Киеран из Драя был живой легендой среди наемников, ветеран бесчисленного количества компаний, покрывший себя славой и осуществивший заветную мечту любого наемника: уйти в отставку богатым человеком. И он сделал это, даже не достигнув сорока лет. Матуллус спросил себя, сколько же предложил ему Энке, чтобы вернуть его на службу. Да, это должна была быть кругленькая сумма. И быть вторым после такого человека, как Киеран из Драя, это безусловно укрепит его репутацию. А репутация в нашем деле стоит больших денег. Матуллус радостно рассмеялся. Лорд Энке не обвинил его в смерти Капитана Вароса, и это самая счастливая вещь, которая когда бы то ни было случалась с ним.
* * *
— Я и не знал, что вы наняли замену для Капитана Вароса, — сказал Лианус, когда Матуллус вышел. — Как давно вы пришли к этому решению?
— О, какое-то время назад, — сказл Энке, отметая вопрос взмахом руки.
— Обычно вы консультируетесь со мной в таких делах.
— Лианус, нет другого такого, кто бы знал торговлю так, как ты ее знаешь, — ответил Энке, — но нанимать наемников — это совсем другое поле деятельности. И кстати, ты не согласен с моим решением?
— Нет, милорд. Я ничего не знаю об этом… Киеране из Драя. Просто мне стало интересно… Но, как вы сказали, это вне моего поля деятельности. Тем не менее… я все еще могу очень хорошо провести переговоры. И я уверен, что смог бы сэкономить хорошую сумму для Дома, если бы я заключал договор с этим человеком.
Энке засмеялся. — О, очень сомневаюсь, Лианус. Там не было места для твоих способностей к переговорам. Киеран ясно сказал как о своих условиях, так и о том, что торговля неуместна.
— И можно мне узнать, милорд, что это за условия?
— Сто тысяч золотых монет за год службы, причем половину он хотел получить немедленно, а остальные равными платежами каждый месяц.
У Лиануса отвалилась нижняя челюсть. — Сто тысяч монет золотом! — сказал он, не веря собственным ушам. — Но… но это совершенно неслыхано!
— Да, действительно, — подтвердил Энке. — И в конце первого года контракт должен быть пересмотрен.
— И вы хотите сказать мне, что согласились с этими невероятными требованиями?
— Я уверен, что Киеран удивился не меньше тебя, когда я принял его требования, — усмехнувшись ответил Энке. — Он ожидал, естественно, что я откажусь. Только для этого он и назвал эту смешную сумму. У него не было ни малейшего желания служить снова, и тем более командовать отрядом стражи торгового дома. Этот человек прославился на войне. Тем не менее он выдвинул свои требования, и когда я принял их, ему ничего не оставалось, как согласиться. Иначе я мог бы обвинить его в нарушении своего слова, что очень повредило бы его репутации. А люди типа Киерана живут и умирают ради репутации.
— Но для чего, милорд, — в ужасе спросил Лианус. — За такие деньги вы легко могли бы нанять целый батальон наемников!
— Да, большие издержки, согласен, но мы легко выдержим их, — сказал Энке. — И кроме того, если бы я нанял целый батальон наемников, это все равно не произвело бы впечатления, на которое я рассчитываю.
— Но… теперь я вообще ничего не понимаю, милорд, — озадаченно сказал Лианус.
— Торговый Кодекс требует от нас быть вне политики, — сказал Энке, — но мы, конечно, очень тесно связаны с политиками. Иначе невозможно зарабатывать деньги в этом мире. Я хочу, чтобы все знали, что не считаясь с издержками Дом Энке нанял самого лучшего человека для командования своей стражей в наше бурное время — человека, чья репутация установилась и не подвергается ни малейшему сомнению. Мы разделяем с Домом Джамри ответственность за порядок в Алтаруке; штаб-квартиры обоих домов здесь, и я хочу, чтобы все знали, насколько мы серьезны и ответственны, выполняя нашу работу.
— Ага, и Лорд Джамри в частности, — сказал Лианис, осознав слова молодого лорда.
— В точности, — улыбнувшись ответил Энке. — Мой отец всю жизнь соревновался с Домом Джамри, и это утомило его. Они всегда были больше, всегда богаче, и всегда смотрели на нас как на нуворишей, новых людей, только случайно сделавших себе состояние. Они всегда считали моего отца человеком второго сорта, чуть ли не крестьянином, недостойным того, чтобы водить с ним компанию. Да, они всегда говорили очень вежливо, но снисходительность и презрение не сходили с их лиц. Я не забыл этого, и никогда не забуду.
