— Госпожа сестрица, — мягко заметил Ризи, — господин Киран был в лихорадке.Она поднялась с кресла, и на мгновение все в ужасе отпрянули, несмотря на ее малый рост.— Брат, ты понял меня? Мой кузен Лаоклан мертв. Он ненавидел нас. Но он мертв. Они убили его, задушили его в постели после того, как не подействовали яды. Король убит.Глаза Донала метнулись в угол, где рядом с сестрой сидел хрупкий рыжеволосый мальчик, и дрожь пробежала у него вдоль позвоночника. «О боги», — подумал он впервые, ибо до вчерашнего вечера был жив Киран и оставались возможности для дипломатии и заключения союзов; к тому же Лаоклан мог объявить кого-нибудь наследником. Но уже этим утром все изменилось. «Келли. Боги, боги, этот мальчик — король».Молчание объяло всех. А возможный король с отчаянием взирал на окружающих, сжимая руку своей сестры.— Сестра, — тогда промолвил Ризи, — если это так, у нас осталось немного времени. Если это правда, беда придет в долину очень быстро. Тем больше оснований заняться севером, чтоб мы потом смогли отразить нападение с запада, когда он обрушится на нас.— Нет, — сказала Бранвин.— Сестра, командуй в замке. И не суйся в дела войны.— Я сказала — нет.— Это ошибка, — промолвил Барк. — Госпожа, ты знаешь меня и знаешь, что я верен тебе, как был верен ему. Но я скажу то же. Оставь дела границ тем, кто разбирается в этом.— Король мертв, — она повысила голос, сразу лишившись спокойствия и достоинства. — И все наши силы должны быть собраны здесь. И муж мой не мертв, Барк. Он ушел, но он не мертв. И ты все еще его человек, не забывай об этом.Барк склонил голову, а затем горестно поднял ее. Его мысли были ясны.— Госпожа, где бы он ни был… но положение на границе… не терпит отлагательств.— Барк, он посмотрел на меня. Это было последнее, последнее, что он сказал. Он смотрел на меня так же ясно, как я смотрю на тебя: «Бранвин, — промолвил он, — рассчитывай на Дру. Ступай к нему, если потребуется. И торопись».— Не может быть, — мрачно промолвил Ризи. — Это невозможно: по крайней мере сейчас это не легкий путь. Даже нам с трудом удалось осуществить его. Лучше сейчас обезопасить северные пределы, а потом все силы бросить на запад.— Они поползут меж холмами как муравьи, — сказала Бранвин.— Вполне возможно, госпожа, но это их приведет в наши руки. Оуэн, Маддок и я — неужто ты думаешь, что кто-либо из жителей долины превзойдет нас в бою в холмах? Пусть попробуют. Мы будем стоять здесь.— Донал, — простерев руки, Бранвин обернулась к нему. — Донкад. Короля убил Донкад. Ты меня понимаешь?Дрожь охватила Донала — разбитые кости заныли от воспоминаний, всколыхнув страх и сомнения в его душе.— Барк, — промолвил он, — Барк, у него есть союзники… О боги, Ризи, Бурые холмы и север — слишком многое движется на нас… Я видел это, и это не войска. Гораздо хуже. Наверное, она права.И все обернулись к нему с жалостью во взоре. Барк заправил руки за свой ремень, потом, нахмурившись, взглянул на Бранвин.— Донал останется здесь, — сказал он, — командовать обороной. Ты моя госпожа, но господина нет, и пока он не появится здесь снова, я буду выполнять его последние распоряжения и хочу напомнить, что я вернулся в замок без его разрешения на это. Ризи, Оуэн, Маддок…Краска залила щеки Бранвин.— Я сказала, — промолвила она. — Но ты отказываешься слушать, — губы ее задрожали, глаза наполнились слезами. — Ну что ж, ступай. И поступай как знаешь, Барк. Хотя бы ты останешься, Донал.Донал неподвижно стоял, чувствуя, что лицо его пылает, а Барк и Ризи с братьями, бряцая оружием, удалялись вниз по лестнице; и взор его помутился, стал страдальческим и горьким.— Ну? — резко спросила Бранвин. И Мурна стояла рядом, присутствуя при этом. И краем глаза он видел детей, сидящих в углу.— Я выйду с твоего разрешения, — горестно пробормотал Донал, — проводить братьев.Бранвин кивнула и повернулась к нему боком, найдя себе занятие со связкой трав и склянок, стоявших в ее углу.
