К счастьюг мать, прежде чем тоже "налить себе стакан, прокрутила пленку еще раз и поняла все правильно. На радостях они тут же спустились в бар и поставили всем сидевшим там завсегдатаям по бутылке, а заодно и сами напились в стельку.
Увы, Грант выслушивал подобное о родителях не в первый раз.
Они пили в Нью-Тауне так много, что отец купил бар целиком, чтобы расходов было поменьше. Дэниел за парой бутылок коньяка сумел убедить старика, что давать деньги в рост — хорошее вложение капитала. Он рассказал отцу, что истерзанная чужими Земля уже залечила свои раны и созрела для бизнеса. Человек с деловой хваткой и при деньгах получит там неограниченные возможности. Старый Грант скептически отнесся к финансовым прожектам своего сына, но деньги-то у него были, и он все равно не знал, что с ними делать. «Дай мне в долг, — попросил Дэниел, — и я покажу тебе, на что я способен».
Дэниел Грант получил крупный денежный перевод на свой банковский счет незадолго до того, как отец бросил пить. А спустя некоторое время он проводил старика в последний путь.
Обновленная Земля бурлила и кипела, словно Феникс возрождаясь из пепла. Правительства всех стран из кожи вон лезли, чтобы стимулировать экономический рост. Всякие ограничения были сняты, государственное регулирование частью отменено, а частью просто игнорировалось. Образовался самый свободный рынок за всю историю существования планеты, и Грант изучил его досконально. Он решил: единственное, что людям нужно и в чем они всегда будут нуждаться, — это медикаменты начиная от аспирина для страдающих головной болью и кончая сложными биохимическими стимуляторами для поднятия тонуса. А с первоклассной командой ученых он мог пойти дальше — открывать новые горизонты биохимических технологий.
Поскольку «Нео-Фарм» была одной из немногих действующих фармацевтических фирм, под управлением Гранта, с его хитростью и жесткостью и при отсутствии юридических препон и моральных устоев, она быстро расцвела. Обороты компании росли удивительными темпами. Грант расширял свою компанию, покупая и присоединяя к ней все новые фирмы, и в конце концов построил целую империю. Он занимался недвижимостью и розничной торговлей, держал космические челноки, отели и даже игорные дома. Все было подчинено одной идее — создать себе образ сильного мира сего.
К сожалению, самое первое приобретение Гранта осталось и самым удачным. По экономической эффективности другие его фирмы не шли ни в какое сравнение с «Нео-Фарм», и частенько ее доходами ему приходилось покрывать убытки остальных. Если что-либо случится с «Нео-Фарм» и ему придется прекратить выпуск пользующегося хорошим спросом «Огня», вся империя тут же рухнет как карточный домик.
И тогда он не сможет отдать кое-какие личные долги, причем немалые. Крах его империи означал бы не просто банкротство. На карту была поставлена его собственная шкура.
«Что за черт, — подумал Дэниел, когда за ним закрылась дверь лифта. — Я успел вернуть долг отцу, расплатился с другими кредиторами. У меня есть кусок хлеба с маслом... но я чувствую, что вот-вот подавлюсь этим куском».
Дверь турболифта с шуршанием отворилась, и в ноздри Гранту, как всегда, ударил острый кислотный запах лаборатории, тошнотворное зловоние жуков. Поначалу он успокаивал себя, мол, это запах денег. Но теперь он не был в этом уверен.
По галерее он прошел над большим подвальным помещением, в котором лаборанты в серебристых защитных костюмах колдовали над своими столами и резервуарами. Вдоль стен стояли огромные аквариумы с заспиртованными жуками — целыми, половинами и отдельными частями их ужасных тел. Но самую большую угрозу представляло адское зелье — их ядовитая кровь. Вот почему лаборатория находилась под землей и была надежно изолирована от остальных помещений. Отсюда ничто не может пролиться и погубить посторонних людей.
— Мистер Грант! — позвал взволнованный лаборант снизу. — Вы не одели защитный костюм!
Отстаньте от меня, ребята, — раздраженно ответил Дэниел. — Лучше скажите, Вайкоф у себя?
— Да, сэр. Он в своем кабинете.
— Вот и отлично. Надеюсь, у доктора кровь не ядовитая?
— Что вы, сэр, конечно нет.
— Тогда на кой черт мне ваш скафандр?