— Но вы недавно подписали договор о сотрудничестве с Домом Джамри, — напомнил Лианус.
— Потому что пытаться соревноваться с ними на рынке бессмысленно, — сказал Энке. — У нас нет и никогда не будет их ресурсов. А сотрудничество с ними обещает нам множество преимуществ. Пускай Джамри думает, что побил нас. Он верит, что я намного более практичен, чем мой отец, который враждовал с его Домом, и сделал мудрое решение, застраховав наше имущество и само наше существование его собственным капиталом, и следовательно, согласно соглашению, он находится в превосходящем нас положении.
— И в любом случае он прав только наполовину. Я действительно более практичен, чем мой отец. Я осознал, что соревнование с Джамри ничего нам не даст, мы не в состоянии победить их таким путем. Единственный путь — объединиться с ними и подмять под себя, при помощи политики.
— И Киеран — часть вашего плана? — спросил Лианус.
— В точности, — ответил Энке. — Я приказал моим агентам вести переговоры с Киераном от имени Дома Джамри, использовов то, что теперь я младший торговый партнер. Его зарплата, конечно, будет идти из моего кармана, но он будет носить красный мундир Джамри, а не синий с желтым Энке.
Лианус нахмурился. — Боюсь, что я потерял нить, милорд. Вы имеете в виду, собственно вы это сделали, что этот Киеран формально будет служить Дому Джамри? И в чем для нас тут выгода? И как он может руководить стражей нашего Дома, если носит цвета Джамри?
Энке опять усмехнулся. — У тебя великолепный ум для деталей, мой дорогой Лианус, но ты совсем не разбираешься в интригах. Лорд Джамри увидит в том, что я нанял Киерана от его имени, благодарственный жест в его сторону. Как раз чего-то в таком духе он и ожидает от человека в моем положении.
— После долгих лет соперничества ему наконец-то удалось поставить Торговый Дом Энке на колени, и в моем новом положении младшего торгового партнера совершенно естественно делать какие-нибудь жесты, чтобы доказать мою добрую волю. И кроме того, мой отец был его враг, а его наследник слабее, и более практичен, и заинтересован главным образом вести свободную, разгульную жизнь, а я еще и подыграю его ожиданиям, доказав, что я ему верный друг. Он, конечно, никогда не узнает, сколько я на самом деле заплатил Киерану, а спросить меня ему будет неловко, невежливо. А по условиям контракта Киеран не должен говорить никому о сумме своей зарплаты.
— Однако, — продолжал Лорд Энке, — в подходящее время я разрешу этой информации дойти до публики. Но пока Киеран будет командывать стражниками нашего Дома, потому что, кстати, и Лорд Джамри будет настаивать на этом, особенно теперь, когда я трагически потерял Капитана Вароса. Этого дурака убили в самое подходящее время. У Лорда Джамри и так есть капитан стражников его Дома, и будет непрактично и невежливо смещать его из-за Киерана, тем более что он никак не заслужил этого.
— Нет, он великодушно предложит Киерана мне, чтобы он командовал моими стражниками, но я буду настаивать, чтобы Киеран носил красный мундир Джамри и действовал как номинальный сокомандир Капитана Дома Джамри. Чисто формальное назначение, за этим не будет никакой реальной власти. Оба полка останутся совершенно независимыми. Зато Джамри будет удовлетворен, когда весь Алтарук увидит, что Капитан стражников Дома Энке носит его цвета, ясный знак, кто на самом деле контролирует город. Он подумает, что перехитрил меня, и все будет выглядеть так, как будто я нарочно унизился ради безопасности города и народа.
— Очень хитроумно, милорд, — сказал Лианус. — Если, конечно, все пройдет как вы задумали.
— Будь уверен, так и будет, — сказал Энке. — Эти появившиеся не так давно вспышки насилия в Алтраруке становятся все хуже и хуже, и все уже устали от них. Союз всегда был силен в нашем городе, а осквернителей было сравнительно мало.
— Но сейчас число осквернителей выросло, и, похоже, Союз предпринял какие-то шаги, чтобы избавиться от них. Каждый из них шпионит за врагом, и Алтарук стал рассадником интриг. Если дела и дальше пойдут с такой же скоростью, скоро мы будем вовлечены в настоящую войну магов. И это будет очень плохо для бизнеса.