Ворота были раскрыты. Повозки со скрипом уже тянулись по дороге.— Будьте осторожны, — промолвил Донал, глядя на Барка, проезжавшего мимо, и Барк, придержав лошадь, отъехал в сторону.— Донал, — и Барк замер на мгновение, нахмурив лоб, потом соскочил с седла и заключил Донала в объятия.Донал ответил ему тем же и, отстранившись, заглянул Барку в глаза.— Будьте осторожны, — упрямо повторил он. Страх подступал к горлу, как тошнота. Он смотрел, как мимо проезжали всадники — почти все силы Кер Велла. Не глядя, он знал, на что похоже небо над головой. «Донкад, — звенело у него в мозгу в такт лязганью оружия, — Донкад, Донкад». — Скорее возвращайтесь назад.Страх был написан слишком явно на его лице — он породил сожаление во взгляде Барка, не привыкшего к подобной слабости.— Брат… — промолвил он и закусил губу, решив не говорить того, что собирался. — Позаботься обо всем здесь. А мы вернемся, как только сможем.И руки Барка сжали плечи Донала. Донал застыл, а тот вскочив в седло, галопом опередил колонну, изогнувшуюся по направлению к северу. Сердце его помертвело, ибо отважные цвета знамен Кер Велла и черные стяги сыновей Дру, грохот копыт и бряцанье оружия удалялись на север где громоздились новые бастионы туч. На стенах стояли люди, облепив их со всех сторон, но мало кто издавал приветственные кличи — стояла тишина, несвойственная Кер Веллу.— Сын.К Доналу подошла мать. Он повернулся к ней, и выражение ее лица изменилось, став тише и спокойней. Его мать была высокой женщиной с подернутыми сединой волосами и полными жизни глазами. — Пойдем, — мудро сказала она, желая утешить его, как в юные годы, когда он разбивал коленки, падал или проигрывал состязания, пока он не решил, что вырос и не сбежал в Кер Велл. — Пойдем, я свободна сегодня утром. Позавтракай со мной.Но он нуждался не в трапезе. В зале его ждала госпожа; у него были свои обязанности, и он не мог попусту тратить время — взгляд Барка все еще жег его нутро, и если Бранвин и Мурна занимались детьми, он мог посвятить себя делам во дворе. Люди должны были видеть его, одно его присутствие могло пресечь сплетни.И он оставался на виду — народ глазел на него и шептался. За завтраком он выпил лишь чашу сидра и съел кусочек хлеба, пока мать его болтала обо всем на свете за исключением войны. Он сидел на мешке с провизией у кухонной двери, а мимо пробегали туда и сюда дети, женщины носили воду и припасы, даже забредали непослушные козы. Большинство населения Кер Велла теперь составляли женщины — юные, в расцвете лет и старухи. И он слушал рассказы матери о соседях и кухонные сплетни, а на солнце играли дети в салки (хоть за стенами и нависла тень), так визжа и крича, что порою ему казалось, он лишится ума от шума, но уже в следующее мгновение он понимал, что нет для него ничего дороже. Мать не спрашивала о том, что делается в замке — нет, у нее не было никакого желания идти туда. У нее были свои подруги и соседи, и она рассказывала ему о них, о простых мелочах, и он понял, что она, как и Мурна, обладала отважной мудростью. И проходившие мимо задерживались рядом с ними, делая вид, что замешкались по какой-то причине или зашли по делу; и он видел внимательные глаза женщин, думающих о своих сыновьях, мужьях, братьях; тогда как он — калека, переломанный и никчемный, был оставлен с горсткой других командовать ими в Кер Велле.И он поднял глаза и увидел, как прекрасна его мать и с каким почтением к ней относятся остальные. Она всегда была такой — полной здравого смысла. Отец полюбил ее за это, а сам Донал лишь этим утром в Кер Велле разглядел, какой была его мать.