чувством — снова в пути!

9. АЛИКОРН
На этот раз конечный пункт его путешествия оказался иным: он попал в Туманность Волшебного Фонаря и опустился на поверхность весьма красивой планеты, похожей на Землю.
Здесь не было такого сумасшедшего количества звезд вокруг, и Нортон решил, что в этом мире существует отчетливая смена дня и ночи. Второй радостью было обилие зелени: обширные луга с островками чего-то вроде васильков и рощи похожих на земные дубы огромных величавых деревьев.
В нескольких шагах от него стояла бесподобной красоты златокудрая девушка. На ней было скромное длинное голубое платье, которое, однако, не скрывало восхитительных форм ее тела. Маленькие ножки сероглазой и красногубой красавицы сразили Нортона своим изяществом.
Он взирал на девушку с немым восторгом.
Она смотрела на него удивленно — и разочарованно.
Ее разочарование было так явно написано на лице, что Нортону стало обидно. Конечно, он не Аполлон, но все же и ему случалось в прошлом нравиться красивым женщинам!
— Добрый день, — обратился он к девушке, чтобы не показаться грубияном.
— Но я хотела, чтобы появился жеребец! — воскликнула красавица, капризно надув губки и брезгливо глядя на Нортона.
«А я чем не жеребец?» — чуть было не брякнул Нортон. Однако эта шутка была слишком в духе Бата Дарстена — и только парни типа Дарстена умеют ляпнуть такое и получить вместо пощечины снисходительную улыбку.
Прелестные пальчики девушки сжимали массивное колечко — не иначе как волшебное. О! Малышка колдовала!
— Похоже, ваша магия дала осечку, — сказал Нортон. — Как видите, я не лошадь, а человек.
— Или злой дух! — раздраженно фыркнула девушка. Она сердито топнула ногой. — Я могу совершать лишь одно волшебство в сутки — и сегодняшний день пропал! На кой мне нужен какой-то мужчина?
Горько слышать, что такая красавица не интересуется мужчинами!
— Быть может, я помогу вам найти коня… — неуверенно сказал Нортон.
Девушка наморщила лобик, затем повнимательней вгляделась в Нортона, словно прикидывала, насколько серьезным может оказаться его предложение.
— У вас на руке волшебное кольцо?
Нортон покосился на Жимчика и ответил:
— Да, в определенном смысле.
— Тогда сотворите мне коня сами, коль скоро вы помешали моему волшебству, — с царственной улыбкой повелела она.
— Увы, мое колечко для этого непригодно.
В глазах красавицы полыхнул гнев.
— Как вы смеете так жестоко дразнить девушку? Вы обязаны добыть мне коня!
Когда такое существо просит, плох тот мужчина, который не кинется исполнять ее приказ!
Нортон должен был оправдаться и показать истинную природу своего кольца. Поэтому он сказал:
— Я отнюдь не дразнил вас. Жимчик…
Стоило ему назвать кольцо по имени, как произошло неожиданное: Жимчик превратился в крохотную живую змейку, соскользнул на землю и начал расти в размерах.
Сперва он стал длиной с гадюку. Потом разросся до величины среднеупитанного питона — и продолжал разбухать и удлиняться.
В итоге перед ними в траве оказался чудовищный змей, спина которого толщиной не уступала крупу лошади.
Девушка выхватила из-за пояса неизвестно откуда взявшийся кинжал. Размахивая кинжалом и смело глядя в глаза змею, она решительно заявила:
— Сэр, я буду биться с вами до последнего!
Нортону было обидно, что змей удостоился почтительного «сэр», тогда как он сам до сих пор слышал лишь фырканье и упреки.
— Не бойтесь! — поспешил сказать он. — Мой Жимчик не ест людей. — Впрочем, эта фраза была сказана без должной уверенности. — Он вполне дружелюбное существо… О, я догадался, он предлагает вам себя в качестве скакуна!
Жимчик удивил своего хозяина, который и не подозревал, что колечко способно превращаться в такого монстра! Вполне вероятно, что подобное превращение возможно исключительно в далеком от Земли фантастическом мире, который живет вспять.