— И у вас есть план, как помешать этому конфликту? — спросил Лианус.
— О, у меня всегда есть план, Лианус. Киеран только первая часть моего плана. Видимая часть, так как есть другая, совершенно секретная часть. Первая часть — это огонь, зажженый над Домом Джамри, а вторая — лед.
— Лед, милорд? — спросил Линус, совершенно сбитый с толку.
— Да, лед, который заморозит саму душу, Лианус, — сказал Энке с такой теплой и радостной улыбкой, что по телу его главного бухгалтера прошла ледяная дрожь.
Лианус давно научился смотреть в глаза своему молодому хозяину, когда тот смеялся. На этот раз их взгляд был ужасен — мертвый и равнодушный, полное отсутствие эмций. В этот момент Лианнус спросил себя, а есть ли вообще у Энке душа. — Я… я не понимаю, милорд.
— Все в свое время, — сказал Лорд Энке, отвернувшись к окну и глядя на рыночную плошадь, продолжавшую гореть. — В свое время.
Первая Глава
На Великой Желтой Равнине уже почти рассвело, но луны-близнецы все еще бросали свой призрачный свет на бесконечную поверхность сверкающих твердых кристалликов соли. Когда налетал порыв ночного восточного ветра, Сораку казалось, что он слышит мучительные крики потерянных душ, бродящих по улицам Бодаха, чьи высокие шпили поднимались далеко от него, едва видимые в ярко-серебряном свете лун.
Возможно, ему это только казалось. Даже эльфлинг не может расслышать что-либо через пятьдесят миль пустыни. Тем не менее благодаря шуткам ветра звук мог разносится очень далеко над лишенными дорог пустынями Атхаса, особенно здесь, где ничего не росло, а земля представляла из себя утоптанные мерцающие кристаллики. И когда ветер пустыни дул с востока, через иловые озера, шелестя листьями пальм оазиса, Сорак был почти уверен, что он слышит слабые мучительные завывания, хор завывающих голосов, и этот хор замораживал все его тело, до последней косточки. Это был звук, который он надеялся никогда больше не услышать.
Вскоре солнце встанет, и живые мертвецы Бадаха опять укроются в своих мрачных убежищах в руинах. Ветер перестанет разносить их ужасающие вопли по пустыне, и в городе немертвых опять будут властвовать тишина и песок, покрывающий его пустынные улицы и площади. На Великой Желтой Равнине опять воцарится обманчивое спокойствие, а темное солнце будет жечь ее кристаллическую поверхность с такой силой, что кровь закипает в жилах.
Днем Бодах будет обычным заброшенным городом на узкой полоске земли, вдающейся в огромное Иловое Море, одинокие, разваливающиеся руины того, что когда-то было великой цивилизацией, которая цвела на Атхасе в те годы, когда мир был зеленым и моря были полны водой, а не бурым, крутящимся под ветром илом. Но по ночам по улицам Бодаха бродит ужас, и те, кто станет жертвой немертвых города и упадет мертвым, опять встанут и присоединятся к ним, будучи осуждены старым заклятием провести вечность, защищая сокровища древних.
Но то, что Сорак нашел в городе немертвых, было намного ценнее любого материального сокровища. Он нашел вход в Санктуарий, убежище Мудреца, и там он узнал ответ на все вопросы, мучившие его всю жизнь. Там он нашел себя, и по ходу дела был близок к тому, чтобы все потерять, даже жизнь.
Стоя на низкой каменной гряде, которая обрамляла оазис на краю огромной соляной пустыни, Сорак взглянул назад, на Риану, спавшую в своем спальнике около лагерного огня. Вместе они выжили в городе немертвых, и их поиски Мудреца завели их очень далеко от их дома в Поющих Горах. Да, подумал Сорак, они прошли немало миль по диким, обжигаюшим ноги пустыням Пустых Земель. По дороге они сражались с мародерами и наемниками, полугигантами, которых в народе назвали великанышами, осквернителями, продажными аристократами и наемными убийцами, и целой толпой немертвых воинов. Они даже успели заслужить гнев самого Нибеная, Короля-Тени. Они прошли долгий путь из их монастыря в Поющих Горах, и многим пожертвовали, чтобы следовать Дорогой Сохранения. Их жизнь и они сами резко изменились за время путешествия, и пока Сорак стоял здесь, а холодный ночной ветер теребил его длинные черные волосы, он думал о том, как это все начиналось.