И тогда внутри его, прогоняя страх, зародился несказанный покой, он словно понял о мире больше, чем знал до сих пор. Он понял, что должен делать, и как выполнить свою клятву в верности господину.— Мне надо вернуться в замок, — невольно вырвалось у него. — Меня ждут дела… — он услышал, как затаили дыхание присутствующие. — Мой господин оставил распоряжения — их надо выполнить, — мать сидела спокойно, не сводя с него своих ясных глаз — она знала, что он делает. — Если спросят, скажи им так, — он сжал ее руку, лежащую на коленях, и заглянул в глаза. — Наш господин не погиб. Я был там, где он сейчас. И я оттуда вернулся. Он ушел, чтобы вылечиться. Как я. Это им тоже скажи.Донал поднялся. И мать его встала за ним. Он стал лжецом и не стыдился этого. Склонившись, он поцеловал ее в лоб, а потом подставил ей для поцелуя свою щеку. Он пошел прочь не хромая, хоть кости у него и болели.Он пересек двор и начал подниматься по лестнице, провожаемый сотней безмолвных взглядов. Он чувствовал их спиной. И стоило ему подняться, как двор затопил гомон женских голосов. Он не стал оглядываться, но повернул на внутреннюю лестницу и еще выше через библиотеку в зал.— Ну? — спросила Бранвин, оторвавшись от расчесывания волос Мев.— Все в порядке, госпожа. Они отправились, вот и все. Не так давно. Я был во дворе. Завтракал.Бранвин поджала губы, а Мев горестно обхватила себя руками, опустив голову. Ее рыжие волосы поблескивали и рассыпались искрами под гребешком.— А где может быть Леннон? — спросила Бранвин.— Где-то здесь. Я не видел его после похорон.— Так. Хорошо, — еще несколько взмахов гребнем. — А теперь слушай мои утренние распоряжения. Доставь в замок всех имеющихся у нас лошадей — кобыл и жеребят. Собери все повозки, оставленные нам Барком, и все оружие. Завтра мы отправимся на юг. Все живые души прочь из Кер Велла.— Госпожа… — вся его уверенность покинула его, отступив перед доводами рассудка. — Тогда пошли гонца за Барком. Пусть заставит вернуться его и Ризи.Но Бранвин продолжала расчесывать волосы Мев, а Келли молоть травы Бранвин. Талисман на его шее яростно раскачивался от резких движений его руки. Во всем этом было безумие — в этих привычных вещах, в том, что Бранвин настойчиво продолжала заниматься ими. Воздух благоухал розмарином и горем.— Если бы они послушались, они бы не уехали, — сказала Бранвин. — Верен ли ты мне, Донал?— Госпожа, эти люди верны тебе. Просто они видят опасность…— Я тоже вижу.— Я поеду за ними, уговорю… если бы я поддержал тебя, возможно, они остались бы, чтобы укрепить Кер Велл,Рука Бранвин застыла в воздухе. Бранвин похлопала Мев по плечу и отпустила ее. Мев с широко раскрытыми глазами не стронулась с места. Бранвин смотрела на Донала, не отводя глаз.— Ты, верно, не расслышал меня. А Барк тебя оставил, чтобы удержать меня, — промолвила Бранвин, — ибо он понимал опасность. Нет. Никого не посылать за ними. Собрать последних хуторян — разослать гонцов.— Люд во дворе испугается.— Говори что хочешь. Пошли мальчиков Шона — они умеют держать язык за зубами. Отыщи Леннона. И Кована. Все должны быть готовы. Говори что хочешь. Собери все оружие, даже сломанное, что можно починить, и всех, кто в состоянии держать его в руках. А главное — чтоб все были заняты делом. Сумеешь ли сделать все это?— Да, госпожа, — он взглянул на Мурну, потом на обоих детей и дольше всего задержал взгляд на Бранвин. — Что ты собираешься делать? Госпожа, тебя не было рядом, когда Ризи рассказывал нам, что они видели на южной дороге. Тварей, похищающих людей и лошадей. Лес смертельно опасен.— Ши защитит нас. Ради моих детей она спасет нас всех.