Лаборанты сквозь стекла шлемов обменялись недоуменными взглядами. Грант усмехнулся про себя. Пускай болтают что угодно.
Он дошел до конца галереи и вошел в коридор блока научных работников. Здесь благодаря мощной вентиляции запах чужих был не таким сильным, но все же чувствовался.
Вот и дверь с табличкой «Д-р Патрик Вайкоф». Грант распахнул ее, не утруждая себя тем, чтобы постучать.
Он увидел лысину склонившегося над столом маленького, как гном, человека с сизым носом, окруженного грудами бумаг. Стопки исписанных листов лежали повсюду, даже на мониторе его компьютера. Вайкоф почему-то предпочитал считать и писать на бумаге. Он мастерски обращался с компьютером и все же покрывал каракулями букв и цифр километры дешевой серой бумаги, хотя сам же настоял на том, что ему необходим для работы мощный (и дорогой) компьютер.
Вайкоф был настолько поглощен работой, что не заметил появления шефа.
— Эй, Вайкоф! Очнитесь. А если бы пришел не я, а жук? — Грант произнес эти слова громоподобным голосом, в котором звучало: «Чихать я на всех вас хотел», но думал при этом иное: «Нет, я не жук. Я — хуже. Я твой неистовый босс. И я заставлю тебя покрутиться».
Маленький человечек подскочил от неожиданности, блеснув очками в круглой оправе. Челюсть его отвисла, он непонимающе смотрел на Гранта какое-то время, пока не пришел в себя.
— Доброе утро, мистер Грант. Я не ожидал вас так рано, — сказал он гнусавым голосом.
Грант подошел и бросил на стол пластиковый пакет с распечаткой сводки новостей, которую ему выдала утром «сплетница» — домашний приемник Службы Новостей. В ней среди прочего содержалась выдержка из большой статьи о последних провалах «Нео-Фарм» с ее «Огнем».
— Но вы все же ждали меня, не так ли, Вайкоф?
— Д... да, конечно, сэр. Я, правда, думал, что вы позвоните. Мне казалось... Еще вчера или позавчера...
— А я вот доверяю своим сотрудникам самим вы полнять свою работу... и расхлебывать кашу, которую они заварили. Не думаете же вы, что я сам кинусь к микроскопу, как только выйду из машины, и стану искать причины смертельных случаев с «Ксено-энергией»?
Вайкоф сокрушенно покачал головой.
— Нет, сэр, я уверен, что «Ксено-энергия» абсолютно безвредна.
Теперь уже Грант едва не подскочил от неожиданности. Он посмотрел на ученого с разных сторон, словно желая убедиться, что это не плоская проекция.
— Люди почему-то слабо верят в безвредность «Огня», Вайкоф!
— Но это так, сэр. Как только до меня дошли печальные сообщения, я тут же тщательно проверил все наши поставки. Вы, может быть, не заметили, но ваши люди из отдела связи с прессой сделали свое дело...
Вайкоф, похоже, окончательно пришел в себя, хотя и не избавился от страха перед гневом своего шефа. Он продолжил уже вполне вразумительно:
— Они запустили в средства массовой информации извещение о том, что те бутылочки «Огня», что стали причиной несчастных случаев, были подделкой. А тем временем мы проработали все варианты. И теперь мы знаем, в чем загвоздка.
— Так что же вы сразу не сказали, вместо того чтобы мямлить всякую чушь!
— Сэр, дело в активном ингредиенте.
— Вы имеете в виду маточкин джем?
— Маточное желе, с вашего разрешения. По крайней мере, мы его так называем по аналогии с веществом, выделяемым земными насекомыми. Раньше мы получали его от наемных охотников, которые уничтожили уже почти все скопления чужих на планете. Мы платили им за то, что они добывали для нас желе прежде, чем уничтожить очередной рой.
— Да, да, мне это известно...
— Как я уже сказал, наши поставки «Ксено-энергии» в порядке. Мельчайшие добавки в обычное желе сверх быстрых молекул королевского желе, попадающие в организм человека вместе с биохимической суспензией, являются серотониновым возбудителем и неабразивным стимулятором, повышающим восприимчивость и бы строту реакции нервной системы. Отчасти наша работа здесь заключается в том, чтобы синтезировать оба типа желе или генетическим путем создать существа, способные их генерировать с не меньшей... щедростью, чем это делают чужие. Мы уже сумели синтезировать обычное маточное желе, но даже с настоящими быстрыми молекулами королевского желе оно, увы, действует на определенный процент потребителей «Огня» негативно. Почему — мы еще не знаем.
