Разумеется, они там все заискивают перед правящей партией. В таком маленьком городке стоит одному из партийных боссов сказать слово, – и все в порядке. А Конди – человек влиятельный, и он хотел избежать публичного скандала, а доктор – тем более!»Мисс Фромсет замолчала, видимо, ожидая моих вопросов. Я тоже молчал, и она продолжила:– Я думаю, вы понимаете, какую роль при этом сыграл сам Браунвелл?– Конечно. Браунвелл горел желанием отомстить. Он сам затянул ее играть в рулетку и сам напоил. Он был заодно с Конди. Такие вещи случаются и в более «чистых» городах, чем Бэй-Сити. Но это – еще не вся история, не правда ли?– Нет. Родители миссис Элмор, должно быть, пригласили частного детектива. Он должен был дежурить по ночам, и на месте действия он оказался вторым, после Криса Лэвери. Браунвелл говорил, будто этот человек обнаружил какую-то улику, опровергающую версию о самоубийстве. Но предъявить эту улику ему так и не удалось. Его арестовали за управление автомобилем в состоянии опьянения и приговорили к тюремному заключению.– И это все? – спросил я. Она кивнула.– Может быть, вам покажется странным, что я так хорошо все запомнила, но такая уж у меня должность, чтобы все помнить.– Нет, я только думаю, что вся эта история не имеет отношения к нашему делу. Хотя Лэвери и нашел ее первым, он мог быть с этим никак не связан. Ваш разговорчивый друг Брэунвелл, по-видимому, думает, что эта страшная смерть дала Лэвери возможность шантажировать доктора. Но для того чтобы шантажировать человека, чья невиновность установлена судебным решением, надо иметь на руках веские улики. Мисс Фромсет кивнула:– Я тоже так думаю. И я бы хотела сохранить иллюзию, что при всех своих пороках Крис Лэвери все же не занимался шантажом. Вот все, что я могу вам рассказать, мистер Марлоу. А сейчас мне надо снова браться за работу.Она встала, собираясь идти в приемную. Я сказал:– Нет, это еще не все. Я хочу кое-что вам показать.Я достал маленький надушенный носовой платок, лежавший под подушкой у Криса Лэвери, наклонился и положил его перед нею на письменный стол. Глава 19 Она посмотрела на носовой платок, взглянула на меня, подняла его концом карандаша и спросила:– Что это за духи? Отвратительный запах!– Я думаю, нечто вроде сандалового дерева.– Дешевая имитация. Гадость, мягко выражаясь. Так зачем вы хотели мне показать этот платок, мистер Марлоу? – Откинувшись в кресле, она изучала меня равнодушным и холодным взглядом.– Я его нашел в доме Криса Лэвери, у него под подушкой. Здесь вышита монограмма.Она развернула платок карандашом, так и не дотронувшись до него. Ее лицо приняло строгое выражение.– Здесь вышиты две буквы, – сказала она холодным и сердитым тоном. – Те же инициалы, что у меня. Вы это имеете в виду?– Да, хотя у него, возможно, имеется полдюжины знакомых молодых женщин с такими же инициалами.– Однако вы – злой человек, – сказала она спокойно.– Это ваш платок или нет?Она медлила с ответом. Потом спокойно протянула руку, взяла вторую сигарету и закурила.– Да, это мой платок, – сказала она. – Должно быть, я его когда-то там забыла. Давно. И уверяю вас, не под подушкой у Криса. Вы это хотели узнать?Я не ответил, и она добавила:– Видимо, он одолжил его женщине, которая любит этот сорт духов.– Но это как-то не вяжется с Лэвери. Ее верхняя губа слегка сморщилась.У нее были красивые губы. Мне такие нравятся.– Я думаю, – сказала она, – что в сложившееся у вас представление о характере Лэвери нужно внести кое-какие коррективы. Если вы в этом образе обнаружили какие-то положительные черты, то это чистая случайность.– О мертвых нельзя говорить плохо, – сказал я.Какое-то время она сидела и смотрела на меня так, словно я ничего не сказал, и ждала, чтобы я продолжил. Потом у нее задрожало горло, и эта дрожь распространилась по всему телу. Руки судорожно сжались, сигарета сломалась.Она посмотрела на нее и быстро бросила в пепельницу.– Его застрелили в ванной комнате. В душевой кабине. И есть основания думать, что это сделала женщина, которая провела с ним ночь. Он как раз перед этим брился. Женщина оставила револьвер на лестнице, а этот платок под подушкой.Она слегка пошевелилась в кресле. Теперь ее глаза были устремлены в пространство. Лицо было холодным, как у статуи.