Безумие играло в глазах Бранвин и страх. И то и другое передавалось окружающим.— Госпожа… ради тех, кто на улице, там во дворе, кто сможет вынести осаду и пережить ее — с полдюжиной людей я отвезу тебя на юг к господину Дру. Если ты считаешь, что этот риск оправдан. Но отправляться в путь со стариками и грудными младенцами — боги, о, госпожа, на лесной тропе не пройдут повозки и телеги. У нас не хватит лошадей, чтоб посадить всех верхом.— Донал, на трон в Дун-на-Хейвине взошел Донкад. Ты лучше всех знаком с его характером.— Да, — ответил Донал, помолчав. «О, Барк, вернись домой, вернись скорее, уговори госпожу». Но если Донкад придет в долину, он не станет тратить время на опустевший Кер Велл.— Ты думаешь, Кер Велл сможет сравняться с ними по числу воинов. Ты никогда не видел, какое войско может собрать Дун-на-Хейвин. Что ж, зато видела я. Ты думаешь, они не смогут разделить эти силы и, обрушившись на Кер Велл, развязать руки Даву, Брадхиту и Ан Бегу? Смогут, — она снова привлекла к себе дочь. И Келли подошел и встал с ними рядом. Морщины стали глубже на лице Бранвин после последних ужасных дней. — Это слово моего мужа, Донал. Ты не веришь ему?— Я видела Кер Велл сожженным, — промолвила Мев, еле шевеля губами. — Мне снилось это прошлой ночью, Донал. Я думаю, что это правда.Мир показался ему холодным и хрупким. Он смотрел не мигая на них и на мальчика-короля, вставшего рядом — рыжеволосого, с закатанными рукавами и руками, запачканными травами и корешками.— Я сделаю, что могу, — сказал Донал Бранвин. Он не мог поверить, что в отсутствие господина им предстоит решить столь роковые вопросы. Ши защитит их — верила госпожа. Но он жил с болью в костях, воспоминаниями о скалах и меркнущем свете.«Ши исчезла — вот в чем дело», — думал он, спускаясь по лестнице. Он хромал, придерживаясь руками чтоб не упасть, это он — хранитель Кер Велла. А вокруг себя он видел камни и всполохи молний и клочья Ши, рассеянные черными ветрами.Ши растаяла, и Киран ушел путем Ши; и даже за стенами Кер Велла не было спасения, иначе он укрыл бы здесь детей. И Бранвин слепо надеялась миновать лес — надеялась, ибо у нее не было другой надежды. Но Мев являлись видения.«Твой брат ушел, — прошептал темный человек. — Исчез».
Донкад вздрогнул и повернулся к нему в пустынной тишине мрачного зала Дун-на-Хейвина. Войска окружали замок — его воины и пришедшие из других земель, слетевшиеся, как стервятники, на смерть короля, но среди них был и один орел.— Что, умер? — прошептал он вслух и услышал ответ холодный, как лед.«Вчера ночью, — прозвучал голос, мягкий, как паутина. — Бан Ши предвещала это. Киран из Кер Велла, уроженец Донна, муж Бранвин ушел».Донкад опустился на аскетичный деревянный трон — его словно ударили молотом по сердцу. Слезы подступили к глазам, но и облегчение охватило его. «Умер… от ран, нанесенных Ан Бегом?»«Умер… — голос стал еще тише. — Да, почти. По крайней мере, настолько же мертв, насколько может быть мертвым Ши».Это был коварный удар. Донкад огляделся, но вокруг никого не было видно. «Так мертв он или нет, ты, дух?»«Какая разница. В нем становилось все меньше и меньше человека. Теперь у него нет границ. В это самое мгновение он может быть здесь или являться по ночам к твоей постели. С легкостью он сможет приходить, куда угодно. Он будет по-прежнему защищать свой замок и своего сына всеми имеющимися у него средствами — а этих средств немало».Дрожь охватила Донкада. Ему становилось все холоднее, словно тепло вытекало из него навсегда. Это была правда: у него был племянник — наследник через Меру, Эвальда и Бранвин, и все эти собравшиеся войска знали это. И ничего не стоило объявиться мятежнику, который поднимет всех именем мальчика, чтобы они могли воспитать его как им угодно, когда он окажется в их властолюбивых руках.«И это первая опасность», — подумал он — хотя кто знает, ему принадлежала эта мысль или темному человеку, который так слился с ним теперь, что уже невозможно было отличить одного от другого. «Мальчик Келли. Наследник Лаоклана, сын моего брата и родня Дру. В Кер Велле, рядом с Ши».