— Потому что вы стадо безмозглых баранов, вот почему!
Маленький Вайкоф съежился и стал еще меньше. Его лицо выражало невыносимые страдания. Он вздохнул и продолжил:
— Возможно, негативные последствия можно снять, если увеличить концентрацию маточного желе. Но у нас его и так почти не осталось. Я думаю, сотрудник, который непосредственно занимается этой проблемой, объяснит вам все лучше. — Он склонился над аппаратом внутренней связи. — Доктор Бегалли, зайдите ко мне и захватите те графики, которые вы мне показывали, мистер Грант хочет взглянуть на них.
— Бегалли? — спросил Грант.
— Да, сэр. Ученый, которого вы переманили из фирмы «Мед-Тех».
Грант усмехнулся, вспомнив этот удачный ход.
— О, да. Это большой ученый. И обошелся мне в кругленькую сумму... Но это была удачная сделка, и я рад, что прищемил нос Фоксноллу!
Поверьте, сэр, он стоит потраченных денег. У него не только светлая голова по части геносинтеза существ, но и беспрецедентный практический опыт и проницательность в изучении поведения этих существ. Как только он узнал суть нашей, э-э-э, маленькой проблемы, он тут же развернул энергичную деятельность, подключив к ее решению как наши компьютеры, так и остальных сотрудников.
Хотя буря негодования в душе Гранта отнюдь не стихла, последние слова его заинтересовали. Он позволил усадить себя в кресло и принял из рук Вайкофа чашку специального успокаивающего чая производства «Нео-Фарм». К счастью, в состав чая не входили никакие инопланетные компоненты. Ученый, которого вызвал Вайкоф, явился с поразительной быстротой, не оставив Гранту шанса выразить свое нетерпение.
Доктор Эймос Бегалли вошел, неуклюже согнувшись, словно его давила непомерная ноша из рулонов полученных с компьютера графиков и диаграмм.
— Доброе утро, — поздоровался он с Грантом елейным голосом. Дэниелу показалось, что, если бы в руках парня не было рулонов, он непременно сделал бы реверанс.
Грант хмыкнул в ответ и откинулся в кресло, приняв снисходительную позу — давай, мол, показывай, что ты там принес.
Бегалли заметил чайник в руках Вайкофа, гулко откашлялся и сказал:
— Не могу ли я попросить у вас чашечку чая?
После этого уже практически все стало раздражать Гранта в Эймосе Бегалли. Он и раньше считал Бегалли скользким, липким до тошноты червем, и ни за что не нанял бы его, если бы не способности Эймоса и не желание Дэниела насолить как следует «Мед-Теху».
Это был смуглый человек с редкими черными волосами, которые вечно блестели так, будто были намазаны жиром. Они нелепо свешивались на его низкий наклонный лоб, подчеркивая выступающие, как у неандертальца, надбровные дуги и маленькие злые глаза неопределенного цвета. Только в самой глубине этих глаз можно было увидеть следы интеллекта и насмешливые искорки, раздражавшие даже толстокожего по натуре Гранта. Тонкие губы под длинным, крючковатым носом обнажали мелкие и редкие зубы, когда он говорил.
— Благодарю вас, — сказал Эймос и взял со стола налитую для него чашку дымящегося напитка. Он вынул из кармана бутылочку «Ксено-энергии», достал из нее таблетку и проглотил, запив глотком чая. — Чудесный препарат, мистер Грант. Без него я просто не смог бы работать так продуктивно многие часы подряд.
— Рад видеть, что вы возвращаете фирме часть денег, которые от нее же и получаете, — заметил Грант. — Но я занятой человек, Бегалли. Вы что-то хотели показать мне, если не ошибаюсь.
Бегалли поставил чашку и начал разворачивать рулоны. Одновременно с этим он хрипло, но отчетливо говорил:
— Мистер Грант, я надеюсь, что вы знаете, над чем я работал раньше. Но вы даже не подозреваете, какое огромное количество тайн кроется в генетической структуре этих загадочных существ, которые столь неожиданно вторглись в нашу жизнь и переплелись с ней.
— Я бизнесмен. Мое дело платить деньги. А вы ученый, и ваше дело — изучать.