– И вы ждете от меня, что я сообщу вам все подробности? – спросила она с горечью.– Слушайте, мисс Фромсет, я предпочел бы в таких делах быть деликатным и чутким. Я с удовольствием сыграл бы эту сцену так, чтобы женщина вашего склада не почувствовала себя оскорбленной. Но я не могу, этого мне не позволяют ни мои клиенты, ни полиция, ни мои противники. Как бы я ни старался казаться деликатным, – дело все равно кончается тем, что я попадаю носом в дерьмо, а кулаком кому-нибудь в глаз!Она кивнула, словно и не слышала моих слов.– Когда его убили? – спросила она, все еще слегка дрожа.– Полагаю, что сегодня утром. Вскоре после того, как он проснулся. Я уже говорил, он только побрился и собирался принять душ.– Насколько я его знаю, это было не очень рано. А я здесь уже с восьми тридцати.– Между прочим, я и не думаю, что это вы его убили.– Спасибо, это очень любезно. Но ведь это мой платок, не так ли? Хотя и не моими духами надушен. Боюсь, что полиция не очень разбирается в запахе духов. И в некоторых других вещах.– Верно. Это же относится и к частным детективам. Нравится вам такой тон?– Боже мой! – сказала она и прижала ко рту тыльную сторону ладони.– В него выстрелили пять или шесть раз. И все выстрелы кроме двух прошли мимо. Он отступил в душевую кабину. Вероятно, это была довольно мерзкая сцена. Убийца действовал с большой ненавистью. Или, наоборот, слишком обдуманно.– Его было легко возненавидеть, – сказала она без всякого выражения. – И чертовски легко полюбить. Женщины, и даже вполне порядочные, иногда совершают такие неприятные ошибки.– Из всего этого я могу заключить: вы когда-то думали, что полюбили его, но вы его теперь не любите и вы его не убивали.– Да! – Ее тон теперь был сухим и легким, как духи, которыми она душилась. – Я надеюсь, вы оцените мое доверие. – Она рассмеялась коротко и горько. – Мертв, – сказала она, – бедный, эгоистичный, дешевый, скверный, красивый, фальшивый мальчишка! Мертв и холоден. Нет, мистер Марлоу, я его не убивала.Я подождал, пока она справится с собой. Наконец она спросила спокойно:– Мистер Кингсли знает об этом?Я кивнул.– И полиция, конечно, тоже?– Еще нет. По крайней мере от меня – нет. Я нашел его тело. Дверь дома была не закрыта. Я вошел и нашел его.Она взяла свой карандашик и потыкала в носовой платок.– Мистер Кингсли знает об этом платке?– Нет. О нем не знает никто, кроме вас и меня. И, конечно, того, кто его туда положил.– Мило с вашей стороны, – сказала она сухо. – И мило, что вы так думаете.– В вас есть оттенок высокомерия и достоинства, который мне нравится,сказал я. – Но не перегибайте палку. Чего можете от меня ожидать? Что я вытащу носовой платок из-под подушки убитого мужчины, понюхаю его и подумаю:"Так-так! Монограмма мисс Адриенн Фромсет! Мисс Фромсет, видимо, знала Лэвери, и весьма интимно. Скажем, настолько интимно, насколько это допускает мое испорченное воображение. Значит – чрезвычайно интимно. Но эти синтетические дешевые духи – нет, мисс Фромсет никогда не стала бы пользоваться дешевыми духами! Платок лежал у Лэвери под подушкой – нет, мисс Фромсет никогда не станет класть свой платок под подушку мужчине! Стало быть, все это не может иметь никакого отношения к мисс Фромсет! Абсолютно!Это – всего лишь обман зрения!"– Ах, перестаньте! – сказала она. Я ухмыльнулся.– Что вы, собственно, думаете обо мне? – в упор спросила она.– Я бы вам сказал, но уже поздно, вы заняты! Ее лицо вспыхнуло. После паузы она спросила:– У вас хоть есть предположение, кто это сделал?– Предположения-то есть. И всевозможные версии. Но это все – только версии. Я боюсь, что полиция отнесется к делу проще. В шкафу у Лэвери висит несколько платьев, принадлежащих миссис Кингсли. И если им известна вся история, включая то, что произошло вчера на озере Маленького фавна, то они не станут долго рассусоливать и сразу схватятся за наручники. Конечно, сперва ее надо найти. Но для них это не очень трудно.– Кристель Кингсли, – сказала она тихо. – Боже мой, неужели ему придется еще и это пережить!– Это не обязательно сделала она. Убийство могло быть совершено по мотивам, о которых мы и не знаем. Например, это мог сделать кто-нибудь другой, вроде доктора Элмора.