* * *
В детстве Сорак был «племенем в одном» — полукровка с дюжиной личностей внутри себя, некоторые мужчины, некоторые женщины, и каждый из них с яркими чертами характера. Странствующая пирена нашла его полумертвым и брошенным в пустыне. Когда изменяющая форму поняла, что тяжелые испытания расщепили его сознание, она привела его в монастырь виличчи, расположенный в высокогорной уединенной долине в Поющих Горах.
Виличчи были сестринством монахинь-воительниц, которые поклялись следовать Путем Друида и Дорогой Сохранения. Это были женщины, рождавшиеся с полностью развитыми псионоческими способностями, мутанты, отвергнутые своими общинами. Они были выше большинства женщин, широкоплечие, с тонкими, вытянутыми конечностями, большинство из них были альбиносы: снежно-белые волосы, глаза, цвет которых колебался от бледно зеленого или серого до розового, и бледная, почти просвечивающая кожа, которая легко сгорала на горячем солнце Атхаса. Каждый год закутанные с ног до головы монахини-виличчи уходили в паломничество в поисках других виличчи, но никогда за всю историю Атхаса не было мужчин-виличчи. За тысячи лет существования монастыря на его землю не ступала нога мужчины. Несмотря на то, что Сорак был мужчиной, аббатиса приняла его в монастырь, как из-за благоговения перед пиреной, так и из-за врожденной псионической силы. Он был не только эльфлинг, рожденный из запретного союза между халфлингом и эльфийкой, но он был и племенем в одном, случай настолько редкий, что он был известен только виличчи. Он был изгнанник, как и большинство виличчи, и хотя он не был виличчи, был близок к ним настолько, настолько мужчина может быть близок к женщине. Аббатиса взяла его и дала ему имя Сорок, что по эльфийски означает кочевник, который путешествует один.
Сорак вырос среди сестер-виличчи. Одна из них, Риана, девочка-виличчи почти его возраста, стала ему самым близким другом. Они вместе росли, вместе играли, вместе тренировались в экзотическом боевом искусстве виличчи и вместе изучали Путь Друида. Но когда они стали старше, их детская дружба сменилась любовью и сексуальным притяжением. И Сорак обнаружил что страдает, что его разрывают на части его собственные желания и желания его личностей.
Женские личности, находившиеся в его сознании, еще могли принять Риану, как с друга или сестру, но не как любовницу, и Сорак ушел из монастыря на поиски своей судьбы и правды о своем происхождении. Но Риана не могла жить без него. Когда она узнала, что он ушел, она нарушила свои клятвы, в полночь убежала из монастыря и последовала за ним через пустыню.
Вместе они пустились на поиски Мудреца, волшебника-сохранителя, ведущего отшельническую таинственную жизнь, который вступил на длинный и трудный путь превращения в аванжеона, единственное создание, способное сражаться на равных с могучими королями-драконами. Только магия Мудреца могла помочь Сораку узнать свое прошлое, и только магия сохранителей, не истощающая и без того постоянно уменьшающиеся природные ресурсы Атхаса, могла помочь ему в его редчайшем случае. Принять помочь осквернителя означало предать все, во что он верил, и привело бы к тому, что он был бы вынужден покинуть Дорогу Сохранения. Однако, в поисках Мудреца, Сорак привлек внимание королей-драконов и их приспешников-осквернителей, которые рассматривали любого сохранителя как настоящую угрозу для своей власти.
В Бодахе Сораку и Риане пришлось сражаться не только с армией немертвых, но и с лучшим убийцей Короля-Тени, неутомимым охотником на людей Валсависом. Они сумели победить его, но дорогой ценой. Руководимые пиреной Карой, известной под именем «Молчаливый», они нашли дорогу в Святилище Бодаха. Это оказалась магическая дверь, которая вела в другое время, когда Атхас еще был зеленый. Это и был величайший секрет Мудреца, и вот почему ни один король-дракон не мог найти его. Они искали его в настоящем, по всему миру, но он использовал свою магию и нашел убежище в прошлом.
В Санктуарии Сорак нашел ответы, которые так долго искал. Еще раньше он сделал вывод, что Мудрец был личностью, известной под именем Странник, который описал свои путешествия по Атхасу в книге, известной как Дневник Странника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26