— Конечно, конечно. Но вы должны понять суть происходящего, чтобы уловить не только общую идею, но и перспективы, которые она открывает. — Тонкие длинные пальцы Эймоса заскользили по схемам, больше похожим на коллажи современной живописи. Кружочки со всеми буквами алфавита соединялись на них невообразимой паутиной сплошных пунктирных и волнистых линий. Грант понял лишь, что это хитросплетение с некоторыми новыми символами, введенными для обозначения кремниевых сегментов, изображает генетический код чужих.
Некоторое время Бегалли молча смотрел на схему, как завороженный. Он заговорил как раз в тот момент, когда Грант уже готов был взорваться новой гневной тирадой.
— Это пока только самая общая картина типового строения их ДНК, которую мы смогли получить. Очень многое еще предстоит выяснить. — Нетерпение и благоговейный трепет звучали в его голосе. — Огромное поле для деятельности и неограниченные возможности... Однако взгляните, что мне удалось установить, мистер Грант!
С расширившимися глазами он ткнул пальцем в край схемы, где генетическая структура переходила в причудливый завиток.
— Какой-то дурацкий кроссворд.
Бегалли довольно хихикнул.
— Вся структура — кроссворд, сэр. Но это не что, иное, как рецессивный ген!
Грант и не подумал сделать вид, что понимает.
— А вы не могли бы выражаться человеческим языком?
— Мистер Грант, как только поступили первые сообщения о проявлениях гиперактивности у людей, пригнявших определенную дозу «Ксено-энергии», я был в "команде специалистов, которые «по горячим следам» искали биохимические причины этого явления. Причина такой реакции на препарат заключается в биохимической чувствительности этих людей к уникальным свойствам синтезированного маточного желе чужих.
— Да, черт возьми, но какой нам прок из этого? — Натурального желе у нас уже не осталось. Мы вынуждены синтезировать этот джем, это желе или как его там еще.
— Да, сэр, но это еще не все, если позволите. Очевидно, что берсеркеры нашего времени появились в результате того, что в «Ксено-энергии», которую они приняли, содержалось слишком много сверхбыстрых молекул.
— Какое расточительство!
— Совершенно верно. И тем не менее даже нормальные количества действуют на некоторых людей отрицательно.
— И что же, по-вашему, мы должны делать?
Бегалли пожал плечами.
Мне кажется, надо изучать рецессивные гены.
— Я спрашиваю, как нам выйти из кризисного положения?
— Мистер Грант, вы должны смотреть в лицо фактам. Нам необходимо маточное желе, как обычное, так и королевское. На данный момент наших знаний о генетической структуре чужих недостаточно, чтобы воссоздать ее искусственно. Необходим доступ к первоисточнику. Только так мы сможем получить ответы на многие вопросы. У меня есть основания полагать, что доскональное изучение хитросплетений их ДНК даст нам возможность совершить такой переворот в фармацевтике, по сравнению с которым «Ксено-энергия» — детская забава. По меньшей мере, получив доступ к источнику активного ингредиента, мы подведем прочную базу под производство препарата на долгие времена, заложим прочный фундамент благополучия всей вашей империи.
Ученый многозначительно кивнул, словно тайный смысл его слов мог быть понятен одному только Гранту.
Грант вскочил на ноги и дал полную волю кипевшему в нем гневу.
— Послушайте, черт вас возьми! Мне грозят судебные иски, которые разденут меня догола и пустят по миру до скончания века... Я жду хороших вестей от жалких недоумков из отдела продаж... И что же я узнаю? Что уровень продаж «Огня» стремительно падает! Поток денежной наличности иссякает, и это просто уничтожит «Нео-Фарм»... Я уже одной ногой стою в долговой тюрьме! — Он приблизился вплотную к Бегалли. — А вы предлагаете мне заняться исследованием какого-то прыщика на вашей дурацкой схеме? Вы смеете утверждать, что я должен потратить больше денег, чем есть у самого Господа Бога, на полет к планете чужих?
Бегалли с трудом выдавил из себя улыбку.
— Сэр, в любом несчастье кроется путь к счастью. А это открытие, на пороге которого мы стоим... Оно не пахнет, а просто воняет огромными деньгами!