— У меня хватит ума не забираться на спину противной рептилии! — воскликнула девушка.
— Напрасно вы так про Жимчика! Погодите, я сейчас вам покажу, насколько это безопасно.
Нортон подошел к змею — и несколько мешковато вскарабкался на него. Кожа исполинского удава, сухая и плотная, вместе с тем была и упругой — как автомобильная камера или водяная кровать. В общем и целом сиделось хорошо, ничуть не хуже, чем на лошади.
— Вот видите, — сказал Нортон. — Скакун хоть куда, мисс…
— Эксельсия, — представилась девушка. — А вас как зовут… сэр?
В памяти Нортона были свежи трудные объяснения с Орлин насчет его работы Хроносом. Поэтому он решил не городить огород касательно своих полномочий Повелителя Времени и ограничился скромным:
— Нортон.
— Только не воображайте, сэр, что я поеду на этом «скакуне» в одиночку!
— Разумеется, я поеду с вами, Эксельсия, — с готовностью согласился Нортон. Тут была и другая причина: он и на минуту не хотел разлучаться с Жимчиком. — Садитесь за моей спиной. Смелее!
Девушка нерешительно приблизилась, повздыхала, потыкала Жимчика пальчиком в бок и наконец взобралась на него.
— А где же поводья? — капризно осведомилась она.
— Я думаю, он будет отлично подчиняться голосу, — сказал Нортон, поворачиваясь к ней. — Так куда вас доставить?
Златокудрая красавица кокетливо скосила голову:
— Ну-у, я еще не решила…
— Вы колдовали над созданием коня — и не ведали, для чего именно?
Мило надув губки, Эксельсия сказала:
— Обычно я сотворяю душку единорога, и мы уже вместе решаем, куда прогуляться.
О! Единороги! На Земле их не так уж много. В период гонений на магию они прятались в подземельях. Одни вымерли, другим отпилили рог, чтобы они могли сойти за обычных коняг и гулять на просторе. Словом, их поголовье восстанавливается трудно и каждый единорог на Земле пока что стоит бешеных денег. А здесь, похоже, эти звери не в диковинку.
— Почему бы нам не доехать до какой-нибудь конюшни или, вернее сказать, единорогушни? Возьмете зверя напрокат и…
Эксельсия очаровательно рассмеялась:
— Сэр, никаких «единорогушен» у нас не существует! Единорога можно достать только одним способом — при помощи магического заклинания. Более того, это заклинание получается лишь у прекрасной девственницы, коей я и являюсь.
Конец последней фразы был произнесен с величавой интонацией.
Нортон с интересом покосился на Эксельсию. Давненько он не встречал девушек, которые гордились бы тем, что они девушки. Возможно, именно для этого романтическим натурам вроде него и стоит прогуливаться время от времени в сказочный мир!
— А почему бы вам не найти единорога другого вида? Ну, такого, чтоб его не надо было всякий раз вызывать к жизни путем заклинаний?
— На планете есть лишь один единорог, который не исчезает через некоторое время, — сказала Эксельсия. — Но он принадлежит Злой Волшебнице. Вернее, она незаконно удерживает его у себя — благодаря заклятию. На самом деле единорог может принадлежать только прекрасной невинной девушке… коей Злая Волшебница, естественно, не является!
— А что представляет собой зверь, которого незаконно удерживает старая карга?
— О, это настоящее чудо! Его зовут Аликорн. В дополнение к рогу на лбу у него есть крылья. Такой прелестный — вы себе и представить не можете! Я бы все отдала за него!
— Все? — сглупа вырвалось у Нортона.
Девушка смерила его презрительным взглядом:
— Что вы имеете в виду, сэр? Мне кажется, вы забываетесь, сэр.
Нортон покраснел до ушей… и так коряво загладил ошибку, что пришлось покраснеть до макушки:
— А впрочем, если вы пойдете на такую жертву, единорог не сможет остаться с вами, потому что… словом, не сможет.