— Это безумие, — сказал Леннон. Его светло-голубые глаза были затуманены элем, когда Донал нашел его рядом с кухней — слишком много любимых он потерял, к тому же и небо все больше темнело.— Не говори никому ни звука, — промолвил Донал. — Лишь помоги мне в спокойствии удержать народ. Ступай к людям. Узнай, сколько из них находится здесь, и сколько из них могут ехать верхом, хоть как-нибудь. И скольких придется везти.— Да, — ответил арфист, у которого был дар держать в памяти многие вещи и цифры.— На юг, — повторил Шон, когда Донал пришел к нему в конюшню. — О боги. С повозками?— Лучше в руки Ши, чем на милость Донкада, — ответил Донал. — В этом я могу поклясться. Не болтай ни о чем. Разошли своих мальчиков за хуторянами. Пусть все соберутся к закату. И скажи им, чтоб были осторожны.И наконец он приказал Ковану, который ухаживал за Илерой Кирана, упрямо и верно как всегда по утрам:— Всех лошадей, Кован. Всех до единой. Мы не оставим ни одной разбойникам Ан Бега. Всех привести в замок. И быков для повозок.— Да, — задумчиво поджав губы, ответил Кован. Не отрываясь от своего дела, он подозвал мальчика и дал ему указания.Так шла подготовка. А слухи все ползли: «Враг близок. Граница прорвана. От этого вся эта беготня».Донал не опровергал этих слухов. Они были ему на руку. Он появлялся тут и там с встревоженно хмурым видом, и уже не заботился о том, кто что подумает.— Это правда? — спросила его мать. — Северу грозит опасность?И тогда он решил довериться еще одной душе.— Возможно. Мама, мы уходим на юг. И очень скоро. На то есть веские причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Ворота были раскрыты. Повозки со скрипом уже тянулись по дороге.— Будьте осторожны, — промолвил Донал, глядя на Барка, проезжавшего мимо, и Барк, придержав лошадь, отъехал в сторону.— Донал, — и Барк замер на мгновение, нахмурив лоб, потом соскочил с седла и заключил Донала в объятия.Донал ответил ему тем же и, отстранившись, заглянул Барку в глаза.— Будьте осторожны, — упрямо повторил он. Страх подступал к горлу, как тошнота. Он смотрел, как мимо проезжали всадники — почти все силы Кер Велла. Не глядя, он знал, на что похоже небо над головой. «Донкад, — звенело у него в мозгу в такт лязганью оружия, — Донкад, Донкад». — Скорее возвращайтесь назад.Страх был написан слишком явно на его лице — он породил сожаление во взгляде Барка, не привыкшего к подобной слабости.— Брат… — промолвил он и закусил губу, решив не говорить того, что собирался. — Позаботься обо всем здесь. А мы вернемся, как только сможем.И руки Барка сжали плечи Донала. Донал застыл, а тот вскочив в седло, галопом опередил колонну, изогнувшуюся по направлению к северу. Сердце его помертвело, ибо отважные цвета знамен Кер Велла и черные стяги сыновей Дру, грохот копыт и бряцанье оружия удалялись на север где громоздились новые бастионы туч. На стенах стояли люди, облепив их со всех сторон, но мало кто издавал приветственные кличи — стояла тишина, несвойственная Кер Веллу.— Сын.К Доналу подошла мать. Он повернулся к ней, и выражение ее лица изменилось, став тише и спокойней. Его мать была высокой женщиной с подернутыми сединой волосами и полными жизни глазами. — Пойдем, — мудро сказала она, желая утешить его, как в юные годы, когда он разбивал коленки, падал или проигрывал состязания, пока он не решил, что вырос и не сбежал в Кер Велл. — Пойдем, я свободна сегодня утром. Позавтракай со мной.