— Откуда? Кто станет платить за то, что люди звереют от нашего препарата? Я занимаюсь бизнесом, а не благотворительностью и не собираюсь поддерживать заведомо убыточные научные проекты. Поймите, я в отчаянном положении!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Увы, Грант выслушивал подобное о родителях не в первый раз.
Они пили в Нью-Тауне так много, что отец купил бар целиком, чтобы расходов было поменьше. Дэниел за парой бутылок коньяка сумел убедить старика, что давать деньги в рост — хорошее вложение капитала. Он рассказал отцу, что истерзанная чужими Земля уже залечила свои раны и созрела для бизнеса. Человек с деловой хваткой и при деньгах получит там неограниченные возможности. Старый Грант скептически отнесся к финансовым прожектам своего сына, но деньги-то у него были, и он все равно не знал, что с ними делать. «Дай мне в долг, — попросил Дэниел, — и я покажу тебе, на что я способен».
Дэниел Грант получил крупный денежный перевод на свой банковский счет незадолго до того, как отец бросил пить. А спустя некоторое время он проводил старика в последний путь.
Обновленная Земля бурлила и кипела, словно Феникс возрождаясь из пепла. Правительства всех стран из кожи вон лезли, чтобы стимулировать экономический рост. Всякие ограничения были сняты, государственное регулирование частью отменено, а частью просто игнорировалось. Образовался самый свободный рынок за всю историю существования планеты, и Грант изучил его досконально. Он решил: единственное, что людям нужно и в чем они всегда будут нуждаться, — это медикаменты начиная от аспирина для страдающих головной болью и кончая сложными биохимическими стимуляторами для поднятия тонуса. А с первоклассной командой ученых он мог пойти дальше — открывать новые горизонты биохимических технологий.
Поскольку «Нео-Фарм» была одной из немногих действующих фармацевтических фирм, под управлением Гранта, с его хитростью и жесткостью и при отсутствии юридических препон и моральных устоев, она быстро расцвела. Обороты компании росли удивительными темпами. Грант расширял свою компанию, покупая и присоединяя к ней все новые фирмы, и в конце концов построил целую империю. Он занимался недвижимостью и розничной торговлей, держал космические челноки, отели и даже игорные дома. Все было подчинено одной идее — создать себе образ сильного мира сего.
К сожалению, самое первое приобретение Гранта осталось и самым удачным. По экономической эффективности другие его фирмы не шли ни в какое сравнение с «Нео-Фарм», и частенько ее доходами ему приходилось покрывать убытки остальных. Если что-либо случится с «Нео-Фарм» и ему придется прекратить выпуск пользующегося хорошим спросом «Огня», вся империя тут же рухнет как карточный домик.
И тогда он не сможет отдать кое-какие личные долги, причем немалые. Крах его империи означал бы не просто банкротство. На карту была поставлена его собственная шкура.
«Что за черт, — подумал Дэниел, когда за ним закрылась дверь лифта. — Я успел вернуть долг отцу, расплатился с другими кредиторами. У меня есть кусок хлеба с маслом... но я чувствую, что вот-вот подавлюсь этим куском».
Дверь турболифта с шуршанием отворилась, и в ноздри Гранту, как всегда, ударил острый кислотный запах лаборатории, тошнотворное зловоние жуков. Поначалу он успокаивал себя, мол, это запах денег. Но теперь он не был в этом уверен.
По галерее он прошел над большим подвальным помещением, в котором лаборанты в серебристых защитных костюмах колдовали над своими столами и резервуарами. Вдоль стен стояли огромные аквариумы с заспиртованными жуками — целыми, половинами и отдельными частями их ужасных тел. Но самую большую угрозу представляло адское зелье — их ядовитая кровь. Вот почему лаборатория находилась под землей и была надежно изолирована от остальных помещений. Отсюда ничто не может пролиться и погубить посторонних людей.
— Мистер Грант! — позвал взволнованный лаборант снизу. — Вы не одели защитный костюм!
Отстаньте от меня, ребята, — раздраженно ответил Дэниел. — Лучше скажите, Вайкоф у себя?
— Да, сэр. Он в своем кабинете.
— Вот и отлично. Надеюсь, у доктора кровь не ядовитая?
— Что вы, сэр, конечно нет.
— Тогда на кой черт мне ваш скафандр?
Лаборанты сквозь стекла шлемов обменялись недоуменными взглядами. Грант усмехнулся про себя. Пускай болтают что угодно.