Она быстро подняла глаза, но потом покачала головой.– И все-таки это возможно, – настаивал я. – Правда, у нас нет против него никаких улик. Но вчера он что-то слишком нервничал для человека, которому нечего бояться. Хотя, конечно, можно трусить и не будучи ни в чем виновным.Я встал, похлопал по краю стола и посмотрел на нее сверху вниз. У нее была очень красивая шея.– А что будет с этим? – Она показала на носовой платок.– Если бы это был мой платок, я бы постарался поскорее отмыть его от дешевого запаха, – сказал я улыбаясь.– Но ведь он может что-то означать, разве нет? И даже очень многое!– Я не думаю, чтобы это было важной уликой. Женщины вечно забывают везде свои носовые платки. Такой человек, как Лэвери, мог собирать их и складывать в ящичек из сандалового дерева. А потом какая-то женщина обнаружила этот склад и взяла себе один платок для пользования. А может быть, он сам ей дал и при этом не преминул похвастаться чужой монограммой. Я считаю его человеком как раз такого типа. Ну, прощайте, мисс Фромсет, большое спасибо за беседу!Уже собираясь уходить, я спросил:– Вы случайно не знаете фамилию репортера, от которого Браунвелл получил свою информацию?Она покачала головой.– А фамилию родителей миссис Элмор?– Тоже нет. Но, возможно, сумею для вас узнать. Могу попробовать.– Как?– Ну, обычно такие вещи указываются в траурных извещениях, не так ли? А я точно помню, что в какой-то газете Лос-Анджелеса было помещено траурное извещение.– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – сказал я. Я провел пальцем по ребру стола и посмотрел на нее со стороны. Бледная кожа цвета слоновой кости, темные прекрасные глаза. Волосы ее блестели, как только могут блестеть волосы, и при этом были темными, как ночь.Я вышел из кабинета. Маленькая блондинка у коммутатора посмотрела на меня с ожиданием, ее красные губки приоткрылись, казалось, она ждет от меня какой-нибудь шутки.Мне было не до шуток. Я вышел на улицу. Глава 20 Перед домом Лэвери не было видно полицейских машин, никто не прогуливался по тротуару, а когда я открыл входную дверь, то не почувствовал ни сигарного, ни сигаретного дыма. Солнце больше не светило в окна, а над пустыми рюмками от виски кружилась муха. Я прошел гостиную и прислонился к перилам лестницы, которая вела в нижний этаж. В доме Лэвери ничто не шевелилось. Единственный еле слышный звук доносился из ванной комнаты: спокойное падение воды на плечи мертвого.Я открыл телефонную книгу, отыскал страницу «Полиция». Набрав номер и ожидая соединения, я вынул из кармана револьвер и положил его на маленький столик рядом с телефонным аппаратом.Ответил мужской голос:– Полиция Бэй-Сити. Я сказал:– На Элтер-стрит, 623, была стрельба. Здесь живет человек по фамилии Лэвери. Он мертв.– Шесть – два-три, Элтер-стрит. А вы кто такой?– Марлоу. Моя фамилия Марлоу.– Вы находитесь в доме?– Да.– Пожалуйста, ни до чего не дотрагивайтесь.Я положил трубку на рычаг, уселся на диван и принялся ждать. Не очень долго. Издали послышался звук сирены, который становился все громче.Раздался визг покрышек, звук сирены превратился в металлическое хрюканье и умолк. Покрышки взвизгнули снова, уже перед домом. Услышав шаги на дорожке, я подошел к двери и открыл ее.Ввалились два полицейских в форме. Это были обычные верзилы, с обычными обветренными загорелыми лицами и недоверчивыми глазами. У одного между фуражкой и правым ухом была воткнута гвоздика. Второй был постарше, с проседью, довольно строгого вида. Они стояли и внимательно меня разглядывали. Потом старший коротко спросил:– Где оно?– Внизу, в ванной комнате, за занавеской.– Энди, останься здесь с ним.Он быстро прошел через комнату и исчез. Другой посмотрел на меня и сказал:– Никаких легкомысленных движений, парень!Я снова уселся на диван. Снизу слышался шум шагов. Полицейский, оставшийся со мной, осматривал комнату. Наконец он обнаружил револьвер, лежавший на телефонном столике. Он бросился к нему, как ястреб.– Это орудие убийства? – почти закричал он.– Полагаю, что да. Он пуст.Он наклонился над револьвером, оскалился и потянулся к своей кобуре.Его пальцы быстро отстегнули крышку и схватились за рукоятку.– Что вы полагаете? – пролаял он.