Но он нуждался не в трапезе. В зале его ждала госпожа; у него были свои обязанности, и он не мог попусту тратить время — взгляд Барка все еще жег его нутро, и если Бранвин и Мурна занимались детьми, он мог посвятить себя делам во дворе. Люди должны были видеть его, одно его присутствие могло пресечь сплетни.И он оставался на виду — народ глазел на него и шептался. За завтраком он выпил лишь чашу сидра и съел кусочек хлеба, пока мать его болтала обо всем на свете за исключением войны. Он сидел на мешке с провизией у кухонной двери, а мимо пробегали туда и сюда дети, женщины носили воду и припасы, даже забредали непослушные козы. Большинство населения Кер Велла теперь составляли женщины — юные, в расцвете лет и старухи. И он слушал рассказы матери о соседях и кухонные сплетни, а на солнце играли дети в салки (хоть за стенами и нависла тень), так визжа и крича, что порою ему казалось, он лишится ума от шума, но уже в следующее мгновение он понимал, что нет для него ничего дороже. Мать не спрашивала о том, что делается в замке — нет, у нее не было никакого желания идти туда. У нее были свои подруги и соседи, и она рассказывала ему о них, о простых мелочах, и он понял, что она, как и Мурна, обладала отважной мудростью. И проходившие мимо задерживались рядом с ними, делая вид, что замешкались по какой-то причине или зашли по делу; и он видел внимательные глаза женщин, думающих о своих сыновьях, мужьях, братьях; тогда как он — калека, переломанный и никчемный, был оставлен с горсткой других командовать ими в Кер Велле.И он поднял глаза и увидел, как прекрасна его мать и с каким почтением к ней относятся остальные. Она всегда была такой — полной здравого смысла. Отец полюбил ее за это, а сам Донал лишь этим утром в Кер Велле разглядел, какой была его мать.И тогда внутри его, прогоняя страх, зародился несказанный покой, он словно понял о мире больше, чем знал до сих пор. Он понял, что должен делать, и как выполнить свою клятву в верности господину.— Мне надо вернуться в замок, — невольно вырвалось у него. — Меня ждут дела… — он услышал, как затаили дыхание присутствующие. — Мой господин оставил распоряжения — их надо выполнить, — мать сидела спокойно, не сводя с него своих ясных глаз — она знала, что он делает. — Если спросят, скажи им так, — он сжал ее руку, лежащую на коленях, и заглянул в глаза. — Наш господин не погиб. Я был там, где он сейчас. И я оттуда вернулся. Он ушел, чтобы вылечиться. Как я. Это им тоже скажи.Донал поднялся. И мать его встала за ним. Он стал лжецом и не стыдился этого. Склонившись, он поцеловал ее в лоб, а потом подставил ей для поцелуя свою щеку. Он пошел прочь не хромая, хоть кости у него и болели.Он пересек двор и начал подниматься по лестнице, провожаемый сотней безмолвных взглядов. Он чувствовал их спиной. И стоило ему подняться, как двор затопил гомон женских голосов. Он не стал оглядываться, но повернул на внутреннюю лестницу и еще выше через библиотеку в зал.— Ну? — спросила Бранвин, оторвавшись от расчесывания волос Мев.— Все в порядке, госпожа. Они отправились, вот и все. Не так давно. Я был во дворе. Завтракал.Бранвин поджала губы, а Мев горестно обхватила себя руками, опустив голову. Ее рыжие волосы поблескивали и рассыпались искрами под гребешком.— А где может быть Леннон? — спросила Бранвин.— Где-то здесь. Я не видел его после похорон.— Так. Хорошо, — еще несколько взмахов гребнем. — А теперь слушай мои утренние распоряжения. Доставь в замок всех имеющихся у нас лошадей — кобыл и жеребят. Собери все повозки, оставленные нам Барком, и все оружие. Завтра мы отправимся на юг. Все живые души прочь из Кер Велла.