Он дошел до конца галереи и вошел в коридор блока научных работников. Здесь благодаря мощной вентиляции запах чужих был не таким сильным, но все же чувствовался.
Вот и дверь с табличкой «Д-р Патрик Вайкоф». Грант распахнул ее, не утруждая себя тем, чтобы постучать.
Он увидел лысину склонившегося над столом маленького, как гном, человека с сизым носом, окруженного грудами бумаг. Стопки исписанных листов лежали повсюду, даже на мониторе его компьютера. Вайкоф почему-то предпочитал считать и писать на бумаге. Он мастерски обращался с компьютером и все же покрывал каракулями букв и цифр километры дешевой серой бумаги, хотя сам же настоял на том, что ему необходим для работы мощный (и дорогой) компьютер.
Вайкоф был настолько поглощен работой, что не заметил появления шефа.
— Эй, Вайкоф! Очнитесь. А если бы пришел не я, а жук? — Грант произнес эти слова громоподобным голосом, в котором звучало: «Чихать я на всех вас хотел», но думал при этом иное: «Нет, я не жук. Я — хуже. Я твой неистовый босс. И я заставлю тебя покрутиться».
Маленький человечек подскочил от неожиданности, блеснув очками в круглой оправе. Челюсть его отвисла, он непонимающе смотрел на Гранта какое-то время, пока не пришел в себя.
— Доброе утро, мистер Грант. Я не ожидал вас так рано, — сказал он гнусавым голосом.
Грант подошел и бросил на стол пластиковый пакет с распечаткой сводки новостей, которую ему выдала утром «сплетница» — домашний приемник Службы Новостей. В ней среди прочего содержалась выдержка из большой статьи о последних провалах «Нео-Фарм» с ее «Огнем».
— Но вы все же ждали меня, не так ли, Вайкоф?
— Д... да, конечно, сэр. Я, правда, думал, что вы позвоните. Мне казалось... Еще вчера или позавчера...
— А я вот доверяю своим сотрудникам самим вы полнять свою работу... и расхлебывать кашу, которую они заварили. Не думаете же вы, что я сам кинусь к микроскопу, как только выйду из машины, и стану искать причины смертельных случаев с «Ксено-энергией»?
Вайкоф сокрушенно покачал головой.
— Нет, сэр, я уверен, что «Ксено-энергия» абсолютно безвредна.
Теперь уже Грант едва не подскочил от неожиданности. Он посмотрел на ученого с разных сторон, словно желая убедиться, что это не плоская проекция.
— Люди почему-то слабо верят в безвредность «Огня», Вайкоф!
— Но это так, сэр. Как только до меня дошли печальные сообщения, я тут же тщательно проверил все наши поставки. Вы, может быть, не заметили, но ваши люди из отдела связи с прессой сделали свое дело...
Вайкоф, похоже, окончательно пришел в себя, хотя и не избавился от страха перед гневом своего шефа. Он продолжил уже вполне вразумительно:
— Они запустили в средства массовой информации извещение о том, что те бутылочки «Огня», что стали причиной несчастных случаев, были подделкой. А тем временем мы проработали все варианты. И теперь мы знаем, в чем загвоздка.
— Так что же вы сразу не сказали, вместо того чтобы мямлить всякую чушь!
— Сэр, дело в активном ингредиенте.
— Вы имеете в виду маточкин джем?
— Маточное желе, с вашего разрешения. По крайней мере, мы его так называем по аналогии с веществом, выделяемым земными насекомыми. Раньше мы получали его от наемных охотников, которые уничтожили уже почти все скопления чужих на планете. Мы платили им за то, что они добывали для нас желе прежде, чем уничтожить очередной рой.
— Да, да, мне это известно...
— Как я уже сказал, наши поставки «Ксено-энергии» в порядке. Мельчайшие добавки в обычное желе сверх быстрых молекул королевского желе, попадающие в организм человека вместе с биохимической суспензией, являются серотониновым возбудителем и неабразивным стимулятором, повышающим восприимчивость и бы строту реакции нервной системы. Отчасти наша работа здесь заключается в том, чтобы синтезировать оба типа желе или генетическим путем создать существа, способные их генерировать с не меньшей... щедростью, чем это делают чужие. Мы уже сумели синтезировать обычное маточное желе, но даже с настоящими быстрыми молекулами королевского желе оно, увы, действует на определенный процент потребителей «Огня» негативно. Почему — мы еще не знаем.