— Да, вы правы, — лаконично согласилась Эксельсия. — Но это досужие рассуждения. Смешно и помыслить отнять что-либо у Злой Волшебницы!
— Она такая жадная и страшная?
— Да, чтобы забрать единорога, нужно сперва ее убить.
— Убить? А не существует ли более гуманного варианта?
— В противном случае она нанесет удар первой. Любого, кто приблизится слишком близко к ее собственности, Злая Волшебница превратит в комок грязи.
— А нельзя ли с ней просто поговорить? Ну, как-либо урезонить…
— Урезонить эту су… то есть я хочу сказать, эту сугубо противную особу? Вы смеетесь! Много ли вы можете урезонить даже обычную женщину? А тут — мегерища!
Нортон согласно кивнул. Женщины бывают самокритичны… но это их мало меняет.
— Если бы кто и решился убить Злую Волшебницу, — продолжала Эксельсия,
— то он бы погиб еще на подступах к ее владениям, потому что они под охраной разных прожорливых чудищ и пакостных духов. Да что там чудища и духи — достаточно ступить на проклятую землю, и тут же обратишься в горстку пыли!
М-да, местечко для прогулок малопригодное! Однако Нортону неловко было выказать себя трусом. Поэтому Нортон по-прежнему храбрился.
— А мы и не ступим на эту землю, — сказал он. — Мы поедем на Жимчике. Он добрый и могучий демон, на которого не действует злое волшебство.
— Замечательно! В таком случае — в путь!
Однако Нортон не торопился сложить голову.
— Предположим, мы доберемся живыми и невредимыми до жилища Злой Волшебницы, — сказал он. — Какие еще опасности нас поджидают?
— Ворота сторожит ж-ж-жуткий дракон.
— И что же в нем ж-ж-жуткого?
Гавейн преподал Нортону достаточно уроков драконоборства, хотя практического опыта схваток у Нортона не имелось. Рассказы Гавейна лишь укрепили его в мысли, что любого дракона лучше обходить десятой дорогой!
— Он огромный-преогромный и злющий-презлющий — весь в свою хозяйку! И пышет огнем. Охраняет загон, где живет Аликорн, и убивает всякого, кто приблизится. Разумеется, какой-нибудь храбрец мог бы помериться с ним силами…
Эксельсия выразительно посмотрела на Нортона, сидевшего к ней вполоборота на спине спокойно лежащего Жимчика, которого сейчас было впору назвать Жимищем.
Под взглядом красавицы Нортон приосанился… и как-то само собой сказалось:
— По чистой случайности меня обучали искусству борьбы с драконами… Правда, я никогда не сражался с живым зверем…
— О, как это замечательно! — воскликнула Эксельсия. — Стало быть, огнедышащее чудовище нам не страшно. Вы его изрубите на куски!
Было ясно, что она глубоко заблуждается насчет уровня его квалификации в сфере драконоборства.
Но где тот безумный храбрец, что примется разубеждать в своей храбрости девушку небесной красоты, которая сияющими глазами глядит на него как на дивного героя?
— А если мы справимся с драконом и Аликорн будет наш, — осторожно осведомился Нортон, — тогда что?
— Но и тогда не дастся в руки нам победа, — опечаленно ответствовала Эксельсия — видимо, цитируя кого-то из местных классиков. — Да, Аликорн не дастся нам в руки. Это зверь нрава буйного и независимого. Из его ноздрей пышет огонь, из гривы сыплются искры. Будучи отвязанным, он тут же взлетит в небо — и навсегда исчезнет с глаз человеческих.
Эксельсия скорбно потупила свои прекрасные очи.
Нортону не нравилось такое обилие пышущих огнем существ. Но сейчас, видя столь удрученную деву, он готов был вместо Аликорна копытом рыть землю.
— Неужели нет никакой возможности приручить этого крылатого единорога?
— воскликнул он. — Наверняка есть какой-то способ!
— Разумеется, есть. Скажи магическое слово — и Аликорн станет как шелковый.
— А вы знаете это слово?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35