— Госпожа… — вся его уверенность покинула его, отступив перед доводами рассудка. — Тогда пошли гонца за Барком. Пусть заставит вернуться его и Ризи.Но Бранвин продолжала расчесывать волосы Мев, а Келли молоть травы Бранвин. Талисман на его шее яростно раскачивался от резких движений его руки. Во всем этом было безумие — в этих привычных вещах, в том, что Бранвин настойчиво продолжала заниматься ими. Воздух благоухал розмарином и горем.— Если бы они послушались, они бы не уехали, — сказала Бранвин. — Верен ли ты мне, Донал?— Госпожа, эти люди верны тебе. Просто они видят опасность…— Я тоже вижу.— Я поеду за ними, уговорю… если бы я поддержал тебя, возможно, они остались бы, чтобы укрепить Кер Велл,Рука Бранвин застыла в воздухе. Бранвин похлопала Мев по плечу и отпустила ее. Мев с широко раскрытыми глазами не стронулась с места. Бранвин смотрела на Донала, не отводя глаз.— Ты, верно, не расслышал меня. А Барк тебя оставил, чтобы удержать меня, — промолвила Бранвин, — ибо он понимал опасность. Нет. Никого не посылать за ними. Собрать последних хуторян — разослать гонцов.— Люд во дворе испугается.— Говори что хочешь. Пошли мальчиков Шона — они умеют держать язык за зубами. Отыщи Леннона. И Кована. Все должны быть готовы. Говори что хочешь. Собери все оружие, даже сломанное, что можно починить, и всех, кто в состоянии держать его в руках. А главное — чтоб все были заняты делом. Сумеешь ли сделать все это?— Да, госпожа, — он взглянул на Мурну, потом на обоих детей и дольше всего задержал взгляд на Бранвин. — Что ты собираешься делать? Госпожа, тебя не было рядом, когда Ризи рассказывал нам, что они видели на южной дороге. Тварей, похищающих людей и лошадей. Лес смертельно опасен.— Ши защитит нас. Ради моих детей она спасет нас всех.Безумие играло в глазах Бранвин и страх. И то и другое передавалось окружающим.— Госпожа… ради тех, кто на улице, там во дворе, кто сможет вынести осаду и пережить ее — с полдюжиной людей я отвезу тебя на юг к господину Дру. Если ты считаешь, что этот риск оправдан. Но отправляться в путь со стариками и грудными младенцами — боги, о, госпожа, на лесной тропе не пройдут повозки и телеги. У нас не хватит лошадей, чтоб посадить всех верхом.— Донал, на трон в Дун-на-Хейвине взошел Донкад. Ты лучше всех знаком с его характером.— Да, — ответил Донал, помолчав. «О, Барк, вернись домой, вернись скорее, уговори госпожу». Но если Донкад придет в долину, он не станет тратить время на опустевший Кер Велл.— Ты думаешь, Кер Велл сможет сравняться с ними по числу воинов. Ты никогда не видел, какое войско может собрать Дун-на-Хейвин. Что ж, зато видела я. Ты думаешь, они не смогут разделить эти силы и, обрушившись на Кер Велл, развязать руки Даву, Брадхиту и Ан Бегу? Смогут, — она снова привлекла к себе дочь. И Келли подошел и встал с ними рядом. Морщины стали глубже на лице Бранвин после последних ужасных дней. — Это слово моего мужа, Донал. Ты не веришь ему?— Я видела Кер Велл сожженным, — промолвила Мев, еле шевеля губами. — Мне снилось это прошлой ночью, Донал. Я думаю, что это правда.Мир показался ему холодным и хрупким. Он смотрел не мигая на них и на мальчика-короля, вставшего рядом — рыжеволосого, с закатанными рукавами и руками, запачканными травами и корешками.— Я сделаю, что могу, — сказал Донал Бранвин. Он не мог поверить, что в отсутствие господина им предстоит решить столь роковые вопросы. Ши защитит их — верила госпожа. Но он жил с болью в костях, воспоминаниями о скалах и меркнущем свете.«Ши исчезла — вот в чем дело», — думал он, спускаясь по лестнице. Он хромал, придерживаясь руками чтоб не упасть, это он — хранитель Кер Велла. А вокруг себя он видел камни и всполохи молний и клочья Ши, рассеянные черными ветрами.Ши растаяла, и Киран ушел путем Ши; и даже за стенами Кер Велла не было спасения, иначе он укрыл бы здесь детей. И Бранвин слепо надеялась миновать лес — надеялась, ибо у нее не было другой надежды. Но Мев являлись видения.«Твой брат ушел, — прошептал темный человек. — Исчез».