— Потому что вы стадо безмозглых баранов, вот почему!
Маленький Вайкоф съежился и стал еще меньше. Его лицо выражало невыносимые страдания. Он вздохнул и продолжил:
— Возможно, негативные последствия можно снять, если увеличить концентрацию маточного желе. Но у нас его и так почти не осталось. Я думаю, сотрудник, который непосредственно занимается этой проблемой, объяснит вам все лучше. — Он склонился над аппаратом внутренней связи. — Доктор Бегалли, зайдите ко мне и захватите те графики, которые вы мне показывали, мистер Грант хочет взглянуть на них.
— Бегалли? — спросил Грант.
— Да, сэр. Ученый, которого вы переманили из фирмы «Мед-Тех».
Грант усмехнулся, вспомнив этот удачный ход.
— О, да. Это большой ученый. И обошелся мне в кругленькую сумму... Но это была удачная сделка, и я рад, что прищемил нос Фоксноллу!
Поверьте, сэр, он стоит потраченных денег. У него не только светлая голова по части геносинтеза существ, но и беспрецедентный практический опыт и проницательность в изучении поведения этих существ. Как только он узнал суть нашей, э-э-э, маленькой проблемы, он тут же развернул энергичную деятельность, подключив к ее решению как наши компьютеры, так и остальных сотрудников.
Хотя буря негодования в душе Гранта отнюдь не стихла, последние слова его заинтересовали. Он позволил усадить себя в кресло и принял из рук Вайкофа чашку специального успокаивающего чая производства «Нео-Фарм». К счастью, в состав чая не входили никакие инопланетные компоненты. Ученый, которого вызвал Вайкоф, явился с поразительной быстротой, не оставив Гранту шанса выразить свое нетерпение.
Доктор Эймос Бегалли вошел, неуклюже согнувшись, словно его давила непомерная ноша из рулонов полученных с компьютера графиков и диаграмм.
— Доброе утро, — поздоровался он с Грантом елейным голосом. Дэниелу показалось, что, если бы в руках парня не было рулонов, он непременно сделал бы реверанс.
Грант хмыкнул в ответ и откинулся в кресло, приняв снисходительную позу — давай, мол, показывай, что ты там принес.
Бегалли заметил чайник в руках Вайкофа, гулко откашлялся и сказал:
— Не могу ли я попросить у вас чашечку чая?
После этого уже практически все стало раздражать Гранта в Эймосе Бегалли. Он и раньше считал Бегалли скользким, липким до тошноты червем, и ни за что не нанял бы его, если бы не способности Эймоса и не желание Дэниела насолить как следует «Мед-Теху».
Это был смуглый человек с редкими черными волосами, которые вечно блестели так, будто были намазаны жиром. Они нелепо свешивались на его низкий наклонный лоб, подчеркивая выступающие, как у неандертальца, надбровные дуги и маленькие злые глаза неопределенного цвета. Только в самой глубине этих глаз можно было увидеть следы интеллекта и насмешливые искорки, раздражавшие даже толстокожего по натуре Гранта. Тонкие губы под длинным, крючковатым носом обнажали мелкие и редкие зубы, когда он говорил.
— Благодарю вас, — сказал Эймос и взял со стола налитую для него чашку дымящегося напитка. Он вынул из кармана бутылочку «Ксено-энергии», достал из нее таблетку и проглотил, запив глотком чая. — Чудесный препарат, мистер Грант. Без него я просто не смог бы работать так продуктивно многие часы подряд.
— Рад видеть, что вы возвращаете фирме часть денег, которые от нее же и получаете, — заметил Грант. — Но я занятой человек, Бегалли. Вы что-то хотели показать мне, если не ошибаюсь.
Бегалли поставил чашку и начал разворачивать рулоны. Одновременно с этим он хрипло, но отчетливо говорил:
— Мистер Грант, я надеюсь, что вы знаете, над чем я работал раньше. Но вы даже не подозреваете, какое огромное количество тайн кроется в генетической структуре этих загадочных существ, которые столь неожиданно вторглись в нашу жизнь и переплелись с ней.
— Я бизнесмен. Мое дело платить деньги. А вы ученый, и ваше дело — изучать.