– Полагаю, что это орудие убийства.– Хорошо! Очень хорошо! – произнес он. – Неплохая шутка!– Но и не такая уж хорошая, – заметил я скромно.Он отступил. Глаза были неотрывно устремлены на меня.– Почему вы его застрелили? – прогремел он.– Все думаю и думаю, сам не знаю, почему!– Опять шуточки?! Не нахальничайте!– Давайте-ка лучше присядем и подождем следственную группу, – сказал я. – До ее приезда я воздержусь от своей защиты.– Воздержитесь от ваших выражений!– Я не позволяю себе никаких выражений. Если бы я его застрелил, то не сидел бы здесь. И не стал бы вам звонить. И вы бы не нашли револьвер. Так что не тратьте на это дело столько усилий. Ведь вы пока занимаетесь им не более десяти минут!Он обиженно посмотрел на меня. Снял фуражку, и гвоздика упала на пол.Он наклонился, поднял ее, покрутил в пальцах и бросил за каминную решетку.– Не делайте этого, – предупредил я его. – Могут подумать, что это – улика, и напрасно потратят много времени!– Ах, подите вы к черту! – Он наклонился через решетку, поднял гвоздику и сунул ее в карман. – Я вижу, у вас на все готов ответ!Второй полицейский с серьезным видом поднялся по лестнице.Остановившись посреди комнаты он посмотрел на часы и сделал пометку в своей записной книжке. Потом, немного сдвинув жалюзи, выглянул в окно.Молодой, который оставался со мной, спросил:– Можно я теперь посмотрю?– Ах, брось, Энди. Это дело не для нас. Ты не звонил следственному судье?– Я думал, это обязанность следственной группы.– Ладно. Группой командует капитан Уэббер, а он любит все делать сам. – Он посмотрел на меня. – Вас зовут Марлоу?Я подтвердил.– У него пасть – на любой вопрос готов ответ! – сказал Энди.Старший безо всякого интереса взглянул на меня, потом с таким же отсутствующим видом посмотрел на Энди, но в револьвер, который он внезапно увидел на телефонном столике, он уперся отнюдь не с отсутствующим видом.– Да, это орудие убийства, – сказал Энди. – Я не прикасался.Второй кивнул.– Что вы здесь делаете, мистер? Приятель этого? – Он показал большим пальцем вниз.– Я его вчера видел в первый раз. Я частный детектив из Лос-Анджелеса.– Так! – Второй пристально уставился на меня. Лицо его выражало величайшее недоверие.– Черт побери, я смотрю, здесь дело запутанное! – заключил он.Это была первая разумная мысль, какую он высказал. Я дружески улыбнулся ему.Старший снова выглянул из окна.– Смотри-ка, там напротив дом доктора Элмора, Энди! – сказал он.Энди подошел к окну и тоже выглянул.– Точно, – подтвердил он, – можно прочесть табличку. – Эй, ты, скажи-ка, этот убитый парень внизу – не тот, который...– Заткнись! – прервал его старший и опустил жалюзи. Они оба отвернулись от окна и смотрели на меня как деревянные.На улице послышался шум приближающейся машины. Хлопнула дверца. Шум шагов. Старший полицейский открыл дверь. Вошли двое в штатском. Один из них был мне уже знаком. Глава 21 Первый из вошедших показался мне слишком мелковатым для полицейского.Он был средних лет, и лицо у него было узкое и переутомленное. Острый нос был свернут немного набок, словно он когда-то сунулся куда не следовало и получил локтем по носу. Шляпа очень прямо сидела у него на голове, из-под нее виднелись белоснежные волосы. На нем был темно-коричневый костюм. Руки были засунуты в боковые карманы пиджака, только большие пальцы торчали наружу.За ним вошел Дегамо, здоровенный лейтенант с пепельными волосами, металлическими синими глазами и лицом, изборожденным складками, тот самый, который не выразил особой радости, увидев меня перед домом доктора Элмора.Оба полицейских в форме посмотрели на вошедших и отдали честь.– Труп в цокольном этаже, капитан Уэббер, – доложил старший. – Два попадания после нескольких промахов, выглядит так. Мертв уже давно. А этого человека зовут Марлоу. Частный детектив из Лос-Анджелеса. Больше я его ни о чем не спрашивал.– Хорошо, – сказал капитан Уэббер. Он бросил на меня недоверчивый взгляд и кивнул. – Я капитан Уэббер, – сказал он, – а это лейтенант Дегамо. Мы сначала кинем взгляд на труп.Он пошел вниз. Дегамо, глядевший на меня так, словно видел впервые, последовал за ним. Старший полицейский из патруля сопровождал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23