Донкад вздрогнул и повернулся к нему в пустынной тишине мрачного зала Дун-на-Хейвина. Войска окружали замок — его воины и пришедшие из других земель, слетевшиеся, как стервятники, на смерть короля, но среди них был и один орел.— Что, умер? — прошептал он вслух и услышал ответ холодный, как лед.«Вчера ночью, — прозвучал голос, мягкий, как паутина. — Бан Ши предвещала это. Киран из Кер Велла, уроженец Донна, муж Бранвин ушел».Донкад опустился на аскетичный деревянный трон — его словно ударили молотом по сердцу. Слезы подступили к глазам, но и облегчение охватило его. «Умер… от ран, нанесенных Ан Бегом?»«Умер… — голос стал еще тише. — Да, почти. По крайней мере, настолько же мертв, насколько может быть мертвым Ши».Это был коварный удар. Донкад огляделся, но вокруг никого не было видно. «Так мертв он или нет, ты, дух?»«Какая разница. В нем становилось все меньше и меньше человека. Теперь у него нет границ. В это самое мгновение он может быть здесь или являться по ночам к твоей постели. С легкостью он сможет приходить, куда угодно. Он будет по-прежнему защищать свой замок и своего сына всеми имеющимися у него средствами — а этих средств немало».Дрожь охватила Донкада. Ему становилось все холоднее, словно тепло вытекало из него навсегда. Это была правда: у него был племянник — наследник через Меру, Эвальда и Бранвин, и все эти собравшиеся войска знали это. И ничего не стоило объявиться мятежнику, который поднимет всех именем мальчика, чтобы они могли воспитать его как им угодно, когда он окажется в их властолюбивых руках.«И это первая опасность», — подумал он — хотя кто знает, ему принадлежала эта мысль или темному человеку, который так слился с ним теперь, что уже невозможно было отличить одного от другого. «Мальчик Келли. Наследник Лаоклана, сын моего брата и родня Дру. В Кер Велле, рядом с Ши».
— Это безумие, — сказал Леннон. Его светло-голубые глаза были затуманены элем, когда Донал нашел его рядом с кухней — слишком много любимых он потерял, к тому же и небо все больше темнело.— Не говори никому ни звука, — промолвил Донал. — Лишь помоги мне в спокойствии удержать народ. Ступай к людям. Узнай, сколько из них находится здесь, и сколько из них могут ехать верхом, хоть как-нибудь. И скольких придется везти.— Да, — ответил арфист, у которого был дар держать в памяти многие вещи и цифры.— На юг, — повторил Шон, когда Донал пришел к нему в конюшню. — О боги. С повозками?— Лучше в руки Ши, чем на милость Донкада, — ответил Донал. — В этом я могу поклясться. Не болтай ни о чем. Разошли своих мальчиков за хуторянами. Пусть все соберутся к закату. И скажи им, чтоб были осторожны.И наконец он приказал Ковану, который ухаживал за Илерой Кирана, упрямо и верно как всегда по утрам:— Всех лошадей, Кован. Всех до единой. Мы не оставим ни одной разбойникам Ан Бега. Всех привести в замок. И быков для повозок.— Да, — задумчиво поджав губы, ответил Кован. Не отрываясь от своего дела, он подозвал мальчика и дал ему указания.Так шла подготовка. А слухи все ползли: «Враг близок. Граница прорвана. От этого вся эта беготня».Донал не опровергал этих слухов. Они были ему на руку. Он появлялся тут и там с встревоженно хмурым видом, и уже не заботился о том, кто что подумает.— Это правда? — спросила его мать. — Северу грозит опасность?И тогда он решил довериться еще одной душе.— Возможно. Мама, мы уходим на юг. И очень скоро. На то есть веские причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50