— Конечно, конечно. Но вы должны понять суть происходящего, чтобы уловить не только общую идею, но и перспективы, которые она открывает. — Тонкие длинные пальцы Эймоса заскользили по схемам, больше похожим на коллажи современной живописи. Кружочки со всеми буквами алфавита соединялись на них невообразимой паутиной сплошных пунктирных и волнистых линий. Грант понял лишь, что это хитросплетение с некоторыми новыми символами, введенными для обозначения кремниевых сегментов, изображает генетический код чужих.
Некоторое время Бегалли молча смотрел на схему, как завороженный. Он заговорил как раз в тот момент, когда Грант уже готов был взорваться новой гневной тирадой.
— Это пока только самая общая картина типового строения их ДНК, которую мы смогли получить. Очень многое еще предстоит выяснить. — Нетерпение и благоговейный трепет звучали в его голосе. — Огромное поле для деятельности и неограниченные возможности... Однако взгляните, что мне удалось установить, мистер Грант!
С расширившимися глазами он ткнул пальцем в край схемы, где генетическая структура переходила в причудливый завиток.
— Какой-то дурацкий кроссворд.
Бегалли довольно хихикнул.
— Вся структура — кроссворд, сэр. Но это не что, иное, как рецессивный ген!
Грант и не подумал сделать вид, что понимает.
— А вы не могли бы выражаться человеческим языком?
— Мистер Грант, как только поступили первые сообщения о проявлениях гиперактивности у людей, пригнявших определенную дозу «Ксено-энергии», я был в "команде специалистов, которые «по горячим следам» искали биохимические причины этого явления. Причина такой реакции на препарат заключается в биохимической чувствительности этих людей к уникальным свойствам синтезированного маточного желе чужих.
— Да, черт возьми, но какой нам прок из этого? — Натурального желе у нас уже не осталось. Мы вынуждены синтезировать этот джем, это желе или как его там еще.
— Да, сэр, но это еще не все, если позволите. Очевидно, что берсеркеры нашего времени появились в результате того, что в «Ксено-энергии», которую они приняли, содержалось слишком много сверхбыстрых молекул.
— Какое расточительство!
— Совершенно верно. И тем не менее даже нормальные количества действуют на некоторых людей отрицательно.
— И что же, по-вашему, мы должны делать?
Бегалли пожал плечами.
Мне кажется, надо изучать рецессивные гены.
— Я спрашиваю, как нам выйти из кризисного положения?
— Мистер Грант, вы должны смотреть в лицо фактам. Нам необходимо маточное желе, как обычное, так и королевское. На данный момент наших знаний о генетической структуре чужих недостаточно, чтобы воссоздать ее искусственно. Необходим доступ к первоисточнику. Только так мы сможем получить ответы на многие вопросы. У меня есть основания полагать, что доскональное изучение хитросплетений их ДНК даст нам возможность совершить такой переворот в фармацевтике, по сравнению с которым «Ксено-энергия» — детская забава. По меньшей мере, получив доступ к источнику активного ингредиента, мы подведем прочную базу под производство препарата на долгие времена, заложим прочный фундамент благополучия всей вашей империи.
Ученый многозначительно кивнул, словно тайный смысл его слов мог быть понятен одному только Гранту.
Грант вскочил на ноги и дал полную волю кипевшему в нем гневу.
— Послушайте, черт вас возьми! Мне грозят судебные иски, которые разденут меня догола и пустят по миру до скончания века... Я жду хороших вестей от жалких недоумков из отдела продаж... И что же я узнаю? Что уровень продаж «Огня» стремительно падает! Поток денежной наличности иссякает, и это просто уничтожит «Нео-Фарм»... Я уже одной ногой стою в долговой тюрьме! — Он приблизился вплотную к Бегалли. — А вы предлагаете мне заняться исследованием какого-то прыщика на вашей дурацкой схеме? Вы смеете утверждать, что я должен потратить больше денег, чем есть у самого Господа Бога, на полет к планете чужих?
Бегалли с трудом выдавил из себя улыбку.
— Сэр, в любом несчастье кроется путь к счастью. А это открытие, на пороге которого мы стоим... Оно не пахнет, а просто воняет огромными деньгами!
— Откуда? Кто станет платить за то, что люди звереют от нашего препарата? Я занимаюсь бизнесом, а не благотворительностью и не собираюсь поддерживать заведомо убыточные научные проекты. Поймите, я в отчаянном положении!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23